Экзамен зачет учебный год 2023 / Кузнецов А.А. Исключение участника из общества с ограниченной ответственностью

Общая характеристика института исключения участника

уже упоминали, в соответствии с § 167 Коммерческого кодекса Эстонии участник может быть исключен по иску общества в случае, если он без уважительной причины не исполняет свои обязательства или иным образом причинил обществу существенный вред либо не испол-

няет обязательство или не прекращает причинение вреда, несмотря на предупреждение общества (выделено нами. – А.К.). Данная формулировка напоминает немецкое правило о расторжении договора – Nachfrist (альтернативу концепции существенного нарушения), согласно которому договор может быть расторгнут в случае нарушения, если потерпевший направил другой стороне договора извещение о необходимости прекращения нарушения и (или) устранения его последствий, но контрагент не сделал этого в разумный срок1.

Российская судебная практика выработала и иной критерий применения меры в виде исключения участника, который условно можно обозначить как критерий неустранимости. Он также поддерживается и в российской доктрине2.

Суды указывают, что обязательным признаком действий (бездействия) участника, влекущих за собой невозможность деятельности общества или существенно ее затрудняющих, является такой признак, как неустранимый характер негативных последствий соответствующих действий (бездействия), т.е. действия (бездействие) участника должны создавать настолько серьезные препятствия в деятельности общества, что они не могут быть преодолены никаким другим образом, кроме как прекращением его участия в юридическом лице. Также суды при этом добавляют, что исключение участника из общества является крайней мерой, связанной с лишением права на долю в уставном капитале общества, поэтому оно может применяться лишь тогда, когда последствия действий участника по неучастию в общем собрании участников общества не могут быть устранены без лишения нарушителя возможности участвовать в управлении обществом3.

1  Подробнее см.: Карапетов А.Г. Основные тенденции правового регулирования расторжения нарушенного договора в зарубежном и российском гражданском праве: Дис. ... докт. юрид. наук. М., 2011. С. 39–45, 279–289 (см.: http://www.m-logos.ru/img/ file/806995605_doktorskaya.pdf).

2  См.: Кузнецова Л.В. Указ. соч. С. 77–78.

3  См.: постановления ФАС Московского округа от 27.08.2012 по делу № А40-103751/11; ФАС Поволжского округа от 07.09.2012 по делу № А65-857/2012; ФАС Центрального округа от 01.11.2011 по делу № А14-11423/2010; ФАС Западно-Сибирского округа от 21.03.2012 по делу № А45-10224/2011.

51

Глава II

Представляется, что используемые судами формулировки несут в себе опасность дословного понимания этого критерия, например, такого: нарушение участника нельзя устранить иным путем, кроме как исключить его. Однако очевидно, что практически любое нарушение участника не имеет в полном смысле этого слова «неустранимый» характер (например, участник-директор продал всю недвижимость общества по существенно заниженной цене, можно ли это устранить?) Да, можно оспорить сделку, и уж если доводить до абсурда, то сложно отрицать, что деятельность общества формально может продолжаться и без этой недвижимости1. Если участник начинает конкурировать с обществом, можно ли это устранить? Опять-таки, да.

Однако во многих случаях, несмотря на формальную устранимость последствий нарушения, доверие к лицу оказывается подорвано, и другие участники не готовы продолжать с ним сотрудничество, т.е. существенно затрудняется или становится невозможным продолжение деятельности общества, что является основанием к исключению нарушителя (ст. 10 Закона об ООО).

Доведение критерия неустранимости до логического конца приводит к невозможности исключения в связи с абсолютным большинством нарушений участника и по существу обесценивает конструкцию исключения участника в качестве способа разрешения корпоративного конфликта. Если же исходить из менее буквального понимания этого критерия, то необходимость в нем отпадает, поскольку он ничего не добавляет к основному критерию: действия (бездействие) участника, которые привели к существенным затруднениям в деятельности общества.

В этой связи полагаем, что критерий неустранимости не должен использоваться при оценке наличия оснований к исключению участника.

3. Вина как условие для исключения участника

Статья 10 Закона об ООО обходит молчанием вопрос об учете вины нарушившего участника. В то же время подп. «в» п. 17 постановления Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 09.12.1999 № 90/14 «О некото-

1  Именно довод о возможности заниматься иным видом предпринимательской деятельности был использован судом в одном из дел, где ответчик-мажоритарий голосовал за одобрение сделки по продаже по заведомо заниженной цене недвижимости общества, без которой его деятельность стала невозможной (см. постановление ФАС Волго-Вятского округа от 02.07.2009 по делу № А29-9645/2008). Сложно назвать такой подход справедливым.

52

Общая характеристика института исключения участника

рых вопросах применения Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью»» говорит о необходимости устанавливать степень вины исключаемого участника: «...при решении вопроса

отом, является ли допущенное участником общества нарушение грубым, необходимо, в частности, принимать во внимание степень его вины, наступление (возможность наступления) негативных для общества последствий». Однако из указанного разъяснения нельзя сделать однозначного вывода. Полагаем, что положения Постановления Пленума ВАС РФ можно трактовать и в том смысле, что наличие вины является важным, но не обязательным критерием для исключения.

Что касается Обзора, принятого в 2012 г., то нужно отметить, что в тексте при описании характеристики действий исключаемого участника часто используется слово «заведомо», которое имеет значение характеристики субъективной стороны нарушения со стороны участника.

Вроссийской литературе некоторые авторы придерживаются позиции, согласно которой исключение участника представляет собой не только меру защиты, но и меру гражданско-правовой ответственности, следовательно, для исключения участника требуется устанавливать наличие его вины1.

Представляется, что в данном случае мы сталкиваемся с общим вопросом о необходимости учитывать вину при расторжении (изменении) договора в связи с его нарушением. Применительно к вопросу

орасторжении договора, по свидетельству А.Г. Карапетова этот вопрос не имеет однозначного решения, в зарубежной литературе представлены противоположные точки зрения, при этом сам автор предлагает оценивать, отвечает ли должник за нарушение в контексте оценки существенности нарушения, не называя это виной2.

Ф.Х. Фраминьян Сантас, опираясь в том числе и на доктрину Германии, утверждает, что вина не является обязательным условием для исключения участника, поскольку исключение, так же как и ликвидация, преследует цель прекращения товарищеских отношений вследствие создания затруднений в деятельности и достижении общей цели, и в этом смысле вина участника безразлична3.

1  См.: Кузнецова Л.В. Указ. соч. С. 40–41.

2  Подробнее см.: Карапетов А.Г. Указ. соч. С. 45–46, 249–253. 3  Cм.: Framiñán Santas F.J. Op. cit. P. 157–158.

53

Глава II

На наш взгляд, несмотря на аналогию исключения участника с расторжением договора в связи с его нарушением, которую мы поддерживаем, нельзя уйти от учета вины участника.

Ранее мы пришли к выводу о том, что на участнике лежит обязанность действовать в интересах общества (стремиться к достижению общей цели). Указанный вывод основывался на том, что участников связывают отношения по ведению общего дела, направленного на извлечение прибыли.

В литературе применительно к договорам о ведении чужого дела отмечалось, что они порождают обязательства по приложению максимальных усилий к достижению результата, ключевой особенностью которых является то, что должник гарантирует не результат, а совершение всех действий для его достижения, которые обычно совершаются разумным участником оборота в сравнимых обстоятельствах. Поэтому нарушение такого обязательства имеет место только в тех случаях, когда должник действовал не в соответствии с этим стандартом разумного участника оборота1.

Аналогичные стандарты исполнения обязательства применимы и к обязательству, связывающему участников общества, – действовать в интересах общества, стремясь к извлечению им прибыли (данное обязательство тоже является обязательством по приложению усилий к достижению результата): участник общества может считаться нарушившим свои обязательства, только если его поведение не отвечало стандартам добросовестности и разумности, вследствие чего деятельность общества затрудняется или становится невозможной. Этот подход приводит к выводу о том, что если установлено нарушение со стороны участника (нарушение обязанности действовать в интересах общества добросовестно и разумно), то одновременно установлена вина участника в понимании п. 2 ст. 401 ГК РФ.

4. Исковая давность по требованиям об исключении участника

С учетом вывода о том, что исключение участника представляет собой частное проявление правил о расторжении договора в связи с его нарушением, нет никаких оснований для того, чтобы выводить требование об исключении из-под действия норм об исковой давности.

1  См.: Егоров А.В. Агентский договор: опыт сравнительного анализа законодательных и теоретических конструкций. С. 125–131.

54

Общая характеристика института исключения участника

Возможность применения норм об исковой давности к требованиям об исключении участника поддерживается в судебной практике1 и российской доктрине2.

На наш взгляд, даже исходя из назначения института исключения как способа восстановления деятельности общества путем устранения препятствия в виде недобросовестного участника вряд ли было бы обоснованным исключение участника за прошлые нарушения, если после этого продолжительное время общество успешно функционировало3.

5. Альтернативные исключению участника меры

Как мы указывали выше, в зарубежной доктрине и судебной практике подчеркивается, что исключение участника допустимо в качестве крайней меры, если отсутствует возможность применения иных мер для разрешения конфликта.

Например, в Германии к числу иных мер относится принудительное назначение представителя, который бы осуществлял права участника (передача доли в доверительное управление). Однако Ф.Х. Фраминьян Сантас подвергает критике воззрения германской правовой доктрины в этой части, поскольку, по мнению автора, в основу института представительства положена идея доверия, которое будет отсутствовать в случае назначенного представителя, те же аргументы применимы и к доверительному управлению; кроме того, автор обращает внимание на то, что участник не может избежать исключения, назначив представителя4.

На наш взгляд, само по себе принудительное назначение представителя или доверительного управляющего не противоречит идее представительства. Однако обычно это допускается в качестве временной меры. Постоянное же применение этой меры вызывает серьезные со-

1  См. постановления ФАС Уральского округа от 12.01.2010 по делу № А71-3184/2009; ФАС Поволжского округа от 06.10.2008 по делу № А12-3754/08; ФАС Восточно-Сибир- ского округа от 23.01.2012 по делу № А78-1910/2011.

2  См.: Кузнецова Л.В. Указ. соч. С. 131.

3  Данный довод выдвигался и в судебной практике: например, в одном из дел суд, отказывая в удовлетворении требования об исключении, помимо прочего использовал довод о том, что с момента вменяемых нарушений прошло много времени (см. постановление ФАС Центрального округа от 16.07.2012 по делу № А09-643/2010).

4  Cм.: Framiñán Santas F.J. Op. cit. P. 164–165.

55

Глава II

мнения. Имея в виду особенности непубличных компаний, лицо будет лишено возможности выйти из общества, получив стоимость доли, т.е. его денежные средства будут «заперты» в обществе под управление принудительно назначенного представителя. В то же время если ответчик не возражает против таких мер, то это вполне допустимо.

Кроме того, в качестве альтернативной меры, очевидно, может выступать лишение участника полномочий единоличного исполнительного органа, члена совета директоров и т.п., а равно увольнение, если участник является работником и, например, намеренно причинил существенный вред обществу. Между тем кажется сомнительным, что такие меры можно рассматривать в качестве альтернативы. Исходя из важности поддержания доверия между участниками сохранение статуса участника за лицом, которое причинило вред обществу, продемонстрировав неспособность к сотрудничеству, нецелесообразно.

Кроме того, в качестве меры, альтернативной исключению участника, интересно обсудить возможность уменьшения доли в уставном капитале участника по основаниям, перечисленным в ст. 10 Закона об ООО.

Как известно, альтернативой полному прекращению договора всегда выступает, как это следует из ст. 450 ГК РФ, изменение договора. Применительно к исключению участника в качестве такой альтернативы могла бы выступать мера в виде уменьшения доли участия в уставном капитале общества, принадлежащей нарушителю. На первый взгляд частичное исключение влечет меньшие последствия для участника-нарушителя, но иногда позволяет достичь тех же целей – устранение препятствий для деятельности общества. Однако при более подробном обсуждении мера в виде уменьшения доли вызывает ряд серьезных возражений.

Во-первых, общее замечание относительно изменения договора в целом и соответственно уменьшения доли нарушителя-участ- ника по решению суда, состоит в том, что любое принудительное изменение отношений частных лиц представляет собой существенное отступление от принципа свободы договора, поскольку стороны договора (участника) вынуждены будут продолжать отношения в новых условиях без их воли. Недаром п. 4 ст. 451 ГК РФ допускает изменение договора в связи с существенным изменением обстоятельств по решению суда только в исключительных случаях: когда расторжение договора противоречит общественным интересам либо повлечет для сторон ущерб, значительно превышающий затраты, необходимые для исполнения договора на измененных судом условиях.

56

Общая характеристика института исключения участника

Во-вторых, с одной стороны, в результате исключения, в том числе частичного, участник получает стоимость утраченной доли (части доли), с другой, как справедливо отмечает Ф.Х. Фраминьян Сантас, частичное исключение ущемляет интересы участника-нарушителя, поскольку в этом случае компенсация не всегда учитывает потерю им влияния на дела общества1, т.е. в случае уменьшения доли участника с 55% до (50% – 1 коп.), он вправе претендовать на стоимость доли в размере (5% + 1 коп.), тогда как на самом деле он потеряет корпоративный контроль в обществе, что снизит стоимость оставшейся доли.

Следовательно, частичное исключение недопустимо без согласия ответчика, поскольку существенно нарушает его интересы, и представляет собой более серьезное отступление от принципа свободы договора, чем полное исключение.

По словам М. Санчес Руис, в германской правовой доктрине единодушно признается, что частичное исключение не может быть применено к ответчику без его согласия2.

Мы не встречали в российской практике подобных дел. Однако это не значит, что они не появятся в будущем. Как представляется, проблематика частичного исключения встанет на повестку дня, когда суды и участники гражданского оборота перерастут обсуждение относительно простых вопросов (мы надеемся, что это рано или поздно случится, в том числе под влиянием Обзора) и начнут совершенствовать конструкцию исключения участника.

Таким образом, полагаем, что применение института исключения участника как чрезвычайной меры должно сопровождаться расширением возможности использования альтернативных мер разрешения конфликта, в качестве которых могли бы выступать принудительное назначение представителя, который бы осуществлял права участника (передача доли в доверительное управление)3, и «частичное исключение» (уменьшение доли в уставном капитале участника по основаниям,

1  Cм.: Framiñán Santas F.J. Op. cit. P. 167 (fn. 219). Впрочем, автор не высказывает однозначной позиции, говоря лишь, что частичное исключение нельзя навязать участни- ку-нарушителю, но если последний согласен с ней, точнее, он может ссылаться на то, что частичного исключения будет достаточно для того, чтобы нейтрализовать его вредное влияние, то применение этой меры возможно.

2  Cм.: Sánchez Ruiz M. Op. cit. P. 107 (fn. 29).

3  Концептуально возможность использования таких мер основывается на позиции, высказанной в Постановлении Президиума ВАС РФ от 27.03.2012 № 12653/11.

57

Глава II

перечисленным в ст. 10 Закона об ООО), при условии, если участникответчик согласен на применение такого рода мер вместо исключения.

6. Возможность досудебного разрешения спора об исключении участника

В российской правовой доктрине обсуждался вопрос о возможности применения п. 2 ст. 452 ГК, устанавливающего обязательный досудебный порядок по спорам о расторжении договора, в случае исключения участника1. Данная дискуссия велась в то время, когда действовала старая редакция ст. 12 Закона об ООО (т.е. до 01.07.2009), квалифицирующая учредительный договор как один из учредительных документов общества, и соответственно сохранял актуальность ранее уже упоминавшийся п. 28 постановления Пленума ВС РФ и ВАС РФ от 01.07.1996 № 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», рассматривающий исключение участника как изменение условий соответствующего учредительного договора (расторжение его в отношении данного участника).

Несмотря на изменение законодательства, новая редакция которого, казалось бы, не позволяет ставить вопрос о досудебном порядке применительно к исключению участника, на наш взгляд, вопрос сохраняет актуальность.

Как мы отмечали ранее, в доктрине и судебной практике многих зарубежных стран содержится указание на то, что участник может быть исключен, только если исчерпаны все иные средства разрешения конфликта.

1  Отдельные авторы полагали возможным применение такого досудебного порядка, см.: Урюжникова А.В. К вопросу об исключении участника из общества с ограниченной ответственностью // Юрист. 2006. № 8. С. 8–12 (впоследствии, автор изменил свою точку зрения и в своей упоминавшейся диссертационной работе пишет о необоснованности применения п. 2 ст. 452 ГК РФ к отношениям по исключению участника (см.: Урюжникова А.В. Проблемы правового регулирования выбытия участника из общества с ограниченной ответственностью: Дис… канд. юрид. наук. С. 101)); Пономарева И.В. О необходимости досудебного порядка урегулирования спора, связанного с исключением участника из общества с ограниченной ответственностью // Собственность, право собственности, товарно-денежные отношения: проблемы теории и арбитражной практики: Сборник докладов и тезисов выступлений на Второй международной научнопрактической конференции (Ростов-на-Дону, 2 марта 2007 года). Ростов н/Д: Изд-во «Эверест», 2007. С. 181–186.

58

Общая характеристика института исключения участника

Безусловно, формальное применение п. 2 ст. 452 ГК РФ, предусматривающего досудебный порядок разрешения спора, вряд ли было бы оправданно, однако столь же неправильно говорить о том, что участники не должны предварительно предложить недобросовестному участнику выкупить его долю по адекватной цене, либо предложить ему выйти из общества, если такое право предусмотрено уставом ООО. В противном случае вполне допустима ситуация, когда ответчик признает иск об исключении и на него будут возложены все судебные расходы, тогда как ему даже не была предоставлена возможность выйти из общества на разумных условиях1.

На наш взгляд, необходимо стимулировать досудебное разрешение корпоративного конфликта. Возможности суда оценить в полной мере все тонкости деловых взаимоотношений между участниками, обоснованность их действий по управлению обществом (например, голосование на общем собрании тем или иным образом) ограничены, а значит, вмешательству суда предпочтительно разрешение спора самими участниками конфликта, тем более что и сами суды стремятся избежать применения этой меры без необходимости. Например, в российской судебной практике неизменно подчеркивается, что исключение может применяться лишь тогда, когда последствия действий участника не могут быть устранены без лишения нарушителя возможности участвовать в управлении обществом2.

1  Д.В. Ломакин выдвигает довод о том, что такой спор не может быть решен в досудебном порядке, потому что закон предусматривает только судебный порядок исключения участника (см.: Ломакин Д.В. Указ. соч. С. 427–428). С учетом проводимой нами аналогии между расторжением договора и исключением, которое выступает аналогом судебной процедуры расторжения, нельзя не учитывать, что расторжение договора возможно и по воле его сторон, эквивалентом чего выступает отчуждение доли, выход участника либо ликвидация. Кроме того, в качестве общего возражения можно отметить, что ничто не может препятствовать досудебному разрешению абсолютно любого спора, тот факт, что закон говорит в некоторых случаях только о судебной процедуре, обусловлен лишь тем, что соответствующее регулирование необходимо только в той ситуации, когда стороны «не договорились» и спор был передан на разрешение суда. Так, судебная процедура признания сделки недействительной и применения последствий недействительности сделки (реституция) не исключает возможности сторон добровольно вернуть все полученное по сделке (например, см. ст. 61.7 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»).

2  См. постановления ФАС Северо-Кавказского округа от 24.11.2010 по делу № А32-17895/2009; ФАС Московского округа от 18.10.2010 № КГ-А40/11581-10; ФАС Западно-Сибирского округа от 27.08.2010 по делу № А70-13630/2009; ФАС Центрального округа от 07.02.2011 по делу № А64-1196/2010.

59

Глава II

Таким образом, можно сделать вывод, что участники до предъявления в суд требования об исключении недобросовестного участника должны предложить ему выкупить его долю на условиях не хуже, чем предлагает закон в случае исключения (действительная стоимость доли)1, либо предложить ему выйти из общества, если такое право предусмотрено уставом ООО; если при рассмотрении дела ответчик признает исковые требования и суд установит, что ему не была предоставлена возможность досудебного разрешения конфликта, все судебные расходы применительно к ст. 111 АПК РФ должны быть возложены на истцов.

7.Порядок принятия решения об исключении участника

Вроссийском законе порядок исключения установлен достаточно определенно: участник (участники), обладающий не менее 10% долей

вуставном капитале общества, вправе обратиться в суд с иском об исключении (ст. 10 Закона об ООО).

Между тем анализ регулирования вопроса об исключении в других корпоративных организационно-правовых формах (товариществах, кооперативах) дает понять, что правило о судебном исключении по иску владельцев относительно незначительной доли в уставном капитале общества является особенностью ООО2.

Так, в полном товариществе согласно п. 2 ст. 76 ГК РФ участники полного товарищества вправе требовать в судебном порядке исключения кого-либо из участников из товарищества по единогласному решению остающихся участников и при наличии к тому серьезных

1  Есть два варианта оформления этого выкупа: 1) такое предложение о выкупе доли может быть сделано самими участниками либо третьими лицами, но здесь возникает множество сопутствующих проблем: например, в каких долях должны разделяться расходы на выкуп этой доли остающимися участниками; как быть, если один или несколько остающихся участников откажутся участвовать в выкупе, и т.д.; 2) более убедительной выглядит конструкция, когда участники на общем собрании принимают решение о предоставлении права выхода такому участнику; такая возможность, на наш взгляд, следует из п. 1 ст. 26 Закона об ООО, ведь если закон разрешает установить свободный выход из общества, значит, допустимо, чтобы выход был разрешен только определенным лицам и в определенных условиях (лат. «in maiore minus inest» – в большем заключается меньшее).

2  В этом смысле дальше Закона об ООО идет только Закон о хозяйственных партнерствах, предоставляющий право на иск об исключении каждому участнику (ст. 7 Федерального закона от 03.12.2011 № 380-ФЗ «О хозяйственных партнерствах»).

60