40 лет второму выпуску врачей Кемеровской государственной медицинской академии (аргументы и факты) (90

Генерал - он и в Африке генерал

После 5 курса - месячные военные сборы в д. Шилове, под Новосибирском. Июль. Жара. Дождей нет.

У моего отделения очередной наряд, в этот раз - кухня, столовая. Мне от старшины Суслова досталась самая душевная работа - «командовать парадом» в столовой для младших офицеров.

После завтрака столы были похожи на постпиршеские погромы Робина

Гуда.

Перед обедом провел беседу с «господами офицерами», затронув тему морали, нравственности, культуры. После обеда делать было нечего - столы блестели, даже мухи обиделись - ни крошки и ни капли не осталось. После ужина - тем более.

...Пилотку - под подгон, сигарету - в зубы и выхожу на волю, в безразмерный солдатский зал, потолок у которого - небо, стены – близлежащий лес, а пол - отутюженная кирзачами земля-матушка.

Никого почти нет. Только старшина Суслов внушает моему сокурснику, моему баскетбольному воспитаннику Борису Семакову: - Ты, салага, я 25 лет в армии, будешь меня учить, чем мыть чайные кружки! Тащи хлорку, тебе говорят! Борис, с облупившимся носом, потный, красный поплелся с ведром под навес за хлоркой. (У Бориса отец - подполковник. Запомните!) Я присел на лавку рядом со старшиной, угостил его сигаретой, потом начал издалека:

-Да что с него взять? У них в семье 3 домработницы, да еще адъютант, ординарец. Отец-то у него - генерал. Вот он толком-то к труду и не приучен. Устал.

-Генерал, говоришь!? - встрепенулся Суслов. - Смотри ты, генерал... Да-а.

-Да, - говорю, - генерал-майор.

...В это время из-под навеса появился Борис с ведром хлорки. Подходит, смотрит на гору кружек, как на шахтовый террикон. (Если бы он их мыл, закончил бы, наверное, через неделю).

-Сынок, - нежно, по-отцовски говорит старшина.

-Брось их (кружки) на фиг! У меня этих (повышая голос!) салаг-сачков до едрена три мильена. Щас пригоню - мигом вымоют, а ты, сынок, (ласково, нежно) ступай, отдыхай. У Бориса глаза сделались, как у Филиппа Киркорова, а

яподмигиваю:

-Пойдем, Боря, отдыхать. Метров двадцать отошли. Он спрашивает:

-Что произошло? Что случилось? Ничего не понимаю.

-Тут и понимать нечего, - говорю. Просто старшина устав блюдет. Я долго-долго никому не рассказывал, какими словами воздействовал на старшину, в общем-то хорошего мужика, мгновенно преобразив его.

А подполковника Антона Григорьевича заочно возвел до чина генералмайора.

1996 г.

21

Партия против Партии - Победа!

В канун нового, 1958 года в мединституте открылся новый спортивный зал, в теперешнем морфологическом корпусе. По тем временам, зал был одним из лучших в городе. Радости не было предела. Ребята-баскетболисты и волейболисты сами делали разметку площадок, красили, мыли пол. Зал, как игрушечка, как пасхальное яйцо. Святое место. Вход - только в спортивной обуви и одежде.

Весной мы готовимся к первенству вузов Кузбасса и к зональному первенству России среди медвузов.

...Проходит обычная плановая тренировка, под моим руководством - я был студентом 1 курса и утвержденным ректором дипломированным, профессиональным тренером.

...Дверь отворяется, и без спроса, почти в центр зала проходят трое, как принято говорить - представительных мужчин - в пыжиковых шапках, в ратиновых пальто и в башмаках.

-Здесь у нас будет буфет, - говорит один из них.

-А вот тут будут танцы, подхватывает другой. Я свистком остановил баскетболистов, прекратил тренировку и подошел к неизвестным, по-хозяйски гулявших по залу в одежде, в обуви.

-Так, будьте любезны, зал оставьте, это, в конце концов, не хлев, что вы здесь разгуливаете, как по бульвару, даже шапки не сняли.

-Что!? - заорал один из трех.

-Кто такой!? Фамилия? Я ответил, назвал фамилию. Они, ретируясь, пригрозили:

-Вылетишь из института! Хамам здесь не место! Я заскучал. Кошмар! Что делать?

«У Советской власти - сила велика!» - это было правдой не только в песне, но и в жизни.

...Мать моего друга - Нина Петровна Чалых - умнейшая женщина - была директором Облпартшколы. С ней мы были откровенны и делились радостями

ибедами.

-Ой, Юрка, горе с тобой, - досадовала она, - не успела я нарадоваться, что ты студент, а уже тучи над тобой. Выгонит тебя Степа (так мы звали ректора), надавят на него.

-А знаешь что? Когда тебе дадут слово - скажи «вот это»... Фразу (подарок Нины Петровны) я учил день и ночь и вот... В кабинете ректора - Степана Васильевича Беляева - он сам, парторг института К.С. Глебов, декан факультета Е.И. Гонтарь и один из «тех троих».

Говорили долго. Сводилось все к тому, что мне придется уйти из института. Наконец, слово дали мне и я сказал, еле ворочая ссохшимся языком:

22

-А если бы дверь в зал приоткрыл Ленин, разве он не снял бы шапку, не спросил бы разрешения войти... (Эту фразу подарила мне Нина Петровна). Долго звенела тишина, пока Степан Васильевич не вздохнул:

-Идите!

Много воды утекло. Меня больше никто никуда не вызывал. Даже не объявили выговор, но и медалью «за оборону спортзала» не наградили.

Мои учителя, мои родные учителя, все, понятно, члены КПСС - отстояли меня непутевого. Вечная вам память!

P.S.: «Эти» трое были советской и партийной властью Кировского района, готовящейся к очередным выборам.

1996 г.

Возвращение в пионеры

Прошло 35 лет со дня окончания института. Разбросала нас судьба: кого дальше, кого - не очень. Но даже и те, кто остался в Кемерове, встречаются не часто – или по необходимости, или случайно.

И вдруг однажды вечером звонок домой. «Света, нужно выступить на торжественном вечере, посвященном 40-летию медицинской академии, который состоится в областной филармонии. Я тут слова набросал». Это – Юра Скударнов. Я заволновалась, как же – событие областного масштаба, аудитория будет солидная. Юра успокоил, говорит, что собираем команду из I и II выпусков и выйдем на сцену с воспоминаниями в форме пионеров, будет «живая газета». Вот только проблема, где достать пионерские галстуки сейчас. А у меня они как раз и оказались: со времен, когда распался наш Союз и рухнула пионерская организация в одном из магазинов мне предложили взять как ненужный уцененный товар красные шелковые пионерские галстуки, мало ли – в жизни пригодится, шелк больно хороший! Вот они и пригодились!

Мы были одеты в черные юбки (мужчины – в шорты), белые рубашки, красные пилотки и пионерские галстуки. Этой формой и Юриными стихами мы сразили аудиторию, когда закончили читать, зал стоя провожал нас овациями.

С нашего курса в команде были: Света Сергеева (Пряхина), Света Гончаренко (Козина), Тася Цельм (Старостенкова), Лиля Чеботарева (Новикова), Гена Платонов, Юра Скударнов, а с I выпуска: Нина Барбараш (Перова), Наташа Розина (Пикус), Тамара Гольцева (Юферова). Началось выступление пением на мотив популярной песни пионеров СССР «Взвейтесь кострами синие ночи», а заканчивался монтаж песней на мелодию незабываемой студенческой «Чайки».

После выступления нас засыпали комплементами и говорили, что это было лучшее приветствие пионеров, его я и привожу.

Светлана Гончаренко (Козина)

23

* * *

В зале сегодня много уюта, Мы пионеры мединститута.

Сколько бы ни было всем нам годов – Быть пионером всегда будь готов!

Мы работали и днями, и ночами, Книг перечитали всяких массу, Чтобы стать хорошими врачами, Чтобы не болеть всему Кузбассу!

Всякое случалось, мы-то знаем; С лекций убегали – было, было!

Как на праздник, шли мы на экзамен, И беда нас часто обходила.

Хоть и знали мы порой один билет, На любой экзамен шли отважно, Веря, что сдаваемый предмет Главный и, конечно, самый важный.

Ездили картошку убирать – Память все отлично сохранила; Можно ли без смеха вспоминать – Зорик был водителем кобылы!

На уньгинском необъятном поле Мы ловили, по-теперешнему, кайф; По пять соток иногда, а то и более Убирали Литвиненко и Будаев.

Слава той студенческой поре: Жили мы и весело, и вольно, Что творилось в зале на игре Волейбольной или баскетбольной!

Ине надо очень громких слов, Мы им и сегодня благодарны:

Кспорту приобщили нас Елов

Истудент-баскетболист Скударнов.

Фестиваль – особый разговор, Фестиваль – особая интрига, Новикову Лилю до сих пор Любим за подарок – «Сольвейг» Грига.

24

Мы пели под гитарную струну, По жизни верный выбрали фарватер; Кузбасс любили и свою страну, И без ума любили Альма Матер!

Все как будто с одного двора – Жили дружно, весело, открыто, Это уж потом в профессорa Путь откроет Алексей Базитов!

Остались в сердце два Евгения, Что знали нас наперечет:

Инаш Шерстенников Евгений,

Инаш Евгений Логачев.

Чуть старше нас и, как вожатые, Учили нас, любили нас; Покинули свои пенаты, И домом стал им наш Кузбасс!

А в ректорском строю стояли И нас любили горячо Степан Васильевич Беляев, Попов, Первушин, Логачев!

Воронеж выдал нам подмогу, Подставив крепкое плечо, И двадцать с лишним, слава богу, Был у руля А.Д.Ткачев!

Оперируем и делаем успехи, Скальпели тупые, хоть убейте! Если б нам Акчурина доспехи, Нам бы позавидовал Дебейки!

Прав был наш великий Подгорбунский:

У хирургов – руки золотые! Самородки весом много унций, А карманы – завсегда пустые!

Давая клятву Гиппократа, Мы по его стопам идем –

ИГиппократ жил без зарплаты,

Имы без денег проживем!

25

И начальство областное знает Пионерские проблемы наши; Нам в отряде очень не хватает Звеньевого – Евтушенко Саши!

Мы счастливы – не плачем, не канючим

Ио годах ушедших не жалеем. Сейчас от вас овации получим,

Ивсех нас, всех – с прекрасным юбилеем!

Здесь в городе шумном, где синие дали, Где в небо струятся дымы, Когда-то экзамен вступительный сдали И стали студентами мы.

Мы верим, что время не властно над нами: Полвека спустя, как всегда, Солидными, но с молодыми сердцами Мы снова вернемся сюда!

«Здравствуй», – повторяют невольно уста, «Здравствуй», память юности нашей чиста, Здравствуй, медицинский Кузбасский, Академия, здравствуй – моя мечта!

Вечная память

Наш юбилей освежил в памяти многое: и радостные и, увы, печальные и даже трагические события.

Мы помним день, когда из жизни ушел наш первый сокурсник, Свердловский стипендиат – Коля Ланг. Траурный список в эти годы пополнялся. Вот он:

26

Второй ребенок alma mater

Мы – вторые. Вторые и все. Это не ступенька на пьедестале почета, это – данность, это – судьба. Наше законное место в истории, биографии alma mater. Как после января – февраль, после понедельника – вторник, после вдоха – выдох, после систолы – диастола.

Мы – вторые. Год нашего зачатия – 1957, год нашего рождения – 1963. Мы родились, когда нашей Кемеровской области было всего 20 лет, нашему Степану Васильевичу – первому ректору – 60.

Свое сорокалетие мы счастливо отмечаем в день столетия Степана Васильевича Беляева и солидного шестидесятилетия родного края – Кемеровской области.

С первыми (выпуск 1962 года) – мы не соперники, а друзья, нет - близкие родственники. Умные, деликатные и мудрые наши Первые приняли нас в свою семью как равных, как родных и желанных. Они знали, что им торить путь, пробиваться по целине. Знали, что им труднее, хотя и почетнее. Делились своими секретами, своим «огромным опытом», приглядываясь к нам, протягивая нам свои добрые руки, когда тепло и надежность этих рук были нам так необходимы.

Нина Барбараш (Перова), Инна Карасавва, Света Куликова, Тамара Гольцева (Юферова), Надя Григорук (Петрухова), Вася Петровский, Юра Коноваленко, Толя Луцик, Володя Гончаренко, Алик Григорук и все-все Первые, мы благодарны вам бесконечно. Это вы создали климат доверия, доброжелательности и уважения тогда, в 1957 году. Были на всем Белом свете Вы и Мы – второй курс и Первый. В сущности, - одна семья. И, как наши молодые родители, как наши старшие сестры и братья – наши Учителя, во главе с незабываемым Первым ректором – Степаном Васильевичем Беляевым.

Для каждого из нас, дожившего до сегодняшнего сорокалетия, тот эпохально-далекий День зачисления в студенты, стал воистину судьбоносным, а по значимости может сравниться только с Днем рождения.

«Машина времени» - мечта фантастов. Однако, сегодня у нас есть уникальнейшая возможность – заглянуть в прошлое. Проанализировать «детство, юность и наши университеты», как шахматисты анализируют сыгранную партию, выигранную или, увы, проигранную. Хотя жизнь не шахматная партия, ее не повторить.

С высоты сегодняшних дней пройтись по истокам, дорогам и тропинкам, посмотреть – кем кто был и кем кто стал. Где и когда в нашу жизнь вонзался случай, который либо крепко помог, либо одним махом круто искарежил жизнь.

У 300 человек второго набора Кемеровского государственного медицинского института в 1957 году главная, стержневая часть жизненного плана – профессия – совпала.

27

Мы пришли в лекционные залы, в учебные аудитории, в анатомичку. И впервые (за исключением нескольких фельдшеров) надели белые халаты, либо сшитые на заказ, либо одолженные у знакомых из лечебных учреждений. Огромное большинство из нас вот уже 40 (сорок!) лет ежедневно с легким волнением надевают Белый Халат, ни на мгновенье не забывая о его Святости.

…Но это было не 1 сентября. До того трепетного Дня, когда мы войдем в аудитории, оставалось еще больше месяца. Все мы трудились на уборке урожая.

Кому – Уньга, кому – Какуй, Бархотовка, Романово, Усть-Сосново, названия разные – судьба одна: грязь, бездорожье, безхлебье, нужда. Работали, не ныли. Вечерами у костра пели песни, «травили» анекдоты, влюблялись и … мечтали, мечтали.

Жизнь казалась бесконечной. Что-то каждого ждало «за горизонтом». «Вот бы знать наперед, что нас ждет, что нас ждет». Хотя бы на мгновение отворить дверь в грядущее, ан – нет! Не дано.

Стартовали мы все на равных – без гандикапа и форы. Конечно, у каждого в «заветном ранце» была своя козырная карта: у кого отличная память, у кого надежная работоспособность, у третьего – и то и другое. Кто-то – пробивной, кто-то – «ласковый теленок», у кого-то – связи, знакомства. Все это, конечно же, имело большое, а иногда и решающее значение в карьере.

Но, клянусь Богом, у нас на курсе не было «блатных». И все, все наши «сокашники», достигшие чего-то в жизни, в карьере – обязаны только себе, своему таланту, усердию и удаче.

Ну, знали мы, конечно, что Саша Евтушенко, симпатичный, остроумный парень – упорный, целеустремленный, работящий, по-хорошему тщеславный. Не сомневались, что он станет профессором, академиком. Но, что Саша легко и непринужденно займет кресло самого Степы (!) и достойно, без надрыва и фальши будет править нашим «медицинским кораблем» столько лет – простите. Даже самый прозорливый, ясновидящий не мог этого предположить.

Нет! Мы в Сашу верили, надеялись, мечтали, но ведь у нас до сегодняшнего дня актуальна практика – «нет пророков в своем отечестве».

На подмогу нам «выдавали на гора» - Куйбышев, Оренбург, Воронеж, а тут свой, доморощенный, да еще и справляется. А он еще и отец, и дед, и муж, и охотник, рыболов, автолюбитель, кинолог. Да и (чего греха таить) – просто симпатичный мужик.

Самый сильный, самый крепкий наш сокурсник – Гена Платонов – олицетворение надёги, порядочности, обязательности, 20 (двадцать!) лет возглавлял крупнейшую в России психоневрологическую клинику. Доктор медицинских наук, великолепный семьянин, воспитавший двух чудных сынов, превосходный муж и дед. Жить бы ему да жить. Гена не знал поражений на тяжелоатлетическом помосте, но проиграл, долго не сдаваясь, коварной и страшной болезни.

28

Акакая цыганка нагадала бы судьбу Володе Лесогору? Последние три школьных года он выступал за сборные команды школьников Кемерова и Кузбасса по баскетболу, которые довелось тренировать автору этих строк. Тогда в команде было много талантливых ребят, но уговорить пойти в мединститут вместе с тренером (там уже учился в первом наборе наш птенец – Алик Григорук) удалось только Володю и двух Борисов – Семакова и Демидова.

Ачерез год подошли тоже «наши» - Гена Плотников, Коля Иванец и Валера Молев. Это была команда, которая оставила яркий след в истории не только институтского, но и кузбасского баскетбола.

Так вот, Володя Лесогор жил в деревянном домишке один. Мать уехала с мужем в Петропавловск-Камчатский. Голуби, шпана, «щипачи» - все было под рукой.

-Выбирай, Володя, или баскетбол, или все остальное, - такой был наш

уговор.

Володя выбрал баскетбол и медицинский институт. Тренировки, соревнования, разъезды. А еще Володя пел в нашем, популярном тогда, вокальном квинтете. Да ранняя женитьба. Тамара Грачева, студентка первого набора (в колхозе вместе работали), в августе 1959 года родила Володе дочку Марину. Жизнь привела Володю в Колтуши, где когда-то вершил науку Иван Петрович Павлов.

Володя пришелся Колтушам ко двору. Он стал доктором наук, профессором. Дважды отцом в новом браке. Там, в Колтушах, и приняла его в свои объятья питерская земля.

Акто бы взялся нагадать судьбу Люсе Парчевской? Развеселая, искрящаяся жизнелюбка, красавица. А ну, скажи ей гадалка, что она совсем недолго пробудет в браке с Юрой Одиноковым (тоже из нашего квинтета), а совсем маленький, отпущенный Богом кусочек судьбы, свяжет с Борисом Серебрянниковым? Как минимум, Люся выцарапала бы глаза гадалке. И всего через 17 лет после окончания института, ярким августовским днем, родная Кемеровская земля станет для нашей сокурсницы последним, вечным пристанищем. Судьба!?

Мечтали и надеялись – вот-вот будет лучше, вот-вот что-то произойдет: яркое, сказочное. Только чуть-чуть, самую малость – там за поворотом, там за горизонтом, надо потерпеть.

Не все, далеко не все сытно ели и сладко пили. И не у всех была надежная крыша над головой. Многие терпели в студенчестве – в 57-м надели штаны и только в 63-м нашли им замену. Тогда и некоторые преподаватели много лет «форсили» в одном и том же костюме, совсем не потому, что он был любимым,

апотому, что он был единственным.

Да и кто бы посмел сказать мне, что после двадцати семи (!) лет счастливой супружеской жизни, я навсегда расстанусь с любимой, желанной,

29

потрясающе порядочной женщиной, которую люблю до сих пор, я бы наверняка, улыбнулся иронично над непрозорливостью и убогостью прорицателя.

Но вера и надежда – неистребимы. Свои добротные, надежные гнезда свили многие наши сокурсники. Света Козина счастливо стала Гончаренко. Володя-первовыпускник, великолепный парень, хороший волейболист, заботливый семьянин.

Свете Пряхиной, очень даже «по плечу» пришлась фамилия Сергеева. Тоже Володя, тоже обалденный парень-волейболист, футболист с третьего выпуска.

Оба Володи – хирурги высочайшей квалификации.

Мама Светы Козиной – Ольга Алексеевна, основатель спортивной гимнастики в Кемерове, была моим первым тренером, по сути предопределила мою судьбу. Света же стала моей баскетбольной ученицей. Она офтальмолог, заведует отделением, прекрасный врач, золотой человек и образцовопоказательная мама и бабушка.

Света Пряхина – оториноларинголог-фониатр. Настоящий друг. В волейбольной летописи мединститута, Кемерова, Кузбасса – одна из самых ярких страниц.

Лиля Новикова! Сотканная из нежности, солнечная девочка (по той студенческой классификации). Олицетворение совестливости, врожденного материнского таланта, эталонно-сказочная бабушка (по сегодняшней). Лиля купается в музыке и ласке. С детских лет у них была любовь (не погасла она до сих пор) с Володей Чеботаревым. Заслуженный артист России. По неофициальному рейтингу – лучший трубач нашей Родины. Два сына – Евгений и Георгий (имена-то какие!) - тоже музыканты с консерваторским образованием, и расчудесные внуки. Ну, а Лиля – наш непревзойденный, наш неповторимый соловей! «Песня Сольвейг» Грига – визитная карточка нашей любимой Лили. Болячки, которые «цепляются» к Лиле в последние годы, конечно же, пустяки, когда вокруг нее такая мощная оборона.

На нашем курсе создалась и счастливо процветает еще одна пара, с редкой фамилией Ивановы. Тамара и Стас созданы друг для друга. Он – хирург, она – акушер-гинеколог. Такие милые и симпатичные. Стас тоже из нашего квинтета.

Эх, Стас, Стас! Дорогой ты мой, родной ты мой, Стасик! А «врубился» ли ты, что от нашего квинтета остался дуэт? Ты, Стас, да я.

А когда мы выступали в последнем своем концерте, в марте 1963 года, пели вшестером, с нами пел еще Гена Платонов. Так вот, дружище Стас, и от секстета нас все равно осталось двое.

Виталик Фролов, Володя Лесогор, Юра Одиноков и Гена Платонов, великолепные парни, ушли от нас навечно, навсегда. И никогда (!) нам уже не спеть с ними наши любимые песни.

30