Экзамен зачет учебный год 2023 / МЛОГОС КНИГА 4 (807-860.15 ГК) 2019 Заем, кредит, факторинг, вклад и счет

ГК РФ с момента просрочки осуществления встречного исполнения (наряду с процентами по ст. 395 ГК РФ или пенями).

К сожалению, на сегодняшний день изменить ситуацию за счет реализации имплицитной модели с расчетом процентов с момента просрочки, не внеся изменения в действующую практику высших судов, невозможно. Дело в том, что определение даты просрочки в качестве момента начала начисления процентов по коммерческому кредиту противоречит указаниям п. 12 Постановления Пленумов ВС РФ и ВАС РФ от 8 октября 1998 г. № 13/14. В данном пункте фиксируется следующее: «Проценты за пользование коммерческим кредитом подлежат уплате с момента, определенного законом или договором. Если законом или договором этот момент не определен, следует исходить из того, что такая обязанность возникает с момента получения товаров, работ или услуг (при отсрочке платежа) или с момента предоставления денежных средств (при авансе или предварительной оплате) и прекращается при исполнении стороной, получившей кредит, своих обязательств либо при возврате полученного в качестве коммерческого кредита, если иное не предусмотрено законом или договором». Иначе говоря, согласно выраженной в том постановлении позиции ВАС РФ и ВС РФ, проценты по коммерческому кредиту подлежат начислению с момента предоставления оного, а не с момента просрочки осуществления встречного исполнения. Нам представляется этот подход неверным и заслуживающим пересмотра, если наша судебная практика впоследствии вернется к теории имплицитного коммерческого кредита.

Итак, представляется вполне возможным выбраться из сложившегося тупика таким образом: вернуться к теории имплицитного коммерческого кредита, но при этом изменить подход к вопросу о периоде начисления процентов и предположить, что проценты по займу должны по умолчанию начисляться с момента просрочки (наряду с процентами за просрочку по ст. 395 ГК РФ или пенями), а не с момента предоставления коммерческого кредита.

Как уже отмечалось, такой вариант интерпретации ст. 823 ГК РФ теоретически оправдан исключительно прагматическими соображе-

ниями повышения уровня стимулов к своевременному погашению своих долгов. Речь идет о том, что реализация концепции начисления двойных процентов (одни – за пользование капиталом, другие – как мера ответственности) может помочь решить застарелую проблему российского частного права – неэффективность санкции, установленной в ст. 395 ГК РФ за просрочку платежа. Проценты за просрочку установлены сейчас в ст. 395 ГК РФ на уровне ключевой ставки ЦБ РФ,

689

что в полтора-три раза ниже средних ставок по краткосрочным неипотечным кредитам на пополнение оборотных средств в экономике. Сейчас получается, что должнику, осознающему, что взыскание с него убытков в связи с просрочкой в оплате маловероятно из-за проблем

вдоказывании причинно-следственной связи, логично ожидать на случай своей просрочки лишь взыскания процентов по ст. 395 ГК РФ. С учетом того, что уровень таких процентов намного ниже рыночного уровня процентов по кредитам, должнику выгоднее решать задачу обеспечения доступа к капитулу, не обращаясь в банк за кредитом, а просто цинично задерживая оплату своим поставщикам, подрядчикам или исполнителям. Право невольно ставит недобросовестных должников, предпочитающих кредитоваться за счет циничного затягивания платежей, в более выгодное положение перед добросовестными, которые платят в срок, а решают проблему ликвидности, обращаясь

вбанк. Первые имеют более дешевое финансирование. Это абсолютно неприемлемо и противоречит отраженной в п. 4 ст. 1 ГК РФ идее о недопустимости ситуации, когда правонарушитель извлекает выгоду из своего неправомерного поведения. Ссылка на то, что кредиторы всегда могут настоять на включении в договор пеней на приемлемом для них уровне, здесь неубедительна, так как далеко не всегда у будущего кредитора имеется достаточно переговорных возможностей, чтобы повлиять на содержание договорных условий.

Решать эту проблему можно разными путями. Один из них – это увеличение уровня процентов по ст. 395 ГК РФ (например, установление там уплаты двойной ключевой ставки по долгам как минимум предпринимателей или установление по примеру европейских стран процента за просрочку в виде формулы «ключевая ставка, увеличенная на определенное количество процентных пунктов»1), но он требует внесения изменений в ГК РФ. Второй – допущение в судебной практике взыскания разницы между процентами по ст. 395 ГК РФ и среднерыночной ставкой кредитного процента по правилам абз. 2 п. 2 ст. 15 ГК РФ в качестве неправомерно извлеченного нарушителем договора дохода в виде экономии на процентах; этот путь следует считать de lege lata наиболее приемлемым в сложившихся условиях,

1Европейские страны установили в качестве ставки процента по просроченным коммерческим долгам ставку рефинансирования Европейского центрального банка (для стран зоны евро), увеличенную как минимум на семь, а с 2011 г. − на восемь процентных пунктов (это было сделано в рамках имплементации Директивы ЕС о борьбе с просрочками платежа по коммерческим контрактам от 16 февраля 2011 г. № 2011/7/EU). По сути, аналогичный подход (базовая ставка повышается на семь процентных пунктов) закреплен и в ст. III.-3:710 Модельных правил европейского частного права.

690

но пока положительная судебная практика не сложилась. А вот третий возможный путь – это как раз реализация на уровне судебной практики теории имплицитного коммерческого кредита с начислением процентов по займу с момента просрочки наряду с процентами по ст. 395 ГК РФ, но этому препятствуют неверные ориентиры в отношении момента начала расчета процентов по коммерческому кредиту, закрепленные в Постановлении Пленумов ВС РФ и ВАС РФ от 8 октября 1998 г. № 13/14, спровоцировавшие в итоге тотальное отвержение теории имплицитного коммерческого кредитования.

Получается, что пока ни одно из этих решений, к сожалению, не реализовано. При этом все три решения друг друга исключают. Например, если будет реализован первый вариант и ст. 395 ГК РФ будет исправлена в плане увеличения объема ответственности за просрочку, либо если суды начнут взыскивать с должника неправомерно извлеченные доходы в виде разницы между ключевой ставкой и средней рыночной ставкой по кредитам по правилам абз. 2 п. 2 ст. 15 ГК РФ, реализация решения, основанного на концепции имплицитного коммерческого кредитования, в значительной степени потеряет свою актуальность (как минимум применительно к ситуации с просрочкой в оплате) и можно будет продолжать придерживаться доминирующей сейчас в судебной практике концепции эксплицитного коммерческого кредита. В общем, российскому праву просто следует вначале осознать проблему недостаточности стимулов к соблюдению платежной дисциплины и определиться с вариантом ее решения.

Как бы то ни было, сейчас с учетом доминирующей судебной практики, для того чтобы претендовать на начисление процентов за пользование капиталом по правилам ст. 823 ГК РФ, кредитор должен иметь возможность сослаться на положение договора либо о том, что аванс или отсрочка платежа является коммерческим кредитом, либо о том, что за пользование капиталом начисляются проценты по той или иной ставке. Если в договоре имеется указание на коммерческий кредит, но не указан период начисления процентов, как уже отмечалось, логично исходить из того, что по умолчанию плата за пользование кредитом в период согласованного авансирования

или отсрочки платежа учтена в цене и начинать начислять такие проценты только с момента просрочки наряду с процентами по ст. 395 ГК РФ или пенями, но применение Постановления Пленумов ВС РФ и ВАС РФ от 8 октября 1998 г. № 13/14 с большой долей вероятности приведет суд к выводу о начислении процентов с момента предоставления коммерческого кредита. Если стороны этого не желают, они могут указать прямо в договоре, что с момента просрочки в оплате

691

поставленного ранее товара, выполненных работ или оказанных услуг или, наоборот, с момента просрочки в передаче товара, выполнении работ или оказании услуг, за которые ранее была уплачена предоплата, на просрочившую сторону начисляются как пени (или проценты по ст. 395 ГК РФ), так и проценты за использование коммерческого кредита по согласованной ставке (при отсутствии согласованной ставки проценты будут считаться по ключевой ставке ЦБ РФ). Тот факт, что проценты по коммерческому кредиту, согласно условиям договора, начинают начисляться с момента просрочки, не делает их мерой ответственности. Данный вывод прямо сейчас закреплен в Определении КЭС ВС РФ от 19 декабря 2017 г. по делу № 306-ЭС17-16139. Если в договоре установлен определенный процент за пользование коммерческим кредитом, который значительно выше указанной в ст. 809 ГК РФ ключевой ставки ЦБ РФ, применение к нему ст. 333 ГК РФ исключено, так как речь не идет о неустойке. Но нельзя исключить того, что в случае крайне завышенного размера таких процентов (особенно если началом начисления является просрочка) российский суд может применить ст. 10 ГК РФ.

(б) Соотношение процентов по коммерческому кредиту и законных процентов по ст. 317.1 ГК РФ. С 1 июня 2015 г. в ГК РФ появилась ст. 317.1 о начислении законных процентов. Изначально в тексте подразумевалась идея начисления таких процентов по ключевой ставке ЦБ РФ по любым денежным долгам по умолчанию. Это породило споры о том, как эти проценты соотносятся с процентами по ст. 395 ГК РФ за просрочку, а также о том, с какого момента эти законные проценты подлежат начислению. Первый вопрос был правильно решен в судебной практике: такие проценты начисляются кумулятивно, поскольку имеют разную природу (п. 53 Постановления Пленума ВС РФ от 24 марта 2016 г. № 7). Второй же вопрос вызвал те же споры, которые возникали в отношении возможности начисления процентов за коммерческий кредит по умолчанию в период отсрочки платежа. Очевидно, что начисление каких-либо процентов за этот период не соответствует обычаям оборота и элементарной логике, так как плата

за пользование капиталом за данный период закладывается всегда в цену товаров, работ или услуг. Было бы куда логичнее начислять такие проценты лишь за период просрочки, т.е. с момента просрочки начислять два вида процентов: по ст. 317.1 и по ст. 395 ГК РФ. Но эта позиция также не была реализована. В итоге законодатель решил снять этот вопрос радикально, и с 1 августа 2016 г. редакция ст. 317.1 ГК РФ была изменена и теперь законные проценты по договорам, заключен-

692

ным с 1 августа 2016 г. начисляются лишь в случаях, прямо указанных в договоре1.

Соответственно, теперь положения ст. 823 в доминирующей на практике ее интерпретации (т.е. с учетом теории эксплицитного коммерческого кредита) и ст. 317.1 ГК РФ во многом дублируют друг друга. Согласно судебной практике, по умолчанию никакие регулятивные (т.е. не являющиеся мерой ответственности) проценты в синаллагматическом договоре не начисляются (ни с момента возникновения денежного долга по оплате поставленного товара, выполненных работ или оказанных услуг, ни с момента просрочки во внесении отсроченной оплаты), но договор может предусмотреть иное. Он может предусмотреть начисление процентов за пользование капиталом с момента предоставления коммерческого кредита (например, поставки товара с отсрочкой платежа) или с момента просрочки (например, просрочки во внесении оплаты за поставленный товар). Очевидно, что проценты по ст. 823 и проценты по ст. 317.1 ГК РФ имеют одинаковую природу, являясь платой за пользование капиталом, а не мерой ответственности. Иначе говоря, когда договор легализует начисление процентов по ст. 823 ГК РФ, он, по сути, реализует опцию установления законных процентов в договоре.

(в) Применение иных правил о займе и кредите. Вопрос о начислении процентов по умолчанию не исчерпывает весь потенциал применения правил о займе к условиям об авансировании или отсрочке платежа. Некоторые другие нормы о займе теоретически применимы к синаллагматическому договору, предусматривающему разрыв во времени между оплатой и осуществлением встречного предоставления, но это, скорее, исключение. Большинство норм о займе и кредите к синаллагматическим договорам применяться не может в силу существа отношений по такому договору.

Приведем примеры.

Потребность в применении к синаллагматическим договорам норм п. 3 ст. 807 и п. 1 ст. 821 ГК РФ, согласно которым, если займодавец (банк) в силу договора обязан предоставить заем или выдать кредит,

он вправе отказаться от исполнения договора полностью или частично при наличии обстоятельств, очевидно свидетельствующих о том,

1 По договорам, заключенным в период с 1 июня 2015 г. по 31 июля 2016 г., сохранилась правовая неопределенность. См. подробнее: Договорное и обязательственное право (общая часть): постатейный комментарий к статьям 307–453 Гражданского кодекса Российской Федерации / Отв. ред. А.Г. Карапетов. С. 137–146 (автор коммента-

рия к ст. 317.1 ГК РФ – А.Г. Карапетов).

693

что предоставленный заем (кредит) не будет возвращен в срок, отсутствует, так как данный вопрос превентивного отказа от договора при возникновении предвидимого нарушения встречного обязательства применительно к синаллагматическим договорам решается в п. 2 ст. 328 ГК РФ.

Норма же абз. 2 п. 3 ст. 807 ГК РФ, согласно которой «заемщик по договору займа, в силу которого займодавец обязался предоставить заем, вправе отказаться от получения займа полностью или частично, уведомив об этом займодавца до установленного договором срока передачи предмета займа, а если такой срок не установлен, в любое время до момента получения займа, если иное не предусмотрено законом, иными правовыми актами или договором займа, заемщиком по которому является лицо, осуществляющее предпринимательскую деятельность», вряд ли может применяться к синаллагматическим договорам как минимум по умолчанию. Покупатель не может произвольно отказаться от договора до получения товара на условиях отсрочки платежа. Более того, кажется сомнительным, что такая норма может оказаться применимой к синаллагматическому договору, даже если в нем имеется указание на коммерческий кредит. Во избежание сложностей сторонам, решившим указать в синаллагматическом договоре на коммерческий кредит, рекомендуется прямо исключить применение указанной нормы.

Можно представить себе применение к коммерческому кредиту правила п. 1 ст. 810 ГК РФ о 30-дневном льготном сроке (вместо 7-дневного, установленного в общих правилах п. 2 ст. 314 ГК РФ) на исполнение обязательства по возврату займа после востребования такого возврата, которое применяется к ситуации отсутствия в договоре срока возврата займа. Дело в том, что маловероятно заключение синаллагматического договора, который четко предусматривает авансирование или отсрочку платежа и при этом не оговаривает сроки исполнения отложенного встречного обязательства. Впрочем, теоретически такая ситуация сложиться может (например, договор говорит о поставке товара в кредит, но стороны забывают установить период отсрочки платежа). В подобной ситуации применение правила

п. 1 ст. 810 ГК РФ к коммерческому кредиту теоретически возможно. Впрочем, какого-либо серьезного значения этот нюанс не имеет. Допустить, что сама идея коммерческого кредита хоть в какой-то степени объясняется желанием обосновать применение именно 30-дневного вместо 7-дневного льготного срока, вряд ли возможно.

Вряд ли применимо в контексте коммерческого кредита положение п. 2 ст. 810 ГК РФ, согласно которому «если иное не предусмотрено

694

договором займа, сумма беспроцентного займа может быть возвращена заемщиком досрочно полностью или частично». Если в договоре есть указание на коммерческий кредит, но начисление процентов за период, например, авансирования по купле-продаже не предусмотрено, это само по себе не означает право продавца поставить товар досрочно вопреки правилам ст. 315 ГК РФ. И опять же, данная норма вряд ли может применяться к синаллагматическому договору, даже если в нем прямо указано на коммерческий кредит.

Очень интересным является вопрос о возможности применения

ккоммерческому кредиту положения п. 2 ст. 811 ГК РФ, согласно которому «если договором займа предусмотрено возвращение займа по частям (в рассрочку), то при нарушении заемщиком срока, установленного для возврата очередной части займа, займодавец вправе потребовать досрочного возврата всей оставшейся суммы займа вместе с процентами за пользование займом, причитающимися на момент его возврата». Как представляется, данная норма вполне применима

ккоммерческому кредиту в форме рассрочки платежа за поставленный товар, выполненные работы или оказанные услуги. Если в договоре установлен график таких платежей и покупатель (заказчик) срывает график, право должно давать кредитору возможность заявить об акселерации долга и потребовать досрочного погашения всего долга в судебном порядке, не дожидаясь истечения всего периода рассрочки. Это абсолютно уместно в случаях, когда в договоре отсрочка платежа прямо обозначена как коммерческий кредит. Но в принципе, как представляется, есть все основания применять такую норму и при отсутствии ссылок на коммерческий кредит. При наличии в договоре коммерческого кредита это легко обосновать ссылкой на ст. 823 ГК РФ, но и при отсутствии коммерческого кредита такой вывод можно обосновать просто элементарной аналогией закона.

То же можно сказать и в отношении применения ст. 813 ГК РФ об утрате обеспечений или ухудшения их условий. Если, например, покупателю дана рассрочка платежа и долг покупателя обеспечен залогом на переданный покупателю товар, но последний погиб или вопреки залоговому режиму был неправомерно отчужден покупателем добро-

совестному третьему лицу, поставщик вправе произвести акселерацию долга. Это вполне логично, независимо от того, названа рассрочка платежа в договоре коммерческим кредитом или нет. Более того, это следует из применения ст. 343 ГК РФ о залоге. Право на акселерацию долга уместно и в тех случаях, когда покупатель не исполнил свое обязательство организовать выдачу поставщику банковской гарантии или поручительства третьего лица в обеспечение своего долга по рас-

695

!"#$# 43. H38,8130/-,836

9/: !1.!92! :686I8/7/ .06J/-,83;

Статья 824. Договор финансирования под уступку денежного требования

1. По договору финансирования под уступку денежного требования (договору факторинга) одна сторона (клиент) обязуется уступить другой стороне – финансовому агенту (фактору) денежные требования к третьему лицу (должнику) и оплатить оказанные услуги, а финансовый агент (фактор) обязуется совершить не менее двух следующих действий, связанных

сденежными требованиями, являющимися предметом уступки:

1)передавать клиенту денежные средства в счет денежных требований, в том числе в виде займа или предварительного платежа (аванса);

2)осуществлять учет денежных требований клиента к третьим лицам (должникам);

3)осуществлять права по денежным требованиям клиента, в том числе предъявлять должникам денежные требования к оплате, получать платежи от должников и производить расчеты, связанные с денежными требованиями;

4)осуществлять права по договорам об обеспечении исполнения обязательств должников.

2. Обязательства финансового агента (фактора) по договору факторинга могут включать ведение для клиента бухгалтерского учета, а также предоставление клиенту иных услуг, связанных с денежными требованиями, являющимися предметом уступки.

3. В части, не урегулированной настоящей главой, к отношениям, связанным с уступкой права требования по договору факторинга, применяются правила главы 24 настоящего Кодекса.

4. Участники гражданского оборота могут заключать также иные договоры, в соответствии с которыми осуществляется уступка денежных требований и которые предусматривают обязанность одной из сторон совершить одно или несколько действий, указанных в подпунктах 1–4 пункта 1 настоящей статьи.

5. Если в силу договора факторинга финансовый агент (фактор) несет обязанности по оплате цены приобретенных им денежных требований, по предоставлению клиенту займа (кредита) или по оказанию клиенту услуг, к отношениям сторон по договору факторинга применяются правила соответственно о купле-продаже, займе (кредите), возмездном оказании

697

услуг постольку, поскольку это не противоречит положениям настоящей главы и существу отношений по договору факторинга.

Комментарий

1.Понятие договора факторинга. В п. 1 комментируемой статьи сформулирована законодательная дефиниция договора финансирования под уступку денежного требования, который также именуется

вГК РФ договором факторинга. Из этого определения можно сделать следующие выводы о юридической природе договора финансирования под уступку денежного требования. По замыслу законодателя, неотъемлемым элементом любой разновидности договора факторинга является уступка в пользу фактора денежного требования клиента в отношении третьего лица (далее – должник). Но для того, чтобы соглашение, предполагающее уступку денежного требования, можно было считать факторингом, фактор должен дополнительно принять на себя как минимум два из четырех нижеуказанных обязательств: а) передавать клиенту денежные средства в счет денежных требований, в том числе

ввиде займа или предварительного платежа (аванса); б) осуществлять учет денежных требований клиента к третьим лицам (должникам); в) осуществлять права по денежным требованиям клиента, в том числе предъявлять должникам денежные требования к оплате, получать платежи от должников и производить расчеты, связанные с денежными требованиями; г) осуществлять права по договорам об обеспечении исполнения обязательств должников.

По сути, разработчики новой редакции ст. 824 ГК РФ с некоторыми модификациями восприняли подход к квалификации договора факторинга, который отражен в Оттавской конвенции 1988 г., ратифицированной Россией и вступившей в силу для нее с 1 марта 2015 г.1 Конвенция также исходит из того, что неотъемлемым компонентом факторинга является уступка денежного требования, но в то же время требуется соответствие договора любым двум из четырех квалифицирующих признаков, а именно фактор должен выполнить по меньшей мере две из следующих функций: а) финансирование поставщика,

1Согласно п. 1 ст. 2 Оттавской конвенции 1988 г. она «применяется всякий раз,

когда права требования, уступленные по договору факторинга, возникают из договора купли-продажи товаров, заключенного между поставщиком и дебитором, которые являются резидентами различных государств и: а) эти государства, а также государство, в котором находится фактор, являются государствами – участниками Конвенции; или б) договор купли-продажи товаров и договор факторинга регулируются законом государства – участника Конвенции».

698