Модзалевский Б.Л.. Стихотворение Н[иколая] Данилевского на смерть Пушкина
.pdfСтихотвореніе Н. Данилевскаго на смерть Пушкина.
Рукопись носитъ заглавіе: «Александръ Пушкинъ. — Пародія на Оду его: Наполеонъ.
Стихотвореніе Николая Данилевскаго. Sunt aliquid manes: letum non omnia finit; Luridaque evictos effugit umbra ragos. Propertius. — Москва 1837». На тетради голубоватой писчей бумаги, на
которой писано стихотвореніе, пом ты Цензурнаго Комитета: «Г. Ценсору Снегиреву. № 139. Поступила Марта 5 дня 1837 года» и архивный шифръ: Арсенальная башня. Полка 13. Изъ вязки
35—8. Ордеръ 726». На оборот 1-го листа рукою автора написано: «Сія рукопись, подъ
заглавіемъ: Александръ Пушкинъ представлена на разсмотр ніе Московскаго Цензурнаго Комитета самимъ Авторомъ, Николаемъ Данилевскимъ, жительствующимъ на Большой
Пресненской улиц , въ дом бывшемъ Муратова, а нын Гампельнъ, Февраля 23 дня 1837 года». Передъ стихотвореніемъ — листъ съ посвященіемъ: «Василью Васильевичу Логинову!
усердн йше посвящаетъ: Сочинитель N. Д.».
Сомн нія цензора (Снегирева), какъ видно по пом ткамъ красными чернилами, вызвали
сл дующія м ста этой піесы, — конечно, весьма слабой съ точки зр нія формы и содержанія, но
представляющей ц нность, какъ отзвукъ одного изъ почитателей на смерть поэта: 1)
И въ душахъ съ тайной благостыней
Вс обожали геній твой!..
2)
Романъ напишешь, — разнесется
О немъ тотчасъ въ народ гулъ;
Онъ списывается, кладется...
3)
Когда въ разгул , на свобод ....
4)
Сознавшись вс мъ — ты полубогъ!...
5)
Всего л тъ тридцать семь им я
При кр пкомъ т л , ты мечталъ,
Что доживешь до л тъ Кащея:
Но поздно свой обманъ узналъ...
Пом ты о запрещеніи піесы на рукописи н тъ, — но въ св тъ она, всл дствіе изв стныхъ
распоряженій Уварова, издана не была; впрочемъ, уже по самому нахожденію ея въ архив
Московскаго Цензурнаго Комитета въ групп запрещенныхъ рукописей, видно, что она не была
разр шена къ напечатанію. Намъ она сообщена А. А. Дунинымъ, съ любезнаго разр шенія коего
зд сь и печатается.
Б. Модзалевскій.
—————
Свершился жребій неизм нной, Угасъ великій нашъ Поэтъ; Уже любимца полвселенной
Въ подлунномъ мір н тъ — какъ н тъ! Могучій Геній Стихотворства
Зв здой падучею изчезъ И благодарное потомство Почтитъ его истокомъ слезъ...
О ты, чья память величава Въ Россіи долго будетъ жить,
Пріос ненной твоей славой,
Почій!... твой часъ уже пробитъ!...
Великол пная могила!...
Надъ урной, гд твой прахъ лежитъ, Признательность сердецъ почила И лучь безсмертія горитъ!...
Когда цв тущею порою Возкрылилъ ты свои мечты И полною страстей красою Свободу разукрасилъ ты; Когда, удвоивъ взлетъ Пегаса,
Ты вольнодумствовалъ въ стихахъ И живописнаго Кавказа
Жилъ въ очарованныхъ странахъ; Тогда, влекомый чудной силой, Отступникъ воли удалой,
Лет лъ душой къ Отчизн милой,
Къ стран родимой и святой!...
Тогда, откинувъ мысли въ Лету, Волшебнымъ геніемъ своимъ
Трудовъ плодъ первый выдалъ св ту
Ты съ чувствомъ пылкимъ и живымъ...
И пролет лъ Кавказскій пл нникъ Чрезъ міръ, какъ шумный метеоръ; И Русскій и иноплеменникъ,
Благословляли д ву горъ,
Пл нялись яснымъ, чистымъ слогомъ, Красивымъ оборотомъ словъ, Который былъ еще такъ новъ,
Неподражаемъ въ смысл строгомъ; Чудились надъ ума игрой
Имыслей дивною картиной,
Ивъ душахъ съ тайной благостыней
Вс обожали геній твой!...
И выше-выше возпаряя Своимъ торжественнымъ умомъ, Ты вдругъ Фонтанъ Бахчисарая Разрисовалъ своимъ стихомъ...
Съ какимъ магическимъ искуствомъ
Ты описалъ Гарема д въ: Неволю ихъ, границу чувствамъ,
Ихъ обольстительный нап въ. О какъ твой образцовый геній Постигъ печальную ихъ жизнь,
Позналъ ихъ чары сновид ній И ихъ любовь безъ укоризнъ! Евнуховъ хладныхъ равнодушье
Къ ихъ осл пительнымъ красамъ И по полуночнымъ часамъ Невольницъ сонное удушье, — Какъ передалъ волшебно намъ!
И какъ пл нительна Марія, При страсти пылкой и живой,
Когда она, во тьм ночной, Вдругъ говоритъ слова такія:
«Отдай Гирея мн — онъ мой!...
Но всл дъ за т мъ твоихъ твореній Явился новый образецъ:
Он гинъ съ именемъ Евгеній, Какой то пышный удалецъ, И хватъ, и франтъ, и волокита,
Насл дникъ вс хъ своихъ родныхъ,
Пом щикъ, баринъ домовитый,
Вс мъ — очертилъ его твой стихъ. Ты описалъ бытъ деревенской, Натуру взявъ за идеалъ,
И живопись натуры сельской Въ стихахъ отлично передалъ...
Дивился св тъ... витіевато, Такъ сладкозвучно ты писалъ!...
Какъ вдругъ — Разбойниковъ два брата
Съ какой то сп шностью издалъ:
И тутъ — въ проблеск небреженья,
Въ какой то б глости пера, Все виденъ былъ талантъ творенья,
Плодъ стихотворнаго добра!
За т мъ — на поприще ты міра
Въ Россіи вывелъ и Цыганъ...
Ахъ, какъ мила твоя Земфира,
Какъ милъ неопытный обманъ!...
Но я не стану вс хъ твореній
Зд сь изчислять: ихъ много есть. —
Хвала теб великій Геній! Хвала! Хвала и слава, честь!
Романсъ напишешь, — разнесется
Онемъ сейчасъ въ народ гулъ; Онъ списывается, кладется
Прелестной д вы въ ридикюль: Она поетъ его съ искуствомъ,
Брянча на арф золотой Или на фортепьяно съ чувствомъ., О какъ зявиденъ жребій твой!...
Нер дко и для туалета Твой стихъ необходимъ у баръ:
Стихи любимаго Поэта Красавицамъ есть лучшій даръ!...
Но что!... досель еще въ народ
Поются п сни на твой складъ;
Когда въ разгул на свобод — Ихъ обнимаютъ Дидъ и Ладъ: «Вотъ мчится тройка удалая,
«Вдоль по дорожк столбовой!...
Поетъ крестьянка молодая Подъ вечеръ, въ праздникъ храмовой;
Или въ блистаньи ночи ясной Задумчиво поетъ въ мечтахъ: «Подъ вечеръ осени ненастной
«Въ пустынныхъ д ва шла м стахъ!...
Вс отъ высокаго чертога Вельможъ Царевыхъ, Русскихъ баръ, До сельскія избы порога
Любили твой безсмертный даръ...
Въ свое блистательное счастье
Ты, Пушкинъ, в ровалъ душой;
Тебя пл няло вс хъ пристрастье Разочарованной красой:
Ты выпускалъ на сц ну св та Труды таланта и ума,
Стихи перв йшаго Поэта,
Какъ кладъ на в чны времена!...
И се — съ величьемъ геніальнымъ
Въ Европ славой ты грем лъ,
И ко пред ламъ самымъ дальнымъ,
Твой даръ безсмертный долет лъ! По всюду, какъ Поэтъ любимый, Ты лавры чести пожиналъ;
По всюду уважаемъ, чтимый, Земное счастье обнималъ!...
Зоилъ молчалъ, не см я пикнуть, И тотъ изъ критиковъ, кто могъ —
Тебя хулить, — былъ долженъ стихнуть,
Сознавшись вс мъ — ты полубогъ!...
О Геній! о Поэтъ избранной! Кто омрачилъ твой дивный умъ? Какъ не постигъ кончины ранней Ты съ высоты прекрасныхъ думъ!
Всего л тъ тридцать семь им я,
При кр пкомъ т л , ты мечталъ,
Что доживешь до л тъ Кащея; Но поздно свой обманъ узналъ...
Всегда исполненный желаній — Къ трудамъ предивнаго пера,
Ты не докончилъ и д яній,
Великаго Царя Петра!...
Увы! вс въ мір семъ такъ тл нны И такъ же смертны, какъ и я;
Судебъ законы неизм нны:
Коснулась смерть и — н тъ тебя!...
Ина кладбищ , въ часъ досуга,
Твою могилу пос титъ —
Съ д тьми вдова, твоя супруга,
Ипрахъ слезами ороситъ;
Авъ сл дъ и вс , кои им ютъ Къ теб признательны сердца,
Съ тоской души взблагогов ютъ
Надъ прахомъ дивнаго п вца!
Да будетъ омраченъ позоромъ Тотъ малодушный, кто въ сей день — Безвиннымъ омрачитъ укоромъ
Его прославленную т нь!...
Хвала! Онъ Русскому народу Стиховъ путь новый указалъ, Ихъ важность, стройность и свободу
Съ кончиной жизни зав щалъ!!!...
—————