Экзамен зачет учебный год 2023 / ВЭП РФ №6 (2020)

Судебная практика

восстановления прав истца принятием судебного акта, факт исполнения договора и возможность проведения повторных торгов46.

Суды массово исходят из того, что исполнение договора, заключенного по результатам торгов, является самостоятельным и достаточным основанием для сохранения торгов и договора в силе, поскольку оно исключает возможность восстановления прав истца при установлении факта нарушения его прав и применении последствий недействительности сделки47. Суды указывают, что признание торгов недействительными должно влечь восстановление нарушенных прав истца, а если такое восстановление невозможно, то и торги не следует признавать недействительными48. Такой же вывод суды делают при наличии довода о невозможности проведения повторных торгов в силу отсутствия у ответчика объекта, проданного на торгах49.

Однако далеко не во всех делах суды воспринимают исполнение договора как самостоятельное основание для отказа в удовлетворении требований о признании недействительными торгов и договора. Зачастую трудно понять, какое из обстоятельств стало решающим для итоговых выводов суда, поскольку мотивировочная часть в большинстве случаев содержит более одного аргумента в пользу принятого решения.

Так, в одном из дел заявка одного из потенциальных участников торгов была неправомерно отклонена, а потому он совершил попытку оспорить торги и договор, заключенный с победителем торгов50. Суды назвали два основных аргумента

в пользу отказа в признании торгов недействительными:

–согласно разъяснениям высших судебных инстанций положения ст. 449 ГК РФ направлены на «реальное восстановление нарушенных прав заинтересованного лица», должен быть установлен «факт нарушения имеющихся, а не предполагаемых прав заинтересованного лица» (требуется доказать заинтересованность), решение должно «урегулировать конфликтную ситуацию, а не порождать правовую неопределенность»51. Однако в случае допуска истца к участию в торгах его заявка

46См., напр.: постановления АС Восточно-Сибирского округа от 19.12.2018 по делу № А78-3687/2013; Седьмого ААС от 12.05.2015 по делу № А45-387/2014; АС Уральского округа от 05.04.2016 по делу

№А60-19365/2015; АС Московского округа от 30.03.2017 по делу № А40-124008/16; АС Северо-Запад- ного округа от 08.07.2019 по делу № А56-113700/2018.

47См., напр.: постановления АС Волго-Вятского округа от 09.06.2015 по делу № А82-8757/2014; АС Центрального округа от 29.11.2017 по делу № А08-2108/2017; АС Уральского округа от 07.04.2016 по делу

№А07-13833/2015; АС Московского округа от 07.03.2017 по делу № А40-120703/2016; АС Поволжского округа от 07.09.2018 по делу № А55-22664/2017; АС Северо-Западного округа от 10.06.2019 по делу

№А56-73035/2018; АС Северо-Кавказского округа от 04.02.2020 по делу № А53-5260/2019.

48См., напр.: постановления АС Волго-Вятского округа от 05.09.2019 по делу № А43-36135/2018; АС Уральского округа от 07.06.2018 по делу № А71-12878/2016; АС Московского округа от 16.04.2019 по делу № А40-178789/2018; АС Северо-Западного округа от 14.02.2020 по делу № А13-6305/2018; АС Се- веро-Кавказского округа от 25.11.2015 по делу № А32-7786/2014.

49См., напр.: постановление АС Поволжского округа от 09.11.2018 по делу № А55-10763/2010.

50См.: постановление АС Волго-Вятского округа от 05.09.2019 по делу № А29-9140/2018.

51См.: определение КС РФ от 16.07.2009 № 739-О-О; постановление Президиума ВАС РФ от 20.01.2004

№10623/03; п. 1 информационного письма Президиума ВАС РФ от 22.12.2005 № 101. Подобные ссылки встречаются в большинстве судебных решений, связанных с оспариванием торгов.

179

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 6/2020

не имела бы преимущества перед заявкой победителя по иным критериям, поэтому нарушение действительных прав истца не доказано;

–победитель представил документы, свидетельствующие об исполнении соглашения, заключенного по результатам торгов. В силу п. 1 ст. 408 ГК РФ после исполнения сделки исключена возможность приведения сторон в первоначальное положение («аннулирование результатов проведенного конкурса, проведение нового конкурса и заключение нового договора»). В связи с этим восстановить права общества путем удовлетворения его требований невозможно.

Большинство судебных решений, идущих вразрез с позицией Верховного Суда РФ, так или иначе связаны с этими двумя аргументами, поэтому далее проанализируем их по отдельности.

Аргумент первый: отсутствует вероятность, что истец стал бы победителем

Аргумент, связанный с вероятностью истца стать победителем52, трудно оценить однозначно, поскольку в практике не решен вопрос о возможности суда вмешаться в процедуру торгов в части определения их победителя.

С одной стороны, если критерии определения победителя торгов предполагают объективную оценку, не зависящую от усмотрения комиссии, то суд, вооружившись конкурсной документацией, может определить победителя самостоятельно, заместив решение конкурсной комиссии.

Например, в ходе процесса по одному из дел было установлено, что именно истец стал бы победителем торгов, если бы процедура проведения торгов не была нарушена53. В решении отмечено, что отсутствие полномочия у суда признать законного победителя таковым самостоятельно поставило бы возможность защиты прав истца в зависимость от действий организатора торгов, уже допустившего существенные нарушения. Это бы повлекло излишние процессуальные сложности для истца по инициированию нового судебного разбирательства и породило бы правовую неопределенность, хотя победитель очевиден. В связи с этим суд, заявив

онеобходимости восстановить права заявителя, признал его победителем торгов самостоятельно. В похожих, но уже банкротных делах суды мотивировали допустимость определения победителя судом и обязания организатора заключить договор с настоящим победителем необходимостью минимизировать расходы в деле

обанкротстве (не проводить повторные торги)54.

В другом деле организатор торгов заключил договор с участником, который их выиграл, но, как выяснилось впоследствии в судебном разбирательстве, не внес зада-

52Аналогичный аргумент см.: постановление Первого ААС от 18.04.2019 по делу № А79-7160/2018 (оставлено в силе постановлением АС Волго-Вятского округа от 20.08.2019).

53См.: постановление АС Западно-Сибирского округа от 13.07.2016 по делу № А70-14326/2013.

54См.: постановления АС Западно-Сибирского округа от 12.02.2020 по делу № А03-20447/2017; АС Дальневосточного округа от 11.11.2019 по делу № А16-1799/2016.

180

Судебная практика

ток. Суды признали торги недействительными, применили реституцию и обязали организатора заключить договор с тем участником, который внес задаток и победил бы, не будь на торгах лжепобедителя55.

С другой стороны, если критерии определения победителя торгов включают в себя субъективную оценку заявки со стороны конкурсной комиссии, то едва ли корректно вмешиваться в свободу усмотрения участников гражданско-правовых отношений56. Вопросы, связанные с существом решения конкурсной комиссии и с мотивами его принятия, не относятся к компетенции суда57. Нужно также учитывать, что инициатор торгов, признанных недействительными, может вовсе решить не проводить торги повторно58.

Чаще всего суды подходят к вопросу формально и отказывают в удовлетворении требований со ссылкой на отсутствие такого последствия недействительности сделки, как обязание провести торги59 или признание победителем истца60. Суды указывают, что в силу порочности торгов по их результатам ни при каких условиях не может быть определен победитель. В дополнение к этой позиции один из судов отметил, что обратное означало бы извлечение истцом преимущества из незаконных торгов61.

Цель лица, оспаривающего торги и заключенный по их результатам договор, суды видят в получении возможности участия и победы в новых торгах с тем же предметом и на тех же условиях62. Отметим, что это справедливо для всех случаев, но реально осуществимо только тогда, когда проведение торгов обязательно, — например, при недействительности публичных торгов обращение взыскания на имущество должника в исполнительном производстве не может считаться надлежаще завершенным63.

55См.: постановление АС Центрального округа от 02.06.2016 по делу № А36-6361/12.

56См., напр.: постановления АС Восточно-Сибирского округа от 02.07.2018 по делу № А33-17872/2016; АС Волго-Вятского округа от 04.10.2017 по делу № А31-9392/2016.

57См., напр.: постановления АС Западно-Сибирского округа от 22.09.2016 по делу № А75-13133/2015; АС Уральского округа от 02.03.2016 по делу № А07-13622/2015.

58См.: напр.: постановления АС Дальневосточного округа от 07.12.2015 по делу № А24-402/2015; АС Московского округа от 13.10.2017 по делу № А40-178767/16; АС Поволжского округа от 20.06.2016 по делу № А55-23561/2015.

59См., напр.: постановления АС Восточно-Сибирского округа от 02.07.2018 по делу № А33-17872/2016; АС Дальневосточного округа от 27.08.2018 по делу № А73-11184/2015.

60См., напр.: постановления АС Западно-Сибирского округа от 10.05.2017 по делу № А03-19462/2012; АС Центрального округа от 05.08.2016 по делу № А36-6502/2012; АС Северо-Кавказского округа от 30.01.2018 по делу № А53-28984/2013; АС Северо-Западного округа от 21.08.2018 по делу № А1313852/2013.

61См.: постановление АС Центрального округа от 22.03.2017 по делу № А35-1572/2009.

62См., напр.: постановления АС Московского округа от 25.01.2017 по делу № А41-100600/2015, от 31.03.2016 по делу № А41-54873/15.

63См.: постановление АС Северо-Западного округа от 25.01.2018 по делу № А56-31701/2017.

181

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 6/2020

Представляется, что невозможно дать универсальный ответ на вопрос о возможности определения судом победителя торгов самостоятельно. Вывод в каждом случае должен зависеть как минимум от следующих факторов:

–обязательность проведения торгов в силу закона (например, в рамках исполнительного производства или процедуры банкротства);

–количество участников торгов, в которых обнаружен порок;

–характер конкурсных критериев и широта дискреции конкурсной комиссии;

–наличие требования о признании победителем от одного из участников;

–стадия торгов, на которой произошло нарушение, повлекшее неверное определение победителя.

Например, если проведение торгов обязательно, нарушение выразилось в неверном учете баллов участников торгов и в ходе процесса установлено, что при беспорочной процедуре торгов имелся бы единственно возможный вариант решения комиссии о победителе, то нет оснований не допустить определение победителя торгов судом. Более того, нет препятствий к тому, чтобы допустить понуждение к заключению договора с новым победителем, хотя формально его право на заключение договора с организатором торгов появится лишь после вступления в законную силу решения суда о признании его победителем.

В одном из дел был предложен «срединный» путь — суды не стали определять победителя самостоятельно, а обязали организатора торгов провести повторные торги с той стадии, которая содержала процедурные нарушения, и до их завершения64. Дело заключалось в следующем. Торги и договор, заключенный по их результатам, были признаны недействительными ввиду необоснованного недопуска одного из потенциальных участников. Нижестоящие суды постановили произвести двустороннюю реституцию, обязали организатора торгов принять заявку недопущенного участника к рассмотрению и возобновить торги со стадии рассмотрения заявок.

Суд кассационной инстанции указал на нелогичность резолютивной части решения, поскольку суды не исследовали возможность возврата полученного имущества в натуре от победителя торгов, но при этом обязали довести торги до конца, поделив шкуру неубитого медведя. Кроме того, суд отметил, что при полной двусторонней реституции организатор торгов должен был бы возвратить все уплаченное покупателем по сделке, включая задаток, засчитанный в счет обязательства по уплате цены (п. 5 ст. 448 ГК РФ), однако отсутствие задатка на счету организатора препятствовало участию покупателя в повторных торгах, проводимых не с самого начала процедуры, а со стадии рассмотрения заявок, на которой задатки уже должны быть внесены участниками торгов.

Замечания кассационной инстанции по поводу нецелесообразности возврата задатка невозможно не одобрить. В случае признания недействительными торгов

182

Судебная практика

вслед за этим недействительным становится не только договор, заключенный по их результатам, но и операция автоматического зачета, предусмотренная п. 5 ст. 448 ГК РФ. Если торги признаются недействительными полностью, то задаток подлежит возврату в силу отсутствия основания по его предоставлению (задаток становится неосновательным обогащением65), а если торги признаются недействительными только в части последней стадии, то аннулирование операции автоматического зачета превращает часть цены обратно в задаток, но не дает оснований для его возврата покупателю.

Однако, несмотря на недостатки судебных решений нижестоящих инстанций, указанные кассацией, компромиссный подход с возобновлением торгов со стадии определения победителя может быть вполне жизнеспособен в случае, когда невозможно заместить решение комиссии об определении победителя судебным решением.

Один из судов, следуя позиции о том, что необходимо устанавливать вероятность победы истца на оспариваемых им торгах, в своих рассуждениях зашел еще дальше. Суд посчитал истца недостаточно платежеспособным, чтобы заключить договор по результатам торгов и исполнить его. Этим обстоятельством, по мнению суда, подтвердилось, что признание торгов недействительными не может привести к восстановлению нарушенного права, несмотря на то что существенное нарушение процедуры торгов было признано судом66.

Аргументация суда заключалась в следующем:

–победитель торгов произвел оплату по договору, заключенному по результатам торгов;

–учитывая направленность банкротства на максимальное удовлетворение требований кредиторов должника, признание торгов недействительными не может ставить интересы истца в приоритетное по сравнению с должником и победителем торгов положение, поэтому истцу необходимо было доказать свою платежеспособность для приобретения актива, проданного на торгах, по большей цене, чем предложена победителем торгов;

–после торгов прошел «разумный временной разрыв» (почти три месяца), «не способствующий восстановлению прав заявителя на участие в торгах», поэтому предложенный судом порядок доказывания позволяет обеспечить равную защиту прав всех потенциальных покупателей;

–заявитель представил доказательства платежеспособности в виде договора займа на 300 млн руб., однако суд посчитал их неубедительными, поскольку отсутствовали сведения о реальности заемных отношений, а юридическое лицо было создано незадолго до проведения торгов.

65См.: постановление АС Уральского округа от 14.09.2015 по делу № А07-27387/2014.

66См.: постановление АС Западно-Сибирского округа от 06.12.2017 по делу № А45-5209/2013.

183

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 6/2020

Подобное судебное решение выглядит сбалансированным только за счет подозрения истца в недобросовестном поведении в совокупности с его неплатежеспособностью, в практике же встречаются и решения с противоположными выводами67. Российское законодательство тяготеет к прокредиторской модели банкротства, т.е. считает интересы кредиторов приоритетными по отношению к интересам должника в процедуре банкротства, а в данном случае имеются основания полагать, что истец был аффилирован с должником. Проведение повторных торгов в данной ситуации могло бы привести к тому, что кредиторы не получили бы даже минимального удовлетворения своих требований в силу неплатежеспособности покупателя и перешли бы из банкротства одного лица в банкротство другого (истца).

Абсурдным также представляется приводимый в других делах подобный аргумент в пользу сохранения силы торгов, сводящийся к тому, что истец не доказал, что предложил бы более высокую цену за продаваемое на торгах имущество68.

Необходимость проверки платежеспособности истца в споре о признании торгов недействительными не должна быть возведена в ранг общего правила. Такой подход представляется разумным, лишь если на чаше весов в пользу ответчика, помимо интересов победителя торгов и организатора, есть интересы третьих лиц, которым важно сохранение сделки, и при этом истец недобросовестен. Иначе это открыло бы простор для злоупотреблений, на истца возлагалось бы чрезмерное по объему бремя доказывания, а на суд — обязанность проводить оценку финансового состояния истца, включая не только наличие активов, но и возможность использовать заемные средства. Представляется несправедливым обязывать истца доказывать свою платежеспособность для успешного оспаривания незаконных торгов, в то время как для участия в торгах доказывать подобное не требуется.

Аргумент второй: исполнение договора блокирует признание его недействительным или применение последствий недействительности

Аргумент о невозможности признания сделки недействительной или применения реституции в силу факта прекращения договора исполнением противоречит смыслу института недействительности сделок. Признание сделки недействительной означает, что сделка недействительна с момента ее совершения (п. 1 ст. 167 ГК РФ), поэтому последующее исполнение сделки отнюдь не препятствует ни признанию ее недействительной, ни применению последствий ее недействительности. При прекращении обязательства исполнением юридические последствия сделки сохраняют силу, а при признании сделки недействительной эти юридические последствия ликвидируются.

Коль скоро суды не руководствуются догматическими соображениями, остается лишь догадываться, какие мотивы кроются за их рассуждениями. Во-первых, вероятно, что суды исходят из экономических соображений, учитывая, что потребность организатора торгов в получении экономического блага уже удовлетворена.

67См., напр.: постановление АС Центрального округа от 26.10.2015 по делу № А48-3129/2011.

68См.: постановление АС Поволжского округа от 24.02.2016 по делу № А57-494/2014.

184

Судебная практика

Во-вторых, возможно, что суды таким образом защищают добросовестных победителей торгов, не знавших и не имевших возможности узнать о пороках торгов. Кроме того, зачастую предметом договора, заключаемого по результатам торгов, является выполнение работ или оказание услуг. Реституция в натуре в таких случаях невозможна, а компенсационная — бессмысленна, поэтому нецелесообразность реституции может приводить суды к мысли об отказе в признании договора недействительным, несмотря на то что сущностно данные требования являются самостоятельными.

Внекоторых решениях можно проследить еще один возможный элемент логической цепочки, заставляющий суды приходить к подобным выводам. Иногда суды признают торги и соответствующие договоры недействительными лишь на будущее69.

Водном из дел об оспаривании торгов ответчик приводил доводы в пользу сохранения контракта, заключенного по результатам торгов, ссылаясь на его частичное исполнение и, как следствие, невозможность восстановления нарушенных прав истца70. Однако суды указали, что период исполнения контракта достаточно длителен, чтобы провести повторный аукцион для заключения нового контракта, покрывающего все необходимое время, за исключением периода с даты проведения аукциона до его повторного проведения71.

Вероятно, если бы контракт был полностью исполнен, то суд сохранил бы торги и сделку полностью в силе. Если невозможно ретроспективно лишить торги и договор юридической силы, то нет смысла признавать недействительными торги и договор, поскольку будущего у них нет — обязательства уже прекращены исполнением.

Такой подход не вполне соответствует позитивному праву, поскольку п. 3 ст. 167 ГК РФ предписывает признавать оспоримую сделку недействительной на будущее время, только если невозможность лишить ее юридической силы с ретроспективным эффектом вытекает из ее существа. Частичное исполнение длящихся обязательств вряд ли можно считать тем существом сделки, которое лишает суд возможности признать ее недействительной ретроспективно, хотя в литературе высказывается такая точка зрения72. Помимо этого, неясно, в чем состоит сущностное различие между досрочным прекращением договора судебным решением и признанием сделки недействительной только на будущее. Как итог — досрочное прекращение договора, завуалированное под недействительность.

69См., напр.: постановления АС Волго-Вятского округа от 20.10.2017 по делу № А79-11236/2016; АС Запад- но-Сибирского округа от 20.12.2018 по делу № А45-37106/2017; АС Центрального округа от 16.08.2017 по делу № А64-4769/2015; АС Дальневосточного округа от 11.07.2018 по делу № А59-3567/2017.

70См.: постановление АС Уральского округа от 01.02.2017 по делу № А50-7144/2016.

71Подобный вывод о возможности восстановления прав заявителя в силу того, что срок контракта не подошел к концу, см., напр.: постановления АС Уральского округа от 06.03.2017 по делу № А6011548/2016; АС Центрального округа от 16.08.2017 по делу № А64-4769/2015.

72См.: Сделки, представительство, исковая давность: постатейный комментарий к статьям 153–208 Гражданского кодекса Российской Федерации / под ред. А.Г. Карапетова. М., 2018. С. 466–467 (автор комментария к ст. 167 ГК РФ — Д.О. Тузов).

185

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 6/2020

Несмотря на формальную некорректность, данный подход судов с признанием договоров, заключенных по результатам порочных торгов, недействительными лишь на будущее целесообразен, по крайней мере экономически. Единственный недостаток такого подхода состоит в том, что судьба сделки зависит исключительно от усмотрения суда, поскольку невозможно предугадать, посчитает суд произведенное частично исполнение значительным настолько, чтобы не применять реституцию ретроспективно, или нет. Кроме того, в некоторых делах значительность произведенного исполнения приводит суд к выводу о невозможности признания торгов и договора недействительными73. В связи с этим крайне сложно вычислить, какая степень «значительности» исполнения приведет к отказу в иске, какая — к признанию их недействительными лишь на будущее, а какая не препятствует ретроспективному аннулированию торгов и соответствующей сделки.

2.2. Добросовестность победителя торгов или третьего лица, которое получило имущество от победителя

Всудебной практике встречается довольно мало споров, в которых поднимаются вопросы добросовестности победителя торгов или третьего лица, которому победитель продал имущество, приобретенное им на торгах.

Водном из дел рассматривалась следующая ситуация. На торгах должника-бан- крота продавалась дебиторская задолженность. Один из потенциальных участников торгов внес задаток не самостоятельно, а возложил эту обязанность на третье лицо в порядке ст. 313 ГК РФ. Организатор не учел этот задаток и не допустил участника к торгам, поэтому победителем стало другое юридическое лицо, которое впоследствии уступило имущественное право гражданину.

Суд признал, что нарушение процедуры проведения торгов было существенным. Вместе с тем гражданин заявил, что он является добросовестным приобретателем имущественного права, поэтому не может быть его лишен. Рассматривая обоснованность этого довода, суд без тени сомнения сослался на положения ст. 302 ГК РФ об условиях виндикации и рассмотрел вопрос о том, знал ли или мог ли знать приобретатель о том, что продавец не имел права отчуждать спорное имущество74.

Суд осмелился сделать то, что не решился сделать Пленум ВС РФ при подготовке одного из своих постановлений75 — распространить правила о добросовестном приобретателе имущества на ситуацию с продажей имущественных прав.

Однако дальнейшие рассуждения суда заставляют сомневаться в правильности применения данной нормы. Суд пришел к выводу о недобросовестности граж-

73См., напр.: постановление АС Северо-Кавказского округа от 25.11.2015 по делу № А32-7786/2014.

74См.: постановление АС Западно-Сибирского округа от 25.12.2019 по делу № А75-3397/2014.

75См.: Принято постановление Пленума ВС о цессии. Из него исчез пункт о добросовестном приобретении // Закон.ру. 2017. 21 дек. URL: https://zakon.ru/discussion/2017/12/21/prinyato_postanovlenie_ plenuma_vs_o_cessii__iz_nego_ischez_punkt_o_dobrosovestnom_priobretenii.

186

Судебная практика

данина-цессионария по двум причинам. Первая — на дату заключения договора уступки между победителем торгов и гражданином право требования не было полностью оплачено победителем торгов должнику-банкроту. Вторая — вступившим в силу судебным актом подтверждена принадлежность имущественного права должнику, а из открытых источников гражданин не мог установить, что соответствующее имущественное право принадлежит победителю торгов.

Это судебное решение вызывает сразу несколько вопросов. Во-первых, само применение ст. 302 ГК РФ к имущественным правам вызывает дискуссии, поэтому суду следовало привести хотя бы минимальное обоснование такому подходу. Во вторых, весьма странно, что тезисы о неоплате победителем торгов приобретенного права приводят суд к выводу о недобросовестности цессионария, поскольку нет никаких препятствий по дальнейшей продаже приобретенного объекта с момента его передачи покупателю. В-третьих, крайне маловероятно, что цессионарию могло быть известно о незаконном отстранении от торгов одного из участников, т.е. о возможном пороке торгов. И наконец, суду нужно было рассмотреть вопрос о выбытии имущественного права помимо воли его обладателя, поскольку недействительность сделки по отчуждению имущества сама по себе не свидетельствует о том, что имущество выбыло из владения помимо воли «собственника»76.

Подобный ригоризм в отношении добросовестности третьего лица, приобретшего имущество у победителя торгов, также встретился в другом банкротном деле, но при иных обстоятельствах77. В результате фальсификации заключения эксперта о рыночной стоимости имущества должника оно было продано по явно заниженной цене. Через месяц после торгов победитель продал имущество третьему лицу. Помимо требования о признании недействительными торгов и договора, заключенного по их результатам, также было предъявлено виндикационное требование к третьему лицу, которое приобрело имущество у победителя и продолжало владеть им на момент рассмотрения спора.

Со ссылкой на п. 38 постановления Пленумов ВС РФ и ВАС РФ от 29.04.2010 № 10/22 суд указал, что нужно оценить добросовестность этого третьего лица на предмет того, знал ли и должен ли он был знать о неправомерности отчуждения имущества продавцом (победителем торгов).

В ходе разбирательства было установлено, что третье лицо знало о том, что имущество приобретено победителем с торгов. Исходя из этого, суд вывел следующий стандарт добросовестности: «Любой добросовестный участник гражданского оборота, намереваясь приобрести имущество, проданное с торгов, не мог не ознакомиться с положением о продаже такого имущества, проанализировать содержание этого положения, поинтересоваться ходом дела о банкротстве и, как следствие, не мог не знать об инициировании участниками торгов спора о признании торгов недействительными». Далее суд заключил, что, покупая имущество, приобретенное продавцом с торгов, третье лицо приняло на себя объективные риски, связанные

76См.: п. 39 постановления Пленума ВС РФ № 10, Пленума ВАС РФ № 22 от 29.04.2010 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав».

77См.: постановление АС Поволжского округа от 26.04.2016 по делу № А55-5544/2015.

187

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 6/2020

с возможностью признания торгов недействительными и применением соответствующих последствий. Кроме того, суд принял во внимание явно заниженную стоимость имущества, которая должна была навести осмотрительного и заботливого приобретателя на мысль о том, что отчуждение имущества первоначальным собственником было необоснованно.

Подобные выводы по конкретному делу можно признать допустимыми с учетом всех обстоятельств дела (быстрая перепродажа имущества, заниженная в два раза цена, знание третьего лица о способе приобретения имущества его продавцом). Однако в иных ситуациях сформулированный судом стандарт добросовестности может оказаться неудачным. Представляется сомнительным вменять в обязанность покупателю имущества «поинтересоваться» банкротным делом, т.е. изучить судебные перипетии между множеством участников банкротного процесса, в котором он сам не участвует, и самостоятельно оценить правомерность приобретения имущества победителем на торгах.

Проблема защиты интересов победителя торгов при признании их недействительными доходила и до Верховного Суда РФ78. Банк, будучи залоговым кредитором третьей очереди в банкротстве, после двух несостоявшихся торгов обратился в суд с требованием исключить одно из условий порядка реализации имущества должника. По ходатайству банка суд принял обеспечительные меры в виде обязания организатора торгов и конкурсного управляющего приостановить проводимые торги. Но в нарушение этого запрета торги были проведены. При оспаривании торгов их победитель ссылался на п. 94–96 постановления Пленума ВС РФ от 23.06.2015 № 25 о применении правил ст. 174.1 ГК РФ, которые защищают добросовестного приобретателя, если сделка по отчуждению ему имущества была совершена с нарушением запрета на распоряжение имуществом. Однако Верховный Суд, использовав п. 97 того же постановления Пленума, указал на неприменимость положений ст. 174.1 ГК РФ.

Вывод Верховного Суда детально не аргументирован, и очевидно лишь то, что на решение повлияли специальные правила реализации заложенного имущества в банкротстве и наличие судебного акта, подтверждающего неэффективность оспоренного банком условия порядка реализации имущества банкрота. ВС РФ позаботился только о защите интересов залогового кредитора, отметив, что при реализации имущества на условиях, не противоречащих положениям банкротного законодательства и целям конкурсного производства, его требования могли быть удовлетворены в значительно большем объеме.

Пункт 97 упомянутого постановления Пленума говорит о неприменении ст. 174.1 ГК РФ к случаям, при которых арест наложен по требованиям, предполагающим возврат в натуре имущества, в отношении которого наложен арест. Совершенно неясно, каким образом Верховный Суд применил это разъяснение к ситуации с требованием о приостановлении торгов. Кроме того, остается открытым вопрос о том, применим такой подход только в банкротных или в любых делах.

78См.: определение ВС РФ от 29.10.2015 № 309-ЭС15-6227. Подобное дело см.: постановление АС Дальневосточного округа от 24.09.2018 по делу № А04-3531/2016.

188