ния]... Среди существ, в теле которых течет кровь, нет таких, кто обладал бы врожденными знаниями...

Вещи, которые можно познать, в одинаковой мере познаются и просто умными людьми, и совершенномудрыми, а то, что нельзя познать, не познается и совершенномудрыми (гл. III).

ФАНЬ ЧЖЭН

Фань Чжэн (450—515) — выдающийся философ-материа- лист средневекового Китая. Обобщив атеистические идеи своих предшественников, вел решительную борьбу с проникновением и распространением религии буддизма.

Основной принцип философии Фань Чжэна составляет положение: тело есть дух, дух есть тело. Этим положением утверждается неотделимость духа от тела и смертность того и другого. Будучи атеистом, Фань Чжэн считал, что люди не должны искать в религии успокоения и быть пассивными. Воззрения Фань Чжэна сформулированы в его сочинении «Об уничтожимости духа» — «Шэньмелунь». Отрывки из него даются в основном в переводе Я. Б. Радуль-Затуловского по изданию «Ежегодник музея истории религии и атеизма». М. — JI., 1957, стр. 306—316. В текст перевода составителем внесены уточнения и редакционные изменения. Номера отрывков даны по Я. Б. Радуль-Затуловскому.

[Об уничтожимости духа]

1)Дух есть тело, тело есть дух. Поэтому, если тело существует, то и дух существует. Если тело умирает, то

идух умирает.

2)Говорят: телом называется то, что лишено сознания; духом—то, что обладает сознанием. Сознание и отсутствие сознания — вещи различные. Законы тела и духа не тождественны. Чтобы тело и дух были друг другу тождественны — такого не слыхали. Утверждаю:

тело — материя духа; дух — отправление тела. Поэтому телом называют материю, а о духе говорят как об отправлении тела. Тело и дух неотделимы друг от друга.

4) Дух для материи то же, что и острота для ножа. Тело по отношению к своему отправлению то же, что нож по отношению к остроте. «Острота» не есть нож. «Нож» не есть острота. Естественно, без остроты нет ножа, а без ножа нет остроты. Никто не слышал, чтобы

249

нож исчезал, а острота сохранилась. Разве можно допустить, чтобы тело умерло, а дух продолжал существовать?

5)Говорят: отношение между ножом и остротой, возможно, именно такое, как вы объясняете; что же касается тела и духа, отношение между ними иное. Как можно его выразить? Материя дерева лишена сознания,

аматерия человека обладает сознанием. Хотя материя человека подобна материи дерева, но в отличие от дерева она обладает сознанием. Разве из этого не следует, что дерево имеет одну материю, а человек две? Отвечаю: о, что за странные суждения! Если бы материя, которая составляет тело человека, была подобна материи дерева, обладая в отличие от дерева сознанием, воплощающим дух, то можно было бы рассуждать подобным образом. Но как раз материя человека есть материя, обладающая сознанием; материя же дерева есть материя, не обладающая сознанием. Материя человека не есть материя дерева; материя дерева не есть материя человека. Как можно в таком случае обладать материей, подобной [материи] дерева, и в то же время обладать в отличие от дерева сознанием?

13)Сущность жизни и смерти необходимо имеет свою последовательность. И вот почему это так: ведь внезапно родившееся обязательно внезапно и погибает; постепенно народившееся обязательно постепенно умирает. Внезапно родившееся — это, например, вихрь. Постепенно нарождающееся — это животные и растения. Внезапность и постепенность — это закон телесных вещей.

16)Спрашивают: мышление [и ощущение] составляют единое или различающееся? Отвечаю: поверхностное, неглубокое размышление — это ощущение; глубокое размышление — это мышление.

19)Размышления о правильном и неправильном управляются сердцем.

22)Каждый из пяти органов чувств имеет свою область [действия], но не обладает способностью мышления. Поэтому человек мыслит сердцем.

28)Говорят: тело и дух не составляют двойственности, — уже слыхали. То, что со смертью тела погибает и

250

дух, — это безусловный закон. Осмеливаемся спросить: почему в древних канонических книгах говорится о постройке храмов для принесения жертв духам предков? Отвечаю: совершенномудрые учат так, дабы подбодрить сердца людей в то время, когда прекращаются сыновняя почтительность и служение родителям, и дабы прояснить мысли и дух тех, кто нерадиво и дурно обращается с родителями.

30) Существуют люди и существуют злые духи, это — различие между светлым и темным. Чтобы люди умирали и превращались в злых духов и чтобы злые духи погибали и превращались в людей — такого я еще не знавал.

ЧЖАН ЦЗАЙ

пустотой» и ци Чжан Цзай сравнивал с отношением между водой и льдом. При этом в ци проявляется действие двух противоположных сил — инь и ян.

В учении о человеке Чжан Цзай исходил из существования в нем двух «природ» — небесной и эфирной. «Природа, полученная от неба и земли», — источник высших добродетелей! Она более важна для жизни, чем природа, образованная эфиром.

В теории познания Чжан Цзай придерживался сенсуалистических взглядов, но вместе с тем чувственным ощущениям противопоставлял понятия ума. В истолковании последних философ испытал влияние буддийского интуитивизма.

Главное произведение Чжан Цзая — книга «Чжэнмэн». Ниже приводятся отрывки из этой книги, а также из других произведоний Чжан Цзая: «Цзинсюэ Лику», «Юлэй» («Изречения») и «Толкование „Ицзина"».

[Натурфилософские воззрения]

Всякая вещь имеет свою телесность, имеет форму, которую можно созерцать. Всякое бытие имеет свой особый образ. Всякий образ есть скопление изначального ци («Чжэнмэн», гл. «Ганчэн», ч. II).

Великая пустота не может не содержать изначальное ци. Изначальное ци не может не собираться и образовывать вещи. Все сущее не может не растекаться,

251

распыляться и создавать великую пустоту, которая находится в постоянном круговороте. Таким образом, все это необходимо происходит само собой (там же, гл. «Тайхэ»).

Скопления изначального ци распыляются по великой пустоте; если оно охлаждается и сгущается, то образуется вода. Если иметь в виду, что великая пустота и есть существование изначального ци, то, следовательно, небытия не существует (там же).

Хотя великая пустота лишена формы, но она заполнена [тончайшими частицами] изначального ци. В великой пустоте изначальное ци то вдруг собирается в одно место, то вдруг растекается по пространству, так что его изменениям нет предела.

Когда человек не касается мира телесных вещей, имеющих форму, природа [человека] предельно чиста и [его] чувства ничего не воспринимают. Источник [определенной] природы человека — понимание, знания, которые приобретаются, когда предметы соприкасаются с его органами чувств. Явления изменяющихся вещей и их образы, созданные органами чувств человека, и то,

Великая пустота — это телесность изначального ци. Изначальное ци разделяется на инь и ян. Вследствие их различия и воздействия друг на друга возникают все бесчисленные изменения, поэтому и дух изменяется до бесконечности. Изначальное ци распыляется до беспредельности, поэтому изменения духа также беспредельны. Хотя изменения ци беспредельны, но в действительности они каждый раз подчинены высшим законам. Хотя изменения и превращения бесчисленны, но они едины. Распылением изначальных частиц инь и частиц ян порождаются все особенности [вещей]. Человек не знает их единства, не знает, что смешение частиц изначального ци образует хаос. Человек не может видеть особенностей изначального ци. Скопление обретшего форму изначального ци образует вещи; растекание ци телесных вещей, имеющих форму, возвращает ци к его первоначальному состоянию (там же, гл. «Цяньчэн», ч. II).

252

Небо лишь приводит в движение изначальное ци, благоприятствуя рождению всего сущего. Небо не имеет души, чтобы печалиться о судьбе вещей («Толкование «Ицзина»», гл. «Сицы», ч. I).

Небо не имеет души, природа неба [воплощается] в душе человека. Если наблюдает один человек, то его представление не будет исчерпывающим, необходимо соединить в единое наблюдения, содержащиеся в душах множества людей, и только тогда будут обнаружены правила справедливости («Цзинсюэ Лику», гл. «Исишу»).

Законы [изменения вещей] не в человеке, а в самих вещах, человек лишь одно из существ среди всего сущего («Изречения»).

[О познании]

Чувства человека должны содержать [образ] вещи. Только имея вещь, можно иметь чувственный образ ее, но если нет вещи, то о каком чувственном образе может быть речь? («Изречения»).

Говорящий о проникновении в природу вещей исходит из общего представления о вещах. Ныне если говорить о проникновении в природу вещей и не говорить о постижении высших законов и если не исходить из того, что слышал или видел человек, то не будет достаточных оснований для утверждения чего-то о проникновении в природу человека (там же).

Душа человека сама по себе не содержит ничего, лишь связь души человека с внешними вещами вызывает чувственные образы. Поэтому человеческая душа создает свои представления благодаря соприкосновению с внешними предметами.

Если ограничить представления души только тем, что человек слышал и видел, но не осмелиться путем размышления достичь истины, то это ограничит душу человека. Пространство между небом и землей наполнено предметами. Если же исходить в познании лишь из того, что каждый сам видел, с чем каждый сам соприкасался, то из этого мало что получится (там же).

Бытие и небытие находятся в единстве, сочетание внутреннего и внешнего — это и есть источник знаний

253

для души человека. Совершенномудрый не ограничивает источник знаний души только тем, что он [сам] видел и слышал («Чжэнмэн», гл. «Цяньчэн», ч. II).

Слышанного и виденного недостаточно для основательного изучения вещей, однако и нельзя отбрасывать их... Если не слушать, не наблюдать, то откуда же возьмется опыт? («Изречения»).

Человек обычно считает свои знания приобретенными посредством глаз и ушей. Знания человека — это сочетание того, что он узнал посредством глаз и ушей, и внутреннего размышления. Если знания человека не ограничиваются тем, что есть лишь сочетание узнанного посредством глаз и ушей и внутреннего размышления, то такие знания непременно превзойдут знания обычного человека («Чжэнмэн», гл. «Дасинь»).

Понимание вещей, понимание самого себя — в этом суть познания дао. Если человек способен понимать изначальное дао, то дао, [скрытое в этом человеке], в полную меру проявляет свое действие через его уши, глаза, обоняние и душу. [Скрытое в нем] дао способно проникать и в [суть] вещей, и в [природу] человека. Такое дао велико. Если же дао не проникает ни в [суть] вещей, ни в [природу] человека, то... оно ничтожно (там же).

Расширяя область размышления сердца, можно осмыслить все сущее в Поднебесной... Обычный человек ограничивается в познании тем, что он сам слышал или видел. Совершенномудрый, проникая в природу своей души, не ограничивается внешними впечатлениями виденного и слышанного; поэтому в Поднебесной нет вещей, которые бы не стали частью «я» совершенномудрого. Мэн-цзы говорил о полном проникновении в свою душу как о познании и собственной природы, и неба. Нужно следовать этому [положению]. Небо столь велико, что вне его нет ничего, поэтому сердце также столь велико, что вне его нет ничего. Если же скажем, что есть нечто вне сердца [человека], то этого недостаточно для того, чтобы рассматривать сердце его как сообразное с природой неба. Знания, приобретенные благодаря увиденному и услышанному, — это знания, полученные через соприкосновение с внешними вещами. Эти знания

254

не есть знание добродетели и природы человека. Знание добродетели и природы человека не рождается из знаний, приобретенных благодаря увиденному и услышанному (там же).

ЧЖУ СИ

Чжу Си (1130—1200) — средневековый китайский философ, объективный идеалист, систематизатор и один из основоположников неоконфуцианства. Исходил из дуалистических представлений о существовании ли — разума-закона — и ци. Первое, по Чжу Си, есть бестелесное начало и составляет «основу рождения вещей», а второе — телесное и представляет собой «воплощение рождающихся вещей». Ци распадается на пять стихий: дерево, огонь, металл, воду, землю. Ли и ци неразделимы, хотя и самостоятельны. Им предшествует и наряду с ними существует «великий предел» — тайцаи, который можно постичь только интуицией.

В своих взглядах на познание и воспитание Чжу Си находился под сильным влиянием буддизма. Цель воспитания человека, по его мнению, изгнание страстей. В теории познании он придерживался древнего принципа «постижения существа вещей и приобретения знания». Однако здесь Чжу Си рассуждал в духе конфуцианской традиции.

Чжу Си очень много занимался комментированием древних конфуцианских текстов и оставил после себя большое литературное наследство.

Учение Чжу Си оказало большое влияние на развитие философии в Китае и на Дальнем Востоке, особенно в Японии и Корее. Исключительно большим было влияние Чжу Си на систему нравственного воспитания и обучения населения в

пределе»), «Чжу-цзы Юйлэй» («Сборник систематизированных изречений»).

Ниже приводятся переводы из отдельных работ и переписки Чжу Си.

[Натурфилософия]

Я полагаю, что на заре существования неба и земли, когда хаос еще не разделился, были лишь две вещи — вода и огонь. Вода, сгущаясь, превратилась в землю;

255

поэтому, когда ныне поднимаешься на вершину и смотришь на горные хребты, они все с виду похожи на волны, и перед взором открывается такой же простор, как на море. Неизвестно лишь, почему произошло сгущение; очевидно, земля была вначале очень мягкой, а затем затвердела и стала такой, [как ныне] («Хуэйвэнь сюэань»).

Вначале между небом и землей было лишь ци, состоявшее из мягкого инь и твердого ян. Трение частиц ци при его движении привело к ускорению этого движения и образованию уплотнений, сжатий и сгущений, в которых земля оказалась в середине. Чистые и тонкие частицы ци превратились в небо, образовали солнце, луну, а также звезды. Все они вращаются по кругу, а земля неподвижно находится в середине, но не внизу (там же).

Если бы движущееся небо делало остановки в движении, то земля падала бы вниз («Чжу-цзы Юйлэй»).

Инь и ян — это лишь частицы ци: исчезновение ян ведет к рождению инь; если ян не исчезает, то и инь не рождается (там же).

Великий предел — это лишь разум-закон, [скрытый] в небе, земле и во всем сущем. Если говорить о небе и земле, то они имеют [свой] великий предел; если говорить обо всем сущем, то и оно имеет свой великий предел. Ничего не существовало прежде неба и земли, однако разум-закон существовал прежде [неба и земли], он пришел в движение, и родилось ян, но ян всего лишь воплощение разума-закона. Разум-закон успокоился и родилось инь, но и оно воплощение разума-закона (там же).

Могут спросить: вы утверждаете, что ничто не существовало прежде неба и земли, и в то же время полагаете, что разум-закон существовал прежде неба и земли. Как это понять? [Отвечаю]: лишь разум-закон создает небо и землю. А если бы его не было, то не было бы ни неба, ни земли, ни людей, ни вещей — все это не имело бы содержания. Разум-закон положил начало растечению ци, рождению и взращиванию всего сущего (там же).

Спрашивают: как понимать, что разум-закон обнару-

256

живается внутри ци? Отвечаю: это подобно разделению [изначального ци] на отдельные части инь — ян и пять стихий. Когда нет скоплений ци, у разума-закона нет места для своего пребывания («Хуэйвэнь сюэань»).

То, что называют разумом-законом и ци, — это все же две сущности. Но если рассматривать вещь, то они растворены друг в друге, их невозможно разделить и нельзя [определить], где находится каждая из них; это не мешает тому, чтобы разум-закон и ци создали единое целое. Если рассматривать разум-закон, то хотя сам по себе он не обладает телесностью, но все же он разумзакон телесных вещей. Он всего лишь разум-закон вещей, и нельзя представлять его бытпе как бытие телесных вещей (там же).

Возможно спросят: если наличествует разум-закон, то необходимо наличествует и ци. Как это понимать? Отвечаю: разум-закон не может существовать отдельно от ци, но разум-закон лишен телесности и формы, а ци обладает телесностью и формой. Если говорить о том, что лишено телесности и формы и что обладает телесностью и формой, то хотя нельзя определить, что было раньше и что позже, но разум-закон бестелесен, а ци грубой стущепио. О разуме-законе и ци нечего говорить, что из них было прежде, а что потом. Однако если необходимо показать их источник, то придется сказать, что разум-закон существовал прежде. Но разум-закон опять-таки не отдельная вещь, ибо он сохраняется и существует лишь в ци. Если бы не было ци, то у разу- ма-закона не было бы места для своего пребывания. Ци — это металл, дерево, вода, огонь; разум-закон — это человеколюбие, справедливость, правила ли, мудрость (там же).

Бестелесное называют дао, то есть разумом-законом вещей (гам же).

[Природа человека, его сознание, воля и чувства]

Причина рождения человека — в сочетании разумазакона π ци, и только. Небесный разум-закон изначально необъятен и беспределен, ци не таково. Хотя имеется разум-закон, но у него нет местонахождения. Для того чтобы разум-закон обрел место для своего пребывания,

легкие π тяжелые частицы ци должны слиться, отвердеть и создать скопление («Чжу-цзы Юйлэй»).

Возможно спросят: у человека и предметов природы один источник, почему же они имеют различие? Отвечаю: природа человека, можно сказать, и светлая, и темная; природе же вещей свойственно стремление к скрытности. Темное можно сделать светлым, но то, что уже имеет стремление к скрытности, нельзя сделать понятным, явным (там же).

Природа и есть разум-закон. Конечно, нет недоброго разума-закона. Поэтому Мэн-цзы, говоря о природе, указывал на доброту как на ее основу. Однако должна быть телесная основа для существования природы. Поэтому ци изначально не могло не иметь различия глубокого и мелкого, толстого и тонкого. Конфуций, когда говорил, что «по природе люди сходны между собой», имел в виду сходность состава ци [у людей].

Спрашивают: имеют ли частицы ци различия прозрачного и мутного? Отвечаю: особенности изначального ци разнородны и не ограничиваются лишь «прозрачностью» и «мутностью». Ныне бывают люди очень умные, понимающие толк в любом деле, их ци прозрачно, но если поступки людей не обязательно разумны, то это означает, что их ци подобно помутневшему вину не совсем чисто. Есть люди усердные, добрые, преданные, честные, их ци чисто и прозрачно, но если люди в своем иозпаиип не во всем постигают разум-закон, то это означает, что их ци непрозрачно («Синли цзин и»).

Спрашивают о различии четырех вещей: неба и судьбы, природы и разума-закона. О небе говорят как о природе, о естественном. Судьба — это течение и движение неба, но иногда люди говорят о ней как о чем-то таком, что [небо] дарует вещам. Природа вещей — это именно то, что придает формы всему сущему. Разумзакон — это то, чем обладает все сущее. Говоря о всех этих четырех вещах вместе, можно сказать, что небо и есть разум-закон, а судьба и есть природа вещей. Так ли это? Отвечаю: конечно («Чжу-цзы Юйлэй»).

Природа вещей и есть разум-закон, свойственный сердцу. Сердце и есть обиталище разума-закона (там

;кс).

258

Природа вещей — это и есть небесный разум-закон. Все сущее изначально воспринимает его, нет ничего, что не обладало бы разумом-законом. Сердце — это главный министр тела, желания исходят от сердца, чувства вызываются движением сердца; воля — это предел сердца, она важнее, чем желания и чувства (там же).

Жэнь, справедливость, правила ли, мудрость — основа природы человека. Сочувствие, ненависть, различение правды и неправды — это чувства. Любить, проявляя жэнь, судить [о чем-то], соблюдая справедливость, быть уступчивым, следуя правилам ли, познавать, обладая мудростью, — в этом основа сердца. Природа человека — это разум-закон сердца; чувства — это движение природы человека; сердце — владыка природы человека и его чувств («Сннли цзин и»).

[О воспитании и знании]

Все множество поучений совершенномудрых и мудрых сводится к тому, чтобы научить людей определять небесный разум-закон и уничтожать страсти людей («Чжу-цзы Юйлэй»),

Мудрый должен с корнем уничтожить страсти человека, вернуть небесный разум-закон — таков путь, но которому следует идти, когда начинают учиться (там же).

Если в сердце человека сохраняется небесный ра- зум-закон, то страсти уничтожаются; если же побеждают страсти, то небесный разум-закон вытесняется (там же).

Книга «Учение о золотой середине» 1 — это великая основа учения. Книга «Великое учение» 2 — самим названием все сказано. Книга «Великое учение» говорит прежде всего о постижении сути вещей и приобретении знания. Для чего нужно постигать суть вещей и приобретать знания? Именно для того, чтобы не было ничего не изученного, не познанного. Постижение сути вещей и приобретение знания — это способ, которым можно изменять [природу] сердца и совершенствовать тело. Ничто не мешает распространить этот способ на упорядочение семьи, управление страной, умиротворение

259

Поднебесной, проникновение в природу («Хуэйвэнь сюэань»).

То, что называют приобретением знания, — это постижение сути вещей... Знание вещей состоит в изучении разума-закона этих вещей. Дух человеческого сердца непременно имеет знания, а вещи Вселенной непременно содержат разум-закон. Если разум-закон не изучен исчерпывающе, то знание не может быть полным («Тайцзу ту шоцзе»).

Разум-закон изучают из желания познать, почему события и вещи таковы и что делает их естественными, и только. Знать, почему вещь такова, — значит не вводить в заблуждение свою волю. Если знаешь, что делает вещи естественными, то поступки не будут неправильными («Хуэйвэнь сюэань»).

Если говорить о том, как много нужно знать, то не лучше ли знать главное? Зная главное, не лучше ли

Все сущее, наполняющее мир, непременно подвержено изменению и гибели, и оно недостойно занимать место в сокровенных мыслях [совершенномудрого]; лишь изучение разума-закона и самосовершенствование суть высший способ и предмет, достойный познания (там же).

О знании и поступках [человека] скажу следующее: если обладать способом приобретения лишь такого знания, которое не касается поступков человека, то такое знание будет очень поверхностным. Если исходя из собственного опыта сделать свои поступки предметом

проявление почтительности и исчерпывающее изучение разума-закона. Эти две вещи поспешествуют друг другу.

260