Софийность и ее коннотации в русской литературе XIX-начала XX веков (поэтика всеединства)

многоликая теологема Софии – идеальная основа мира, открытая уже древнегреческим мыслителям, божественный замысел творения в христианской традиции и различные аспекты космической, становящейся Софии.

2.Образ Софии – один из базовых архетипов мировой культуры, получивший самое многообразное освещение в христианской мистике и за её пределами. Он становится важным там, где мысль тяготеет к всеединству, целостности, стирая границы между философским и религиозным, а также мифопоэтическим мышлением. Этот образ возвышается там, где мысль ищет посредника между Богом и миром, абсолютным совершенством божественного первоначала и несовершенством мирового процесса. Софийное сочетает имманентное и трансцендентное, идеальный первообраз и реальные его проявления, творение и Творца.

Потому можно говорить о текучести и многосмысленности софийных тем

имотивов в русской литературе XIX-начала ХХ веков, о присутствии среди них древнерусских и гностических коннотаций, романтических и апокалиптических смыслов. Идея-образ Софии явилась не только посредником между человеком

иБогом, но и звеном сопряжения различных образов мира в переходном XIX веке. Если ницшеанская религия жизни отвергает христианскую традицию, соловьёвская мистика Софии сопрягает христианскую онтологию Софии с витальной онтологией целого, идеей всеединства (Софию Божественную и космическую). В софийном мироощущении рождается новая сакрализация мира и человека. В софийном опыте художника можно видеть то развитие христианского мира, о котором размышлял Вл. Соловьёв, связывая его с новыми формами теофании, сакральной способностью видеть высшее, божественное начало в реальных, земных проявлениях. Вселенская церковь обогащается новым моментом мистического имманентизма. Носителем искомого религиозного синтеза является прежде всего поэт, художник, чувствующий живую ткань единого целого.

3.Вместе с открытием бесконечности в искусстве Нового времени происходит процесс глобальной переориентации европейского художественного сознания с классических антропо и логоцентрических позиций на позиции онтологические: целое – мера всех вещей, человек – хранитель бытия, которые всегда главенствовали на Востоке как откровение божественного. К всеохватности стремится новоевропейское искусство в своих высших достижениях. Важнейшим принципом мироотношения становится двуединство полярностей. В предельной антиномичности отечественной литературной традиции осуществляется переход к антропокосмизму, современной онтологической парадигме мироотношения, в которой всё взаимосвязано и человек – часть целого, что и порождает поэтику всеединства. В космическом мироощущении русских мыслителей и поэтов конца Нового времени сложно переплетаются два образа космоса: грозный, бесконечный космос, превышающий человека и творимый софийный космос, пронизанный красотой и гармонией. Раскрытие символизма как миропонимания обращает к

31

философия космизма и символизма, Вечной Женственности и антиномизма, музыки как согласия разногласного. Данные начала являются основными принципами формирующейся онтологической эстетики русского Возрождения, того религиозного синтеза, которого искал Серебряный век.

4.Символизм как миропонимание, утверждаемый русскими символистами и теоретиками символизма, с их поисками неохристианского возрождения акцентирует двойственность христианской традиции: онтологизм

ипафос мироприятия, восходящий к Ветхому Завету, и апокалиптика неприятия и преображения человека и мира. В теории эту двойственность христианского космизма и творческой эсхатологии воплотили Вяч. Иванов и А. Белый, С.Н. Булгаков и Н.А. Бердяев. В поэзии Серебряного века явственно присутствуют две линии архаистов и апокалиптиков.

5.Важнейшими аспектами софийной поэтики всеединства являются антиномизм мировосприятия, сочетающего полярности по принципу «и-и»; обретение мирового сознания и христианский космизм; культ Вечной Женственности, приобщающей к сокровенной женственности бытия как мировой гармонии; возвышение художественно-эстетического, артистического начала в культуре, способного подняться над всеми полярностями; символическое обоснование искусства, восходящего от реального к реальнейшему; экзистенциально-эсхатологическое и апокалиптическое переживание истории. Важнейшими коннотациями Софии, открывшейся русской мысли на исходе Нового времени, являются антиномизм, антропокосмизм и эсхатологические смыслы, которые воплощались в символике Вечной Женственности, обретении софийного времени, усадебном топосе, цельной женской натуре, творении софийного космоса. В составе классической поэтики можно говорить о драме софийных тем и смыслов (ибо мир в реальном состоянии – антисофиен), обретении софийного времени и топоса (усадебный топос и его метаморфозы).

6.Русская литература, вслед за Пушкиным, являет и исследует онтологическую драму мира: следование высшей правде жизни или её реальное искажение, драму утраты человеком софийного мировосприятия. Жизнь утратила свою цельность и тайну своей Божественной Премудрости. Кроме мирового смысла, есть и мировая бессмыслица, путь к желанной и возможной полноте бытия переживается как крестный путь в христианской традиции. Уже художественное сознание ХIХ в. (в своих романтических истоках) изначально двойственно: поиски Божественного и острейшее чувство утраты Божественного измерения вещей и жизни.

Софийная основа духовного опыта русского писателя, обостряя катастрофическое восприятие реальности, ведёт прежде всего к софийному обретению времени (софийность А.С. Пушкина прежде всего заключается в сакральном восприятии поэтического дара), софиологии мгновения в творчестве М. Лермонтова, Ф. Тютчева, А. Фета. Софийному чувству народных

праведников Ф. Достоевского открывается тайна мировой гармонии и

32

космической красоты, способной спасти мир от раздора и хаоса. В идее Софии

– женственной, одушевлённой, космической красоты, включающей в себя бесконечно большое и малое, – нашло выражение всё лучшее в русском национальном характере – жажда мировой гармонии, христианский космизм.

7. Важнейшим топосом софийного жизнеустроения становится мир русской усадьбы как «выражение софийной культуры» (С. Долгополова) с его удивительным равновесием вечного и обыденного. Центром софийной темы, её главным носителем является возвышенный женский образ, прежде всего связанный с усадебным топосом, воплощение сокровенного христианства в миру. Женские образы воплощают стихию жизни, её наивысшую полноту или её оскудение и разрушительность. Герой бежит от жизни или пробуждается к жизни под действием своего чувства. Любовь обретает онтологическое значение. Для писателя XIX века, в пределах реалистической парадигмы мышления жизненные противоречия остаются неразрешимыми. Эта неразрешимость реальных конфликтов, расколотость национальной психеи порождают синий цвет крыльев русского Эроса, который свидетельствует о реальной несоизмеримости мужского и женского начала в составе национальной психеи. Вечно женственное, беспредельное, ей дано, вечномужественное, логосное – ей задано.

Антиномизм усадебного топоса воплотился в напряжении между двумя софийными сюжетами – романтическим и кенотическим, которое и составляет своеобразие русского усадебного романа XIX века. Первый отсылает к западной романтической философии любви, второй – к древнерусским житийным мотивам. Романтический сюжет катастрофичен и ведёт к возвышению героя-художника. Кенотический раскрывает христианство в миру. Кенозис – смирение героя перед течением событий раскрывает тайну русской софийности, как и софийности русской природы. Человек христианской традиции воплощён прежде всего в цельной женской натуре, чьей духовной силой держится мир. Потому русский усадебный роман и создаёт возвышенную галерею женских образов, хранительниц в миру христианских начал. Высшим воплощением мужского начала в усадебном топосе является образ художника, которого так долго и мучительно создавал И. Гончаров в своём романе «Обрыв». Сложно сочетаются романтический и кенотический сюжеты в романе «Обломов» и в образе главного героя. Наиболее остро напряжение между романтическим и кенотическим сюжетами воплощено в катастрофическом романе Достоевского с его полярными и расколотыми героями, с его противостоянием софийного замысла («мир спасёт красота») и антисофийного течения событий (гибель красоты). С разрушением усадебного строя жизни начинается редукция темы Вечной Женственности в русской литературе. Вслед за И. Тургеневым и Л. Толстым, женщины И. Бунина становятся органической частью непостижимой природы, воплощают стихийный и непредсказуемый поток становления.

33

Главным предметом постижения для художественного сознания XIX века становится глубокий, неистощимый поток жизни, изменчивый, текучий, амбивалентный, ставящий динамические, творческие задачи оформления, просветления. Философия жизни как иррационального потока становления завершает развитие новоевропейской культуры. Рождается новый, неклассический космос с его двуединством гармонии и хаоса.

8.Поэзия певца Вечной Женственности и Софии Вл. Соловьёва парадоксально не содержит возвышенного софийного женского образа, столь характерного для классической литературы XIX века, связанного с топосом усадебной жизни и христианским кенотизмом, воплощающего в миру высшие христианские заповеди. В теургической поэзии Вл. Соловьёва, в которой доминирует всемирно-универсальное, божественно-абсолютное, софийная тема редуцирует мировой и личный катастрофизм. Поэт становится творцом софийного космоса.

9.Поиски целостности порождают расцвет поэтической культуры и её мифопоэтический строй. Основное содержание мифа – космогония и эсхатология. Софийные смыслы неотделимы от космических и эсхатологических коннотаций, которые наиболее полно воплощаются в поэзии Серебряного века. Космогония и эсхатология целого являются двумя важнейшими аспектами софийной поэтики всеединства поэзии Серебряного века. Русских поэтов и писателей в их отношении к Софии можно разделить на «архаистов» и «апокалиптиков». Творчество «архаистов» связано с особой детскостью, первозданной чистотой их поэтического мировосприятия. Это создатели целостного поэтического космоса, утвердители светлого космизма (космотеизма) с их доминирующим всерадостным «Да» миру и жизни, поэты лиро-эпического склада. К. Бальмонта, Вяч. Иванова и Б. Пастернака

объединяет христианский космизм, восходящий к Ф. Достоевскому и Вл. Соловьёву, или ощущение сокровенной женственности бытия, основы мира как гармонии, Софии, согласия разногласного, которую поэт способен передать в своих стихах. Данным поэтам без истории свойственен особый онтологический дар переживания мира как тайны, живой культурноисторической памяти и символической причастности тайной жизни природы. Их роднит чувство бытийности, радостного благоговения перед чудом жизни. Смысл их поэзии в словах: «благословляю бытие» (К.Бальмонт). Онтологизм этой поэзии, развёртывающейся по принципу «и-и», стирает все традиционные дуальные модели сознания. В поэзии К. Бальмонта, обращённого к древним космогониям, в поэзии Б. Пастернака, связанного с авангардным обращением к пра-мифологическому детству мира, обозначается переход к витальной онтологии целого, отсылающей к архаическим традициям, ветхозаветному космотеизму и апокалиптике новой жизни.

10. Дух переходного времени больше определяет творчество «апокалиптиков», поэтов лиро-драматического и трагического склада, с их напряженным антиномизмом мироотношения, трагической раздвоенностью,

34

чутких к метаморфозам космической Софии. Ощущение катастрофичности мира, экзистенциально-эсхатологические темы нарастают в литературе XX века, в творчестве А. Блока, Г. Иванова, М. Цветаевой.

А. Блок вводит в русскую литературу тему Софии, подверженной катастрофам и падениям. Из интуиции космической Софии Блок создает богатейшую неомифологию метаморфоз хаосогенной Мировой души. Космическая София Блока рождает двойственное отношение к мировым явлениям. Антиномичность отношения к миру неотделима от двойственности главенствующей апокалиптической темы Блока – и катастрофической, и просветлённой.

Душа в своей многосоставности и всемирности в поэзии М. Цветаевой нейтрализует все различия, создающие классический поэтический космос, базируясь на самой первичной оппозиции в истории культуры своё-чужое. Страстное материнство Цветаевой глубоко архаично и связано с образами Матери-Земли, образами защиты и возврата в исток жизни и смерти.

Г. Иванов становится продолжателем блоковской двойственности мироотношения, создавая собственную софиологию отчаяния. Восстанием из жизненной катастрофы становится творческая победа, слово, открытое бесконечному бытию. Само отчаяние становится последним приютом, обживаемым домом. Мир собирается в единое целое – из осколков, мелочей, пустяков. И этот процесс поэтического собирания мира противостоит мировой энтропии. Важнейшим принципом мироотношения в художественном сознании

XXвека становится единство полярностей.

11.Можно говорить о драме развёртывания софийных тем и смыслов в русской литературе. Софиологическое видение мира способно сочетать взаимоисключающие полярности: онтологию целого и чувство онтологической расколотости, антисофийности современной действительности.

Синтетические задания Нового времени дольше всего сохраняет литературоцентричная русская культура. Особая синтетичность отечественной литературной традиции XIX в. и порождает проблему софийного видения человека и мира. В «незавершённом проекте» Серебряного века важнейшим и актуальным заветом является идея синтеза, получившая выражение в многообразных концептах эпохи. Культура рубежа веков, связуя микро и макрокосм, искала выхода из кризиса современной культуры, утратившей цельность. Соловьёвский поиск органического синтеза божественного- человеческого-природного ставил проблему возрождения символического миропонимания в эпоху его заката. В лице Соловьёва русская мысль (вслед за русской литературой) искала перехода от дуальных моделей мышления к целостному видению мира, нового восприятия вечной христианской истины. Поиск целостности определяет расцвет отечественной поэтической культуры. Онтологическая парадигма мироотношения, в которой всё взаимосвязано и человек – часть целого, и порождает софийную поэтику всеединства с её космизацией человека и эсхатологией преображения.

35

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях автора

Статьи в ведущих рецензируемых журналах, рекомендованных ВАК РФ на соискание ученой степени доктора наук:

1.Крохина Н.П. А. Блок – К. Бальмонт: два поэтических синтеза [Текст] / Н.П. Крохина // Вестник Вятского гос.гуманитарного университета. Филология

иискусствоведение. – Киров. – 2009. – №3(2). – 0,8 п.л.

2.Крохина Н.П. Антропокосмизм, или ренессансная парадигма культуры Серебряного века [Текст] / Н.П. Крохина // Известия Нижегородского гос. университета им. Н.И. Лобачевского. Сер. Социальные науки. – 2011. – №4. – 0,6 п.л.

3. Крохина Н.П. Архетип солнца в творчестве К. Бальмонта [Текст] / Н.П. Крохина // Известия Волгоградского гос. педагогического университета. Сер. Филологические науки. – Волгоград: ВГПУ. – 2010. – №10 (54). – 0,4 п.л.

4. Крохина Н.П. Н.А. Бердяев о новой духовности: Софийная (Богочеловеческая) тема в работах 30-40-х годов [Текст] / Н.П. Крохина // Вестник ИГЭУ. 2006. Приложение. – 0,4 п.л.

5.Крохина Н.П. Женский вопрос в «Воскресных письмах» Вл. Соловьёва и ренессансная метакультура [Текст] / Н.П. Крохина // Соловьёвские исследования: Периодич. сб.науч.тр. Вып.4(28). – Иваново: ИГЭУ, 2010. – 0,6 п.л.

6.Крохина Н.П. Космогония и эсхатология Софии в поэзии Серебряного века [Текст] / Н.П. Крохина // Известия Волгоградского гос. педагогического университета. Сер. Филологические науки.Волгоград: ВГПУ. – 2010. –№5 (49).

–0,4 п.л.

7.Крохина Н.П. Мифопоэтизм А. Блока в контексте символистского мифомышления [Текст] / Н.П. Крохина // Известия АН СССР. Сер. лит. и яз. – 1990. – № 6. – 1 п.л.

8.Крохина Н.П. Музыка, архетип и писатель [Текст] / Н.П. Крохина // Вопросы литературы. – 1991. – №8. – 0,4 п.л.

9.Крохина Н.П. О драме софийных тем и смыслов в русской литературе XIX-начала ХХ веков [Текст] / Н.П. Крохина // Известия вузов Поволжского региона. Гуманитарные науки (филология). – Пенза. – 2011. – № 1. – 0,5 п.л.

10.Крохина Н.П. О софийном мироощущении в романах Ф.М. Достоевского [Текст] / Н.П. Крохина // Известия Волгоградского гос. педагогического университета. Сер. Филологические науки. – Волгоград: ВГПУ. – 2011. – №7 (61). – 0,5 п.л.

11.Крохина Н.П. Образы культуры в поэзии и прозе К. Бальмонта [Текст] / Н.П. Крохина // Ярославский педагогический вестник. Гуманитарные науки. – Ярославль: ЯГПУ. – 2010. –№1. С.208-212. – 0,8 п.л.

36

12. Крохина Н.П. Софийные смыслы Библии в русской культуре [Текст] / Н.П. Крохина // Известия Нижегородского гос. университета им. Н.И. Лобачевского. Сер. Социальные науки. – 2010. – №1. – 0,6 п.л.

13.Крохина Н.П. Судьбы гуманизма в XX веке[Текст] / Н.П. Крохина // Вестник МГУ. Сер. Филология. – 1996. – № 2. – 0,3 п.л.

14.Крохина Н.П. Софиологическая эстетика о софийности искусства [Текст]

/Н.П. Крохина // Вестник гос. Костромского университета. – 2005. – № 11. – 0,4 п.л.

15. Крохина Н.П. Эсхатологический символизм А.Белого [Текст] / Н.П. Крохина // Соловьёвские исследования: Периодич. сб.науч.тр. Вып.3(27). – Иваново:ИГЭУ, 2010. – 1 п.л.

Монографии

16.Крохина Н.П. Софийность в космическом мироощущении русских мыслителей и поэтов Серебряного века: Монография / Н.П.Крохина. – Иваново ГОУ ВПО «ШГПУ», 2010. – 25 п.л.

17.Крохина Н.П. Неподвижное солнце любви: О софийных началах русской литературы XIX - XX вв. / Н.П. Крохина. – Иваново: МИК, 2004. – 15 п.л.

18.Крохина Н.П. Культурологические очерки / Н.П. Крохина. – Иваново: МИК, 2005. – 8 п.л.

Научные статьи и материалы конференций:

19. Крохина Н.П. Архетип космоса в русской мысли Серебряного века/ Н.П. Крохина // Символическое и архетипическое в культуре и социальных отношениях: Материалы международной научно-практич.конференции. – Пенза-Прага, 2011. – 0,4 п.л.

20.Крохина Н.П. В поисках всеединства / Н.П. Крохина // Соловьёвские исследования: Периодич. сб.науч.трудов. Вып.20: Спец. выпуск к 10-летию соловьёвского семинара. – Иваново, 2008. – 0,3 п.л.

21.Крохина Н.П. Гностическая София Ал. Блока / Н.П. Крохина // Соловьёвские исследования: Периодич.сб.науч.трудов. Вып. 14. – Иваново, 2007. – 1 п.л.

22.Крохина Н.П. Гностическая София в поэзии Вл. Соловьёва и Ал. Блока / Н.П. Крохина // Соловьёвские исследования: Периодич.сб.науч.трудов. Вып. 5.

–Иваново, 2002. – 1 п.л.

23. Крохина Н.П. Девизуализация в искусстве XX века / Н.П. Крохина // Принцип визуализации в истории культуры: Сб. материалов научно-теоретич. семинара памяти А.Тарковского. – Шуя, 2007. – 0,4 п.л.

24.Крохина Н.П. Женская стихия в пьесах А.Н. Островского/ Н.П. Крохина // А.Н. Островский в движении времени: Материалы всерос.научной конференции. Т. 2. – Шуя, 2003. – 0,5 п.л.

25.Крохина Н.П. Женские образы в прозе И. Бунина / Н.П. Крохина // Содержание и технологии литературного образования в средней школе:

37

Проблемы анализа художественного текста. Материалы 3 научнометодич.конференции. – Иваново: ИвГУ, 2004. – 0,5 п.л.

26.Крохина Н.П. Жизнь души как первичная ценность поэзии М. Цветаевой / Н.П. Крохина // К. Бальмонт, М. Цветаева и художественные искания XX в.

Вып. 3. – Иваново, 1998. – 0,5 п.л.

27.Крохина Н.П. К вопросу о космическом начале в творчестве К. Бальмонта

/Н.П. Крохина // К. Бальмонт, М. Цветаева и художественные искания XX в.

Вып. 2. – Иваново, 1996. – 0,5 п.л.

28.Крохина Н.П. К проблеме онтопоэтики и онтомышления/ Н.П. Крохина // Перекрёсток-3: Научно-художественный альманах по онтологии словесности,

культурологической герменевтике и истории литературы / Сост. В.П. Океанский, Н.П. Крохина. – Иваново; Шуя, 2000. – 0,5 п.л.

29.Крохина Н.П. Космическая София Александра Блока / Н.П. Крохина // Синтез в русской и мировой художественной культуре: Материалы 7 научно.- практич.конференции памяти А.Ф. Лосева. – М.: МПГУ, 2007. – 0,5 п.л.

30.Крохина Н.П. Культура как неомифология: идея культуры в дискурсе Серебряного века / Н.П. Крохина // Антикризисный потенциал Традиции и проблемы имяславия. – Иваново-Шуя, 2009. – 0,3 п.л.

31.Крохина Н.П. Литература как педагогическая проблема / Н.П. Крохина // Проблемы литературного образования: Школа-вуз. Материалы научно-практич. конференции. – Шуя, 2006. – 0,5 п.л.

о.Сергия Булгакова: Сб. материалов научно-практич. конференции. – Шуя,

2008. – 0,6 п.л.

33. Крохина Н.П. Миф в системе культуры / Н.П. Крохина // Перекресток: Сборник работ молодых ученых по культурологии и литературоведению / Сост. В.П. Океанский, Н.П. Крохина. – Иваново, 1998. – 0,5 п.л.

34. Крохина Н.П. О космическом начале в творчестве К. Бальмонта / Н.П. Крохина // К. Бальмонт и мировая культура: Сб. научных трудов. – Шуя,

1994. – 0,5 п.л.

35.Крохина Н.П. О софийных началах в русской литературе/ Н.П. Крохина // Соловьёвские исследования: Периодич.сб.науч.трудов. Вып. 4. – Иваново, 2002.

–1 п.л.

36.Крохина Н.П. О софийных началах русской литературы / Н.П. Крохина // Синтез в русской и мировой художественной культуре: Материалы 2 научнопрактич.конференции памяти А.Ф. Лосева. – М.: МПГУ, 2002. – 0,3 п.л.

37.Крохина Н.П. О стилевом своеобразии космизма поэзии К. Бальмонта / Н.П. Крохина // К. Бальмонт, М. Цветаева и художественные искания XX в.

Вып. 6. – Иваново, 2004. – 0,5 п.л.

38.Крохина Н.П. О типах бытийной ориентации писателя/ Н.П. Крохина // Потаенная литература. Прилож. к вып. 2. – Иваново, 2000. – 0,5 п.л.

38

39.Крохина Н.П. Об онтологизме слова А.С. Пушкина / Н.П. Крохина // Перекрёсток-2: Сборник текстов по истории словесности и культурологии / Сост. В.П. Океанский, Н.П. Крохина. – Иваново; Шуя, 1999. – 0,5 п.л.

40.Крохина Н.П. Обломов как софийный герой / Н.П. Крохина // Культурологический подход к преподаванию литературы в современной школе: Сб.науч.статей. – Иваново: ИвГУ, 2005. – 0,5 п.л.

41. Крохина Н.П. Образы культуры в поэзии и прозе К. Бальмонта / Н.П. Крохина // Солнечная пряжа: Научно-популярный и лит.-худож. альманах. Вып.2. – Иваново-Шуя, 2008. – 1 п.л.

42. Крохина Н.П. Образы культуры в поэзии К. Бальмонта/ Н.П. Крохина // Синтез в русской и мировой художественной культуре: Материалы 8 научнопрактич.конференции памяти А.Ф. Лосева. – М.: МПГУ, 2008. – 0,3 п.л.

43. Крохина Н.П. Образы стихии в поэзии К. Бальмонта и А. Блока/ Н.П. Крохина // Солнечная пряжа: Научно-популярный и лит.-худож. альманах. Вып.3. – Иваново-Шуя, 2009. – 1 п.л.

44.Крохина Н.П. Онтопоэтика романа «Идиот»: Тема Вечной Женственности

/Н.П. Крохина // Роман Достоевского «Идиот»: Раздумья, проблемы. Межвуз.сб.научных трудов. – Иваново, 1999. – 0,5 п.л.

45.Крохина Н.П. Поэтическая апокалиптика А. Блока / Н.П. Крохина // Когнитивный подход к анализу и интерпретации художественного произведения: Материалы международ. заочн. научной конференции. – Астрахань: Астраханский университет, 2011. – 0,5 п.л.

46.Крохина Н.П. Поэтическая софиология Вяч. Иванова / Н.П. Крохина // Синтез в русской и мировой художественной культуре. Материалы 5 научнопрактич.конференции памяти А.Ф. Лосева. – М.: МПГУ, 2005. – 0,4 п.л.

47. Крохина Н.П. Принцип децентрации в искусстве Нового времени / Н.П. Крохина // Глобальный кризис: метакультурные исследования. Материалы международного симпозиума: В 2 т. Т.1. – Шуя, 2006. – 0,4 п.л.

48.Крохина Н.П. Проблема софийности искусства в эстетике Вл. Соловьёва / Н.П. Крохина // Соловьёвские исследования: Периодич.сб.науч.трудов. Вып. 3.

–Иваново, 2001. – 0,5 п.л.

49.Крохина Н.П. Проблема софийности мира в русской мысли Серебряного века / Н.П. Крохина // Антикризисный потенциал русской интеллектуальной культуры: Материалы международ. научной конференции. – Шуя, 2011. – 0,5 п.л.

50.Крохина Н.П. Романтический и кенотический сюжеты русского усадебного романа / Н.П. Крохина // Архетипы, мифологемы, символы в художественной картине мира писателя: Материалы международ. заочн. научной конференции. – Астрахань: Астраханский университет, 2010. – 0,4 п.л.

51.Крохина Н.П. Синтез как основополагающий принцип культуры в русской мысли Серебряного века / Н.П. Крохина // Соловьёвские исследования: Периодич. сб.науч.трудов. Вып.4(24). – Иваново, 2009. – 1 п.л.

39

52. Крохина Н.П. Солнечный человек в творчестве К.Д. Бальмонта/ Н.П. Крохина // Константин Бальмонт в контексте мировой и региональной культуры: Сб.науч.трудов. по материалам международной конференции. – Шуя-Иваново, 2010. – 0,5 п.л.

53.Крохина Н.П. Вл. Соловьёв об историческом становлении идеи Софии/ Н.П. Крохина // Соловьёвские исследования: Периодич.сб.науч.трудов. Вып. 6.

–Иваново, 2003. – 0,5 п.л.

54.Крохина Н.П. Софийный космос К. Бальмонта/ Н.П. Крохина // Идеи космизма в философии, науке и искусстве: Материалы международ.научобщ.конф. – СПб.: СПб.отдел.МЦР, 2009. – 0,2 п.л.

55.Крохина Н.П. Софиология Вл. Соловьёва и её отражения: софийная традиция русской мысли и литературы / Н.П. Крохина // Философски алтернативи. –2009. – №3. На болгарском языке. София: институт философских исследований при Болгарской Академии наук, Академии наук, 2009. – 1 п.л

56.Крохина Н.П. София в теургической поэзии Вл. Соловьёва/ Н.П. Крохина // Соловьёвские исследования: Периодич.сб.науч.трудов. Вып. 13. – Иваново, 2006. – 1 п.л.

57.Крохина Н.П. София и её коннотации в русской мысли Серебряного века / Н.П. Крохина // XXI век: итоги прошлого и проблемы настоящего: Межвуз.сб.научных трудов. – Пенза, 2010. – 0,5 п.л.

58.Крохина Н.П. Соловьёвская философия всеединства (софиосфера) и её культурно-исторические воплощения /Н.П. Крохина // Соловьёвские исследования: Периодич. сб.науч.трудов. Вып.18: доклады международ.науч.конференции. – Иваново, 2008. – 0,4 п.л.

59. Крохина Н.П. Тайновидение детства в поэзии М. Цветаевой / Н.П. Крохина // Архетип детства-2: Дети и сказка в культуре, литературе, кинематографии и педагогике / Сост. В.П. Океанский, А.В. Тарасов. – Иваново, 2004. – 0,5 п.л.

60.Крохина Н.П. Феноменология «Зимней дороги» А.С. Пушкина/ Н.П.Крохина // Талант как вечность: Сб.ст. – Шуя, 2001. – 0,5 п.л.

61.Крохина Н.П. Фрагменты речи Вяч. Иванова «Будущее поэзии»: публикация и послесловие / Н.П. Крохина // Вопросы онтологической поэтики. Потаенная литература. – Иваново, 1998. – 0,5 п.л.

62. Крохина Н.П. Экзистенциальные мотивы поэзии Г. Иванова/ Н.П. Крохина // К. Бальмонт, М. Цветаева и художественные искания XX в. Вып. 4. – Иваново, 1999. – 0,5 п.л.

63.Крохина Н.П. Экзистенциальные смыслы Библии /Н.П. Крохина // Актуальные вопросы экзистенциальной психологии: Материалы межвуз.научно-практич.конференции. – Шуя, 2009. – 0,3 п.л.

64.Крохина Н.П. Экзистенциология детства в творчестве Б. Пастернака / Н.П. Крохина // Архетип детства: Дети и сказка в культуре, литературе, кинематографии и педагогике / Сост. В.П. Океанский, А.В. Тарасов. – Иваново, 2003. – 0,5 п.л.

40