Экзамен зачет учебный год 2023 / МЛОГОС КНИГА 4 (807-860.15 ГК) 2019 Заем, кредит, факторинг, вклад и счет

Правила ст. 808 ГК РФ также подлежат применению и к договорам товарного кредита – с тем, однако, уточнением, что под «суммой займа», влияющей на определение формы договора, должна пониматься стоимость передаваемых взаем заменимых (родовых) вещей.

С соответствующими уточнениями применяются к товарному кредиту и правила ст. 812 ГК РФ. Принципиальная возможность использования ее предписаний к вещному займу вытекает из п. 1 и 3 этой статьи. Соответственно, в случае реальной модели договора (подробнее о проблеме ее допустимости см. п. «д» настоящего комментария) заемщик вправе оспаривать договор товарного кредита по «бестоварности», т.е. требовать признания его незаключенным полностью или частично, доказывая, что вещи не были получены в количестве, указанном в договоре.

На товарный кредит не распространяются предписания п. 1 ст. 811 ГК РФ. Установленная ими на случай несвоевременного возврата объекта предоставления санкция (проценты годовые по ст. 395 ГК РФ) ориентирована исключительно на денежные обязательства и не может быть адекватно применена к займу родовых вещей. Однако предусмотренные п. 1 ст. 811 ГК РФ проценты годовые могут начисляться в случае несвоевременной уплаты процентов за пользование товарным кредитом (регулятивных процентов), если последние определены в договоре в денежной форме. В любом случае сказанное выше не исключает возможности взыскания займодавцем по товарному кредиту убытков, причиненных несвоевременным возвратом основного долга и регулятивных «процентов», а также согласованной в договоре на этот случай неустойки.

Возникает вопрос об использовании применительно к товарному кредиту предписаний п. 2 ст. 810 ГК РФ. Правило о недопустимости досрочного возврата при возмездном договоре (абз. 3) выглядит в отношении товарного кредита вполне уместно. Применимость предписаний абз. 2 данной статьи может быть оправдана особой защитой, предоставляемой «слабой» стороне (гражданину-потребителю). Однако общая допустимость досрочного возврата объекта предоставления при безвозмездности договора (абз. 1) в отношении товарного кредита

не выглядит адекватным и естественным решением. Данное правило абз. 1 п. 2 ст. 810 ГК РФ, очевидно, сформулировано в расчете на денежный заем, при котором займодавец, как правило, не несет никаких расходов, связанных с досрочным получением от заемщика суммы займа и ее дальнейшим хранением. Однако при товарном кредите (как и любом ином займе родовых вещей), напротив, досрочный возврат подразумеваемо нарушает интересы займодавца, его хозяйственные

679

планы и в большинстве случаев влечет возникновение дополнительных временных и имущественных затрат в связи с необходимостью организации принятия предмета займа, его размещением и дальнейшим обеспечением его сохранности. В связи с этим применительно к товарному кредиту решение, предложенное в абз. 1 п. 2 ст. 810 ГК РФ, на наш взгляд, должно меняться на прямо противоположное: объект предоставления не может быть возвращен заемщиком досрочно полностью или частично, если иное не предусмотрено договором товарного кредита.

(к) Применение к отношениям сторон правил о купле-продаже. Абзац 2

комментируемой статьи регулирует условия о количестве, ассортименте, комплектности, качестве, таре (упаковке) передаваемых заемщику вещей путем отсылки к соответствующим положениям ГК РФ о купле-продаже.

Учитывая, что договор товарного кредита опосредует отношения по предоставлению имущества в собственность заемщика, сама по себе отсылка к правилам о договоре, опосредующем передачу вещей в собственность другой стороны, соответствует идее нормативной экономии и выглядит вполне уместно. Однако эта отсылка нуждается в ряде уточнений.

Во-первых, в качестве базовой отсылки абз. 2 комментируемой статьи использует правила о купле-продаже. Это справедливо в ситуации, когда речь идет о возмездном договоре товарного кредита. В отношении же безвозмездного договора целесообразно применять правила о дарении.

Во-вторых, совершенно непонятно, почему применение к возмездному договору товарного кредита правил о купле-продаже ограничивается только предписаниями ст. 465–484 ГК РФ (ссылка на ст. 485 ГК РФ является явно ошибочной, поскольку последняя регламентирует исключительно вопросы определения цены купли-продажи, иррелевантные для товарного кредита)? Почему в число применимых норм не вошли правила п. 2 ст. 456 и ст. 464 ГК РФ, посвященные передаче одновременно с вещами всех относящихся к ним документов?

Почему комментируемая статья не содержит отсылки к предписаниям ст. 460 ГК РФ, устанавливающей требование «юридического» качества передаваемых товаров? Ведь предоставление в качестве товарного кредита соответствующих заменимых вещей без необходимых документов, наличие прав третьих лиц на эти вещи способны нарушить интерес заемщика и исключить возможность использования данных вещей или их реализации заемщиком ничуть не меньше, чем нарушение требова-

680

ний к их качеству, ассортименту или упаковке. Поскольку объяснить такое ограниченное применение невозможно, следует воспринимать правило абз. 2 комментируемой статьи расширительно и применять

квозмездному товарному кредиту все правила о купле-продаже, посвященные передаваемым товарам.

Абзац 2 комментируемой статьи указывает на применение к товарному кредиту соответствующих правил о купле-продаже, если иное не предусмотрено соглашением сторон. Однако не стоит полагать, что участники договора товарного кредита обладают какими-то особыми правовыми возможностями в регулировании соответствующих вопросов, по сравнению с участниками договора купли-продажи. Очевидно, что возможность своим соглашением устанавливать иное, по сравнению с правилами гл. 30 ГК РФ, не касается императивных норм (например, предписаний п. 2 ст. 461 ГК РФ).

Соответствующие правила гл. 30 ГК РФ о количестве, ассортименте, комплектности, качестве, таре (упаковке) передаваемых вещей, отсутствии прав третьих лиц, передаче документов применяются

кдоговору товарного кредита, если это не противоречит существу отношений. Так, ввиду распространенного в судебной практике мнения о недопустимости истребования предмета займа у нежелающего предоставлять его займодавца по консенсуальному займу (см. п. 1 комментария к ст. 807 ГК РФ) не могут использоваться способы защиты, вступающие в противоречие с этим тезисом (например, требование о передаче недостающего товара (п. 1 ст. 466 ГК РФ), требование замены товара ненадлежащего ассортимента или качества (п. 2 ст. 468, п. 2 ст. 475 ГК РФ)). Напротив, поскольку правила об отказе от договора не противоречат конструкции товарного кредита, поэтому в случае существенного нарушения со стороны займодавца (например, преду-

смотренного абз. 2 п. 1 ст. 460, абз. 2 ст. 464, п. 1 ст. 466, п. 1 и 2 ст. 468,

п. 2 ст. 475 ГК РФ) заемщик вправе отказаться от договора в одностороннем порядке, вернуть заем и потребовать возмещения убытков, причиненных расторжением договора (п. 5 ст. 453 ГК РФ).

Помимо непосредственно предусмотренных гл. 30 ГК РФ способов защиты заемщик вправе также требовать возмещения причиненных

убытков (ст. 393 ГК РФ). При этом условием взыскания таких убытков являются общие правила ст. 401 ГК РФ.

Указанные выше предписания применяются не только в рамках консенсуального товарного кредита, но и в случае, когда договор заключен по реальной модели (подробнее о проблеме ее допустимости см. п. «д» настоящего комментария). Несмотря на то что в последнем случае предоставление согласованных вещей осуществляется не в рам-

681

ках исполнения обязательства, обоснованием такого применения может служить аналогия закона (ст. 6 ГК РФ).

Правила гл. 30 ГК РФ применяются также и к обязанности заемщика по возврату товарного кредита. В связи с этим все сказанное выше mutatis mutandis распространяется и на условия о количестве, ассортименте, комплектности, качестве, таре (упаковке) и на другие требования в отношении вещей, возвращаемых заемщиком.

Статья 823. Коммерческий кредит

1.Договорами, исполнение которых связано с передачей в собственность другой стороне денежных сумм или других вещей, определяемых родовыми признаками, может предусматриваться предоставление кредита,

втом числе в виде аванса, предварительной оплаты, отсрочки и рассрочки оплаты товаров, работ или услуг (коммерческий кредит), если иное не установлено законом.

2.К коммерческому кредиту соответственно применяются правила настоящей главы, если иное не предусмотрено правилами о договоре, из которого возникло соответствующее обязательство, и не противоречит существу такого обязательства.

Комментарий

(а) Понятие коммерческого кредита. Комментируемая статья яв-

ляется достаточно нетипичной для европейских гражданских кодификаций. Она устанавливает, что договор, по которому передаются в собственность деньги или вещи, определяемые родовыми признаками, может предусматривать предоставление кредита, и далее указывается, что такой кредит (коммерческий кредит) может представлять собой аванс или предоплату либо, наоборот, отсрочку или рассрочку оплаты за товар, работы или услуги. В таком случае к отношениям по такому коммерческому кредиту в силу п. 2 ст. 823 ГК РФ применяются нормы главы ГК РФ о займе и кредите, если

иное не следует из условий договора и не противоречит существу такого обязательства.

Фундаментальный вопрос, который возникает при прочтении п. 1 ст. 823 ГК РФ, – это вопрос о том, как понять, что в синаллагматическом договоре, опосредующем экономический обмен денег (или иных родовых вещей) на некие другие экономические блага, установлен коммерческий кредит и к соответствующим отношениям по предоплате

682

(авансу) или отсрочке (рассрочке) платежа подлежат применению правила о займе и кредите.

Есть две возможные позиции. Согласно первой, наличие в синаллагматическом договоре условий о предоплате (авансе) или отсрочке (рассрочке) платежа само по себе означает, что стороны договорились

окоммерческом кредите. Иначе говоря, авансирование или отсрочка (рассрочка) платежа по такому договору являются формой реализации опции согласовать коммерческий кредит. Такое прочтение п. 1 ст. 823 ГК РФ вполне возможно. Согласно такому подходу, правила

озайме и кредите начинают применяться к синаллагматическому договору с необходимыми адаптациями, вытекающими из существа обязательственной связи, в силу одного лишь факта наличия в договоре условий об авансе (предоплате) или отсрочке (рассрочке) платежа. Эту теорию можно обозначить как теорию имплицитного коммерческого

кредитования.

Согласно второй позиции, для признания условий синаллагматического договора об авансе (предоплате) или отсрочке (рассрочке) платежа в качестве устанавливающих коммерческий кредит и приводящих к применению правил о займе и кредите необходимо, чтобы договор прямо предусматривал это в форме прямого указания на «коммерческий кредит» или как минимум указания на начисление процентов за пользование деньгами на период авансирования или отсрочки платежа. Данную теорию можно обозначить как теорию эксплицитного коммерческого кредитования. Ее следы можно обнаружить, в частности,

вп. 5 ст. IV.F.–1:101 Модельных правил европейского частного права, согласно которому заемная природа может быть обнаружена в ситуации установления в договоре отсрочки платежа только тогда, когда

вдоговоре установлена уплата процентов за период отсрочки платежа

вдополнение к цене.

Изначально позиция ВАС РФ и ВС РФ, выраженная по данному вопросу, состояла, скорее, в поддержке имплицитной теории. Так,

вп. 12 Постановления Пленумов ВС РФ и ВАС РФ от 8 октября 1998 г. № 13/14 указывалось: «Согласно статье 823 Кодекса к коммерческому кредиту относятся гражданско-правовые обязательства, предусма-

тривающие отсрочку или рассрочку оплаты товаров, работ или услуг, а также предоставление денежных средств в виде аванса или предварительной оплаты» (курсив мой. – А.К.). Иначе говоря, по выраженному

вданном Постановлении мнению высших судов, самого наличия в договоре указанных условий, разрывающих во времени момент оплаты и момент получения встречного предоставления по синаллагматическому договору, достаточно для квалификации этой ситуации в ка-

683

честве коммерческого кредита. Коммерческий кредит по умолчанию подразумевается в синаллагматических договорах, в которых оплата оторвана во времени от осуществления встречного предоставления (будь то в форме аванса или предоплаты либо отсрочки или рассрочки платежа). Та же позиция нашла отражение и в п. 7 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 17 ноября 2004 г. № 85, в котором Суду было достаточно увидеть в договоре комиссии условие об авансировании, чтобы констатировать наличие коммерческого кредита.

Но судебная практика нижестоящих судов, несмотря на эти позиции высших судебных инстанций, в основном (за редкими исключениями) придерживалась теории эксплицитного коммерческого кредитования. Без прямого указания на коммерческий кредит или начисление процентов за период отсрочки платежа или авансирования суды отказывались квалифицировать отношения в качестве коммерческого кредита. Впоследствии эта позиция, требующая прямого указания на коммерческий кредит в договоре, нашла отражение в Определении КЭС ВС РФ от 19 декабря 2017 г. по делу № 306-ЭС17-16139.

Цена данного вопроса, которая обычно и становится поводом для подобных споров, – это начисление процентов по правилам ст. 809 ГК РФ. Если придерживаться теории имплицитного коммерческого кредита, такие проценты с учетом положений ст. 809 ГК РФ (с некоторыми ограничениями) могут начисляться по умолчанию. Если же верна теория эксплицитного коммерческого кредита, эти проценты начисляются только в случае, когда авансирование или отсрочка платежа прямо обозначены в договоре как коммерческий кредит или договор не содержит такого прямого указания, но все же предусматривает начисление процентов за данный период, т.е. еще до начала просрочки. Применимость или неприменимость иных норм о займе и кредите к коммерческому кредиту, как покажет п. «в» комментария к настоящей статье, не зависит от того, квалифицируем ли мы авансирование или отсрочку платежа в качестве коммерческого кредита. Так что весь спор ведется в основном лишь вокруг начисления процентов.

Как представляется, оба варианта интерпретации могут быть со-

гласованы с буквой ГК РФ. Так что выбор предстояло сделать судебной практике. Как мы видим, выбор в пользу имплицитной теории, сделанный высшими судами изначально, не прижился и был в итоге отвергнут. И это вполне естественно. Теория имплицитного коммерческого кредитования многими увязывалась с идеей начисления процентов за период авансирования или отсрочки платежа, которая вполне оправданно судами воспринималась в штыки, как противоречащая

684

экономической логике, международному опыту и сложившейся практике, подразумеваемой воле сторон и здравому смыслу. Кроме того, идея начислять проценты за данный период явно противоречила норме п. 4 ст. 488 ГК РФ, согласно которой начисление процентов на сумму, соответствующую цене поставленного в кредит товара, с момента поставки самого товара (т.е. предоставления коммерческого кредита) возможно лишь в случае прямого указания на это в договоре. Очень странно предполагать, что по общему правилу за период отсрочки платежа проценты должны начисляться в условиях, когда закон в ситуации с куплей-продажей, архетипическим вариантом синаллагматического договора, применение такого подхода исключает.

Вто же время кажется, что теория имплицитного коммерческого кредита могла бы оказаться полезной с чисто утилитарных позиций, так как при правильной интерпретации такой теории она позволяет решить проблему недостаточности стимулов к своевременному погашению долга, но только с одной существенной оговоркой: проценты по займу не должны начисляться по умолчанию за период согласованного авансирования или отсрочки (рассрочки) платежа. На наш взгляд, правило ст. 809 ГК РФ, которое позволяет начислять по умолчанию проценты за пользование заемным капиталом с момента предоставления суммы займа (кредита), на самом деле не может автоматически применяться к отношениям по коммерческому кредитованию, если принять имплицитную теорию. Дело в том, что в классических заемных отношениях проценты за пользование выступают как исключительная форма существования встречного предоставления. Цена тех «услуг», которые оказывает займодавец, передавая заемщику сумму займа, выражается именно и только в процентах, начисляемых на сумму займа. Сама же сумма, составляющая основной денежный долг заемщика, на которую и начисляются проценты, ценой не является, а представляет собой лишь возврат ранее переданного (точнее, его эквивалента).

Вслучае же коммерческого кредитования заемные отношения развиваются в рамках существующих основных обязательств сторон синаллагматического договора и неразрывно с ними связаны. Ценой здесь является именно денежная сумма, выражающая стоимость това-

ров, работ или услуг, а сами проценты за пользование коммерческим кредитом являются дополнительной платой. Поэтому стороны, договариваясь о предоплате или отсрочке платежа, имеют возможность оценить период, на который предоставляется коммерческий кредит,

ивключить стоимость использования коммерческого кредита в течение этого периода в цену товаров, работ или услуг, что на практике

иосуществляется предпринимателями в подавляющем большинстве

685

случаев во всем мире и во все времена. Такова сложившаяся практика. Соответственно, плата за коммерческий кредит по общему правилу должна являться одной из составляющих цены, на которую будет заключен договор. Следует считать, что стороны, установив в договоре цену, включили в нее и стоимость пользования коммерческим кредитом. Таким образом, по общему правилу проценты за пользование коммерческим кредитом взимаются с момента предоставления оного, только если на это прямо делается ссылка в договоре. В последнем случае считается, что стороны не включили стоимость коммерческого кредита в цену товаров, работ или услуг по договору, а выразили ее отдельно.

Для того чтобы осознать неуместность начисления процентов по умолчанию с момента предоставления коммерческого кредита (с момента поставки товара, выполнения работ или оказания услуг с отсрочкой платежа или с момента внесения аванса или предоплаты)

вконтексте имплицитной теории, достаточно представить себе обычный двусторонний договор поставки, подряда или оказания услуг. Можно не сомневаться в том, что в большинстве случаев, когда стороны предусматривают отсрочку платежа или авансирование, они отнюдь не подразумевают, что за указанный в договоре период, разделяющий поступление денег и осуществление встречного исполнения, должны начисляться какие-либо проценты. Стороны в подавляющем большинстве случаев учитывают период коммерческого кредитования

вцене договора. Нигде в мире начисление процентов за этот период не подразумевается по умолчанию. В связи с этим предоставление одной из сторон права на начисление каких-либо процентов за указанный период было бы полным сюрпризом для обоих участников договора, противоречило бы всему мировому опыту, обычаям оборота и разумным ожиданиям участников оборота. Соответственно, такое прочтение закона просто абсурдно.

Ситуация меняется, если должник не исполняет свое встречное обязательство и в договоре стороны не предусмотрели начисление процентов за пользование коммерческим кредитом с момента его предоставления. Учесть период сверхнормативного пользования деньгами

впериод просрочки кредитору достаточно сложно при согласовании цены товаров, работ или услуг, так как в этот момент возможность будущей просрочки должника носит чисто гипотетический характер, а ее длительность представить себе вообще невозможно. Но идея платности коммерческого кредитования за период просрочки требует своего воплощения. Не будучи отражена в цене товаров, работ или услуг, эта идея начинает проявляться в классической для кредитных отношений

686

форме начисления процентов. Соответственно, при таком подходе, если наступает просрочка, право на плату за пользование коммерческим кредитом кредитор должен приобретать с момента просрочки: он получает возможность требовать уплаты процентов за пользование коммерческим кредитом по ключевой ставке Банка России (если иная ставка не согласована в договоре) с момента просрочки должником выполнения встречного обязательства и вплоть до исполнения основного обязательства (ст. 809, п. 1 ст. 811 ГК РФ). Соответственно, есть все основания определить в качестве исходной точки расчета процентов за пользование коммерческим кредитом дату неисполнения должником, получившим коммерческий кредит, встречного обязательства, а отнюдь не дату предоставления коммерческого кредита. При этом одновременно с момента просрочки начинают течь проценты как мера ответственности по ст. 395 ГК РФ или согласованные пени.

На это могут возразить, что увязка начала начисления процентов по коммерческому кредиту с фактом просрочки неминуемо переводит данные проценты в разряд меры ответственности за просрочку платежа. А это, в свою очередь, создает логическую затруднительность применения за период просрочки двух видов процентов за просрочку одной и той же природы. В ответ можно указать на то, что в данном конкретном случае начало начисления процентов за коммерческий кредит с момента просрочки просто является продолжением идеи платности кредита: до просрочки кредит тоже был платным – только плата за этот период подразумевается учтенной в цене товаров, работ или услуг.

Иначе говоря, при таком подходе должник, не погасивший долг за предоставленный на условиях отсрочки платежа товар (работы или услуги), а также должник, получивший предоплату, но не исполнивший встречные обязательства по оказанию услуг, выполнению работ или поставке товаров, в силу применения правил о займе (в том числе ст. 811 ГК РФ) ставятся в то же положение, что и займодавец, не получивший назад сумму займа. Поскольку займодавец в такой ситуации вправе требовать в силу ст. 811 ГК РФ начисления двойных процентов, то в силу ст. 823 ГК РФ такие же права должен иметь и кредитор

в обычном синаллагматическом договоре, предусматривающем коммерческое кредитование, столкнувшись с тем, что должник, получив от него предоставление, впоследствии отказывается осуществлять свое встречное предоставление.

Аналогичный механизм двойного начисления процентов с момента просрочки известен российскому праву. Согласно вексельному законодательству, если вексель не предусматривает начисление процентов

687

на сумму долга с момента просрочки, текут две процентные ставки рефинансирования (Положение о переводном и простом векселе, утвержденное Постановлением ЦИК и СНК СССР от 7 августа 1937 г., с учетом ст. 3 Закона о переводном и простом векселе): проценты за пользование, а также пени за просрочку. При этом размер обеих определяется ставкой рефинансирования ЦБ РФ (сейчас – ключевой ставкой ЦБ РФ). Аналогичный подход, на наш взгляд, следует распространить и на все случаи коммерческого кредитования1.

Осознание неадекватности предложенного высшими судами в Постановлении Пленумов ВС РФ и ВАС РФ от 8 октября 1998 г. № 13/14 начисления процентов по умолчанию за период согласованной отсрочки или авансирования, видимо, и способствовало тому, что теория имплицитного коммерческого кредитования не прижилась в судебной практике, и суды, вопреки разъяснениям высших судов конца 1990-х и начала 2000-х гг., предпочитали видеть коммерческое кредитование только там, где на это было прямо указано в договоре. И их в этом трудно обвинить. Если выбирать между теорией эксплицитного коммерческого кредита и теорией имплицитного коммерческого кредита, предполагающей начисление процентов по займу по умолчанию на период авансирования или отсрочки платежа, предпочтение первой оказывается наиболее разумной стратегией. Вопрос лишь в том, что изначальная увязка имплицитной теории с начислением процентов по умолчанию в период авансирования или отсрочки была неверной. Как представляется, судебная практика не отвергла бы имплицитную теорию, если бы она предполагала начисление процентов по ст. 809

1 Следует уточнить, что, если принять за основу имплицитную теорию, презумпция начисления процентов с момента просрочки должна работать как в случае, когда долг просрочившего должника носит денежный характер (ситуация отсрочки или рассрочки), так и в случае, когда должник просрочил исполнение встречного обязательства, за что он уже получил предоплату (ситуация авансирования). Но ст. 809 ГК РФ предусматривает презумпцию процентности займа с двумя исключениями. Во-первых, заем презюмируется беспроцентным, если долг вытекает из договора займа, заключенного между гражданами, на сумму не более 100 тыс. руб. Это исключение вполне применимо и к коммерческому кредиту. Во-вторых, заем презюмируется беспроцентным, если по договору заемщику передаются не деньги, а иное имущество. Это исключение, видимо, неприменимо к коммерческому кредиту. Иначе следовало бы признать, что проценты не начисляются в случае, если продавец передал покупателю товар (подрядчик выполнил работы или исполнитель оказал услуги), а встречный долг носит денежный характер, и, наоборот, начисляются в случае авансирования. Такое дифференцированное регулирование кажется несправедливым и нелогичным. Эта позиция подтверждается в п. 12 Постановления Пленумов ВС РФ и ВАС РФ от 8 октября 1998 г. № 13/14, в котором высшие суды закрепили, что проценты по займу начисляются применительно к коммерческому кредиту как в случае авансирования, так и в случае отсрочки (рассрочки) платежа.

688