1Когда в первый раз пошёл я к людям, совершил я безумие отшельника, великое безумие: я явился на базарную площадь.

И когда я говорил ко всем, я ни к кому не говорил. Но к вечеру канатные плясуны были моими товарищами, и трупы; и я сам был почти что трупом.

Но с новым утром пришла ко мне новая истина – тогда научился я говорить: «Что мне до базара и черни, до шума и длинных ушей её!»

{693}

Вы, высшие люди, научитесь же у меня: на базаре не верит никто в высших людей. И если хотите вы там говорить, ну что ж! Но чернь моргает: «Мы все равны».

«Вы, высшие люди, – так моргает чернь, – не существует высших людей, мы все равны, человек есть человек, перед богом – мы все равны!»

Перед богом! – Но теперь умер этот бог. А перед чернью мы не хотим быть равны. Вы, высшие люди, уходите с базара!

2Перед богом! – Но теперь умер этот бог! Вы, высшие люди, этот бог был вашей величайшей опасностью.

С тех пор как лежит он в могиле, вы впервые воскресли. Только теперь наступает великий полдень, только теперь высший человек становится – господином!

Поняли вы это слово, о братья мои? Вы испугались: головокружение у сердца вашего? Не зияет ли здесь бездна перед вами? Не лает ли здесь адский пёс на вас?

Ну что ж! Вперёд! Высшие люди! Только теперь гора человеческого будущего мечется в родовых муках. Бог умер; теперь хотим

мы

, – чтобы жил сверхчеловек.

{694}

3Самые заботливые вопрошают сегодня: «Как сохраниться человеку?» Заратустра же спрашивает, первый и единственный: «Как

превзойти

человека?»

К сверхчеловеку лежит сердце моё,

он

для меня первое и единственное, – а

не

человек: не ближний, не самый бедный, не самый страждущий, не самый лучший. –

О братья мои, если что могу я любить в человеке, так это только то, что он есть переход и гибель. И даже в вас есть многое, что пробуждает во мне любовь и надежду.

{695}

Ваша ненависть, о высшие люди, пробуждает во мне надежду. Ибо великие ненавистники суть великие почитатели.

Ваше отчаяние достойно великого уважения. Ибо вы не научились смиряться, вы не научились маленькому благоразумию.

Ибо теперь маленькие люди стали господами: они все проповедуют смирение, скромность, благоразумие, старание, осторожность и нескончаемое «и так далее» маленьких добродетелей.

Всё женское, всё рабское и особенно вся мешанина-чернь:

это

хочет теперь стать господином человеческой судьбы – о отвращение! отвращение! отвращение!

Оно

неустанно спрашивает: «Как лучше, дольше и приятнее сохраниться человеку?» И потому – они господа сегодняшнего дня.

Превзойдите этих господ сегодняшнего дня, о братья мои, – этих маленьких людей:

они

величайшая опасность для сверхчеловека!

Превзойдите, о высшие люди, маленькие добродетели, маленькое благоразумие, бесконечно мелкие опасения, кишенье муравьёв, жалкое довольство, «счастье большинства»! –

И лучше отчаивайтесь, но не сдавайтесь. Поистине, я люблю вас за то, что вы сегодня не умеете жить, высшие люди! Ибо так живёте

вы

– лучше всего!

4Есть ли в вас мужество, о братья мои? Есть ли отвага?

Не

мужество перед свидетелями, а мужество отшельника и орла, на которое уже не смотрит никакой бог?

Холодные души, мулы, слепые и пьяные – их не называю я отважными. Отважен тот, кто знает страх, но

смиряет

страх, кто смотрит в бездну, но с

гордостью

.

Кто смотрит в бездну, но глазами орла, кто

хватает

бездну когтями орла – в том есть мужество. –

5«Человек зол» – так говорили мне в утешение все мудрейшие. Ах, если бы это и сегодня было ещё правдой! Ибо зло лучшая сила человека.

{696}

«Человек должен становиться лучше и злее» – так учу

я

. Самое злое нужно для блага сверхчеловека.

{697}

Может это и было благом для того проповедника маленьких людей, что страдал и нёс он грехи человеческие.

{698}

Но я радуюсь великому греху как великому

утешению

своему. –

Это сказано не для длинных ушей. Не всякое слово ко всякому рылу. Это тонкие, дальние вещи; копыта овец не должны топтать их!

{699}

6О высшие люди, не думаете ли вы: я здесь, чтобы исправить то, что сделали вы дурно?

Или что хочу я отныне уложить вас, страдающих, спать поудобнее? Или указать вам, беспокойным, сбившимся с пути, забравшимся неизвестно куда, новые, более удобные тропинки?

Нет! Нет! Трижды нет! Всё больше лучших из рода вашего должно гибнуть, – ибо вам должно становиться всё хуже и труднее. Только так –

– только так вырастает человек до

той

высоты, где молния поражает и убивает его: достаточно высоко для молнии!

{700}

{701}

На немногое, на долгое, на дальнее направлена мысль моя и тоска моя; что мне до ваших маленьких, многочисленных и коротких невзгод!

{702}

Вы недостаточно страдаете! Ибо вы страдаете за себя, вы ещё не страдали

за человека

. Вы солгали бы, если б сказали иначе! Никто из вас не страдает за то, за что страдал

я

. –

7Мне недостаточно, чтобы молния не вредила больше. Не отвести хочу я её, – она должна научиться работать – для

меня

. –

Моя мудрость собирается уже давно, подобно туче, она становится всё спокойнее и темнее. Так бывает со всякой мудростью, которая должна

однажды

родить молнии. –

Для этих сегодняшних людей не хочу я быть

светом

, ни называться им.

Их

– хочу я ослепить; молния мудрости моей! Выжги им глаза!

{703}

8Не желайте ничего свыше сил ваших: дурная лживость присуща тем, кто желает свыше сил своих.

Особенно когда они желают великих вещей! Ибо они пробуждают недоверие к великим вещам, эти ловкие фальшивомонетчики, эти актёры –

– пока наконец не изолгутся они, косоглазые, снаружи раскрашенные, а внутри разъедаемые червями, укутавшиеся громкими словами, показными добродетелями, блеском фальшивых дел.

Будьте особенно осторожны с ними, высшие люди! Ибо нет для меня сегодня ничего более драгоценного и более редкого, чем честность.

Не принадлежит ли это Сегодня черни? Чернь ведь не знает, что велико, что мало, что прямо и правдиво: она невинно криводушна, она лжёт всегда.

9Будьте сегодня недоверчивы, высшие люди, вы, мужественные и открытые сердцем! И держите в тайне основания ваши! Ибо это Сегодня принадлежит черни.

Если чернь научилась чему-то верить без оснований, кто мог бы разубедить её в этом – основаниями?

На базаре убеждают жестами. Но основания делают чернь недоверчивой.

И если там истина одержала победу, спросите себя со здоровым недоверием: «Какое же могучее заблуждение боролось за неё?»

Остерегайтесь также учёных! Они ненавидят вас: ибо они бесплодны! У них холодные, иссохшие глаза, перед ними всякая птица лежит ощипанной.

Они кичатся тем, что не лгут, – но неспособность ко лжи далеко ещё не любовь к истине. Остерегайтесь!

Отсутствие лихорадки далеко ещё не познание! Выстуженным умам не верю я. Кто не может лгать, не знает, что есть истина.

10Если хотите вы высоко подняться, пользуйтесь собственными ногами! Не позволяйте

нести

себя, не садитесь на чужие плечи и головы!

Но ты сел на коня? Ты быстро мчишься вверх, к своей цели? Ну что ж, мой друг! Твоя хромая нога также сидит на лошади вместе с тобой!

Когда ты будешь у цели, когда ты спрыгнешь с коня своего, – на

высоте

своей, высший человек, – ты и споткнёшься!

11Вы, созидающие, вы, высшие люди! Беременность бывает только своим ребёнком.

Не поддавайтесь на убеждения и уговоры! Кто

ваш

ближний? И если действуете вы «для ближнего», – вы всё же созидаете не для него!

Разучитесь этому «Для», вы, созидающие: ибо ваша добродетель требует не иметь никакого дела с этими «для», «ради» и «потому что». Заткните уши свои от этих поддельных маленьких слов.

«Для ближнего» – это добродетель только маленьких людей; у них говорят: «свой своему» и «рука руку моет» – у них нет ни права, ни силы для

вашего

своекорыстия!

В своекорыстии вашем, вы, созидающие, есть осторожность и предусмотрительность беременной женщины! Чего никто ещё не видел глазами, – плод – охраняет, бережёт и питает всю вашу любовь.

{704}

В ребёнке вашем вся ваша любовь и добродетель! Ваше дело, ваша воля – «ближний»

ваш

; не позволяйте внушать себе ложные ценности!

12Вы, созидающие, вы, высшие люди! Кто должен родить, тот болен; но кто родил, тот нечист.

{705}

Спросите у женщин: родят не потому, что это доставляет удовольствие. Боль заставляет кур и поэтов кудахтать.

Вы, созидающие, в вас есть много нечистого. Это потому, что вы должны быть матерями.

Новорождённый: о, как много новой грязи появилось на свет! Посторонитесь! И кто родил, должен омыть душу свою!

13Не будьте добродетельны свыше сил своих! И не требуйте от себя невероятного!

Ходите по стопам, где уже ходила добродетель отцов ваших! Как могли бы вы подняться ввысь, если бы воля отцов ваших не поднималась с вами?

Но кто хочет быть первенцем, пусть смотрит, как бы не сделаться ему последышем! И где есть пороки отцов ваших, там не должны вы притворяться святыми!

Что если бы потребовал от себя целомудрия тот, чьи отцы посещали женщин и любили крепкие вина и диких свиней?

Это было бы глупостью! Для него, поистине, уже много, если будет он мужем одной, двух или трёх женщин.

И если бы основывал он монастыри и писал над дверями: «дорога к святому», – я всё же сказал бы: к чему! ведь это новая глупость!

Он основал для себя самого смирительный и странноприимный дом, – на здоровье! Но я не верю этому.

В уединении растёт то, что каждый приносит в него, даже внутренняя скотина. Поэтому отговариваю я многих от одиночества.

Существовало ли до сих пор на земле что-нибудь более грязное, чем пустынники?

Около них

творилась не только дьявольщина, но и свинство.

14Робкими, пристыженными, неловкими, похожими на тигра, которому не удался прыжок: такими, высшие люди, видел я часто вас, крадущихся стороною.

Бросок

костей не удался вам.

{706}

Но что с того, вы, играющие в кости! Вы не научились играть и смеяться, как надо играть и смеяться! Не всегда ли сидим мы за большим столом насмешек и игр?

И если вам не удалось великое, значит ли это, что вы сами – не удались? И если не удались вы сами, не удался и – человек? Если же не удался человек – ну что ж! вперёд!

{707}

15Чем выше вещь родом, тем реже она удаётся. О высшие люди, разве не все вы – не удались?

Не падайте духом, что с того! Сколь многое ещё возможно! Учитесь смеяться над собой, как надо смеяться!

Что же удивительного, что не удались вы или что удались наполовину, вы, полуразбитые! Не бьётся и не толкается ли в вас –

будущее

человека?

Всё, что в человеке самое далёкое, самое глубокое, звездоподобная высота и необыкновенная сила его, – не бурлит ли всё это в котле вашем?

Что же удивительного, если иной котёл разбивается! Учитесь смеяться над собой, как надо смеяться! О высшие люди, сколь многое ещё возможно!

И, поистине, сколь многое удалось уже! Как богата эта земля малыми, хорошими, совершенными вещами, – вполне удавшимися!

Окружайте себя малыми, хорошими, совершенными вещами, высшие люди! Их золотая зрелость исцеляет сердце. Совершенное учит надеяться.