11.2.1.1. Обоснованность введения ценза для права акционеров (участников) общества оспаривать сделку

Правило о необходимости владения определенным количеством голосующих акций (голосов) как условии реализации тех или иных корпоративных прав в обществе достаточно часто встречается и в Законах об АО и ООО. Приведем несколько примеров:

- пункт 5 ст. 71 Закона об АО предоставляет акционеру (акционерам), владеющему в совокупности не менее чем одним процентом размещенных обыкновенных акций общества, право обратиться в суд с иском к члену совета директоров (наблюдательного совета) общества, единоличному исполнительному органу общества (директору, генеральному директору), временному единоличному исполнительному органу общества (директору, генеральному директору), члену коллегиального исполнительного органа общества (правления, дирекции), равно как и к управляющей организации (управляющему), о возмещении убытков, причиненных обществу их виновными действиями (бездействием);

- пункт 2 ст. 91 Закона об АО определяет круг документов и информацию, которую публичное акционерное общество обязано предоставить акционеру (акционерам), владеющему не менее чем одним процентом голосующих акций общества;

- статья 10 Закона об ООО предоставляет участникам общества, доли которых в совокупности составляют не менее чем 10 процентов уставного капитала общества, право требовать в судебном порядке исключения из общества участника, который грубо нарушает свои обязанности либо своими действиями (бездействием) делает невозможной деятельность общества или существенно ее затрудняет.

Вопрос заключается в том, насколько установление такого ценза объективно согласуется с самой идеей институтов крупных сделок и сделок с заинтересованностью.

В пояснительной записке к проекту закона N 343-ФЗ <1> было отмечено:

"Одной из особенностей текущего регулирования порядка оспаривания крупных сделок является то, что правом на оспаривание сделки обладает любой акционер (участник). В абсолютном большинстве случаев рассмотрение таких исков заканчивается отказом в удовлетворении требований о признании сделки недействительной. Между тем это повышает издержки ведения деятельности хозяйственного общества при отсутствии очевидной выгоды от ничем не ограниченного права на оспаривание.

В этой ситуации разумным выходом является введение порога в виде минимального количества акций (размера долей в уставном капитале), которое необходимо для предъявления требования об оспаривании сделки. Введение такого дополнительного фильтра позволит отсечь недобросовестных акционеров (участников).

Миноритарные акционеры (участники), не обладающие установленным законом количеством акций (долей), могут объединиться с другими акционерами (участниками) для того, чтобы собрать необходимый минимум".

--------------------------------

<1> См.: пояснительная записка "К проекту федерального закона "О внесении изменений в Федеральные законы "Об акционерных обществах" и "Об обществах с ограниченной ответственностью" (в части регулирования крупных сделок и сделок, в совершении которых имеется заинтересованность)" (проект N 1062760-6) // СПС "КонсультантПлюс".

Крупная сделка рассматривается законодателем как сделка, указанная в ст. 173.1 ГК РФ, на совершение которой по закону требовалось согласие определенного органа общества и которая, будучи совершена без такого согласия, может быть признана недействительной. Как отметил Пленум ВС РФ в п. 71 Постановления N 25, "оспоримая сделка может быть признана недействительной, если она нарушает права или охраняемые законом интересы лица, оспаривающего сделку, в том числе повлекла неблагоприятные для него последствия (абзац второй пункта 2 статьи 166 ГК РФ). При этом не требуется доказывания наступления указанных последствий в случаях оспаривания сделки по основаниям, указанным в статье 173.1, пункте 1 статьи 174 ГК РФ, когда нарушение прав и охраняемых законом интересов лица заключается соответственно в отсутствии согласия, предусмотренного законом, или нарушении ограничения полномочий представителя или лица, действующего от имени юридического лица без доверенности".

Таким образом, согласно позиции Пленума ВС РФ сам факт совершения крупной сделки при отсутствии требующегося по закону согласия уже представляет собой нарушение прав и охраняемых законом интересов, причем прав и законных интересов как самого общества, так и всех его акционеров (участников), независимо от количества принадлежащих им голосующих акций (голосов). Следовательно, при таком конструировании института крупных сделок право оспаривать сделки должно было быть предоставлено любому акционеру (участнику).

Кроме того, если согласиться с тем, что в основу регулирования крупных сделок положена их квалификация как сделок, по существу означающих "квазиреорганизацию" или "квазиликвидацию" <1>, то нельзя не учесть, что право оспаривать решения общего собрания акционеров (участников) о реорганизации и о ликвидации общества имеет право любой акционер (участник) независимо от величины принадлежащего ему пакета голосующих акций (от количества принадлежащих голосов в обществе). Однако Законы об АО и ООО сочли "достойными" права на предъявление исков об оспаривании крупных сделок и сделок с заинтересованностью и, соответственно, на защиту интересов общества и своих собственных лишь акционеров (участников), владеющих в совокупности не менее чем одним процентом голосующих акций общества (не менее чем одним процентом общего числа голосов участников общества).

--------------------------------

<1> См.: Кузнецов А.А. Указ. соч. С. 73; Шиткина И.С. Экстраординарные сделки, совершаемые хозяйственными обществами. М.: Статут, 2017. С. 26.

Сделки с заинтересованностью представляют собой разновидность сделок, предусмотренных в п. 2 ст. 174 ГК РФ. Это сделки, совершенные от имени юридического лица действующим без доверенности органом юридического лица в ущерб интересам юридического лица, которые могут быть признаны судом недействительной по иску юридического лица, а в случаях, предусмотренных законом, - по иску, предъявленному в его интересах иным лицом или иным органом, если другая сторона сделки знала или должна была знать о явном ущербе для юридического лица либо имели место обстоятельства, которые свидетельствовали о сговоре либо об иных совместных действиях. Условиями, определяющими возможность признания недействительными сделок с заинтересованностью, таким образом, являются ущерб интересам общества и недобросовестность контрагента. Но если сделка с заинтересованностью причиняет ущерб интересам общества (косвенно и интересам его акционеров или участников) и имеет место недобросовестность другой ее стороны, то с точки зрения общих начал гражданского права трудно объяснить, почему не все "пострадавшие" от такой сделки, а лишь "избранные" (владельцы не менее чем одного процента голосующих акций общества (не менее чем одного процента общего числа голосов участников общества)) вправе требовать признания сделки с заинтересованностью недействительной.

Введение ценза в виде количества голосующих акций или количества голосов как условия возможного оспаривания крупных сделок и сделок с заинтересованностью акционером (участником) тем более странно, что такого условия нет для исков о ничтожности заключенных обществом сделок и о применении последствий недействительности ничтожных сделок. Право на предъявление таких исков от имени корпораций предоставлено членам корпораций нормами ст. 65.2 ГК РФ.

Появление ценза выявляет нелогичность некоторых корпоративных норм.

Во-первых, в определенных ситуациях от голосования на общем собрании акционеров (участников), даже тех, кто не обладает необходимым количеством голосов для ее оспаривания, зависит одобрение (или неодобрение) соответствующей сделки. Тем более странно, что такие лица лишены права оспаривать эту сделку.

Согласно п. 4 ст. 79 Закона об АО "принятие решения о согласии на совершение или о последующем одобрении крупной сделки, предметом которой является имущество, стоимость которого составляет более 50 процентов балансовой стоимости активов общества, определенной по данным его бухгалтерской (финансовой) отчетности на последнюю отчетную дату, относится к исключительной компетенции общего собрания акционеров и не может быть отнесено уставом общества к компетенции иных органов общества". В соответствии с п. 2.1 ст. 48 Закона об АО решение этого вопроса не может быть передано из компетенции общего собрания акционеров в компетенции совета директоров (наблюдательного совета) даже уставом непубличного акционерного общества.

При этом п. 4 ст. 49 Закона об АО предусматривает, что решение по вопросу о согласии на заключение крупной сделки или о ее одобрении (подп. 16 п. 1 ст. 48) принимается общим собранием акционеров большинством в три четверти голосов акционеров - владельцев голосующих акций, принимающих участие в общем собрании акционеров, если иное не предусмотрено Законом об АО. Но одновременно п. 5.1 ст. 49 Закона об АО допускает, что уставом непубличного общества может быть предусмотрено иное число голосов акционеров - владельцев голосующих акций, необходимое для принятия решения общим собранием акционеров, которое не может быть меньше числа голосов, установленного Законом об АО для принятия собранием таких решений. Соответствующие положения могут быть предусмотрены уставом непубличного общества при его учреждении либо внесены в его устав, изменены и (или) исключены из него по решению, принятому общим собранием акционеров единогласно всеми акционерами общества.

Следовательно, если уставом непубличного акционерного общества будет установлено, что решение о согласии на крупную сделку (ее одобрении) принимается общим собранием акционеров единогласно, установленный в Законе об АО ценз владения минимум одним процентом голосующих акций общества лишает права на оспаривание крупной сделки, заключенной без такого согласия (одобрения), акционеров, владеющих меньшим количеством голосующих акций, несмотря на то, что от каждого принадлежащего им голоса зависела возможность принятия собранием акционеров решения о согласии или одобрении.

Аналогичное замечание может быть сделано и в отношении норм Закона об ООО.

Во-вторых, нередко оспаривание крупной сделки или сделки с заинтересованностью обусловлено оспариванием решения общего собрания акционеров (участников) или совета директоров (наблюдательного совета) о согласии на ее совершение (ее одобрении) <1>. Складывается парадоксальная ситуация, когда оспорить решение о согласии (одобрении) на сделку может любой акционер (участник) независимо от количества принадлежащих ему голосующих акций (голосов), но оспорить сделку вправе лишь тот из них, кто владеет надлежащим количеством голосующих акций (голосов).

--------------------------------

<1> Поскольку правила Законов об АО и ООО не требуют обязательного одобрения сделки с заинтересованностью (согласия на нее), то наличие или отсутствие соответствующего решения собрания акционеров (участников) или совета директоров (наблюдательного совета) в принципе не влияет на возможность оспаривания такой сделки по основаниям, предусмотренным законом. Для крупной сделки, напротив, наличие решения компетентного органа общества о ее одобрении (согласии на нее) исключает возможность ее оспаривания по правилам о крупных сделках.

И наконец, в-третьих, лишив акционеров (участников), владеющих менее чем одним процентом голосующих акций (голосов) общества, права оспаривать крупные сделки и сделки с заинтересованностью, законодатель некорректно сформулировал нормы подп. 1 п. 3 ст. 78 и подп. 2 п. 2 ст. 81 Закона об АО, абз. 3 п. 7 ст. 45 и абз. 2 п. 7 ст. 46 Закона об ООО. Указанные нормы предусматривают, что правила о крупных сделках и сделках с заинтересованностью не применяются:

- к акционерным обществам, в которых сто процентов голосующих акций принадлежит одному лицу, являющемуся одновременно единственным лицом, обладающим полномочиями единоличного исполнительного органа;

- к обществам, состоящим из одного участника, который одновременно является единственным лицом, обладающим полномочиями единоличного исполнительного органа общества.

Ведь очевидно, что если акционер (участник) общества, владеющий менее чем одним процентом голосующих акций (голосов), все равно не может оспорить крупную сделку или сделку с заинтересованностью, то исключать применение правил о таких сделках нужно было в отношении обществ, в которых не менее 99 процентов голосующих акций (голосов) принадлежат одному лицу, являющемуся одновременно единственным лицом, обладающим полномочиями единоличного исполнительного органа.