Троицкий Н.А. Корифеи российской адвокатуры

Н.А. ТРОИIJКИЙ

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~..Мiо"'"'

Далее служебная карьера Петра Акимовича складывалась как

нельзя лучше. В 1866 г. он был назначен товарищем прокурора Петер­

бургского окружного суда, а через шесть месячев получил назначение

на самостоятельную работу - прокурором Псковского окружного суда. Там он громко заявил о себе экстравагантным поступком. Во­

енный суд должен был рассматривать во Пскове уголовное дело како­ го-то солдата, который не имел возможности пригласить защитника.

<(Петр Акимович не задумался снять прокурорский мундир, надел

фрак и отправился в военный суд защищать подсудимого. Возможные

последствия такого рискованного поступка нисколько не СМУIIJали его.

Он исполнил свою задачу блистательно перед удивленными судьями

(солдат был оправдан. - Н. Т.). Донесли министру юстичии графу

Палену об этом необычайном эпизоде. Ждали тяжкой кары для мо­ лодого судебного деятеля. Но граф Пален не только не наказал своего подчиненного за благородный и великодушный порыв, но отнесся к

нему милостиво»1• Вскоре после этого случая, к кончу 1870 г" - надо полагать, не без

содействия графа К.И. Палена, - Александров был вновь переведен в столичу на должность товарища прокурора Петербургской судебной

палаты. В этой должности ему довелось выступить обвинителем (против будущих коллег по адвокатуре - В.А Спасовича, Д.В. Стасова, В.Н. Ге­ рарда, Е.И. Утина и др.) на первом и единственном в России подлинно гласном, публичном и с точки зрения Судебных уставов 1864 г. безуп­ речном политическом прочессе по делу нечаевчев 1 июля - 11 сентяб­

ря 1871 г.

Собственно, главным обвинителем по делу нечаевчев значился про­

курор Петербургской судебной палаты В.А Половgов2 - «настоящий

прокурор судебной палаты в том смысле, в каком это звание понима­

ли составители Судебных уставов»3• Александров был его помощником.

Он курировал обвинение лишь по одной (4-й) из 12 групп обвиняемых. Действовал он в унисон с Половчовым. Сказанное А.Ф. Кони о Полов­ lJОве («Огромный труд обвинения по нечаевскому делу в 1871 году был

совершен им с тем спокойным достоинством, которое вызывалось ис­

тинными интересами правосудия и создало уважение к обвинителю

даже в среде его противников»4) - все это можно вполне отнести и к

1 Ляхо8ецкuй Л.Д. Указ. соч. С. 6.

z Пол о в q о в Валериан Александрович (1834-1907)- родной брат Государствен­

ного секретаря и председателя Русского исторического общества Александра Александро­ вича Половqова (1832-1909).

3 Кони А.Ф. Orqы и дети судебной реформы. М., 1914. С. 280.

•Там же.

174

КОРИФЕИ РОССИЙСКОЙ АДВОКАТУРЫ

Александрову. И тот и другой обвиняли сообразно с фактами, без при­ страстия и озлобления, и предлагали умеренные наказания.

Немудрено, что такое поведение обоих прокуроров, приведшее, кстати сказать, с учетом блестящих выступлений защиты, к довольно

умеренным приговорам (из 79 подсудимых 42 были оправданы!), на­

влекло и на Полов~Jова, и на Александрова гнев «верхов». Осведомлен­ ные лича уверяли, что министр юстичии К.И. Пален буквально nлartem от досады на миндальничанье председателя суда А.С. Любимого и обо­

их обвинителей по делу нечаевчев и что он увольняется1 • «Как бы то ни было, а юстичия наша в опале»2, - записывал в дневнике А.В. Никитен­

ко. В результате Половgов вынужден был вскоре после суда над неча­

евgами уйти из прокуратуры3• Но Александрову в тот раз фортуна не

изменила.

Более того, избежав опалы после нечаевского дела, когда «верхи»

удовольствовались гонением на одного Половgова как «главного» про­

курора, Александров уже в середине 1874 г. был назначен товарищем

обер-прокурора кассаgионного департамента Сената. «Блестящее, пол­

ное головокружительных надежд будущее рисовалось перед ним»4,­

так прокомментировал это назначение А.А Ляховеgкий. Однако имен­ но здесь, на достигнутом к 38 годам пике его прокурорского восхож­

дения, Александров неожиданно уволился из прокуратуры и вступил в

адвокатуру, «по его же собственному любимому выражению, «стал

вольным» (так любят говорить о себе отбывшие солдатчину)»5•

Так круто и, поначалу казалось, безрассудно повернул Александров

свою карьеру юриста по причинам более психологическим, нежели де­ ловым. Решающим образом здесь сказалась независимость его характе­

ра. Он не только «не способен был прислуживаться и низкоугодничать»6•

Ему претила любая форма давления с чьей бы то ни было стороны на его

служебныйдолг и жизненную позиgию.Так, в конgе 1875 г. он выступил

в Сенате с заключением по делу журналистов А.С. Суворина и Э.К. Ват­

сона, необоснованно обвиненных в клевете на страниgах печатных изда­ ний. Слово, сказанное тогда Александровым в защиту прессы, вызвало

негативную реакчию со стороны высших сановников. «Имя Петра Аки­ мовича, занесенное до произнесения этой речи в Сенате в наградной список, было вычеркнуто, - читаем у А.А Ляховеgкого. - Александров,

1См.: Лссхо6 Н.С. Собр. соч. М., 1958. Т. 10. С. 330.

2Никитснко А.В. Дневник (1866-1877). М., 1956. Т. 3. С. 212.

3См.: Кони А.Ф. Указ. соч. С. 280.

4Ляхо6ецюlй Л.Д. Указ. соч. С. 5.

5Карабt1е6ский Н.П. Около правосудия. 2-е изд. СП6., 1908. С. 155.

"Ляхо6еtj1..~lй Л.Д. Указ. соч. С. 6.

175

Н.А. ТРОИIJКИЙ

~-~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~-А::О,,_.,

никогда не заботившийся о чинах или орденах, увидел в лишении его, в

данном случае, награды акт посягательства на его совесть и вышел в от­

ставку»1.

Прошение об отставки на имя императора Петр Акимович облек в нейтральную форму: <(Желая, по домашним обстоятельстt3ам, оста­ вить службу Вашего Императорского Величества, всепоманнейше про­ шу, дабы повелено было уволить меня от занимаемой мною должности

ислужбы."»2 Недоброжелатели Александрова из высших сфер только этого и добивались. 16 января 1876 г" без промедлений, он был уволен

ис должности, и с казенной службы, а 5 февраля того года так же лег­ ко и быстро принят в корпораlJИЮ присяжных поверенных3•

Вероятно, лишь очень немногие из тех, кто следил за прокурорской

карьерой Александрова, могли тогда понять его добровольное обраще­

ние из гранда прокуратуры в новичка-адвоката. Большинству такой поворот в его жизни казался по меньшей мере странным и, главное,

бесперспективным, тем более что в первое время Петр Акимович как адвокат оставался не у дел и вновь испытывал давно забытые им ма­ териальные затруднения. Он мог тогда потерять уверенность в своем

новом поприще. Но не потерял! - и судьба с лихвой возблагодарила

его за это. С осени 1877 г. в России прошли, один за другим, два поли­ тических пpolJecca, каждый из которых приобрел мировую извест­

ность, - по делам «193-х» и Веры Засулич. На каждом из них и вы­

ступил в качестве защитника начинающий адвокат Александров - выступил так, что всем стало ясно: «боевой и ораторской мощи у вновь прибывшего было впору не только на «всероссийского», но и на

«всемирного» адвоката»4•

Такого политического пpolJecca, как по делу «193-х» (ОППС, 18 ок­ тября 1877 - 23 января 1878 г.), - ни по масштабам дела (о «хожде­ нии в народ» 37 губерний Российской империи), ни по количеству аре­

стованных (до 8 тыс.5), ни по числу отданных под суд (197 человек6), - в России ни раньше, ни позже никогда не было7• Как никогда, много­

людным и блистательным был на этом пpolJecce и состав защиты. Здесь

1 Ляхо6сцкий Л..Д. Указ. соч. С. 6.

z I.Jит. по: Смоляр•tук В.И. Указ. соч. С. 26.

3См.: Список присяжных поверенных при Санкт-Петербургской судебной палате и их помоl!JНИков к 5 марта 1890 г. СПб" 1890. С. 14.

4Караб•tс6ский Н.П. Указ. соч. С. 155.

5[Венюков М.И.] Исторические очерки России со времен Крымской войны до заклю­

чении Берлинского договора. Прага, 1880. Т. 4. С. 88.

6Четверо подсудимых, включенных в обвинительный акт, умерли до начала суда.

7Подробно о процессе «193-х» см.: Троицкий Н.А. Политические процессы в России

1871-1887 rr. Саратов, 2003. С. 26-41.

176

Н.А. ТРОИIJКИ.Й

MblCЛlt ll свободы ll в Ндзuданuе потомству 1101lnllt11l бессмертием, nрu­ z8оздив имена их к позорному столбу!»1

Один из осужденных по делу «193-х» С.А. Чудновский вспоминал,

что это заявление Александрова «с быстротою молнии разнеслось по

всей России»2• Самому же Александрову оно чуть не стоило ссылки.

Если верить петербургскому обер-полиI,JМейстеру А.И. Дворжицкому,

Петр Акимович «при выходе из зала суда» 3 января обратился к нему «со следующей фразой: <сПолковник, я уверен, что за сегодняшнюю

речь буду сегодня же выслан из Петербурга»3• Однако власти предпоч­

ли пока адвокатов не репрессировать, хотя Дворжичкий и жалел, что за такую, «до крайности возмутительную», речь Петра Акимовича не

упекли в ссылку4•

Народники, судившиеся по делу «193-х», навсегда запомнили «бле­

стящие громовые речи, которые произнесли Александров, Бардовский,

Герард и другие»5• В том, что ОППС после 3,5 лет жесткого предвари­

тельного следствия (за время которого власти насчитали среди обви­ няемых 93 случая самоубийств, умопомешательства и смерти6) и трех месячев пристрастного судилища вынуждено было оправдать 90 из 190 подсудимых7, - очень большая заслуга адвокатов. Когда же Алек­

сандр 11, не довольствуясь осуждением на каторгу (от 3,5 до 10 лет)

ЗА СЛОВО, устное и печатное, 28 человек, отправил в административ­ ную ссылку еще 80 из 90 опра8данных судом8, это лишь усугубило кон­

фликт между властью и радикальной оппозицией: народники стали пе­

реходить от пропаганды к террору.

На следующий день после оглашения приговора по делу <с193-х»,

24 января 1878 г., произошло событие, возымевшее международный резонанс и приведшее вскоре к настоящему взлету адвокатской карь­

еры Александрова. В тот день 28-летняя народнича, примыкавшая к обществу <сЗемля и воля», Вера Ивановна Засулич проникла в прием­ ную к могущественному петербургскому градоначальнику Ф.Ф. Трепо-

. 1 В офи!Jиальном стенографическом отчете о про!Jессе «193-х• этой речи Александро­ ва нет. !Jитирую ее заключительные слова по записи, сделанной петербургским градоначаль­

ником для !Jаря: РГИА. Ф. 1282. Оп. 1. А 382. Л. 58 об. z Чудно6ский С.А. Из давних лет. М.; Л., 1934. С. 154.

3 Морж~щкий К.А., ,Моржи1jкий А.И. Первое марта 1881 г. //Исторический вестник. 1913. No 1. С. 118-119. КА. ДворжИ!JКИЙ - сын обер-полицмейстера.

4 См. там же. С. 119.

s Чудно6ский С.А. Указ. соч. С. 154.

''См.: Татищев С.С. Император Александр 11. Его жизнь и !Jарствование. СПб., 1911.

т. 2. с. 549.

1 См~ Государст6снны.е преступления в России в XIX в. Т. 3. С. 297-298. Трое подсуди­

мых умерли во время суда.

8 См. об этом: Ае8ин Ш.М. Финал процесса « 193-х• / / Кра.:ный архив. 1928. Т. 5.

178

ву1 под видом просительницы и в тот миг, когда Трепов, подойдя к

ней, осведомился, о чем она просит, Засулич вслед за прошением вы­

хватила из-под тальмы револьвер и выстрелом в упор тяжело ранила

градоначальника2• Этот ее выстрел был актом возмездия Трепову за надругательство над политическим узником (13 июля 1877 г. по рас­

поряжению Трепова в Доме предварительного заключения был высе­

чен розгами студент, сын священника А.С. Емельянов3, который всего лишь не снял шапку перед градоначальником).

Расчt;т властей на процессе Засулич, схваченной в момент преступ­

ления, был тот же, что и за пять лет перед тем в деле С.Г. Нечаева4:

гласно осудить не только и не столько самого обвиняемого, сколько (в его лиqе) - злодейство революqионных умыслов и поступков. Как в

том, так и в этом случае предполагалось заклеймить крамолу жупелом

уголовщины. «Всякий намек на политический характер из дела Засу­

лич устранялся avec une parti pris5 и с настойчивостью, просто стран­

ною со стороны министерства, которое еще недавно раздувало поли­

тические дела по ничтожнейшим поводам»6, - удивлялся А.Ф. Кони.

На деле в этой настойчивости Министерства юстиqии больше было

естественного, чем странного. Едва ли власти надеялись убедить кого­

либо в том, что выстрел Засулич в Трепова (как и убийство Нечаевым Иванова) - преступление чисто уголовное. Для них важно было вы­

ставить уголовщину именно как клеймо, отличающее и, конечно, по­

рочащее крамолу. Ради э~ого они и предали дело Засулич (как в свое время дело Нечаева) в суд присяжных, учитывая, что уголовные пре­

ступления «возбуждают такое отвращение» в обществе, какого пре-

1Могущество rенерал-адъютанта Федора Федоровича Трепова (1812-1889) заключа­ лось не в должности ero, а в личных связях. Он был побочным сыном Николая 1 и друrом Александра 11, а четыре ero сына (Федор, Дмитрий, Владимир и Александр) стали крупны­ ми сановниками Николая 11.

2Фактическая сторона покушения Засулич и суда над ней досконально воссоздана в

замечательных, мноrократно изданных •Воспоминаниях о деле Веры Засулич• А.Ф. Кони.

3Алексей Степанович Емельянов (1854-1887) был осужден 25 января 1877 г. под вы­

мышленной фамилией Боrолюбов за участие в т. н. казанской демонстрации народников

6 декабря 1876 г. (в Петербурге, на площади перед Казанским собором)

4 Организатор ультрареволюционноrо общества «Народная расправа• Сергей Нечаев был выдан России Швейцарией как уrоловный преступник. Поэтому судился он 8 января 1873 r. за уrоловное преступление (убийство студента И.И. Иванова) и был приговорен к высшей для уrоловников мере наказания: 20 лет каторrи. Александр 11, однако, изменил приrовор суда:. «Заточитъ ero навсеrда в [Петропавловскую] крепость•, т. е. в главную поли­ тическую тюрьму империи, причем слово «навсегда• подчеркнул (Щсzолс8 П.Е. Алексеев­

ский равелин. М., 1929. С. 209). Этот факт, как и отягчение судебноrо вердикта по делу

•193-х•, народовольцы потом Александру 11 припомнили.

5С предвзятым намерением (фр.).

6Кони А.Ф. Собр. соч~ В 8 т. Т. 2. С. 67.

НА. ТРОИIJКИЙ

~-~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

ступления государственные «110 особому свойству своему»1 возбудить

не могут.

Правда, попытка скомпрометировать <(крамольников» на уголов­ ном деле Нечаева и нечаевцев не удалась. Но теперь ситуация изме­

нилась и, как могло показаться, - в пользу правительства. Во-первых, народническое движение входило в новый фазис: пропаганда уступа­ ла место террору, а террор легче было осудить перед обществом, чем пропаганду. Далее, если Нечаев убивал себе ровню, то Засулич стреля­

ла в должностное и притом высокопоставленное лицо при исполне­

нии им служебных обязанностей, что по закону усугубляло и преступ­

ление, и наказание. Наконец, в деле Засулич суду противостояла не

компания злодеев, сплоченная единством воли, как на процессе неча­

евцев, и не сильная личность революционного вожака, как в деле Не­

чаева, а всего лишь женщина, уже привлекавшаяся к делу нечаевцев

и, на взгляд всеведущего 111 отделения, ничем не примечательная2•

Уверенность судебных <(верхов» и лично министра юстиции графа К.И. Палена в том, что присяжные обвинят террористку, была полная.

Даже отказ председателя суда А.Ф. Кони поручиться перед министром еще до на~tала процесса за обвинительный приговор (как того потре­ бовал Пален) не поколебала этой уверенности3•

Процесс Веры Засулич занял всего один день - 31марта1878 г. Он

слушался в Петербургском окружном суде при большом стечении <(бла­

городной» публики4, среди которой были государственный канIJЛер

светлейший князь А.М. Горчаков, военный министр Д.А. Милютин, госу­ дарственный контролер Д.М. Сольский, начальник Главного артилле­ рийского управления генерал-адъютант граф А.А. Баранцов;сенаторы,

члены Государственного совета, а также Ф.М.Достоевский, Б.Н. Чичерин,

авторитетный публицист Г.К. Градовский, товарищ прокурора Петер­

бургского окружного суда А.И. Чайковский (брат Петра Ильича) и др.5

1 Судебн1>и: уставы 20 ноября 1864 г. с изложением рассуждений, на коих они основа­ ны. СПб., 1867. Ч. 2. С. 391. Политические дела по Судебным уставам 1864 г. юрисдикции

суда присяжных (вопреки распространенному доселе заблуждению) не подлежали.

l См. жандармский отзыв о В.И. Засулич в сб.: Hi!'1ae6 и нечаевцы. М., 1931. С. 31-32.

3См.: Кони А.Ф. Собр. соч. Т. 2. С. 72, 85-86.

4В зал суда по особым билетам впускали только избранную публику. «Можно с уверен­ ностью сказать, - свидетельствовал Г.К. Градовский, - что в судебном зале не было ни одного «нигилиста», ни одного студента. Учащаяся молодежь не могла проникнуть без би­

летов даже во двор судебного здания. Сильный наряд полиции охранял все входы» (Градоб­

ский Г.К. Итоги (1862-1907). Киев, 1908. С. 16).

5См.: Кони А.Ф. Собр. соч. Т. 2. С. 13, 90; Чайкоfiо,-uй П.И. Полн. собр. со•1. М., 1962. Т. 7. С. 222. По воспоминаниям литератора и чиновника К.Ф. Головина, присутствовал на суде по

делу Засулич член Государственного совета свt.'Тлейший князь А.А. Суворов (внук генералис­

симуса): Го.лобин К.Ф. Мои воспоминания. СПб., 1908. Т. 1. С. 320.

180

КОРИФЕИ РОССИЙСКОЙ АДВОКАтуры

~-------------------------..д:::;,,..,.

.

А.Ф. Кони вел пpoIJecc беспристрастно, при неукоснительном со­

блюдении законности, гласности и состязательности сторон. В напут­

ствии присяжным он не стеснялся ставить вопросы, огорчительные для

обвинения, - например: «Из каких побуждений сделано то, что при­

вело подсудимую пред вас?»1 Прокурор К.И. Кессель - «угрюмый че­

ловек» с «болезненным самолюбием», но слабым характером, по про­ звищу Кисель, - произнес грозную обвинительную речь, сделав упор на «самоуправство» Засулич и <(безнравственность» ее преступления. Его

обращение к присяжным в концовке речи было полно экспрессии:

<(Она считала воз~ожным постановить смертный приговор, который

она же и привела в исполнение, к счастью не удавшееся. <...> Я ни од­

ной минуты не думаю, чтобы вы могли ·признать, что подобного рода

средства не преступны»2• Но эффект обвинительной речи был всеIJело

нейтрализован подсудимой и ее защитником.

Да, сама Засулич, хотя и ждала, по ее собственному признанию, что

ее <сповесят после комедии суда»3, держалась на суде с таким достоин­

ством, объяснила свое преступление с такой откровенностью (<(Страш­

но поднять руку на человека, но я должна была это сделать»4), что могла

заставить присяжных, хотя бы отчасти, усомниться в ее преступности

ибезнравственно,s;ти. Но главное сделал ее адвокат.

Отом, кто и как пригласил П.А. Александрова защищать Веру За­ сулич, есть разные версии. По одной из них, кандидатуру Александро­ ва предложила Засулич r.ри встрече с ней в Доме предварительного

заключения осужденная по делу <(193-х» Е.К. Брешко-Брешковская5;

по другой (весьма сомнительной) версии, Александров - этакий «лов­ кий сутяга» - в поисках <(славы и материальной выгоды»6 сам напро­

сился в защитники к Засулич.

Как бы то ни было, защищал Петр Акимович Веру Ивановну иде­

ально. Он начал с того, что отвел из состава присяжных заседателей 11 особенно верноподданных, наIJеливаясь при этом на купIJов и

крупных чиновников (в числе 11 оказались 9 купlJОВ 2-й гильдии, один действительный статский и один просто статский советники). Остав­

шиеся 13 заседателей представляли интеллигентские и среднечинов-

1 Про1jссс Веры Засулич. Суд и после суда. СПб., 1906. С. 95.

2Там же. С. 64.

3Рошфор В.-А. Вера Засулич и народовольцы// Голос минувшеrо. 1920-1921. С. 86.

4Процесс Веры Засулич. С. 48.

s См.: Кулябко-Корсцю1й Н.Г. Мои встречи с В.И. Засулич / / Группа «Освобождение труда". М.; Л., 1925. Сб. 3. С. 74-75. Н.Г. Куля61<0-Корец1<ий излагал эту версию со слов са­

мой В.И. Засулич.

" Бух Н.К. Воспоминания. М., 1928. С. 163.

181

Н.А. ТРОИЦКИЙ

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~----

ные круги, оппозиционно настроенные против всякого произвола. По этому поводу К.П. Победоносgев кипятился в письме к наследнику

престола (будущему Александру Ш), что прокурор «мог бы отвесть

всех тех чиновников, которых оставил защитник, и мог бы оставить

всех тех купgов, которых защитник отвел», а тогда «и приговор при­

сяжных мог быть совсем другой»1 •

Как защитник Александров все предусмотрел, обо всем позаботил­

ся, не исключая и внешнего вида своей подзащитной, ее манер и при­

вычек. Перед открытием суда он пришел к Засулич в тюремную ка­

меру с картонкой в руках и в ответ на ее недоуменной взгляд виновато сказал: «Извините, Вера Ивановна, это я вам мантильку принес», а

потом все с той же виноватой настойчивостью предложил: «Наш на­

род полон предрассудков. Например, принято считать, что кто ногти

грызет, тот злой человек, а у вас есть эта привычка. Пожалуйста, воз­

держитесь на суде, не грызите ногтей»... Наступил день суда. Как толь­

ко ввели подсудимую, Александров с укором спросил ее: «Вера Ива­

новна, а где же мантилья?» «Мне стало так жалко его, - вспоминала

позднее Засулич, - что, желая его утешить, я невольно воскликнула:

«Зато ногтей грызть не буду!»2

Всю защиту Александров вел с ударением именно на полити•tеском

смысле выстрела Засулич. «В первый раз, - говорил он, - является

здесь женщина, для которой в преступлении не было личных интере­

сов, личной мести, женщина, которая со своим преступлением связала

борьбу за идею». При этом Александров очень уважительно квалифи­ gировал «государственное преступление» как таковое (в противопо­ ложность уголовному): «То, что вчера считалось государственным

преступлением, сегодня или завтра становится высокочтимым подви­

гом гражданской доблести. Государственное преступление не редко -

<...> проповедь того, что еще недостаточно созрело и для чего еще не

наступило время»3•

Петр Акимович сосредоточивал внимание присяжных не на выстре­ ле Засулич 24 января 1878 г., а на сечении Боголюбова 13 июля 1877 г. как на причине, следствием которой стал выстрел. «Если ограничиться

одним только событием 24 января, - внушал он присяжным, - тогда почти и рассуждать не придется. Кто станет отриgать то, что самоуправ­

ное убийство есть преступление? Кто будет отриgать то, что утвержда-

1 Письма КЛ. Побt!доносуева к Александру Ш. М., 1925. Т. 1. С. 120. 1 Ку.лябко-Корt?Цкшi Н.Г. Указ. соч. С. 75, 76.

3 Речь Александрова в защиту Засулич печаталась мноrократно. Здесь уит. по: Судсбньtе речи известных русских юристов. М., С.

182

КОРИФЕИ РОССИЙСКОЙ АДВОКА1'УРЫ

~.~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~...М.~

ет подсудимая, что тяжело поднимать ру1<удля самоуправной расправы?

Все это истины, против 1<оторых нельзя спорить. Но дело в том, что со­

бытие 24 января не может быть рассматриваемо отдельно от другого

случая: оно та1< связуется, та1< переплетается с фа1<том, совершившимся

13 июля, что смысл покушения Засулич на жизнь генерал-адъютанта

Трепова можно уяснить, только сопоставляя это по1<ушение с теми мо­

тИвами, начало которых положено было происшествием в Доме пред­

варительного заключения». Александров ставил в вину Трепову «стон

удушенного, униженного, порfганного, раздавленного человеческого

достоинства» и вообще, как досадовали два крупных царских сановни­ ка, занимавшие в разное время пост Государственного секретаря, «бел

дело не о Засули•t, а о Трепобе»1 , давая понять присяжным, что обвине­

ние Засулич будет означать оправдание Трепова, оно повлечет за собою повторение актов произвола, подобных глумлению над Боголюбовым, и

что любой из присяжных может стать жертвой такого произвола.

С убийственным сарказмом (и смелостью) говорил Александров о

тех «жадною толпою стоящих у трона», кто отстаивал, подобно князю

Мещерскому, национальную потребность в розгах2: «Им казалось вдруг

как-то неудобным и опасным оставить без розог Россию, которая так долго вела свою историю рядом с розгой, - Россию, которая, по их глу­

бокому убеждению, сложилась в обширную державу и достигла своего

величия едва ли не благодаря розгам. Как, им казалось, вдруг остаться

без этого цемента, связующего общественные устои?»

Психологически очень тонко Александров подводил как присяж­ ных, так и публику и все русское общество, внимательно следившее за

процессом, к выводу о нравственной (не юридической) законности вы­

стрела Засулич. «Что был для нее Боголюбов? - спрашивал он. - Он не

был для нее родственником, другом, он не был даже ее знакомым, она никогда не видела и не знала его. Но разве для того, чтобы возмутиться видом нравственно раздавленного человека, чтобы прийти в негодова­

ние от позорного глумления над беззащитным, нужно быть сестрой,

женой, любовницей?» Затронув чувства, Александров воздействовал и

на разум слушателей, психологическое он не забывал сочетать с по­ литическим: «Когда я свершу преступление, думала Засулич, тогда за­

молкнувший вопрос о наказании Боголюбова восстанет; мое преступ­

ление вызовет гласный процесс, и Россия в лице своих представителей

в своей газете «Гражданин• 16 декабря 1888 г.

183