2. Термин «фараон»
В исторической литературе древнеегипетского монарха любой исторической эпохи принято называть «фараоном (pharaoh)». При этом обыкновенно утверждается, что данное слово происходит от иероглифического знака, звучащего приблизительно как «перо (pero)» или «пер-аа (per-aa)» и обозначающего резиденцию монарха — «великий дом»7.
Между тем знак, передающийся в настоящее время термином «фараон», стал использоваться для обозначения верховного властителя Древнего Египта почти через две тысячи лет после возникновения в этой стране единого государства — где-то во времена «Нового царства». Более того, некоторые материалы свидетельствуют, что первоначально название египетского правителя, звучавшее как «перо» или «пер-аа», употреблялось при дворах ближневосточных монархов, состоявших с ним в переписке, и только позднее получило применение в самом Египте. В качестве одного из титулов древнеегипетского верховного властителя знак, передающийся словом «фараон», был впервые использован применительно к Шешонку I8, основателю XXII (ливийской) династии. Таким образом, называя всех правивших когда-либо в Древнем Египте монархов «фараонами», историки допускают слишком большую условность. Верховные властители «Раннего», «Старого», «Среднего» и «Нового» царств не имели такого титула. У позднейших же властителей Древнего Египта данный титул, если и появлялся, то не был единственным.
3. Титулы древнеегипетского монарха
В додинастический период древнеегипетский монарх обозначался титулом, представлявшим его воплощением бога Хора, который считался египтянами владыкой Небес9. И данный титул был тогда единственным. Знак бога Хора, выраженный рисунком сокола, одновременно символизировал и верховную государственную власть. Титул ее носителя изображался в виде прямоугольного контура дворца с воротами в нижней его части и с восседающим на крыше соколом. Это изображение называлось словом, звучавшим приблизительно как серекх (srkh)10. Первоначально серекх никак не персонифицировался — так что было невозможно понять, какому конкретно человеку он принадлежал. Позднее внутри контура дворца, над воротами, стали помещать знак, отражавший то или иное качество бога Хора. Это мог быть рисунок скорпиона (Хор-Скорпион), сома (Хор-Сом) или знак, выражавший эпитет «сражающийся» (Хор-Аха).
В эпоху «Раннего царства» титулатура древнеегипетского монарха была дополнена тремя новыми титулами. Один из них называл его «осокой и пчелой», то есть соединяющим отдельные части в единое целое, например: Верхний и Нижний Египет, Черную землю и Красную землю (долину и пустыню), день и ночь, человеческое и божественное. Другой титул именовал монарха воплощением «двух владычиц», под которыми подразумевались богиня из Верхнего Египта по имени Некхбет, выступавшая в облике коршуна, и богиня из Нижнего Египта по имени Уаджет, представлявшаяся в виде кобры.
Дуализм в характеристике верховного властителя, которую давали указанные титулы, воплощался и в ритуалах, которые он должен был регулярно совершать, и в его коронах. Как уже говорилось, одна из них — белая — считалась короной Верхнего (южного) Египта, другая — красная — короной Нижнего (северного) Египта. По мнению американского историка Генри Франкфорта, наименование египетского монарха царем Верхнего и Нижнего Египта «выражало в политической форме глубоко укорененную египетскую тенденцию понимать мир в дуалистических терминах в качестве серии пар противоположностей, балансирующих в неизменном равновесии. Вселенная в целом рассматривалась как “небо и земля”. В свою очередь “земля” в рамках этой концепции понималась опять-таки дуалистически, как “север и юг”, как “территория Хора и территория Сета”, как “две земли”, как “два берега (Нила)”… Когда фараон принимал на себя дуалистические титулы или называл себя “господином двух земель”, он подчеркивал не разделенное начало своей власти, но ее универсальность»11.
Еще один титул древнеегипетского монарха называл его «Хором золота» (данный титул выражался рисунком сокола над знаком, обозначавшим золото). Смысл этого титула не вполне ясен. Можно предполагать, что им подчеркивалась божественная природа монарха, поскольку эпитетом «золотой» характеризовались боги.
В эпоху «Старого царства» в титулатуру древнеегипетского верховного властителя вошел пятый титул, который называл его сыном Ра — бога солнца12. Это название подразумевало, что каждый монарх единого древнеегипетского государства имел двух отцов: он рождался своей матерью не только от земного отца — ее мужа, но и от бога Ра. Поэтому его сущность была двойственной: одновременно и человеческой, и божественной. Но если Ра считался старшим, большим богом солнца, то древнеегипетский монарх — младшим, молодым богом. Есть основания полагать, что именно с титулом сына Ра было связано его наименование «фараоном». Знак «пр», от которого оно было выведено, являлся, возможно, корнем не слова «перо (pero)» или «пер-аа (per-aa)», обозначавшего «великий дом», резиденцию верховного властителя, но термина, который означал «великий сын»13. В пользу такого его толкования свидетельствует и название первоначальной резиденции верховных правителей единого древнеегипетского государства. Оно происходит от иероглифов, передающихся буквами «нкхн (nkhn), которые звучат, по мнению египтологов, примерно как Некхен (на греческом — Иераконполис). Одно из главных значений этих иероглифов выражается словами «город великого сына».
В начале правления IV династии имена и титулы древнеегипетских властителей стали изображаться в овальном контуре — картуше (по египетски: шену)14. По словам египтолога А. О. Большакова, «смысл картуша состоял, видимо, в том, чтобы при помощи завязанной вокруг написанного имени царя веревки защитить его от внешней опасности или угрозы распада… Но и этим не исчерпываются древние интерпретации картуша. Поскольку понимание кольца как орбиты солнца придало ему солярный характер, вполне естественные ассоциации вели к интерпретации его уже как солнечного диска»15.
На протяжении истории Древнего Египта титулатура монарха развивалась, что отражало перемены в характере института верховной государственной власти, ее статусе в обществе, а также в представлениях египтян о ее сущности и функциях. Однако основные элементы титулатуры, ее конструкция оставались в сущности неизменными. Религиозно-политический миф о верховном властителе закреплялся не только его именами и титулами, но также искусством: пирамидами и другими грандиозными монументами, скульптурами, рисунками и текстами, их украшавшими, литературными произведениями различных жанров. Идеологический миф о монархе поддерживался и торжественными церемониями, ритуалами и обрядами, сопровождавшими его восшествие на престол и осуществление им государственной деятельности. Воззрение египтян на верховного властителя как на победителя сил хаоса и созидателя порядка в обществе и природе, порождало представление о его физической смерти как о временной победе этих злых сил. Поэтому восшествие на престол нового монарха оформлялось церемонией, показывавшей восстановление нарушенного порядка, новое объединение Верхнего и Нижнего Египта.