Совершение покушения и его последствия

Выполнить убийство Луженовского вызвалась Мария Спиридонова. Позднее она говорила: «В полном сознании своего поступка я взялась за исполнение приговора. Когда мне пришлось встретиться с мужиками, сошедшими с ума от истязаний, когда я увидела безумную старуху-мать, у которой 15-летняя красавица-дочь бросилась в прорубь после казацких ласк, то никакие силы ада не могли бы меня остановить».

Мария четыре дня  подстерегала Луженовского на железнодорожной станции города Борисоглебска. Она была убеждена: даже если он окажется в толпе, ей удастся приблизиться — ну кто заподозрит в чем-либо хорошенькую гимназистку? И впрямь: гуляет себе розовощекая от морозца крохотуля в кокетливой шляпке, по виду совсем еще девочка, когда бы не каштановая коса до колен. По ней, да по озорному, дразнящему взгляду опытный мужчина мог враз понять: э, батенька, какой же это ребенок? Барышня! И в головке у нее весьма, знаете ли, игривые фантазии... Наконец 16 января 1906 г., когда до Крещения оставалось три дня, «эсеровская Богородица»,  увидела советника из окна вагона, спрыгнула на перрон и встретила чиновника пятью пулями. И все пять — в цель: две — в живот советника, две — в грудь, одна — в руку. Шестую приберегла для себя. Однако едва она поднесла ствол к виску, кто-то из охранников оглушил ее мощным ударом.

Луженовский упал: он был тяжело ранен. 18 января полуживого Г. Луженовского перевезли в Тамбов. Еще в Борисоглебске он велел отправить губернатору фон Лауницу телеграмму: «Умираю. Попросите у Государя за детей. Берегите себя». Но смерть не спешила к нему, и он прожил еще двадцать шесть дней и скончался в жутких мучениях, успев прошептать: «Действительно, я хватил через край».

Через несколько дней он скончался. Совершив покушение, Спиридонова попыталась покончить с собой, но не успела, её задержали. Подбежавшим полицейским бившаяся в истерике террористка кричала: «Расстреляйте меня!!!».

Врач, позже освидетельствовавший Спиридонову в тамбовской тюрьме, обнаружил у неё на теле синяки и полосы от нагайки. Полтора месяца она не поднималась с тюремной кровати. Впоследствии Мария Александровна передавала две версии произошедшего с ней после ареста. По одной из них, в вагоне её обыскали и допросили казачий офицер Абрамов и помощник пристава Жданов, которые не только избили девушку нагайками, но и надругались над ней. Вскоре эсеры застрелили обоих. Согласно другой версии, Спиридонова пострадала уже в полицейском управлении, где её отвели в холодную камеру и пытали в течение 12 часов. Её хлестали нагайками, пока не отслаивалась кожа, которую затем отдирали кусками и прижигали раны горящими папиросами, каблуками сапог обрушивались на ступни одеревеневших ног... Истязания продолжились на квартире исправника Протасова и в полицейском участке. «Они были так виртуозны,- вспоминала Спиридонова,- что Иван Грозный мог бы позавидовать им». В протоколе следователь записал, что от избиений арестованная уже не могла ни стоять, ни сидеть. Лицо — превратилось в кровавую маску. И, как она сама рассказывала, «очень болит голова, ослабла память, трудно излагать логично мысли, болит грудь, иногда идет горлом кровь. Один глаз ничего не видит». Правое ухо оглохло. На теле нет живого участка, только рубцы и кровоподтеки. Романтика террора обернулась своей жестокой и страшной подкладкой. А ВЕДЬ ЕЙ БЫЛ ВСЕГО 21 ГОД.

11 марта в Тамбове состоялся военный суд, приговоривший Марию Спиридонову к смертной казни через повешение. Адвокат Николай Тесленко, один из самых известных членов ЦК партии кадетов, сделал все, чтобы его вскоре заменили вечной каторгой. Он пытался воззвать к гражданским чувствам судей: «Перед вами не только униженная, поруганная, больная Спиридонова. Перед вами больная и поруганная Россия». И это подействовало: ведь вскоре смертная казнь была заменена пожизненным заключением.

«Состояние перед смертной казнью полно нездешнего обаяния»,- писала она, называя это время «самой яркой и счастливой полосой жизни, полосой, когда времени не было, когда испытывалось глубокое одиночество и в то же время небывалое, немыслимое до того любовное единение с каждым человеком и со всем миро вне каких-либо преград». После 16 дней ожидания смерти Спиридонова узнала, что казнь заменена бессрочной каторгой в Сибири.

Спиридонова, после совершённого ею теракта, рассчитывала красиво умереть за «правое дело», но — не получилось. «Моя смерть представлялась мне настолько общественно ценною, и я ее так ждала, что отмена приговора и замена его вечной каторгой подействовала на меня очень плохо: мне нехорошо… Скажу более — мне тяжко! Я так ненавижу самодержавие, что не хочу от него никаких милостей», — писала она из тюрьмы. Возможно, смерть была бы для Спиридоновой лучшим исходом — тяжелая душевная болезнь, начавшаяся после ареста в 1906-м, не отпускала ее всю оставшуюся жизнь, проведенную по тюрьмам, каторгам и ссылкам, сначала царским, потом советским — после ареста в 1918 г.

Суд над юной террористкой вызвал большой резонанс. Симпатии общества были на стороне Марии Спиридоновой. Поэт Максимилиан Волошин посвятил ей стихи:

На чистом теле след нагайки,

И кровь на мраморном челе.

И крылья вольной белой чайки

Едва влачатся по земле...

В газете "Русское Государство" от 7 апреля 1906 года некто К. написал так: "Пускай же воспользуется она жизнью, как и множество других, ей подобных, для глубоких размышлений о том, что бесконечная сложность жизненных явлений не разрешается револьверным выстрелом".

И далее автор статьи призвал молодых террористов понять, что"разгадка великих задач чрезвычайно осложнившейся современной жизни кроется не в одних только социал-революционных брошюрах, что система политических убийств ни на йоту не приближает к великим берегам грядущего царства закономерной свободы, а, наоборот - отдаляет их, образуя водовороты, задерживающие правильное поступательное развитие".