Покровский И.А.. Основные вопросы владения в новом германском уложении

ОСНОВНЫЕ ВОПРОСЫ ВЛАДЕНИЯ В НОВОМ ГЕРМАНСКОМ УЛОЖЕНИИ

И.А. ПОКРОВСКИЙ

I.

Владение являлось в литературе настоящего столетия одним из самых спорных институтов гражданского права. Несмотря на самую оживленную разработку его, в

которой приняли участие самые видные авторитеты науки, основные вопросы этого института оставались и к концу века почти в таком же неустановившемся положении,

как и во время Савиньи. При таких колебаниях в самой науке задача законодательства,

которое должно кодифицировать этот институт, вдвое трудна: приходится не только редактировать тезисы, уже установленные наукой, а прямо занимать то или другое самостоятельное положение среди многочисленных враждебных теорий и частных проектов.

Как же разрешило эту трудную задачу новое Германское уложение?

Кардинальным, так сказать, верховным вопросом из всех спорных вопросов владения является вопрос об основании защиты владения. Разрешить его правильно -

значит сделать половину дела, значит найти жизненный нерв всего института,

определить его социальную роль, его смысл и цель в ряду прочих институтов и учреждений,

уложения, положив указанный объективный и общественный принцип в основу института, в отдельных своих положениях выдержали и провели его последовательно.

II.

Следующим в логической последовательности по своему практическому значению важным вопросом владения является вопрос о том, есть ли владение только специфическое отношение лица к вещи, или же мы должны понимать под ним всякое фактическое пользование каким бы то ни было правом? Другими словами, следует ли рядом с владением вещью еще признавать и владение правом? Римское право признавало такое "Juris quasi possessio", хотя и в известных и ограниченных пределах. Средневековая юриспруденция распространила это понятие далеко за эти пределы, признав владение даже публичными должностями, семейственными правами и т. д. В литературе настоящего столетия стали раздаваться голоса, настойчиво протестующие против такого чрезмерного расширения понятия, — хотя все-таки "владение правом" до самого последнего времени считалось понятием неизбежным, и вопрос сводился только к тому,

относительно каких прав владение возможно (т. е. правильно определить круг так назыв.

"besitzbarer Rechte")2.

Уже из приведенного выше положения относительно общей задачи владения видно,

что уложение имеет ввиду только владение вещью. И действительно, уложение принципиально из отдела о владении устраняет понятие владения правом.

"Мотивы" к проекту первой редакции3 прямо заявляют: "история института владения правом дает предостережение - правила относительно его отнюдь не заимствовать из положений о владении вещью, a исследовать отдельно его юридическую природу". Исследуя эту особенную при-

роду так назыв, владения правом, составители проекта пришли к заключению, что это есть нечто совершенно отличное от владения вещью, и главное отличие заключается в том, что владение вещью есть нечто реальное, нечто такое что законодатель находит в

2Ср. Bekker, в Iherings Jahrbucher. Bd. 30, стр.258 и след., Ihering ibid. Bd. 32, стр. 96.

3Materialien zbm Entw. e. burg. GB. Sacheorecht. Bd. I, cтp. 476 и след.

лением, что мы с своей стороны и здесь вполне разделяем мнение составителей, с

тем однако различием., что и признаваемое уложением владение сервитутами, как нам кажется, следует считать не владением правом, a владением вещью. Владение вещью, т.е.

выражаясь определением составителей, ausserliches Herrschaftsverhaltniss der Person zur Sache" —может быть различного рода: оно может быть владением полным и владением ограниченным известным каким-нибудь отношением. Владение правом прохода или правом пастьбы скота в чужом имении есть по своему существу такое же фактическое господство лица над вещью, как и владение самым имением; разница только в объеме господства в одном и другом случае. Подобное господство есть в такой же мере реальное, данное самой жизнью, a не только созданное правом явление, как и владение вещью вообще. Если же римские юристы и называли эти случаи juris quasi-possessio, то это вытекало из чрезвычайной узости римского понятия юридического владения; в

создании понятия juris quasi-possessio сказалась общая тенденция римского права -

расширить первоначальные рамки защищаемого владения. Институт juris quasi-possessio

обязан своим происхождением не какой-либо логической особенности этих случаев, a

той же самой исторической причине, которая вызвала напр. существование в римском праве загадочного так назыв. производного владения.

Нужно однако сказать, что уложение нигде и не называет этих случаев владении владением правом (Rechtsbesitz); очевидно, только что высказанная нами мысль о характере этого владения, если прямо и не сознавалась составителями уложения, то инстинктивно ими чувствовалась. Как бы то ни было, но при такой постановке владения правом, уложение несомненно осталось верным себе в этом спорном вопросе, осталось верным идее обеспечивать общественный мир охраной фактических отношений лиц к

вещам.

Ограничив таким образом понятие владения только владением вещью, уложение затем в этой сфере определяет его чрезвычайно широко, принципиально отождествлен possessio с detentio, — и поступает так совершенно сознательно. "Предоставляя посессорную защиту, говорит Denkschrift, без различия, покоится ли владение на каком либо вещном или обязательственном праве, располагает ли владелец вещью, как ему принадлежащею или нет, — проект следует в этом новейшим течениям в праве".

И действительно § 854 говорить:

"Der Besitz einer Sachs wird durch die Erlangung der thatsachlinchen Gewalt uber die

Sache erworben" (Владение вещью приобретается установлением фактической власти над нею),

a § 856:

"Der Besitz wird dadurch Beendigt, dass der Besitzer die thatsachliche Gewalt uber die

Sache aufgiebt oder in anderer Weise verliert" (Владение прекращается, если владелец фактическую власть над вещью оставляет или теряет каким-либо иным образом).

Такие образом, существо владения полагается единственно только в фактической власти лица над вещью, во внешнем господстве над нею, или, выражаясь привычными терминами, для наличности владения оказывается необходимым только corpus possessionis; реквизит же animus possessionis совершенно оставлен. О последнем еще упоминалось в проекте I, но проект II его сознательно выбросил. "Какой либо воли,

направленной на приобретение владения, говорит Denkschrift, проект не требует.

Необходимо принимать во внимание и такие случаи, где вещь попала в сферу господства лица ("in den ausseren Machtbereich einer Person gelangt ist") при таких условиях, при которых о воле к приобретению не может быть и речи, но тем не менее существует потребность в защите. В особенности это касается лиц, неспособных к воле (дети, ду-

владении, то это владение сохраняется, хотя бы собака и убегала по временам из нашего двора».

В этом отношении различие между обоими случаями владения, без сомнения,

должно быть признано; тем не менее позицию, которую заняло уложение по отношению к этим случаям, мы можем признать только вполне правильной в вполне соответствующей основной идее уложения об объективных задачах посессорной защиты.

Для третьих лиц должно быть безразлично, имеет ли лицо, в сфере власти которого вещь находится, animus possidendi или нет, и с точки зрения объективных интересов гражданского порядка нарушение владения безразлично в обоих случаях будет нарушением существующего фактического состояния нелегитимированным к тому произволом.

Таким образом уложение до сих пор остается только последовательным: из идеи охраны общественного мира (Rechtsfrieden) действительно, по нашему мнению, вытекает необходимость охранять всякое фактическое отношение лиц к вещам от произвола и насилия, действительно вытекает необходимость отбросить различие между владением защищаемым н незащищаемым, между possessio и detentio. Однако, провозгласив общий принцип, что защищается всякое владение, — possessio adetentio, — уложение устанавливает затем двоякое отступление от этого правила: в одних случаях пользуются известной защитой и лица, не имеющие непосредственной власти над вещью, в других,

напротив, не защищаются лица, такую власть de facto имеющие.

IV.

Что касается отступления в первом отношении, то § 868 говорит следующее: "Если кто-либо владеет вещью, как пользовладелец, залогодержатель, арендатор, хранитель или на основании иного подобного правоотношения, в силу которого оно имеет право или обязанность по отношению к другому лицу владеть, то и это другое лицо

есть также владелец (посредственное владении, mittelbarer Besitz); на одну и ту же вещь в случаях подобного рода окажется, по крайней мере, два владельца: один -

владелец непосредственный, т. е., лицо, в чьем непосредственном фактическом обладании вещь находится (пожизненный владелец, арендатор и т.д.), другой - владелец посредственный (собственник), несмотря на то, что вещь в области его господства не находится. Но можно себе представить и такие случаи, где подобных посредственных владельцев окажется и несколько (§ 871; напр. собственник - пожизненный владелец -

залогодержатель - хранитель). Идея посредственного владения в значительной степени является введением нового Германского уложения. Вопрос о теоретической и практической целесообразности этого института был и в литературе, и в самой комиссии чрезвычайно спорным. Многие6 отрицали его теоретическую правильность, ибо еще римские юристы провозгласили правило, что compossessio plurium in solidum

невозможно, что оно есть логический абсурд. И в самом деле на первый взгляд институт посредственного владения кажется противоречащим основной мысли уложения, что владение совпадает с фактическим, господством над вещью. Разве может вещь находиться одновременно в фактической власти двух, a тем более нескольких лиц?

Римским юристам это казалось немыслимым - так же, как немыслимо двум лицам сидеть или стоять на одном и томе же месте7. Однако такое материалистическое воззрение при более внимательном взгляде не может быть признано согласным с действительными хозяйственными отношениями.

Мое имение находится в пожизненном пользовании или в аренде у постороннего лица; хотя prima facie фактическим

6Напр. Wendt. Archiv f. d. civ. Praxis. Bd. 87: Randa. Der Besitz. Vorwort z. d. 4-ten Aufl.

7Fr. 3.6. D. 41.2: "non magis enim eadem possessio apud dnos esse potest, quam ut tu stare videaris ia eo loco, in quo ego sto, vel in quo ego sedeo, tu sedere videaris".

господином — и следовательно владельцем имения является это постороннее лицо,

тем не менее ошибочно было бы полагать, что этим устраняется уже всякое фактическое отношение к имению с моей стороны. Я могу предпринимать к нему всякие акты владения, поскольку они не мешают праву пользовладельца или арендатора, — напр.

делать съемку нового плана, обсаживать деревьями дороги или межи и т. д. Подобно тому, как мое право собственности не погашается существованием пожизненного пользования и т. д. и оставляет мне полную свободу для всех тех распоряжений, которые пользованию не противоречат, — так же точно стоит дело и относительно владения. В

моем имении находится лес, эксплуатация которого арендатору контрактом не предоставлена8: он может пользоваться им лишь, например, для пастьбы скота. Было бы неправильно думать, что я уже этим лесом, с момента вступлении арендатора в имение,

не владею; владеем мы оба: и я, и арендатор, только один из нас не может стеснять другого: он может пасти скот в лесу, я могу собирать валежник или даже сдавать участки на сруб. Отношения здесь совершенно такие же, как если бы кто-либо имел в моем лесу сервитут пастьбы скота.

Не так ясно стоит дело по отношению к движимым вещам. Казалось бы, что ими-то может владеть во всяком случае только одно лицо. Однако, и такое положение было бы неверно: и здесь истинные хозяйственные отношения были бы принесены в жертву доктрине. Я отдал вещь в залог; владеет, конечно, залогоприниматель, но и мое отношение к заложенной вещи не вполне исчезло; залогодержатель владеет, конечно, для себя и в своих интересах, но в то же время через него владею и я. Помещение вещи на хранение есть несомненно вместе с тем и один из способов моего владения. Напр. я

отдаю документы или ценные бумаги на хранение в банк: документы эти нахо-

8 Подобные же отношения возможны по уложению и при узуфрукте - ср. § 1030.