Экзамен зачет учебный год 2023 / МЛОГОС КНИГА 4 (807-860.15 ГК) 2019 Заем, кредит, факторинг, вклад и счет

дополнительные выгоды, которые может получить фактор (например, если он приобрел требование с существенным дисконтом, а взыскал

сдолжника весь номинал долга или перепродал с меньшим дисконтом), он также может оставить у себя. Об этом, собственно, и говорит комментируемый пункт.

Это правило носит диспозитивный характер, и договор может предусматривать обязанность клиента покрыть всю или часть разницы между покупной ценой, за которую фактор приобрел у него требование. Как уже отмечалось применительно к п. 3 ст. 827 ГК РФ, а также как следует из п. 1 ст. 390 ГК РФ, самым типичным вариантом принятия на себя клиентом такой ответственности за неисполнение должником своего обязательства по уступленному требованию является поручительство. Обязательство клиента по такому поручительству может быть либо оформлено в виде отдельного документа, либо упомянуто в самом договоре факторинга.

Кроме того, диспозитивность данной нормы не исключает и обратный прием: стороны могут договориться о том, что часть положительной разницы, которую фактор заработает при получении долга от должника, он обязан будет вернуть клиенту.

2.Последствия платежа в адрес фактора при обеспечительном факто-

ринге. Если уступка носит обеспечительный характер и обеспечивает заемный долг клиента на всю сумму предоставленного фактором заемного финансирования, фактор хочет и имеет право требовать возврата денежных средств, которые он предоставил клиенту. Согласно комментируемому пункту погашение должником своего долга по уступленному фактору требованию влечет признание погашенным заемного долга клиента, процентов и начисленных неустоек в целом или в соответствующей части. Все не полученное от должника к моменту истечения срока заемного финансирования финансовый агент может взыскать

склиента: в этой части долг клиента в отношении суммы займа, процентов и санкций оказывается непогашенным. В то же время при такой схеме договора факторинга все излишки, которые финансовый агент получил сверх тех сумм, что он вправе получить от клиента (возврат

займа, проценты, санкции), должны быть возвращены последнему. Для того чтобы клиент мог отслеживать динамику платежей по

уступленному требованию, согласно комментируемому пункту фактор обязан предоставлять клиенту отчет о таких платежах. Сроки представления данного отчета и механику погашения заемного долга разумно подробно обговаривать в контракте, ибо детальных норм на сей счет в ГК РФ нет.

789

Очевидно, что эта же модель применяется и тогда, когда фактор получает денежные средства не от самого должника, а от третьих лиц

врамках применения правил ст. 313 ГК РФ о возложении исполнения или самочинном исполнении третьим лицом просроченного денежного долга должника. Кроме того, те же правила работают и при получении фактором средств в результате реализации перешедших к фактору

всилу ст. 384 ГК РФ вместе с основным требованием обеспечительных прав (в частности, получении средств от поручителя или в результате обращения взыскания на залог).

2.1.Механизм погашения заемного долга. Согласно комментируе-

мому пункту при получении фактором денежных средств от должника по уступленному фактору клиентом денежному требованию обязательство клиента перед фактором считается надлежащим образом исполненным в том объеме, в котором должник исполнил свое обязательство перед фактором. Таким образом, по мере погашения должником своего обязательства перед фактором считается погашенным и долг клиента перед фактором. Согласно ст. 319 ГК РФ в первую очередь считаются погашенными проценты по займу, а после этого путем «засчитывания» платежей должника погашается и тело заемного долга клиента; в последнюю очередь погашаются пени или проценты по ст. 395 ГК РФ, если таковые были начислены на клиента.

Как уже отмечалось, весь полученный излишек фактор должен перечислить клиенту, а в части, не покрытой платежом должника, клиент сохраняет свой заемный долг перед фактором.

Можно ли говорить, что в такой ситуации происходит зачет долга клиента перед фактором и встречного долга фактора перечислить клиенту полученное от должника, и для его осуществления требуется направление клиенту соответствующего уведомления о зачете? Или здесь предусмотрен механизм автоматического засчитывания и определения сальдо, не требующий какого-то специального уведомления о зачете? Данный вопрос пока в полной мере не прояснен в судебной практике. Применительно к похожему механизму засчитывания в контексте гарантийного удержания ВС РФ высказался в пользу того, что здесь нет классического зачета (Определение КЭС ВС РФ от 30 июня

2017 г. № 304-ЭС17-1977).

В принципе, нет никаких оснований запрещать сторонам договориться об автоматическом засчитывании встречных денежных долгов без необходимости направления уведомления. Может такой же механизм предусматривать и закон. Вопрос лишь в том, следует ли видеть

вкомментируемой норме то самое автоматическое засчитывание. Этот вопрос пока в судебной практике не прояснен.

790

Как бы то ни было, каждая из сторон должна знать о состоянии взаимных обязательств. Поэтому комментируемый пункт и требует направления клиенту отчета о полученных от должников средствах. В принципе, в этом же отчете фактор может и заявлять соответствующий зачет (если исходить из того, что здесь речь идет о классическом зачете). Более того, в пользу варианта с классическим зачетом говорит и п. 4 комментируемой статьи, согласно которому фактор «вправе при передаче клиенту денежных средств предъявить к зачету свои денежные требования по договору» (курсив наш. – В.Б., А.К.). В то же время мы не видим особой проблемы и в том, чтобы наше право видело в комментируемой норме альтернативный классическому зачету механизм автоматического засчитывания встречных однородных требований без необходимости направления традиционного уведомления о зачете. В контексте комментируемого пункта таким условием для засчитывания является получение фактором денег от должника. Именно в данный момент закон предписывает, что долг клиента на ту же сумму считается автоматически погашенным.

С учетом непроясненности вопроса о необходимости направления заявления о зачете сторонам рекомендуется фиксировать данный механизм четче в договоре. Если они прямо установили необходимость направления заявления о зачете или, наоборот, установили автоматическое засчитывание платежей должника в счет долга клиента перед фактором, судам следует отдавать приоритет их договоренности в силу принципа договорной свободы.

Как бы то ни было, праву стоит применять к механизму автоматического засчитывания все правила о зачете, за исключением требования направления уведомления.

В этом плане следует учитывать, что зачет в российской судебной практике носит ретроспективный характер: встречные долги считаются погашенными в момент, когда наступает срок исполнения более позднего из двух встречных требований (п. 3 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 29 декабря 2001 г. № 65, Определение КЭС ВС РФ от 16 августа 2018 г. № 305-ЭС18-3914). Ретроспективность зачета не отражена в законе и вызывает споры в доктрине, но пока под-

держивается в судебной практике высших судов. Практический смысл ретроспективности состоит в том, что проценты по ст. 395 ГК РФ или пени, а также проценты за пользование займом или кредитом за период после наступления срока платежа по более позднему из двух требований и до получения заявления о зачете ретроспективно отменяются. Это уравнивает положение двух сторон за указанный период. Если одна из сторон по своему долгу должна была платить проценты

791

по займу и высокие пени за просрочку, а другая – лишь проценты по ст. 395 ГК РФ, последующее заявление о зачете ретроспективно лишает стороны права начислять соответствующие проценты и пени на величину взаимно погашаемых требований не с момента доставки заявления о зачете, а с момента наступления срока платежа по второму по очереди из указанных требований. В принципе, как представляется, та же ретроспективность должна применяться и тогда, когда речь идет об автоматическом засчитывании: нет ни одной причины решать данную проблему дифференцированно в зависимости от того, погашаются ли взаимные требования на основании заявления о зачете одной из сторон или автоматически.

В той мере, в которой наша судебная практика продолжит применять идею ретроспективности к обычному зачету и готова применять ее к автоматическому засчитыванию встречных требований для определения сальдо, она должна работать и в отношении обеспечительного факторинга. Поэтому если клиент пропустил срок погашения очередного платежа по возврату займа, а позднее фактор получает платеж от должника и у него созревает долг по перечислению полученного клиенту, взаимные долги погашаются на соответствующую сумму с момента созревания последнего долга, независимо от того, происходит ли в таком случае автоматическое засчитывание, или требуется специальное заявление о зачете. В такой ситуации фактор может начислять проценты или пени за период до созревания его долга по перечислению клиенту всего полученного от должника. Если же представить себе инверсию очередности и предположить, что фактор получает платеж от должника ранее, чем наступает просрочка клиента, взаимные долги погашаются в момент наступления срока по долгу клиента.

Может ли договор установить, что соответствующее засчитывание происходит не в момент получения фактором платежей от должников, а позднее (например, на момент наступления срока возврата займа клиентом)? Данный вопрос носит дискуссионный характер. Соответствующая норма п. 2 комментируемой статьи о засчитывании полученных от должников платежей в счет заемного долга клиента не содержит оговорки о праве сторон согласовать иное. Телеологическое толко-

вание данной нормы не вполне однозначно. Очевидно, что ситуация, когда клиент обязан продолжать платить проценты за пользование займом за период после того, как займодавец получил возврат своего финансирования от должника по уступленному ему клиентом в целях обеспечения требования, не выглядит как справедливая. С другой стороны, фактор вполне может рассчитывать на получение процентов за период согласованного периода займа, получение фактором

792

платежа от должника может лишить его права на соответствующее вознаграждение, если считать, что согласовать в договоре более позднее срабатывание механизма засчитывания нельзя.

Стороны договора обеспечительного факторинга могут не предусмотреть начисление процентов, а договориться о том, что фактор получит вознаграждение в фиксированном размере независимо от срока, который разделяет момент получения клиентом финансирования и момент погашения должником своего долга по уступленному требованию на счет фактора. Как представляется, эта модель возможна. Вознаграждение займодавца может выражаться не в начислении процентов в привязке к телу долга и периоду пользования займом, а в виде фиксированного вознаграждения (в том числе в виде процента от суммы долга), не привязанного к периоду пользования капиталом. Такая модель обеспечивает простоту в отношениях сторон, в какой бы момент ни сработал механизм засчитывания, вознаграждение фактора за предоставление займа остается неизменным. Да, в рамках такой модели в случае быстрого погашения долга должником после предоставления финансирования клиенту фактор может получить повышенное вознаграждение в пересчете в обычные проценты, но при этом фактор несет риск того, что должник затянет погашение долга: в такой ситуации период фактического кредитования может оказаться достаточно продолжительным, если заемщик тоже затянет погашение займа, что не приводит к увеличению размера вознаграждения фактора.

Как мы видим, законодатель достаточно лаконично урегулировал вопросы синхронизации динамики погашения долга клиента перед фактором и долга должника перед фактором. Все это требует от сторон достаточно ясного и подробного регулирования всех этих отношений

втексте договора факторинга.

Обанкротных и некоторых иных аспектах засчитывания в рамках обеспечительного факторинга см. п. 1.2 комментария к ст. 824 ГК РФ.

2.2.Механизм засчитывания при последующей уступке. Как указано

вп. 2 ст. 829 ГК РФ последующая уступка фактором полученного в качестве обеспечения требования невозможна, если стороны не договорились об ином. Если договор допускает такую уступку, открывается

альтернативный способ извлечения денег из предмета обеспечения: вместо взыскания долга с должника фактор получает возможность продать требование. В такой ситуации должен по аналогии применяться описанный в комментируемом пункте применительно к классической ситуации получения фактором денег от должника механизм засчитывания (подробнее о механизме последующей продажи см. комментарий к п. 2 ст. 829 ГК РФ).

793

2.3.Обратная уступка. Если, согласно условиям договора, истекает согласованный срок займа, а долг должником так и не был погашен, созревает заемный долг клиента вернуть полученное финансирование. То же касается и ситуации частичного погашения долга должником:

кмоменту истечения срока финансирования созревает долг клиента вернуть ту часть полученного финансирования, которая не покрыта платежом должника. Но тогда было бы логично, чтобы фактор после погашения клиентом своего заемного долга совершил обратную уступку клиенту требования к должнику, дабы затем клиент мог пытаться взыскать ставший проблемным долг должника. Эта норма отсутствует в ГК РФ, но она со всей очевидностью вытекает из природы обеспечительного факторинга.

Более того, возможно, следует пойти еще дальше и признать, что в момент погашения заемного долга требование, ранее уступленное фактору в качестве обеспечения, по умолчанию автоматически возвращается клиенту. Правовым основанием такого вывода может являться положение п. 4 ст. 329 ГК РФ, согласно которому в силу акцессорности погашение обеспеченного долга по общему правилу прекращает обеспечение. В данном контексте прекращение обеспечения предполагает возврат объекта, переданного в обеспечительную «собственность» (т.е. уступленного в целях обеспечения требования). В похожей ситуации в контексте выкупного лизинга (иного примера поименованного титульного обеспечения) ВАС РФ закрепил прекращение обеспечительной собственности лизингодателя при погашении лизингополучателем своего долга по лизинговым платежам (п. 2 Постановления Пленума ВАС РФ от 14 марта 2014 г. № 17). Эта же идея должна применяться по аналогии и в случае с обеспечительным факторингом.

2.4.Диспозитивность или императивность. В правоприменительной практике встречается мнение о том, что п. 2 комментируемой статьи в части обязанности фактора вернуть клиенту излишек носит императивный характер, поскольку заложенное в нем распределение рисков вытекает из самой договорной модели обеспечительного факторинга, т.е. императивность здесь базируется на п. 3 Постановления Пленума ВАС РФ от 14 марта 2014 г. № 16. Насколько этот подход оправдан,

вопрос дискуссионный. Дело в том, что в самой комментируемой норме об обязанности фактора вернуть superfluum содержится оговорка о праве сторон согласовать иное. В последнем случае соответствующее superfluum, которое присваивает себе фактор, выступает в качестве вознаграждения за предоставленное финансирование. Если договор не предусматривает начисление процентов на предоставленное заемное финансирование, почему бы такому вознаграждению не быть

794

выраженным в виде некой переменной величины излишка, полученного фактором? В то же время нельзя не увидеть, что применительно

кзалогу условие договора о праве залогодержателя присвоить себе superfluum прямо признано ничтожным (п. 3 ст. 334 ГК РФ). Вопрос может вызывать дискуссии.

Положение комментируемой нормы об обязанности клиента погасить свой заемный долг на разницу, не покрытую платежом должника, очевидно, носит диспозитивный характер, но вряд ли можно ожидать появление такого необычного условия в договоре факторинга.

3.Последствия платежа при инкассо-модели факторинга. Вполне естественно, что в рамках инкассо-модели факторинга фактор обязан представить клиенту отчет о поступлениях и передать все полученное от должника клиенту, а клиент обязан оплатить его услуги. Так что норма комментируемого пункта вполне логична.

Эти взаимные требования сторон могут погашаться зачетом по правилам п. 4 комментируемой статьи. Закон не упоминает автоматического зачитывания, так что здесь по умолчанию работает обычный институт зачета, требующий направления уведомления о зачете. Такое уведомление может быть направлено любой из сторон. Впрочем, в договоре может быть вместо этого установлен тот самый механизм автоматического засчитывания, не требующий направления специального уведомления.

Здесь возникает опять же проблема запрета зачета в банкротстве согласно российскому законодательству. Как уже указывалось в п. 1.2 комментария к ст. 824 ГК РФ, правило п. 1 ст. 63 Закона о несостоятельности (банкротстве), запрещающее зачет в банкротстве, не должно применяться к зачету взаимных требований, вытекающих из единого договорного правоотношения, когда срабатывание зачета рассматривалось сторонами как элемент программы договорных отношений, на которую стороны соглашались при заключении договора, и выступало в роли своего рода обеспечения.

4.Зачет. Комментируемая норма о праве фактора при передаче

клиенту денежных средств предъявить к зачету свои денежные требования по договору применима как минимум к инкассо-факторингу, где посредством зачета погашаются взаимные требования клиента

кфактору перечислить все полученное от должника, а также фактора

кклиенту об оплате оказанных фактором инкассо-услуг (см. комментарий к п. 3 настоящей статьи). Как уже отмечалось в комментарии

кп. 2 настоящей статьи, не вполне ясно, не вытесняется ли эта норма

795

механизмом автоматического засчитывания в контексте обеспечительного факторинга.

Статья 832. Встречные требования должника

1.В случае обращения финансового агента к должнику с требованием произвести платеж должник вправе в соответствии со статьями 410–412 настоящего Кодекса предъявить к зачету свои денежные требования, основанные на договоре с клиентом, которые уже имелись у должника ко времени, когда им было получено уведомление об уступке требования финансовому агенту.

2.Требования, которые должник мог бы предъявить клиенту в связи

снарушением последним соглашения о запрете или об ограничении уступки требования, не имеют силы в отношении финансового агента.

Комментарий

1.Общие замечания. Обеспечивая имущественные интересы должника, п. 1 комментируемой статьи предоставляет ему право на зачет против требований финансового агента своих денежных требований

кклиенту. Данные правила являются общепринятыми и отражены в ст. 9 Оттавской конвенции 1988 г. и п. 1 и 2 ст. 18 Конвенции ООН об уступке дебиторской задолженности. Они базируются на ключевом принципе цессионного права – недопустимости ухудшения положения должника в результате уступки требования и являются частным воплощением соответствующего решения, отраженного в ст. 412 ГК РФ (на уровне международных унификаций см. п. 2 ст. 9.1.13 Принципов УНИДРУА, п. 3 ст. III.-5:116 Модельных правил европейского частного права).

1.1.Условия зачета: применение общих правил. Содержащаяся в п. 1

комментируемой статьи отсылка к предписаниям ст. 410–412 ГК РФ показывает, что для зачета, осуществляемого по правилам настоящей статьи, требуется наличие общих позитивных предпосылок (условий

зачета): однородности зачитываемых требований, осуществимости требования заявителя зачета, а также наличие у последнего возможности исполнить свое обязательство перед адресатом зачета1.

1 Подробнее см.: Договорное и обязательственное право (общая часть): постатейный комментарий к статьям 307–453 Гражданского кодекса Российской Федерации / Отв. ред. А.Г. Карапетов. С. 772–776 (автор комментария к ст. 410 ГК РФ – А.А. Павлов).

796

1.2. Условия зачета: изъятие из принципа встречности. Вместе с тем ввиду необходимости защиты имущественных интересов должника законодатель применительно к рассматриваемой ситуации (как и в общих правилах ст. 412 ГК РФ) вынужден отступить от общего условия встречности зачитываемых требований.

Так же как и ст. 412 ГК РФ, п. 1 комментируемой статьи регламентирует ситуацию зачета после получения уведомления об уступке должником (ст. 827 ГК РФ), дозволяя последнему зачесть против требования финансового агента (цессионария) свое денежное требование не к нему, а к клиенту (цеденту).

При этом, защищая положение должника, законодатель стремится найти баланс между интересами должника и финансового агента. По этой причине п. 1 комментируемой статьи ограничивает круг требований, которые могут быть использованы должником для зачета. Само подобное ограничение известно и общим правилам ст. 412 ГК РФ. Вместе с тем предписания комментируемой статьи текстуально расходятся с последними.

Во-первых, пригодными для зачета прямо объявлены только «требования должника, которые основаны на договоре с клиентом». При этом создается впечатление, что в качестве подобного «договора» не может выступать договор иной, чем тот, из которого вытекает уступленное право. Такое ограничение неизвестно ст. 412 ГК РФ, допускающей зачет должником любых требований к цеденту, независимо от основания их возникновения.

Во-вторых, п. 1 комментируемой статьи указывает на возможность должника предъявить к зачету только те требования, которые уже имелись у него к моменту получения уведомления об уступке. Для сравнения: ст. 412 ГК РФ говорит о требованиях должника, «возникших по основаниям, существовавшим к моменту уведомления».

Указанные различия порождают закономерный вопрос: имеем ли мы дело с сознательным ограничением законодателем для отношений факторинга круга доступных для зачета требований должника, или речь идет лишь о неудачном текстуальном воплощении общих правил? Принципиально мыслимы оба возможных варианта ответа.

Так, исключение из числа пригодных для зачета внедоговорных требований должника к клиенту, требований, основанных на ином договоре с ним, а равно требований, не созревших к моменту уведомления (в частности, требований, вытекающих из наличия в поставленном клиентом товаре скрытых недостатков), избавляло бы финансового агента от необходимости исследовать всю историю взаимоотношений клиента и должника, удешевляло бы данные операции и тем самым

797

могло бы способствовать развитию отношений факторинга. Однако такое решение вступало бы в противоречие с общей идеей недопустимости ухудшения положения должника в результате уступки, поскольку приводило бы к явному ущемлению интересов последнего (даже по сравнению с общими правилами ч. 2 ст. 412 ГК РФ). Оправдать подобное отступление крайне тяжело. Ведь даже международные акты, направленные на «развитие факторинга» и «повышение доступности кредита», не предусматривают таких ограничений (см. п. 2 ст. 9 Оттавской конвенции 1988 г., п. 1 и 2 ст. 18 Конвенции ООН об уступке дебиторской задолженности). Кроме того, комментируемая норма содержит прямую отсылку к положениям ст. 412 ГК РФ, которую можно воспринимать как свидетельство необходимости применения всех установленных в ней общих правил и к рассматриваемой ситуации. В связи с этим причины расхождений в тексте комментируемой статьи, по сравнению с предписаниями ст. 412 ГК РФ, кроются, скорее, в области неудачной законотворческой техники, нежели в желании законодателя установить особую правовую регламентацию зачета при факторинге. Примечательно, что текстуальные особенности п. 1 комментируемой статьи игнорируются и судебной практикой, которая применяет к зачету при факторинге общие ограничения, установленные ст. 412 ГК РФ (см., например, Определение КЭС ВС РФ от 18 сен-

тября 2015 г. № 308-ЭС15-413).

1.3. Применение предписаний ст. 412 ГК РФ. Сказанное выше оз-

начает, что для реализации должником возможности зачета против требования финансового агента своего однородного требования, имеющегося у него против клиента, по правилам комментируемой статьи должны наличествовать два условия, предусмотренные ст. 412 ГК РФ1. Во-первых, требование должника к цеденту должно возникнуть по основаниям, существовавшим до момента получения должником уведомления. При этом под «основанием», очевидно, понимается правовое основание требования, т.е. юридический факт, порождающий требование (договор, деликт или неосновательное обогащение, из которых вытекает требование должника к цеденту). Соответственно, рассматриваемое условие выполнено, если, напри-

мер, договор, из которого вытекает требование должника к клиенту, к моменту получения должником уведомления о переходе права уже заключен, либо к указанному моменту неосновательное обогаще-

1 Подробнее см.: Договорное и обязательственное право (общая часть): постатейный комментарий к статьям 307–453 Гражданского кодекса Российской Федерации / Отв. ред. А.Г. Карапетов. С. 783–785 (автор комментария к ст. 412 ГК РФ – А.А. Павлов).

798