11.6. Право прокурора оспаривать сделку

В п. 18 Обзора N 62 указано, что с иском о признании недействительной сделки, в совершении которой имеется заинтересованность, в арбитражный суд вправе обратиться и прокурор, если при заключении сделки допущены нарушения, затрагивающие государственные и общественные интересы.

Однако следует иметь в виду, что АПК РФ существенно ограничил право прокуроров оспаривать подобные сделки. Часть 1 ст. 52 АПК РФ установила, что прокурор вправе обратиться в арбитражный суд "с иском о признании недействительными сделок, совершенных органами государственной власти Российской Федерации, органами местного самоуправления, государственными и муниципальными унитарными предприятиями, а также юридическими лицами, в уставном капитале (фонде) которых есть доля участия Российской Федерации, доля участия субъектов Российской Федерации, доля участия муниципальных образований".

11.7. Применение правил ст. 166 гк рф

Согласно абз. 4 п. 2 ст. 166 ГК РФ "сторона, из поведения которой явствует ее воля сохранить силу сделки, не вправе оспаривать сделку по основанию, о котором эта сторона знала или должна была знать при проявлении ее воли. Эта новая для российского гражданского права норма о подтверждении оспоримой сделки "означает устранение (или "исцеление") порока, приводящего к ее оспоримости" <1>.

--------------------------------

<1> Сделки, представительство, исковая давность: постатейный комментарий к статьям 153 - 208 Гражданского кодекса Российской Федерации / В.В. Байбак [и др.]; отв. ред. А.Г. Карапетов. М.: М-Логос, 2018. С. 291.

Норма прямо указывает на возможность подтверждения действия оспоримой сделки поведением стороны этой сделки. При этом "действия по подтверждению оспоримой сделки чаще всего являются конклюдентными, т.е. лишь косвенно свидетельствующими о воле создать определенные правовые последствия (например, исполнение условий сделки, принятие исполнения, предъявление требований по качеству поставленного товара и т.п.). Тем не менее возможно подтверждение оспоримой сделки и прямым волеизъявлением. В любом случае все такие действия по своей природе представляют собой одностороннюю сделку" <1>.

--------------------------------

<1> Сделки, представительство, исковая давность: постатейный комментарий к статьям 153 - 208 Гражданского кодекса Российской Федерации / В.В. Байбак [и др.]; отв. ред. А.Г. Карапетов. С. 292.

Кроме того, как прямо следует из нормы, "действия по подтверждению могут считаться проявлением воли на сохранение оспоримой сделки только в том случае, если лицо знало в момент проявления этой воли, т.е. в момент совершения указанных действий, о пороке сделки, делающем ее оспоримой, или хотя и не знало о нем, но должно было знать, т.е. не знало по своей небрежности" <1>.

--------------------------------

<1> Там же.

Разумеется, правило абз. 4 п. 2 ст. 166 ГК РФ в полной мере относится и к оспариванию крупных сделок и сделок с заинтересованностью. Но при оспаривании таких сделок необходимо различать две ситуации.

Первая ситуация - оспаривание сделки непосредственно самим обществом в лице его единоличного исполнительного органа. В этой ситуации нет и не может быть сомнений в необходимости применять рассматриваемое правило. Поведение общества, знающего об основаниях оспаривания сделки, но подтверждающего волю на ее сохранение, исключает возможность ее оспаривания непосредственно самим обществом. Разумеется, подобная ситуация имеет место при совпадении личности единоличного исполнительного органа общества, подтверждающего своими действиями или действиями подотчетных ему лиц действительность сделки, и личности единоличного исполнительного органа, оспаривающего сделку. Следовательно, "логично исходить из того, что подтверждение оспоримой по указанным основаниям сделки, исходящее от нового директора корпорации, пришедшего на смену тому, кто допустил злоупотребление, может заблокировать возможность аннулирования сделки" <1>. Но будет ли правило абз. 4 п. 2 ст. 166 ГК РФ связывать нового генерального директора, лишая его возможности оспаривать сделку, если действие этой сделки было подтверждено его предшественником, возможно, тем, кто эту сделку и заключил?

--------------------------------

<1> Там же. С. 293.

По правилам гражданского оборота возможность отказа нового единоличного исполнительного органа от действий, совершенных его предшественником по отношению к контрагентам общества, неприемлема. Видимо, следует отличать ситуации, когда в действиях предыдущего единоличного исполнительного органа по совершению оспоримой сделки и (или) по ее подтверждению есть злоупотребления <1>, от тех, в которых подобные злоупотребления отсутствуют. И если в первом случае вопрос об обязательности соответствующих действий генерального директора для общества и его последующих руководителей можно и нужно обсуждать и, как представляется, эти действия не должны лишать общество возможности оспаривать сделку, то во втором, напротив, они его этой возможности лишают.

--------------------------------

<1> Однако необходимо учитывать, что и сами злоупотребления со стороны генерального директора могут быть очень разными (например, злоупотребление как сговор между генеральным директором общества и контрагентом по сделке или злоупотребление как нарушение генеральным директором общества обязанности действовать добросовестно и разумно).

Вторая ситуация - оспаривание сделки от имени общества акционером (участником) или членом совета директоров. Когда иск об оспаривании сделки формально считается предъявленным самим обществом, возникает неопределенность в возможности применения правила абз. 4 п. 2 ст. 166 ГК РФ как основания для отказа в удовлетворении иска акционера (участника) или члена совета директоров, поскольку общество, зная о том, что сделка (крупная или с заинтересованностью) была заключена с нарушением установленных Законами об АО или ООО требований, своим поведением подтверждало волю на ее сохранение.

Наделение акционеров (участников) общества и членов совета директоров правом "через голову" общества (в лице его единоличного исполнительного органа) оспаривать крупные сделки и сделки с заинтересованностью обусловлено необходимостью найти путь преодоления тупиковой ситуации, когда общество совершает (нередко сознательно) подобные сделки, нарушая регулирующие их правила, и любыми способами стремится эти сделки сохранить. Очевидно, что "вменение" акционерам (участникам) и членам совета директоров того обстоятельства, что общество в лице генерального директора знает об основаниях оспаривания сделки, и того, что своим поведением общество подтверждает сделку, практически лишает их возможности эти сделки оспаривать.

"Если сделка оспаривается участниками корпорации или членами коллегиального органа управления такой корпорации от имени корпорации по правилам ст. ст. 173, 174 ГК РФ или правилам специальных законов о крупных сделках и сделках с заинтересованностью (т.е. в связи с теми или иными злоупотреблениями со стороны руководства корпорации), подтверждение такой сделки, совершенное тем же руководством или иными уполномоченными лицами при сохранении данного руководства, не имеет правового значения" <1>.

--------------------------------

<1> Сделки, представительство, исковая давность: постатейный комментарий к статьям 153 - 208 Гражданского кодекса Российской Федерации / В.В. Байбак [и др.]; отв. ред. А.Г. Карапетов. С. 293.

К сожалению, вполне обоснованный подход, отрицающий применение абз. 4 п. 2 ст. 166 ГК РФ при оспаривании сделок акционерами (участниками) или членами совета директоров, исходя из поведения самого общества, подрывает позиция Пленума ВС РФ о порядке исчисления сроков исковой давности по требованиям об оспаривании крупных сделок и сделок с заинтересованностью, предъявленным от имени общества его акционерами (участниками). Как разъяснил Пленум ВС РФ в абз. 2 п. 2 Постановления N 27, по общему правилу "срок исковой давности по искам о признании недействительной сделки, совершенной с нарушением порядка ее совершения, и о применении последствий ее недействительности, в том числе когда такие требования от имени общества предъявлены участником (акционером) или членом совета директоров (наблюдательного совета)... исчисляется со дня, когда лицо, которое самостоятельно или совместно с иными лицами осуществляет полномочия единоличного исполнительного органа, узнало или должно было узнать о том, что такая сделка совершена с нарушением требований закона к порядку ее совершения, в том числе если оно непосредственно совершало данную сделку. И лишь в случае, если лицо, которое самостоятельно или совместно с иными лицами осуществляет полномочия единоличного исполнительного органа, находилось в сговоре с другой стороной сделки, и, если в обществе отсутствует иное лицо, осуществляющее полномочия единоличного исполнительного органа, чем лицо, совершившее сделку, срок давности исчисляется со дня, когда о названных обстоятельствах узнал или должен был узнать участник или член совета директоров, предъявивший требование".

Ведь если для целей применения абз. 4 п. 2 ст. 166 ГК РФ действия общества в лице его единоличного исполнительного органа по подтверждению оспоримой сделки никогда не должны лишать акционеров (участников) и членов совета директоров права оспаривать сделку, то трудно объяснить, почему по общему правилу течение срока исковой давности при оспаривании сделки акционером (участником) или членом совета директоров определяется исходя из того, когда общество в лице его единоличного исполнительного органа узнало или должно было узнать о том, что сделка была совершена с нарушением требований закона к порядку ее совершения. Иначе говоря, в одних правовых конструкциях, связанных с оспариванием сделок общества, действия акционеров (участников) и членов совета директоров рассматриваются как действия самого общества, а в других - от действий общества отделяются.

Кроме того, в определенных случаях при оспаривании сделки акционерами (участниками) или членами совета директоров может встать вопрос об оценке их собственных действий как подтверждающих сделку, об основаниях недействительности которой им было известно. Например, в качестве таковых должно рассматриваться голосование акционера (участника) или члена совета директоров за сделку с заинтересованностью. Ведь наличие или отсутствие решения общего собрания акционеров (участников) или совета директоров об одобрении сделки с заинтересованностью само по себе не является основанием для отказа или удовлетворения иска о признании такой сделки недействительной. И следовательно, голосование за сделку с заинтересованностью не лишает акционера (участника) или члена совета директоров права оспаривать такую сделку, но вполне может рассматриваться как поведение, не позволяющее эту сделку оспаривать.

Пункт 5 ст. 166 ГК РФ закрепляет правило, в силу которого "заявление о недействительности сделки не имеет правового значения, если ссылающееся на недействительность сделки лицо действует недобросовестно, в частности, если его поведение после заключения сделки давало основание другим лицам полагаться на действительность сделки". Следует согласиться с мнением, что "на данный момент, таким образом, трудно сказать, в чем могло бы заключаться специфическое различие в сферах применения двух рассматриваемых норм в отношении оспоримых сделок. Можно предположить, что такая двойственность регулирования вызвана тем, что п. 5 ст. 166 ГК РФ был добавлен разработчиками изменений ГК РФ позже, с целью распространить правило, закрепленное в абз. 4 п. 2 ст. 166 ГК РФ, также на ничтожные сделки, после чего само это правило стало ненужным, но по недосмотру осталось в окончательной редакции. Как бы то ни было, но независимо от намерений законодателя формулировка комментируемого пункта, думается, объективно исключает его применение к оспоримым сделкам по изложенным ранее соображениям" <1>.

--------------------------------

<1> Сделки, представительство, исковая давность: постатейный комментарий к статьям 153 - 208 Гражданского кодекса Российской Федерации / В.В. Байбак [и др.]; отв. ред. А.Г. Карапетов. С. 307.

Тем не менее, как указал Пленум ВС РФ в п. 70 Постановления N 25, "сделанное в любой форме заявление о недействительности (ничтожности, оспоримости) сделки и о применении последствий недействительности сделки (требование, предъявленное в суд, возражение ответчика против иска и т.п.) не имеет правового значения, если ссылающееся на недействительность лицо действует недобросовестно, в частности если его поведение после заключения сделки давало основание другим лицам полагаться на действительность сделки (пункт 5 статьи 166 ГК РФ)". И поскольку Пленум ВС РФ распространяет положение п. 5 ст. 166 ГК РФ не только на ничтожные, но и на оспоримые сделки, выводы о том, как следует применять абз. 4 п. 2 ст. 166 ГК РФ, необходимо распространить и на п. 5 ст. 166 ГК РФ.