Арбитраж 22-23 учебный год / Арбитражная практика № 11, ноябрь 2015

многоквартирным домом.

По договору управления многоквартирным домом управляющая организация по заданию собственников помещений в многоквартирном доме оказывает комплекс услуг. В него входит надлежащее содержание и ремонт общего имущества в доме, коммунальные услуги собственникам помещений в доме и пользующимся помещениями в этом доме лицам, а также иные услуги. Они оказываются в течение определенного времени и за плату (ч. 2 ст. 162 ЖК РФ).

При этом собственники помещений в многоквартирном доме могут в одностороннем порядке отказаться от исполнения договора управления многоквартирным домом при условии неисполнения либо ненадлежащего исполнения управляющей организацией принятого на себя обязательства. В практике Высшего арбитражного суда РФ было подобное дело. Однако истец не смог доказать неисполнение управляющей организацией своих обязанностей, поэтому иск остался без удовлетворения (постановление Президиума ВАС РФ от 15.07.2010 по делу № А11-10018/2008).

Есть договоры, от которых можно отказаться и без нарушения со стороны контрагента

Если же применение института одностороннего отказа от исполнения договора не обусловлено нарушениями субъективного права, то односторонний отказ от договора является одним из предусмотренных законом способов расторжения договора, предполагающим взаимное удовлетворение интересов сторон, связанных с его исполнением.

Например, если в договоре подряда стороны не договорились об ином, заказчик может в любое время до сдачи ему результата работы отказаться от исполнения договора, уплатив подрядчику часть установленной цены пропорционально части работы, выполненной до получения извещения об отказе заказчика от исполнения договора. Заказчик также обязан возместить подрядчику убытки, причиненные прекращением договора подряда в пределах разницы между ценой, определенной за всю работу, и частью цены, выплаченной за выполненную работу (ст. 717 ГК РФ).

Например, суды часто взыскивают с заказчиков убытки, которые те приносят подрядчикам отказами от договоров. Такие отказы могут быть обусловлены перебазировкой или арендой строительной техники.

В одном из таких споров суд указал, что право заказчика на компенсацию убытков предусмотрено п. 2 ст. 782 ГК РФ при отказе от исполнения договора возмездного оказания услуг, а условием отказа заказчика от исполнения обязательств по договору является оплата исполнителю фактически понесенных им расходов (п. 1 ст. 782 ГК РФ).

Реализация рассматриваемого правомочия одностороннего отказа от исполнения обязательства при приведенных выше условиях является актом добросовестного поведения контрагента.

В то же время односторонний отказ от исполнения обязательства, связанного с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности, и одностороннее изменение условий такого обязательства допускаются также в случаях, предусмотренных договором, если иное не вытекает из закона или существа обязательства.

Пункты 1 и 3 в прежней редакции ст. 450 ГК РФ предусматривали, что изменение и расторжение договора возможны по соглашению сторон, если иное не предусмотрено ГК РФ, другими законами или договором.

В случае одностороннего отказа от исполнения договора полностью или частично, когда такой отказ допускается законом или соглашением сторон, договор считается соответственно расторгнутым или измененным (постановление АС Поволжского округа от 17.12.2014 по делу № А55-25233/2-13).

Системное толкование норм ст.ст. 310, 450 ГК РФ позволяет прийти к выводу о том, что право одностороннего отказа от исполнения договора добросовестно реализуется стороной исходя из обстоятельств и условий, с которыми договор связывает возможность использования данного правомочия.

Так, АС Северо-Западного округа в постановлении от 13.08.2014 по делу № А56-57122/2013 согласился с нижестоящими судами. Они отказали в удовлетворении иска подрядчика, который требовал признать отказ заказчика от исполнения договора недействительным. Отказ от договора заказчик объяснил нарушением сроков этапа выполнения работ. Тем более что такое право было предусмотрено договором. Суды поддержали заказчика.

В рамках другого дела суд кассационной инстанции указал на правомерность одностороннего отказа от исполнения покупателем обязательств, вытекающих из договора, в связи с нарушением установленного срока поставки товара. Это также стало основанием для взыскания убытков в результате приобретения аналогичного товара у другого поставщика по более высокой цене (постановление АС Западно-Сибирского округа от 24.12.2014 по делу № А03-6974/2014).

Что касается государственного контракта, то заказчик может отказаться в одностороннем порядке от его исполнения по основаниям, предусмотренным ГК РФ для исполнения отдельных видов обязательств, при условии, если это было предусмотрено контрактом (ст. 95 Федерального закона от 05.04.2013 № 44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд»).

Если такое право предусмотрено контрактом, суды, скорее всего, встанут на сторону заказчика (постановления АС Центрального округа Московского округа от 12.02.2015 по делу № А40-38584/14, от 06.05.2015 по делу № А62-3863/2014).

Даже если в договоре предусмотрено право на отказ, сторона не может злоупотреблять этим

Правоотношения, вытекающие из договоров аренды, имеют следующие особенности. Каждая из сторон в любое время вправе отказаться от договора аренды, заключенного на неопределенный срок, предупредив об этом другую сторону за 1 месяц, а при аренде недвижимого имущества за 3 месяца. Законом или договором может быть установлен иной срок для предупреждения о прекращении договора аренды, заключенного на неопределенный срок (п. 2 ст. 610 ГК РФ).

Суды считают, что отказ от договора аренды, оформленный уведомлением ответчика, представляет собой предусмотренную законом одностороннюю сделку, направленную на прекращение гражданских прав и обязанностей (постановление АС Поволжского округа от 27.11.2014 по делу № А55-2801/2014).

Аналогичная правовая позиция изложена в постановлениях того же суда от 23.06.2014 по делу № А12-22780/2013, от 11.09.2014 по делу № А55-22893/2013 и согласуется с позицией Верховного суда РФ (п. 50 постановления Пленума от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»).

Высший арбитражный суд РФ считал, что эта норма диспозитивна. Поэтому стороны вполне могут предусмотреть в договоре иной порядок одностороннего выхода из отношений (п. 3 постановления Пленума ВАС РФ от 14.03.2014 № 16 «О свободе договора и ее пределах»; далее — Постановление Пленума ВАС № 16). Однако из существа законодательного регулирования договора аренды как договора о передаче имущества во временное владение и пользование или во временное пользование (ст. 606 ГК РФ) следует, что стороны такого договора аренды не могут полностью исключить право на отказ от исполнения договора. В результате этого передача имущества во владение и пользование фактически утратила бы временный характер.

Таким образом, право отказа от исполнения бессрочного договора аренды понимается как гарантия сохранения права собственности в отношении объекта договора аренды.

и по требованию арендатора. Указывается, что договором могут быть установлены и другие основания досрочного расторжения договора по инициативе сторон.

Таким образом, договор аренды, заключенный на определенный срок, можно расторгнуть в одностороннем порядке при условии указания об этом в договоре и в случаях, им предусмотренных (ст. 310 ГК РФ).

Аналогичный подход приведен в п. 27 информационного письма Президиума ВАС РФ от 11.01.2002 № 66 «Обзор практики разрешения споров, связанных с арендой».

Действие договора аренды может быть прекращено его односторонним расторжением по требованию стороны, если это предусмотрено договором, что, в свою очередь, обуславливает правомерность решения соответствующего органа по внесению в государственный реестр записи о расторжении договора аренды (постановление Президиума ВАС РФ от 16.02.2010 № 13057/09).

Однако в настоящее время формализованный подход к разрешению дел об оспаривании сделок и решений об одностороннем отказе от исполнения договоров аренды с указанием лишь на условие в договоре о возможности такого отказа представляется ошибочным и не соответствующим правовым новеллам.

Например, в одном из постановлений суд кассационной инстанции обратил внимание на формальный подход нижестоящих судов. Орган местного самоуправления заключил договор аренды и спустя несколько месяцев отказался его исполнять. Суд указал, что необходимо исследовать причины такого отказа и принять во внимание особую социальную значимость объекта аренды, статус арендодателя, публичность цели, для достижения которой заключался договор, затрат, понесенных арендатором в связи с исполнением договора (постановление АС Поволжского округа от 10.06.2015 по делу № А57-15707/2013).

Действительно, в силу п. 3 ст. 450 ГК РФ односторонний отказ от исполнения договора, осуществляемый в соответствии с законом или договором, является юридическим фактом, ведущим к расторжению договора.

В то же время Федеральным законом от 08.03.2015 № 42-ФЗ «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации» п. 3 ст. 450 ГК РФ признан утратившим силу с 01.06.2015.

Статья дополнена п. 4. В соответствии с ним сторона, которой Гражданским кодексом РФ, другими законами или договором предоставлено право на одностороннее изменение договора, должна при осуществлении этого права действовать добросовестно и разумно.

Аналогичная норма содержится в п. 4 ст. 450.1 ГК РФ, также введенном указанным законом.

Всилу положений ст. 165.1 ГК РФ заявления, уведомления, извещения, требования или иные юридически значимые сообщения, с которыми закон или сделка связывает гражданско-правовые последствия для другого лица, влекут для этого лица такие последствия с момента доставки соответствующего сообщения ему или его представителю. Соответствующее юридически значимое действие имеет правовые последствия в контексте условий каждой конкретной сделки.

Вэтой связи представляется, что односторонний отказ от исполнения обязательства как основание для расторжения сделки сам по себе правомерен и допустим в случае указания в условиях соглашения сторон о возможности «немотивированного» отказа от исполнения обязательства.

А в тех случаях, когда сторона злоупотребляет своим правом, вытекающим из условия договора, отличного от диспозитивной нормы или исключающего ее применение, либо злоупотребляет своим правом, основанным на императивной норме, суд может отказать в защите (п. 2 ст. 10 ГК РФ) (п. 8 Постановления Пленума ВАС № 16).

Иной подход приводит к невозможности правильной оценки экономических и иных рисков сторон и не соответствует целям законодательного регулирования гражданских правоотношений.

Отказ возможен и от договора, подлежащего обязательной госрегистрации

Что касается договоров, для которых предусмотрена обязательная государственная регистрация, то от них отказ также возможен. Опять же, здесь необходимо, чтобы договор предусматривал право стороны на односторонний отказ от договора. Если такое право предусмотрено, то сторона договора может в одностороннем порядке обратиться в орган, зарегистрировавший договор, с заявлением о внесении в реестр записи о прекращении договора. Перед этим необходимо уведомить контрагента об отказе от договора и в регистрирующий орган предоставить доказательства такого уведомления (ст. 165.1 ГК РФ).

Если же односторонний отказ от исполнения договора связан с действиями одной из сторон, например с нарушением, допущенным другой стороной, или иными обстоятельствами, подлежащими проверке, то в орган, зарегистрировавший договор, нужно предоставить заявления обеих сторон договора. Если контрагент откажется обращаться с таким заявлением, придется обращаться в суд. В этом случае иск будет о признании договора прекратившимся. Решение суда об удовлетворении указанного иска служит основанием для внесения регистрирующим органом соответствующей записи в реестр (п. 11 постановления Пленума ВАС РФ от 06.06.2014 № 35).

На этот документ суды ссылаются, например, при разрешении споров о расторжении договора аренды земельного участка. В одном деле арендодатель требовал расторгнуть договор аренды, так как арендатор построил на земельном участке объект недвижимости. Строительство не было согласовано с собственником участка и он предложил арендатору снести объект. Более того, участок не был предназначен для строительства, а относился к землям сельхозназначения. Когда арендатор не выполнил требования, арендодатель обратился в суд.

Суд удовлетворил его требования со ссылкой на вышеназванное постановление Пленума ВАС РФ. При этом суд решил, что в резолютивной части необязательно указывать на аннулирование записи об аренде (постановление АС Северо-Кавказского округа от 21.10.2014 по делу № А77-1324/2013). С этим судебным актом арендодатель может обратиться в регистрирующий орган для аннулирования записи.

ХОЗЯЙСТВЕННЫЕ СПОРЫ

Заключение договора залога. Можно ли изменить законную очередность удовлетворения требований залогодержателей

Эдуард Александрович Евстигнеев

магистр юриспруденции (РШЧП), специалист-эксперт отдела законодательства об обязательствах ИЦЧП при Президенте РФ

В настоящем комментарии продолжается анализ общих положений о залоге с точки зрения их императивного и диспозитивного характера1. На этот раз анализу подвергаются новые положения об очередности удовлетворения требований залогодержателей, а также о содержании и сохранности заложенного имущества. Положения об очередности удовлетворения требований залогодержателей воплощают в закон многолетнюю судебную практику. Поэтому регулирование является достаточно разветвленным и многообразным. Несмотря на это, вопросы об императивном или диспозитивном характере указанных положений не перестали быть актуальными. Как показало проведенное исследование, даже многолетняя практика не позволила в полной мере определиться с характером того или иного положения. В настоящей статье мы попытались четко и последовательно определить диспозитивные возможности участников оборота в рамках определения очередности удовлетворения требований залогодержателей.

Норма / комментарий

Статья 342.1. Очередность удовлетворения требований залогодержателей

1. Если иное не предусмотрено настоящим Кодексом или другим законом, очередность удовлетворения требований залогодержателей устанавливается в зависимости от момента возникновения каждого залога.

Независимо от момента возникновения залога, если будет доказано, что залогодержатель на момент заключения договора или на момент возникновения обстоятельств, с которыми закон связывает возникновение залога, знал или должен был знать о наличии предшествующего залогодержателя, требования такого предшествующего залогодержателя удовлетворяются преимущественно.

2.В случае обращения взыскания на заложенное имущество предшествующим залогодержателем последующий залогодержатель вправе потребовать от должника досрочного исполнения обязательства, обеспеченного последующим залогом, и в случае его неисполнения обратить взыскание на заложенное имущество одновременно с предшествующим залогодержателем. Договором между залогодателем и последующим залогодержателем может быть ограничено право такого залогодержателя потребовать от должника досрочного исполнения обязательства, обеспеченного последующим залогом.

3.Требование, обеспеченное последующим залогом, не подлежит досрочному удовлетворению, если оставшегося после обращения взыскания предшествующим залогодержателем заложенного имущества будет достаточно для удовлетворения требования последующего залогодержателя.

4.Если последующий залогодержатель не воспользовался правом потребовать досрочного исполнения обязательства или данное право было ограничено соглашением в соответствии с пунктом 2 настоящей статьи, последующий залог прекращается, за исключением случаев, предусмотренных пунктом 3 настоящей статьи.

5.Если в отношении заложенного имущества, не относящегося к недвижимым вещам, заключены два и более договора о залоге или совершены иные сделки, повлекшие возникновение залога, и невозможно установить, какая из указанных сделок совершена ранее, требования залогодержателей по таким залогам удовлетворяются пропорционально размерам обеспеченных залогом обязательств.

6.В случае обращения взыскания на заложенное имущество по требованиям, обеспеченным последующим залогом, предшествующий залогодержатель вправе потребовать одновременно досрочного исполнения обеспеченного залогом обязательства и обращения взыскания на это имущество. Если залогодержатель по предшествующему договору залога не воспользовался данным правом, имущество, на которое обращено взыскание по требованиям, обеспеченным последующим залогом, переходит к его приобретателю с обременением предшествующим залогом.

7.До обращения взыскания на имущество, залогом которого обеспечены требования по предшествующему и последующему залогам, залогодержатель, имеющий намерение предъявить свои требования к взысканию, обязан уведомить об этом в письменной форме всех других известных ему залогодержателей этого же имущества.Залогодатель, к которому предъявлено требование об обращении взыскания на заложенное имущество одним из залогодержателей, обязан уведомить об этом в письменной форме всех других залогодержателей этого же имущества.

8.После распределения сумм, вырученных от реализации заложенного имущества, между всеми залогодержателями реализованного заложенного имущества, заявившими свои требования к взысканию, в порядке очередности распределяются суммы неустойки, убытков и иных штрафных санкций, подлежащих уплате залогодержателю в соответствии с условиями обеспеченного обязательства. Иная очередность распределения сумм неустойки, убытков и иных штрафных санкций может быть предусмотрена в соответствии с законами о ценных бумагах.

9.Правила, установленные настоящей статьей, не применяются, если залогодержателем по предшествующему и последующему залогам является одно и то же лицо. В этом случае требования, обеспеченные каждым из залогов, удовлетворяются в порядке очередности, соответствующей срокам исполнения обеспеченных залогом обязательств, если законом или соглашением сторон не предусмотрено иное.

10.В случаях, если заложенное имущество, в отношении которого ведется учет залогов в соответствии с пунктом 4 статьи 339.1 настоящего Кодекса, является предметом нескольких залогов, требования залогодержателя, обеспеченные залогом, запись об учете которого совершена ранее, удовлетворяются преимущественно перед требованиями залогодержателя, обеспеченными залогом того же имущества, запись об учете которого не совершена в установленном законом порядке или совершена позднее, независимо от того, какой залог возник ранее. Иной порядок удовлетворения требований залогодержателей может быть предусмотрен в соответствии с законами о ценных бумагах.

Императивные положения статьи — абз. 2 п. 1

1. Положения абз. 2 п. 1 определяют очередность удовлетворения требований залогодержателей в ситуации, когда один из залогодержателей знал или должен был знать о существовании прав на предмет залога со стороны других залогодержателей. Данные положения рассчитаны на применение только в той ситуации, когда отсутствует соглашение об определении старшинства залогов. При наличии такого соглашения отсутствует необходимый фактический состав для применения рассматриваемой нормы. Таким образом, положения абз. 2 п. 1 являются императивными. Любая попытка их изменения будет означать, что стороны просто воспользовались своим правом на согласование очередности удовлетворения своих требований.

Диспозитивные положения статьи — абз. 1 ст. 1, п.п. 2–10

1. Положения абз. 1 п. 1 определяют очередность удовлетворения требований залогодержателей. Формально норма является императивной. Однако имеется множество признаков того, что ее необходимо применять как диспозитивную. Во-первых, отсутствуют основания для ограничения автономии воли залогодержателей и залогодателей для согласования очередности залогов не по моменту их возникновения, а по любому другому моменту, который наиболее удобен сторонам. Тем самым норма в полной мере позволяет сторонам учитывать специфику их отношений. Во-вторых, ГК содержит положение, позволяющее залогодержателям самостоятельно, а также при участии залогодателей, согласовывать очередность удовлетворения залоговых требований — старшинство залогов (п. 1 ст. 342). При этом очевидно, что изменение момента, определяющего очередность залогов, направлено на изменение старшинства залогов. Таким образом, п. 1 ст. 342 ГК имеет прямое действие. Более того, в самом абз. 1 п. 1 указано, что содержащиеся в нем правила применяются в случае, если иное не содержится в ГК. Пункт 1 ст. 342 можно считать именно таким иным положением. Если последний тезис верен, то остается понять, для чего необходимо такое весьма запутанное регулирование.

Возможны два варианта. Первый — рассмотренная ситуация является воплощением недостатков юридической техники законодателя. Подобная позиция позволяет не искать черную кошку в темной комнате, то есть не выявлять мотивы законодателя, которых на самом деле может и не быть. Второй — при установлении нормы у законодателя все же имелась определенная логика. Она может состоять в том, что правила абз. 1 п. 1 направлены не на то, чтобы скорректировать положения п. 1 ст. 342 ГК, а предназначены для придания императивного характера иным законам, в которых содержится порядок определения старшинства залогов. Как легко заметить, подобная логика является далеко не очевидной. В таком случае в целях стабильности правоприменительной практики необходимо придерживаться первого варианта.

Из чего следует, что норма должна применяться как диспозитивная. Более того, попытки обосновать императивный характер нормы или применить ее в таком качестве необоснованно ограничат стороны в формировании условий договора залога.

2. Пункты 2–4 направлены на определение статуса последующего залога, когда происходит обращение взыскания по требованию предшествующего залогодержателя.

Пункт 2 предоставляет право последующему залогодержателю потребовать досрочного исполнения обязательства и при его неудовлетворении обратить взыскание на предмет залога одновременно с предшествующим залогодержателем. Абсолютно обоснованно в тексте нормы допускается ограничить такое право соглашением между залогодателем и последующим залогодержателем. В этом случае последующий залог прекратится и права предшествующего залогодержателя не будут каким-либо образом нарушены. Отсутствие обременения у предмета залога в виде последующего залога позволит предшествующему залогодержателю более быстро и по более высокой цене реализовать предмет залога. Нет препятствий и для того, чтобы такое соглашение было заключено также при участии предшествующего залогодержателя.

Возможно ли изменить правила п. 2 также с помощью соглашения между предшествующим и последующим залогодержателем? На этот вопрос необходимо дать отрицательный ответ. Дело в том, что правила п. 2, наделяя правом требовать досрочного исполнения обязательства последующего залогодержателя, одновременно создают обязанность на стороне залогодержателя исполнить обязательство досрочно перед последующим залогодержателем. Соглашение последующего залогодержателя с предшествующим не будет иметь значения для залогодателя и влиять на его обязанность по досрочному исполнению обязательства, так как залогодатель не является участником этого соглашения. Подобный вывод следует из п. 2 ст. 1 ГК, в силу которого гражданские права и обязанности возникают по воле субъектов гражданского права.

Однако изложенное не означает, что соглашение между предшествующим и последующим залогодержателями об ограничении прав последнего на предъявление требования о досрочном исполнении обязательства не будет иметь силы. Такое соглашение считается действительным, но будет распространяться только на отношения между залогодержателями. Это означает, что последующий залогодержатель по-прежнему может предъявить требование залогодателю о досрочном исполнении обязательства. Но при этом будет нести ответственность перед предшествующим залогодержателем по соглашению между ними за нарушение ограничения.

3. Пункт 3 направлен на законодательное ограничение случаев, когда последующий залогодержатель может требовать досрочного исполнения обязательства и дальнейшего обращения взыскания на предмет залога. Однако нет никаких оснований, чтобы залогодатель и последующий залогодержатель своим соглашением установили для залогодержателя возможность требовать досрочного исполнения обязательства и в случае, указанном в п. 3. Оно будет соответствовать интересам предшествующего залогодержателя. Нет препятствий и для того, чтобы такое соглашение было заключено также при участии предшествующего залогодержателя. Соглашение между предшествующим и последующим

залогодержателями, как и в рамках п. 2, не может изменить рассматриваемую норму. К тому же в отношениях между залогодержателями, в отличие от п. 2, соглашение между ними

не имеет практического смысла.

4. Пункт 4 определяет последствия непредьявления требований последующим залогодержателем к залогодателю о досрочном исполнении обязательства в случае, когда

предшествующий залогодержатель обращает взыскание на заложенное имущество. Данная норма направлена на защиту интересов предшествующего залогодержателя. В связи с

этим возможное изменение положений п. 4 ограничено необходимостью соблюдения интересов предшествующего залогодержателя. Так, залогодатель и последующий

залогодержатель могут предусмотреть своим соглашением, что последующий залог прекращается также в случае, указанном в п. 3. Такое условие не ухудшит, а, напротив, улучшит

положение предшествующего залогодержателя, так как расширит круг случаев, когда предмет залога будет реализовываться без дополнительных обременений. При этом в рамках

данной нормы, по-видимому, это будет единственно возможным случаем проявления автономии воли между залогодателем и последующим залогодержателем. Нет препятствий и

для того, чтобы такое соглашение было заключено также при участии предшествующего залогодержателя. Соглашение между предшествующим и последующим залогодержателями

не может изменить рассматриваемую норму по тем же основаниям, которые были приведены при анализе п. 2 рассматриваемой статьи.

5. Пункт 5 направлен на определение старшинства залогов в случаях, когда права залога нескольких залогодержателей возникают в отношении имущества, не относящегося к

недвижимым вещам, и невозможно установить какое из прав возникло ранее. Применительно к данной норме проявление автономии воли возможно в соглашениях между

залогодержателями, а также между залогодателем и залогодержателями. В указанных соглашениях стороны могут установить любые критерии определения старшинства залогов

или непосредственно очередность залоговых требований. При этом не могут повлиять на старшинство залогов соглашения между залогодателем и одним из залогодержателей, так

как будут нарушаться интересы другого залогодержателя.Аналогичным образом разрешается ситуация, когда предметом залога является имущество, в отношении которого ведется

учет залогов (п. 10 ст. 342.1 ГК).

6. Пункт 6 предоставляет право предшествующему залогодержателю потребовать досрочного исполнения обязательства, и при его неудовлетворении обратить взыскание на

предмет залога одновременно с последующим залогодержателем. Если предшествующий залогодержатель не воспользуется своим правом, то его права залога сохранятся.

Соглашением между залогодателем и предшествующим залогодержателем

подобная конструкция может быть изменена. Стороны могут предусмотреть, что права залога предшествующего залогодержателя прекращаются, если он не потребовал досрочного

исполнения обязательства при обращении взыскания на предмет залога по требованию последующего залогодержателя. В этом случае права последующего залогодержателя не

будут нарушены. Отсутствие обременения у предмета залога в виде залога позволит последующему залогодержателю быстрее и по более высокой цене реализовать предмет

залога. Нет препятствий и для того, чтобы такое соглашение было заключено также при участии последующего залогодержателя. Соглашение между предшествующим и

последующим залогодержателями не может изменить рассматриваемую норму по тем же основаниям, которые были приведены при анализе п. 2 рассматриваемой статьи.

7. Пункт 7 предназначен для реализации прав залогодержателя при обращении взыскания на предмет залога по требованию другого залогодержателя. Вполне допустимо

соглашение между залогодателем и любым или всеми залогодержателями, а также только между залогодержателями (в зависимости от случая, описанного в абз. 1 и 2 п. 7) о том,

что при намерении обратить взыскание на предмет залога нет необходимости уведомлять других залогодержателей этого же имущества. Это может быть обусловлено тем, что

стороны решили возложить обязанность по уведомлению иных залогодержателей только на залогодержателя или только на залогодателя. В действующей редакции такое

уведомление должны сделать как залогодержатель, так и залогодатель, к которому поступило требование залогодержателя об обращении взыскания.

Возможно ли в принципе исключить необходимость уведомлять иных залогодержателей о намерении обратить взыскание? Очевидно, это допустимо только в том случае, если такой

иной залогодержатель участвует в соглашении, где выражает согласие на то, что уведомление в его адрес направляться не будет. Однако, как представляется, и в этой ситуации

есть определенные ограничения автономии воли. В частности, нельзя признать допустимым условие, в соответствии с которым залогодержатель соглашается с тем, что его не надо

уведомлять об обращении взыскания на имущество, но при этом у него отсутствует объективная возможность получить информацию об обращении взыскания из других источников

(например, судебная база, сайты торговых площадок и т. д.). При этом вполне допустимо указывать в соглашении источник, позволяющий получить информацию о предъявлении

требований залогодержателем об обращении взыскания на предмет залога.

Пункт 7 не ограничивается только этими диспозитивными возможностями для сторон. В частности, норма содержит правило, в соответствии с которым уведомление должно быть

исключительно в письменной форме. Однако нет никаких ограничений, чтобы стороны могли согласовать иную форму уведомления залогодержателей об обращении взыскания на

предмет залога. Несомненно, сторонами такого соглашения обязательно должны выступать залогодержатели, в чей адрес будет направляться уведомление. Другой стороной

подобного соглашения являются залогодатель или залогодержатель в зависимости от того, в рамках чьей обязанности по уведомлению происходит изменение его формы. Нет

препятствий и для того, чтобы такое соглашение было заключено между всеми залогодержателями и залогодателем.

8. Пункт 8 имеет целью определение порядка распределения сумм неустойки, убытков и иных штрафных санкций, подлежащих уплате нескольким залогодержателям в соответствии с условиями обеспеченного обязательства. Данная норма формально императивно

определяет такой порядок. Вместе с тем нет оснований для ограничения соглашений залогодержателей о порядке удовлетворения их требований в части неустойки, убытков и иных

штрафных санкций. Нет таких ограничений и по согласованию порядка удовлетворения в отношении иных требований, связанных с обеспечиваемым обязательством. Подобная

логика полностью соответствует целям п. 1 ст. 342 и п. 1 ст. 342.1 ГК, которые допускают согласование очередности предъявления требований по основному обязательству.

9. Правила п. 9 регулируют достаточно казуистический случай, а именно когда предшествующим и последующим залогодержателем выступает одно и то же лицо. Нет никаких

оснований, чтобы очередность удовлетворения требований такого залогодержателя была согласована между залогодержателем и залогодателем. При этом весьма интересным

является вопрос: возможно ли изменить правила п. 9 только по волеизъявлению залогодержателя? Подобная конструкция не подпадает под общепринятое понимание

диспозитивной нормы. Вместе с тем ГК вполне допускает возможность изменить предписание посредством односторонней сделки.

В частности, подобные нормы мы находим применительно к порядку заключения договора, где отправителю оферты предоставлена возможность установить иные правила по

сравнению с теми, которые предусмотрены в законе. Например, ст. 436 и п. 1 ст. 437 ГК. В частности, согласно первой из указанных норм полученная адресатом оферта не может

быть отозвана в течение срока, установленного для ее акцепта, если иное не оговорено в самой оферте либо не вытекает из существа предложения или обстановки, в которой оно

было сделано. Признается также право собственника, передающего имущество в хозяйственное ведение или оперативное управление, изменить норму своим односторонним актом.

Более того, было бы несправедливо ограничивать залогодержателя в возможности менять очередность удовлетворения его требований, так как при наличии двух разных

залогодержателей у них была бы такая возможность. Таким образом, стоит признать возможность определения очередности удовлетворения требований предшествующего и

последующего залогодержателей, когда ими является одно и то же лицо, односторонним волеизъявлением такого залогодержателя.

Статья 343. Содержание и сохранность заложенного имущества

1. Если иное не предусмотрено законом или договором, залогодатель или залогодержатель в зависимости от того, у кого из них находится заложенное имущество (статья 338), обязан:

1) страховать от рисков утраты и повреждения за счет залогодателя заложенное имущество на сумму не ниже размера обеспеченного залогом требования; 2) пользоваться и распоряжаться заложенным имуществом в соответствии с правилами статьи 346 настоящего Кодекса;

3) не совершать действия, которые могут повлечь утрату заложенного имущества или уменьшение его стоимости, и принимать меры, необходимые для обеспечения сохранности заложенного имущества;

4) принимать меры, необходимые для защиты заложенного имущества от посягательств и требований со стороны третьих лиц;

5) немедленно уведомлять другую сторону о возникновении угрозы утраты или повреждения заложенного имущества, о притязаниях третьих лиц на это имущество, о нарушениях третьими лицами прав на это имущество.

2. Залогодержатель и залогодатель вправе проверять по документам и фактически наличие, количество, состояние и условия хранения заложенного имущества, находящегося у другой стороны, не создавая при этом неоправданных помех для правомерного использования заложенного имущества.

3. При грубом нарушении залогодержателем или залогодателем указанных в пункте 1 настоящей статьи обязанностей, создающем угрозу утраты или повреждения заложенного имущества, залогодатель вправе потребовать досрочного прекращения залога, а залогодержатель — досрочного исполнения обязательства, обеспеченного залогом, и в случае его неисполнения — обращения взыскания на заложенное имущество.

Диспозитивная норма

Правила п. 1 направлены на обеспечение надлежащего содержания и сохранности предмета залога. Цель нормы — не только соблюсти интересы залогодателя и залогодержателя, но и способствовать защите публичных интересов, выраженных в стабильности оборота. Стабильность оборота, в свою очередь, связана с наличием стабильных залоговых отношений, когда при этом интересы кредитора максимально защищены. В такой ситуации залогодержатель и залогодатель, несомненно, имеют определенную автономию воли в вопросах содержания и сохранности предмета залога, но она не является абсолютной и имеет достаточно жесткие границы. В частности, в рамках п. 1 стороны не могут исключить ни одну из обязанностей, а имеют полномочия по их различной модификации. Например, в части страхования предмета залога стороны могут согласовать осуществление страхования за счет залогодержателя. Стороны не могут застраховать предмет залога на сумму меньше, чем размер обеспечиваемого обязательства. Это может привести к дестабилизации гражданского оборота. В силу этой же причины стороны не могут исключить необходимость уведомления другой стороны о возникновении угрозы утраты или повреждения заложенного имущества. Подобная позиция ранее также высказывалась в литературе

2.Ограничение автономии воли сторон в рамках проверки сохранности предмета залога и последствий нарушения обязанностей по сохранности предмета залога основано на той же идее соблюдения как интересов залогодателя и залогодержателя, так и публичных интересов. Поэтому стороны в принципе не могут исключить своим соглашением проверку

сохранности предмета залога, но могут ее сконструировать иным образом по сравнению с конструкцией п. 2. В частности, стороны могут из двух проверок – по документам и

фактическую – оставить только одну. В части последствий нарушения обязанностей по сохранности предмета залога стороны также не могут исключить ответственность,

предусмотренную п. 3, но могут ее дополнительно усилить различными мерами ответственности.

1 См.: Евстигнеев Э. А. Арбитражная практика для юристов. 2015. № 8–10; анализ норм об исполнении обязательств, о сторонах обязательства и неустойке см.: Арбитражная практика. 2015. № 3–7.

2 См., напр.: Гонгало Б. М. Гражданский кодекс Российской Федерации: Залог. Перемена лиц в обязательстве. Постатейный комментарий к § 3 главы 23 и главе 24 / Е. В. Вершинина, А. А. Вишневский, Б. М. Гонгало и др.; под ред. П. В. Крашенинникова. М.: Статут, 2014.

КОРПОРАТИВНЫЕ СПОРЫ

Акционер не согласен с преобразованием АО в ООО. Как безболезненно исключить его из общества при реорганизации

Нелли Викторовна Жучкова

руководитель департамента юридических услуг компании LA`consulting

•Правомерно ли включение в ООО только акционеров, голосовавших за реорганизацию

•Может ли исключенный акционер оспорить реорганизацию, ссылаясь на незаконное лишение собственности

•Почему выбывшему акционеру не поможет требование о восстановлении корпоративного контроля

Большинство юристов понимает процедуру преобразования акционерного общества в общество с ограниченной ответственностью исключительно как смену организационно-правовой формы с сохранением изначального состава участников. Однако анализ судебной практики и норм действующего законодательства показывает, что данное представление является неверным. Многие акционерные общества, воспользовавшись процедурой преобразования, смогли в короткий срок и без особых затрат избавить реестр от «молчаливых» акционеров, которые числятся только на бумаге.

Преобразование возможно без обмена акций некоторых акционеров на доли в ООО

В процессе преобразования акционерного общества в общество с ограниченной ответственностью можно изменить не только организационно-правовую форму общества, но и состав его участников. То есть не все акционеры преобразуемого АО станут участниками ООО.

Примечательно, что первой реакцией практикующих юристов и собственников бизнеса, когда они узнают о способе изменения состава участников в результате преобразования, является отрицание такой возможности как таковой в силу, как может показаться, противоречий требованиям законодательства РФ.

Однако судебная практика свидетельствует о логичности и правомерности такого механизма.

Так, в одном деле акционеры АО на общем собрании приняли решение о реорганизации в форме преобразования в ООО. По условиям реорганизации АО, которые были утверждены советом директоров общества и доведены до сведения его акционеров, в состав участников создаваемого ООО могли войти акционеры, голосовавшие за принятие решения о реорганизации. При этом акционеры, голосовавшие против принятия этого решения или не принимавшие участия в голосовании, приобретали право требовать выкупа обществом принадлежащих им акций.

Один из акционеров был своевременно ознакомлен с условиями реорганизации, голосовал против принятия решения о реорганизации и не воспользовался предоставленным ему правом требования выкупа обществом акций.

Преобразование было завершено, в налоговом органе зарегистрировано вновь созданное ООО (с этого момента преобразованное АО считается прекратившим свою деятельность).

В результате реорганизации в форме преобразования данный акционер не стал участником вновь созданного ООО и лишился акций реорганизованного АО без возмещения их стоимости.

Акционер обратился в суд с требованиями о признании недействительным решения общего собрания акционеров АО по вопросу о реорганизации путем преобразования, а также о признании незаконными решения и действий налоговой инспекции по внесению соответствующих записей в ЕГРЮЛ.

Позиция истца была основана на следующих аргументах.

Решение о реорганизации в форме преобразования, при котором в ООО перейдут только акционеры, голосовавшие за принятие решения о реорганизации, а акционеры, голосовавшие против принятия этого решения или не принимавшие участия в голосовании, приобретают только право требовать выкупа обществом принадлежащих им акций, нарушает права и законные интересы таких акционеров. Кроме того, истец не только не стал участником созданного ООО, но и не получил эквивалентного возмещения стоимости своих акций, которые были погашены в результате преобразования. В связи с этим истец понес убытки.

ООО создается в результате реорганизации существующего юридического лица АО, которое меняет свою организационно-правовую форму, и уже имеет определенный состав участников, объем прав и обязанностей. В момент реорганизации отсутствовало волеизъявление истца на выход из состава акционеров, выраженное способами, предусмотренными ГК РФ и Федерального закона от 26.12.1995 № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» (далее — Закон № 208-ФЗ). Соответственно в момент регистрации в ЕГРЮЛ создания ООО и прекращения деятельности АО не могут измениться состав участников и куда-то исчезнуть имущество, учитываемое реорганизуемым обществом и принадлежащее участнику, не включенному в состав ООО.

Основные аргументы истца сводились к тому, что он незаконно был лишен права обменять принадлежащие ему акции на доли в ООО

и стать участником общества только на основании того, что он голосовал против принятия решения о реорганизации общества. То есть истец был принудительно лишен своей собственности без законных на то оснований и даже не получил какого-либо материального возмещения.

Обосновывая незаконность решения о реорганизации, истец ссылался на ст. 35 Конституции РФ, согласно которой право частной собственности охраняется законом, и никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда.

Также истец ссылался на нормы п. 1 ст. 11 Федерального закона от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» (далее — Закон № 14-ФЗ) и ст. 20 Закона № 208-ФЗ, предусматривающих процедуру преобразования АО и учреждения ООО. В частности, положения о преобразовании (действующие на момент рассмотрения спора) указывали на то, что к вновь возникшему юридическому лицу переходят все права и обязанности реорганизованного общества в соответствии с передаточным актом. При этом решения об учреждении общества, утверждении его устава, утверждении денежной оценки ценных бумаг, других вещей и прав, вносимых учредителями общества для оплаты долей в уставном капитале общества, принимаются учредителями общества единогласно.

Кроме того, истец приводил положения ст. ст. 1, 2, 235 ГК РФ. Так, ст. 1 ГК РФ устанавливает, что гражданские права могут быть ограничены на основании федерального закона и только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного

(постановление ФАС Московского округа от 24.09.2007, от 01.10.2007 по делу № А40-6751/07-134-51).

Положения ст. 235 ГК РФ определяют исключительные случаи, при которых возможно принудительное изъятие у собственника имущества. В данном перечне случаев отсутствует возможность изъятия имущества в рамках преобразования юридического лица.

Представляется, что позиция истца являлась достаточно четкой и хорошо аргументированной. Тем интереснее узнать противоположную точку зрения и то, чем суд мотивировал свой отказ в удовлетворении требований.

Непредоставление акционеру доли в новом ООО не является принудительным лишением собственности

При рассмотрении дела арбитражный суд, прежде всего, установил факт реорганизации в форме преобразования и оценил соблюдение закона при проведении данной процедуры. Суд установил, что общее собрание акционеров было проведено в соответствии с требованиями законодательства и уставных документов общества. Совет директоров при определении цены акций, которые могут быть предложены к выкупу, соблюдал требования законодательства о том, что такая цена должна быть не ниже той, которая определена независимым оценщиком.

Подтверждено, что истец до даты проведения собрания был ознакомлен с решением совета директоров, которым были утверждены порядок и условия осуществления преобразования, порядок обмена акций общества на вклады участников создаваемого ООО. Эти условия также были включены в текст бюллетеней для голосования. Из этого следует, что истец должен был знать о возможности невключения его в состав участников создаваемого общества.

Истец был своевременно извещен о времени и месте проведения собрания, ознакомлен с материалами, участвовал в собрании и голосовал против решения о реорганизации, а в совместном заседании участников ООО добровольно не принимал участие. Тем самым отказался от своих прав по созданию ООО.

На основании п. 1 ст. 75 Закона № 208ФЗ акционеры — владельцы голосующих акций в случае реорганизации общества, если они голосовали против либо не принимали участия в голосовании по данному вопросу, вправе требовать выкупа обществом всех или части принадлежащих им акций. Таким образом, закон предусматривает возможность возмещения стоимости акций акционерам, голосовавшим против реорганизации или не принимавшим участия в голосовании. Осуществленный АО порядок преобразования предоставлял акционерам такую возможность. Однако истец не воспользовался правом требования выкупа акций.

Документы на регистрацию ООО поданы в предусмотренном законом объеме. Регистрация созданного общества осуществлена в законодательно установленном порядке. Таким образом, обществом соблюдены все процедурные вопросы реорганизации в форме преобразования.

Какими же нормами руководствовался суд, признавая правомерность преобразования, которое предусматривало формирование уставного капитала только из номинальной стоимости долей его участников, голосовавших за принятие решения о реорганизации, а также возможность отсутствия какого-либо возмещения акционеру, не вошедшему в состав участников нового ООО?

Ссылка истца на нарушение ст. ст. 1, 2, 235 ГК РФ была признана судом необоснованной, так как никакого принудительного лишения его собственности не произошло.

Как высказался ранее Конституционный суд РФ, положение п. 1 ст. 35 Конституции РФ о том, что право частной собственности охраняется законом, предполагает конституционную обязанность законодателя обеспечить неприкосновенность права частной собственности, в том числе, путем установления надлежащих юридических процедур принятия решений общим собранием акционеров (постановление от 24.02.2004 № 3-П). А термин «лишен», упоминаемый в данной статье Конституции РФ, означает принудительный характер прекращения права частной собственности и предполагает наличие спора, что в обязательном порядке требует судебного контроля.

Суд указал, что истец, голосуя против реорганизации общества, не мог не осознавать правовых последствий подобного голосования, а именно — возможного невключения его в состав участников создаваемого ООО. У истца было право выбора либо проголосовать «за» и войти в состав участников ООО, либо отказаться от этого. Истец добровольно принял решение отказаться от участия в создании ООО.

При отказе от участия в создании ООО истец обладал правом (а не обязанностью) получить эквивалентное возмещение стоимости своих акций, предъявив соответствующее требование обществу. Об этом праве и о том, как им воспользоваться, акционер был извещен надлежащим образом. Но истец этим правом опять же добровольно не воспользовался, прекрасно осознавая, к чему это приведет — к невозможности выкупа акций. Это означает, что истец сознательно пошел на наступление тех последствий, которые имели место быть. По сути, истец отказался сам от прав собственности на акции или долю в созданном ООО.

То обстоятельство, что акционер не воспользовался предоставленными ему правами, не дает оснований рассматривать решение общего собрания акционеров общества о его реорганизации как не соответствующее закону и нарушающее права истца.

В результате суд пришел к выводу, что истец не доказал нарушения его прав и законных интересов оспариваемым решением (определение ВАС РФ от 18.02.2008 по делу № А40-6751/07-134-51).

Кроме того, истец, проголосовав против решения о реорганизации АО в ООО, выразил свою волю в отношении данного вопроса. То есть истец не желал создания ООО и участия в нем.

Суд признал неубедительными доводы истца о нарушении при принятии оспариваемого решения ст. 11 Закона № 14-ФЗ и ст. 20 Закона № 208-ФЗ. По мнению истца, данные нормы предусматривают сохранение всего, что имело место в АО, в том числе и состава акционеров, и то, что учреждение ООО возможно только при единогласном согласии всех участников.

Как высказался суд, указание истца в качестве учредителя ООО вне зависимости от результатов его голосования по вопросу о реорганизации, неизбежно привело бы к невозможности исполнить принятое акционерами решение о реорганизации. Ведь при отсутствии желания истца стать участником ООО (что следует из результатов его голосования по данному вопросу) не могло быть принято решение об учреждении ООО, так как договор об учреждении подписывается всеми учредителями общества. Таким образом, решение о реорганизации АО в ООО при неподписании учредительного договора одним из учредителей являлось бы неисполнимым решением.

Также необходимо обратить внимание на принцип добровольности создания и участия в корпоративном сообществе и внесения в него своего имущества. Это следует из ст. 30 Конституции РФ, где указано, что каждый имеет право на объединение и никто не может быть принужден к вступлению в какое-либо объединение или пребыванию в нем. Таким образом, при отказе истца от участия в создании

ООО (такой отказ он выразил путем голосования против реорганизации) он не может быть принудительно включен в состав участников созданного ООО.

Выбывший акционер не сможет требовать восстановления в правах после надлежащей реорганизации общества

В другом аналогичном споре (дело № А40-77866/10-134-596) истец требовал восстановить его в правах участника АО, взыскать определенную им стоимость акций, взыскать доли имущества в определенной истцом сумме и компенсировать моральный вред. При этом истец пытался воспользоваться предоставленным ему правом требования выкупа обществом акций, но не по цене, утвержденной советом директоров, а по предлагаемой самим акционером цене. Но общество такое предложение акционера не приняло, так как процедура выкупа предусматривала покупку по рыночной стоимости, утвержденной советом директоров на основании отчета независимого оценщика.

При этом в процессе реорганизации обществом были соблюдены все необходимые процедурные вопросы. Так, суды установили, что решение общего собрания акционеров АО о

реорганизации в ООО не обжаловалось; реорганизация произведена в установленном порядке; истец участником ООО не является, его акции в уставный капитал общества не

внесены; доказательств наличия обязательств общества перед истцом в передаточном акте не содержится. Кроме того, суд указал на избрание истцом ненадлежащего способа

защиты своих прав, поскольку истец не является участником ООО, и в соответствии с Законом № 14-ФЗ не пользуется правами участника общества и не несет обязанностей как

участник данного общества. Суд отказал в удовлетворении иска, поскольку в данном случае восстановление нарушенных, по мнению истца, прав невозможно (так как акционерного

общества, в котором истец намерен восстановить свои права, не существует).

Действующее законодательство не требует неизменности состава участников при преобразовании АО в ООО

При рассмотрении вопроса о возможном изменении состава участников АО при реорганизации в ООО важно обратить внимание на следующие законодательные положения.

Преобразование юридического лица одного вида в юридическое лицо другого вида (изменение организационно-правовой формы) означает, что к вновь возникшему юридическому лицу переходят права и обязанности реорганизованного юридического лица в соответствии с передаточным актом (п. 5 ст. 58 ГК РФ (в редакции, действовавшей на период рассматриваемого судебного спора)).

Аналогичная норма содержится в специальном законе для АО: при преобразовании общества к вновь возникшему юридическому лицу переходят все права и обязанности реорганизованного общества (п. 4 ст. 20 Закона № 208-ФЗ). Говорят ли данные положения о безусловной неизменности состава акционеров общества при преобразовании АО? Представляется, что нет. К такому выводу можно прийти, задавшись вопросом о том, какие права и обязанности существуют у общества, но не права и обязанности общества как таковые, а перед его акционерами. Ведь именно о таких правах и обязанностях идет речь в данном контексте.

Так, у общества есть целый перечень обязанностей перед акционерами: по выплате объявленных дивидендов, по выкупу акций (если такое требование заявлено к обществу в определенных законом случаях), по предоставлению документов и информации по требованию, по созыву годового собрания акционеров, по распределению акций при увеличении уставного капитала за счет имущества общества, по ведению и хранению реестра акционеров. Ни одно из этих обязательств не препятствует изменению состава акционеров при преобразовании в ООО.

К примеру, при наличии денежных обязательств (выплата дивидендов, выкуп акций) акционер является кредитором, в таком же статусе он будет и в ООО. Что касается иных обязанностей, то они связаны с организационно-правовой формой юридического лица, которая меняется при преобразовании и также не препятствуют смене состава акционеров.

В пользу допустимости условий преобразования, при которых исключаются акционеры, голосовавшие «против» или не принимавшие участия в голосовании, могут служить также изменения в п. 5 ст. 58 ГК РФ (внесены Федеральным законом от 05.05.2014 № 99-ФЗ). В действующей в настоящее время редакции указанный пункт звучит следующим образом: «При преобразовании юридического лица одной организационно-правовой формы в юридическое лицо другой организационно-правовой формы права и обязанности реорганизованного юридического лица в отношении других лиц не изменяются, за исключением прав и обязанностей в отношении учредителей (участников), изменение которых вызвано реорганизацией».

Один из юристов, не согласный с предлагаемым вариантом реорганизации, высказывал предположение, что п. 5 ст. 58 ГК РФ гласит об изменениях прав и обязательств акционеров, которые связаны с нормами ст. ст. 75, 76 Закона № 208-ФЗ. Согласно данным статьям акционер вправе обратиться с требованием выкупа у него акций. Выкупленные обществом акции поступают в распоряжение самого общества. Получается, что при преобразовании, по мнению оппонента, происходит изменение «прав и обязанностей в отношении участников, изменение которых вызвано реорганизацией».

С этим предположением можно было бы согласиться, если бы не одно обстоятельство. Статья 58 ГК РФ помимо п. 5 содержит в себе вопросы правопреемства по иным формам реорганизации (слияние, присоединение, разделение и выделение). И ни в одном из них не говорится об изменении прав и обязанностей в отношении участников, хотя положения ст. ст. 75, 76 Закона № 208-ФЗ относятся ко всем формам реорганизации. Почему же в таком случае законодатель определил возможность изменения прав и обязанностей в отношении участников только для преобразования? Может быть, именно потому, что изменение состава акционеров способом, предлагаемым в настоящей статье, правомерно.

Обратите также внимание на то, что при выделении или разделении закон указывает, что «каждый акционер, голосовавший против принятия решения о реорганизации общества или не принимавший участия в голосовании по вопросу о реорганизации общества, должен получить акции каждого создаваемого путем реорганизации в форме разделения (выделения) общества» (ст. ст. 18 – 19 Закона № 208-ФЗ). Однако эта обязанность отсутствует в нормах, касающихся реорганизации в форме преобразования АО в ООО.

Так, в силу положений п. 2 ст. 104 ГК РФ акционерное общество вправе преобразоваться в общество с ограниченной ответственностью, хозяйственное товарищество или производственный кооператив. В специальных нормах, а именно в ст. 20 Закона № 208-ФЗ содержатся положения о том, во что может преобразоваться АО, а также о том, какие решения должны быть приняты при такой форме реорганизации. В отличие от других форм реорганизации, законодатель не указал, что должно произойти с акциями акционера, голосовавшего «против», или не принимавшего участия в голосовании. Запрета на изменение состава участников при преобразовании (в отличие от других форм реорганизации) нет ни в одной норме ГК РФ или Закона № 208ФЗ. Следуя принципу гражданского законодательства «в отсутствие запрета действие разрешено», если законом не запрещено изменение состава участников при преобразовании (в частности в отношении тех, кто не голосовал или голосовал «против»), то такое изменение возможно.

Законодатель определил, что при принятии решения о преобразовании (ст. 20 Закона № 208-ФЗ) необходимо утвердить порядок и условия преобразования. Что должно быть указано в порядке и условиях преобразования, законом не определено. В связи с этим, а также учитывая все вышеприведенные аргументы, представляется правомерным указание в данном пункте решения условия о формировании состава участников ООО только из числа тех, кто проголосовал за решение о реорганизации. Соответственно, является правомерным формирование уставного капитала только из номинальной стоимости долей таких участников.

За реорганизацию в ООО должно проголосовать не более 50 акционеров АО

В случае применения описанного в настоящей статье способа реорганизации важно следовать следующим практическим рекомендациям. На подготовительном этапе проекта необходимо обратить внимание на формирование следующих условий и порядка преобразования:

— для АО с числом акционеров более 50: возможность недействительности решения, если по вопросу о реорганизации проголосуют «за» более 50 акционеров (поскольку законодателем число участников ООО ограничено — не более 50);

— о формировании уставного капитала, необходимости сохранения размера уставного капитала, как было в АО, его уменьшения или увеличения;

— о возможностях отражения изменений уставного капитала и его владельцев в соответствии с законодательством о бухгалтерском учете;

— о судьбе акционеров, которые проголосуют «воздержался» по вопросу о реорганизации общества;

— о действиях общества, если в период преобразования или после его завершения объявятся наследники умерших акционеров;

— о количестве времени, которое потребуется для преобразования согласно изменениям ГК РФ и разъяснениям контрольных органов на момент планирования реорганизации, а также с учетом специфики деятельности компании;

— о документах и сведениях (свидетельствах, лицензиях, аккредитациях, договорах, печатях, бланках и т. п.), которые необходимо привести в соответствие с новой организационноправовой формой, а также определении лиц и зоны их ответственности в рамках проекта;

— о возможных действиях, если акционер пожелает продать свои акции по более высокой цене, чем цена, утвержденная советом директоров, или в случае предъявления

акционером требований о выкупе после того, как общество уже преобразуется.

Акционер может требовать восстановления корпоративного контроля только при неправомерной реорганизации общества

В контексте рассмотренных судебных споров интересно рассмотреть требования, которые могли или могут быть предъявлены акционерами при оспаривании реорганизации общества.

Первый и один из наиболее интересных способов защиты права — это восстановление корпоративного контроля. Этот способ выработан судебной практикой ВАС РФ еще в 2008 году (постановления Президиума ВАС РФ от 03.06.2008 № 1176/08, от 10.06.2008 № 5539/08). При этом ВАС РФ сослался на норму ст. 12 ГК РФ о восстановлении положения, существовавшего до нарушения права.

Суть такого способа состоит в том, что лицу, доля которого в результате нарушений его прав уменьшилась или он лишился ее вовсе, присуждается владение той долей, которая была до нарушения права. К примеру, если была осуществлена продажа доли и продавец впоследствии оспорил сделку, но к моменту вступления в силу судебного решения в обществе осуществлено увеличение уставного капитала за счет других участников, при которой доля продавца с 80% стала 40%. Президиум ВАС РФ указал, что надлежащим способом защиты является восстановление корпоративного контроля в виде установления такого состояния вещей, которое было бы при отсутствии нарушения прав лица, доля которого выбыла, то есть истцу должна быть возвращена доля, идентичная утраченной в процентном соотношении.

В другом деле Президиум ВАС РФ указал, что отсутствие записи в ЕГРЮЛ о лице в качестве участника общества не означает, что такое лицо не может осуществлять корпоративные права, если его статус как участника подтверждается иным образом, например вступившим в законную силу судебным актом (постановление от 10.06.2008 по делу № А40-11837/06-138-91).

Впоследствии на основании решений ВАС РФ нижестоящие арбитражные суды стали использовать восстановление корпоративного контроля как способ защиты прав. Анализ судебной практики по делам, предметом спора в которых было восстановление корпоративных прав, показал многообразие вариантов лишения прав на акции (доли). Но объединяло их наличие одного важного условия — лишение контроля было незаконным. Это означает, что восстановление корпоративного контроля возможно только при неправомерных действиях другой стороны. В рассматриваемом же способе преобразования все действия соответствуют нормам законодательства РФ.

Если все-таки предположить негативное развитие ситуации и возможность того, что судебная практика других округов будет иной, чем в анализируемых решениях судов Московского округа (поддержанных ВАС РФ), то необходимо учитывать следующие моменты:

—с требованием о признании недействительным решения о реорганизации вправе обратиться акционер, а также иные лица, не являющиеся участниками юридического лица, если такое право им предоставлено законом, не позднее 3 месяцев после внесения в ЕГРЮЛ записи о начале процедуры реорганизации, если иной срок не установлен законом;

—признание судом недействительным решения о реорганизации юридического лица не влечет ликвидации образовавшегося в результате нее юридического лица, а также не служит основанием для признания недействительными сделок, совершенных таким юридическим лицом;

—акционер, оспоривший решение, не станет участником ООО, он будет лишь вправе потребовать возмещения убытков (которое, как представляется, может быть равно рыночной стоимости его акций).

Таким образом, стать участником созданного ООО акционер не сможет и «вернуть» акционерное общество он также будет не вправе.

«Вернуть» общество, которое существовало до реорганизации, а также восстановить владение долями в уставном капитале в той пропорции, которая была до преобразования, возможно только при наличии условий, указанных в ст. 60.2 ГК РФ для признания реорганизации несостоявшейся:

—решение о реорганизации не принималось участниками реорганизованной корпорации;

—для государственной регистрации юридических лиц, создаваемых путем реорганизации, представлены документы, содержащие заведомо недостоверные данные о реорганизации.

Если отсутствуют основания для признания реорганизации несостоявшейся, то защита прав и интересов акционера, который не желает участвовать в создании ООО, сводится к получению эквивалентного возмещения стоимости его акций. Для этого необходимо воспользоваться правом требования выкупа принадлежащих акционеру акций по процедуре, предусмотренной законом. В случае несогласия с предложенной ценой акций необходимо оспорить ее в суде и потребовать взыскания убытков в виде разницы между ценой акций, по которой произведен выкуп, и ценой, установленной в суде.

Из приведенного следует, что изменение состава акционеров при реорганизации в форме преобразования возможно и полностью соответствует требованиям действующего законодательства, хотя напрямую процедура в законе не прописана.

Практика применения такого способа показала большой интерес к нему компаний, где в составе акционеров значатся умершие, наследники которых не вступили в свои права, а также обществ со спорящими акционерами или «молчаливыми» акционерами, которые никак не проявляют себя на протяжении долгого периода времени (не участвуют в собраниях, не предъявляют требований к обществу, отправленная на их адрес корреспонденция возвращается и т. п.).

АДМИНИСТРАТИВНЫЕ СПОРЫ

При перевозке произошел перевес сыпучего груза по осям. Как грузоотправителю избежать ответственности

Федор Геннадьевич Лашкин

адвокат КККА «Паритет»

•Как рассчитать допустимую массу груза, чтобы избежать претензий на пункте весового контроля

•Наказуем ли перегруз по осям при допустимой общей массе сыпучего груза

•Почему система контроля осевой нагрузки может ухудшить положение перевозчика в суде

Федеральный закон от 13.07.2015 № 248-ФЗ, вступивший в силу с 24.07.2015, существенно отредактировал положения ст. 12.21.1 КоАП РФ, устанавливающей ответственность за нарушение правил движения тяжеловесного и крупногабаритного транспортного средства. Наиболее радикальным изменением стало то, что теперь субъектом данного правонарушения признается не только перевозчик, но и грузоотправитель. В частности, ч. 10 ст. 12.21.1 КоАП РФ теперь предусматривает для грузоотправителя, допустившего погрузку с превышением установленных норм, штраф от 80 тыс. до 100 тыс. руб. — для предпринимателей и от 250 тыс. до 400 тыс. руб. — для организаций.

И если перевозчики и владельцы автотранспорта, как правило, довольно хорошо знакомы с подводными камнями в этой сфере, то для грузоотправителей, впервые входящих в этот омут, многое может показаться непонятным и неожиданным. Разумеется, о приятных неожиданностях в данном случае речь не идет.

Допустимые массы транспортных средств и допустимые осевые нагрузки предусмотрены приложениями № 1 и 2 к Правилам перевозок грузов автомобильным транспортом (утв. постановлением Правительства РФ от 15.04.2011 № 272).

Так, например, пятиосный автопоезд в составе двухосного тягача с трехосным полуприцепом, согласно приложению № 1, должен иметь общую массу (массу брутто) не более 40 т. Казалось бы, все просто: если масса транспортного средства без груза составляет 13 т, то, загрузив 27 т, отправитель может спать спокойно, ведь общая масса составляет 40 т. Но нет.

Надо учитывать, что весовое оборудование на пунктах весового контроля (особенно на передвижных пунктах весового контроля) показывает значения, существенно отличающиеся от тех, которые показывает оборудование отправителя. При том, что и то, и другое оборудование, как правило, «поверено в установленном порядке». На практике такие расхождения могут достигать 2-3 т и даже больше. Поэтому даже запас в 1 т не выглядит достаточным. Оптимально грузить по схеме: «норма минус масса транспортного средства минус 2 т (или даже 3)», в противном случае высока вероятность претензий. Разумеется, чем меньше количество груза, тем выше себестоимость и цена доставки.

Хотелось бы обратить внимание, что, несмотря на презумпцию невиновности (ст. 1.5 КоАП РФ), суды, как правило, игнорируют показания весов отправителя (даже поверенных и самых точных) и безоговорочно доверяют показаниям весов постов весового контроля (свидетельства на них, как правило, есть). Поэтому не стоит питать на этот счет особых иллюзий и рассчитывать, что в суде можно будет оспорить результаты взвешивания. Хотя, разумеется, в случае спора такие расхождения в обязательном порядке необходимо указать в качестве одного из доводов.

Бытует мнение, будто перегруз по осям при «нормативной» общей массе не наказуем. Особенно часто такая позиция высказывается в отношении сыпучих и жидких грузов. К счастью, подобное представление встречается все реже: ответственность за нарушение осевых нагрузок ничем не отличается от ответственности за превышение общей массы груза, и никаких послаблений здесь нет и не предвидится.

В то же время взвешивание по осям на практике грузоотправителями практически не производится, что создает дополнительные риски привлечения по ст. 12.21.1 КоАП РФ. Ведь, не проверяя вообще осевые нагрузки при погрузке, отправитель не сможет ссылаться на то, что им были приняты все меры по недопущению правонарушения.

Водитель не виноват в смещении сыпучего груза при перевозке, потому что он не может его контролировать

Определенной спецификой обладает перевозка сыпучих и жидких грузов. Дело в том, что в силу своих физических свойств данные грузы в процессе движения смещаются, а реальных рычагов контроля у водителя за распределением груза нет: на практике водители могут «подергать» машину, попытавшись распределить груз равномерно, но это все делается, что называется, на глазок. Не вполне улучшает положение и поосное взвешивание сыпучих или жидких грузов при погрузке: как уже говорилось, суды верят весам на пункте весового контроля. Хотя, возможно, отправитель сможет убедить суд в том, что груз сместился уже после погрузки, и его вина отсутствует.

Необходимо отметить, что по данной проблеме имеется ряд позитивных решений на уровне судов субъекта и районных судов. В решениях указывается на то, что превышение осевой нагрузки по сыпучим грузам не образует состава правонарушения, предусмотренного ст. 12.21.1 КоАП РФ, поскольку водитель (перевозчик) не может контролировать его распределение в ходе движения из-за смещения груза, и, соответственно, отсутствует вина водителя.

Такая позиция, в частности, нашла свое отражение в ряде судебных актов.

Так, в одном из дел краевой суд указал, что районный суд немотивированно отверг объяснения водителя о том, что нагрузка на ось произошла по причине резкого торможения автомобиля, вследствие чего и было выявлено неравномерное распределение перевозимого груза. При погрузке цемента и выезде цементовоза на автодороги проводилось его взвешивание 35 т (при разрешенной массе 40 т) и превышения осевой нагрузки не было. Однако в пути следования автомобиля по горной местности груз мог сместиться в цементовозе, и на дороге без весов этот факт установить невозможно. При этом в силу ч. 4 ст. 1.5 КоАП РФ неустранимые сомнения в виновности лица, привлекаемого к административной ответственности, толкуются в пользу этого лица. Исходя из этого, суд передал дело на новое рассмотрение (решение Краснодарского краевого суда от 12.07.2012 по делу № 12-1093/2011).

В другом аналогичном деле с участием цементовоза суд также встал на сторону грузоперевозчика. Суд отметил, что при проведении взвешивания автомобиля с провозимым грузом инспектор весового контроля в расчете платы в счет возмещения нанесенного ущерба, причиненного транспортным средством, не описал условия, при которых производилось взвешивание. Так, в документе не было указано, на какой поверхности производилось взвешивание автомобиля, была ли данная поверхность ровной либо имела уклон, также не был принят во внимание характер провозимого груза — цемент, имеющий сыпучие свойства и перемещающийся в контейнере в процессе движения. Кроме того, в расчете платы в счет возмещения нанесенного ущерба, причиненного транспортным средством, не были указаны возможные погрешности весов, используемых при взвешивании автомобиля с грузом, в связи с чем данная погрешность не учитывалась (решение Топкинского городского суда Кемеровской области от 06.03.2014 по делу № 12-24/14).

Еще в одном деле суд счел, что вины водителя в превышении допустимой нагрузки на одну из осей муковоза не было, так как мука — это сыпучий подвижный пылевой груз. При движении автомобиля пылевой груз распределяется по цистерне в зависимости от режима езды (набора скорости, торможении и т. д.), а также рельефа дороги (спуск, подъем). Соответственно водитель транспортного средства не может осуществлять контроль нагрузки по осям транспортного средства (решение Приморского районного суда г. Новороссийска от 20.03.2014 по делу № 12-32-14).

Аналогичной позиции придерживались суды и в других делах (решения Красноармейского районного суда Краснодарского края от 02.03.2012 № 12-15/2012, Адлерского районного суда г. Сочи Краснодарского края от 13.02.2013 № 12-29/13, Абинского районного суда Краснодарского края от 11.09.2015 № 12-42/2014; постановление мирового судьи судебного участка № 15 г. Геленджика Краснодарского края от 29.08.2013 № 15/5-1265/2013).

Помимо штрафных санкций, перегруз может повлечь и задержание транспортного средства (ст. 27.13 КоАП РФ). К сожалению, повлиять на ситуацию на месте, не рискуя привлечением к ответственности по ст. 19.3 КоАП РФ за невыполнение требований сотрудника полиции, невозможно: составив протокол об административном правонарушений по ст. 12.21.1 КоАП РФ, полицейский может задержать машину, и точка. Однако впоследствии убытки (в том числе, как представляется, и упущенную выгоду) можно попытаться взыскать с Российской Федерации (на основании положений п. 9 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 31.05.2011 № 145).

Суды зачастую игнорируют особенности сыпучих грузов при привлечении перевозчика к ответственности

На практике встречаются судебные акты, в которых игнорируются доводы о невозможности равномерно распределить осевую нагрузку при перевозке сыпучих грузов. Судьи главным образом здесь опираются на то, что законодательство не устанавливает каких-либо исключений относительно вида груза.

В подобных случаях суды исходят из формальных признаков совершенного правонарушения — наличия превышения осевой нагрузки, отсутствия оснований для оспаривания показаний весов на пункте весового контроля и, соответственно, правомерности привлечения грузоперевозчика к ответственности (решения Красносулинского районного суда Ростовской области от 15.04.2015 по делу № 1237/2015, Ефремовского районного суда Тульской области от 05.05.2015 по делу № 12-24/2015, Зерноградского районного суда Ростовской области от 26.06.2015 по делу № 12-95/2015). При этом доводы об отсутствии перегруза по общей массе, о характере груза и малозначительности перегруза судами отклоняются.