учебный год 2023 / Mery_Obespechenia_I_Mery_Otvetstvennosti_V_Grazhdanskom_Prave_Pod_Red_M_a_Rozhkovoy_2010

Залог движимого имущества

мет залога. И именно для этого, для содействия реализации предмета залога, совершается исполнительная надпись.

Всоответствии со ст. 91 Основ, изложенной составителями Закона № 306-ФЗ в новой редакции, при обращении залогодержателя за совершением исполнительной надписи нотариус «должен известить залогодателя о предстоящем совершении исполнительной надписи…и предоставить ему семидневный срок с даты получения залогодателем указанного уведомления для заявления возражений… При поступлении возражений залогодателя нотариус оценивает его доводы на предмет наличия признака бесспорности относительно требований залогодержателя. При отсутствии признака бесспорности нотариус отказывает в совершении исполнительной надписи».

Требование совершать исполнительную надпись только при наличии признака бесспорности всегда являлось принципиальным для нотариальной деятельности. Причем под бесспорностью понималась бесспорность представленных нотариусу доказательств существования права заявителя, обратившегося за помощью в осуществлении этого права. Именно поэтому специалисты в области нотариата указывают, что при совершении исполнительной надписи нотариус не должен извещать должника1.

О какой же «бесспорности» идет речь в действующем законе? Нотариусу предлагается не только известить залогодателя, но и оценить его возражения. Это означает, что под бесспорностью в данном случае понимается в том числе отсутствие между сторонами спора в субъективном смысле. Нетрудно предугадать, что большинство залогодателей, уклоняющихся от передачи предмета залога залогодержателю, найдут

ичто возразить залогодержателю, и чем объяснить свое поведение. Нотариусы же в свою очередь, не имея ни возможности, ни желания заменять суд, будут отказывать в совершении надписи при получении возражений залогодателя. Трудно ожидать, что нотариальное действие, не соответствующее природе нотариальной деятельности, будет жизнеспособно.

Всилу п. 1.1 ст. 78 Закона об исполнительном производстве на основании исполнительной надписи нотариуса судебный пристав-испол- нитель изымает предмет залога у залогодателя и передает его залого-

1Ярков В.В. Исполнительная надпись нотариуса // Нотариальный вестник. 2008.

№12. С. 10.

41

Мобиллиарный кредит в зеркале доброй совести

С.П. жученко

МОбИЛЛИАРНыЙ КРЕДИТ В ЗЕРКАЛЕ ДОбРОЙ СОВЕСТИ

(на примере залога транспортных средств)

Вовлечение в гражданский оборот таких дорогостоящих и социально значимых объектов гражданских прав, как недвижимое имущество, повлекло за собой создание систем поземельных книг и ипотечных записей.

Вопросы залога движимых вещей долгое время были не так популярны, как вопросы ипотеки. Вместе с тем научно-технический прогресс породил существование таких движимых вещей, которые по стоимости приближаются к недвижимости, что поставило на повестку дня проблему залога движимых вещей. Наиболее болезненно на сегодняшний день данная проблема ощущается в сфере автокредитования, поскольку автотранспорт обладает весьма высокой стоимостью и оборотоспособностью, что и обусловливает его привлекательность для кредитных организаций как предмета залога по выдаваемым кредитам.

30 декабря 2008 г. был подписан долгожданный закон, которым были внесены изменения в отдельные законодательные акты, касающиеся совершенствования (а если быть более точным – упрощения) порядка обращения взыскания на заложенное имущество – ФЗ № 306-ФЗ «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием порядка обращения взыскания на заложенное имущество». К сожалению, одна из главных проблем – защита добросовестных приобретателей движимых вещей, находящихся в залоге, – в этом Законе так и не нашла своего решения.

Является очевидным, что к кредиту заемщик обычно прибегает в том случае, когда у него возникает потребность в приобретении определенного имущества. Причем речь идет об имуществе, как правило, дорогом. Поэтому вполне объяснимо, что именно это имущество попадает в поле зрения займодавца (если у заемщика, конечно, отсутствует другое пригодное для целей обеспечения имущество) с точки зрения

43

С.П. Жученко

привлекательности его обеспечительного потенциала по выдаваемому кредиту. И в таком случае передача вещи залогодержателю уничтожает саму целесообразность кредитования, поскольку лишает заемщика возможности использовать то, ради чего он, собственно, и прибег к кредиту.

Более того, последствия такой схемы ощутимы и для экономики

вцелом, так как происходит выведение имущественных активов из производственных циклов хозяйствующих субъектов – залогодателей.

Кроме того, есть и еще одна проблема: она связана с трудностями, возникающими у залогодержателей по хранению предмета залога. Например, банкам для реализации идеи заклада необходимо будет иметь дополнительно автостоянки для размещения автомобилей – предметов залога, а также просторные камеры хранения для помещения иных движимых вещей плюс обслуживающий всю эту инфраструктуру персонал. Пользование услугами третьих лиц – хранителей – также сопряжено с немалыми издержками (и не так уж неважно, кто будет нести бремя таких издержек). Поэтому Р.С. Бевзенко обоснованно назвал архаизмом передачу владения залогодержателю для обеспечения интересов залогового кредитора движимого имущества1.

Впрочем, иностранные правопорядки предусматривают в качестве общего правила залога передачу движимого имущества залогодержателю.

Так, § 1205 (1) ГГУ устанавливает, что для установления залогового права на движимую вещь необходимо, чтобы собственник передал вещь кредитору. Передача необязательна, когда вещь уже находится

1Бевзенко Р.С. Проблемы исполнения обязательств и его обеспечения // Гражданское право: актуальные проблемы теории и практики / Под общ. ред. В.А. Белова. М.: Юрайт-Издат, 2007. С. 728. Соглашаясь с автором в принципе в негативной оценке такого распределения владения в залоговых отношениях с точки зрения потребностей экономики и хозяйственной целесообразности, отметим все же неверность применения

вданном случае слова «архаизм», поскольку эти обстоятельства были осознаны на нор-

мативном уровне уже в древнем русском праве. А римское право, для которого залог – это всегда отчуждение, решало этот вопрос в пользу обратной передачи вещи залогодателю на подержание (Мейер Д.И. Древнее русское право залога // Мейер Д.И. Избранные произведения по гражданскому праву. М.: Центр ЮрИнфоР, 2003. С. 264). Таким образом, даже в «архаичные» времена мы сталкиваемся с отходом от классической схемы заклада. Но такие отступления скорее являются исключения из общего правила. Так, ч. 1 ст. 1671 т. X Свода законов гражданских содержит прямое указание на то, что закладываемые вещи отдаются займодавцу за печатями свидетелей и заемщика. На тех же позициях находится ст. 9 ч. II Устава о банкротах 1800 г.

44

Мобиллиарный кредит в зеркале доброй совести

у залогодержателя (traditio brevi manu) либо вещь находится у третьего лица: в этом случае передача вещи, находящейся в опосредованном владении, может быть заменена тем, что собственник перенесет опосредованное владение на залогодержателя и уведомит владельца о передаче вещи в залог. Последние два случая носят название суррогатов передачи владения. Таким образом, немецкий законодатель твердо стоит на позиции, что возникновение вещных прав невозможно без передачи владения самой вещью (пусть даже суррогатного). Но в отличие от дореволюционного отечественного права, которое не придавало передаче правоустанавливающего значения, для немецкого права передача, наряду с обязательственным соглашением о залоге и вещным договором об установлении залогового права, является элементом сложного фактического состава.

Несколько иначе решается данный вопрос во французском праве. Так, при залоге (nantissement), предметом которого может быть как движимое, так и недвижимое имущество, вещь в обоих случаях передается залогодержателю («un débiteur remet une chose à son créancier»; ст. 2071 ФГК). Залог же подразделяется на заклад (залог движимых вещей (gage)) и антихрез (залог недвижимой вещи с передачей последней залогодержателю (antichrèse)). Что касается привычного залога недвижимости без передачи вещи залогодержателю – ипотеки, то она по французскому законодательству представляет собой самостоятельное вещное право (ст. 2071 ФГК). Отсюда видно, что принцип передачи заложенной вещи залогодержателю находит во Франции еще более широкое применение (распространяясь в ряде случаев и на недвижимость), чем в других странах.

Данный принцип находит также свое отражение и в ст. 884 ГК Швейцарии, которая устанавливает, что залог не может быть установлен иначе, как путем передачи вещи. Специальные правила предусмотрены для залога скота. Так, ст. 885 ГК Швейцарии предусматривает, что залог скота может быть установлен без передачи его залогодержателю, если запись о нем сделана в публичном реестре с целью обеспечения требований кредитных учреждений и кооперативных

обществ (pour garantir les créances d’établissements de crédit et de sociétés cooperatives). Здесь мы сталкиваемся с ситуацией, когда реализация принципа заклада в реальной жизни неосуществима – едва ли разумным является требовать от банков того, чтобы они принимали к себе на хранение стада животных.

45

С.П. Жученко

Необходимость передачи движимой вещи при залоге залогодержателю содержится и в ГК Мальты: «The pledge of movable things is con-

stituted by the delivery to the creditor of the thing pledged or of the document conferring the exclusive right to the disposal of the thing» (Заклад движимых вещей устанавливается передачей кредитору предмета заклада или документа, представляющего исключительное право на отчуждение вещи) (ст. 1965 (1)).

Весьма интересны положения, принятые в ряде гражданских кодексов стран СНГ. Особенностью их является то, что эти кодексы содержат специальные статьи, в которых приводится перечень видов залога1 (что несвойственно отечественному законодательству), причем бросается в глаза отсутствие деления на залог движимого и залог недвижимого имущества. Вследствие этого движимое имущество может быть предметом как, например, заклада (когда оно подлежит передаче залогодержателю), так и ипотеки (когда оно остается у залогодателя).

Например, в ст. 260 ГК Армении специально подчеркивается, что ипотекой признается залог, предмет которого независимо от того, является ли он недвижимым или движимым имуществом, остается во владении и пользовании залогодателя или третьего лица. А в ГК Казахстана (п. 1 ч. 2 ст. 303) и ГК Таджикистана (п. 2 ч. 1 ст. 362) перечисляется имущество, которое может быть предметом ипотеки: предприятия, строения, здания, сооружения, квартиры в многоквартирных домах, транспортные средства, космические объекты, товары в обороте и другое не изъятое из гражданского оборота имущество. В отечественном же праве сущностным признаком ипотеки является то, что это залог недвижимого имущества (ч. 2 ст. 334 ГК РФ), т.е. акцент сделан на предмете залога, а не на том, у кого находится этот предмет2.

Обеспечение принципа публичности может быть достигнуто либо записью информации о залоговом обременении в специальный реестр, открытый для всеобщего сведения (для широкой публики), либо через нахождение движимой вещи в фактическом обладании залогодержателя. Достаточно показательным в этом отношении является гражданское право некоторых государств.

1См., например, ГК Азербайджана, Армении, Казахстана, Таджикистана.

2Кстати, ипотека как залог недвижимого имущества также рассматривается в ГК Украины (ч. 1 ст. 575) и ГК Молдовы (п. «а» ч. 3 ст. 455).

46

Мобиллиарный кредит в зеркале доброй совести

Так, по ГК Филиппин залог движимых вещей бывает двух видов: pledge и chattel mortgage. Первый вид (pledge) для своего установления непременно требует передачи вещи (it is necessary, in order to constitute

the contract of pledge, that the thing pledged be placed in the possession of the creditor – ст. 2093). Для второго вида (chattel mortgage) необходимо, чтобы обеспечительное право на закладываемую вещь было записано

вспециальном реестре (Chattel Mortgage Register). При этом если движимая вещь передается залогодержателю, вместо регистрации права залога на нее в реестре обеспечительный договор считается договором об установлении залога в форме pledge, а не chattel mortgage (ст. 2140). Таким образом, филиппинский законодатель принципиально не допускает смешения форм реализации принципа публичности при залоге движимостей.

Аналогичный подход нашел отражение в ГК Молдовы, ч. 1 ст. 454 которого прямо устанавливает: «Залог выступает в двух видах: зарегистрированный залог (залог без лишения владения) и заклад (залог с лишением владения)».

Требование принципа публичности вещных прав, как справедливо отмечает А.Н. Латыев, объясняется тем, что круг обязанных субъектов

вабсолютном правоотношении намного шире, чем в правоотношении относительном, а отсюда возникает проблема осведомления всех обязанных лиц о лежащих на них обязанностях1. Владение как раз и выступает таким внешним сигналом для всех третьих лиц. Подобная привязка владения вещью к правам на нее видится многими авторами естественной, потому как спокойное владение в большинстве своем скрывает за собой собственника. Поэтому Р. Иеринг говорил, что владение – это реальность собственности2.

Таким образом, владение вещью выступает «достаточным и в большинстве случаев необходимым знаком, свидетельствующим о наличии вещного права и в полной мере удовлетворяющим требованиям публичности»3.

1Латыев А.Н. Начала публичности и добросовестности в гражданско-правовом обороте движимых вещей. Ч. 1 // Сравнительное правоведение и проблемы современной юриспруденции. Екатеринбург: Уральская гос. юрид. академия, 2006. С. 160.

2Иеринг Р. Об основании защиты владения. М.: Тип. А.И. Мамонтова и К, 1883.

С.144.

3Латыев А.Н. Указ. соч. С. 176.

47

С.П. Жученко

Вместе с тем, несмотря на все описанные выше достоинства обеспечения принципа публичности через передачу вещи, этот способ в ряде случаев оказывается неприменимым. Речь идет о ситуациях, когда невозможно обеспечить абсолютный физический контроль над вещью (e.g. недвижимость) либо вещь обременена какими-либо ограниченными вещными правами (например, на нее установлен залог, и к тому же она передана в аренду).

В подобных случаях обеспечение публичности через владение вещью становится возможным лишь для одного из субъектов права на вещь, потому что, как писал еще Цельз-сын, противно природе, чтобы если я держу какую-либо вещь, ты рассматривался бы как держащий ее (D. 41.2.3.5)1. И если при обедненном обороте система вещных прав либо отсутствует, либо скудна настолько, что ею можно пренебречь, то с развитием товарного производства и повышением самоценности отдельных товаровладельцев (их интересов) можно ожидать и расширения перечня вещных прав, поскольку снятие ограничений по вовлечению вещей в гражданский оборот неминуемо расширит спектр возможностей их хозяйственного использования и потребует дополнительных правовых форм такого использования. По этой причине осознается необходимость применения альтернативных передаче форм реализации принципа публичности, и, следовательно, сфера действия заклада резко сужается под «натиском» растущего товарообмена, что и побуждает законодателя отступить от классических позиций.

Современное отечественное законодательство достаточно последовательно проводит принцип публичности через установление владения вещью. Так, право собственности у приобретателя вещи по договору возникает с момента ее передачи (что вообще характерно для отечественной цивилистической традиции2), если иное не предусмотрено законом или договором (п. 1 ст. 223 ГК РФ). То же самое относится и к залогу движимой вещи: право залога в отношении имущества, которое подлежит передаче залогодержателю, возникает с момента такой передачи, если иное не предусмотрено договором о залоге (п. 1 ст. 343 ГК РФ).

1Римское частное право: Учебник / Под ред. И.Б. Новицкого, И.С. Перетерского. М.: Юриспруденция, 1999. С. 172.

2См., например: Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права (по изд. 1907 г.). М., 1995. С. 159–160.

48

Мобиллиарный кредит в зеркале доброй совести

Разумность данного правила, не вызывающая сомнений, однако серьезно колеблется общей нормой, которая говорит, что заложенное имущество остается у залогодателя, если иное не предусмотрено договором (п. 1 ст. 338 ГК РФ). Отсутствует ясность в отношении того, для чего понадобилось вводить такую норму, поскольку, как уже упоминалось выше, требование о передаче вещи залогодержателю нередко сопряжено с большими неудобствами. Кроме того, в ряде случаев требование о передаче вещи залогодержателю вообще может уничтожить смысл заклада, потому как кредит получается заемщиком именно с целью немедленного получения закладываемой вещи в свое обладание. Однако подобные обстоятельства указывают на необходимость учета их как обстоятельств исключительного порядка, которые принимаются во внимание путем установления для них особого режима, действующего в изъятие из общих принципов, характеризующих природу вещного права. Именно так и решается данная проблема во всех развитых правопорядках. Поэтому редакция п. 1 ст. 343 ГК РФ, устанавливающая в качестве общего правила оставление имущества у залогодателя, вызывает недоумение.

Отсутствие четкого понимания природы залога весьма негативно сказывается на рынке реального кредита. И сегодня актуальным кажется высказывание Л.А. Кассо, который (описывая состояние залога во второй половине императорского периода Рима) подчеркнул, что это время, которое и без того уже было малоблагоприятным для возникновения новых юридических построений, может считаться одной из самых печальных эпох в истории реального кредита1.

Наиболее же остро, как отмечено ранее, проблемы залоговых отношений встают применительно к банковскому кредитованию под залог транспортных средств.

На сегодняшний день законом не предусмотрена регистрация залога отдельных видов движимых вещей. Данное правило распространяется и на залог автомототранспортных средств, однако этот вывод далеко не всегда являлся очевидным, что приводило к спорам.

Так, некоторые залогодатели, желая избавиться от ставшего неудобным обременения их имущества, зачастую ставили вопрос о признании договора залога недействительным ввиду того, что он не прошел ре-

1 Кассо Л.А. Понятие о залоге в современном праве. Юрьев: Тип. К. Матиссена, 1898. С. 27.

49

С.П. Жученко

гистрацию. Обоснованием этому служили ссылки на ч. 2 ст. 40 Закона о залоге, которая предусматривает, что залог транспортных средств подлежит регистрации в реестрах, которые ведутся государственными организациями, осуществляющими регистрацию гражданских воздушных, морских, речных судов и других транспортных средств.

Арбитражная практика длительное время по-разному решала этот вопрос. Однако Президиум ВАС РФ однозначно разрешил его в Обзоре практики рассмотрения споров, связанных с применением арбитражными судами норм Гражданского кодекса РФ о залоге1. В нем ВАС РФ указал, что согласно п. 3 ст. 339 ГК РФ обязательной регистрации подлежат только сделки, связанные с залогом недвижимости (ипотека), к которой

всоответствии с п. 1 ст. 130 ГК РФ относятся, в частности, воздушные, морские суда, суда внутреннего плавания, космические объекты; иных случаев регистрации залога § 3 гл. 23 ГК РФ не предусматривает. Применительно к ссылкам на ст. 11 и п. 2 ст. 40 Закона о залоге Президиум ВАС РФ подчеркнул, что согласно ст. 4 ФЗ «О введении в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» в числе других законов и иных правовых актов, принятых до введения в действие ч. 1 ГК РФ, Закон о залоге действует на территории Российской Федерации

вчасти, не противоречащей общим положениям о залоге, установленным § 3 гл. 23 ГК РФ.

Данная позиция была подтверждена изданием приказа МВД РФ от 27 января 2003 г. № 59 «О порядке регистрации транспортных средств»2, которым признаны утратившими силу ряд документов, регулировавших процедуру регистрации договоров залога в органах внутренних дел.

Таким образом, не только был снят вопрос о юридической силе сделок залога автотранспортных средств, не прошедших государственной регистрации, но и была исключена регистрация таких сделок органами внутренних дел.

Между тем ВС РФ обнаружил прямо противоположную позицию, которая была изложена им при рассмотрении следующего дела.

Гражданин обратился в суд общей юрисдикции с заявлением о недействительности Правил регистрации залога тракторов, самоходных

1Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 15 января 1998 г. № 26 «Обзор практики рассмотрения споров, связанных с применением арбитражными судами норм Гражданского кодекса Российской Федерации о залоге».

2Российская газета. 2003. 15.03. № 49.

50