6.6. Очевидность ущерба

Одобрение акционеров не освобождает директора от ответственности, если тот совершает сделку, которая явно не соответствует интересам корпорации.

Хорошим примером может служить решение АС Уральского округа, которым директор был привлечен к ответственности, поскольку он не мог не знать о явном занижении платы при сдаче имущества ООО в аренду на основании договора, одобренного общим собранием участников <118>.

--------------------------------

<118> См.: Постановление АС Уральского округа от 30.01.2018 N Ф09-7327/17.

Единственное исключение из данного правила - это случай, когда явно невыгодная сделка была одобрена всеми акционерами. Поскольку в подобной ситуации интересы корпорации отождествляются с интересами всех акционеров, голосовавших за дачу согласия на совершение сделки, директор не может быть привлечен к ответственности <119>. При этом должно выполняться следующее дополнительное условие: акционеры должны были осознавать явную невыгодность сделки - она должна быть либо очевидна для любого участника оборота, либо доведена до сведения акционеров самим директором.

--------------------------------

<119> Это, однако, не исключает возможности предъявления требований к директору со стороны кредиторов в рамках банкротства корпорации.

6.7. Соотношение одобрения и указаний

Важный вопрос, который не имеет четкого ответа ни в западной, ни в российской юридической литературе, - это вопрос о соотношении между собой одобрения (или согласия) со стороны акционеров и указаний, даваемых акционерами директору.

Конструкция обязательных к исполнению указаний участников/акционеров известна многим правопорядкам. Так, немецкое право позволяет участникам GmbH давать указания директору (при этом в акционерных обществах аналогичное право отсутствует) <120>. В качестве примера можно также привести Австрию, Нидерланды, Японию, Португалию, Испанию, Словению, Швейцарию и Чехию <121>.

--------------------------------

<120> См.: Wagner G., Klein F. Op. cit. P. 162; Roth G.H., Kindler P. Op. cit. P. 102.

<121> См.: Karollus M., Riedler K. Op. cit. P. 49; Fritzberg N. Op. cit. P. A29; Fleischer H. Comparative Corporate Governance in Closely Held Corporations // The Oxford Handbook of Corporate Law and Governance / J.N. Gordon, W.-G. Ringe, eds. Oxford, 2018. P. 694; Olmo P., del. Op. cit. P. 510 - 512; Siraj M. Op. cit. P. A780; Krauskopf F., Sommer J.K., Marki R. Op. cit. P. 590; Hradek J. Op. cit. P. 135; Smlsalova J. Op. cit. P. A173, A179.

В Италии вопрос о юридическом эффекте решений-указаний остается открытым и продолжает дискутироваться в доктрине, см.: Comparative Company Law. A Case-Based Approach. P. 39 - 40; Scarso A.P., Mattioni M. Op. cit. P. 274.

В Нидерландах также есть споры о том, обязаны ли директора выполнять указания акционеров, см.: Wuisman I.S., Wolf R.A. Op. cit. P. 337 - 338.

Обозначенная выше проблема в первую очередь актуальна для тех стран, корпоративное законодательство которых закрепляет право акционеров давать указания директору, но при этом прямо не указывает на то, что директор, действующий в соответствии с решением акционеров, не несет ответственности перед корпорацией <122>. Характерный пример - Испания, где директор в непубличной корпорации, с одной стороны, обязан следовать указаниям участников, а с другой стороны, не может ссылаться на наличие одобрения как на основание для освобождения от ответственности <123>. В доктрине есть разные позиции в отношении того, освобождает ли выполнение указаний от ответственности. Одни авторы полагают, что директор обязан всегда проверять законность указаний, а потому никогда не может их слепо выполнять. Вместе с тем существует позиция, согласно которой директор освобождается от ответственности, если он действовал на основании указаний акционеров и при этом с его стороны не было никаких злоупотреблений (например, сокрытия информации) <124>.

--------------------------------

<122> См. об этом применительно к Италии: Comparative Company Law. A Case-Based Approach. P. 39 - 40.

<123> Olmo P., del. Op. cit. P. 510 - 512.

Аналогичная ситуация складывается также в Бразилии, см.: Gouvea C.P., Pargendler M. Op. cit. P. 96 (авторы описывают неопределенность, связанную с тем, что директора, с одной стороны, в силу закона должны следовать указаниям, даваемым согласно корпоративному договору, но, с другой стороны, не освобождаются от ответственности при выполнении таких указаний).

<124> Подробный анализ см.: Olmo P., del. Op. cit. P. 510 - 512, 514; Кузнецов А.А. Пределы автономии воли в корпоративном праве: краткий очерк. С. 58 - 59.

Актуальна ли эта проблематика для российского права?

Самостоятельная категория указаний исторически неизвестна российскому корпоративному законодательству <125>. Решения акционеров традиционно рассматриваются либо как представляющие собой согласие на совершение сделки от имени корпорации, либо как порождающие определенные иные правовые последствия (например, решение о ликвидации юридического лица - см. ст. 62 ГК).

--------------------------------

<125> Пункт 7 Постановления N 62, конечно, упоминает, что директор не может ссылаться на указания как на основание для освобождения от ответственности, но тем и ограничивается.

См., однако: Постановление АС Московского округа от 26.12.2016 N Ф05-4668/2014 (суд посчитал неразумными действия директора, выразившиеся в неисполнении указаний, данных единственным участником ООО в соответствии с уставом).

Тем не менее и Определение СКЭС по делу КР, и п. 16 Обзора указывают, что устав акционерного общества может наделить общее собрание акционеров полномочиями по даче обязательных указаний в адрес директора (хотя Закон об АО прямо не упоминает о такой возможности). Эта идея является крайне важной по двум причинам.

Во-первых, это косвенное подтверждение того, что свобода договора в сфере корпоративного права имеет значительно более широкие границы, чем принято считать, а нормы специальных корпоративных законов могут быть диспозитивными даже тогда, когда в них нет ссылки на то, что иное регулирование может быть согласовано в уставе. При анализе императивности/диспозитивности норм корпоративного права должны учитываться те же самые факторы, которые перечислены в Постановлении Пленума ВАС РФ от 14.03.2014 N 16 "О свободе договора и ее пределах", включая защиту особо охраняемых законом интересов (интересов слабой стороны правоотношений, третьих лиц, публичных интересов и т.д.), недопущение грубого нарушения баланса интересов сторон и др. Весьма примечательно, что впоследствии аналогичный подход к толкованию норм Закона об ООО СКЭС продемонстрировала и в Определении от 11.06.2020 N 306-ЭС19-24912, прямо сославшись на "презумпцию диспозитивности, положенную в основу регулирования общества с ограниченной ответственностью".

Во-вторых, возникает вопрос о том, как между собой соотносятся решения-одобрения и решения-указания с точки зрения влияния на ответственность директора.

Формально решение-одобрение - это лишь согласие на совершение сделки в смысле ст. 157.1 ГК. Его отсутствие может влечь оспоримость соответствующей сделки, однако само по себе наличие согласия на сделку, по-видимому, еще не влечет возникновения жесткой обязанности ее совершить.

Решение-указание - это, получается, уже нечто большее, а именно инструкция, адресованная директору, совершить некоторое действие. Видимо, по мысли Верховного Суда, в данном случае директор по общему правилу обязан его выполнять.

Есть ли различия между решением-одобрением и решением-указанием для целей настоящей статьи?

В случае когда директор действовал на основании решения акционеров (выполнял его), различий быть не должно <126>. Будь то одобрение или указание, если соответствующее решение было законным, информированным и т.д. (см. иные факторы, перечисленные в разделе 6), директор может в равной степени полагаться на него с точки зрения освобождения от ответственности. Причина этого была описана выше и лежит в разграничении компетенции между акционерами и директором: если общее собрание полномочно давать указания директору, то тот, в свою очередь, по общему правилу обязан их выполнять <127>. В подтверждение этого тезиса можно сослаться на опыт Германии и иных стран, где выполнение указаний (кроме нарушающих ограничения закона, защищающие третьих лиц, например о распределении прибыли) освобождает директора от ответственности <128>, а потому с точки зрения освобождающего эффекта между решением-указанием и решением-одобрением фактически нет разницы.

--------------------------------

<126> Кстати, на это же ориентирует и п. 7 Постановления N 62, и позиция СКЭС в деле КР, и п. 16 Обзора.

<127> Как указывалось выше, из этого правила есть исключения, но их наличие должно быть доказано в суде именно истцом.

<128> См.: Roth G.H., Kindler P. Op. cit. P. 102; Karollus M., Riedler K. Op. cit. P. 49 - 50; Smlsalova J. Op. cit. P. A173, A179.

Если же директор не совершил (отказался от совершения) действий, в отношении которых было вынесено решение акционеров, то различия между одобрением и указанием все же могут быть.

Поскольку решение-одобрение - это лишь согласие, его невыполнение может служить основанием для привлечения директора к ответственности лишь тогда, когда это явно не соответствует интересам корпорации (в полном согласии с business judgement rule). Иными словами, в примере, приведенном в начале статьи, при незаключении директором сделки, одобренной акционерами, убытки с него могут быть взысканы, если только истец докажет, что это явно причинило убытки обществу.

В случае же с невыполнением решения-указания подход, по-видимому, должен быть иным <129>. Здесь именно директор должен представить доказательства того, что он не нарушал свои фидуциарные обязанности (например, в силу того, что соответствующее указание было незаконным), т.е. действия директора, не выполнившего указания акционеров, презюмируются неразумными, пока тот не смог доказать иное <130>.

--------------------------------

<129> Обсуждение данного вопроса в чешской доктрине см.: Smlsalova J. Op. cit. P. A182.

<130> Похожую логику рассуждений см.: Постановление АС Московского округа от 26.12.2016 N Ф05-4668/2014.