Арбитраж 22-23 учебный год / Арбитражная практика № 11, ноябрь 2015

Арбитражная практика для юристов | 11 Ноябрь 2015

От редакции

-Читаем законы, не убивая здравый смысл

Новости

-Обзор арбитражных споров -Прецедент месяца

Интервью

-«Меня как юриста совершенно не может удовлетворить ситуация, когда говорят, что ответчик ликвидирован и поэтому сделку оспорить нельзя»

Главная тема

-Начало течения срока исковой давности. Как Пленум ВС РФ толкует новеллы ГК

Судопроизводство

-Третье лицо активно участвовало в деле. Практика судов, которая поможет ему взыскать судебные расходы -В деле участвует третье лицо. Когда оно сможет изменить свое процессуальное положение

Хозяйственные споры

-У банка отозвали лицензию. Как это повлияет на исполнение банковской гарантии -Заемщик оспаривает договор по безденежности. Как действовать займодавцу, если заем перечислен третьему лицу -Производитель размещает рекламу в соцсетях. Как привлечь клиентов без рисков

-Банк повысил проценты по кредиту, ссылаясь на кризис. Шансы заемщика оспорить повышение -Оппонент заявил в суде о снижении неустойки. Как ее сохранить при помощи инфляционных потерь -Действующий договор не устраивает компанию. Когда можно без рисков отказаться от него

-Заключение договора залога. Можно ли изменить законную очередность удовлетворения требований залогодержателей

Корпоративные споры

-Акционер не согласен с преобразованием АО в ООО. Как безболезненно исключить его из общества при реорганизации

Административные споры

-При перевозке произошел перевес сыпучего груза по осям. Как грузоотправителю избежать ответственности

Налоговые споры

-Структурирование сделок с офшорами. Какие правила о контролируемых компаниях нужно учесть в работе

Теория

-Эффект отмены нарушенного договора. Реформа ГК как отражение подходов, развитых практикой

Автореферат

-Обзор новых диссертаций

Последняя полоса

-Просьба ускориться

Изменения ГК РФ

-10 полезных комментариев к новой редакции ГК РФ

Читаем законы, не убивая здравый смысл

Андрей Владимирович Егоров

к. ю. н., главный редактор журнала «Арбитражная практика для юристов»

Верховный суд РФ приступил к рассмотрению проекта постановления Пленума по вопросам исполнительного производства. И там есть одна очень забавная проблема.

В ГК РФ есть норма ст. 278, согласно которой обращение взыскания на земельный участок допускается только на основании решения суда. О чем эта норма? Есть варианты. Первый — формальный – всегда требуется решение суда именно об обращении взыскания на земельный участок. Это самый простой вариант. Но о чем он? Допустим, мой кредитор получил решение суда о взыскании с меня задолженности. У меня ничего нет, кроме земельных участков. Но зато их – штук 10. Я латифундист. И это звучит гордо! Что делать моему кредитору? Обращаться в суд еще раз? Ведь решения об обращении взыскания на конкретный участок у него нет. А зачем? Ведь суд уже установил, что я должен этому кредитору.

Мне кажется, норму надо толковать ограничительно. С исторической точки зрения она появилась в 1994 году в главе ГК о земельных участках, вступление в силу которой было отложено из-за разногласий в Госдуме (фракция КПРФ блокировала данную главу). Тем самым явно хотели потрафить землевладельцам и дать им защиту от изъятия собственности без решения суда. Наверняка имелись в виду различные механизмы бесспорного взыскания, например, исполнительная надпись нотариуса или решение налогового органа об обращении взыскания на имущество.

С системной точки зрения понятно, что отдельный иск об обращении взыскания может существовать в правопорядке только в том случае, если им защищается какое-то самостоятельное право. Какое право кредитора, имеющего решение о взыскании в его пользу денежных средств, может защищать такой иск? Мне кажется, никакого.

Наконец, цель закона – защита интересов собственника земли от потери земли вне судебного контроля. Однако эта цель уже достигнута в случае, когда задолженность собственника земли подтверждена в судебном порядке. Поэтому норму следует толковать ограничительно: только в случае, если требование кредитора о взыскании долга не подтверждено судебным актом, судебный пристав-исполнитель не вправе обращать взыскание на земельный участок должника.

Только так нужно. Исторически. Системно. Телеологически.

НОВОСТИ

Обзор арбитражных споров

•Банк обязан произвести оплату по истекшей гарантии, если требование об оплате направлено своевременно

•Оспорить изменившее практику разъяснение Верховного суда как не соответствующий закону акт не получится

•Компанию, на которую переводятся активы и штат другого общества, могут обязать выплатить и его налоги

•Наличие у конкурсного управляющего юридического образования не лишает его права на привлечение представителя

•Отсутствие юридического адреса компании в ФИАС не говорит о его недействительности

•Миноритарий вправе оспорить поручительство, если он не участвовал в собрании и не мог требовать выкупа своих акций

•Лицензиат не вправе оспорить договор по причине отсутствия регистрации, если она не совершена по его вине

ХОЗЯЙСТВЕННЫЕ СПОРЫ

Банк обязан произвести оплату по истекшей гарантии, если требование об оплате направлено своевременно

Гарант, получивший требование о выплате по истечении срока действия гарантии, все равно обязан произвести выплату, если требование было направлено своевременно.

Заказчик и застройщик заключили государственный контракт на выполнение строительных работ. Обязательства застройщика были обеспечены банковской гарантией, выданной на срок до 01.04.2014 включительно. В связи с нарушением срока выполнения работ принципалу была начислена неустойка по контракту. 01.04.2014 заказчик направил банку требование о выплате в рамках банковской гарантии. Банк получил требование 10.04.2014 и отказал заказчику в выплате, ссылаясь на получение требования после истечения срока действия гарантии. Заказчик обратился в суд с иском к банку о взыскании суммы банковской гарантии и процентов за пользование чужими денежными средствами.

Суды первой и апелляционной инстанций встали на сторону заказчика. Суды сочли, что условие о сроке в банковской гарантии следует понимать так, что датой предъявления требования считается дата его направления заказчиком. Поскольку заказчик направил требование банку 01.04.2014, то есть в последний день срока действия гарантии, банк обязан осуществить выплату по гарантии.

Кассационный суд не согласился с доводами нижестоящих судов. Суд сослался на ст. 165.1 ГК РФ, согласно которой юридически значимые сообщения влекут для лица гражданско-правовые последствия лишь с момента их доставки такому лицу или его представителю. То есть установленная законодателем обязанность бенефициара предоставить гаранту требование в срок означает не только своевременное направление данного требования, но и его доставку гаранту также в срок. Поскольку требование о выплате по банковской гарантии поступило в банк по истечении срока ее действия, то отказ в выплате спорной суммы был правомерен.

Однако Верховный суд РФ занял иную позицию по делу. По мнению суда, вменяемая бенефициару обязанность «представления» банковской гарантии до окончания срока, на который она выдана, допускала неоднозначное толкование: и как обязанность «направить» гарантию до указанного срока, и как обязанность «обеспечить получение» ее бенефициаром до истечения срока. Поскольку ст. 165.1 ГК РФ вступила в силу 01.09.2013, ее нельзя применять для толкования банковской гарантии, выданной 28.05.2012.

В связи с этим толкование срока выдачи банковской гарантии необходимо осуществлять исходя из ее текста. Стороны предусмотрели, что свои требования по банковской гарантии бенефициар обязан направить в установленный в гарантии срок. При этом условий о необходимости получения гарантом соответствующего требования в установленный в гарантии срок, документ не содержит. Текст гарантии был разработан банком, который является профессиональным участником рынка финансовых услуг, поэтому толковать ее условия нужно в пользу бенефициара. Исходя из этого, Верховный суд указал, что датой «представления» требования следует считать именно дату направления требования, а не дату его получения гарантом.

Источник: определение ВС РФ от 12.10.2015 по делу № А40-104358/2014

соответствующий закону акт не получится

Если в результате разъяснений Верховного суда позиция судов изменилась, и они стали отказывать в удовлетворении определенных исковых требований, оспорить такое разъяснение как не соответствующий закону акт государственного органа не получится.

Общество обратилось в арбитражный суд с исковым заявлением о взыскании с Российской Федерации в лице Верховного суда РФ и Минфина России убытков, причиненных в результате издания не соответствующего закону акта государственного органа (п. 51 постановления Пленума ВС РФ от 28.06.2012 № 17 «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей»). Дело в том, что общество создавалось как коллекторское агентство, профессионально специализирующееся на взыскании просроченной задолженности. Оно осуществляло деятельность как агент кредиторов, который собирает долги за вознаграждение в виде процентов от взысканных с должников средств. Общество расценивало свою деятельность по приобретению у кредитных организаций прав требований к физическим лицам как инвестиционную деятельность.

Однако после опубликования указанного постановления Пленума ВС РФ судебная практика изменилась. Теперь суды стали отказывать обществу в его исках о взыскании задолженности по кредитным договорам с потребителями (физическими лицами), основываясь на юридической ничтожности передачи прав кредитора по таким договорам. По мнению общества, ни Конституция РФ, ни Федеральный конституционный закон от 07.02.2011 № 1-ФКЗ «О судах общей юрисдикции в Российской Федерации» не устанавливают право Верховного суда РФ принимать акты, содержащие нормы гражданского законодательства.

Однако суд не поддержал доводы общества, подчеркнув, что постановления Пленума Верховного суда не порождают новых норм законодательства, а направлены только на толкование уже существующих норм и разъяснение порядка их применения. При этом не исключается возможность пересмотра существующей судебной практики по конкретным категориям дел.

Общество фактически связывает причинение ему вреда с результатом рассмотрения конкретных споров на основе разъяснения Верховным судом норм Федерального закона от 07.02.1992 № 2300-1 «О защите прав потребителей». Вместе с тем действующим законодательством установлен иной порядок проверки законности и обоснованности судебных актов. В случае несогласия с принятым решением общество вправе обжаловать его в соответствующие судебные инстанции.

Таким образом, правильность использования судами разъяснений Верховного суда не может быть осуществлена при рассмотрении данного дела. Такая проверка возможна лишь при обжаловании судебных актов в суд вышестоящей инстанции.

В силу ст. 1069 ГК РФ условием для возмещения вреда является причинение его в результате незаконных действий государственного органа. Однако общество не представило доказательств, свидетельствующих о незаконности действий Верховного суда. По этим основаниям суд отказал обществу в удовлетворении его требований.

Источник: решение АС г. Москвы от 23.09.2015 по делу № А40-171650/14

НАЛОГОВЫЕ СПОРЫ

Компанию, на которую переводятся активы и штат другого общества, могут обязать выплатить и его налоги

Если директор организации в преддверии налоговой проверки создает новую компанию, куда переводятся активы, штат и договоры с контрагентами прежнего общества, то такие организации признаются взаимозависимыми. При этом с новой компании может быть взыскана налоговая задолженность прежней организации.

Налоговый орган провел выездную налоговую проверку, по результатам которой налогоплательщику были доначислены налоги, пени и штрафы на сумму более 49 млн руб. Взыскать указанную задолженность налоговый орган не смог, так как организация перевела свою финансово-хозяйственную деятельность, а также весь штат сотрудников во вновь созданную компанию, которую учредил директор данной организации. Созданная компания перезаключила договоры с контрагентами налогоплательщика на тех же условиях, а контрагенты налогоплательщика произвели оплату по договорам строительства объектов на расчетный счет вновь созданной компании.

В связи с этим налоговый орган обратился в суд с заявлением о признании налогоплательщика и вновь созданной компании взаимозависимыми юридическими лицами и взыскании с последней сумм налоговой задолженности в порядке подп. 2 п. 2 ст. 45 НК РФ.

Доводы инспекции не убедили суд первой инстанции. Суд решил, что общества не являются зависимыми с точки зрения гражданского законодательства. При этом налоговая не представила достаточных доказательств того, что на счета вновь созданного общества поступала выручка общества-неплательщика. Соответственно обязанность по уплате налога по общему правилу должна исполняться налогоплательщиком самостоятельно, и оснований для ее взыскания с иного лица не имеется.

Суды апелляционной и кассационной инстанций пришли к противоположным выводам. По их мнению, факт одновременного руководства в обеих организациях свидетельствует о взаимозависимости на основании подп. 8 п. 2 ст. 105.1 НК РФ. Также суды приняли во внимание представленные доказательства перевода активов и штата на вновь созданную компанию, что не позволило налоговой инспекции взыскать задолженность с налогоплательщика.

Верховный суд РФ согласился с доводами апелляции и кассации. Суд учел, что в результате согласованных действий двух организаций налогоплательщик в целях уклонения от исполнения налоговых обязательств перевел свою финансово-хозяйственную деятельность вновь созданному юридическому лицу. Соответственно данные организации являются взаимозависимыми, и на вновь созданное юрлицо может быть возложена обязанность по погашению налоговой задолженности налогоплательщика.

Источник: определение ВС РФ от 14.09.2015 по делу № А12-14630/2014

СУДОПРОИЗВОДСТВО

Наличие у конкурсного управляющего юридического образования не лишает его права на привлечение представителя

Несмотря на то, что по закону конкурсные управляющие должны иметь высшее юридическое образование, это не лишает их права привлекать представителя в рамках судебного дела. При этом судебные расходы на представителя не являются неразумными.

В рамках дела о банкротстве общества один из его кредиторов (банк) обратился в арбитражный суд с жалобой на действия конкурсного управляющего. Однако суд отказал банку в удовлетворении жалобы. В дальнейшем конкурсный управляющий обратился в суд с заявлением о взыскании с банка расходов на оплату услуг представителя.

Суды первой и апелляционной инстанций удовлетворили заявление управляющего лишь частично и взыскали с банка часть расходов. Суды проанализировали оказанные представителем юридические услуги, их сложность и объем, и посчитали возможным снизить сумму судебных расходов. Банк не согласился с принятыми судебными актами и оспорил их. В обоснование своей жалобы банк сослался на неразумность и несоразмерность понесенных расходов. Более того, по мнению банка, арбитражный управляющий должен был осуществить защиту своих прав в суде самостоятельно, без привлечения представителя.

Однако кассационный суд также не нашел оснований для удовлетворения жалобы банка. Суд учел, что факт оказания юридических услуг и их оплаты подтвержден надлежащими доказательствами и не оспаривается сторонами. Довод банка о том, что заявленные управляющим расходы подлежат взысканию с общества-должника в силу ст. 59 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О

оплату услуг представителя, привлеченного конкурсным управляющим при рассмотрении жалобы на его действия, не относятся к расходам по делу о банкротстве (постановление Президиума ВАС РФ от 23.07.2013 № 2688/13).

Суд округа также не принял во внимание аргумент банка относительно того, что в связи с особыми требованиями, предъявляемыми законом к арбитражным управляющим (включая наличие высшего юридического образования), управляющий должен самостоятельно справляться с ведением судебных дел. Наличие у участника процесса в связи с его профессиональной деятельностью высшего юридического образования само по себе не лишает такое лицо права на получение квалифицированной юридической помощи от других лиц при рассмотрении конкретного дела. Следовательно, расходы на оплату такой помощи подлежат возмещению выигравшей стороне в установленном порядке. В связи с этим кассационный суд оставил жалобу банка без удовлетворения.

Источник: постановление АС Волго-Вятского округа от 14.09.2015 по делу № А43-8906/2014

АДМИНИСТРАТИВНЫЕ СПОРЫ

Отсутствие юридического адреса компании в ФИАС не говорит о его недействительности

Если юридический адрес не значится в Федеральной информационной адресной системе (ФИАС), это не является основанием для отказа в регистрации компании.

Компания в форме ЗАО решила преобразоваться в ООО и обратилась в налоговый орган с соответствующим пакетом документов. В заявлении адресом юридического лица значилось помещение, которое находилось в собственности у компании. Однако налоговый орган адрес не устроил, поскольку он не нашел его в ФИАС. По этой причине налоговая инспекция отказала в регистрации ООО на основании подп. «р» п. 1 ст. 23 Федерального закона от 08.08.2001 № 129-ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей» (недостоверность сведений в представленных на регистрацию документах). После неудачной попытки обжалования решения в УФНС по г. Москве компания оспорила отказ в регистрации в суде.

Суды трех инстанций встали на сторону компании. При этом суды исходили из того, что действующее законодательство не предусматривает в качестве основания для отказа в государственной регистрации несоответствие адреса юридического лица Положению об адресном реестре зданий, сооружений либо его отсутствие в ФИАС. Кроме того, достоверность указанного компанией в заявлении адреса подтверждалась свидетельством о государственной регистрации права собственности на часть здания, выпиской из ЕГРП, а также сведениями, полученными из ГУП МосгорБТИ.

Отклоняя доводы инспекции, суды также исходили из недоказанности регистрирующим органом того, что использование указанного компанией в заявлении адреса (места нахождения) не обеспечит связь с юридическим лицом.

Суды пришли к выводу, что компания представила в регистрирующий орган полный пакет документов, содержащих достоверные сведения, необходимые для осуществления регистрации. При этом отсутствие заявленного компанией адреса в адресном реестре зданий и сооружений г. Москвы не делает такой адрес недостоверным. Соответственно отказ инспекции в государственной регистрации реорганизации компании является необоснованным и неправомерным, а решение — недействительным, как не соответствующее требованиям законодательства РФ и нарушающее права компании (ст.ст. 198, 200, 201 АПК РФ).

Источник: постановление АС Московского округа от 30.09.2015 по делу № А40-213227/14

КОРПОРАТИВНЫЕ СПОРЫ

Миноритарий вправе оспорить поручительство, если он не участвовал в собрании и не мог требовать выкупа своих акций

Если общество заключило крупную сделку, не уведомив миноритарных акционеров, последние могут в дальнейшем ее оспорить (поскольку такая сделка уменьшает стоимость акций, а они вправе были требовать их выкупа).

Общество (заемщик) и банк заключили договор на предоставление кредитной линии. Заем обеспечивался поручительством со стороны другого общества. В дальнейшем заемщик инициировал процесс своего банкротства. Банк обратился за взысканием задолженности к поручителю. Однако один из миноритарных акционеров поручителя решил оспорить сделку о выдаче поручительства как совершенную с нарушением правил одобрения крупных сделок и сделок с заинтересованностью. Кроме того, миноритарий заявил, что не принимал участия в голосовании по поводу одобрения поручительства, поскольку его не уведомили о внеочередном общем собрании. О сделке он узнал только спустя 5 лет, получив ответ на запрос. Таким образом, по мнению миноритария, было нарушено его право на участие в управлении делами общества, а также право требовать выкупа принадлежащих ему акций.

Суды первой и апелляционной инстанций поддержали доводы истца и признали решения об одобрении поручительства недействительными. Суд отклонил довод банка о том, что тот не знал о нарушении порядка одобрения сделки поручительства, указав, что банк не действовал с той степенью заботливости и осмотрительности, которая от него требовалась при заключении спорной сделки.

Однако кассационный суд счел судебные акты нижестоящих судов недостаточно мотивированными и направил дело на новое рассмотрение. При новом рассмотрении суды вновь оказались на стороне миноритарного акционера. Суды подчеркнули, что неуведомление акционера о собрании повлекло нарушение его права на участие в общем собрании акционеров. Кроме того, это привело к нарушению права миноритария требовать выкупа принадлежащих ему акций. Такое право принадлежит всем акционерам общества независимо от того, каким количеством акций они владеют.

Таким образом, сделка, заключенная без ведома и участия акционера, повлекла для него (в качестве последствия ее заключения) уменьшение стоимости имущества акционера. Помимо этого она лишила его возможности своевременно распорядиться таким имуществом путем его реализации и тем самым минимизировать ущерб. В то же время банк, являясь профессиональным участником финансового рынка, вправе был запросить любую информацию, в том числе списки акционеров и аффиллированных лиц поручителя, что позволило бы ему усомниться в надлежащем одобрении спорной сделки.

Источник: постановление АС Московского округа от 19.10.2015 по делу № А40-27319/13

ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЕ СПОРЫ

Лицензиат не вправе оспорить договор по причине отсутствия регистрации, если она не совершена по его вине

Если стороны незарегистрированного лицензионного договора исполняют его, при этом регистрация не осуществлена из-за бездействия лицензиата, последний не вправе требовать признания договора недействительным.

Общество (лицензиар) обладало правами на ряд патентов по соответствующему соглашению с правообладателем и заключило лицензионный договор с лицензиатом. Согласно договору лицензиат при содействии лицензиара обязался зарегистрировать в Роспатенте лицензионный договор, а также лицензионное соглашение между лицензиаром и правообладателем. Однако лицензиат этого не сделал, и лицензиар самостоятельно зарегистрировал соглашение с правообладателем.

односторонней реституции в виде возврата уплаченного вознаграждения. Свою позицию лицензиат мотивировал отсутствием государственной регистрации договоров, а также тем, что лицензиар не передал ему документацию либо иную информацию, связанную с технологическими процессами при использовании патентов.

Суды трех инстанций отказали лицензиату в иске, обосновав свою позицию следующим. Отсутствие регистрации лицензионного соглашения лицензиара с правообладателем не влияет на действительность договорных отношений между лицензиаром и лицензиатом. В соответствии с действующим законодательством лицензионный договор является недействительным, если не соблюдена его форма. Отсутствие государственной регистрации договора не является основанием для признания такой сделки недействительной.

Кроме того, на момент обращения в суд стороны фактически исполняли лицензионное соглашение. Поскольку споров по договору не возникало, лицензиат своими действиями одобрил сделку. При этом лицензиат не воспользовался правом, предоставленным ему ст. 165 ГК РФ, по понуждению лицензиара к регистрации договора. Следовательно, обращаясь с иском о признании договора недействительным, лицензиат злоупотребляет своими правами.

Таким образом, отсутствие регистрации сделки, возникшей в условиях пассивного поведения и фактического бездействия лицензиата, нельзя рассматривать в качестве безусловного основания для признания ее недействительной.

Источник: постановление СИП от 19.10.2015 по делу № А40-177319/2014.

НОВОСТИ

Прецедент месяца

Если недобросовестный ликвидатор умолчал о задолженности перед кредитором, решение о ликвидации можно успешно оспорить (определение ВС РФ от 15.10.2015 по делу № А40-15395/2014).

Суть дела

У арендатора была задолженность по оплате арендной платы и НДС перед арендодателем. Стороны заключили соглашение, по которому арендатор признал за собой задолженность и обязался в согласованный сторонами срок уплатить эту сумму арендодателю.

В дальнейшем участники общества-арендатора сменили юридический адрес и приняли решение о ликвидации компании (арендодателя об этом не уведомили). Налоговая инспекция внесла сведения о ликвидации юридического лица в ЕГРЮЛ, затем был назначен ликвидатор общества.

Поскольку арендатор не исполнил своих обязательств по соглашению о выплате задолженности, арендодатель направил ему претензию, а затем обратился в арбитражный суд с иском о взыскании долга.

Однако суд прекратил производство по данному делу в связи с ликвидацией стороны в споре. В процессе судебного разбирательства был подписан ликвидационный баланс арендатора, который не содержал сведений о задолженности перед арендодателем. На основании представленных документов налоговая инспекция внесла в ЕГРЮЛ запись о прекращении деятельности обществаарендатора. Арендодатель решил, что указанная запись нарушает его права и обратился в суд с требованием признать решение налогового органа недействительным.

Позиция судов первой инстанции и апелляции: недостоверный ликвидационный баланс влечет отмену решения о ликвидации

При рассмотрении спора налоговая инспекция утверждала, что закон не возлагает на регистрирующий орган обязанность проверять достоверность сведений в документах, представленных на государственную регистрацию.Тем не менее суды первой и апелляционной инстанций пришли к выводу, что решение налоговой инспекции принято на основании недостоверных сведений, представленных ликвидатором, и удовлетворили заявление арендодателя.

Суды исходили из того, что на момент утверждения промежуточного ликвидационного баланса арендатору и его ликвидатору было известно о неисполненных перед арендодателем обязательствах. До утверждения промежуточного ликвидационного баланса арендодатель неоднократно обращался к арендатору с требованием оплатить долг, а также инициировал судебный процесс о взыскании задолженности.

Однако в нарушение требований ст. 63 ГК РФ ликвидатор письменно не уведомил кредитора о ликвидации компании и не произвел расчет с ним.

Представление ликвидационного баланса, не отражающего действительного имущественного положения ликвидируемого лица и его расчеты с кредиторами, следует рассматривать как непредставление в регистрирующий орган необходимых документов. А это является основанием для отказа в госрегистрации ликвидации такого лица (подп. «а» п. 1 ст. 23 Федерального закона от 08.08.2001 № 129-ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей»). Соответственно решение о ликвидации общества-арендатора не может быть признано законным, поскольку оно нарушает права третьих лиц как кредиторов.

Позиция кассации: налоговый орган не обязан проверять достоверность представленных документов

Суд округа не согласился с позицией нижестоящих судов и отказал в удовлетворении заявленных требований.

Кассационный суд исходил из того, что о наличии спорной задолженности ликвидатор не знал. При этом арендодатель мог сам узнать о процессе ликвидации арендатора и своевременно предъявить свои требования ликвидационной комиссии. Полномочия гендиректора арендатора прекратились с назначением ликвидатора. А значит вручение ему претензии не может оцениваться как предъявление требований к ликвидационной комиссии.

Окружной суд также указал на отсутствие у налоговой инспекции полномочий по правовой экспертизе документов, представленных на государственную регистрацию, и на то, что заявитель не утратил иные возможности для восстановления своих прав. Суд подчеркнул, что после прекращения производства по делу о взыскании задолженности в связи с ликвидацией стороны спора арендодатель мог заявить требования о включении данной суммы в ликвидационный баланс. При этом уже на стадии подачи искового заявления истец должен был приложить к иску выписку из ЕГРЮЛ, в том числе на ответчика (п. 9 ст. 126 АПК РФ). А из этой выписки ему было бы известно о нахождении арендатора на стадии ликвидации. С учетом этого кассация пришла к выводу, что в действиях налогового органа отсутствовали нарушения законодательства при принятии решения и совершении действий о внесении в ЕГРЮЛ сведений о прекращении деятельности арендатора.

Позиция ВС РФ: организационные проблемы не освобождают ликвидатора от выявления кредиторов

Верховный суд не согласился с доводами окружного суда. Суд учел, что при ликвидации арендатора в ФНС был представлен ликвидационный баланс, не отражавший действительное имущественное положение арендатора. При этом как само общество, так и

требованием оплатить долг и инициировал судебный процесс о взыскании задолженности). Ликвидационная комиссия не предприняла разумных и достаточных мер по выявлению кредиторов, не уведомила арендодателя о ликвидации общества и не произвела расчета с ним.

Изменение арендатором своего юридического адреса незадолго до ликвидации и прочие организационные проблемы этого общества были созданы им самим и не освобождали ликвидатора от обязанностей по выявлению и уведомлению кредиторов.

Представление ликвидационного баланса, который не отражает действительного имущественного положения ликвидируемого лица и его расчеты с кредиторами, можно квалифицировать как непредставление в регистрирующий орган необходимых документов. А это является основанием для отказа в регистрации ликвидации юридического лица. С такой аргументацией Верховный суд оставил в силе судебные акты судов первой и апелляционной инстанций.

ИНТЕРВЬЮ

«Меня как юриста совершенно не может удовлетворить ситуация, когда говорят, что ответчик ликвидирован и поэтому сделку оспорить нельзя»

Почему ФНС пока не обращается с заявлениями о банкротстве граждан, когда поможет восстановление записи о юрлице и как можно было бы поднять вознаграждение управляющего в деле о банкротстве физического лица, — рассказал Олег Романович Зайцев, к. ю. н., советник руководителя юридической дирекции Агентства по страхованию вкладов.

БИОГРАФИЯ

•Родился в 1980 году в г. Москве. Окончил физико-технический лицей в г. Электросталь МО, факультет философии и юриспруденции Государственной классической академии им. Маймонида, магистратуру РШЧП и аспирантуру ИЗиСП при Правительстве РФ.

•Магистр частного права, кандидат юридических наук.

•До 2006 года работал юристом в разных коммерческих организациях.

•2006–2014 годы — работа в Высшем арбитражном суде РФ: вначале главным консультантом Управления анализа и обобщения судебной практики, затем ведущим советником Управления частного права.

•С 2014 года — советник руководителя юридической дирекции Агентства по страхованию вкладов, консультант ИЦЧП при Президенте РФ.

•Принимал участие в разработке многих законов и разъяснений ВАС РФ в сфере банкротства и корпоративного права; член рабочей группы при Верховном суде РФ по подготовке постановления Пленума о банкротстве граждан.

—Олег Романович, добрый день! Давайте с Вами обсудим актуальные вопросы банкротства. Вот уже месяц действует закон о банкротстве граждан, через Совет по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства при Президенте РФ прошел проект по финансовому оздоровлению, подготовленный Минэкономразвития. Законопроект предполагает очень серьезную реформу банкротного права, то есть информационных поводов довольно много. Так что начнем потихоньку. Что там с банкротством граждан, не завалили они арбитражные суды своими делами, как пророчили многие еще месяц назад?

—Не завалили. Более того, этот пример хорошо показывает, что тот апокалипсис, которым часто пугают в связи с каким-нибудь реформаторским проектом в области банкротства, как правило, не случается. Как пугали, что при возвращении к возбуждению дела о банкротстве без решения суда начнутся рейдерские захваты. А как стращали, что работники, получив право возбуждать дело о банкротстве, обанкротят все предприятия в России.

В связи с банкротством граждан из-за ожидаемого вала дел были такие же пессимистичные прогнозы. Но они не оправдываются пока.

—А есть статистика какая-то?

—Есть. Кстати говоря, есть суды, в которые еще не подали ни одного заявления. В остальных судах в среднем по десятку или несколько десятков заявлений наберется. Так, чтобы были даже сотни заявлений, пока не произошло. Исключение — Арбитражный суд г. Москвы, в который подано более сотни заявлений, и все они, кажется, чуть ли не в первую неделю. В большинстве случаев речь идет о заявлениях должников, а не кредиторов, и они оставлены судами без движения ввиду несоблюдения сложных правил по подбору документов, которые необходимо приложить к заявлению должника. Думаю, не меньше половины пока без движения лежат. Есть такой сайт «eslibankrot.ru», на нем создан прямо счетчик поданных заявлений. Не знаю, как у них так получилось и с кем они взаимодействуют, но Верховный суд РФ недавно признал, что цифры примерно такие, как показано на данном сайте, то есть всего в стране рассматривается сейчас около 2 тыс. дел о банкротстве граждан.

—Обучение, повышение квалификации какое-то проводится, не знаете?

—Про суды я не знаю, а вот в одном из регионов столкнулся с забавной инициативой налоговых органов, которые собрали своих крупных должников — физических лиц и провели с ними разъяснительную, так сказать, беседу.

—В каком ключе разговаривали? Не смейте, мол, идти банкротиться?

—А в чем смысл таких разъяснений, мне не понятно? Если ФНС хочет банкротства, то почему бы им не обратиться в суд самим как уполномоченному органу?

—У них, как я понял, есть одна временная загвоздка. Не утвержден порядок, в котором они могут предлагать СРО для выбора арбитражных управляющих, когда ФНС обращается с заявлением о банкротстве гражданина. Для юридических лиц и индивидуальных предпринимателей такой порядок установлен, а для граждан пока нет. Поэтому сама ФНС пока никаких заявлений о банкротстве граждан не подает.

—А применить по аналогии свой порядок, установленный для юридических лиц, они не могут?

—Видимо, боятся.

—Разве такой прием, как аналогия закона, у нас только для судов существует?

—Конечно, не только. Но исполнительная власть побаивается, потому что ее сразу могут обвинить в действиях за пределами компетенции, и в конечном итоге в коррупции. Это очень странно. Не должна борьба с коррупцией мешать работе. Но такова проблема исполнительной власти в России. Из тех же соображений, кстати говоря, я думаю, налоговые органы, в отличие от коммерческих кредиторов, не пользуются возможностью указать кандидатуру конкретного управляющего. Они указывают только саморегулируемую организацию. Чтобы никто не мог заподозрить их в сговоре с конкретным управляющим.

—В этом, допустим, я с ними согласен. Безобразие, когда конкурсного управляющего предлагает один из кредиторов. Это сразу аффилированность. С ней потом замучаешься бороться. А какова, на Ваш взгляд, идеальная система назначения арбитражных управляющих?

—Идеальную систему построить невозможно. Мировой практике известны основные модели: назначение должником или кредитором, судом из списка частных лиц при суде, случайный выбор и автоматическая передача в специальную государственную или полугосударственную службу.

—Назначение должником, мне кажется, можно сразу отбросить? Ну, что это такое, если он сам же довел ситуацию до банкротства?

—Не скажите, бывают правопорядки, в которых даже на самого должника возлагают полномочия управляющего. А когда сам должник выбирает управляющего, он ориентируется в своем бизнесе и знает, кто на рынке способен ему помочь.

—Вы слишком идеализируете людей, мне кажется. В России такая модель сразу же выльется в сговор между управляющим и должником.

—Да, это типичное возражение, которое всегда приходится слышать. Поэтому у нас и реабилитации нет нормальной. Лучшие менеджеры далеки от банкротства и не связываются с ним.

—Ведь и на Западе лучшие менеджеры не связываются с банкротством. Зачем им это?

—Вообще-то реабилитация лица, попавшего в банкротство, это тоже бизнес. На этом зарабатываются очень неплохие деньги, как показывает западный опыт. Тем более речь идет не о супер топ-менеджерах, а о средних, но высокопрофессиональных управленцах. Они у нас сейчас тоже не особо востребованы, кризис все-таки.

—Мне кажется, не пойдут они переквалифицироваться в управдомы… в управляющих, то есть. Должно случиться что-то супер экстраординарное. Тем более, если человек вступит в СРО и получит допуск в профессию арбитражного управляющего, ему ведь придется заниматься не только реабилитацией, но и ликвидацией. А это разная работа.

—Совершенно не обязательно. Те, у кого реально получается выводить компании из кризиса, получают особый драйв от этой работы, они «звезды» на этом рынке, их все знают, за ними охотятся, и на Западе они не занимаются ликвидацией (распродажей активов и т. п.). И вообще, похоронить каждый сможет, ты попробуй спасти. Вот где они находят для себя особый вызов. Поэтому я бы рекомендовал нашим начальникам СРО задуматься о том, чтобы иметь пару-тройку таких «реабилитологов» среди своих членов, холить их и лелеять, не загружать рутинной работой (в том числе не направлять на ликвидационные процедуры), поскольку именно эти люди будут ковать славу СРО.

—Я правильно понимаю, что можно оценить правила о банкротстве граждан примерно так: это хорошо докрученная версия базового закона, в которой устранены многие системные огрехи первой. Например, исправлены основания для признания банкротом — они теперь не формальные признаки (такой-то размер задолженности и период просрочки), а сущностные (неплатежеспособность). Из этой же области установленная законом возможность восстановления срока на заявление требований кредиторами, если он был пропущен по уважительной причине.

Хотя, по правде говоря, я-то считаю, что вообще никаких неблагоприятных последствий для кредитора из-за пропуска им срока на подачу требований в законе устанавливать не нужно, он сам себя достаточно наказывает тем, что приходит позже, то есть может опоздать к разделу конкурсной массы.

—Да, в законе о банкротстве граждан это сделано. Но я могу Вам сказать, что и в обычных делах о банкротстве судебная практика фактически вводит возможность восстановления пропущенного срока на «закрытие реестра». Определяющим является дело «Уралсиб против Нефтегазстрой», рассмотренное Верховным судом осенью 2014 года.

—В этом деле приоткрыли реестр только для гаранта же, который произвел выплату по банковской гарантии и пытался в порядке регресса предъявить требование к своему принципалу, а у того был закрыт реестр?

—Да, но с мотивировкой-то какой это сделали? Поскольку кредитор (банк) не имел возможности предъявить свое требование ранее. Вообще, на мой взгляд, это называется восстановлением пропущенного срока, просто использованы другие слова. Жалко, что Высший арбитражный суд РФ в свое время в информационном письме (от 26.07.2005 № 93) о сроках в банкротстве такую возможность не предусмотрел, а высказал прямо противоположную позицию. Таким образом, данное дело имеет универсальное значение и применимо к любым кредиторам, не имевшим возможность заявить свои требования до закрытия реестра требований кредиторов. Причем это дело выводит еще на один интересный вопрос банкротного права, уводящий нас в далекие перспективы. Я имею в виду вопрос установления условных требований. В данном деле банковской гарантией были обеспечены требования кредитора на случай обнаружения недостатков в выполненных для него работах. Интересно, такое вот условное требование кредитор может заявить должнику? И по каким правилам с ним нужно обращаться?

—Я так понимаю, что этот вопрос сложен не только для нас с Вами, но и для западных специалистов. По-моему, можно давать кредитору возможность стать участником дела о банкротстве только в случае, когда его требование является достаточно вероятным и для его «созревания» не хватает некоторых действий, которые являются вполне предсказуемыми. «Первой ласточкой» установления будущих требований стала правовая позиция Пленума ВАС РФ, изложенная в постановлении от 12.07.2012 № 42 по поручительству (п. 53). Там сказано, что поручитель в некоторых случаях может заявить свое требование к должнику еще до того, как оно у него возникло (перешло к нему от кредитора). Однако заявление такого будущего (и тем самым условного) требования обставлено большим количеством ограничений. И я видел только единичные случаи применения указанной правовой позиции судами. Вообще, с какой целью позволять включаться в реестр покупателям товара, в котором пока не обнаружены недостатки? И в каком размере их включать?

—Цели могут быть разными. Процессуальное участие в деле — прежде всего. Возражения против требований иных кредиторов, контроль за действиями арбитражного управляющего — вот минимальные задачи. И есть одно красивое решение — можно дать такому кредитору право включиться в реестр с денежным требованием на сумму страховки, которая покроет ему убытки от ненадлежащего качества работ или товара, если таковое будет обнаружено уже после того, как продавец будет исключен из ЕГРЮЛ.

в том, чтобы дело о банкротстве завершалось в кратчайший срок. Наоборот, для него чем дольше продлится производство по делу, тем больше шансов обнаружения недостатков в товаре, — и тогда его требование из условного превратится в реальное, с которым можно участвовать в разделе конкурсной массы. С интересами прочих конкурсных кредиторов в том, чтобы дело как можно быстрее завершилось, интересы такого условного кредитора точно разойдутся. Кстати, в делах о банкротстве граждан также теперь законом предусматривается, что если о требовании не было известно до завершения конкурсного производства, то оно не прекращается.

—Ну, для граждан это решить проще простого. Субъект и обязанное лицо ведь продолжают существовать. А юридическое лицо исчезает…

—При банкротстве юридического лица тоже можно пытаться перекладывать ответственность на учредителей, срывать корпоративную вуаль либо восстанавливать юридическое лицо и т. п.

—Кстати, давайте поговорим про восстановление юридического лица. Разработчики ГК РФ именно процедуру восстановления юридического лица в случае обнаружения его активов, но в ГК попала какая-то особая процедура распределения имущества ликвидированного юридического лица (п. 2 ст. 64). Как думаете, это что за «зверь» такой? Запись о юридическом лице надо восстанавливать?

—Это техника. Мне кажется, все придет к восстановлению юридического лица. Понятно же, что управляющий этой массой не от своего имени сделки будет заключать, а от имени того юридического лица, чьим имуществом он сейчас распоряжается. В противном случае именно он будет нести ответственность за недостатки проданного актива, на что, мне кажется, не готов будет пойти ни один арбитражный управляющий в России. Да и налоги, наверное, какие-то при реализации этих найденных активов заплатить придется. Например, налог на прибыль. Явно, что эти налоги будут налогами юридического лица, а не налогами управляющего как физического лица. Поэтому надо рекомендовать судам прямо в определении о распределении активов ликвидированного юридического лица писать о том, что отменяется запись о погашении данного юридического лица, и оно восстанавливается в правах как субъект права.

—А налоговые органы как будут себя вести, как думаете? Они будут блокировать восстановление юридического лица? Мол, прямо законом не предусмотрено…

—Мне кажется, для них прямо показано восстановление юридического лица. Налоги-то кто будет платить? Да и вообще, хотя бы задуматься, куда будут поступать деньги от продажи выявленного имущества? Нужен расчетный счет. Значит, должно быть юридическое лицо. Банки без восстановленной записи счета открывать не будут.

Но вообще мне кажется, что такой механизм, как восстановление юридического лица, надо широко использовать. Более того, он может пригодиться не только тогда, когда обнаружены активы юридического лица, но и пассивы. Сейчас очень злободневной становится ситуация, когда первое юридическое лицо, с которым заключена сделка, вызывающая вопросы с точки зрения противоречия правилам законодательства о банкротстве (сделка с преимущественным удовлетворением или иная сделка в ущерб кредиторам), ликвидируется в добровольном порядке прежде, чем назначается управляющий, имеющий право оспорить сделку. И ситуация оказывается почти патовой. Мне кажется, возобновление ликвидации такого контрагента — это один из способов оспаривания сделок с ним.

—Давайте разберемся. Вы думаете, что восстановление юридического лица поможет в обоих случаях? Мне кажется, это может быть важно для сделок в ущерб кредиторам, в первую очередь. Например, из массы за бесценок продан какой-то предмет, мы знаем, у кого он находится в результате цепочки сделок перепродажи, но для того, чтобы истребовать у него данный предмет по правилам о виндикации, мы должны оспорить сделку. Но первый покупатель ликвидирован. В этих ситуациях понимаю, зачем нужно придумывать как бы его восстановление в реестре. Но в сделках преимущественного удовлетворения, мне кажется, этого не происходит. Выведенные на кредитора деньги растворяются среди его кредиторов или учредителей. Причем если от учредителей эти деньги еще можно пытаться вернуть, то от кредиторов их не только сложно будет получить, но и это будет казаться несправедливым, Вы так не считаете?

—Мне кажется, никакой разницы нет. И сделки преимущественного удовлетворения с ликвидированным лицом тоже можно оспаривать. Могу рассказать один недавний случай. Накануне банкротства банка, когда денег на корсчете у него уже не было, один из кредиторов направляет весь остаток своих требований по счету на удовлетворение требований некоторых заемщиков перед банком. Когда приходит конкурсный управляющий, этот первый кредитор уже ликвидирован. Что делать?

—Ну, здесь понятно, видно, куда пошли деньги, как бы полученные кредитором. Фактически ведь здесь платежа никакого эффективного не было, была только внутренняя проводка банка, сопровождаемая де факто одновременным переводом долга того другого заемщика на этого кредитора. Поэтому проще оспаривать.

—Как бы то ни было, платеж за заемщика — это сделка того кредитора, который сегодня ликвидирован. А сами заемщики никаких сделок не совершали. Но взыскивать надо бы с них, так как они очевидно соучаствовали. Явно у них был какой-то сговор между собой, иначе совершенно непонятно, с чего бы это ему было им помогать. И вообще, откуда кредитор о них узнал. Мы видим, что очень часто при банкротстве банков их должники и кредиторы находят друг друга и начинают что-то придумывать, чтобы решить свои частные интересы. Это можно сделать простым образом — при помощи скупки требования и зачета, но поскольку зачет при банкротстве в нашем праве запрещен (и для данной ситуации это как раз справедливо, в отличие от большинства иных), то люди придумывают иные комбинации. Мне кажется, правильно было бы не лишать конкурсную массу возможности их оспаривания.

—Допустим, такой казус. Я вывожу на Вас активы, приняв на себя необоснованное поручительство за вашего должника. Вы получили от меня миллион и распылили его, раздали кредиторам, спокойно ликвидировались, а я через 2,5 года попал в банкротство после совершения такой сделки. Что делать, может мой управляющий оспаривать? Никаких третьих лиц нет, деньги куда-то потерялись?

—Можно в принципе обсудить и более прямой путь — дать банкроту прямой иск к тем лицам, которые извлекли финальные выгоды из ситуации. К учредителям ликвидированного лица, например.

—А если деньги ушли не учредителям, а ими расплатились с кредиторами? Заплатили налоги, чтобы спать спокойно, условно говоря.

—Согласитесь, Вы выдумываете. Где это видано, чтобы у нас воровали (выводили активы из другого лица), чтобы заплатить налоги? Хотя у нас все возможно. Я знаю один очень интересный казус. В Налоговом кодексе РФ есть такая норма, что уплата налогов освобождает от уголовной ответственности по налоговым преступлениям. И вот один индивидуальный предприниматель заплатил налоги, чтобы его не привлекли, а потом его обанкротили и платежи налогов оспорили как сделку с предпочтением. Вопрос — он продолжает освобождаться от уголовной ответственности или более нет? Мне кажется, освобождение должно действовать.

—Я бы, наверное, сказал так же, но тут должны разбираться специалисты по уголовному праву, конечно. Значит, мы с Вами приходим к выводу о том, что во всех случаях оспаривания сделок по банкротным основаниям нужно сохранять возможность оспаривания в случае ликвидации стороны, с которой такая сделка заключена. Но тогда надо искать корни нашей проблемы. На Западе такой проблемы не возникает? Я так понимаю, что у немцев оспаривание вообще имеет обязательственный эффект, а не вещный (то есть оно куда мягче нашего). Если сделка оспорена, первый контрагент должен вернуть полученное по ней, но даже если он получил вещь, он все равно стал ее собственником и, значит, может передать ее дальше. Последующий приобретатель тоже стал собственником и у него, в отличие от России, вообще нельзя забрать эту вещь. Так ведь?

—Да, оспаривание при банкротстве у них не рассматривается как разновидность обычной недействительности сделок и имеет обязательственный эффект только против ответчика — стороны сделки. Но, с другой стороны, в Германии есть такой институт, как конкурсное оспаривание против сингулярного правопреемника. При нем можно сделку, несправедливую для первого контрагента, оспорить против итогового приобретателя. Вообще, если честно, то чем дальше, тем больше, мне перестает казаться обоснованным и целесообразным деление сделок на ничтожные и оспоримые. Давайте честно признаем, что любая догматическая конструкция условна, и если она начинает мешать справедливому разрешению дел, значит, ее нужно уточнить. Меня, честно говоря, как юриста совершенно не может удовлетворить ситуация, когда говорят, что ответчик ликвидирован и поэтому сделку оспорить нельзя.

практике Президиума ВАС РФ. А та практика была актуальной, быть может, для конкретных дел, но никак не могла создать основу для абстрактной идеи о том, что если сторона сделки ликвидирована, то ее уже точно нельзя оспорить.

—Меня, кстати, иногда обвиняют в том, что я, предлагая забирать вещь у конечного приобретателя без оспаривания сделки с первым покупателем (которого больше нет), фактически предлагаю осуществить «веерную реституцию». На самом деле, это не так. Я провожу разницу между нормальной ситуацией, когда кто-то купил вещь, попользовался ею, потом продал, покупатель тоже попользовался и продал, и потом встает вопрос о недействительности сделки и истребовании вещи у конечного приобретателя, и ситуацией, когда все сделки фактически совершались между подставными компаниями, созданными одними и теми же лицами, когда вещь покупалась на 1-2 дня и продавалась дальше. Я полагаю, что это все — одна сделка, и неважно, кто там был в промежутке. Главное — у кого имущество выбыло и кому досталось. Вот между ними и есть сделка, которую можно оспаривать.

—Боюсь, можем очень далеко зайти с такой идеей. Тогда ведь мы вообще не будем защищать конечного приобретателя как добросовестного, ведь реституция по недействительной сделке проводится без учета добросовестности сторон. Хотя в Вашем примере, конечно, последний приобретатель такой же недобросовестный, как и все остальные. И если это доказать, то вещь надо у него забирать. Я бы согласился с Вами.

—Более того, фактически ту же идею проводит Верховный суд в деле ВЭБ-Лизинг, которое было недавно рассмотрено. Там сначала продали вещь в преддверии банкротства одному и тут же перепродали другому. Сделку пошли оспаривать против первого, но до вступления решения в законную силу он сумел ликвидироваться. Однако в заседание кассационной инстанции пришел второй покупатель и признался, что сделка заключалась для него. Это позволило суду рассматривать его как реального ответчика по иску об оспаривании сделки.

—Одной из самых популярных теорий оспаривания сделок лица накануне банкротства является деликтная теория. Вы ее разделяете, я так понимаю? Какие еще могут быть примеры ее применения?

—Да, я ее разделяю. Идея наказать — очень заметна в законе. Она заметна в оспаривании сделок, но откуда она? На мой взгляд, из деликтного права.

—Но там же основная задача в компенсации, а не в наказании?

—Не всегда. А вот возьмем моральный вред. В нем же очевидна идея наказания! Наконец-то после долгих лет моральный вред исключили из числа требований кредиторов первой очереди (свершилось!), и сейчас возникает очень интересный вопрос о том, к какой очереди относится моральный вред? Мне кажется, в нем заключается санкция.

—Вы что же, собираетесь моральный вред еще ниже опустить, во вторую подочередь третьей очереди, поставив в один ряд с упущенной выгодой и неустойкой?

—Именно так. Я думаю, это справедливо. Неужели, когда банкротится продавец холодильников, в одной очереди должны стоять тот, кто внес предоплату и не получил вообще никакого холодильника (сумма долга), тот, у кого холодильник сгорел вместе с домашней обстановкой (реальный ущерб), и тот, кому холодильник починили не вовремя и поэтому суд взыскал в его пользу компенсацию за нравственные страдания (моральный вред)? Мне кажется, это нечестно. Мы понимаем, что компенсация — это довольно лукавое слово. Страдания компенсировать нельзя. Можно возложить на причинителя неблагоприятные последствия в денежном эквиваленте.

—Мне кажется, пока не попадет в суд какое-то вопиюще несправедливое дело, вряд ли судьи пойдут на то, чтобы опустить моральный вред во вторую подочередь третьей очереди по п. 3 ст. 137 ГК РФ. Я еще хотел с Вами, знаете, что обсудить? В Постановлении Пленума ВС РФ № 25 по применению части первой ГК РФ сделан вывод о том, что прекращение полномочий управляющего влечет прекращение доверенностей, выданных им. Вы знаете, откуда это появилось? Я никак не могу взять в толк.

—На мой взгляд, основная проблема в том, что ГК РФ практически не регулирует законное представительство, а только упоминает о нем. Например, непонятно, какие нормы подлежат применению к опекуну или к конкурсному управляющему. Однако для них возникают те же проблемы, что и у добровольных представителей. Например, влечет ли истечение срока, на который был назначен законный представитель, прекращение его полномочий, или они сохраняются до момента избрания нового; может ли законный представитель передать по доверенности больше полномочий, чем имеет сам, и др. И, в частности, возникает тот вопрос, о котором Вы спрашиваете. Интересно, что они сослались не на ту норму, что прекращение полномочий основного представителя прекращает полномочия субститута (производного представителя). Но мне трудно понять, почему, когда увольняется директор филиала и отменяется его доверенность, то все выданные им доверенности прекратятся, а когда то же самое происходит с директором, то доверенности сохраняют силу. Опять же, мне известно, что прекращение подвыданных доверенностей при прекращении основной доверенности — это изобретение российского кодекса. У немцев, допустим, такого правила нет. Может быть, в этом была ошибка… Но когда две похожие ситуации находят разное решение в законе, это вызывает у меня недоумение.

—Как же правильно надо было решить?

—Я думаю, правильно было бы унифицировать подход к конкурсному управляющему и директору, и раз отстранение директора само по себе не приводит к прекращению выданных им доверенностей, не стоило решать по-другому в отношении прекращения полномочий конкурсного управляющего, а в перспективе нужно отменить и норму ГК о прекращении передоверия при прекращении основной доверенности. Вообще, в законном представительстве есть огромная проблема, которая решена законодательством лишь частично. Если полномочия законного представителя прекращены, то пока не назначен новый представитель, представляемое лицо не должно оставаться без представителя (и значит, фактически без защиты). Для малолетних на время отсутствия опекуна его функции выполняет орган опеки и попечительства, а вот если у несостоятельного лица нет конкурсного управляющего, то это проблема.

—По идее, суду надо по своей инициативе назначать какое-то лицо, которое будет выполнять функции управляющего. Здесь как раз неплохо могла бы реализоваться смешанная модель, при которой основополагающее право назначения управляющего принадлежало бы кредиторам, но в качестве резервного правила было бы назначение управляющего судом.

—Мне кажется, это нормальный вариант. Главное, чтобы суд не возлагал обязанности управляющего на то лицо, которое отстранено им же с должности управляющего, или не оставлял вакуум власти в реально работающем должнике.

—Так осталось сделать маленький шажок — назначать управляющим другого, а не того, кого отстранили. И тогда в списке при суде не обязательно держать всех возможных управляющих, достаточно иметь, условно говоря, 5 человек, проверенных временем, чтобы они могли подстраховать и повести процедуру некоторое время, пока не будет назначен основной управляющий. В их функции не входила бы продажа имущества или какие-то судьбоносные решения в деле о банкротстве. Они только помогали бы поддерживать текущую деятельность должника.

—Да, такие стабилизаторы положения очень не помешали бы. Банкротные судьи в отставке могли бы найти себе применение в этой ситуации. Было бы неплохо подумать про это нашему законодателю.

—Воля и разум — вот, что нужно в этой ситуации. У банкротных судей это уж точно имеется. Не могу с Вами не согласиться.

—Мне кажется, можно подумать про региональные эксперименты, на которых можно было бы «обкатать» работоспособность таких идей. Благо территория нашей страны огромная.

—Я тоже думал про эксперименты. Кто-то славится пуховыми платками, кто-то автоматами Калашникова, а, допустим, Мордовия или Новосибирская область прославились бы идеальными процедурами банкротства.

—Причем смотреть обязательно нужно на тот регион, в котором подобрался сильный состав банкротных судей. Они — определяющее звено. Остальные, если что, смогут подтянуться в этот регион. Я управляющих имею в виду.

—Вы сейчас, судя по всему, про Красноярск?

рассмотрели их совместно.

—Да уж, до таких идей мы с Вами в свое время не додумались… Но зачем это понадобилось?

—Два индивидуальных предпринимателя имели в общей собственности определенное имущество, которое они передали в залог. Потом управляющий в одном из дел пришел устранять разногласия с залоговым кредитором по порядку продажи доли соответствующего должника. Суд ему сказал, что так не пойдет, что продаваться должна не доля в праве собственности, а вещь целиком, и что в суд за утверждением порядка продажи должны прийти конкурсные управляющие обоих должников — залогодателей и залогодержатель. Эту позицию поддержала апелляционная инстанция, и далее все произошло именно так, как постановил суд. Все явились, суд вынес определение о порядке продажи заложенного имущества и в нем все детально расписал: управляющие должны сотрудничать, уведомлять друг друга и т. п.

—Вы знаете, что еще подумалось, возвращаясь к финансовому оздоровлению, проект которого подготовлен Минэкономразвития? Ведь там много, так сказать, «прицепных вагонов». Само финансовое оздоровление — это как бы паровоз, но наряду с ним есть еще и дополнительные вопросы, которые предполагалось решить в проекте. И поэтому если паровоз пустят под откос, то будет очень жалко и этих прицепных вагонов.

—Да, конечно. Во-первых, это смерть наблюдению! Это первая очень важная сопутствующая идея в законопроекте. Во-вторых, это восстановление пропущенного срока на закрытие реестра. И много чего другого.

—Хорошо, и последний мой вопрос опять про банкротство граждан. Мы проводили круглый стол с Вами в апреле 2015 года, материалы о нем доступны на сайте журнала www.uracademy.ru/video-lectures и на сайте Исследовательского центра частного права имени С. С. Алексеева при Президенте РФ (www.privlaw.ru).

С тех пор мне запомнилось, что одна из неприятнейших проблем банкротства граждан — заниженное вознаграждение арбитражного управляющего, которое составляет всего 10 тыс. руб. за всю процедуру единовременно (в конце ее) и 2% от собранной конкурсной массы. Мне кажется, вознаграждение обязательно надо увеличивать по решению собрания кредиторов, иначе управляющий поступит на содержание к одному из кредиторов или, того хуже, — к должнику.

—Можно сделать еще проще. Судья может увеличить фиксированное вознаграждение, если он считает это справедливым. Он вправе сделать это, в том числе, и по ходатайству управляющего в зависимости от сложности дела.

—А мне не нравится идея увеличения фиксированного вознаграждения. Процентное вознаграждение ведь более справедливо. Оно привязано к результатам труда управляющего. Его и надо увеличивать.

—Да, это так. Но, к сожалению, в постановлении Пленума ВС РФ о банкротстве граждан ничего не сказано про увеличение процентного вознаграждения, в законе привязку отыскать тоже сложно, поэтому, боюсь, не пойдут наши суды на это.

—Но почему же? Рассуждение может быть простым. Закон разрешил суду увеличивать фиксированное вознаграждение? Разрешил. Процентное вознаграждение более справедливое, чем фиксированное? Да, более справедливое. Значит, разрешив увеличение менее справедливого вознаграждения, закон тем более не имел ничего против увеличения более справедливого вознаграждения. Поэтому я уверен, что суды вправе так делать. И надо ориентироваться на западный опыт. Там нет единой ставки процентного вознаграждения, она меняется в зависимости от суммы, от которой она исчисляется. Так, при незначительной сумме собранной конкурсной массы (например, 10 тыс. евро) вознаграждение управляющего может достигать 40%. А если собран миллиард евро, то речь пойдет об 1% или даже менее того.

—Все уже придумано до нас. Ну, или почти все. Осталось только это нормально воплотить на российской почве.

—Согласен с Вами. Хорошая мысль для завершения беседы. Спасибо большое за уделенное нам время и удачи в Вашей деятельности по совмещению науки банкротного права с практикой его применения.

Беседовал Андрей Владимирович Егоров, главный редактор «АП»

ГЛАВНАЯ ТЕМА

Начало течения срока исковой давности. Как Пленум ВС РФ толкует новеллы ГК

Георгий Георгиевич Адам

слушатель РШЧП

Сергей Васильевич Сарбаш

д. ю. н., начальник отдела общих проблем частного права ИЦЧП при Президенте РФ

•Имеет ли значение для начала течения срока исковой давности смена органов управления в корпорации

•Когда истечение 10-летнего срока не прекращает субъективную исковую давность

•Может ли суд по своей инициативе применить исковую давность

29 сентября 2015 года Пленум Верховного суда РФ принял постановление № 43 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности» (далее — Постановление Пленума ВС № 43). Этот документ интересен с двух позиций. С одной стороны, в нем последовательно продолжается разъяснение положений обновляемого ГК РФ, что дает повод еще раз осмыслить нововведения применительно к исковой давности (в частности, Федеральный закон от 07.05.2013 № 100-ФЗ), а также оценить, как такие новеллы толкует Пленум. Абстрактные разъяснения высшей судебной инстанции об исковой давности первоначально предлагалось включить в постановление Пленума ВС РФ от 23.06.2015 № 25 (далее — Постановление Пленума ВС № 25), однако уже в процессе работы было решено выделить их в отдельный документ. С другой стороны, интересно сопоставление вновь принятого постановления с ранее действовавшим актом толкования — совместным постановлением Пленума ВС РФ от 12.11.2001 № 15, Пленума ВАС РФ от 15.11.2001 № 18 (далее — Постановление № 15/18). Прежнее постановление больше не применяется. Поэтому важно уяснить, в какой части новый документ сохранил преемственность с прежним актом, а какие положения Постановления № 15/18 и в силу каких причин не были восприняты.

Для начала течения срока исковой давности мало знать о нарушенном праве, нужно установить надлежащего ответчика

Первое видимое нововведение относится к определению начала течения срока исковой давности. Если в прежней редакции п. 1 ст. 200 ГК РФ для этих целей требовалась фактическая или вмененная осведомленность лица только о нарушении его права, то сейчас необходимо также и знание о лице, нарушившем (нарушающим) такое право.

Цитата: «Если иное не установлено законом, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо, право которого нарушено, узнало или должно было узнать о совокупности следующих обстоятельств: о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права (пункт 1 статьи 200 ГК РФ)» (абз. 2 п. 1 Постановления Пленума ВС № 43).