В. Орландо принципы конституционного права. М., 1907 Определение науки конституционного права

Конституционное право имеет предметом изучения право, принадлежащее государству, или, еще проще, государственное право. ...

Если бы понимать нашу науку как имеющую объектом государственное право, то она имела бы свой эквивалент во всех отраслях юридических наук и свое специальное основание в конституционном праве. В самом деле, понятие государства можно получить независимо от какой бы то ни было его положительной формы: в этом смысле учение о государстве имело бы предметом существенные элементы государства, принципы, на которых оно покоится, и главные исторические типы, в виде которых оно являлось, особенно имея в виду современные типы. Не следует, однако, полагать, что это изучение входит в область так называемой философии права. Философия права может рассматриваться как обширный синтез, в котором учение о государстве фигурирует лишь с основными данными, сюда относящимися, наоборот, эта общая наука о государстве, границы которой мы намечаем в данный момент, имела бы объектом все теории, связанные с существованием государства... И так как в этой науке понятие о государстве берется вообще, то она могла бы также называться общим государственным правом. С другой стороны, эта наука могла бы иметь объектом, как это бывает в области частного права, юридическую организацию определенного народа; и тогда мы имели бы положительное государственное право, которое, хотя и прибегая к сравнениям с правом других государств, имело бы дело с определенным государством. Для нас этим правом было бы итальянское государственное право.

Такое подразделение, как всякий может судить, в одно и то же время и очень просто и очень разумно; оно, именно, восторжествовало, в конце концов, в Германии, где наряду с общим государственным правом ... возникло и быстро выросло немецкое государственное право ... Такое подразделение, однако, еще не принято в Италии; наука образовалась здесь, исходя из принципов, заимствованных главным образом у французской школы. Оставаясь верными цели, которую мы себе поставили, и, желая как можно более сообразоваться в этом труде с научными тенденциями, господствующими в данное время в Италии, мы ограничимся здесь рассмотрением определения, господствующего в ней, и в то же время пожелаем, чтобы в будущем оставили это определение и прониклись изложенными выше идеями, которые, с абстрактной точки зрения, нам кажутся более предпочтительными.

Что касается итальянских авторов, мы находим в их произведениях три типа определений, отличающихся одно от другого тем, что конституционному праву дают все более и более узкие границы. Некоторые авторы рассматривают конституционное право как науку, изучающую "Конституцию свободных стран" (Казанова, Пальма); другие — как науку, изучающую конституцию государств, имеющих представительную конституционную форму правления (Арколео, Бруниалти); третьи, наконец, — конституцию государств, имеющих монархически-представительную форму (Саредо). Трудно найти научные основания, в силу которых конституционное право может быть понимаемо в более или менее широком смысле; что касается итальянской теории, мы постараемся установить критерии при помощи изложенных выше соображений. Другими словами, продолжая считать государственное право существенным объектом конституционного права, мы попытаемся установить, к какой идее государства относится в действительности итальянская теория, и таким образом постараемся примирить идеи, считаемые нами правильными, с теми, которые преобладают в данное время в итальянских школах.

Когда мы сравниваем идеи государства, вытекающие из приведенных трех определений, с идеями государств вообще и государства определенного, мы замечаем, что наиболее понятное из них слишком узко по сравнению с идеей государства вообще, а с другой стороны, наименее понятное слишком широко для идеи положительного государства. В самом деле, если считать объектом конституционного права одни лишь конституции свободных народов, не получается идеи общего государственного права, так как это право простирается на все формы государства, идет ли речь о свободных или полусвободных государствах. А с другой стороны, ограничивать науку одним изучением монархически-представительных форм не значит дать ей единственным объектом итальянское государственное право, но также вообще право других современных представительных монархий.

Итальянской теории можно дать научную основу при условии, если эта теория создает понятие государства промежуточное – если можно так сказать — между двумя крайними понятиями государства вообще и положительного государства в частности: понятие ограниченное и конкретное по отношению к первоначальному, широкое и абстрактное по отношению ко второму. Мы могли бы назвать это новое понятие государства понятием современного государства. В этом случае наука не имела бы предметом абсолютно абстрактную идею государства и не охватывала бы всех его форм как они следовали одна за другой во времени и существовали в пространстве, и тем не менее не ограничивалась бы юридической организацией определенного народа. Она изучала бы государственную форму — тип, как она вытекает из нынешнего политического состояния цивилизованных народов, главным образом европейских и американских народов. ...

Установивши это основание для итальянской теории, мы получаем научный критериум для выбора между тремя типами определения, означенными нами выше. Даже поверхностное изучение состояния народов, давших нам идею современного государства показывает, что политическая форма их правительства есть представительная. Поэтому предпочтительнее принять второй тип определения, по которому конституционное право должно изучать представительный режим вообще, а не все свободные политически формы или только одну монархически-представительную.

И в самом деле, раз принята абстрактная идея современного государства, и в то же время нежелательно прийти к идее положительного государственного права, почему держаться за монархически представительную форму? Если все свободные формы принять за объект конституционного права, очевидно, что мы тем удалимся о понятия современного государства. Почему тогда не перейти тотчас же к идее общего государственного права, обнимающего также изучение деспотических и полусвободных форм? Некоторые могли бы, пожалуй, оправдать это исключение деспотических форм тем, что "они не соответствуют разуму". Но такие субъективные предубеждения не могут найти места в научном последовании, и нельзя не признать естественными, физиологическими или, если угодно, "соответствующими разуму" политические формы, которые были усвоены некоторыми народами в течение очень долгого времени и которые сохранились до нашего времени.

Из того, что эти формы более неприменимы к нашему политическому состоянию, нельзя заключать, будто их надо рассматривать как противные праву.

Вот почему мы можем в заключении дать науке, составляющей предмет этого труда, определение, способное примирить различные указанные уже нами требования. Для нас конституционное право есть наука, изучающая юридическую организацию современного представительного государства вообще и положительную конституцию итальянского государства в частности.

(С. 20-24)