Троицкий Н.А. Корифеи российской адвокатуры

Н.А. ТРОИIJКИЙ

~-~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Лишь 1О января 1905 г" на следующий день после начала первой

русской революуии (символическая деталь!), Грузенберг получил зва­

ние присяжного поверенного1 •

С первых же шагов своей адвокатской карьеры Оскар Осипови•1 им­

понировал знатокам и коллегам редкостной эрудиуией, изобретатель­ ностью, настойчивостью, мастерством слова. Но всероссийски знаме­

нитым он стал после т. н. максвелльскоrо проуесса 1899 г. (в тот год

министр Н.В. Муравьев вторично отклонил рекомендауию Петербург­

ского совета о зачислении Грузенберга в присяжные поверенные).

Предметом обвинения на максвелльском проуессе была «Максвелль­

ская оборона», т. е. «вооруженное сопротивление властям» (по ст. 271 Уложения о наказаниях) со стороны рабочих-стачечников текстильной фабрики Д.Д. Максвелля в Петербурге в ночь с 16 на 17 декабря 1898 г.,

когда целые отряды полиgии врывались в жилые казармы к рабочим,

истязали их, схватили первых попавшихся под руку 20 человек, которые

ибыли преданы суду, а истязатели вызывались в суд как свидетели. По­

литический мотив этого дела, кроме самого факта «сопротивления вла­

стям», выражался еще и в том, что рабочие И.П. Малов, Ф.Ф. Филиппов

иП.Н. Николаев - gентральные фигуры стачки, «Максвелльской оборо­

ны» и судебного проgесса - примыкали к петербургскому Союзу борь­ бы за освобождение рабочего класса и вели социалистическую пропаган­

ду на своей фабрике2•

Проgесс максвелльских рабочих открылся в Петербургской судеб­

ной палате 29 марта 1899 г. Защищали их представители и «старой» и «молодой» адвокатуры: Н.П. Карабчевский, П.А. Потехин, О.О. Гру­ зенберг, Ф.И. Родичев, В.В. Беренштам, Я.З. Алапин3• До начала процес­

са они провели совещание, где впервые за всю историю политической защиты в России договорились о том, кто будет на процессе их лиде­ ром. Поскольку в дальнейшем адвокаты часто прибегали к лидерству в коллективной защите, здесь уместно проуитировать его исчерпыва­ ющее определение, тем более что принадлежит оно Грузенберrу: «Ли­

дерствовать - это значит: 1) не иметь возможности отлучиться ни на минуту из судебного заседания; 2) знать дело во всем объеме назубок; 3) собачиться все время с прокурором по поводу каждого его ходатай­ ства или заявления; 4) быть готовым, не заглядывая в книгу законов,

1См.: С1111сок присяжных поверенных округd Петербургской судебной палаты и их по­ мощников к 31 января 1914 r. СПб., 1914. С. 62.

z См.: Ко'lсртн К. И. 90-е rоды на фабрике «Рабочий•// Красная летопись. 1931. № 5-

6.С. 195-197, 200.

3Одинокое свидетел1,ство об участии в этом процессе Ф.Н. Плевако (Берсн1итам В.В. В

боях политических защит. Л.; М., 1925. С. 11) ничем более не подтверждается.

Z74

к даче за1<лючения по юридическим вопросам, во время слушания дела

возни1<ающим, и 5) разгадать характер каждого из подсудимых, что­

бы не оскорбить усердием защиты (как этим грешил «король адвока­ туры» В.Д. Спасович. - Н. Т.) политических его верований»1 •

«Само собою, - вспоминал Грузенберг о совещании адвокатов пе­

ред максвелльским процессом, - лидерство на суде должно было быть

предост:шлено Потехину или Карабчевскому ввиду не только таланта, но и авторитета, которым они пользовались в судебной среде и обще­ стве. Я высказался мотивированно в этом смысле». Однако Потехин и Карабчевский сочли бол_ее ра:gиональным возложить лидерство на мо­

лодого и сверхэнергичного r~омощника присяжного 1~о8еренноzо Грузен­

берга. Тот согласился и уже как лидер изобретательно предложил:

<(Ордером министра юсти4ии закрыты двери суда, но не наши уста.

Подсудимых - два десятка; значит, им принадлежит право ввести в зал

заседания 60 челоnек без всяких объяснений2, а кого ввести - это бу­

дет наше дело: подберем авторитетных в разных общественных кругах людей - вот вам и публичное заседание, не намного уступающее обыч­

ному при оп<рытых дверях»3•

Идея Грузенберга была реализована очень эффектно. «При оп<ры­ тии заседания, - рассказывал осведомленный современник, - подсу­ димые начали заявлять просьбы о выдаче пропусков «родственникам».

<(Кто ваш родственник?» - спрашивает председатель суда первого под­

судимого. «Михаил Иванович Туган-Барановский», - отвечает без за­

пинки рабочий. «Чем он занимается?» - «Приват-до4ент Петербург­

ского университета». - «Как же он приходится вам родственником?» -

«Тетка моей жены - двоюродная сестра его дяди». Приходится допус­

тить. Второй подсудимый называет своим родственником Владимира

Галактионовича Короленко. Третий - Николая Константиновича Ми­

хайловского. Четвертый - моего дядю (историка ВЯ. Яковлева - Бо­ гучарского. - Н. Т.). В результате скамьи для публики заполняются отъ­

явленными врагами правительства. «Родственники» вынимают каждый по тетради и карандаши и приготовляются записывать все, что будет

происходить «при закрытых дверях»4•

Грузенберг до суда провел заседание и с подсудимыми, выяснил, что

они пекутся не каждый о себе, а «об общей пользе и интересе»5• Поэто-

1 Груэснбсрz О.О. Вчера. С. 152.

z По три родственника на каждого подсудимого.

И.А. ТРОИIJКИЙ

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~---'~

му защита сделала упор на изобличении беззакония и жестокости по­ личейской расправы с рабочими - жильчами казарм. Кульминачией

прочесса стал допрос, которому Грузенберг подверг главного карателя, поличейского пристава Н.П. Барача:

<( - Скажите, свидетель, откровенно, из-за чего вышло такое страш­ ное дело - неужели только из-за того, что двое рабочих, оскорбивших

действием переодетого сыщика, проживали в казармах? Вы опытный

поличейский, знаете, что такие дела подсудны мировому судье, кото­ рый назначил бы небольшой денежный штраф или, в крайнем случае, несколько дней ареста. А вы врываетесь глухою ночью в семейные ра­

бочие казармы, вызываете конных жандармов, поличию, ломаете рабо­ чим ребра, истязаете их, подставляете под их удары поличейских и себя

самого. Во имя чего гибель себя бысть?

-Во имя авторитета власти, господин защитник. Власть не должна давать бунтарям спуска.

-Авторитет власти - великое дело, но он подлежит охране в пре­

делах закона, а закон воспрещает то, что вы сделали»1 •

После того как суд вынес максвелльчам умеренно-суровый приго­

вор (от 3 недель ареста до 1 года тюрьмы при 4 оправданных), за­

щита дважды в кассачионном порядке добивалась его пересмотра, и

на третьем прочессе 9 ноября 1900 г. он был смягчен: 5 человек - к 6 месячам тюрьмы, 4 - к аресту на 3 недели, и остальные - оправ­

даны2.

Максвелльский прочесе уже со всей наглядностью показал, сколь

добросовестно и тщательно изучал Грузенберг порученное ему (или взятое им на себя) дело. Близко знавший его юрист А.Я. Столкинд

вспоминал: «Добросовестность его при изучении дела был:а изумитель­ ной. Защищая в Тифлисе податного инспектора Романовского, обви­ ненного в убийстве жены, Грузенберг в течение нескольких месячев

под руководством врача изучает строение серд!Jа, читает медиgинские

учебники. На суде при допросе врачей-инспекторов и при исследова­ нии характера раны, нанесенной в сердgе, он поражает своими позна­ ниями в этой области. А по делу о злоупотреблениях в Петербургском

коммерческом ссудном банке, в котором должны были рассматри­

ваться подлоги при составлении балансов, Грузенберг настолько изу­

чил бухгалтерию, что мог на суде изумить опытных профессионалов­

бухгалтеров. К выступлению Грузенберга готовился не только он сам,

1 Грузсибсрz О.О. Вчера. С. 154-155.

l См.: Рабо•tсс движение о России п XIX п. Документы. М" 1952. Т. 4. Ч. 2. С. 272-274,

673.

276

готовились и его противники и даже судьи. Как рассказывал мне сек­

ретарь Петербургской судебной палаты, председатель Крашенинни­

ков часто говорил ему: «Пришлите мне дело на дом, надо тщательнее

подготовиться, так как выступает Грузенберг»1•

Если Оскар Осипович мог в интересах дела профессионально судить

о загадках анатомии и бухгалтерии, то собственно правовые вопросы он

понимал, толковал и разрешал виртуозно - пожалуй, как никто из ад­

вокатов после В.Д. Спасовича. «В уголовном праве он знает все, - свиде­ тельствовал В.В. Беренштам. - Нет сенатора, нет профессора, который знал бы практику суда лучше его. Он на лету ловил кассаIJионные пово­ ды. Когда нас, несколько товарищей, защищавших по одному и тому же делу, берутся составить кассаIJионную жалобу, мы находим два-три по­ вода, он - двенадlJать. И умеет так обставить их, сделать такими серь­

езными, что мы только недоумеваем, как могли не заметить таких юри­

дических слонов»2• Адвокатская изобретательность Грузенберга, так эффектно (и эф­

фективно!) проявившаяся в максвелльском деле, не знала граниlJ. Он

все учитывал, вплоть до того, как и когда выбрать благоприятный мо­

мент для разбирательства дела. По воспоминаниям ЕМ. Кулишера, Гру­

зенберг сам рассказывал ему, как он несколько раз срывал слушание дела П.Н. Милюкова и И.В. Гессена, обвинявшихся в том, что они напе­ чатали в своей газете «Речь» манифест Петербургского Совета рабочих

депутатов (октябрь 1905 г.), «а затем быстро добился его разбиратель­

ства в тот момент, когда пошли слухи о поручении Милюкову сфор­ мировать правительство. Как известно, слухи эти не оправдались, но

Милюков и Гессен тем временем были оправданы»3•

Во имя соблюдения законности Грузенберг искал (и находил) разные подходы к суду. 8 февраля 1906 г. в Петербургской судебной палате слу­

шалось дело по обвинению редактора «Русской газеты» Н.П. Дульчин­ ского в напечатании манифеста Совета рабочих депутатов. По ходу дела прокурор не только помержал, но и усугубил обвинение, инкриминиро­ вав Дульчинскому «намеренное возбуждение к противозаконным дей­

ствиям». Грузенберг добился здесь почти невозможного. Показав, что

литературные дела последнего времени «не встречают оплота в законе»,

он буквально воззвал к суду: «В наши дни, когда правосудие вершится

штыками и саблями, велика тоска по закону. Должен же быть хоть где­ нибудь чистый уголок, куда бы могла обратиться с надеждой на право-

277

Н.А. ТРОИЦК':'1.Й

.,....О».-~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

судие измученная общественная совесть!»1 Суд внял призыву Оскара

Осиповича и подыскал для Дульчинского «чистый уголок» правосудия,

оправдав его.

Особый имидж адвоката-бойqа создавала Грузенбергу его риско­

ванная, буквально на грани правонарушений (но все-таки в рамках за­ кона) манера «собачиться», по его собственному выражению, с про­

курорами и даже судьями, если те позволяли себе манипулировать

законностью. В этом отношении Грузенберг не знал равных себе из

отечественных адвокатов после П.А. Александрова.

Вот колоритная зарисовка из воспоминаний В.В. Беренштама. 1906 г.

Главный военный суд оставил в силе смертный приговор временного во­

енного суда четырем рабочим, замеченным в толпе, когда она опустоши­

ла железнодорожный вагон с оружием. Грузенберг, что называется, рвал

и метал. «Где здесь грабеж?! - горячился он. - Восставший народ рас­

хватал оружие. Не для наживы, не для присвоения! Нет, он брал его, что­ бы обезоружить войско, не дать себя избивать. Ибо власти уже делали это. Быть может, отойдя в лес, рабочие с ненавистью ломали ружья и выбрасывали их как орудие истязания. д,ля чего народ расхватал ору­

жие, - суд даже не поставил себе вопроса! Это, самое главное, как раз и не интересовало его. Грабеж без похищения, без всякой gели! Но ведь за

восстание нет смертной казни, и любителям виселиqы понадобился гра­

беж! Пусть прокурор, это око закона, даст нам ответ: где здесь закон?!

Ведь это - юридическое невежество! Если нужно вешать, то нельзя же

вешать безграмотно! Иначе,для чего суд, а не простые застенки? Откры­

вайте уж их скорее!»

<(Он метался, точно разъяренный лев, могучий в своем великом него­ довании. Казалось, он забыл, где находится, точно он был строгий судья, а они - подсудимые. Его захватила волна протеста. И речь его стано­ вилась все сильнее и резче. Всегда красивый, теперь он был прекрасен. И каждое слово его било судей молотом стыда. Он был велик своей нрав­

ственной силой. Председатель не решался прервать его резкие нападки,

его упреки суду. Ибо напор негодования свалился на судей, как снежная

лавина. Растерянные, они молчали.<."> Приговор отменили»2.

В другой раз, на проqессе жены П.М. Рутенбурга3, обвинявшейся в

сопротивлении властям, Грузенберг назвал статью Уложения, обязыв<t-

1 Право. 1906. No 8. С. 730.

l Берени1там В.В. Указ. соч. С. 140-142.

3 Руте н 6 у р r Пинхус (Петр) Моисеевич (1878-1942)- член партии соуиалистов­ революуионеров, активный участник революуии 1905-1907 rr. 28 марта 1906 r. с rpyпrюii

рабочих казнил священника Г.А. Гапона, разоблаченного как агента охранки.

278

КОРИФЕИ РОССИЙСКОЙ АДВОКАтуры

~·~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~---'~

ющую суд понизить наказание до простого ареста, если доказано, что

преступление было совершено в состоянии опьянения или возбужде­

ния. Председатель суда Ф.О. Гредингер, который вел проуесс предвзя­ то и грубо, ухмыльнулся: «Что ж, по-вашему, подсудимая была в пьяном

виде?», на что Грузенберг ответил запальчиво: «Неужели, господин

председатель', можно быть пьяным только от алкоголя? Люди пьянеют

от горя, от отчаяния, как пьян сейчас я при виде того, 1<ак вы нарушае­

те судебные уставы!»1 Разумеется, судьи злобствовали на Грузенберга за

такие его эскапады, но осадить его не могли, ибо каждую свою дерзость

он мотивировал юридически неотразимо.

Не меньше злобились судьи и прокуроры на Грузенберга за его ядо­

витую (как у того же П.А. Александрова или А.И. Урусова) иронию, с

которой он разваливал несостоятельные обвинения и против которой

они тоже часто не находили аргументов, но и не хотели уступать язве­

адвокату. Так, в речи по делу о злоупотреблениях на Балтийской и

Псковско-Рижской железных дорогах 1903 г.2, защищая штабс-капи­ тана запаса Ивана Кованько, Оскар Осипович подчеркнул, что даже

обвинение признает репутаgию его подзащитного хорошей, но инкри­ минирует ему без всяких доказательств такое нехорошее дело, как ра­ страта казенных денег. «Жалко Кованько. Очень жалко, - иронизиро­

вал Грузенберг. - Сколько раз эти слова повторялись и прокурором, и

гражданским истуом! Приведет г-н прокурор обвинительный довод,

остановится и пожалеет Кованько. Вздохнет и снова пожалеет. И так

как обвинительных доводов было пять, то пять раз и пожалел он его.

Особенно г-н обвинитель пожалел Кованько в заключительной части

своей речи, когда требовал применения к нему". самой строгой статьи карательного закона. Поверенный управления железных дорог не толь­ ко пожалел, но и заявил, что он не видит против Кованько никаких

улик: одни только подозрения! Но так как суд может все-таки обвинить Кованько, то и он померживает обвинение. Своеобразная жалость!

Жутко становится от нее, и мне остается заявить моим противникам

покорную просьбу не утруждать себя жалостью и приберечь ее для тех,

кто в ней нуждается. Кованько обойдется и с одной правдою!»3 Суд,

однако, вопреки правде обвинил Кованько, приговорив его к 9 месяуам тюрьмы4•

1Грузсибсрz О.О. Очерки и речи. С. 22.

2Э~·о громкое дело вела Петербурn:кая судебная палата, а в числе защитников высту­ пали Н.П. Карабчевский, А.Н. Турчанинов, Ф.А. Вол1.кенштейн.

3!Jит. по: Ниютшн Н.В. Преступный мир и ero защитники. М" 1996. С. 380.

•См. там :же. С. 381.

279

Н.А. TPOИIJKJitЙ

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Показательно для Грузенберга, что он «считал для себя оскор­ бительным, когда его поздравляли с блестящей речью. «Блестящая, -

говорил он, - значит бессодержательная, бьющая на внешний эф­

фект». Сильная, умная, жестокая и, превыше всего, убедительная -

вот те эпитеты, которыми он сам награждал понравившуюся ему

речь»1 •

Итак, сила Грузенберга как адвоката заключалась в совокупности достоинств гражданина, юриста, оратора, рыgарски безупречного бой­ qа, которыми он обладал. «Всегда во всеоружии юридических знаний. Настойчивый, несмотря ни на какие неудачи. Не теряющийся ни при

каких условиях. Смелый до дерзости и самозабвения», - таким запом­

нился он друзьям и коллегам. «Наш блестящий защитник», «с огнен­

ным темпераментом»2, - вспоминал о нем П.Н. Милюков.

Как и большинство других корифеев «молодой адвокатуры», Грузен­

берг в политике придерживался либерально-демократических взглядов.

Из письма к нему его патрона П.Г. Миронова от 5 июля 1894 г. явству­ ет, что Оскар Осипович был горячим (безоговорочным, в отличие от Миронова) поклонником А.И. Герgена3• Дружил он и с народовольgем

Н.А. Морозовым, и с кадетом П.Н. Милюковым, и с пролетарским пи­ сателем А.М. Горьким, причем каждого из них юридически опекал. Так,

после освобождения Морозова (7 ноября 1905 г.) из Шлиссельбургской

крепости, где он отсидел 21 год, его обязали «ежедневно утром являть­

ся в охранное отделение и получать там новое письменное удостовере­

ние на право прожить следующий день». Грузенберг, узнав об этом,

взялся <(вести все дела» Морозова и выхлопотал ему разрешение при­ писаться к сословию мещан с правом свободного проживания <то всей

империи»4•

С Горьким Грузенберг познакомился еще до Кровавого воскресенья

9 января 1905 г. В квартире Оскара Осиповича Алексей Максимович в

1903 г. читал только что написанную им программную поэму «Чело­

век», а весь сбор с этого литературного вечера шел в пользу антиправи­

тельственных организаgий5. Когда же, после 9 января, Горький был

арестован за его протест против расстрела мирного шествия рабочих,

Грузенберг взялся его защищать, но в условиях нарастания революgии gаризм предпочел <(замять» дело Горького - суд над ним, назначенный

1 Кулшаср Е.М. Указ. соч. С. 12.

1 Там же. С. 8-9; Милюков П.Н. Воспоминания. М., 1990. Т. 1. С. 426; Т. 2. С. 60.

·1 См.: IJГИА СПб. Ф. 2093. Оп. 1. Д. 182. Л. 25 об.-26.

' Морозов Н.А. Повести моей жизни. М., 1947. Т. 3. С. 64, 67.

5 См.: Стасова Е.Д О Горьком// М. Горький в эпоху революции 1905-1907 rr.M., 1957.

С. 69; Утсвс~аtй Б.С. Воспоминания юриста. М., 1989. С. 259.

280

КОРИФЕИ РОССИЙСКОЙ АДВОКАТVРЫ

на 3 мая 1905 г., не состоялся'. В дальнейшем Грузенберг вел литератур­

ные дела Горького, а благодарный писатель подарил ему шесть томов

своего собрания сочинений с дружественной дарственной надписью2•

Видный историк, председатель lJK КонституIJионно-демократичес­ кой партии и министр иностранных дел Временного правительства 1917 г. П.Н. Милюков тоже считал Грузенберга своим «другом и посто­

янным защитником» и признавал не случайным тот факт, что черносо­

тенеIJ Смирнов в 1907 г. имел поручение убить и самого Милюкова, и его «постоянного защитника»3 Грузенберга.

Зато своему коллеге, присяжному поверенному А.В. Бобрищеву­

Пушкину после его инсинуаIJИЙ против революIJионного движения на

пpoIJecce Г.А. Гершуни (1904) Грузенберг отказался подавать руку". О политической оппозиgионности Грузенберга самодержавию сви­

детельствует его участие в собрании 676 «представителей интелли­

гентных профессий» в Петербурге 20 ноября 1904 г. Собрание вы­

работало резолюgию с требованием, «чтобы весь государственный строй России был реорганизован на конституgионных началах». Под­

писали резолюgию, наряду с литераторами (В.Г. Короленко, А.М. Горь­ ким, Л.Н. Андреевым, П.Ф. Якубовичем), учеными (В.И. Семевским, НЛ. Павловым-Сильванским, Е.В. Тарле, Н.А. Бердяевым), деятелями искусств (М.Ф. Андреевой, Т.Л. Щепкиной-Куперник), многие адвока­ ты - и «старые» (ДВ. Стасов, А.Н. Турчанинов), и <смолодые» (О.О. Гру­

зенберг, Б.Г. Барт и др.)5.

Однако в отличие от адвокатов, которые были членами кружков по­

литзащиты, Грузенберг никогда не ставил профессиональный долг за­

щитника в зависимость от своих или своего подзащитного политичес­

ких взглядов, усматривая «величие адвокатуры именно в том, что она

становится на защиту жертв политического преследования и государ­

ственного произвола, кто бы ни были эти жертвы и от кого бы ни ис­

ходило гонение»6• «Государственный строй меняется, - говорил он на собрании адвокатов в 1906 г. - Власть приходит и уходит. Партии сла­

гаются и распадаются. Но незыблемыми остаются те принIJипы права

1 Подробно об этом см.: Гсрнr:тМ.Н. История царс1<ой тюрьмы. М., 1962. Т. 4. С. 187-

196.

2См.: Горький и русская журналистика начала ХХ в. С. 994.

3Милюков П.Н. Воспоминания. Т. 1. С. 426; Т. 2. С. 60.

4В архиве Грузенберrа сохранилось письмо к нему обиженного Бобрищева-Пушкина

сжалобами на то, что после дела Гершуни он порвал «с близкими люд1.ми, с частью сосло­ вия, с редакциями» (IJГИА СПб. Ф. 2093. Оп. 1. А 49. Л. 1-6 об.).

5См.: ГАРФ. Ф. 102. Особый отдел. 1904. Д. 1250. Л. 69-71.

6Груз<?нбсрz О.О. Очерки и речи. С. 18.

281

НА. ТРОИIJК.ИЙ

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~........,...,,,

и свободы, во имя которых адвокат встает на защиту личности»1 • Впро­

чем, Грузенберг защищал АМ. Горького и В.Г. Короленко, Л.Д. Троу­ кого и М.Т. Бейлиса, членов Государственной думы и Всероссийского Крестьянского союза, но ни разу не выступал защитником явно реак­

уионного, на его взгляд, лиуа или дела.

Прославляя <свеличие» российской адвокатуры, Оскар Осипович

даже переоценивал ее защитительные возможности. Вот что он сказал в

речи по делу 1909 г. о присяжном поверенном А.И. Гиллерсоне: «Как бы

суров ни был ваш приговор, он русскую адвокатуру - я твердо верю - не запугает. Куда бы историческая судьба ни забросила ее членов, - в ре­ акуионный ли застенок или в революуионный трибунал, - всюду они

отдадут своим подзащитным все помыслы, всю силу души, и в этой все­ поглощающей работе не останется ни минуты для малодушной тревоги

за себя»2• По поводу этих слов Грузенберга Е.М. Кулишер резонно заме­

тил: «Судьбы русской адвокатуры, увы, сложились иначе. Ей не суждено было гордо встать в революционном трибунале на защиту тех, кого ре­ волюуионная власть преследовала и истребляла за их убеждения. В страшные годы этих преследований славная корпорауия русской адво­

катуры была уже разгромлена»3• Грузенберг не так часто выступал на политических (или с полити­

ческим оттенком) проуессах, как А.С. Зарудный, Н.К. Муравьев или НА Соколов, но каждый раз он играл при этом среди защитников одну из главных либо даже главную, лидирующую роль. Так было, к приме­

ру, на проуессе в Кишиневской судебной палате 6 ноября - 7 декабря

1903 г. по делу о грандиозном, вызвавшем международный резонанс,

еврейском погроме в апреле того года4• Здесь Оскар Осипович высту­

пил - вместе с Н.П. Карабчевским, Л.А. Куперником, А.С. Зарудным,

НА Соколовым и другими корифеями - в качестве поверенного граж­

данских истуов, т. е. потерпевших от погрома евреев. Именно Грузен­ берг и Карабчевский потребовали в интересах истцов «доследовать де­ ло» с челью «изобличить истинных виновников погрома)>, т. е. привлечь для допросов губернатора фон Раабена, начальника кишиневской ох­

ранки барона Левендаля, полиIJМейстера Ханженкова5• Поскольку суд

это требование отклонил, поверенные гражданских истуов ушли с про­ уесса, а перед уходом Грузенберг дал отповедь защитнику А.С. Шма-

1Грузснбсрz О.О. О!ерки и речи. С. 18.

2Там же. С. 75.

3Там же. С. 19.

•Подробнее о нем - в очерке «А.С. Зарудный•.

s См.: Кишинс8с~сий щюцесс / / Революционная Россия. 1903. № 38. С. 13.

282

КОРИФЕИ РОССИЙСКОЙ АДВОКАтуры

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~-Vil"'""'

кову, заявившему, что те, кто за евреев, «унижают Россию». «Нам гово­

рят, - возмущался Оскар Осипович, - что мы унижаем Россию. Чем? Разоблачением ужасов, которые творила озверевшая толна, и желани­ ем привлечь к суду истинных виновников? Я считаю вправе утверждать, что разбойники, насильники и грабители в те ужасные дни не бросили

большего позора на наше отечество, чем те, которые явились сюда за­

щищать их перед судом!»1 С еврейским вопросом, всегда - с юных лет - болезненнымдля Гру­

зенберга, он вновь остро соприкоснулся, будучи уже на пике своей адво­

катской карьеры, в 1913 г. С 25 сентября по 30 октября того года в Кие­

ве шел привлекший к себе внимание мировой общественности проgесс по делу приказчика кирпичного завода Менделя Бейлиса - еврея, кото­

рый якобы (по версии охранки) с ритуальной gелью получения христи­ анской крови для выпечки маgы2 убил христианского мальчика Андрея

Ющинского3• Грузенберг выступил здесь защитником в первоклассной

компании с Н.П. Карабчевским, А.С. Зарудным и В.А. Маклаковым.

Перед началом суда адвокаты засомневались, как быть, - защищать

ли конкретно Бейлиса или «еврейство вообще». Грузенберг сформули­ ровал позиgию защиты, которая и была одобрена: «Раз вызваны экс­

перты по вопросу еврейской религии, путь они и возятся со всем этим

вздором. Мы, со своей стороны, вызвали русских ученых с мировыми

именами, как академик Коковуов4, профессор Троиgкий5 и москов­

ский общественный раввин Я. Мазе... Смешно же нам путаться в рабо­

ту корифеев. Конечно, для gеремоний, чтобы не вызвать недовольства

со стороны еврейских «общественных деятелей», надо кому-1-~ибудь из

нас делать вид, что и мы занимаемся этой экспертизой»6•

Итак, адвокаты защищали на том проgессе не «еврейство вообще» а

конкретно Менделя Бейлиса, доказывая (и в конуе конуов доказали!),

что он невиновен, ибо обвинение не смогло выставить против него ни одной улики, полагаясь лишь на предположения. По существу, как это доказала защита, власти инсцен.иро8а.ли ритуальное убийство и очень

старались превратить весь проgесс в такую же инсgенировку: не зря

1Киитнс8с1>:ий процесс// Революционная Россия. 1903. No 38. С. 14.

2Маца - пасхальный хлеб из пшеничной муки (тонкие круглые лепешки) в религи­

озном быту у евреев.

3Подробно об этом см.: Tazcp А.С. Царская Россия и дело Бейлиса. М" 1934.

4К о ко вц о в П.К. (1861-1942)-семитолоr и гебраист, профессор Петербургского

университета, с 1912 r. - академик.

s т р о и ц к и й и.r. (1858 - после 1904) - доктор богословия, профессор еврейского

языка Сибирской духовной академии.

• Грузснбсрz О.О. В•1ера. С. 114.

283