110

судебной власти посредством категориального ряда «судоустройство», «судопроизводство», «суд», «судебные органы», «судебная деятельность», «правосудие» и «судебное разбирательство», «судебная система». На наш взгляд, объективно выявленные основные начала в совокупности являются формализованными конституционными принципами судебной власти на определенном этапе развития российского государства.

Кроме того, советский конституционный этап формализации принципов судебной власти условно может быть разделен на два периода, поскольку с 1918 г. по 1936 г. констатировали нулевое регулирование и лишь контекстную легализацию положений о суде.

Итак, первый период с 1937 г. по 1977 г. – консолидация принципов судебной власти исключительно в специальной конституционной главе о суде; с 1978 г. по 1991 г. – консолидация принципов судебной власти не только в специально обособленной главе, но и их контекстное рассредоточение в главах о конституционном строе и правовом статусе личности

В порядке количественного приращения принципов в советских конституциях, заметим их наибольшее число в заключительном периоде. Среди них, к примеру, ответственность и отчетность судей, коллегиальность и единоначалие рассмотрения дел, неприкосновенность судей и заседателей.

Ели обращаться к законодательным нормам заявленного периода, то следует отметить, что типичным документом, легализовавшим принципы судебной власти с 1924 г., были основы судоустройства, а в последующем одноименные законы.

Так, Основы судоустройства Союза ССР и союзных республик от 29 октября 1924 г. отразили в ст. 3 принципы-начала, на которых строятся судебные учреждения:

а) отправление судебной деятельности исключительно трудящимися; б) избираемость судей и народных заседателей советами, съездами советов и

иными их органами в установленном законодательством порядке;

111

в) единство судебной политики в Союзе ССР1.

ВОсновах уголовного судопроизводства Союза ССР и Союзных Республик от 31 октября 1924 г. были формализованы лишь единичные принципы. В частности, п. 14 закрепил публичность судебного заседания2. Кроме того, была установлена публичность объявления судебных приговоров.

Вп. 15 был отражен принцип государственного языка судопроизводства. Полноценный закон, консолидировавший установления о судоустройстве в

СССР появился только в 1938 г.3 и уже соответствовал нормам Конституции СССР

1936 г. (что было отражено в нормах самого закона). По сравнению с рассмотренными законодательными нормами, в данном акте содержался широкий каталог таких принципов. Так, ст. 1 определила принцип осуществления правосудия судом тождественно ст. 102 Конституции СССР 1936 г.

В ст. 5 зафиксированы такие принципы-начала осуществления правосудия, как: а) единый и равный для всех граждан суд, независимо от социального, имущественного и служебного положения граждан, их национальной и расовой при-

надлежности; б) единое и обязательное для всех судов уголовное, гражданское и процес-

суальное законодательство СССР.

Далее последовательно были формализованы иные принципы судопроизводства, а также принципы, адресованные судьям.

Вчисле первых ст. 7 указала, что судопроизводство в СССР ведется на языке союзной или автономной республики или автономной области с обеспечением для лиц, не владеющих этим языком, полного ознакомления с материалами дела через переводчика, а также права выступать на суде на родном языке.

Вст. 8 отмечено открытое разбирательство дел во всех судах СССР. Принцип коллегиальности зафиксирован в ст. 9: рассмотрение дел во всех

судах СССР осуществляется с участием народных заседателей, кроме случаев,

1Основы судоустройства Союза ССР и союзных республик (утв. Постановлением ЦИК СССР от 29.10.1924 г.) // СЗ СССР. 1924. № 23. Ст. 203.

2СЗ СССР. 1924. № 24. Ст. 206.

3Закон СССР от 16.08.1938 г. «О судоустройстве СССР, союзных и автономных республик» // Ведомости ВС СССР. 1938. № 11.

113

Вст.ст. 2 и 6 совокупно установлен принцип образования и функционирования судов на основе закона.

Вст. 5 формализованы два принципа судопроизводства – равенство граждан перед законом и судом, а также судебная защита граждан.

Вчисле судоустроительных принципов также отражено образование всех судов на началах выборности судей и народных заседателей (ст. 7). При этом, в последующих частях рассматриваемых Основ сохраняются нормы, соответствующие ранее действовавшему Закону СССР от 16 августа 1938 г. «О судоустройстве СССР, союзных и автономных республик» в части выборности и срочности полномочий судьи. Новеллой данных Основ явился соответствующий Конституции 1936 г. порядок избрания районных (городских) народных судов и народных заседателей (ст. 20).

Вкачестве принципа судопроизводства коллегиальность рассмотрения гражданских и уголовных дел во всех судах отражена в ст. 8.

Вданной же разновидности принципов – равенство прав народных заседателей и судей при осуществлении правосудия (ст. 9); язык, на котором ведется судопроизводство (ст. 11); участие в судопроизводстве представителей общественных организаций и трудовых коллективов (ст. 16). При этом, в судопроизводстве по гражданским и уголовным делам в порядке, установленном законодательством Союза ССР и союзных республик, допускается участие представителей общественных организаций и трудовых коллективов.

Вст. 10 формализованы принципы независимости судей и подчинения их только закону. В специальном Разделе III «Судьи и народные заседатели» в ст.ст. 34 и 36 закреплены принципы подотчетности судей и народных заседателей, а также неприкосновенности судей и народных заседателей. Так, судьи и народные заседатели ответственны перед избирателями или избравшими их органами и отчитываются перед ними.

Одновременно с нормами рассмотренного универсального закона был принят Закон СССР от 25 декабря 1958 г. «Об утверждении Основ уголовного судо-

116

–законность деятельности Верховного Суда СССР, руководство в деятельности общесоюзными законами, а также законами союзных республик (ст. 5);

–коллегиальность деятельности (ст. 13).

Следующий союзный закон о Верховном Суде был принят 30 ноября 1979 г.1 Его положения-принципы по сравнению с ранее действовавшим законом количественно были увеличены. Вместе с ранее включенными, состоялось приращение следующими разновидностями:

–равенство прав народных заседателей и судей при осуществлении правосудия (ст. 9);

–подотчетность судей и народных заседателей (ст. 10). Можно говорить также о принципе ответственности, так как данная статья содержит формулировку «судьи и народные заседатели Верховного Суда СССР ответственны и отчитываются перед Верховным Советом СССР».

Верховный Суд СССР не реже одного раза за период полномочий представляет отчет о своей деятельности Верховному Совету СССР и систематически докладывает о ней Президиуму Верховного Совета СССР.

–неприкосновенность судей и народных заседателей Верховного Суда

СССР (ст. 11).

На смену универсальному законодательству 1958 г. о судоустройстве СССР

приходят Основы законодательства Союза ССР и союзных республик о судоустройстве от 13 ноября 1989 г.2. Последние включили в свое содержание все ранее действовавшие принципы, дополнив их новыми. Обратим внимание лишь на вновь формализованные принципы.

В ст. 4 Основы законодательства Союза ССР и союзных республик о судоустройстве 1989 г. конкретизирован принцип осуществления правосудия путем рассмотрения судом гражданских и уголовных дел.

По сравнению с ранее действовавшими нормами в Основах законодательства Союза ССР и союзных республик о судоустройстве 1989 г. принципы равен-

1Закон СССР от 30.11.1979 г. «О Верховном Суде СССР» // Ведомости ВС СССР. 1979. № 49. Ст. 842.

2Основы законодательства Союза ССР и союзных республик о судоустройстве (приняты ВС СССР

13.11.1989 г.) // Ведомости СНД СССР и ВС СССР. 1989. № 23. Ст. 441.

117

ства граждан перед законом и судом, а также судебной защиты граждан формализованы в разных статьях (6 и 7 соответственно).

Кроме того, принцип судебной защиты граждан детализирован в ст. 14 и ст. 15 в аспектах обеспечения подозреваемому, обвиняемому и подсудимому права на защиту, а также юридической помощи адвокатуры гражданам и организациям.

Вст. 14 формализован принцип презумпции невиновности.

Вчисле новых принципов укажем открытое разбирательство дел во всех судах (ст. 13), а также публичность решений и приговоров судов во всех случаях. Хотя принцип открытости был ранее закреплен на конституционном уровне, а также в Законе СССР от 16 августа 1938 г. «О судоустройстве СССР, союзных и автономных республик». Как видим, изъяном рассматриваемой формализации является непоследовательность в отражении одного и того же принципа в однотипном документе, принимаемом в различные периоды развития государства.

Исходя из наличия Раздела II «Судебная система» еще раз подтвердим тезис о принципе системности судебной власти.

Всвязи с выборным характером судей целесообразно обратить внимание на Закон РСФСР от 8 июля 1981 г. «О выборах районных (городских) народных судов РСФСР»1. Он детально формализовал ранее рассмотренные принципы всеобщего, равного и прямого избирательного права при тайном голосовании на выборах народных судей районных (городских) народных судов РСФСР (ст. 1 «Основные принципы избрания районных (городских) народных судов РСФСР»). Уточним, что в сравнении с многочисленными специальными нормативными правовыми актами о судебной власти, именно в данном законе применительно к основополагающим установлениям применяется термин «принцип».

Необходимо отметить, что в союзном государстве впервые закон о статусе судей появился только 4 августа 1989 г.2 Своими нормами он определил и принципы правового статуса судей. Данные принципы не являются новыми для советского законодательства, они лишь консолидированы в специальном правовом акте.

1Ведомости ВС РСФСР. 1981. № 28. Ст. 977.

2Закон СССР от 04.08.1989 г. «О статусе судей в СССР» // Ведомости СНД СССР и ВС СССР. 1989. №

9.Ст. 223.

118

Так, принципы ответственности и отчетности судей закреплены в ч. 2 ст. 1 Закона, а в ч. 3 отражен принцип равных прав народных заседателей и судей при осуществлении правосудия.

Кроме того, в Законе закреплены принципы независимости судей и народных заседателей (ст. 3), недопустимости вмешательства в разрешение судебных дел (ст. 5), неприкосновенности судей и народных заседателей (ст. 6), выборности и срочности полномочий судей и народных заседателей (ст. 10).

Заслуживает внимания ст. 3 Закона «Ответственность за неуважение к суду»: проявление неуважения к суду со стороны участвующих в деле лиц или граждан, присутствующих в судебном заседании, а равно совершение кем бы то ни было действий, свидетельствующих о явном пренебрежении к суду, влекут ответственность в соответствии с законодательством Союза ССР и союзных республик.

Позднее 2 ноября 1989 г. был принят специальный закон СССР от «Об ответственности за неуважение к суду»1. В соответствии с ним наказывалось воздействие в какой бы то ни было форме на судей или народных заседателей с целью воспрепятствовать всестороннему, полному и объективному рассмотрению конкретного дела либо добиться вынесения незаконного судебного решения.

Принятие специального законодательного акта, посвященного статусу судей, расцениваем, как установление рамочных правил, которые в таком минимальном объеме должны отражаться в иных специальных законах, предполагающих принципиально-статусное регулирование. Как вариант возможна ссылка на соответствующий закон. Полагаем, данные умозаключения применимы и к современному формату формализации принципов судебной власти, в частности статуса судей.

В 1991 г. появление еще одной высшей судебной инстанции было легализовано в законах СССР «О Высшем арбитражном суде СССР»2 и «О порядке разре-

1Ведомости СНД СССР и ВС СССР. 1989. № 22. Ст. 418.

2Закон СССР от 17.05.1991 г. № 2170-1 «О Высшем арбитражном суде СССР» // Ведомости СНД СССР

и ВС СССР. 1991. № 23. Ст. 651.

121

нов государственной власти и управления, судов, а также предприятий, учреждений и организаций, должностных лиц и граждан (ст. 8).

Вст. 10 закреплен принцип законности организация и порядок деятельности Конституционного Суда РСФСР на основе Конституции РСФСР и Закона.

ВРазделе II «Статус судей Конституционного Суда РСФСР» также обнаружен ряд принципов сопоставимых со статусом. В ст.ст. 16 и 17 закреплены несменяемость и неприкосновенность судей Конституционного Суда РСФСР.

ВРазделе III «Порядок деятельности Конституционного Суда РСФСР» Глава 1 установила основные правила производства в Конституционном Суде РСФСР.

Вчисле первых назван принцип коллегиальности: рассмотрение дел и дача заключений производятся в Конституционном Суде РСФСР коллегиально в составе не менее четырех пятых от списочного состава судей Конституционного Суда РСФСР (ст. 27).

Далее в ст.ст. 28, 29 и 30 зафиксированы принципы гласности, устности разбирательства и языка производства.

Вст. 50 отражен принцип окончательности решения Конституционного Суда РСФСР.

Отметим, что принятие законодательных норм о новых судебных инстанциях и порядке рассмотрения ими споров не отличалось универсальным подходом (статус и порядок деятельности Конституционного Суда был отражен в едином документе, а аналогичные нормы о Высшем арбитражном Суде были разбиты на два документа). Полагаем, сложившаяся ситуации порождала множественность и непоследовательность отражения принципиальных установлений и нуждалась в выработке единого подхода к формализации базовых норм о судебной власти..

Уточним, что рассмотренный период правового регулирования принципов судебной власти с 1957 г. по 1991 г. включительно, на наш взгляд, целесообразно обозначить в качестве специально-институционального подхода. Данное мы связываем с тем, что именно с 1957 г. стали появляться самостоятельные законы, определяющие статус институций судебной власти, а также в 1989 г. состоялась консолидация норм о статусе судей. Также считаем возможным представленный

122

укрупненный период разделить на два более мелких: с 1957 г. по 1979 г. – монистический институциональный подход (поддерживающий определение статуса только одной судебной инстанции на законодательном уровне); с 1989 г. по 1991 г. – плюральный институциональный подход (поддерживающий и определение статуса нескольких судебных инстанции на законодательном уровне, и консолидацию в самостоятельном акте положений о статусе судей).

Представленные результаты исследования позволили нам дать характеристику советской парадигмы легализации принципов судебной власти России, формировавшейся в русле присущих идей конституционализма и допустимого правопреемства в отношении судоустройства и судопроизводства.

Отличаясь диаметральной идеологической сменой и наличием юридических конституций (1918-1978 г.г.), конституционализм советского периода применительно к принципам судебной власти обладал терминологическими вариациями («судоустройство», «судопроизводство», «суд», «судебные органы», «судебная деятельность», «правосудие» и «судебное разбирательство», «судебная система», «судебная власть») и определяющим влиянием опережающего законодательства. Наряду с восприятием ранее артикулированных идей имперского периода, каталог принципов судебной власти России получил приращение за счет народовластного блока (участие народных заседателей в рассмотрении дел во всех судах; сочетание участия государственных органов и населения в выборах судей различных инстанций; выборность судей и народных заседателей; участие присяжных заседателей в судопроизводстве; ответственность судей и народных заседателей перед избравшими их органами или избирателями; коллегиальность; независимость народных заседателей и подчинение их только закону; независимость присяжных заседателей и подчинение их только закону; неприкосновенность народных заседателей; неприкосновенность присяжных заседателей), правозащитного блока (судебная защита в контексте права граждан от посягательств на честь и достоинство, жизнь и здоровье, на личную свободу и имущество; обжалование в суд действий должностных лиц, совершенных с нарушением закона, с превышением полномочий, ущемляющих права граждан) и

123

блока статуса судей (подчинение судей только закону; несменяемость судей; неприкосновенность судей).

3.Современнаяпарадигмалегализации принципов судебной власти в России

Основополагающие правовые установления, регулирующие организацию и деятельность судебной власти, формализованы в Конституции Российской Федерации, специальных федеральных конституционных законах, а также конкретизированы в текущем отечественном законодательстве. Уточним, что современный подход легализации исследуемых принципов отличается опережающим конституционным форматом и его базовостью для иных законодательных норм.

Так, в Конституции Российской Федерации в Главе 7 «Судебная власть и прокуратура» Конституция легализовала принципы судебной власти. В указанной главе данные принципы сформулированы в сопряжении с правосудием, судоустройством, судопроизводством, а также правовым статусом судей. В числе заявленных конституционных принципов следующие: осуществление правосудия только судом (ч. 1. ст. 118); установление судебной системы Российской Федерации на основе Конституции Российской Федерации и федеральных конституционных законов (ч. 3 ст. 118, как частность ст. 126, ч. 3 ст. 128); недопустимость создания чрезвычайных судов (ч. 2 ст. 118); открытость разбирательства дел во всех судах (ч. 1 ст. 123); состязательность и равноправие сторон (ч. 3 ст. 123); участие присяжных заседателей (ч. 4 ст. 123); финансирование судов из федерального бюджета (ст. 124); независимость осуществления правосудия (ст. 124).

Правовой статус судей при реализации судебной власти опосредован такими конституционно установленными принципами, как: независимость (ч. 1 ст. 120), подчинение Конституции Российской Федерации и федеральному закону (ч. 1 ст. 120), несменяемость (ч. 1 ст. 121) и неприкосновенность (ч. 1 ст. 122), назначае-

мость (ч.ч. 1, 2 ст. 128).

124

На конституционном уровне представленные принципы закреплены в лаконичных формулировках, получивших детализацию в текущем законодательстве.

Безусловно, говоря о судебной власти, необходимо помнить и о принципиальных положениях, определяющих ее смысл и деятельность, как и иных ветвей государственной власти. Здесь речь идет о принципах государственного устройства (принцип разделения государственной власти в ст. 10; принцип самостоятельности органов судебной власти, ст. 10, принцип конституционности в ч. 2 ст. 15, принцип законности в ч. 2 ст. 15), а также принципах правового статуса личности, которые объединены в Главах 1 и 2 российской Конституции (к примеру, принцип равенства всех перед закон и судом (ч. 1 ст. 19), принцип судебной защиты (ч. 1 ст. 46), принцип обжалования в суде решений и действий (или бездействия) органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и должностных лиц (ч. 2 ст. 46); принцип невозможности лишения лиц права на рассмотрение дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом (ч. 1 ст. 47); принцип презумпции невиновности (ч. 1 ст. 49)). При этом принципы судебной власти, обладая конституционной природой, в большинстве своем приобретают межотраслевой характер в связи с закреплением процессуальными нормами различных видов судопроизводства.

Уточним, что формирование принципов судебной власти оказало влияние внесение поправок в Основной закон государства. Как верно отметил С.А. Авакьян, в 2020 г. ознаменован четвертым «раундом» реформирования Конституции России1.

Так, первый «раунд» конституционных изменений произошел в 2008 г. и выразился в увеличении до 6 лет срока полномочий Президента Российской Федерации и до 5 лет – депутатов Государственной Думы, а также введении обязанности Правительства Российской Федерации представлять Государственной Думе ежегодные отчеты о результатах своей деятельности2.

1Авакьян С.А. Проекты законов о поправках к Конституции Российской Федерации: грядет раунд четвертый? // Конституционное и муниципальное право. 2020. № 1. С. 31-44.

2СЗ РФ. 2009. № 1. Ст. 1.

125

В2014 г. состоялся второй «раунд» конституционных поправок1, в ходе которых «существенно скорректированы нормы о судопроизводстве, упразднен Высший Арбитражный Суд Российской Федерации, упрочены позиции Верховного Суда Российской Федерации, исправлены нормы о прокуратуре …, при этом усилена роль Президента Российской Федерации в назначении на должность и освобождении от должности руководящих лиц данной системы»2. Таким образом,

всовременной парадигме на конституционном уровне трансформация принципов судебной власти началась 21 год спустя.

Впояснительной записке к проекту Закона № 352924-6 7 октября 2013 г. уточнялось, что тем самым достигаются цели этой реорганизации – обеспечить единый подход к отправлению правосудия в отношении граждан и юридических лиц, установить общие правила организации судопроизводства, добиться единообразия в судебной практике. Кроме того, данная мера позволит исключить отказы в судебной защите в случае спора о подведомственности дела3.

Третьим «раундом» поправок в 2014 г.4 В Конституцию включены нормы о членах Совета Федерации – представителях Российской Федерации, назначаемых Президентом Российской Федерации.

Входе конституционных поправок 2020 г. существенно изменены и дополнены функции и статус судов; внесенные коррективы «оказывают непосредственное влияние на место и роль судебной власти в системе публичной власти Российской Федерации и в конечном счете на баланс в системе сдержек и противовесов»5.

Мы солидарны с высказанным мнением о том, что «конституционные поправки, регулирующие статус и порядок формирования органов судебной власти, имеют положительные аспекты в части наделения Конституционного Суда Российской Федерации полномочиями по осуществлению предварительного консти-

1СЗ РФ. 2009. № 1. Ст. 2.

2Авакьян С.А. Проекты законов о поправках к Конституции Российской Федерации: грядет раунд четвертый? // Конституционное и муниципальное право. 2020. № 1. С. 31-44.

3Проект Закона РФ № 352924-6 «О поправке к Конституции Российской Федерации о Верховном Суде Российской Федерации и прокуратуре Российской Федерации» // Документ опубликован не был; http://www.consultant.ru/ (дата обращения 11.07.2021 г.).

4СЗ РФ. 2014. № 6. Ст. 548.

5Корсаков Д.Н. О поправках в Конституцию Российской Федерации, регулирующих статус и полномочия органов судебной власти // Российская юстиция. 2020. № 7. С. 55-58.

130

сти судей был введен в Уголовно-процессуальный кодекс в 2013 г.1, а принцип разумного срока уголовного судопроизводства – в 2010 г.2.

Кроме того, столь широкий перечень принципов, во многом состоящий их основополагающих установлений для правового статуса личности, объясним спецификой и назначением уголовного судопроизводства.

В Кодексе административного судопроизводстваРоссийской Федерации в ст. 6 перечислены принципы административного судопроизводства3: независимость судей; равенство всех перед законом и судом; законность и справедливость при рассмотрении и разрешении административных дел; осуществление административного судопроизводства в разумный срок и исполнение судебных актов по административным делам в разумный срок; гласность и открытость судебного разбирательства; непосредственность судебного разбирательства; состязательность и равноправие сторон административного судопроизводства при активной роли суда.

Далее в ст.ст. 7-11, 13 и 14 представлена подробная характеристика указанных принципов. Стоит заметить, что среди этих положений есть норма ст. 12, посвященная языку, на котором ведется административное судопроизводство. Однако в ст. 6 данное положение не определено в качестве принципа. Данное касается и ст. 16, размещенной в продолжение принципов, но к таким не отнесенной (обязательность судебных актов). Ситуация аналогична той, которую мы раскрыли ранее.

Интересным представляется подход законодателя в рамках Гражданского процессуального кодекса4. В его структуре не обнаружено самостоятельной главы или же статьи о принципах соответствующего вида судопроизводства. Имеются лишь разрозненные нормы, упоминающие некоторые принципиальные положения. К примеру, в ч. 4 ст. 1 отмечено, что в слу чае отсутствия нормы процессу-

1Федеральный закон от 02.07.2013 г. № 166-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» // СЗ РФ. 2013. № 27. Ст. 3458.

2Федеральный закон от 30.04.2010 г. № 69-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок» (ред. от 08.03.2015 г.) // СЗ РФ. 2010 № 18. Ст. 2145.

3СЗ РФ. 2015. № 10. Ст. 1391, 2020. № 50 (часть III). Ст. 8073.

4СЗ РФ. 2002. № 46. Ст. 4532; 2020. № 50 (часть III). Ст. 8073.

132

Подводя итоги осуществленной части исследования, представим его ключевые положения. В числе современных подходов к легализации принципов судебной власти в России мы называем конституционный и законодательный. Последний, подобно конституционному терминологически связывает принципы с судопроизводством, судоустройством и статусом судей1.

Давая характеристику легализации с учетом различных критериев, следует указать, что согласно юридико-техническому параметру принципы судебной власти могут быть размещены в самостоятельной главе или же статье.

С точки зрения раскрытия содержания принципы судебной власти могут быть отражены в лаконичных формулировках только наименования, а также помимо наименования включать и краткую характеристику.

Современной парадигме легализации принципов судебной власти в России в силу диспозиции ч. 4 конституционной ст. 15 свойственна согласованная имплементация международных принципов, определяющих судоустройство и судопроизводство на универсальном и региональном уровнях. В этой связи содержание данного участка работы раскрывает международно-правовое регулирование принципов судебной власти.

Дальнейшее изложение материала выстроено с учетом метода классификации и группировки международно-правовых актов на универсальный и региональный уровни.

В рамках первой группы целесообразно указать универсальные междуна- родно-правовые акты, имеющие специальное предназначение формализовать принципиальные положения для суда и судей.

Уместно представить Основные принципы независимости судебных органов 1985 г.2. Они сформулированы главным образом для профессиональных судей, однако при необходимости в равной степени применимы и к непрофессиональным судьям, если таковые имеются в наличии. В числе принципов названы: неза-

1Тресков А.П. Современные законодательные подходы к легализации принципов судебной власти в России // Научные ведомости Белгородского государственного университета. Серия: Философия. Социология. Право. 2019. Т. 44. № 1. С. 140-144.

2Основные принципы независимости судебных органов (Приняты в г. Милане 26.08.1985-06.09.1985 г.г.) // Международное публичное право. Сборник документов. Т. 2. М.: БЕК, 1996. С. 124-126.

134

совершенное несовершеннолетним, смертный приговор не выносится; несовершеннолетние не подвергаются телесным наказаниям; компетентный орган власти должен иметь право в любой момент прекратить судебное разбирательство1.

Еще одним примером подобного рода актов являются Руководящие принципы, касающиеся правосудия в вопросах, связанных с участием детей-жертв и свидетелей преступлений. Согласно их п. 8 в целях обеспечения правосудия для де- тей-жертв и свидетелей преступлений специалистам и другим лицам, отвечающим за благополучие таких детей, надлежит соблюдать изложенные межсекторальные принципы, провозглашенные в международных документах, в частности в Конвенции о правах ребенка, и отраженные в деятельности Комитета по правам ребенка, а именно: достоинство; отказ от дискриминации; наилучшее обеспечение интересов ребенка; защита; гармоничное развитие; право на участие2. При этом, в Руководящих принципах они не только закреплены, но и содержательно расшифрованы. В данном документе мы также видим межсекторальный подход, послуживший основанием для поименования принципов. Этот подход объединил статусные особенности категории детей-жертв и свидетелей преступлений, а также базовые основы деятельности компетентных органов.

На универсальном международном уровне применительно к судебным инстанциям формализуют и детализируют принцип дополнительности. Подчеркнем, что здесь мы говорим об международно-правовых актах, которые специально не консолидируют принципы судебной власти, но формализуют важнейший из них. Так, согласно ст. 4 Римского статута Международного уголовного суда документ

1Минимальные стандартные правила ООН, касающиеся отправления правосудия в отношении несовершеннолетних (Пекинские правила) (Приняты 29.11.1985 г. Резолюцией 40/33 на 96 пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН) // Документ опубликован не был; http://www.consultant.ru/ (дата обращения 15.12.2020 г.).

2Руководящие принципы, касающиеся правосудия в вопросах, связанных с участием детей-жертв и свидетелей преступлений (Приняты 22.07.2005 г. Резолюцией 2005/20 на 36 пленарном заседании Экономического и Социального Совета ООН) // Документ опубликован не был; http://www.consultant.ru/ (дата обращения 15.12.2020 г.).

135

призывает государства-участники осуществлять свою юрисдикцию в отношении преступлений, которые в нем указаны1.

Статут не посягает на право государств самостоятельно судить лиц, которые совершили международные преступления; не лишает государства возможности подвергать преследованию лиц, совершивших указанные в нем преступления, но учреждает Суд, осуществляющий уголовное преследование вместо них, если государства проявляют нежелание или неспособность это сделать.

Согласно принципу дополнительности, Международный уголовный суд осуществляет свою юрисдикцию только тогда, когда государства-участники не расследуют или ненадлежащим образом проводят судебное преследование в отношении преступления, указанного в Статуте. Международный уголовный суд не может принять дело к рассмотрению, если государство приняло решение самостоятельно осуществлять уголовное преследование.

Уточним, что аналогичные положения содержатся в Рекомендации по имплементации Конвенции о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта2.

При раскрытии регионального уровня международно-правовых актов, регулирующих судебные принципы, будем использовать заявленную на универсальном уровне матрицу. Этот уровень также многообразен и с универсальной точки зрения представлен, к примеру, Рекомендацией № R (84)5 Комитета министров Совета Европы, в которой формализовано 9 принципов гражданского судопроизводства, направленных на усовершенствование судебной системы3.

1Римский статут Международного уголовного суда (Принят в г. Риме 17.07.1998 г. Дипломатической конференцией полномочных представителей под эгидой ООН по учреждению Международного уголовного суда) // Документ опубликован не был; http://www.consultant.ru/ (дата обращения 15.12.2020 г.).

2Рекомендации по имплементации Конвенции о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта и Протоколов к ней (Приняты в г. Санкт-Петербурге 23.11.2012 г. Постановлением 38-11 на 38-ом пленарном заседании Межпарламентской Ассамблеи государств-участников СНГ) // Информационный бюллетень. Межпарламентская Ассамблея государств-участников Содружества Независимых Государств. 2013. № 57 (часть 1). С. 157-189.

3Рекомендация № R (84)5 Комитета министров Совета Европы «О Принципах гражданского судопроизводства, направленных на усовершенствование судебной системы» (Принята 28.02.1984 г. на 367 заседании представителей министров) // Совет Европы и Россия. Сборник документов. М.: Юридическая литература, 2004. С. 681-684.

136

Европейская хартия о статуте для судей, несмотря на наименование, закрепила ограниченный круг принципов для суда и судей, поименованных, как «общие принципы»1. Об этом свидетельствует цель статута для судей – обеспечение компетентности, независимости и беспристрастности, которые каждое лицо на законных основаниях вправе ожидать от суда и любого из судей, которому была вверена защита его прав. Таким образом, Европейская хартия о статуте для судей особым образом формализовала три принципа – компетентность, независимость и беспристрастность.

Принципы, адресованные судьям, консолидированы, например, в Рекомендации № R (94)12 Комитета министров Совета Европы «О независимости, эффективности и роли судей». В ней выделено 6 принципов, но их содержание наполняет и правовой статус судей: принцип I (общие принципы независимости судей); принцип II (полномочия судей); принцип III (надлежащие условия труда); принцип IV (объединения); принцип V (обязанности судей); принцип VI (невыполнение своих обязанностей и дисциплинарные нарушения)2.

Врегиональных международно-правовых актах принципы судебной власти,

вчастности, судопроизводства, обнаруживаются в документах, формализующих статус судебных инстанций. К примеру, в Регламенте Суда Евразийского экономического союза Глава IV посвящена принципам судопроизводства3. В их числе названы: независимость судей (ст. 19), гласность разбирательства (ст. 20), публичность (ст. 21), равенство сторон (ст. 22), состязательность (ст. 23) и коллегиальность (ст. 24). В каждой из указанных статей лаконично раскрыто содержание того или иного принципа. При этом акцентируем внимание на разграничении принципов гласности разбирательства и публичности. Применительно к первому заявлена открытость и гласность судебных заседаний по всем делам. По поводу

1Европейская хартия о статуте для судей (DAJ/DOC (98) 23) (Принята в г. Страсбурге 08.07.199810.07.1998 г.г.) // Подготовлены для публикации в СПС КонсультантПлюс; http://www.consultant.ru/ (дата обращения 15.12.2020 г.).

2Рекомендация № R (94)12 Комитета министров Совета Европы «О независимости, эффективности и роли судей» (Принята 13.10.1994 на 518-ом заседании представителей министров) // Подготовлен для публикации в системах КонсультантПлюс; http://www.consultant.ru/ (дата обращения 15.12.2020 г.).

3Решение № 101 Высшего Евразийского экономического совета «Об утверждении Регламента Суда Евразийского экономического союза» (Принято в г. Москве 23.12.2014 г.) // Официальный сайт Евразийской экономической комиссии http://www.eurasiancommission.org/ (дата обращения 15.12.2020 г.).

137

публичности установлено правило оглашения актов Суда, а также опубликования их в официальном бюллетене Суда и на официальном сайте в информационнотелекоммуникационной сети «Интернет».

Вприведенном акте принципы судопроизводства заявлены в широком содержательном аспекте и охватывают как организацию и деятельность суда, так и судей.

Вст. 12 Регламента Суда Евразийского экономического сообщества по рассмотрению обращений хозяйствующих субъектов перечислены такие принципы судопроизводства, как независимости судей, гласность разбирательства, равенство сторон, состязательность, коллегиальность, учет баланса интересов сторон в целях вынесения справедливого решения1.

Кроме того, следует заметить, что принципам судебной власти на рассматриваемом правовом уровне уделено внимание не только в части формализации, но

также в части проблем правоприменения. Здесь целесообразно Заключение № 17(2014) Консультативного совета европейских судей «Об оценке работы судей, качества правосудия и соблюдения принципа независимости суда». Его пункт С посвящен примату независимости суда, в частности, проблеме согласования оценки судей с принципом независимости суда2.

В документе отмечается, что независимость суда – предпосылка обеспечения соблюдения принципа верховенства права и фундаментальной гарантии справедливого судебного разбирательства. В своих предшествующих заключениях Консультативный совет европейских судей указывал, что независимость суда не может быть подорвана различными вопросами, которые могут негативно отразиться на организации правосудия, такими как отсутствие финансовых ресурсов, проблемы первоначальной подготовки и повышения квалификации судей, неудовлетворительные элементы, касающиеся организации судебной власти, а также возможная гражданская и уголовная ответственность судей.

1Решение Суда Евразийского экономического сообщества от 22.05.2012 № 12 «О Регламенте Суда Евразийского экономического сообщества по рассмотрению обращений хозяйствующих субъектов» // Бюллетень Суда Евразийского экономического сообщества. Специальный выпуск 2012-2014. С. 452.

2Заключение № 17 (2014) Консультативного совета европейских судей «Об оценке работы судей, качества правосудия и соблюдения принципа независимости суда» (CCJE (2014)2) (Принято г. Страсбурге 24.10.2014 г.) // Прецеденты Европейского Суда по правам человека: Электронное периодическое издание

/учредитель ООО «Развитие правовых систем». 2015. №3 (15). С. 114-127.

138

Соответственно фундаментальным правилом для любой индивидуальной оценки судей должно быть то, что эта оценка производится при полном уважении независимости суда. Независимость суда зависит не только от свободы от ненадлежащего влияния со стороны внешних субъектов, но и требует свободы от ненадлежащего влияния изнутри судейского сословия, которое в некоторых ситуациях может исходить из отношения других судей, включая председателей судов..

В правоприменительном аспекте также затронута проблема взаимоотношений внутри судов в сопряжении с независимостью судей1. Установлено несколько принципов, которые являются существенными во взаимоотношениях между председателем суда и остальными судьями, а также для работы председателя суда в этом контексте. Внутренняя судебная независимость требует, чтобы отдельные судьи были свободны от указаний или давления со стороны председателя суда при принятии решения по делу. Председатели судов, выступающие гарантами независимости, беспристрастности и эффективности судов, должны сами уважать независимость судей в своих судах.

Полагаем, значение подобного рода документов заключается в совершенствовании реализации принципов судебной власти, а также формулировании новых базовых положений, способствующих достижению целей деятельности институтов судебной власти. В конечном итоге их можно воспринимать единой тематической совокупностью.

Отдельной группой обособим документы регионального характера в форме модельных актов. В числе таких назовем Модельный кодекс о судоустройстве и статусе судей для государств-участников СНГ2. В его Главе 2 консолидированы принципы осуществления правосудия. В их числе названы: самостоятельность судов (ст. 5), законность при осуществлении правосудия (ст. 6), равенство граждан и организаций перед законом и судом (ст. 7), состязательность и равенство

1Заключение № 19(2016) Консультативного совета европейских судей «Роль председателей судов» (CCJE (2016)2) (Принято в г. Страсбурге 10.11.2016 г.) // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2017. № 4. С. 149-156.

2Модельный кодекс о судоустройстве и статусе судей для государств-участников СНГ (Принят в г. Санкт-Петербурге 16.05.2011 г. Постановлением 36-12 на 36 пленарном заседании Межпарламентской Ассамблеи государств-участников СНГ) // Информационный бюллетень. Межпарламентская Ассамблея государств-участников Содружества Независимых Государств. 2011. № 51. С. 269-348.

141

Глава 3. КОНСТИТУЦИОННО-ПРАВОВОЕ ДОКТРИНИРОВАНИЕ

ПРИНЦИПОВ СУДЕБНОЙ ВЛАСТИ В РОССИИ

1. Доктринальные конституционно-правовые разработки принципов судебной власти России

Данная часть диссертации посвящена раскрытию доктринальных конститу- ционно-правовых основ принципов судебной власти России. Решению поставленной задачи способствовала содержательная конкретизация терминологического ряда формулировки принципов судебной власти. В связи с ранее установленным смыслом, а также изложенным авторским подходом к правовым принципам, здесь обращено внимание на понятие судебной власти.

Сущностная характеристика судебной власти, полагаем точно представлена в работе Л.И. Петрухина и сводится к тому, что «судебная власть учреждена для защиты общества от противоправного поведения отдельных лиц и организаций, охраны прав и свобод граждан, контроля за деятельностью других ветвей власти, обеспечивающего конституционность и законность их действий и решений. Судебная власть необходима для разрешения возникающих в обществе конфликтов. Тем самым судебная власть оказывает управляющее воздействие на общество в целом, что ведет к стабильности социально одобряемых отношений, прогрессу в экономическом, социальном и социокультурном аспектах общественного развития»1.

В настоящее время судебная власть трактуется с учетом различных аспектов. Так, с акцентом судебной власти как социального явления А.В. Цихоцкий считает, она «представляет собой определенным образом организованную деятельность государства, направленную на преодоление противоречий между индивидуальными интересами человека (объединениями людей) и волей государства, отраженной в правовой форме»2.

1Судебная власть. Научное издание / под. ред. И.Л. Петрухина. М., 2003. С. 13.

2Цихоцкий А.В. Теоретические проблемы эффективности правосудия по гражданским делам. Новоси-

бирск, 1997. С. 30.

142

Справедливо мнение Л.А. Воскобитовой о том, что во многих научных исследованиях, посвященных изучению судебной власти, к определению ее понятия имеются два подхода: как совокупности судебных органов – судов; как деятельность судов по реализации предоставленных им законом полномочий1. Таким образом, ученые сепарируют институциональный и функциональный подходы2.

Вюриспруденции также можно считать устоявшимся комбинированный ин- ституционально-функциональный подход, интерпретирующий судебную власть в качестве самостоятельной разновидности государственной власти с присущим ей функционалом. В таком ракурсе судебная власть понимается «самостоятельной ветвью государственной власти, предоставляющей специально уполномоченным органам – судам в лице судей, присяжным и арбитражным заседателям властные полномочия по осуществлению правосудия и других функций, реализуемых в целях защиты конституционного строя, политической и экономической системы, прав и законных интересов граждан, физических и юридических лиц»3. В критическом плане представленного определения следует заметить корреляцию властных полномочий не только с судьями, но и присяжными и арбитражными заседателями. Полагаем, такое сопоставление с заседателями является неверным, поскольку властными полномочиями наделены только судьи. Присяжные и арбитражные заседатели, принимая участие в отправлении правосудия, реализуют и конституционно предусмотренное право на участие в управлении делами госу-

дарства (ч.ч. 1, 5 ст. 32, ч. 4 ст. 123).

Врамках указанного нами комбинированного подхода с учетом приведенной нами корректировки, судебная власть рассматривается как «предоставленные специальным органам государства – судам – полномочия по разрешению отнесенных к их компетенции вопросов, возникающих при применении права и реализации этих пол-

1Воскобитова Л.А. Сущностные характеристики судебной власти. Ставрополь, 2003. С. 67.

2См.: Бурдина Е.В. Судебная власть в Российской Федерации. Саранск, 2006. С. 49.

3См.: Селезнева Н.М. Статус суда в Российской Федерации: конституционно правовые вопросы: Дис. ...

канд. юрид. наук. Саратов, 2004. С. 32.

143

номочий путем конституционного, гражданского, уголовного, административного, арбитражного судопроизводства с соблюдением процессуальных норм»1.

С позиции этого же подхода, но с акцентом на телеологии деятельности, судебную власть рассматривают, опираясь на е основную задачу: «устранение правовых конфликтов в обществе ... всеми судебными органами, осуществляющими правосудие в России. Устранение правового конфликта в дальнейшем ведет к устранению и всех социальных конфликтов либо к их «сглаживанию» в реальной действительности, что соответствует задачам государства и государственной власти»2.

Более детально определение, отождествляющее судебную власть с обладанием «в силу закона правоприменительными полномочиями в правовой сфере жизни общества и осуществлением этих полномочий в соответствии с процессуальными законами в формах конституционного, гражданского, уголовного, административного и арбитражного судопроизводства специальными государственными органами – судами, образующими единую судебную систему России, в целях обеспечения законности и правопорядка в стране, охраны от всяких посягательств на конституционный строй, политическую и экономическую системы, права и законные интересы граждан, государственных органов, предприятий, учреждений, организаций и объединений»3.

Многообразие форм реализации судебной власти присутствует в ее определении в качестве деятельности входящих в судебную систему судов, обеспечивающих защиту прав и свобод граждан и организаций путем реализации предоставленных им судебных полномочий в форме осуществления правосудия, судебного контроля и судебного надзора4.

Имеются и оригинальные точки зрения. К примеру, «судебная власть – это не суд, не судебная система даже и не деятельность по отправлению правосудия, а принадлежащие судам право и возможность в особой процессуальной форме и

1Правоохранительные органы Российской Федерации / Под ред. В.П. Божьева. М., 1996. С. 33.

2Дегтярев С.Л. Цели и задачи судебной власти на современном этапе // Правоведение. 2005. № 6. С. 108.

3Судоустройство и правоохранительные органы в Российской Федерации / под ред. В.И. Швецова. М., 1997. С. 33.

4Газетдинов Н.И. Самостоятельность и независимость судебной власти // Российская юстиция. 2015. № 12. С. 34-37.

144

особыми методами разрешать возникающие в обществе правовые конфликты»1. Полагаем, изъян данного определения состоит во включенном в него противоречии о том, что судебная власть – это не суд, но вместе с тем, это право и возможность все-таки принадлежащие судам. Кроме того, содержание рассматриваемого определения не соответствует ч. 1 ст. 118 Конституции России.

В части толкования сущности судебной власти солидаризируемся с Н.И. Газетдиновым, включающим в нее следующие элементы: «судебные органы

– суды; их полномочия, которыми наделяет законодательная власть суды для реализации судебной власти; деятельность самого суда по осуществлению судебной власти путем реализации своих полномочий в различных формах»2. Данное мнение основано на том, что «...само по себе наличие судов, а также тех или иных правил разрешения возникающих в обществе конфликтов еще не свидетельствует о наличии феномена судебной власти»3.

Судебная система трансформируется с полноценную судебную власть в государстве при наличии «условий относительно автономного ее функционирования. Это означает, что реализация обеспечивающих функций (материальнотехнической, кадровой, информационно-аналитической и т. п.) должна осуществляться под руководством высших органов судебной власти и не зависеть от произвольных решений других властей.

Вместе с тем, «автономность» судебной власти, разумеется, может быть только относительной, поскольку она не существует изолированно от других властей: круг конфликтов, разрешаемых судом, очерчивается законом, реализация общеобязательной силы судебных решений требует в значительном числе случаев определенных действий органов исполнительной власти»4.

Что касается судебной системы и полномочий судов, то они формализованы в нормах конституционно-законодательного уровня и не вызывают научной дис-

1Лазарева В.А. Судебная защита в уголовном процессе Российской Федерации: проблемы теории и практики: Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. М., 2000. С. 14.

2Газетдинов Н.И. Самостоятельность и независимость судебной власти // Российская юстиция. 2015. № 12. С. 34-37.

3Судебная власть / под ред. И.Л. Петрухина. М.: ООО «ТК С89 Велби», 2003. 720 с.

4Там же.

145

куссии. Данное же нельзя сказать о формах реализации судебной власти, хотя и распространена точка зрения, согласно которой правосудие – единственная форма реализации судебной власти1. К примеру, по мнению В.А. Лазаревой, «единой формой реализации судебной власти является правосудие», а «методами (способами) его осуществления – различные виды судопроизводства: конституционное, гражданское (включая арбитражное), административное и уголовное»2.

В остальном мнения разнятся и, кроме правосудия, еще называют «судебный и конституционный контроль»3; «судебный надзор, судебное управление, судебный контроль в области исполнительной власти и судебный конституционный контроль»4; «юрисдикционный контроль»5.

Действительно, законодательная база для судебного нормоконтроля возникла с принятием Конституции России1993 г., предусмотревшей, что решения и действия (бездействие) органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и должностных лиц могут быть обжалованы в суд (ч. 2 ст. 46).

Не утрачен смысл высказанного в доктрине мнения, основанного на российском законодательстве о том, что «в известном смысле судебная власть была поставлена над законодательной и исполнительной властями. Этому способствовал также федеральный конституционный закон «О Конституционном Суде Российской Федерации», который предоставил данному Суду право признавать неконституционными (в сущности, отменять) законы, принимаемые Федеральным Собранием Российской Федерации, нормативные акты Президента Российской Федерации и Правительства Российской Федерации»6.

1Лазарева В.А. Судебная защита в уголовном процессе РФ: проблемы теории и практики: Автореф. дис.

... докт. юрид. наук. М., 2000. С. 16.

2Там же. С. 16.

3Даровских С.М. Судебные правовые позиции в уголовном судопроизводстве: теоретические основы и процессуальные формы. Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. М., 2011. С. 20.

4Ржевский В.А., Чепурнова Н.М. Судебная власть в Российской Федерации: Конституционные основы организации и деятельности. М., 1996. С. 96.

5Шейфер С.А., Яблоков В.А. Понятие судебной власти и ее функции // В сб.: Проблемы судебноправовой реформы в России. История и современность. Самара, 1999. С. 198.

6Судебная власть / под ред. И.Л. Петрухина. М.: ООО «ТК С89 Велби», 2003. 720 с.

146

На наш взгляд, высказанное в юридической литературе многообразие форм реализации судебной власти излишне, поскольку согласно ч.ч. 1 и 2 ст. 118 Конституции Российской Федерации правосудие в Российской Федерации осуществляется только судом, а судебная власть осуществляется посредством конституционного, гражданского, арбитражного, административного и уголовного судопроизводства. Таким образом, полагаем, названные разновидности судопроизводства предусматривают процедуры, разрешающие конфликты, устанавливающие юридические факты, опосредующие контрольно-надзорные полномочия и т.д. Считаем такой подход содержательно-универсальным и соответствующим Конституции России. Вместе с тем, не отрицаем надлежаще обоснованные иные теоретические позиции.

Кпримеру, полномочия судебной власти, кроме правосудия, могут включать

ииные функции, не связанные с конституционно установленными формами судопроизводства. Такие полномочия, как правило, характерны для судей высших судебных инстанций. Например, пп. 7, 8, ч. 3 ст. 12 Федерального конституционный закон от 5 февраля 2014 г. № 3-ФКЗ «О Верховном Суде Российской Федерации», согласно которым «Председатель Верховного Суда Российской Федерации наряду с осуществлением полномочий судьи Верховного Суда Российской Федерации и процессуальных полномочий, установленных для Председателя Верховного Суда Российской Федерации федеральными конституционными законами и федеральными законами, осуществляет следующие функции: распределяет обязанности между заместителями Председателя Верховного Суда Российской Федерации и судьями Верховного Суда Российской Федерации; представляет Президенту Российской Федерации кандидатов для представления в Совет Федерации Федерального Собрания Российской Федерации для назначения в установленном порядке на должность судьи Верховного Суда Российской Федерации, в том числе первого заместителя Председателя Верховного Суда Российской Федерации, заместителей Председателя Верховного Суда Российской Федерации - председателей судебных коллегий Верховного Суда Российской Федерации, председателя Апелляционной коллегии Верховного Суда Российской Федерации, заместителя председателя Апелляционной коллегии Верховного Суда Российской Федерации, судьи

147

Верховного Суда Российской Федерации»1. Следовательно, приведенные полномочия являются критерием, отграничивающим судопроизводство от правосудия, способствующего реализации судебной властью дополнительных (обеспечивающих) видов деятельности.

Вместе с тем, в юриспруденции, полагаем, ошибочно понятия судопроизводства и правосудия представляют как тождественные: «судебная власть, институционально представленная системой судебных органов, реализует функцию правосудия (судопроизводства), а также ряд вспомогательных функций, создающих условия надлежащего кадрового, материально-технического, информационноаналитического и иного обеспечения судебной деятельности»2.

Конечно, судопроизводство подобно правосудию, имеет конституционноправовую природу (ч. 2 ст. 118). Однако «судопроизводство, с одной стороны, более узкое понятие, нежели «правосудие», поскольку охватывает только процессуальную форму отправления правосудия, а с другой – более широкое, так как включает в себя не только деятельность суда по рассмотрению и разрешению правовых конфликтов, но и деятельность других лиц, заинтересованных в отправлении правосудия или способствующих ему»3. В этой связи, считаем необходимым согласиться с Д.А. Фурсовым в том, что правосудие и судопроизводство соотносятся между собой как форма и содержание4.

Для установления содержания судебной власти, считаем необходимым ее отграничение от правосудия. В юридической литературе подходы в этом вопросе не отличаются единообразием. Так, В.М.Савицкий отмечал, что «в принципе термины «судебная власть» и правосудие выражают одно и то же понятие, но не являются синонимами. В термине «судебная власть» акцент делается на систему ор-

1СЗ РФ. 2014. № 6. Ст. 550; 2019. № 31. Ст. 4413.

2Судебная власть / под ред. И.Л. Петрухина. М.: ООО «ТК С89 Велби», 2003. 720 с.

3Гафуров Я.М. Понятие и сущность правосудия в контексте стандартизации отдельных видов государственной деятельности // Адвокат. 2015. № 10. С. 53-67.

4Фурсов Д.А., Харламова И.В. Теория правосудия в кратком трехтомном изложении по гражданским делам: Теория и практика организации правосудия. Т. 1. М.: Статут, 2009. 524 c.

148

ганов, осуществляющих эту власть, в то время как термин «правосудие» подчеркивает само содержание, предмет судебной власти»1.

Наиболее распространенным в юриспруденции является мнение, согласно которому правосудие определяют, как форму государственной деятельности по рассмотрению и разрешению различных социальных конфликтов, связанных с действительным или предполагаемым нарушением норм права2 и принятием общеобязательных решений, обеспеченных государственным принуждением3. Исходя из его основы правосудие вариативно дефинируют, как «…деятельность суда по рассмотрению споров о праве, разбирательство дел... с использованием особой процессуальной формы»4; «рассмотрение и разрешение судами в установленном законом процессуальном порядке конкретных судебных дел с вынесением по ним законных, обоснованных и справедливых судебных постановлений»; «специальный вид государственной деятельности и осуществляется только судьями, наделенными полномочиями в установленном законом порядке, и в строго процессуальной форме, установленной процессуальным законом»5.

В связи с многообразием решаемых посредством правосудия задач, также представляется нецелесообразным их исчерпывающее количество в определении. Например, как указано В.М. Семеновым: «правосудие – это деятельность независимого суда по надлежащему рассмотрению и разрешению в процессуальном порядке уголовных, гражданских и иных дел и правовых вопросов и применению на основе закона государственного принуждения к правонарушителям или оправданию невиновных в целях укрепления законности и правопорядка, предупреждения правонарушений, охраны от всяких посягательств конституционного строя, прав и интересов граждан, организаций, общества и государства»6.

1Савицкий В.М. Комментарий к ст. 118 Конституции Российской Федерации // Конституция Российской Федерации: Научно-практический комментарий / под ред. Б.Н. Топорнина. М., 1997. С.597.

2Комментарий к Конституции Российской Федерации / под ред. Ю.В. Кудрявцева. М., 1996. 552 с.

3Конституция Российской Федерации: Научно-практический комментарий / под ред. Б.Н. Топорнина.

М., 1997. С. 597.

4Конституционное право / под ред. В.В. Лазарева. М., 1998. С. 440.

5Гражданский процесс / под ред. М.К. Треушникова. М., 2006. С. 66.

6См.: Семенов В.М. Судебная власть. Правоохранительные органы Российской Федерации. Екатерин-

бург, 2002. С. 16.

149

На наш взгляд, в дефинировании правосудие, как вид государственной деятельности, не нужно совмещать с системой идей и взглядов, общепризнанно тяготеющих к теории. По мнению, И.И.Голубова «правосудие является системой полити- ко-правовых отношений, норм, идей, взглядов и понятий, реализуемых в процессуальных формах деятельности его субъектов по расследованию преступлений, разрешению конституционных, гражданских, административных и уголовных дел, исполнению наказания в целях достижения социальной справедливости, охраны законных прав, свобод и интересов личности, общества и государства, обеспечения законности, борьбы с преступностью, ее ограничения, нейтрализации»1.

Правосудие определяют не только как вид деятельности, но и «форму государственного управления, разновидность государственной услуги»2. В первом случае целесообразна трактовка А.А. Мельникова: «это одна из форм государственного управления, средство выполнения государством внутренней функции охраны, правопорядка, собственности, прав и свобод граждан путем разрешения специальным органом государственной власти – судом гражданским и уголовнопроцессуальным правом, т.е. путем применения от имени государства норм права к установленным в судебном заседании фактам и правоотношениям, а в необходимых случаях и мер принуждения к правонарушителям»3.

Учитывая представленные теоретические рассуждения о сопоставлении судебной власти и смежных понятий, настаиваем на их самостоятельной содержательной ценности. При формулировании авторского определения также исходим из конституционно-законодательных ориентиров. Таким образом, считаем, что судебная власть России – это конституционно учрежденная, организационно фиксированная, функционально определенная и систематизированная ветвь государственной власти, специально предназначенная для разрешения публичных споров и социальных конфликтов в рамках установленных видов судопроизводства. Сде-

1Голубов И.И. О противоречиях в понимании термина «правосудие» в юридической науке // Юридическая образование и наука. 2013. № 3. С. 29-34.

2Правосудие в современном мире: монография / под ред. В.М. Лебедева, Т.Я. Хабриевой. М.: Норма, Инфра-М, 2012. 704 с.

3Мельникова А.А. Понятие и содержание правосудия. Осуществление правосудия только судом // Конституционные основы правосудия в СССР / под ред. В.М. Савицкого. М., 1981. С. 23.

150

лаем ремарку о том, что указанные нами ранее полномочия по установлению различных юридических фактов могут коррелироваться, как с публичными спорами, так и социальными конфликтами. Поэтому наш подход, представляется, учитывает все ранее разработанные теоретические позиции, направлен на установление универсального содержания и предназначения судебной власти.

Обратим внимание, что далее избранное нами классическое структурирование принципов судебной власти соответствуют устоявшемуся в юриспруденции подходу, когда судебная власть ассоциируется «с третьей властью в системе государственных властей, в свою очередь, также трехсегментной: это судоустройственный, судопроизводственный сегменты и сегмент статуса лиц, непосредственно осуществляющих судебную власть»1. По нашему мнению, сегмент статуса лиц целесообразно отнести к судоустройственному сегменту, поскольку судебную власть осуществляют суды в лице судей.

Полагаем, судебная власть, являясь родовым понятием по отношению к правосудию, судебной системе, органам судебной власти, не только организационно, содержательно и функционально воспринимает различные по природе и значению принципы, но и способна унифицировать признанные и формулировать новые основополагающие начала, предназначенные и для иных ветвей публичной власти в России.

Следующая в терминологическом ряду авторского внимания формулировка непосредственно принципов судебной власти. Еще раз подчеркнем, что мы занимаем позицию, отграничивающую судебную власть от смежных правовых явлений. Вместе с тем, различное понимание смежных правовых явлений не исключает содержательной близости с судебной властью и ее принципами. Поэтому, полагаем, здесь уместны результаты анализа научных подходов к интерпретации не только принципов судебной власти, но и, к примеру, принципов правосудия.

Представляется отсутствие в юридической литературе единого мнения о формулировках и содержании принципов судебной власти или правосудия связано с особенностями конституционной терминологии, о которой нами было сказа-

1 Клеандров М.И. Статус судьи: правовой и смежные компоненты / отв. ред. М.И. Славин. М.: Норма,

2008. 448 c.

151

но в Главе второй диссертации, а также с преобладанием научных воззрений в различные периоды развития нашего государства.

Считаем актуальной для принципов судебной власти характеристику принципов правосудия в части определения ими смысла и содержания деятельности суда, предопределения использования тех или иных средств и способов, с помощью которых решаются стоящие перед судом задачи, создания оснований для требований, адресованных всем участники процесса1.

На диссертационном уровне в числе первых работ, посвященных принципам судебной власти можно указать исследование Н.М. Чепурновой. В нем они рассматриваются как наиболее общие политико-правовые требования, которые выражают содержание данного явления и исходят от социального носителя государственной власти – многонационального народа России2.

Позднее в дефинитивном аспекте В.И. Анишина раскрывала содержание непосредственно конституционных принципов судебной власти, определяя их «объективными основополагающими началами, отражающими ее природу как самостоятельной ветви государственной власти, идейными основами ее организации и деятельности, прямо закрепленными в конституционных или иных нормативных правовых актах, либо вытекающими из их содержания и правовой природы самой судебной власти»3.

Подчеркнем особенно ценный тезис, актуальный и в настоящее время о том, что «конституционные принципы являются основой организации и деятельности судебной власти, при этом она сама участвует в формировании их структуры и содержания как самостоятельная власть в государстве, имеющая свой механизм правового воздействия на общественные отношения»4.

Что касается видового многообразия принципов судебной власти, то в данном аспекте тоже отсутствует универсальный подход, что, полагаем, только обо-

1Правосудие в современном мире: монография / под ред. В.М. Лебедева, Т.Я. Хабриевой. М.: Норма, 2017. С. 425-452.

2Чепурнова Н.М. Судебная власть в Российской Федерации: проблемы теории и государственноправовой практики: Авторф. дис. … докт. юрид. наук. Саратов, 1999. 48 с.

3Анишина В.И. Конституционные принципы как основа самостоятельности судебной власти: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2006. 47 с.

4Там же.

152

гащает юриспруденцию. Так, в науке можно встретить видовое многообразие, воспроизводящее простое перечисление принципов или же их систематизацию на основе заданных критериев. Второй подход с точки зрения методологии оцениваем в качестве наиболее приемлемого. Еще раз подчеркнем, что смежность судебной власти и правосудия позволяет нам демонстрировать возможное видовое многообразие принципов.

Если подтверждать наш тезис о простом перечислении принципов, то применительно к правосудию в числе таких называют: «законность; независимость судей; равенство всех перед законом и судом; доступность правосудия; состязательность и равноправие сторон; открытость судебного разбирательства; оперативность судебной защиты»1. Ранее в аналогичном ключе перечисления перечень только конституционных принципов правосудия приводили Е.И. Козлова и О.Е. Кутафин2, принципы судебной деятельности выделяли Х.У. Рустамов и А.С. Безнасюк3.

Уточним, что в 2006 г. В.И. Анишина отмечала, что «в современных исследованиях в сфере конституционно-правовых принципов, на которых основывается судебная власть, как правило, выделяются только одна или две категории принципов: принципы судоустройства и принципы судопроизводства, чаще всего используется простое перечисление и раскрытие содержания отдельных принципов, так или иначе относящихся к судебной власти»4. Отметим, что ситуация не сильно изменилась и к 2021 году.

В работе Н.М.Чепурновой была «предложена методология построения принципов организации и осуществления судебной власти. Автором доказан вывод, что конституционные принципы организации и функционирования судебной власти первоначально формировались как принципы правосудия, но в последующем они дополнились новыми, характерными для государственной власти, а существующие

1Правосудие в современном мире: монография / под ред. В.М. Лебедева, Т.Я. Хабриевой. М.: Норма, 2017. С. 425-452.

2Козлова Е.И., Кутафин О.Е. Конституционное право России. М., 1998. С. 473-480.

3Рустамов Х.У., Безнасюк А.С. Судебная власть. М.: ЮНИТИ: Закон и право, 2002. С. 36.

4Анишина В.И. Конституционные принципы судебной власти: понятие, сущность и система // Мировой судья. 2006. № 4. С. 2-8.

153

трансформировались в принципы судебной власти. В диссертации определена и предложена единая система конституционных принципов судебной власти; выделены и проанализированы следующие принципы: законности, верховенства и прямого действия Конституции, федерализма, самостоятельности судебной власти, независимости и неприкосновенности судей, осуществления правосудия только судом, несменяемости судей, гласности в деятельности судов, национального языка судопроизводства и делопроизводства в судах, равенства всех перед закономи судом, состязательности и равноправия сторон, участия граждан в осуществлении правосудия и сочетания коллегиального и единоличного порядка рассмотрения дел»1.

Что касается системы в видовом многообразии конституционных принципов судебной власти, то, например, Е.Б. Абросимова разделила принципы судебной власти на институциональные и динамические2; А.Е.Козловым конституционные нормы и принципы, регулирующие судебную систему, классифицированы на три группы: 1) принципы и нормы, определяющие взаимоотношения личности и судебной власти; 2) принципы организации судебной системы; 3) принципы функционирования судебной системы3.

С учетом критерия относимости принципов к различным элементам государственной власти В.И.Анишина осуществляла «классификацию на общие (или общеправовые), относимые к организации и деятельности всех ветвей власти (принцип признания человека, его прав и свобод высшей ценностью, принцип конституционности и законности, верховенства и прямого действия Конституции Российской Федерации, самостоятельность ветвей власти, равенство всех перед законом и судом, демократизм, единство и федерализм, публичность), и специальные(специфические), характерные исключительно для судебной власти (конституционные принципы судоустройства, судопроизводства и принципы статуса судьи)»4.

1Чепурнова Н.М. Судебная власть в Российской Федерации: проблемы теории и государственноправовой практики: Авторф. дис. … докт. юрид. наук. Саратов, 1999. 48 с.

2Абросимова Е.Б. Судебная власть в Российской Федерации: система и принципы. М., 2002. 144 с.

3Козлов А.Е. Конституционное право. М., 1997. С. 398.

4См.: Судебная власть и правосудие в Российской Федерации / под ред. В.В. Ершова. М.: РАП, 2011.

900с.

154

С позиций выявления основных механизмов обеспечения самостоятельного статуса судебной власти, все принципы указанный автор предлагала распределить на:

«– принципы, определяющие основы внешней самостоятельности судебной власти, или идеи автономии суда в системе разделения властей в российской государственности;

– принципы, определяющие начала внутренней (внутрисистемной) самостоятельности, включающие в себя принципы статуса судьи и принципы судопроизводства как основы обеспечения его самостоятельности в процессе осуществления правосудия»1.

Уточним, что В.В. Ершов к конституционно-правовым принципам судебной власти относит принципы судоустройства и статуса судей, но не относит принципы правосудия. Такой вывод можно сделать, исходя из того, что принципы правосудия размещены в отдельной самостоятельной части работы. Полагаем минусом данного подхода является то, что не представляется возможным установление критериев, разграничивающих видовое многообразие принципов, поскольку они повторяются в первой и второй группах2.

Исходя из представленных немногочисленных тезисов именно о дефиниции конституционных принципов судебной власти, а также проводя авторскую линию понимания и правового принципа, и судебной власти, определим принцип судебной власти России в качестве функционально опосредованной судебно-публичной разновидности принципов конституционного права, обособившейся в ходе развития российского конституционализма, включая конституционно-правовую формализацию, правоприменительную реализацию, общую и специализированную судебную апробацию.

Придерживаясь в данной работе подхода к категорированию каталога принципов судебной власти (вариативный свод, отражающий функциональноисточниковое (мыслительная, правотворческая и правоприменительная деятельность), структурно-отраслевое (подотрасли, институты и нормы) и формально-

1Анишина В.И. Конституционные принципы как основа самостоятельности судебной власти: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2006. 47 с.

2См.: Судебная власть и правосудие в Российской Федерации / под ред. В.В. Ершова. М.: РАП, 2011. 900 с.

155

уровневое (национальный и международный) их предназначение), считаем целесообразным в рамках современных российских реалий, а также с учетом уже представленного анализа отечественного законодательства и предстоящих доктринальных иллюстраций предложить следующие заполненные категории принципов судебной власти.

Категория принципов функционально-целевой устойчивости объединяет принципы, способствующие согласованному функционированию органов публичной власти с учетом современных гуманитарных ценностей. В ее числе: принцип справедливости; принцип уважения чести и достоинства личности; принцип неприкосновенности личности; принцип гарантированности судебной защиты прав и свобод; принцип единства системы публичной власти; принцип функционального разделения государственной власти; принцип взаимодействия; принцип конституционности; принцип законности; принцип формального юридического равенства; принцип презумпции невиновности.

Категория принципов институционально-кадровой эффективности объединяет принципы, способствующие систематизации судов в России и обеспечению статуса судей, присяжных и арбитражных заседателей. К ней нами отнесены: принцип самостоятельности судебной власти; принцип единства судебной системы; принцип установления судебной системы Российской Федерации на основе Конституции Российской Федерации и федеральных конституционных законов; принцип исключительно государственного-бюджетного финансирования судов; принцип недопустимости создания чрезвычайных судов; принцип осуществления правосудия только судом; независимость осуществления правосудия; принцип независимости судей; единство статуса судей; принцип несменяемости судей; принцип неприкосновенности судей; принцип независимости присяжных заседателей; принцип независимости арбитражных заседателей.

Категория принципов процессуально-адаптивной обеспеченности объединяет принципы, способствующие реализации правосудия в установленных формах судопроизводства, включая вновь введенные формы примирительных процедур, традиционные и дистанционные (онлайн) формы. В числе принципов этой кате-

156

гории следующие: принцип состязательности и равноправия сторон; принцип гласности / открытости разбирательства дел; принцип очности рассмотрения дел; принцип единоличного и коллегиального рассмотрения дел; принцип непосредственности судебного разбирательства; принцип устности судебного разбирательства, принцип разумности срока судопроизводства; принцип государственного языка судопроизводства; принцип непрерывности судебного заседания; принцип обязательности судебных решений.

Категория принципов субъектно-статусной конфиденции объединяет принципы, способствующие формированию доверия к суду и судьям. В их составе: принцип равенства всех перед судом; принцип участия граждан в осуществлении правосудия; принцип доступности правосудия; принцип недопустимости лишения права на рассмотрение дела в суде; принцип допустимости отвода судей; принцип доступности национального языка в судопроизводстве; принцип обжалования процессуальных действий и решений.

Категория принципов конституционно-судебного происхождения объединяет новые судебно-конституционные принципы и принципы, явившиеся результатом правоприменительной деятельности высшего органа конституционного контроля, которые в своей совокупности способствуют единообразному пониманию и реализации «буквы» и «духа» Конституции России): принцип конституционности; принцип конституционной оговорки в отношении исполнения решений межгосударственных органов; принцип запросной оценки конституционности всех видов законов; принцип запросной оценки конституционности проектов законов федерального уровня; принцип сдержек и противовесов; принцип исчерпанности внутригосударственной судебной защиты в определении доступа граждан к Конституционному Суду Российской Федерации; принцип истолковательной определенности применения решений Конституционного Суда Российской Федерации; принцип справедливости; принцип соразмерности; принцип определенности; принцип сбалансированности полномочий органов государственной власти; принципа конституционной сдержанности. О новелльной конституционной части приведенных принципов мы рассуждали в Главе второй диссертационной работе.

157

А вторая составляющая каталога данной категории в демонстративных целях будет конкретизирована и в этой части исследования.

Учитывая классическое разделение принципов судебной власти, имеющее место быть и в структуре заявленной работы, а также отсутствие необходимости характеристики исчерпывающего числа представленного многообразия принципов, далее обратим внимание на содержание или проблемные аспекты наиболее важных из них. Тем самым подтвердим условность любой классификации и многомерный результат от сочетания различных критериев.

В данном параграфе мы акцентируем внимание на принципах из каталогов различных категорий, не подпадающих в классические группы принципов судоустройства и судопроизводства.

Из категории принципов функционально-целевой устойчивости необходимо обращение к содержанию принципов конституционности и законности. Их формализация опосредована конституционной нормой ч. 2 ст. 15 о том, ч то все государственные органы, их должностные лица обязаны соблюдать Конституцию России и законы.

Конституция Российской Федерации, являясь основным законом государства, обладает свойствами верховенства и прямого действия, неразрывно связанными с принципами конституционности и законности1.

Текущие законы должны не только соответствовать Базовому акту, но и «способствовать эффективной реализации конституционных положений. Обеспечение соответствия законов и иных нормативных актов Конституции является важнейшей задачей судебной власти»2.

Принцип законности раскрывает природу, сущность норм права как обязательных правил поведения; является определяющим в организации и деятельности всех органов государственной власти, в том числе и судебных.

1Судебная власть и правосудие в Российской Федерации / под ред. В.В. Ершова. М.: РАП, 2011. 900 с.

2Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 31.10.1995 г. «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия» // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1996. № 1.

158

Принцип законности также означает, что судебная власть учреждается Конституцией Российской Федерации и основные ее элементы могут быть учреждены тоже только законодательно (ч. 3 ст. 118 Конституции России).

Применительно к тематике исследования принцип законности преломляется в том, что «все российские суды, рассматривая конкретные дела, принимают решение в соответствии с законом. С другой стороны, данный принцип связан с требованиями строгого соблюдения и точного исполнения всеми участниками судебного процесса материальных и процессуальных норм при рассмотрении и разрешении конкретного дела независимо от формы судопроизводства»1.

Из категории принципов субъектно-статусной конфиденции обратим внимание на принцип равенства всех перед судом (ч. 1 ст. 19 Конституции России). В ракурсе тематики он предполагает наличие единых норм материального и процессуального права, применяемых при рассмотрении дела ко всем участникам процесса, а также предоставление всем лицам, участвующим в деле, равных прав, обязанностей (с учетом их процессуального статуса) и возможностей для их реализации вне зависимости от должностного положения и иных отличий в общественной жизни2.

Вместе с тем, если условия изначально не являются равными для субъектов права, законодательно для них определен различный правовой статус. К примеру, предусмотрена неприкосновенность Президента Российской Федерации, Сенаторов Российской Федерации и депутатов Государственной Думы, судей (ст. 91, ч. 1 ст. 98, ч. 1 ст. 122 Конституции России) и др.

Немаловажное значение играют принципы доктринальной природы, также представляющие различные разновидности из предложенных нами каталогов. Так, здесь целесообразно отметить неформализованный, но доктринальной интерпретированный принцип доступности правосудия. В общем плане он предполагает создание организационных, институциональных и нормативно-правовых

1Колесников Е.В. Законность как принцип организации и деятельности органов государственной власти // Российская юстиция. 2020. № 5. С. 2-4.

2См.: Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за четвертый квартал 2003 года // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации РФ. 2004. № 7.

159

условий, обеспечивающих реальную возможность не только обращения в суд, но и квалифицированного рассмотрения и разрешения соответствующего дела, а также эффективное восстановление нарушенных прав на основе вступившего в законную силу судебного акта. «Иными словами, данный принцип обусловливает отсутствие правовых и фактических препятствий для использования заинтересованными лицами ресурсов судебной власти»1.

В работе под редакцией В.В. Ершова раскрыты принципы полноты судебной власти и недопустимости ограничения ее полномочий. Полагаем, они все же обладают доктринальной природой, поскольку конституционно первичными по отношению к ним выступают принципы самостоятельности судебной власти и независимости осуществления правосудия. В аспекте же содержательного приращения имеет место быть теоретическая трактовка принципа в качестве распространения полномочий «судебной власти на все предметы ведения государственной власти в соответствии с ее функциями и назначением; на всю территорию государства и на все население без каких-либо исключений и ограничений в вопросах разрешения споров, носящих судебный характер»2.

Придерживаясь позиции многообразия принципов судебной власти, еще раз подчеркнем связь между появлением новых принципов права и интерпретационной деятельностью Конституционного Суда Российской Федерации3.

Так, одним из ряда подобных принципов права является принцип конституционной сдержанности. Его появление было обусловлено потребностью развития гибкой концепции разделения властей, основанной на взаимном контроле при самостоятельности и независимости органов, осуществляющих государственную власть.

Наряду с принципом конституционной сдержанности в научной литературе наибольшее развитие получил принцип судебной сдержанности, состоящий в разумной и сбалансированной умеренности при принятии судебных решений политического и социального характера. Каждый раз, принимая решение, суд должен

1Брежнев О.В. Принцип доступности конституционного правосудия: содержание и гарантии // Актуальные проблемы российского права. 2018. № 5. С. 57-64.

2Судебная власть и правосудие в Российской Федерации / под ред. В.В. Ершова. М.: РАП, 2011. 900 с.

3См.: Умнова-Конюхова И.А., Алешкова И.А. Принцип конституционной сдержанности: содержание и особенности реализации // Конституционное и муниципальное право. 2020. № 9. С. 20-25.

160

учитывать пределы его правовой активности в условиях требований принципа разделения властей и недопустимости подмены законодателя.

Нами уже неоднократно была отмечена особая роль Конституционного Суда Российской Федерации формулировании и реализации новых правовых принципов. Не является исключением и заявленный принцип судебной сдержанности, впервые упомянутый в решении 2008 г.1.

С позиции доктрины И.А. Умнова-Конюхова и И.А. Алешкова установили2, что данный принцип реализуется как основание, во-первых, при аргументации отказа от введения нового правового регулирования и вмешательства в дискрецию законодателя, во-вторых, при нежелании исключать оспариваемую правовую норму из правовой системы3; в-третьих, данным принципом руководствуются, устанавливая порядок исполнения определенных решений Конституционного Суда Российской Федерации4.

К принципам судебной власти доктринальной природы, поддержанных деятельностью Конституционного Суда Российской Федерации следует отнести принцип правовой определенность. В теории такая определенность рассматрива-

1Постановление Конституционного Суда РФ от 27.11.2008 г. № 11-П «По делу о проверке конституционности части второй статьи 5 Федерального закона "О минимальном размере оплаты труда" в связи с жалобами граждан А.Ф. Кутиной и А.Ф. Поварнициной» // СЗ РФ. 2008. № 51. Ст. 6205.

2Умнова-Конюхова И.А., Алешкова И.А. Принцип конституционной сдержанности: содержание и особенности реализации // Конституционное и муниципальное право. 2020. № 9. С. 20-25.

3Джавакян Г.З. Принцип разумной сдержанности в конституционном правосудии: самоограничение или самоустранение? // Конституционное и муниципальное право. 2018. № 6. С. 54-61.

4Постановления Конституционного Суда РФ от 14.07.2005 г. № 9-П «По делу о проверке конституционности положений статьи 113 Налогового кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданки Г.А. Поляковой и запросом Федерального арбитражного суда Московского округа» // СЗ РФ. 2005. № 30 (часть II). Ст. 3200; от 27.06.2012 г. № 15-П «По делу о проверке конституционности пунктов 1 и 2 статьи 29, пункта 2 статьи 31 и статьи 32 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданки И.Б. Деловой» // СЗ РФ. 2012, N 29, ст. 4167; от 19.11.2012 г. № 27-П «По делу о проверке конституционности положений пункта 7 статьи 20 Закона Российской Федерации "О статусе судей в Российской Федерации", пункта 1 статьи 10, пункта 1 статьи 16, пункта 1 статьи 29.1 и пунктов 1 и 3 статьи 30 Федерального закона "О трудовых пенсиях в Российской Федерации" в связи с жалобой гражданки И.Ю. Фроловой» // СЗ РФ. 2012. № 48. Ст. 6745; от 19.02.2018 г. № 9-П «По делу о проверке конституционности части 5 статьи 2 Федерального закона "О гарантиях пенсионного обеспечения для отдельных категорий граждан", пункта 5 статьи 15 и пункта 7 статьи 20 Закона Российской Федерации "О статусе судей в Российской Федерации" в связи с запросом Промышленного районного суда города Смоленска» // СЗ РФ. 2018. № 9. Ст. 1436; от 25.04.2018 г. № 17-П «По делу о проверке конституционности пункта 2 примечаний к статье 264 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с запросом Ивановского областного суда» // СЗ РФ. 2018. № 19. Ст. 2812 и др.

161

ется по-разному1: под ней понимается конституционный принцип2, а также принцип, не имеющий конкретного окончательного содержания, но динамично толкуемый высшими государственными и наднациональными судами3. Содержание данного принципа определяется стабильностью правового регулирования и исполнимостью судебного решения4.

Н.С. Бондарь рассматривает правовую определенность с трех позиций: «средства достижения равенства всех перед законом и эффективной защиты прав и свобод граждан», а также принципом, включающим «требование единства судебной практики»5. Г.А. Гаджиев полагает, что правовая определенность – это элемент принципа правового государства, предполагающий устранение двойственных норм с неопределенным юридическим смыслом6.

Конституционным Судом Российской Федерации сформулирована устойчивая правовая позиция, коррелирующее правовую определенность и судебную защиту. Так, право на судебную защиту обеспечивает правовую определенность, поскольку оно предусматривает своевременность защиты прав участвующих в деле лиц и разрешение дела судом в разумный срок7.

1Вилова М.Г. Конституционное право на судебную защиту и некоторые принципы права: актуальные подходы к их соотношению // Государственная власть и местное самоуправление. 2020. № 7. С. 3-8.

2Абызова Е.Р., Рябов А.А. Обязательные неналоговые платежи и конституционный принцип определенности правовых норм // Финансовое право. 2017. № 3. С. 23-27.

3Крыжан В.А. О содержании принципа правовой определенности // Пермский юридический альманах. 2018. № 1. С. 91-98.

4Ковтун Н.Н., Зорин А.А. Принцип правовой определенности в системе правовых позиций и итоговых выводов Конституционного Суда РФ // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 5: Юриспруденция. 2015. № 3 (28). С. 144.

5Определение Конституционного Суда РФ от 04.10.2012 г. № 1768-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Коршуновой Ольги Николаевны на нарушение ее конституционных прав статьей 34 Закона Российской Федерации "О государственных гарантиях и компенсациях для лиц, работающих и проживающих в районах Крайнего Севера и приравненных к ним местностях"» // Документ опубликован не был; http://www.consultant.ru/ (дата обращения 15.07.2021 г.).

6Определение Конституционного Суда РФ от 17.01.2012 г. № 174-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Юдина Юрия Рудольфовича на нарушение его конституционных прав статьями 301 и 312 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» // Вестник Конституционного Суда РФ. 2012. № 4.

7Постановление Конституционного Суда РФ от 17.11.2005 г. № 11-П «По делу о проверке конституционности части 3 статьи 292 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами государственного учреждения культуры "Дом культуры им. октябрьской революции", открытого акционерного общества "Центронефтехимремстрой", гражданина А.А. Лысогора и Администрации Тульской области"» // Российская газета. 2005, 24 ноября.

163

институты, которые обеспечивали бы каждому правовую возможность защиты своих прав в суде»1.

Взаключении резюмируем, что многообразие принципов судебной власти, их различная юридическая природа, подобно правовым принципам, позволяют нам предложить введение в научный оборот понятия «институт принципов судебной власти России» и его определение в качестве вида института конституционного права, отличающегося интеграцией не только формализованных нормпринципов, но и возведенных Конституционным Судом в ранг принципа постулатов, служащих разрешению публичных споров и социальных конфликтов посредством конституционно установленных форм судопроизводства. Полагаем, как и в любом ином случае институционализация принципов судебной власти будет способствовать систематизации о них теоретических знаний в сочетании базовыми прикладными началами.

2.Конституционно-правовые принципы судоустройства России

Врамках последующей части исследования представим характеристику отдельных принципов, типично относимых к принципам судоустройства и судопроизводства. При этом уточним, что такой стандартный подход не противоречит предложенному нами каталогу, а еще раз подтверждает содержательную многогранность принципов судебной власти.

Влаконичном варианте смысл судоустройства сводится к установлению им «органов российской судебной системы, осуществляющих присущие им функции, а судопроизводства – каким образом это совершается в каждой судебной инстанции»2.

Мы солидаризируемся во мнении, что «судоустройство и судопроизводство

…не выступают причиной и следствием … и не соотносятся между собой и как

1Судебная власть и правосудие в Российской Федерации / под ред. В.В. Ершова. М.: РАП, 2011. 900 с.

2Правосудие в современном мире: монография / под ред. В.М. Лебедева, Т.Я. Хабриевой. М.: Норма, 2017. 784 с.

166

Таким образом, фактически на уровне субъектов Российской Федерации остались только мировые судьи.

Именно по данной причине, считаем, нецелесообразным и неактуальным предложенный в правовой доктрине принцип федерализма судебной власти, определяющий «характер организации и деятельности судов в Российской Федерации как в сложном, составном государстве, разделение власти в котором проводится и по вертикали – на федеральную и государственную власть субъектов Российской Федерации»1. Этот принцип, по мнению авторов, «отражает государственное устройство Российской Федерации, в целом, и структуру органов государственной власти, в частности. Федеративное устройство государства предполагает осуществление федеральной государственной власти и государственной власти в субъектах Федерации посредством создания системы органов власти, в том числе судебной»2. Таким образом, на данный момент, учитывая только оставшихся мировых судей на уровне субъектов Федерации, полагаем, необоснованно утверждать полноценность принципа федерализма судебной власти.

Иные установления, содержащиеся в ст. 4 федерального конституционного закона от 31 декабря 1996 г. № 1-ФКЗ мы также расцениваем в качестве принципов судебной власти, некоторые из которых мы уже раскрыли (например, конституционность и законность) или же в перспективе уделим внимание в рамках юридических гарантий реализации принципов судебной власти (к примеру, недопустимость создание чрезвычайных судов).

В юридической литературе высказано мнение о том, что «судоустройство предстает более стабильным правовым институтом»3 по сравнению с судопроизводством. Считаем этот тезис объективным, поскольку, фундаментальность и базовость в силу предназначения связываем именно с судебной системой, как основой судопроизводства.

1Судебная власть и правосудие в Российской Федерации / под ред. В.В. Ершова. М.: РАП, 2011. 900 с.

2Там же.

3Правосудие в современном мире: монография / под ред. В.М. Лебедева, Т.Я. Хабриевой. М.: Норма, 2017. 784 с.

167

В рамках данной части работы отметим ключевые характеристики легализованных принципов самостоятельности судебной власти, независимости осуществления правосудия и независимости судей.

Итак, принцип самостоятельности судебной власти и принцип независимости осуществления правосудия воспринимаем сепарировано. Хотя в научной литературе отдельные авторы указанные понятия рассматривают как единое целое, не проводя никакого их разграничения1. При этом независимость теоретически аффилируется именно с судебной властью, но не с правосудием. В порядке ремарки уточним, что независимость конституционно-законодательно сопряжена и со статусом судьи (логично в силу ч. 1 ст. 1 федерального конституционного закона от 31 декабря 1996 г. № 1-ФКЗ о том, что судебная власть в Российской Федерации осуществляется только судами в лице судей), поэтому в рамках данного участка работы исследовательское внимание обращено и на данный обособленный принцип.

Возвращаясь к интерпретационному аспекту, уточним, что И.Б. Михайловская придерживается базовости независимости судебной власти и в этой связи выделяет три аспекта такой независимости:

«1) независимость как самостоятельность судебной власти, отсутствие легальных полномочий, позволяющих вторгаться в ее компетенцию органам законодательной и исполнительной власти;

2)независимость как свобода судьи от любых воздействий на принятие им процессуальных решений, исходящих от лиц и органов, находящихся за пределами судебной системы;

3)независимость как свобода судьи от воздействия на принятие процессуальных решений со стороны должностных лиц и органов судебной системы, не предусмотренных законодательной регламентацией судопроизводства»2. Далее она отмечает, что «самостоятельность судебной власти не тождественна независимости су-

1См.: Бурдина Е.В. Судебная власть в Российской Федерации. Саранск, 2006. С. 48; Маранц Ю.В. О судебной системе в Российской Федерации. М., 2007. С. 4.; Махлаева Т.И. Судебная власть в системе разделения властей. М., 2003. С. 21 и др.

2Михайловская И.Б. Суды и судьи: независимость и управляемость. М., 2008. С. 13-14.

168

дей, она является лишь ее необходимой предпосылкой»1. А.В.Цихоцкий, наоборот, рассматривает «независимость судей как предпосылку самостоятельности суда»2. Помимо этих двух признаков судебной власти, в юридической литературе отмечается «наличие еще такого свойства судебной власти, как обособленность»3. Полагаем, последний тезис может развиваться исключительно в доктринальном ключе, поскольку формальных оснований для него не существует.

Ю. Беспалов также считает независимость одним из важнейших принципов построения судебной системы любого цивилизованного государства, обеспечивающим самостоятельность и эффективность судебной власти.

Как видим, многообразие интерпретационных позиций нередко приводит к смешению понятий независимости и самостоятельности в плоскости судебной власти. Что подтверждает, к примеру, дефиниция независимости суда как его способности «самостоятельно, в строгом соответствии с нормами судопроизводства и своей совестью постановить законный, обоснованный судебный акт в разумные сроки. При этом суд должен быть свободным от любых попыток воздействия на него со стороны и, прежде всего, представителей других ветвей власти»4. Или Ю.В. Францифоров отмечает, что в Российской Федерации независимость суда закреплена в Конституции Российской Федерации 5, ссылаясь на ст. 10, в которой, как известно формализована самостоятельность органов судебной власти.

Для объективного разграничения нам импонирует позиция, согласно которой «свойства независимости и самостоятельности судебной власти – это «две стороны одной медали», они не могут существовать в отрыве друг от друга, но вместе с тем самостоятельность характеризует судебную власть как автономную ветвь государственной власти среди других ветвей государственной власти, т.е. самостоятельность судебной власти определяет организационное построение судебной власти. А

1Михайловская И.Б. Суды и судьи: независимость и управляемость. М., 2008. С. 16.

2Цихоцкий А.В. Теоретические проблемы эффективности правосудия по гражданским делам. Новосибирск, 1997. С. 209.

3Воскобитова Л.А. Сущностные характеристики судебной власти. Ставрополь: Сервисшкола, 2003 (ФГУП ИПФ Ставрополье). С. 80-81.

4Беспалов Ю. Проблемы независимости судебной власти и пути их решения // Мировой судья. 2008. № 8. С. 26-29.

5Францифоров Ю.В. Значение независимости судебной власти и эффективности средств судебной защиты прав человека // Российский судья. 2002. № 4. С. 13-17.

169

признак независимости судебной власти означает внутреннюю, «сущностную самостоятельность» судебной власти и определяет самостоятельность осуществления судебной власти путем реализации предоставленных государственной (верховной) властью полномочий»1.

Вюриспруденции популярна позиция отграничения друг от друга принципов самостоятельности судебной власти и независимости судебной власти.

Так, первую считают категорией, выражающей готовность и способность судебной власти выполнять свое предназначение в полном объеме самой, без посторонней помощи, а вторую – категорией, отражающей исключение влияния на процесс исполнения судебной властью своей функции со стороны внешних факторов.

На наш взгляд, подобного рода обособление является доктринальным, не соответствует буквальной формализации указанных принципиальных положений.

С формальной стороны, бесспорно, идея самостоятельности суда базируется на положениях ст. 10 Конституции Российской Федерации и ч. 2 ст. 1 федерального конституционного закона «О судебной системе Российской Федерации».

«Неотъемлемой составляющей самостоятельности органов судебной власти является законодательно закрепленная самостоятельность в вопросах кадровой политики, которая также реализуется и развивается в законодательстве через наделение органов судейского сообщества особыми полномочиями в вопросах кадровой политики.

Реализуя самостоятельность органов судебной власти в этой сфере, органы судейского сообщества осуществляют профессиональный отбор претендентов на судейские должности»2.

Влитературе высказаны различные точки зрения относительно независимости суда. В частности, некоторые авторы рассматривают независимость суда как

средство обеспечения его беспристрастности3; в иных источниках независимость

1Газетдинов Н.И. Самостоятельность и независимость судебной власти // Российская юстиция. 2015. № 12. С. 34-37.

2Ермошин Г.Т. Полномочия органов судейского сообщества в обеспечении конституционных принципов самостоятельности органов судебной власти и независимости судей // Российский судья. 2014. №5. С. 12-17.

3Соломон-мл. Питер Г. Судебная реформа Путина: не только независимость, но и подотчетность судей // Конституционное право: восточноевропейское обозрение. 2002. № 2(39). С. 32.

170

– это право судьи, а беспристрастность является его обязанностью, корреспондирующей данному праву (п. 6 Основных принципов независимости судебных органов, принятых ООН в 1985 г.); третьи подчеркивают органическую связь категорий «справедливость» и «беспристрастность»1; четвертые фактически отождествляют независимость с беспристрастностью, рассматривая последнюю как «содержательное значение» независимости судебной власти и ее носителей2.

Мы разделяем позицию, что «беспристрастность суда хотя и связана с его независимостью, но не тождественна ей. Беспристрастность характеризует процесс принятия решений и отношение судьи к доводам сторон.

При этом независимость, безусловно, представляет собой важную предпосылку беспристрастности, но не гарантирует ее. Вполне можно представить ситуацию, когда независимый судья без каких-либо внешних воздействий принимает собственное пристрастное решение»3.

Что касается принципа независимости судей, то в непосредственной формулировке он включен в норму ч. 1 ст. 120 Конституции России и ч. 4 ст. 1 Закона «О статусе судей в Российской Федерации», в которой прямо указывается, что требование независимости непосредственно обращено к деятельности судьи по осуществлению правосудия. Именно с учетом приведенных отправных моментов, считаем целесообразным независимость аффилировать и с отправлением правосудия, и со статусом судьи.

Независимость судьи – категория, фиксирующая способность судьи противостоять всевозможным попыткам влияния на принятие им решения в соответствии с его собственными убеждениями4.

Следует отметить, что в юридической литературе подавляющее большинство случаев характеристики принципов независимости судей связано с его гаран-

1Сайкин Л., Грузд Б. Невозможно быть беспристрастным, рассматривая отвод самому себе // Российская юстиция. 2003. № 11. С. 18.

2Судебная власть / под ред. И.Л. Петрухина. М.: ООО «ТК С89 Велби», 2003. С. 211.

3Михайловская И.Б. Суды и судьи: независимость и управляемость. М.: Проспект, 2008. 128 с.

4Носков И.Ю. Об особенном и общем в содержании понятий «независимость судебной власти, судьи» и «самостоятельность судебной власти, судьи» // Российский судья. 2013. № 1. С. 39-42.

171

тиями. К примеру, Ю. Беспалов рассуждает и следующим образом трактует профессиональную и личную независимости судьи:

«Профессиональная независимость судьи обеспечивается главным образом за счет того, что судопроизводство ведется в строгом соответствии с нормами процессуального права. Необходимо исключить всякое непроцессуальное общение судьи с участниками процесса, влияние бизнеса на правосудие, попытки представителей органов исполнительной власти повлиять на решение суда и обеспечение эффективной защиты человека, его прав и свобод.

Личная независимость судьи обеспечивается за счет мер правовой защиты, материального и социального обеспечения судей. Судья должен получать достойную зарплату, социальное обеспечение, быть уверенным в том, что его не будут преследовать органы исполнительной власти и другие структуры в том случае,если он вынесет неправильное, с их точки зрения, решение»1.

Как видно, приведенные трактовки сформулированы через юридические гарантии.

Уточним, что предпочтительнее выделяемой профессиональной независимости судей доктринально обоснованный принцип, имеющий формализованные основания. Таким принципом является профессионализм судейской деятельности, выражающий «осуществление ее только специалистами, имеющими соответствующую подготовку в области права, а также требованиями высокого уровня моральных и нравственных качеств претендента»2. Однако, полагаем, что требования, предъявляемые к лицам, претендующим на приобретение статуса судьи, нельзя смешивать с профессионализмом в смысле «хорошего владения своей профессией»3. Профессионализм должен быть характерен для представителей различных ветвей власти.

Как нами было отмечено, применительно к самостоятельности и независимости судебной власти, в рамках дефинирования принципа независимости судей

1Беспалов Ю. Проблемы независимости судебной власти и пути их решения // Мировой судья. 2008. № 8. С. 26-29.

2Судебная власть и правосудие в Российской Федерации / под ред. В.В. Ершова. М.: РАП, 2011. 900 с.

3Толковый словарь С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. 1949-1992 // https://dic.academic.ru/dic.nsf/ogegova/192790 (дата обращения 15.07.2021 г.).

172

также происходит содержательное смешение с самостоятельностью или гарантиями. В первом случае уместен пример мнения Г.Д. Садовниковой о независимости судей, проявляющейся в том, что «они самостоятельно, независимо от чьей бы то ни было воли, выносят судебные решения по уголовным, гражданским и иным делам, руководствуясь только Конституцией и законом»1.

Во втором – К.Ф. Гуценко, рассматривавшего «независимость судей как гарантированную возможность принимать ответственные решения при осуществлении правосудия на основании предписаний закона, по внутреннему убеждению, без давления, вмешательства, иного воздействия извне»2.

В этой связи содержательно целесообразной представляется следующая интерпретация: «Независимость судьи – это совокупность степеней свободы, ограничений и преференций судьи – носителя судебной власти, представляющая собой способность (положение, состояние) личности осуществлять беспристрастно и профессионально правосудие независимо от любых попыток воздействия на нее со стороны участников судебного процесса, представителей других ветвей государственной власти, политических, экономических, криминальных кругов, подчиняясь только Конституции Российской Федерации и федеральному закону»3.

Характеристика принципа независимости судей заключается и в том, что «при вынесении решения (приговора, определения, постановления) судья не связан никакими соображениями, посторонними правосудию и обязан руководствоваться только Конституцией Российской Федерации, федеральными законами и внутренним убеждением, основанном на всесторонней, объективной и беспристрастной оценке обстоятельств рассматриваемого дела»4.

Вместе с тем, полагаем, именно как принцип доктринальной природы следует расценивать предлагаемую самостоятельность судей, к которой относят следующие компоненты:

1См.: Комментарий к Конституции Российской Федерации (постатейный) / отв. ред. К.А. Конюхова. М., 2009. С. 191.

2См.: Конституционное право: энциклопедический словарь / отв. ред. С.А. Авакьян. М., 2001. С. 378.

3Ермошин Г.Т. Статус судьи как организационно-правовая форма обеспечения его независимости // Российский судья. 2012. № 6. С. 10-16; № 7. С. 10-16.

4Судебная власть и правосудие в Российской Федерации / под ред. В.В. Ершова. М.: РАП, 2011. 900 с.

173

«1. Самостоятельность судьи – категория, фиксирующая наличие у судьи способностей и навыков, позволяющих ему решать задачи по осуществлению правосудия, опираясь на свои собственные знания и опыт.

2. Если потенциал самостоятельности судебной власти заключен в ней самой и за советом и помощью судебной власти как таковой обратиться не к кому и, более того, невозможно по самому ее статусу, то каждый отдельный судья в случае затруднений при принятии им решения по тому или иному делу может обратиться за помощью к более опытным своим коллегам»1.

Несмотря на то, что явления самостоятельности и независимости выступают связанными с судебной властью феноменами, тем не менее образуемые с их помощью принципы являются нетождественными друг другу. При этом подчеркнем, что независимость в отправлении правосудия – конституционная формулировка ст. 124, поэтому мы, разграничивая самостоятельность и независимость, первую сопоставляем с судебной властью, а вторую– с правосудием.

В числе принципов судоустройства принцип единства судебной власти Он опосредован ст. 3 федерального конституционного закона от 31 декабря 1996 г. №1- ФКЗ и в юридической теории означает «такую организацию и деятельность судебной власти, которая позволяет говорить о наличии в государстве целостного единого механизма, выполняющего обобществленную функцию правосудия, устанавливает целостное правовое влияние на весь комплекс общественных отношений, регулируемых правом, покрывает своим действием все правовое пространство России, обеспечивает единство правового пространства и реализацию идей стабильности и определенности права как социального регулятора в обществе»2.

Содержание названного принципа осталось без законодательного определения, но с легализованными средствами его обеспечения, в числе которых, например: установление судебной системы Российской Федерации Конституцией Российской Федерации и Законом о судебной системе; соблюдения всеми федеральными судами и мировыми судьями установленных федеральными законами пра-

1Там же.

2Судебная власть и правосудие в Российской Федерации / под ред. В.В. Ершова. М.: РАП, 2011. 900 с.

174

вил судопроизводства; законодательного закрепления единства статуса судей; финансирования федеральных судов и мировых судей из федерального бюджета и др. Интересно, что некоторые законодательно установленные средства обеспечения принципа единства судебной власти, сами являются принципами судебной власти. В частности, это касается финансирования федеральных судов и мировых судей из федерального бюджета, который мы расцениваем как правовой принцип,

очем будет сказано ниже.

Впроцесс утверждения принципа единства судебной системы заметный вклад привнес Конституционный Суд Российской Федерации. В своем Постановлении от 1 февраля 1996 г. он указал на то, что Конституция Российской Федерации устанавливает единую систему государственных органов судебной власти и в ней не предусмотрены в качестве самостоятельных судебные системы субъектов Российской Федерации1.

Впоследствии Конституционный Суд Российской Федерации рассмотрел еще ряд дел аналогичного содержания и подтвердил свою правовую позицию о единстве судебной системы России. При этом отметив, что «непосредственно конституционные нормы не только относят к ведению Российской Федерации определение действующей в ней судебной системы, но и предписывают обязательность регулирования ее организации федеральным конституционным законом (п. «о» ст. 71, ч. 3 ст. 118, ч. 3 ст. 128 Конституции Российской Федерации)»2. Таким образом, «Конституционный Суд Российской Федерации подтвердил, что вопрос о разграничении компетенции в области учреждения судебной системы однозначно решен самой Конституцией Российской Федерации, не предполагающей какое-либо делегирование полномочий Российской Федерации ее субъектам в данной сфере на основании договоров, поскольку на федеральном законодателе

1Постановление Конституционного Суда РФ от 01.02.1996 г. №3-П «По делу о проверке конституционности ряда положений Устава– Основного Закона Читинской области» // СЗ РФ. 1996. №7. Ст. 700.

2Определение Конституционного Суда РФ от 12.03.1998 г. № 32-О «Об отказе в принятии к рассмотрению запроса высших должностных лиц ряда субъектов Российской Федерации о проверке конституционности некоторых положений Федерального конституционного закона "О судебной системе Российской Федерации"» // СЗ РФ. 1998. № 18. Ст. 2062.

175

лежит обязанность самостоятельно определить перечень всех действующих судов, систему процессуальных инстанций и их компетенцию»1.

Анализ научных источников показал, что в « публикациях, посвященных единству судебной системы Российской Федерации, прослеживается два основных подхода к его пониманию, которые условно могут быть названы узким и широким. Сторонники первого рассматривают единство судебной системы через призму ее институционального (формального) воплощения, отождествляя ее с единством системы судебных органов. Приверженцы широкого подхода включают в анализируемый принцип и формальный, и содержательный компоненты, подразумевая под последним судебную власть, осуществляемую судебными органами, принципы организации судебной системы, органы управления судебной системой, органы судейского сообщества, судейский корпус в широком понимании (состоящий из судей как носителей судебной власти, судей в отставке, присяжных и арбитражных заседателей), а также разнообразные связи и отношения между данными элементами»2.

Узкий подход, в свою очередь, представлен двумя направлениями. «Первое стремится связать единство судебной системы Российской Федерации с такой ее должной организацией, при которой не существовало бы подсистем судов, самостоятельных по своей специализации.

Второе направление акцентирует внимание на существовании системы судебных органов в условиях федеративной формы территориального устройства Российского государства»3.

В настоящее время, полагаем, более актуальны и адекватна интерпретация второго подхода. Тем более, эта мысль нами была высказана ранее, когда речь шла о сопоставлении судебной системы и судоустройства.

Кроме того, следует согласиться с В.И.Анишиной в том, что «единство судебной системы должно быть выражено в содержании и результатах ее работы, т.е. в

1Александрова Р. Единство судебной системы – важнейший принцип судоустройства в Российской Федерации // Арбитражный и гражданский процесс. 2006. № 11. С. 10-14.

2См.: Дудко И.А., Кряжкова О.Н. Содержание принципа единства судебной системы Российской Федерации // Российская юстиция. 2011. № 2. С. 27-33.

3Там же.

176

единообразии судебного толкования, понимания и применения правовых принципов, норм и положений Конституции и законов, единстве судебной практики по отдельным категориям дел всех судов Российской Федерации»1.

Более детально единство судебной практики раскрыл В.М. Жуйков, выделяет два аспекта обеспечения такого единства, исходя из устройства системы судов Российской Федерации:

«1) обеспечение единства судебной практики в каждой из систем судов; 2) обеспечение единства применения законодательства в целом в судебной

системе Российской Федерации, т.е. как судами общей юрисдикции, так и арбитражными судами, когда они применяют одни и те же нормы права»2.

Таким образом, принцип единства судебной системы по своей юридической природе законодательно опосредован, но содержательно получил приращение и в теории, и в практике деятельности Конституционного Суда России.

Далее уделим внимание ранее анонсированному принципу бюджетного финансирования судебной деятельности, который закреплен в ст. 124 Конституции Российской Федерации, устанавливающей, что финансирование судов производится только из федерального бюджета и должно обеспечивать возможность полного и независимого осуществления правосудия в соответствии с федеральным законом. Это принцип, «обеспечивающий каждой из ветвей власти материальную базу для ее функционирования с целью реализации возложенных на нее конституционных полномочий без обращения к каким-либо иным органам, организациям, частным лицам за предоставлением материальных средств, необходимых для обеспечения осуществления указанных полномочий»3.

Порядок финансирования судов в Российской Федерации определен ст. 33 Федерального конституционного закона от 31 декабря 1996 г. № 1-ФКЗ «О судеб-

1См.: Анишина В.И. Основы судебной власти и правосудия в Российской Федерации. М., 2008. С. 168.

2См.: Верховенство права и проблемы его обеспечения в правоприменительной практике: Международная коллективная монография. М.: Статут, 2010. С. 357.

3Судебная власть и правосудие в Российской Федерации / под ред. В.В. Ершова. М.: РАП, 2011. 900 с.

177

ной системе Российской Федерации» и принятым в ее развитие федеральными законом «О финансировании судов Российской Федерации»1.

Финансовая самостоятельность органов судебной власти – «это самостоятельность в рамках бюджетного процесса финансового обеспечения существования и функционирования органов судебной власти»2. Финансирование судов не может произвольно определяться по усмотрению законодательной или исполнительной власти, поскольку необходимые расходы федерального бюджета на суды защищены непосредственно самой Конституцией Российской Федерации и не могут быть ниже такого уровня, который обеспечивал бы выполнение ее требований.

Органы судебной власти – единственные в Российской Федерации органы государственной власти, порядок финансирования которых определен непосредственно в Конституции Российской Федерации для того, чтобы производимым только из федерального бюджета финансированием судов гарантировалась возможность полного и независимого осуществления правосудия в соответствии с федеральным законом. Это означает, как отмечал Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 17 июля 1998 г. № 23-П3, что финансирование судов должно производиться в порядке и объеме, обеспечивающих надлежащие экономические условия осуществления судебной власти на основе положений Конституции Российской Федерации.

Развивая положения ст. 124 Конституции Российской Федерации, Федеральный закон от 10 февраля 1999 г. №30-ФЗ «О финансировании судов Российской Федерации» установил определенные гарантии финансовой самостоятельности органов судебной власти, которые обеспечиваются органами судейского сообщества4.

Далее отметим, что к числу принципов судоустройства можно причислить предложенный в доктрине принцип профессионализации и специализации судов5. Что касается специализации, то наше мнение по данному поводу будет изложено

1СЗ РФ. 1999. № 7. Ст. 877; 2021. № 1 (часть I). Ст. 35.

2Воробьёва О.А. Правовой статус судебной власти в Российской Федерации: проблемы теории и практики // Вектор науки ТГУ. Серия: Юридические науки. 2014. № 1 (16). С. 19-24.

3Собрание законодательства РФ. 1998. № 30. Ст. 3801.

4Ермошин Г.Т. Полномочия органов судейского сообщества в обеспечении конституционных принципов самостоятельности органов судебной власти и независимости судей // Российский судья. 2014. №5. С. 12-17.

5Судебная власть и правосудие в Российской Федерации / под ред. В.В. Ершова. М.: РАП, 2011. 900с.

178

в Главе диссертации, поскольку ее мы интерпретируем в качестве гарантий реализации принципов судебной власти.

По поводу принципа профессионализации судебной власти указывают, что он «означает в том числе и то, что судьей может стать только лицо, обладающее специальными познаниями в области права, имеющее высшее юридическое образование и сдавшее специальный квалификационный экзамен»1. Ранее мы уже уточнили собственную позицию по поводу данного правового принципа.

Безусловно, представленным перечнем каталог принципов судебной власти не ограничивается, но на их примере продемонстрированы характеристики, учитывающие различные критерии для систематизации. Кроме того, число зафиксированных в предложенных нами каталогах принципов может превышать то число принципов, которым мы уделили летальное внимание в параграфах. Это связано с ограниченностью объема исследованиям. Однако принципы, представленные в каталогах, соответствуют как современному законодательству, доктрине, так и судебной практике.

3. Конституционно-правовые принципы судопроизводства России

Данная часть диссертации посвящена раскрытию принципов судопроизводства. Уточним содержание понятия судопроизводства, опираясь на его словарные интерпретации, поскольку их можно расценивать в качестве универсальных.

Так, судопроизводство – это «установленный законом порядок производства по конституционным, гражданским, уголовным и административным делам»2. Уточним, что в данным момент целесообразно дополнение определения и арбитражной разновидностью судопроизводства, дополнившей конституционную нор-

му ч. 2 ст. 118.

1Там же.

2Конституционное право. Энциклопедический словарь. М.: Норма. С.А. Авакьян. 2001 // https://constitutional_law.academic.ru/1172/%D0%A1%D0%A3%D0%94%D0%9E%D0%9F%D0%A0%D0%

9E%D0%98%D0%97%D0%92%D0%9E%D0%94%D0%A1%D0%A2%D0%92%D0%9E#sel=7:4,7:12 (дата обращения 15.07.2021 г.).

179

Обычно понятие судопроизводства охватывает порядок совершения действий, происходящих в суде, хотя по уголовным делам оно сопоставимо с тем, что происходит до того, как дело попадает в суд, т.е. на стадии возбуждения или расследования1.

Учитывая приведенный уточняющий тезис, судопроизводство определяют и как установленный законом порядок возбуждения, расследования, судебного рассмотрения и разрешения уголовных дел; подготовки, судебного рассмотрения и разрешения гражданских дел2. Но изъяном данного определения является то, что указано только два вида судопроизводства.

Представленный нами словарный подход отличен от выработанных взглядов юридической науки, которая понятие «судопроизводство» толкует в двух значениях. Одно из них сводится к производству в суде3 как осуществлению деятельности, в том числе судом4, как варианту юрисдикционной деятельности5 или судебной деятельности по отправлению правосудия6. При этом судопроизводство практически всеми отождествляется с юридическим процессом.

Другое определение судопроизводства применительно к конституционному судопроизводству заключается в использовании понятий «порядок» рассмотрения и разрешения дел7, «средство (способ)» осуществления судебной власти»8.

Выходит, что с одной стороны, судопроизводство– это деятельность, с другой– ее регулирование. Мы солидаризируемся во мнении, что «предпочтение следует от-

1Там же.

2Большой Энциклопедический словарь. 2000 // https://dic.academic.ru/dic.nsf/enc3p/284070

3См.: Перлов И.Д. Уголовное судопроизводство в СССР. М., 1959. С. 5; Слепченко Е.В. Гражданское судопроизводство. Проблемы единства и дифференциации. СПб, 2011. С. 20.

4См.: Уголовный процесс / отв. ред. А.В. Гриненко. М., 2004. 496 с; Слепченко Е.В. Гражданское судопроизводство: проблемы единства и дифференциации: Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. СПб, 2011. С. 20.

5См.: Россинский С. Б. Уголовный процесс России: курс лекций. М., 2007. С. 6.

6См.: Слепченко Е.В. Гражданское судопроизводство: проблемы единства и дифференциации: Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. СПб, 2011. 29 с.

7См.: Кашанян К. Г. О некоторых вопросах конституционного судопроизводства (по материалам стран СНГ и Балтии) // Проблемы образования и деятельности конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации: материалы Всероссийского совещания (г. Москва, 24 декабря 1999 г.) / под ред. М. А. Митюкова и др. М., 2000. С. 185; Конституционное (государственное) право зарубежных стран: в 4 т. Т. 1-2. Часть общая / отв. ред. Б.А. Страшун. М., 2000. С. 671 и др.

8См.: Жилин Г.А. Конституционное судопроизводство в механизме судебной защиты прав // Журнал конституционного правосудия. 2011. № 4. С. 1-6.

180

дать второй точке зрения. Понимание юридического процесса в качестве деятельности правоприменительных органов уже получило свое критическое осмысление»1.

Разделяем также дополнительные аргументы, которые усматриваются в том, что «ракурс «регулирование деятельности» означает придание приоритета процессуальным нормам. Выведение же на первый план его деятельности снижает значимость этого регулирования»2.

Таким образом, далее применительно к судопроизводству в качестве порядка рассмотрения, разрешения публичных споров и социальных конфликтов посредством конституционно установленных форм, рассмотрим соответствующие принципы. Уточним, что данная их разновидность по сравнению с ранее рассмотренными законодательно выражена в большем количестве норм. Хотя это не исключает наличие в ряду принципов судопроизводства их разновидностей иной юридической природы. Примером таких принципов можем назвать публичность и диспозитивность судопроизводства, выражающие соотношение общественных и личных интересов, отношение государства к личности.

В широком смысле публичность – «это приоритет общественных, государственных начал во взаимоотношениях человека с властью, а диспозитивность предполагает большую ценность некоторых интересов личности, когда они вступают в противоречие с государственными интересами.

Публичность государственной власти состоит в ее обязанности действовать в интересах общества, исполнять функции государства по надлежащей организации общественной жизни, защищать от внешних и внутренних проявлений девиантного поведения отдельных субъектов. В деятельности суда публичность означает проведение публичного интереса правового разрешения всех социальных конфликтов в обществе»3.

1См.: Серков П.П. Административная ответственность в российском праве: современное осмысление и новые подходы. М.: Норма: ИНФРА-М, 2012. С. 244-245.

2Правосудие в современном мире: монография / под ред. В.М. Лебедева, Т.Я. Хабриевой. М.: Норма, 2017. 784 с.

3Судебная власть и правосудие в Российской Федерации / под ред. В.В. Ершова. М.: РАП, 2011. 900 с.

181

В качестве принципа права диспозитивность «предоставляет гражданам возможность по собственному усмотрению распоряжаться своим материальным или процессуальным правом»1.

На наш взгляд, к принципам судопроизводства доктринальной природы с формальным опосредованием надлежит отнести участие граждан в осуществлении правосудия. Этот принцип соответствует ч. 5 ст. 32 Конституции, согласно которой граждане Российской Федерации имеют право участвовать в отправлении правосудия.

Участие граждан в отправлении правосудия отмечается «особой конститу- ционно-правовой значимостью»2, определяет «качественные характеристики судебной власти»3, является «основополагающим принципом отношений между демократическим государством и гражданами»4, «представляет собой форму реализации суверенитета народа»5, «позволяет ему непосредственно осуществлять свою власть» (ч. 2 ст. 3 Конституции Российской Федерации)6, «выполняет функцию общественного контроля над правосудием»7.

Одна из форм такого участия – в качестве присяжных заседателей – предусмотрена ч. 4 ст. 123 Конституции России. Вторая форма – арбитражные заседатели – базово легализована в ст. 8 федерального конституционного закона «О судебной системе Российской Федерации». Указанные нормы детализированы в от-

1Судебная власть / под ред. И.Л. Петрухина. М.: ООО «ТК С89 Велби», 2003. 720 с.

2Постановление Конституционного Суда РФ от 19.04.2010 г. №8-П «По делу о проверке конституционности пунктов 2 и 3 части второй статьи 30 и части второй статьи 325 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан Р.Р. Зайнагутдинова, Р.В. Кудаева, Ф.Р. Файзулина, А.Д. Хасанова, А.И. Шаваева и запросом Свердловского областного суда» // СЗ РФ. 2010. №18. Ст. 2276.

3Насонов С.А. Участие граждан в осуществлении правосудия как принцип, определяющий качественные характеристики судебной власти // Юридическая наука. 2016. № 2. С. 95-102.

4Прокудина Л.А. Реализация конституционного права граждан на участие в отправлении экономического правосудия // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2015. № 4. С. 55.

5Ляднова Э.В. Право граждан на участие в отправлении правосудия: конституционно-правовое содержание и механизм реализации: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Белгород, 2010. С. 6.

6Определение Конституционного Суда РФ от 08.02.2011 г. № 116-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Рябушкиной Веры Григорьевны на нарушение ее конституционных прав частью первой статьи 348, пунктом 2 статьи 350, частью второй статьи 385 и статьей 405 Уголовнопроцессуального кодекса Российской Федерации» // Документ опубликован не был; http://www.consultant.ru/ (дата обращения 15.07.2021 г.).

7Определение Конституционного Суда РФ от 02.07.2013 г. № 1052-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Мирошниченко Владимира Ивановича на нарушение его конституционных прав частью второй статьи 379 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» // Документ опубликован не был; http://www.consultant.ru/ (дата обращения 15.07.2021г.).

182

раслевых процессуальных кодексах. При этом ни один из них не закрепляет положение об участии граждан в осуществлении правосудия в качестве принципа соответствующего вида судопроизводства1. Что еще раз подтверждает доктринальную разработку данного принципа.

Ключевым в числе принципов судопроизводства является принцип состязательности и равноправия сторон, формализованный ч. 3 ст. 123 Конституции России. Его содержание и особенности реализации в разных видах судопроизводства раскрыты отраслевым процессуальным законодательством.

Врамках данного исследования мы не будем присоединяться к дискуссии о восприятии состязательности и равноправия сторон в качестве единого принципа или же его сепарации; исходим из буквальной конституционной формулировки и рассматриваем компонент состязательности и равноправия.

Так, в отечественной науке не выработан единый подход к определению понятия «состязательность»2, а в общем виде представляется таким построениемсудебного процесса, которое предполагает строгое разделение функций сторон и суда в процессе возникновения, развития и разрешения спорного правоотношения3.

Воснове состязательности выделяют совокупность обстоятельств: противоположность интересов сторон спора; «наделение спорящих сторон равными процессуальными правами и возможностями по участию в исследовании и оценке доказательств; установление правил состязания, по которым именно стороны, их представители (а не суд) активны в исследовании и анализе доказательств»4.

Аспект равноправия выражен в том, что «стороны в судебном заседании имеют равные процессуальные права для отстаивания перед судом своих позиций. Суд не может создавать для одной из сторон какие-либо преимущества или ограничения.

1Вилкова Т.Ю. Участие граждан в отправлении правосудия – межотраслевой принцип судопроизводства // Актуальные проблемы российского права. 2017. № 6. С. 202-212.

2См.: Полянский Н.Н. Вопросы теории советского уголовного процесса. М., 1956. С. 100; Никитина И.В. Принцип состязательности и проблемы его реализации в стадии судебного разбирательства: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006. С. 10; Зайцева А.Г. Тенденции развития принципа состязательности в арбитраж ом процессе: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2007. С. 18.

3См.: Лебедев В.М. Становление и развитие судебной власти в Российской Федерации. М., 2000. С. 141.

4См.: Решетникова И.В. Гражданский процесс через призму 150 летнего развития // Кодификация российского частного права. 2015 / под ред. П. В. Крашенинникова. М., 2015. С. 434.

183

Равные возможности сторон обеспечивает также одинаковый правовой статус других участников процесса, выступающих в одинаковых процессуальных ролях: свидетелей, переводчиков, экспертов»1.

Обратим внимание, что принцип состязательности и равноправия сторон является частностью принципа равенства всех перед законом и судом, совокупно означая недопустимость установления в судопроизводстве каких-либо различий, ограничений или предпочтений по признаку пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного или должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств, которые приводят к уничтожению или нарушению равенства сторон в рамках реализации судебной власти.

Далее выделим принцип единоличного и коллегиального рассмотрения дел, который имеет отраслевое преломление и отражен, к примеру, в ст. 7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации. В соответствии с ней в современном российском суде первой инстанции приоритетно единоличное рассмотрение гражданских дел.

Гражданские дела в судах апелляционной и кассационной инстанций, за исключением случаев, предусмотренных Гражданским процессуальным кодексом Российской Федерации, рассматриваются коллегиально, как и гражданские дела в суде надзорной инстанции.

Уделим внимание принципу гласности / открытости разбирательства дел. Уточним, что конституционная формулировка говорит об открытости разбирательства дел во всех судах (ст. 123), но в отраслевом преломлении, как было указано ранее, фактически синонимично использование гласности.

Гласность судебного разбирательства направлена на защиту сторон от тайного правосудия, не подпадающего под контроль общественности, и она также является одним из средств сохранения доверия к судам всех уровней2.

1Куленко О.И. Равенство перед законом и судом как принцип института конституционных прав и свобод личности // Конституционное и муниципальное право. 2006. № 8. С. 10-13.

2См.: Лебедев В.М. Судейская беспристрастность и социальный контроль за су дом // Российская юстиция. 2001. № 7. С. 2-4.

184

Впорядке исключения возможность проведения закрытых судебных заседаний установлена всеми процессуальными кодексами в целях особой защиты частного или публичного интереса. Так, законодательство предусматривает закрытое судебное разбирательство в судах общей юрисдикции по делам, содержащим сведения, составляющие государственную тайну, тайну усыновления (удочерения) ребенка, а также по другим делам, если это предусмотрено федеральным законом (ч. 2 ст. 10 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и ч. 2 ст. 11 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации). Основаниями для рассмотрения дела в закрытом судебном заседании в арбитражных судах является угроза разглашения государственной, коммерческой или служебной тайны (ч. 2 ст. 11 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Разбирательство в закрытых судебных заседаниях допускается и при удовлетворении ходатайства лица, участвующего в деле и ссылающегося на необходимость сохранения коммерческой или иной охраняемой законом тайны, неприкосновенность частной жизни граждан или иные обстоятельства, гласное обсуждение которых способно помешать правильному разбирательству дела либо повлечь за собой разглашение указанных сведений или нарушение прав и законных интересов гражданина.

Взависимости от обстоятельств дела закрытым может быть, как все судебное заседание, так и его часть. Независимо от того, проходило ли слушание дела в открытом или закрытом судебном заседании, вводная и резолютивная части решения и приговора суда провозглашаются публично.

Принцип открытости / гласности судебного разбирательства включает в себя право лиц, присутствующих в открытом судебном заседании, фиксировать его ход в письменной форме, посредством аудиозаписи, фотосъемки, видеозаписи, киносъемки, трансляции процесса. Однако следует учитывать, что без разрешения суда допускается фиксация хода судебного заседания только первыми двумя способами (ч. 7 ст. 11 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, ч. 7 ст. 10 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, ч.

186

–обнародованием (опубликованием) информации о деятельности судов в средствах массовой информации;

–размещением информации о деятельности судов в сети Интернет;

–размещением информации о деятельности судов в занимаемых судами, Судебным департаментом, органами Судебного департамента, органами судейского сообщества помещениях;

–ознакомлением пользователей информацией с информацией о деятельности судов, находящейся в архивных фондах;

–предоставлением пользователям информацией по их запросу информации

одеятельности судов.

При этом пользователи информацией вправе получать достоверную информацию о деятельности судов, не обосновывая необходимость запрашиваемой информации, доступ к которой не ограничен, обжаловать в установленном порядке действия (бездействие) должностных лиц, нарушающие право на доступ к информации о деятельности судов и установленный порядок ее реализации, а также требовать в установленном законом порядке возмещения вреда, причиненного нарушением права на доступ к информации о деятельности судов.

Судебные органы для размещения информации о деятельности судов используют сеть Интернет, в которой создают свои официальные сайты с указанием адресов электронной почты для направления запросов. При этом в Интернете размещается общая информация о суде, его организационная структура, полномочия, перечень законодательства, регламентирующего деятельность суда и его регламент, сведения о председателе суда, заместителях и руководителе аппарата, информация, связанная с рассмотрением дел в суде, сведения о размере и порядке уплаты пошлины по категориям дел и другим вопросам.

В целом принцип открытости / «гласности судебного разбирательства представляется надежным механизмом в системе обеспечения самостоятельности и независимости суда, поскольку в условиях открытости и прозрачности деятельности суда на него значительно сложнее воздействовать извне, придание гласности фактов воздействия на суд – дополнительный фактор обеспечения его самостоя-

187

тельности в решении вопросов правосудия, организации и деятельности судебной власти»1.

Принцип установления судом объективной истины связан с поиском истины и принятием справедливого законного акта правосудия; имеет специфику в различных видах судопроизводства.

Принцип обжалования судебных актов – «принцип, который близок к процессуальной диспозитивности»2; опосредован ч. 2 ст. 46 Конституции Российской Федерации и специфичен в процессуальном отраслевом законодательстве. Так, к примеру, Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации специально регулирует полномочия суда по разрешению жалоб на действия (бездействие) и решения прокурора, органов предварительного расследования и их должностных лиц, порядок принесения и рассмотрения жалоб судом (ч. 3 ст. 29, ст. ст. 125, 125.1).

В числе классических принципов судопроизводства устность и непосредственность судебного разбирательства – тесно связанные, хотя и различные понятия. Как справедливо указывал Н.Н. Розин, «непосредственность обнимает способ восприятия судом доказательства, а устность – форму общения между участвующими в деле лицами и судом»3.

Устность и непосредственность лежат в основе всех современных видов судопроизводства, обеспечивая оценку доказательств судом по внутреннему убеждению, независимость судей, защиту прав сторон, гласность судебного разбирательства, язык судопроизводства, равенство всех перед законом и судом. Однако, как отмечают ученые, «их правовое регулирование обладает рядом серьезных недостатков»4. Как мы убеждаемся, принципы могут выступать для иных принципов обеспечительными средствами (об этом более детально отмечено в Главе 5принципы) или же подобными основополагающими идеями.

1См.: Правосудие в современном мире: монография / под ред. В.М. Лебедева, Т.Я. Хабриевой. М.: Норма, 2017. С. 276-277.

2Тулинова Б. О принципах правосудия по гражданским и административным делам и о своеобразии принципа доверия к суду и правосудию // Современное право. 2014. № 2. С. 99-103.

3Розин Н.Н. Уголовное судопроизводство: Пособие к лекциям Н.Н. Розина. СПб: Издание Юридическаго книжнаго склада «Право», 1914. С. 306.

4Вилкова Т.Ю. Устность и непосредственность судебного разбирательства – межотраслевые принципы судопроизводства // Российский судья. 2017. № 5. С. 15-18.

189

мета спора вынесение решения и его исполнение за пределами разумного срока делают ее неэффективной»1.

Формальным обоснованием данного принципа является принятый 30 апреля 2010 г. федеральный закон № 68-ФЗ «О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок», а также введенные в действие ст. 6.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и ст. 6.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации. Указанные нормы регулируют принцип определения разумных сроков на рассмотрение дела и исполнение судебного акта, а также порядок рассмотрения требований граждан о присуждении денежной компенсации в связи с нарушением разумных сроков в гражданском и арбитражном процессах, в исполнительном производстве по взысканиям за счет средств бюджетов бюджетной системы России. В ст. 10 Кодекса административного судопроизводства закреплено правило разумного срока применительно к административному судопроизводству: разбирательство в судах должно осуществляться в сроки, указанные в Кодексе, но в любом случае они должны быть разумными (ч. 3).

Судебный процесс не может тянуться неопределенное время, поэтому если для совершения какого-либо процессуального действия не установлен срок, к примеру, в Кодексе административного судопроизводства Российской Федерации, этот срок должен быть установлен самим судом в соответствии с критериями разумности.

Вч. 2 ст. 10 К одекса административного судопроизводства Российской Федерации определены критерии, определяющие оценку сроков как разумных. Эти критерии, отраженные и в ст. 258 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации2.

Васпекте генезиса не следует забывать, что принцип оперативности был закреплен еще в первой редакции Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в качестве основной задачи гражданского судопроизводства, а

1Ярков В.В. Принципы административного судопроизводства: общее и особенное // Закон. 2016. № 7. С.

52-60.

2Там же.

190

именно правильное и своевременное рассмотрение и разрешение гражданских дел в целях защиты нарушенных или оспариваемых прав.

Позднее, в рамках унификации судебной практики Пленум Верховного Суда Российской Федерации от 29 марта 2016 г. № 11 указал, что «компенсация за нарушение права на судопроизводство в разумный срок имеет целью возмещение причиненного неимущественного вреда фактом нарушения процедурных условий, обеспечивающих реализацию данных прав в разумный срок, независимо от наличия или отсутствия вины суда, органов уголовного преследования, органов, на которые возложена обязанность по исполнению судебных актов, иных государственных органов, органов местного самоуправления и их должностных лиц. Данная компенсация не направлена на восполнение имущественных потерь заинтересованного лица и не заменяет собой возмещения имущественного вреда, причиненного ему незаконными действиями (бездействием) государственных органов, в том числе судов. При этом присуждение компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок лишает заинтересованное лицо права на компенсацию морального вреда за указанные нарушения»1.

Считаем необходимым в числе рассматриваемых назвать принцип национального языка судопроизводства. Конституция предписывает, что государственным языком Российской Федерации на всей ее территории является русский язык. Республики вправе устанавливать свои государственные языки. В органах государственной власти, органах местного самоуправления, государственных учреждениях республик они употребляются наряду с государственным языком Российской Федерации (ст. 68).

Данный принцип детализирован и в ст. 10 федерального конституционного закона «О судебной системе Российской Федерации»: судопроизводство и делопроизводство в Конституционном Суде, Верховном Суде, арбитражных, военных судах ведутся на русском языке. Судопроизводство и делопроизводство в других

1 См.: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 29.03.2016 г. № 11 «О некоторых вопросах, возникающих при рассмотрении дел о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2016. № 5.

191

федеральных судах и у мировых судей может осуществляться также на государственном языке республики, языке большинства населения данной местности. Участникам процесса, не владеющим языком судопроизводства, обеспечивается право выступать и давать объяснения на родном языке или на любом свободно избранном языке общения, а также пользоваться услугами переводчика1.

В связи с отраслевой спецификой нашего исследования, далее на примере принципов конституционного судопроизводства продемонстрируем многообразие соответствующих принципов с учетом их различной юридической природы.

Так, в доктрине обоснован принцип процессуальной активности в деятельности Конституционного Суда Российской Федерации, который означает, что на «стадиях подготовки слушания и проведения судебного разбирательства судьядокладчик или Суд должны совершать активные процессуальные действия и принимать необходимые меры по исследованию обращения заявителя и всех имеющихся по делу материалов»2.

Взаимосвязан с принципом процессуальной активности Конституционного Суда принцип сочетания диспозитивных (возможность сторон самостоятельно распоряжаться своими процессуальными полномочиями и оказывать активное воздействие на весь ход судебного разбирательства) и императивных (обязанность судов и Президента Российской Федерации в качестве стороны-заявителя обращаться с запросом в Конституционный Суд по установленным основаниям) начал в конституционном судопроизводстве. Уточним, что данный принцип опосредован законодательными положениями, но все же обоснован доктринально.

Можно сказать, классическими для конституционного судопроизводства являются принципы устности и письменности разбирательства. Так, законодательно предусмотрена возможность перевода устного слушания в процедуру письменного судебного разбирательства в случаях отсутствия возражений сторонызаявителя и иных уполномоченных субъектов по делам о проверке конституционности закона, примененного или подлежащего применению в конкретном деле в

1Судебная власть и правосудие в Российской Федерации / под ред. В.В. Ершова. М.: РАП, 2011. 900 с.

2См.: Витрук Н.В. Общая теория юридической ответственности. М.: РАП, 2008. С. 314.

192

связи с жалобами граждан либо по запросам судов, если оспариваемая заявителем норма является сходной (тождественной) с ранее вынесенной в постановлении Конституционного Суда Российской Федерации и содержащаяся в нем правовая позиция распространяется на аналогичные конституционно-правовые ситуации (ст. 47 федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации»).

Важнейшим принципом конституционного судопроизводства выступает «принцип признания высшей юридической силы итоговых решений Конституционного Суда Российской Федерации, принятых как в ходе осуществления конституционного судопроизводства, так и по итогам рассмотрения и разрешения дел. Его содержание базируется на свойствах нормативности, окончательности, общеобязательности, преюдициальности таких актов и предусматривает необходимость их исполнения в деятельности всех субъектов конституционно-правовых отношений»1.

Спредставленным выше принципом связан законодательно опосредованный

идоктринально разработанный принцип связанности Конституционного Суда при разбирательстве дела вынесенными им предыдущими правовыми позициями, руководствуясь которыми он вправе принимать специальное отказное определение с «позитивным содержанием»2 об отказе в принятии к рассмотрению обращения заявителя, когда по предмету обращения есть уже правовая позиция, сохраняющая свое значение применительно к аналогичным (тождественным, сходным) конституционно-правовым ситуациям (ст. 43 федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации»).

Нашу позицию о многообразии принципов судопроизводства можно подтвердить мнением С.А. Татаринова, который предлагает обособлять «самостоятельную группу специальных принципов конституционного судопроизводства, раскрывающих особенности рассмотрения и разрешения конкретной категории

1Татаринов С.А. К вопросу о принципах осуществления конституционного судопроизводства в Конституционном Суде Российской Федерации // Конституционное и муниципальное право. 2014. № 3. С. 57-

2См.: Витрук Н.В. Конституционное правосудие. Судебно-конституционное право и процесс. М.: ИН- ФРА-М, 2012. С. 119-121, 398, 428-429.

193

дел Конституционным Судом Российской Федерации в отдельных видах осуществления конституционного судопроизводства»1. Принципы, размещенные автором в данной группе, следуют из анализа практики Конституционного Суда. В их числе: «презумпции конституционности оспариваемых законодательных актов и полномочий, расширения объектов нормоконтроля, увеличения круга субъектов, имеющих право обращаться в Конституционный Суд, соразмерности выбора критериев оценки конституционности нормативных актов, определения разумной конституционности законодательных актов, самоограничения Конституционного Суда Российской Федерации в ходе официального толкования Конституции Российской Федерации и другие»2.

В порядке выводы еще раз подчеркнем, что нами в рамках данной части работы представлена характеристика неисчерпывающего перечня принципов судопроизводства, но продемонстрирован подход, сочетающий авторское предложение и уже апробированные юридической наукой критерии классификации и систематизации принципов судебной власти.

4. Конституционно-правовой принцип взаимодействия судебной власти

Придерживаясь актуализации каталога правовых принципов, считаем целесообразным включение в него конституционного принципа взаимодействия3, определяющего деятельность публичныхсубъектов, включая судебную власть.

Всякий реальный процесс, в каких бы условиях он не протекал, в определенном аспекте всегда есть взаимодействие. Именно такой подход первоначально

1Татаринов С.А. К вопросу о принципах осуществления конституционного судопроизводства в Конституционном Суде Российской Федерации // Конституционное и муниципальное право. 2014. №3. С. 57-61.

2Там же.

3Мархгейм М.В. Взаимодействие как конституционный принцип // Наука и образование: хозяйство и экономика; предпринимательство; право и управление. 2018. № 1 (92). С. 50-53.

194

позволил философской науке определить категорию взаимодействия исходным этапом формирования принципа взаимодействия1.

В конституционно-правовой науке, по справедливому мнению профессора М.В. Мархгейм, «конституционный принцип взаимодействия может не только напрямую закрепляться и формулироваться, но и выводиться из смысла конституционного текста. Более того, применительно к конкретным органам власти само взаимодействие предполагает опору на определенные принципы, которые не должны нарушаться субъектами такого рода публичных взаимоотношений»2. Полагаем, это связано с тем, что чис тых процессов взаимодействия в природе не существует, они лишь необходимая сторона всякого конкретного, конечного движения3.

Анализ российских конституционных положений позволил сделать вывод о формализованных основаниях принципа взаимодействия. В их числе, к примеру, следующие:

–«Президент Российской Федерации … в установленном Конституцией Российской Федерации порядке … обеспечивает согласованное функционирование и взаимодействиеорганов, входящих в единую систему публичной власти (ч. 2 ст. 80);

–Президент Российской Федерации формирует Государственный Совет Российской Федерации в целях обеспечения согласованного функционирования и взаимодействия органов публичной власти (е.5 ст. 83);

–органы местного самоуправления и органы государственной власти входят

вединую систему публичной власти в Российской Федерации и осуществляют взаимодействие для наиболее эффективного решения задач в интересах населения, проживающего на соответствующей территории (ч. 3 ст. 132)».

Приведенные нормы закрепляют «горизонтальное» и «вертикальное» взаимодействие. Учитывая, что в России государственную власть реализуют и суды, то все изложенные в обновлённом конституционном тексте 2020 года установления о взаимодействии адресованы и судам (ч. 1 ст. 11).

1Жбанкова И.И. Философские принципы в научном познании. Минск: Наука и техника, 1974. 248с.

2Мархгейм М.В. Взаимодействие как конституционный принцип // Наука и образование: хозяйство и экономика; предпринимательство; право и управление. 2018. № 1 (92). С. 50-53.

3Жбанкова И.И. Философские принципы в научном познании. Минск: Наука и техника, 1974. 248с.

195

Интересно, что на ведомственном уровне была учреждена медаль Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации «За взаимодействие», которой награждаются лица, не являющиеся работниками системы Судебного департамента, внесшие значительный вклад в развитие и укрепление межведомственного взаимодействия, всестороннее содействие в совершенствовании правосудия в Российской Федерации1.

В исключительных случаях по решению Генерального директора Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации медалью «За взаимодействие» могут награждаться работники системы Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации.

Совокупность доктринальных и отечественных конституционных положений указывают на самостоятельность конституционного принципа взаимодействия судебной власти. Опираясь на изложенные тезисы, обратимся к раскрытию его содержания в корреляции суда с вариативным рядом субъектов различной правовой природы. Данные результаты выводимы из анализа нормативных правовых актов, что позволяет рассматриваемый принцип взаимодействия идентифицировать в качестве конституционно-правового.

Итак, в нормах специального законодательства этот принцип обнаружен в федеральном конституционном законе от 31 декабря 1996 г. № 1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации»2. Субъектами такого взаимодействия с Правительством Российской Федерации являются председатели Конституционного Суда Российской Федерации, Верховного Суда Российской Федерации, руководители Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации и Совета судей Российской Федерации в рамках разработки проекта федерального бюджета в части финансирования судов (ч. 3 ст. 33). Дублирует указанное положение федеральный конституционный закон от 5 февраля 2014 г. № 3-ФКЗ «О Верховном Суде Российской Федерации» в аспекте функционала Председателя

1Приказ Судебного департамента при Верховном Суде РФ от 16.07.2013 г. № 145 «Об учреждении ведомственной медали Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации "За взаимодействие"» (ред. от 27.01.2015 г.) // Бюллетень актов по судебной системе. 2018. № 4.

2СЗ РФ. 1997. № 1. Ст. 1; 2020. № 50 (часть I). Ст. 8029.

196

данной судебной инстанции (п. 21 ч. 3 ст. 12)1. Подчеркнем властно-публичный характер представленного взаимодействия и его объект – финансирование судов.

Уточним, что по вопросам финансирования во взаимодействии находятся не только органы судебной власти, но и органы судейского сообщества. Анализ норм федерального закона от 14 марта 2002 г. № 30-ФЗ позволил сделать вывод, что принцип взаимодействия реализуется органами судейского сообщества и органами публичной власти по вопросам материально-технического обеспечения деятельности мировых судей и оплаты труда работников аппарата мировых судей2. Такое взаимодействие осуществляют советы судей субъектов Российской Федерации и высшие исполнительные органы государственной власти субъекта Российской Федерации при разработке проекта бюджета субъекта Российской Федерации (ч. 4 ст. 10). Аналогичное положение содержится в ч.4 ст. 10 федерального закона от 17 декабря 1998 г. № 188-ФЗ «О мировых судьях в Российской Федерации»3.

Дальнейшее рассмотрение российского законодательства позволило выявить формализацию принципа взаимодействия председателей судов со старшими судебными приставами по вопросам обеспечения установленного порядка деятельности судов4.

По аналогичному спектру вопросов реализуется взаимодействие администратора суда с адвокатурой, правоохранительными и другими госу-

дарственными органами (ст. 19 Федерального закона от 8 января 1998 г. № 7-ФЗ «О Судебном департаменте при Верховном Суде Российской Федерации»5);

администратора военного суда с государственными органами, общественными объединениями, органами местного самоуправления, их должностными лицами и другими работниками (п. 2 ч. 1 ст. 34 Федерального конституционного закона от 23 июня 1999 г. № 1-ФКЗ «О военных судах Российской Федерации»).

1СЗ РФ. 2014. № 6. Ст. 550; 2019. № 31. Ст. 4413.

2Федеральный закон от 14.03.2002 г. № 30-ФЗ «Об органах судейского сообщества в Российской Федерации» (ред. от 08.12.2020 г.) // СЗ РФ. 2002. № 11. Ст. 1022; 2020. № 50 (часть III). Ст. 8071.

3СЗ РФ. 1998. № 51. Ст. 6270; 2018. № 49 (часть I). Ст. 7523.

4Федеральный закон от 21.07.1997 г. №118-ФЗ «Об органах принудительного исполнения Российской Федерации» (ред. от 27.12.2019 г.) // СЗ РФ. 1997. №30. Ст. 3590; 2019. №52 (часть I). Ст. 7805.

5СЗ РФ. 1998. № 2. Ст. 223; 2019. № 52 (часть I). Ст. 7805.

197

Как видим, в указанном взаимодействии со стороны суда могу выступать как непосредственно лица, отправляющие правосудие, так и обеспечивающий персонал. На наш взгляд, в связи с дальнейшей перспективой развития содержания принципа взаимодействия в конституционном праве, полагаем целесообразным предложение о корректировке указных законодательных положений на основе конституционных норм о публичной власти, а также необходимости унификации многообразия субъектов. Например, возможен следующий вариант: администратор суда / военного суда взаимодействует с органами публичной власти, их должностными лицами, а также с институтами гражданского общества по вопросам, входящим в его должностные обязанности (ст. 19 Федерального закона от 8 января 1998 г. № 7-ФЗ «О Судебном департаменте при Верховном Суде Российской Федерации»; п. 2 ч. 1 ст. 34 Федерального конституционного закона от 23 июня 1999 г. № 1-ФКЗ «О военных судах Российской Федерации»).

Тем более, что на уровне подзаконного регулирования более позднего периода обозначена тенденция формализации многообразия субъектов взаимодействия. Так, в соответствии с Приказом Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации от 3 марта 2017 г. № 60 администратор суда осуществляет взаимодействие с работниками аппарата суда; с федеральными государственными гражданскими служащими структурных подразделений Судебного департамента; с федеральными государственными гражданскими служащими Федеральной службы судебных приставов по вопросам обеспечения безопасности суда; с государственными гражданскими служащими иных государственных органов и работниками других организаций, в том числе с работниками адвокатуры, а также гражданами по вопросам, входящим в его должностные обязанности1.

Интересно, что на законодательном уровне отдельные принципы судебной власти выступают объектом взаимодействия. Так, в федеральном законе от 8 января 1998 г. № 7 -ФЗ формализован принцип взаимодействия Судебного департа-

1 Приказ Судебного департамента при Верховном Суде РФ от 03.04.2017 г. № 60 «Об утверждении типовых должностных регламентов федеральных государственных гражданских служащих, замещающих должности федеральной государственной гражданской службы администраторов федеральных судов общей юрисдикции и федеральных арбитражных судов» (ред. от 17.05.2019 г.) // Бюллетень актов по судебной системе. 2017. № 4; 2019. № 8.

199

Взаимодействие также может осуществляться путем участия председателей судов, руководителей органов юстиции в координационных совещаниях правоохранительных органов.

В п. 15 данного Указа Президента Российской Федерации от 18 апреля 1996 г. № 567 находит подтверждение отмеченный нами ранее тезис М.В. Мархгейм о необходимости соблюдения иных принципов в рамках реализации взаимодействия органами публичной власти. Так, согласно Указу, взаимодействие правоохранительных органов с судами по вопросам борьбы с преступностью осуществляется с соблюдением принципов самостоятельности органов судебной власти, независимости судей и их подчиненности только Конституции Российской Федерации и федеральным законам.

Последующий анализ показал, что в российском законодательстве принцип взаимодействия, как правило, детализирован в информационном аспекте. Например, в п. 6 ст. 1 федерального закона от 22 декабря 2008 г. № 262-ФЗ «Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в Российской Федерации» единое информационное пространство федеральных судов и мировых судей определено совокупностью обеспечивающих информационное взаимодействие Верховного Суда Российской Федерации, федеральных судов, мировых судей, органов судейского сообщества и системы Судебного департамента баз данных и банков данных, технологий их ведения и использования, информационных систем и информационно-телекоммуникационных сетей, функционирующих на основе единых принципов и общих правил. В данном случае информационное взаимодействие затрагивает субъектов судебной власти различных уровней, а также органы судейского сообщества.

Отдельная Глава 4 рассматриваемого федерального закона посвящена взаимодействию судов, Судебного департамента, органов судебного департамента, органов судейского сообщества с редакциями средств массовой информации. Одной из сторон данного информационного взаимодействия уже являются непубличные субъекты – редакции средств массовой информации.

200

В доктрине, полагаем, высказано справедливое мнение о том, что взаимодействие судов и средств массовой информации является одним из основных способов реализации принципов открытости и гласности судопроизводства1.

Как отметил Верховный Суд Российской Федерации, сами по себе открытость и гласность судопроизводства, доступ к информации о деятельности судов направлены на реализацию задач (назначения) гражданского, административного и уголовного судопроизводства. Это никоим образом «не должно приводить к ка- кому-либо вмешательству в судебную деятельность, поскольку суды при осуществлении правосудия независимы и подчиняются только Конституции Российской Федерации и закону»2.

Итак, в ст. 21 федерального закона от 22 декабря 2008 г. № 262-ФЗ определены цели и формы взаимодействия судов, Судебного департамента, органов Судебного департамента, органов судейского сообщества с редакциями средств массовой информации. Телеология «взаимодействия связана с объективным, достоверным и оперативным информированием пользователей информацией о деятельности судов, а формы представлены открытым списком, включая, например, предоставление информации о деятельности судов по запросам редакций средств массовой информации; свободный доступ представителей редакций средств массовой информации в помещения судов, где размещена информация о деятельности судов, а также их присутствие в открытых судебных заседаниях»3 и др.

«Несомненно, важную роль во взаимодействии судов и средств массовой информации играет сеть Интернет, в которой суды публикуют тексты судебных актов, информацию о назначенных судебных заседаниях, сторонах по делу. Анализ подобной информации позволяет представителям средств массовой информации не только готовить публикации о деятельности судов, но и проводить журналистские расследования, информировать общественность о находящихся на рас-

1Синцов Г.В. Правовое регулирование взаимодействия судов со средствами массовой информации // Администратор суда. 2016. № 4. С. 37-39.

2Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 13.12.2012 г. № 35 «Об открытости и гласности судопроизводства и о доступе к информации о деятельности судов» // Российская газета. 2012. 19 декабря.

3СЗ РФ. 2008. № 52 (ч. 1). Ст. 6217; 2018. № 1 (Часть I). Ст. 7.

201

смотрении делах, участниками которых выступают определенные лица, вызывающие интерес у журналистов»1.

Мы солидарны во мнении с Г.В. Синцовым о том, что «взаимодействие судов и средств массовой информации однозначно является взаимовыгодным процессом, ведь оно не только способствует повышению доверия к суду и повышению авторитета правосудия, формированию правосознания граждан и борьбе с правовым нигилизмом, но и помогает средствам массовой информации выполнять свою основную функцию – информировать граждан обо всех социально значимых событиях»2.

Как нами отмечалось выше, стороной взаимодействия выступают не только органы судебной власти и судьи, но и органы судейского сообщества. В ст. 16 федерального закона от 17 декабря 1998 г. № 188-ФЗ «О мировых судьях в Российской Федерации» отражены нормы об информационном взаимодействии между постоянно действующими органами судейского сообщества, т.е. советами судей и квалификационными коллегиями судей, причем как взаимодействие по горизонтали– между советами судей и квалификационными коллегиями судей, так и взаимодействие по вертикали – между Советом судей Российской Федерации и советами судей субъектов Российской Федерации, между Высшей квалификационной коллегией судей и квалификационными коллегиями судей субъектов Российской Федерации3.

На уровне корпоративного регулирования в Кодексе судейской этики формализовано взаимодействие со средствами массовой информации: в целях объективного, достоверного и оперативного информирования общества о деятельности суда судья должен взаимодействовать с представителями средств массовой информации (ч. 1 ст. 13)4. Уточним, что через формулировку «долга» легализованы и иные рекомендации судьям по взаимодействию со средствами массовой информации:

1Синцов Г.В. Правовое регулирование взаимодействия судов со средствами массовой информации // Администратор суда. 2016. № 4. С. 37-39.

2Там же. С. 37-39.

3Борисов А.Н. Комментарий к Федеральному закону от 14 марта 2002 г. № 30-ФЗ «Об органах судейского сообщества в Российской Федерации» (постатейный). М.: Юстицинформ, 2009. 248 с.

4Кодекс судейской этики (утв. VIII Всероссийским съездом судей 19.12.2012 г.) (ред. от 08.12.2016 г.) // Бюллетень актов по судебной системе. 2013. № 2.

203

–Секретариат Конституционного Суда осуществляет взаимодействие с правоохранительными органами в части поддержания установленного порядка и безопасности в зале судебных заседаний Конституционного Суда (п.4 § 49);

–Конституционный Суд взаимодействует с иными судами и с органами конституционного (уставного) контроля субъектов Российской Федерации в целях взаимного изучения опыта, осуществления информационного обмена, а с органами конституционного (уставного) контроля субъектов Российской Федерации – также

вцелях оказания им методической помощи (§ 76)».

Традиционно подробно в Регламенте раскрыто взаимодействие Конституционного Суда со средствами массовой информации (§ 71). Также сделан акцент на взаимодействии с учетом принципов свободы массовой информации, необходимости обеспечения объективности и достоверности информационных сообщений и материалов о деятельности Конституционного Суда, гласности и открытости процесса осуществления конституционного правосудия, соблюдения и защиты при реализации свободы массовой информации иных конституционных прав и свобод человека и гражданина.

Организацию взаимодействия Конституционного Суда со средствами массовой информации осуществляет Пресс-служба Конституционного Суда.

В качестве оригинального субъекта взаимодействия Конституционного Суда России установлены научные организации (§75). Данное взаимодействие осуществляется по вопросам научно-аналитического обеспечения деятельности Конституционного Суда как судебного органа конституционного контроля.

Секретариат Конституционного Суда осуществляет анализ и обобщение научных материалов, включая материалы научных и научно-практических конференций, касающихся организации и осуществления конституционного судопроизводства.

Подчеркнем, что все представленные нами законодательные, подзаконные, локальные и корпоративные варианты взаимодействия рассмотрены по формальному основанию закрепления в нормативных актах соответствующих правоотношений через термин «взаимодействие». Однако в правовой теории взаимодействие интерпретируется и в более широком содержательном смысле, например, как взаимные

204

полномочия органов государственной власти по отношению друг к другу без учета терминологических особенностей глаголов, определяющих взаимодействие.

В данном ключе исследование взаимодействия Конституционного Суда с органами государственной власти предполагает выявление и анализ взаимных полномочий этих органов государственной власти по отношению друг к другу. Такой подход изложен Л.И. Гадельшиной и А.Р. Гарифуллиной1. На основе принципа разделения государственной власти и функционала главы государства в работе перечислены их взаимные с Конституционным Судом Российской Федерации полномочия.

К примеру, Президент Российской Федерации наделен правом обращаться с запросами в Конституционный Суд, на которые обязательна реакция последнего. Также, как и обязательны к исполнению Президентом России итоговые решения Конституционного Суда.

Л.И. Гадельшиной и А.Р. Гарифуллиной отмечено, что Конституционный Суд уполномочен проверять конституционность актов Президента Российской Федерации; судьи Конституционного Суда присутствуют при принесении присяги вступающим в должность вновь избранным Президентом Российской Федерации 2. На наш взгляд, такие полномочия не являются взаимодействием, хотя и выступают важными односторонними процедурами, влекущими конкретные правовые последствия. В статье представлены и иные примеры, относимые к взаимодействию, но по указной нами причине, полагаем, таковым не являются.

Для уточнения нашей позиции в части содержательного наполнения консти- туционно-правового принципа взаимодействия, считаем целесообразным разделить доктринальное мнение в аспекте следующих его видов:

–«процессуального (все контакты, возникающие в связи с реализацией прав

иобязанностей субъектами судопроизводств);

1Гадельшина Л.И., Гарифуллина А.Р. Правовые основы взаимодействия Конституционного Суда Российской Федерации с органами государственной власти Российской Федерации // Российский судья. 2017. № 5. С. 47-52.

2Гадельшина Л.И., Гарифуллина А.Р. Правовые основы взаимодействия Конституционного Суда Российской Федерации с органами государственной власти Российской Федерации // Российский судья. 2017. № 5. С. 47-52.

206

подчиненности только Конституции Российской Федерации и федеральным законам); поддержания установленного порядка и безопасности в зале судебных заседаний; изучения опыта, оказания методической помощи; повышения эффективности координации деятельности правоохранительных органов; запросов о правовой помощи; вызова свидетеля, потерпевшего, эксперта, гражданского истца, гражданского ответчика, их представителей, находящихся за пределами территории Российской Федерации;

– с субъектами различной правовой природы в связи обеспечением установленного порядка деятельности судов; объективным, достоверным и оперативным информированием пользователей информацией о деятельности судов; научноаналитическим обеспечением деятельности суда.

207

Глава 4. ЗАРУБЕЖНЫЕ ВЕРСИИ КОНСТИТУЦИОННЫХ КАТАЛОГОВ

ПРИНЦИПОВ СУДЕБНОЙ ВЛАСТИ

1.Конституционный каталог принципов судебной власти стран СНГ

Вданной части диссертации исследовательское внимание посвящено выявлению зарубежных версий конституционных каталогов принципов судебной власти в странах СНГ, европейских, американских1 и африканских государствах2.

Справедливо, что все человеческое познание строится на сравнении, являющемся универсальным инструментом, главная цель которого состоит в том, чтобы помогать в получении информации. В этом самом общем смысле сравнительный метод в праве применяется для приобретения знаний в соответствующих областях и включения их в имеющуюся у человека концепцию мира.

По мере своего развития сравнительное правоведение, первоначально ограничивавшееся законодательными и иными нормами, стало охватывать и юридическую практику, прежде всего применение права судами; в дальнейшем же собственно правовая сфера была дополнена изучением социальных факторов, влияющих на законодательство и применение права. В результате круг традиционных сравнительных методов пришлось расширить за счет добавления к так называемым «юридическим» методам, характерным для позитивистской науки, и новых подходов, заимствованных из других общественных наук3.

Уточним еще раз, что в данной работе термин «каталог» включен в число «входных» постулатов, основанных на конституционно-правовой доктрине, предназначенных для верификации и дефинирования понятийных доминант заявленной теории принципов судебной власти. Кроме того, считаем именно этот термин способствует раскрытию многообразия принципов судебной власти зарубежных

1В работе использованы тексты конституций, представленные на интернет-ресурсе «Конституции госу-

дарств (стран) мира» – https://worldconstitutions.ru/ (дата обращения 22.03.2021 г.).

2Пашков Р.В. Конституции стран Африки. Том 3. М., 2018. 322 с.

3См.: Петери З. Задачи и методы сравнительного правоведения // Сравнительное правоведение: сборник статей / составление, редакция В.А. Туманова. М.: «Прогресс», 1978. С. 77-78.

208

стран в дополнение к типичным доктринальным классификациям и предложенному нами категорированию современного каталога принципов судебной власти на примере России.

Ввиду исторически сопоставимых периодов государственного развития первоначально обратим внимание на конституции стран СНГ.

В заявленном аспекте общим для всех стран СНГ закономерно явилось конституционное закрепление судебной власти и ее принципов. Как правило, такие принципы сосредоточены в специальных главах / разделах (Глава VII «Судебная власть» в Конституции Азербайджана, Глава 7 «Суды и Высший судебный совет» в Конституции Армении, Глава 6 «Суд» в Конституции Беларуси, Раздел VII «Суды и правосудие» в Конституции Казахстана, Раздел VI «Судебная власть» в Конституции Киргизии, Глава IХ «Судебная власть» в Конституции Молдовы, Глава 8 «Суд» в Конституции Таджикистана, Раздел VI «Судебная власть» в Конституции Туркмении, Глава ХХII «Судебная власть Республики Узбекистан» в Конституции Узбекистана).

Несмотря на приведенное единообразие конституционной формализации принципов судебной власти, в аспекте особенностей отметим учредительный акт Молдовы. В нем Глава IХ «Судебная власть» разделена на части в том числе, имеется часть 1, посвященная судебным инстанциям. Далее, за пределами указанных частей следует Раздел V «Конституционный суд». Таким образом, базовый закон разделил судебные инстанции и Конституционный суд. Обоснованием такого разграничения, полагаем, может быть ст. 134, согласно которой Конституционный суд является единственным органом конституционной юрисдикции в Республике Молдова (ч. 1), а также независимым от любой другой публичной власти с подчинением только Конституции (ч. 2). Обратим внимание, что приведенные молдавские положения по аналогии подхода сопоставимы с конституционными установлениями Армении. В ее специальной главе перечислены виды судебных органов (ст. 167 Конституционный Суд, ст. 171 Кассационный суд, ст. 172 Апелляционные суды и др.) и только применительно к Конституционному Суду пред-

209

ставлена формулировка «при осуществлении правосудия Конституционный Суд независим и подчиняется только Конституции» (ч. 2 ст. 167).

Еще одна композиционная особенность наличествует в Конституции Азербайджана в связи с формализацией в ее Главе VIII базовых норм о Нахичеванской Автономной Республике, входящей в состав Азербайджана на правах самоуправляемой территории. Так, ч. I ст. 135 Конституции Азербайджана легализованы нормы о разделении властей в Нахичеванской Автономной Республики с указанием, что судебную власть осуществляют ее суды, которые самостоятельны в решении вопросов, отнесенных к их полномочиям Конституцией и законами Азербайджанской Республики (ч. II ст. 135).

Памятуя о ранее существовавшем российском конституционном опыте формализации установлений о прокуратуре (ст. 129) в главе, посвященной судебной власти, уточним, что такие подходы имеют место быть в рассматриваемых учредительных актах и в настоящее время. К примеру, в Разделе VII «Суды и правосудие» Конституции Казахстана размещена ст. 83 о прокуратуре. Данное касается и Конституции Молдовы. В ее главе «Судебная власть» обособлена часть 3 «Прокуратура». Несмотря на отделение самостоятельной части, она все-таки содержится в специальной главе о судебной власти, в которой говорится, что правосудие осуществляется именем закона только судебными инстанциями (ст. 114).

Интересно, что в Конституции Азербайджана есть формулировка, согласно которой в осуществлении правосудия, за исключением конституционного судопроизводства, участвуют Прокуратура Азербайджанской Республики и защита (ч. IV ст. 125). На наш взгляд, спорность приведенной нормы все-таки смягчается глаголом «участвуют».

Практически во всех рассмотренных конституциях принципы судебной власти рассредоточены в различных нормах. В этой связи исключением явилась ст. 127 Конституции Азербайджана, в которой консолидированы принципы и условия осуществления правосудия, хотя и неисчерпывающим образом.

Переходя к количественной и качественной характеристике принципов судебной власти в конституциях стран СНГ, целесообразно расцениваем ключевым

210

из них осуществление правосудия только судом. В Конституции Азербайджана данный принцип закреплен сначала в аспекте принципа разделения государственной власти с указанием на осуществление судебной власти судом (ч. 3 ст. 7), а также получил самостоятельное звучание в ст. 125 «Осуществление судебной власти». В ней указано, что судебную власть в Азербайджанской Республике осуществляют посредством правосудия только суды (ч. I), а далее в ч.ч. II и III указаны виды судов, осуществляющих судебную власть, а также виды судопроизводств (конституционное, гражданское, уголовное и другие формы, предусмотренные законом). Полагаем, приведенный опыт Азербайджана можно считать образцовым с точки зрения содержания и структуры принципа.

Аналогична ситуация с конституциями Казахстана и Киргизии в отражении заявленного принципа (ч. 1 ст. 75 и ч. 1 ст. 93 соответственно), а также установлении видов судопроизводств, хотя и в несколько ином вариативном ряду – гражданское, уголовное и иные установленные законом формы (ч. 2 ст. 75 Конституции Казахстана); гражданское, уголовное, административное и иные формы судопроизводства (ч. 2 ст. 93 Конституции Киргизии). В ч. 3 ст. 75 Конституции Казахстана и ч. 3 ст. 93 Конституции Киргизии перечислены виды функционирующих судов.

Дальнейшее исследование показало, что оставшиеся конституции закрепляют принцип осуществления правосудия только судом либо в оригинальной формулировке, либо в содержательном усечении по сравнению с представленной структурой. Последнее касается Конституции Армении. В ее ч. 1 ст. 162 зафиксировано, что в Республике правосудие осуществляют только суды в соответствии с Конституцией и законами, а далее в ст.163 представлен перечень судов. В Армении отсутствует конституционная норма о видовом многообразии судопроизводств.

С усеченной содержательной структурой и оригинальной формулировкой представлен принцип в Конституциях Беларуси и Туркмении. В первой обнаружена только лаконичная формулировка «судебная власть в Республике Беларусь принадлежит судам» (ст. 109). Никаких иных детализаций о видах судопроизводств и судов не обнаружено.

211

Идентичная формулировка принципа содержится в ст. 99 Конституции Туркмении. Однако далее в ее ст. 100 размещено консолидированное установление об осуществлении судебной власти соответствующими видами судов и в рамках определенных форм судопроизводства. В числе судов – Верховный, Высший хозяйственный, военные и другие суды, предусмотренные законом. Формы судопроизводства – гражданское, хозяйственное, административное и уголовное.

В ст. 114 Конституции Молдовы «Осуществление правосудия» содержится отличная от всех представленных формулировка принципа осуществления правосудия именем закона только судебными инстанциями. В последующей статье Конституции определены такие разновидности судебных инстанций, как Высшая судебная палата, Апелляционная палата, трибуналы, суды (ч. 1 ст. 115), а также специализированные суды (ч. 2 ст. 115).

Заметим, что в конституциях Таджикистана и Узбекистана отсутствует формулировка принципа осуществления правосудия только судом в любой вариации, однако в них есть принцип разделения государственной власти, где указана ее судебная разновидность (ст. 9 Конституции Таджикистана и ст. 11 Конституции Узбекистана). Наряду с ним в ст. 84 Конституции Таджикистана обнаружено положение об осуществлении судебной власти конкретными видами судов (Конституционный суд, Верховный Суд, Высший экономический суд, Военный суд, суд Горно-Бадахшанской автономной области, областные, города Душанбе, городские и районные суды).

Идентичен подход Узбекистана в ст. 107 Конституции, имеющей различия только в приведенном перечне видов судов.

Далее обратим внимание на принцип законности в организации и деятельности судебной власти. Он обнаружен во всех рассматриваемых конституциях, кроме Армении. Однако его формулировки разнятся в части упоминания институционального и процессуального аспектов.

Так, содержательно широк принцип законности, охватывающий судоустройство и судопроизводство (ч. V ст. 125 Конституции Азербайджана, ст.ст. 109 и 112 Конституции Беларуси).

212

Конституции Киргизии, Таджикистана и Узбекистана объединяет избранный государствами подход в употреблении к данному принципу формулировки «организация и порядок деятельности судов определяются…» конституционным законом (ст. 84 Конституции Таджикистана) и законом (ч. 4 ст. 93 Конституции Киргизии и ст. 107 Конституции Узбекистана).

Институциональную и процессуальную части рассматриваемого принципа раскрывают также нормы конституций Молдавии и Туркмении в следующих формулах:

–организация и компетенция судебных инстанций, судебная процедура устанавливаются органическим законом (ч. 4 ст. 115 Конституции Молдовы);

–компетенция, порядок образования и деятельности судов определяются законами (ст. 109 Конституции Туркмении).

На наш взгляд, содержательно заужен рассматриваемый принцип в ч. 4 ст. 74 Конституции Казахстана, так как в ней идет речь об установлении судебной системы Республики на основеКонституции и конституционного закона.

Прослеживается единство подхода стран СНГ к формулировке и закреплению принципа недопустимости создания чрезвычайных судов (ч. VI ст. 125 Конституции Азербайджана, ч. 2 ст. 163 Конституции Армении, ст.109 Конституции Беларуси, ч. 4 ст. 75 Конституции Казахстана, ч. 3 ст. 93 Конституции Киргизии, ч. 3 ст. 115 Конституции Молдовы, ст. 84 Конституции Таджикистана, ст. 100 Конституции Туркмении, ст. 107 Конституции Узбекистана).

Что касается принципа независимости судебной власти, то в фокусной группе учредительных актов он формализован в конституциях Азербайджана, Беларуси, Таджикистана и Узбекистана. Данный принцип упоминается в сопряжении с принципом разделения государственной власти или же самостоятельно.

Так, ст. 7 Конституции Азербайджана посвящена принципу разделения государственной власти и детально раскрывает его аспекты, в том числе и независимость законодательной, исполнительной и судебной властей в рамках своих полномочий (ч. IV).

213

Несмотря на то, что принцип независимости судебной власти размещен в специальной Главе ХХII «Судебная власть Республики Узбекистан», его формулировка более напоминает приведенное положение Конституции Азербайджана с некоторым дополнением о независимости не только от законодательной и исполнительной властей, но и от политических партий, иных общественных объединений (ст. 106 Конституции Узбекистана).

Лаконичным образом ст. 84 Конституции Таджикистана заложила независимость судебной власти.

Не только независимость, но и беспристрастность суда следуют из положения ст. 60 Конституции Беларуси.

Как видим, в единстве конституционного подхода по формализации данного принципа все-таки обнаруживается вариативность его институционального и процессуального аспектов (суд, судебная власть). Данный тезис характерен и для иных принципов заявленной группы государств.

Противоположен принципу независимости принцип взаимодействия судебной власти с законодательной и исполнительной властями. Уточним, что этот принцип следует из формулировки принципа разделения государственной власти с учетом сдержек и противовесов. Так, ч. IV ст. 7 Конституции Азербайджана предусмотрено взаимодействие судебной власти с законодательной и исполнительной властями в рамках своих полномочий.

Ст. 6 Конституции Молдовы именуется «Разделение и взаимодействие властей» и устанавливает, что в Республике законодательная, исполнительная и судебная власти разделены и взаимодействуют при осуществлении своих прерогатив в соответствии с положениями Конституции.

В ч. 4 ст. 3 Конституции Казахстана говорится о взаимодействии законодательной, исполнительной и судебной ветвей между собой с использованием системы сдержек и противовесов.

В Армении (ст. 4) и Туркмении (ст. 4) в легализованной формулировке принципа разделения государственной власти не используется термин «взаимодействие»,

214

но он заменен иными терминами, смысл которых сводится к действиям, противоположным разделению, но балансирующим, сдерживающим эти власти.

Не все рассматриваемые конституции при закреплении разделения властей непосредственно определили взаимодействие в рамках системы сдержек и противовесов. Однако компетенционные конституционные нормы все-таки свидетельствуют о взаимодействии судебной власти с иными властями. Так, в конституциях Беларуси (ст. 6), Киргизии (ст. 3), Таджикистана (ст. 9) и Узбекистана (ст. 11) принцип разделения государственной власти имеет краткую формулировку без указания на сдержки и противовесы. Однако последующие статьи свидетельствуют о заявленном взаимодействии.

Вдополнение к большинству перечисленных случаев уместен пример – установленная на конституционном уровне процедуры отстранения (отрешения / смещения / освобождения) от должности Президента (ст. 107 в Азербайджане, ст. 141 в Армении, ст. 88 в Беларуси, ч. 3 ст. 81 в Молдове, ст. 72 в Таджикистане).

О взаимодействии судебной власти с иными ветвями властями согласно ст. 55 Конституции Казахстана говорит процедура избрания / освобождения Сенатом на / от должности по представлению Президента Республики Казахстан Председателя Верховного суда и судей Верховного суда Республики, принятие их присяги. Аналогичные полномочия имеются и у парламента Туркмении (ст. 67).

ВКиргизии согласно ч. 3 ст. 64 Конституции Президент представляет Жогорку Кенешу для освобождения от должности судей Верховного суда по предложению Совета судей.

О взаимодействии трех ветвей власти в Узбекистане говорит, например, ст. 80 Конституции. В соответствии с ней на заседании Олий Мажлиса Республики Узбекистан и его органов могут участвовать Президент Республики Узбекистан, премьер-министр и члены Кабинета Министров, председатели Конституционного суда, Верховного суда, Высшего хозяйственного суда, Генеральный прокурор республики, председатель правления Центрального банка.

215

Следующий конституционный принцип – недопустимость вмешательства в реализацию судебной власти. В рассматриваемых конституциях обнаружены многообразные формулировки этого принципа.

Лаконичными явились нормы ч. 2 ст. 162 Конституции Армении и ч. 3 ст. 94 Конституции Киргизии, которыми запрещено какое-либо / всякое вмешательство в осуществление правосудия / деятельность по осуществлению правосудия.

Недопустимость вмешательства в деятельность суда (2 ст. 77 Конституции Казахстана) и судей (ст. 101 Конституции Туркмении, ст. 112 Конституции Узбекистана) формализована в указанных учредительных актах под угрозой ответственности по закону.

Самой содержательной формулировкой заявленного принципа стала норма ч. III ст. 127 Конституции Азербайджана, установившая недопустимость прямого или косвенного ограничения судопроизводства с чьей-либо стороны и по какойлибо причине, незаконное воздействие, угрозу и вмешательство (ч. III ст. 127 Конституции Азербайджана).

Принцип открытости разбирательства дела во всех судах закреплен ст. 114 Конституции Беларуси, ст. 88 Конституции Таджикистана, ст. 105 Конституции Туркмении и ст. 113 Конституции Узбекистана. При этом даны пояснения о допустимости закрытого судебного заседания в случаях, предусмотренных законом.

От приведенных отличается норма ч. 1 ст. 99 Конституции Киргизии. В ней открытость разбирательства дел во всех судах сочетается с публичным объявлением решения суда.

Принцип состязательности и равенства сторон включен в рассматриваемые конституции в следующих вариациях институционально-процессуального аспекта:

–правосудие осуществляется на основе состязательности и равенства сторон

впроцессе (ст. 115 Конституции Беларуси, ст. 107 Конституции Туркмении);

–судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон (ч. 3 ст. 99 Конституции Киргизии). В аналогичной формулировке отражен принцип состязательности в ч. VII ст. 127 Конституции Азербайджана, но без включения равноправия;

216

– судебный процесс осуществляется на основе принципа состязательности и равенства сторон (ст. 88 Конституции Таджикистана).

Далее обратим внимание на принцип государственного языка судопроизводства. В ч. Х ст. 127 Конституции Азербайджана закреплено положение об осуществлении судопроизводства на государственном языке или на языке населения, составляющего большинство в соответствующей местности (ч. Х ст. 127 Конституции Азербайджана). Аналогичны нормы ст. 88 Конституции Таджикистана и ст. 106 Конституции Туркмении.

Согласно ст. 118 Конституции Молдовы «Язык судопроизводства и право на переводчика» судопроизводство ведется на молдавском языке. Но в соответствии с законом судопроизводство может вестись и на языке, приемлемом для большинства лиц, участвующих в судебном процессе.

В ст. 115 Конституции Узбекистана содержится установление о судопроизводстве в Республике Узбекистан на узбекском, каракалпакском языках или на языке большинства населения данной местности.

При этом все приведенные нормы также включают положение о предоставлении переводчика для лиц, участвующих в деле и не владеющих языком.

Коллегиальность и единоначальность рассмотрения дел предусмотрены ст. 113 Конституции Беларуси, ст. 88 Конституции Таджикистана, ст. 104 Конституции Туркмении.

Принцип обязательности решений суда нашел свое отражение в формулировке ч. 3 ст. 76 Конституции Казахстан «решения, приговоры и иные постановления судов имеют обязательную силу на всей территории Республики».

Большей детализацией отличаются установления ч. 1 ст. 100 Конституции Киргизии. В соответствии с ней вступившие в законную силу акты судов Кыргызской Республики обязательны для всех государственных органов, органов местного самоуправления, юридических лиц, общественных объединений, должностных и физических лиц и подлежат исполнению на всей территории республики.

217

Об обязательности актов судебной власти для всех государственных органов, общественных объединений, предприятий, учреждений, организаций, должностных лиц и граждан идет речь в ст. 114 Конституции Узбекистана.

Особо следует выделить ст. 120 Конституции Молдовы с соответствующим наименованием «Обязательность вступивших в законную силу приговоров и других судебных решений». Ее содержание состоит в соблюдении вступивших в законную силу приговоров и других судебных решений, а также содействии судам в ходе судебного процесса, в исполнении вступивших в законную силу приговоров и других судебных решений.

Еще одним принципом судебной власти является государственное финансирование судов.

Лаконична ч. 1 ст. 121 «Финансовые средства судебных инстанций, вознаграждение и иные права» Конституции Молдовы о том, что финансовые средства судебных инстанций утверждаются Парламентом и включаются в государственный бюджет.

Вст. 80 Конституции Казахстана предусмотрено финансирование судов, обеспечение судей жильем за счет средств республиканского бюджета. Оно должно обеспечивать возможность полного и независимого осуществления правосудия. Подобного рода норма-долженствование содержится и в ч. 1 ст. 98 Конституции Киргизии. В ней также закреплено положение о том, что государство обеспечивает финансирование и надлежащие условия для функционирования судов и деятельности судей. При этом бюджет судебной системы формируется судебной властью самостоятельно и по согласованию с исполнительной и законодательной ветвями власти включается в республиканский бюджет (ч. 2 ст. 98).

Впорядке резюме данной части работы представим наиболее часто встречающихся в станах СНГ конституционных принципов судебной власти. В их числе принцип осуществления правосудия только судом, принцип законности в организации и деятельности судебной власти, принцип недопустимость создания чрезвычайных судов, принцип независимости судебной власти, принцип взаимодействия, принцип недопустимости вмешательства в реализацию судебной вла-

220

ния споров, возникающих из гражданских правоотношений (ст. 58), а также учреждение судов аксакалов (ст. 59).

Далее укажем непосредственно конституционные принципы судебной власти, каждый из которых встречается не более, чем в двух учредительных актах рассматриваемой фокусной группы.

Итак, только в ст. 62 Конституции Азербайджана формализован принцип недопущения изменения судебной юрисдикции. Он закреплен в статье с аналогичным наименованием и означает, что каждый обладает правом на рассмотрение его дела в установленном законом суде. При этом не допускается рассмотрение дела лица в другом суде без его согласия.

В ст. 109 Конституции Беларуси легализованы принципы, которые отсутствуют в иных рассматриваемых конституциях. Это принципы территориальности и специализации, на которых строится система судов.

Недопустимость заочного судопроизводства по уголовным делам, кроме случаев, предусмотренных законом, обнаружена в ч. VI ст. 127 Конституции Азербайджана, а также в ч. 2 ст. 99 Конституции Киргизии.

Принцип участия граждан в отправлении правосудия содержится в ч. 1 ст. 93 Конституции Киргизии в следующей формуле «в предусмотренных законом случаях и порядке граждане Кыргызской Республики имеют право участвовать в отправлении правосудия».

В ст. 75 Конституции Казахстана указанный принцип отражен в аналогичной формулировке с конкретизацией участия граждан в качестве присяжных заседателей.

Гласность судопроизводства во всех судах определена ч. V ст. 127 Конституции Азербайджана. В ст. 117 Конституции Молдавии с наименование «Гласность судебных разбирательств» установление сведено к тому, что «во всех судах судебные заседания проводятся открыто», а далее указаны случаи для закрытого судебного разбирательства. Таким образом, приведенный подход отождествляет гласность и открытость. А вот формулировка принципа открытости, как мы указали ранее, более характерна для рассматриваемой группы конституций (ст.114 Кон-

221

ституции Беларуси, ст. 88 Конституции Таджикистана, ст. 105 Конституции Туркмении и ст. 113 Конституции Узбекистана).

Сопряженный с открытостью и гласностью принцип публичности обнаружен в ст. 63 Конституции Армении и в оригинальной формулировке в ч. 1 ст. 99 Конституции Киргизии. Согласно ее установлениям открытость разбирательства дел во всех судах сочетается с публичным объявлением решения суда.

Интересно, что принцип независимости осуществления правосудия в ст. 80 Конституции Казахстана, а также в ч. 1 ст. 98 Конституции Киргизии контекстно следует из основополагающих норм, посвященных государственному финансированию судов. Так, финансирование судов … должно обеспечивать возможность полного и независимого осуществления правосудия.

В аспекте гарантирования принципа независимости судебной власти Президентом Республики изложена ч. IV ст. 8 Конституции Азербайджана.

Исключительно о независимости и беспристрастности суда идет речь в ст.

60Конституции Беларуси.

Окомпетентности и беспристрастности суда говорят установления ст. 19 Конституции Таджикистана.

На наш взгляд, можно объективно расценивать оригинальность закрепления принципов открытости и ответственности судебных органов перед народом и осуществления ими своих полномочий в интересах народа (в ст. 3 Конституции Киргизии представлен без конкретизации применительно к судебной власти, но универсально к государственной). Полагаем, такой вывод следует из самой формулировки статьи, в которой сказано, что государственная власть в Кыргызской Республике основывается на принципах, в том числе, разделения государственной власти, а одной из ее ветвей является судебная. Соответственно, согласно такому подходу судебная власть основана на принципах, адресованных всей государственной власти (в данном случае – открытость и ответственность).

Аутентичностью подхода отличается ч. IV ст. 127 Конституции Азербайджана, определившая равенство всех перед законом и судом в качестве основы осуществления правосудия. Самостоятельно и полноценно указанный принцип

222

формализован в ч. I ст. 25 Конституции Азербайджана. Ни в какой иной из исследованных конституций принцип равенства перед законом и судом как основа правосудия не заявлен. Но в качестве самостоятельного принципа он отражен всеми учредительными актами стран СНГ. Только Конституция Армении формализовала всеобщее равенство перед законом, без указания суда (ст. 28).

Упомянутый азербайджанский подход ч. IV ст. 127 распространился и на принцип презумпции невиновности как основу правосудия (ч. IХ ст. 127 Конституции Азербайджана). При этом содержательной формализации самостоятельного принципа презумпции невиновности посвящена одноименная ст. 63, согласно которой без приговора суда никто не может считаться виновным в совершении преступления (ч. 5). Отметим, что подобного рода подход отсутствует в иных конституциях, но не исключает самостоятельного закрепления принципа презумпции невиновности с некоторыми вариациями.

Типична формулировка принципа невиновности «никто / обвиняемый в преступлении считается невиновным, пока его вина не доказана в установленном законом порядке – по вступившему в законную силу приговору суда (ст. 66 Конституции Армении, ст. 26 Конституции Беларуси, ч. 1 ст. 26 Конституции Киргизии).

В ст. 20 Конституции Таджикистана принцип презумпции невиновности сопряжен с отличным хронологическим периодом – «до вступления приговора суда в законную силу».

Оригинальны ст. 21 Конституции Молдовы и ст. 26 Конституции Узбекистана. В первой одноименная статья установила, что «любое лицо, обвиняемое в совершении преступления, считается невиновным до тех пор, пока его виновность не будет установлена законным порядком путем гласного судебного разбирательства, при котором ему обеспечиваются все необходимые гарантии для защиты». Как видно, из статьи исключен вступивший в силу приговор суда, как коррелят невиновности. Аналогичным образом выстроена ст. 26 Конституции Узбекистана.

По итогам сравнительно-правового анализа, отметим, что в числе оригинальных разновидностей принципов судебной власти в Конституциях стран СНГ – беспристрастность суда (ст. 63 Конституции Армении, ст. 60 Конституции Беларуси,

223

ст. 19 Конституции Таджикистана), публичность (ст. 63 Конституции Армении, ч. 1 ст. 99 Конституции Киргизии, ст. 63 Конституции Армении) и примыкающий к нему, а также к принципу открытости принцип гласности судопроизводства (ч. V ст. 127 Конституции Азербайджана, ст. 117 Конституции Молдавии).

В качестве приращения к уже обозначенного российскому каталогу принципов судебной власти укажем выявленный нижеследующий их ряд в конституциях стран СНГ:

–принцип законности в организации и деятельности судебной власти (ч. V ст. 125 Конституции Азербайджана, ст.ст. 109 и 112 Конституции Беларуси, ч. 4 ст. 74 Конституции Казахстана, ч. 4 ст. 93 Конституции Киргизии, ч. 4 ст. 115 Конституции Молдовы, ст. 84 Конституции Таджикистана, ст. 109 Конституции Туркмении, ст. 107 Конституции Узбекистана);

–принцип беспристрастности (ст. 63 Конституции Армении, ст. 60 Конституции Беларуси, ст. 19 Конституции Таджикистана);

–принцип недопустимости вмешательства в реализацию судебной власти (ст. ч. 2 ст. 162 Конституции Армении, ст. 127 Конституции Азербайджана, ч. 3 ст. 94 Конституции Казахстана) / и судей (ст. 101 Конституции Туркмении, ст. 112 Конституции Узбекистана);

–принцип публичности судебного разбирательства (ст. 63 Конституции Армении) и объявления решения суда (ч. 1 ст. 99 Конституции Киргизии);

–принцип недопущения изменения судебной юрисдикции (ст. 62 Конституции Азербайджана);

–принцип справедливости судебного разбирательства (ст. 63 Конституции Армении);

–принцип разумности срока судебного разбирательства (ст. 63 Конституции Армении);

–принцип территориальность в организации судов (ст. 109 Конституции Беларуси);

–принцип специализация в организации судов (ст. 109 Конституции Беларуси);

225

че отмечен подход Конституции Польши. В ее ст. 175 закреплено положение, что правосудие в Республике отправляют Верховный Суд, общие суды, административные суды, a также военные суды. По степени детализации нормы можно считать идентичными, но терминологически есть различия. В Албании использован термин «судебная власть», а в Польше «правосудие».

Многочисленны лаконичные формулировки принципа реализации судебной власти судами: ст. 98 Конституции Македонии (носителями судебной власти являются суды); в ст. 115 Конституции Хорватии (судебную власть осуществляют суды) и ст. 81 Конституции Чехии (судебную власть осуществляют именем республики независимые суды).

Подход с использованием термина «правосудие» поддержан конституциями Венгрии, Латвии, Литвы, Румынии, Словакии и Эстонии.

Так, согласно ч. 1 ст. 25 Конституции Венгрии суды выполняют функцию отправления правосудия.

В ст. 109 Конституции Литвы и ст. 146 Конституции Эстонии по аналогии с российской конституционной установкой и фарватере рассматриваемого подхода

– правосудие осуществляется только судами.

Интересны юридические конструкции Конституции Румынии. Ее ст. 123 поименована как «Осуществление правосудия», однако содержательная конкретизация принципа не представлена. Далее в ч. 1 ст.125 «Судебные инстанции» уточнено, что правосудие осуществляется Верховным Судом Правосудия и остальными судебными инстанциями, установленными законом.

Идентична румынскому установлению ст. 86 Конституции Латвии об отправлении правосудия лишь теми органами, которым это право предоставлено законом, и лишь в порядке, предусмотренном законом.

В ч. 1 ст. 141 Конституции Словакии формализовано сразу несколько принципов в сопряжении с рассматриваемым: правосудие в Словацкой Республике осуществляют независимые и беспристрастные суды. Кроме того, что правосудие осуществляется только судами, последние задекларированы, как независимые и беспристрастные.

226

Отлична от представленных подходов норма Конституции Болгарии, закрепившая рассматриваемый принцип через термин «судопроизводство» осуществ-

ляется... (ч. 1 ст. 119).

Необходимо обратить внимание на специфику формализации осуществления правосудия (судебной власти / судопроизводства) или его отдельных этапов от имени государства, народа или закона.

Впервом случае тождественны примеры ст. 109 Конституции Литвы, ст. 174 Конституции Польши, ч. 3 ст. 142 Конституции Словакии, ст. 81 Конституции Чехии и ст. 117 Конституции Хорватии о провозглашении приговоров (решений суда) именем Республики.

Единичный вариант формулировки осуществления правосудия именем народа обнаружен в ст. 118 Конституции Болгарии.

ВРумынии аналогичен единичный вариант, но уже осуществления правосудия именем закона (ч. 1 ст. 123 Конституции).

Принцип запрета создания чрезвычайных судов в стандартной формулировке обнаружен в ч. 2 ст. 135 Конституции Албании, ч. 3 ст. 119 Конституции Болгарии, ст. 98 Конституции Македонии, ст. 148 Конституции Эстонии, ч. 2 ст. 125 Конституции Румынии (в ней указаны судебные инстанции).

Виных конституциях этот принцип отсутствует, однако есть нормы, позволяющие сделать вывод о поддержании такого базового положения. Например, в ст.111 Конституции Литвы размещено положение, согласно которому суды с особыми полномочиями в мирное время в Литовской Республике не могут учреждаться.

Согласно ст. 82 Конституции суд в Латвии вершат районные (городские) суды, окружные суды и Верховный суд, а во время войны или чрезвычайного положения – также и военные суды.

ВПольше отсутствует установка о запрете создания чрезвычайных судов, однако согласно ст. 175 Конституции исключительный суд или ускоренная процедура могут устанавливаться только на время войны.

Таким образом, представляя исчерпывающий перечень видов судов, предполагается, что создание иных, в частности, чрезвычайных, запрещено.

227

Независимость судов (ст. 109 Конституции Литвы, ст.95 Конституции Македонии, ч. 1 ст. 141 Конституции Словакии, ст. 115 Конституции Хорватии) и подчинение их только Конституции и законам (ч. 1 ст. 145 Конституции Албании, ст. 146 Конституции Эстонии) / независимость судебной власти (ст. 81 Конституции Чехии) и подчинение судей только закону (ч. 2 ст. 117 Конституции Болгарии). Как правило, пояснением к данному принципу является формулировка о том, что вмешательство в деятельность судов или судей влечет за собой ответственность по закону (ч. 3 ст. 145 Конституции Албании).

ВКонституции Литвы, к примеру, отсутствует непосредственное закрепление принципа независимости судебной власти. Однако, отдельная ст. 114 говорит

впользу его обособления в связи с невозможностью вмешательства в деятельность судьи или суда.

Внепосредственной и контекстной формулировках рассматриваемый принцип представлен в конституции Польши. Согласно ее ст. 173 указано, что суды и трибуналы являются властью, обособленной и независимой от других властей.

Контекстно о независимости говорится в ст. 186 Конституции Польши, когда Общeпoльский Совет Юстиции стоит на страже независимости судов и независимости судей.

Публичность рассмотрения дел во всех судах, если иное не предусмотрено законом (ч. 3 ст. 121 Конституции Болгарии). В ст. 126 Конституции Румынии воспринят аналогичный формат.

При формулировке данного принципа конституции также используют термин «открытость». В ст. 117 Конституции Литвы формализовано, что разбирательство дел во всех судах ведется открыто. Уточнены случаи закрытого судебного заседания.

Интересно, что в ч. 2 ст. 96 Конституции Чехии, кроме открытости разбирательства дела, закреплена его устность.

Спубличностью (открытостью) рассмотрения дела в суде сопряжен принцип публичности (открытости) провозглашения судебного решения. Так, в кон-

228

ституциях Македонии, Хорватии, Чехии (ч. 2 ст. 96) они консолидированы в одной норме.

Согласно ст. 102 Конституции Македонии слушание дела и оглашение приговора в судах является открытым. В ст. 117 определено публичное рассмотрение дел в судах и объявление решения суда.

Вч. 3 ст. 142 Конституции Словакии закреплена публичность провозглашения приговора суда.

Вкачестве обособленной нормы публичность судебных решений формализована в Албании: Верховный суд Албании должен публиковать свои решения, а также особые мнения меньшинства (ч. 2 ст. 142); судебные решения объявляются публично в каждом случае (ч. 2 ст. 146).

Самостоятельность судов (ст. 98 Конституции Македонии) и самостоятельность судебной власти (ст. 115 Конституции Хорватии) как принципы выявлены в ограниченном числе конституций.

Бюджетная самостоятельность судов выражена в таких конституционных конструкциях, как «суды имеют особый бюджет, которым они распоряжаются по своему усмотрению. Они пользуются своим бюджетом в соответствии с законом» (ст. 144 Конституции Албании). В ч. 3 ст. 117 Конституции Болгарии лаконична установка: судебная власть имеет самостоятельный бюджет.

Принцип законности организации и деятельности судебной власти практически дословно отражен в ст. 133 Конституции Болгарии как «организация и деятельность … судов…, а также осуществление их ответственности регулируются законом».

Об образовании и компетенции судов на основе закона говорится в ст. 111 Литовской Республики. Схожи формулировки ст. 126 Конституции Словении и ч. 2 ст. 91 Конституции Чехии о полномочиях и организации судов на основе закона.

Кроме устройства и компетенции ст. 176 Конституции Польши упоминает и порядок судопроизводства на основе законов. Аналогична норма ч. 3 ст. 125 Конституции Румынии.

229

Согласно ч. 2 ст. 143 Конституции Словакии– подробному регулированию законом подлежит система судов, их компетенция, организация и производство в них.

По сравнению с приведенными, более детальны установления ст. 98 Конституции Македонии о судопроизводстве на основании Конституции и законов, а также международных договоров, ратифицированных в соответствии с Конституцией.

Вданной норме определено что виды, компетенция, создание, отмена, структура и состав судов, а также предварительное расследование устанавливаются законом, принимаемым большинством в две трети голосов от общего числа депутатов.

Таким образом, кроме специальной процедуры принятия законов, касающихся судов, норма также закрепила базовость конституционных норм и международных договоров.

Статьи 115 Конституции Хорватии и 146 Конституции Эстонии идентичны в аспекте фиксации осуществления правосудия на основании Конституции и законов.

Вних также содержатся нормы, детализирующие законность организации и деятельности. В ст. 116 Конституции Хорватии установлено, что учреждение, компетенция, состав и организация судов, а также судопроизводство регулируются законом. В ст. 149 Конституции Эстонии более лаконично законом устанавливаются судоустройство и порядок судопроизводства.

Отметим, что в части организации деятельности в ст. 103 Конституции Македонии был выявлен принцип коллегиальности и единоначальности деятельности суда и судьи.

Вгруппе рассматриваемых конституций обнаружены принципы, сопоставимые с судебными решениями. Так, в конституциях Албании и Болгарии говорится

одоказанности (ч. 1 ст. 142) и мотивированности (ч. 4 ст. 121) судебных решений соответственно. В ч. 3 ст. 142 Конституции Албании формализован принцип обязательности решений суда для исполнения государственными органами.

Далее обратим внимание на блок процессуальных принципов. Здесь целесообразно привести принцип равенства и состязательности сторон в формулировке

230

ч. 1 ст. 121 Конституции Болгарии, когда суды обеспечивают равенство и условия для состязательности сторон в судебном процессе.

Согласно ч. 1 ст. 96 Конституции Чехии – все участники судебного процесса имеют равные права.

Вчисле рассматриваемых принципов государственный язык судопроизводства, формализованный в ст. 117 Конституции Литвы с пояснением, что лицам, не владеющим литовским языком, гарантировано право участия в следственных и судебных действиях через переводчика.

Вч. 1 ст. 127 «Право иметь переводчика» Конституции Румынии определено, что судопроизводство ведется на румынском языке с дальнейшим уточнением правил представления переводчика.

Как нами было заявлено ранее, в конституциях стран Восточной Европы, кроме специальных разделов / глав, посвященных судам (судебной власти) формализованы специальные разделы / главы о высших судебных органах. Подчеркнем, что конституции, включающие в свою структуру две указанные разновидности разделов / глав, располагают их в различной последовательности без учета критерия «общее – частное» или иных параметров.

Еще раз отметим, что высшими судебными органами, статус которых определен на конституционном уровне, как правило, выступают конституционные суды. В этой связи в частях / разделах о них содержатся принципы, связанные с законностью организации и деятельности, а также с характером принимаемых ими решений. Указанные принципы в совокупном или единичном варианте и формализованы в конституциях стран Восточной Европы.

Исключительно о принципах принимаемых решений говорится, к примеру, в Конституции Албании: всеобщность, обязательность и окончательность решений Конституционного Суда (ч. 1 ст. 132).

Вст. 107 Конституции Латвии речь идет об окончательности решений Конституционного суда и невозможности их обжалования.

Вч. 2 ст. 145 Конституции Румынии «Решения Конституционного Суда» отмечено, что решения Конституционного Суда являются обязательными и имеют

231

силу только на будущее время. Уточнено, что они публикуются в «Мониторул Офичиал ал Ромыниэи».

Следующий блок конституций формализовал принципы организации и деятельности Конституционного суда. Здесь уместна ст. 152 Конституции Болгарии об организации и деятельности Конституционного суда на основе закона. В ст. 140 Конституции Словакии указано, что подробности организации Конституционного суда, порядка производства в неми положения его судей устанавливаются законом.

Далее приведены конституционные нормы совокупно закрепляющие обозначенные принципы.

Так, на основании ст. 112 Конституции Северной Македонии решения Конституционного суда Республики являются окончательными и подлежат обязательному исполнению.

В ст. 113 Конституции закреплено положение об определении Судом организации и порядка деятельности Конституционного суда. Как видим, приведенное установление разнится основанием порядка организации и деятельности. В данном случае это не закон, а сам Суд.

Уточним, что в Конституции Польши также есть самостоятельная часть о Конституционном трибунале. В ней зафиксированы следующие основополагающие тезисы:

–принцип общеобязательной силы решений Конституционного Трибунала

(ст. 190);

–принцип окончательности решений Конституционного Трибунала (ст. 190);

–принцип законности организации Конституционного Трибунала, a также порядка производства перед Трибуналом (ст. 197).

При этом следует отметить, что в Конституции Польши обособлена часть, посвященная статусу Государственного трибунала. В ст. 201 закреплено, что организация Государственного Трибунала, a также порядок производства перед Трибуналом определяются законом.

Важно заместить, что в Части IV «Экономика и публичные финансы» Конституции Румынии закреплен статус Счетного Суда, который осуществляет кон-

232

троль за образованием финансовых ресурсов государства и публичного сектора, управлением ими и их использованием (ст. 139).

Принципиальных положений по его поводу не обнаружено, однако принципы, адресованные судьям, наличествуют в ч. 4 ст. 139: члены Счетного Суда, назначаемые Парламентом, независимы и несменяемы согласно закону.

Заметим, что в Конституции Чехии самостоятельная глава о Конституционном суде отсутствует, но в Главе 4 «Судебная власть» данному судебному органу посвящена ст. 89, закрепившая совокупность принципов:

–решение Конституционного суда подлежит исполнению, если оно было обнародовано в порядке, установленном законом, если иное не установлено решением Конституционного суда;

–подлежащее исполнению решение Конституционного суда обязательно для всех органов и граждан.

В отличие от чешского опыта, в Конституциях Венгрии, Словении и Хорватии в обособленных статьях о Конституционном Суде принципиальных положений не обнаружено.

Необходимо отметить, что в группе исследованных конституций выявлены такие, которые содержат количественно ограниченные нормы-принципы о судебной власти. К примеру, это Конституция Боснии и Герцеговины. В ее тексте ст. II «Права человека и основные свободы» содержит принцип соблюдения прав человека и основных свобод судами. Кроме данной нормы наличествует еще ст. VI «Конституционный суд», согласно которой решения Конституционного суда являются окончательными и обязательными.

Как видим, принципы судебной власти не всегда интегрированы в специальном конституционном разделе. Так, в Конституции Словении отсутствует специальная глава о судах и судебной власти, однако заявленные принципы в большинстве своем (в количественном и качественном аспектах) сосредоточены в Разделе II «Права человека и основные свободы», хотя есть и раздел, посвященный Конституционному Суду. Аналогичен подход Конституции Румынии, формализовавшей принципы судебной власти в Части II «Основные права, свободы и обязанно-

233

сти», в Части IV «Экономика и публичные финансы», а также в Части V «Конституционный суд».

Вцелом конституционный опыт стран Восточной Европы, касающийся формализации принципов судебной власти, можно расценивать в качестве содержательно многомерного и комплектного с точки зрения правового регулирования различных сторон судебной власти. Данное опосредовано количественным и качественным составом самих принципов, терминов, с помощью которых они выражены, а также стандартными и специфическими юридическими конструкциями их формализации.

Уточним, что представленный каталог принципов судебной власти в видовом многообразии и аспекте формализации скорее представляется стандартными. Вместе с тем, полагаем, восточноевропейские конституции оригинальны гуманитарным подходом к легализации рассматриваемых принципов, что подтверждено ниже следующими выводами.

Итак, равенство перед судом традиционно является принципом правового статуса личности, а также базовым принципом в деятельности судебной власти. В данной связи интересно обратить внимание на положения Конституции Латвии. В ней структурно Глава 6, посвященная суду, расположена ранее главы 8 «Основные права человека», включившей принцип равенства всех людей в Латвии перед законом и судом (ст. 91).

Внесколько расширенной интерпретации сформулирована ст. 29 Конституции Литвы: перед законом, судом и другими государственными институтами или должностными лицами все лица равны (Глава 2 «Человек и государство»).

ВРазделе III «Основные свободы, права человека и гражданина» Конституции Хорватии ст. 26 формализовала принцип равенства всех граждан и иностранцев перед судом, другими государственными и иными органами, наделенными публичными полномочиями. Как видим, без привязки равенства к закону.

От положений приведенного конституционного ряда отлично установление ст. 22 Раздела II «Права человека и основные свободы» учредительного акта Словении, гарантировавшее равные права в процессе судебного разбирательства. Таким обра-

234

зом, в общегуманитарной главе закреплен принцип равенства прав субъектов судебного разбирательства (процессуального равенства). Содержательно он ограничен в сравнении с универсальным принципом равенства перед судом (законом и иными публичными властными субъектами).

Вразделах учредительных актов, определяющих правовой статус личности, логично отражен принцип презумпции невиновности, являющийся и основной правового статуса личности, и базовым положением в деятельности судебных органов. Обратим внимание на вариативность формулировок данного принципиального установления.

Так, в Главе II «Свободы и права личности» Конституции Албании ст. 30 содержит следующую интерпретацию: «Каждый является невиновным до тех пор, пока его вина не будет доказана окончательным решением суда». Установление статьи адресовано каждому и виновность связана с окончательным решением суда. По содержанию к приведенной норме близка ч. 2 ст. XXVI Конституции Венгрии, также оперирующая в качестве условия «окончательным решением суда». Кроме того, названо еще одно условие – подлежащая установлению уголовная ответственность.

Вч. 3 ст. 31 Конституции Болгарии конкретизированы и адресат нормы, и условие невиновности – обвиняемый считается невиновным, пока иное не установлено вступившим в силу приговором (Глава 2 «Основные права и обязанности граждан»). Содержательно однопорядковой является ст. 42 Конституции Польши (раздел «Личные свободы и права»). В Главе 2 «Основные права, свободы и обязанности» ст. 22 Конституции Чехии, а также в ст. 50 Раздела 7 «Право на судебную и иную правовую защиту» Конституции Словакии условием признания виновности указан вступивший в силу приговор суда, но с характеристикой «обвинительный».

Содержательно схожа с представленной норма ст. 13 Конституции Северной Македонии, называющая адресатом «лицо, обвиняемое в совершении преступления», а условием невиновности – правомочное решение суда (II. Основные свобо-

235

ды и права человека и гражданина). В ст. 28 Конституции Хорватии исследуемый принцип закреплен идентичным образом.

Здесь же особо отметим конституционный подход Литвы при отражении рассматриваемого принципа. Для признания лица виновным необходимо, чтобы его виновность была доказана в установленном законом порядке и признана вступившим в законную силу приговором суда (ст. 31 Главы 2 «Человек и государство»). Таким образом, предусмотрено не только решение суда, но и соблюдение установленного законом порядка.

Приведенная норма интересна и тем, что далее в ней указано: лицо, обвиняемое в совершении преступления, имеет право на открытое и справедливое рассмотрение его дела независимым и беспристрастным судом.

Таким образом, в контексте закрепления субъективного права констатируются неотъемлемые принципы судебной власти: справедливость, открытость рассмотрения дела, независимость и беспристрастность суда.

Контекстное закрепление указанных принципов содержится и в норме ч. 2 ст. 42 Конституции Албании. В соответствии с ней каждый, защищая права, свободы и свои конституционные и законные интересы, а также в случае выдвинутых против него обвинений имеет право на справедливое и публичное судебное разбирательство в течение обоснованного срока, установленного независимым и беспристрастным судом, назначенным по закону. Подобная качественная и количественная многочисленность контекстной декларации судебных принципов наблюдается в ч. 1 ст. XXVI Конституции Венгрии, а также ч. 1 ст. 46 и ст. 48 Конституции Словакии.

Еще большее количество принципов в сопряжении с правом граждан на защиту в суде, обнаружено в Конституции Польши. На основе ее ст. 45 каждый имеет право на справедливое и открытое рассмотрение дела без необоснованной задержки компетентным, неподчиненным, беспристрастным и независимым судом.

Далее в статье дано уточнение об исключении открытого разбирательства по соображениям морали, безопасности государства и публичного порядка, a также по соображениям охраны частной жизни сторон или ввиду иного важного частного

236

интереса. В рассматриваемой конституционной норме формализовано положение о том, что постановление суда оглашается публично.

Таким образом, к уже названным принципам, добавлены принципы компетентного суда и неподчиненного суда. В гуманитарной части польской конституции закреплен и принцип публичности оглашения решения суда.

Виных конституциях стран Восточной Европы в рамках субъективного права на судебную защиту в количественной и качественной вариативности также обнаружены принципы судебной власти. К примеру, кроме принципов независимого и беспристрастного суда, в Конституции Словении отражен принцип законности учреждения суда (ст. 23).

Специфично то, что в указанной норме сформулирован принцип осуществления правосудия судьей. Традиционно подобного рода принцип все-таки размещен в специальных конституционных главах о судебной власти.

Вст. 24 «Публичность суда» Конституции Словении подобно уже проанализированным нормам, зафиксированы принципы публичности судебного разбирательства и публичности оглашения судебного решения.

Аналогичным образом выглядит формулировка ст. 24 Глава 2 «Основные права, свободы и обязанности» Конституции Эстонии.

Впротивовес многочисленным принципам в сопряжении с правом каждого защищать свои права и законные интересы в суде, в ст. 92 Конституции Латвии, указан только один – принцип справедливого суда.

Фокусное субъективное право интересным способом закреплено в ст. 50, в соответствии с которой каждый гражданин вправе защищать свои права и свободы, гарантированные Конституцией, в судах и Конституционном суде Республики Македония в соответствии с процедурой, основанной на принципах приоритета и неотложности. Отметим, что в последующем подобного рода принципы не обнаружены ни в Конституции Северной Македонии, ни в иных проанализированных конституциях государств Восточной Европы. Однако они касаются деятельности судебной власти – приоритет и неотложность в отношении процедуры.

238

Противоположным приведенному примеру может являться Конституция Словении. При отсутствии в ней специальной главы о судах и судебной власти, ее базовые принципы детализированы и размещены в Разделе II «Права человека и основные свободы».

Представленная часть исследования позволила умозаключить, что для восточноевропейских государств оригинальным является конституционное закрепление принципов судебной власти в координации с защитой прав человека, что обусловлено, полагаем, известным влиянием гуманитарных ценностей и позволяет определить эту композиционную модель как правозащитно-акцентирущую.

Выявлено, что восточноевропейская правозащитно-акцентирущая модель конституционных принципов судебной власти пополнила их каталог следующими:

–принцип судебной защиты прав и свобод, реализующийся в совокупности принципов приоритета и неотложности судебной защитой (ст. 50 Конституции Македонии), справедливого суда (ст. 92 Конституции Латвии, ст. 31 Конституции Литвы, ч. 2 ст. 42 Конституции Албании, ч. 1 ст. XXVI Конституции Венгрии, ч. 1 ст. 46 и ст. 48 Конституции Словакии), независимости и беспристрастности суда (ст. 31 Конституции Литвы, ст. 23 Конституции Словении, ст. 24 Конституции Эстонии, ч. 2 ст. 42 Конституции Албании, ч. 1 ст. XXVI Конституции Венгрии, ч. 1 ст. 46 и ст. 48 Конституции Словакии), а также законности его учреждения (ст. 23 Конституции Словении, ст. 24 Конституции Эстонии), открытости рассмотрения дела (ст. 31 Конституции Литвы); публичного судебного разбирательства в течение обоснованного срока судом, назначенным по закону (ч. 2 ст. 42 Конституции Албании, ч. 1 ст. XXVI Конституции Венгрии, ч. 1 ст. 46 и ст. 48 Конституции Словакии);

–принцип неподчиненного суда (ст. 45 Конституции Польши);

–принцип недопустимости нарушения петицией независимости суда (ч. 3 ст. 27 Конституции Словакии).

239

3. Конституционный каталог принципов судебной власти американских государств

Данная часть работы посвящена выявлению принципов судебной власти в конституциях американских государств. Анализ показал, что заявленные принципы расположены в структурных частях, которые специально посвящены судебной власти, а также в иных ранее указанных типичных разделах. При этом очевидной правозащитно-акцентирущей модели, которая характерна для конституций стран Восточной Европы, здесь не выявлено.

Итак, принципы судебной власти в данной группе стран традиционно располагаются в главах, посвященных основам организации государства (Раздел первый «Государство» Конституции Боливии, Раздел I «Об основных принципах» Конституции Бразилии, Глава I «Суверенитет и власти, которым делегировано его осуществление», Конституции Гаити, Часть 1 «Нация и государство» Конституции Гватемалы, Часть IV «Форма правления», Конституции Гондураса, Раздел первый «Нация и ее правительство» Конституции Доминиканской Республики, Часть 5 «Отрасли государственной власти и государственная служба» Конституции Колумбии, Часть I «Республика» Конституции Коста-Рики, Глава VII «Принципы организации и деятельности государственных органов» Конституции Кубы, Глава I «О разделении властей» из Раздела третьего Конституции Мексики, Раздел 2 «Формы правления» Конституции Никарагуа) либо правам и свободам человека и гражданина (разделы второй и четвертый «Права и гарантии», «Гражданство и гражданские права» Конституции Боливии, Раздел II «Об основных правах и гарантиях» Конституции Бразилии, Раздел III «Права человека, гарантии и обязанности» Конституции Венесуэлы с дроблением на главы об общих положениях, гражданских и экономических правах, Глава I «Права» Конституции Гаити, Часть IV «Права человека» с конкретизацией в Главе I «Личные гарантии» и Главе II «О судебном покровительстве» Конституции Гватемалы, части II, III «Гражданство и гражданские права» и «Права и гарантии» и Конституции Гондураса, Часть II «Личные права» Конституции Доминиканской Республики, Часть 3

240

«О гражданских правах и социальных гарантиях» Конституции Колумбии, Часть IV «Личные права и гарантии» Конституции Коста-Рики, Глава VI «Основные права, обязанности и гарантии» Конституции Кубы, Глава I «О гарантиях прав личности» из Раздела первого Конституции Мексики, Часть IV «Права и гарантии» Конституции Никарагуа, Раздел I «Основные права личности» Конституции Перу). Еще раз подчеркнем, что многочисленность глав и разделов, посвященных правам и свободам личности напрямую не коррелируется с аналогичной многочисленностью формализации в них принципов судебной власти.

Отдельного внимания заслуживает Конституция Аргентины. В ней структурно Глава первая объединила нормы, связанные и с государственной организацией, и с правовым статусом личности («Принципы, права и гарантии»).

Вкачестве еще одного результата исследования укажем, что заявленные принципы были обнаружены и в иных структурных единицах конституций и, скорее, это является исключением, чем правилом.

Вчисле нестандартных структурных частей конституции, которые формализовали необходимые принципы – ст. 178 (Часть 17 «Выборы») Конституции Колумбии, установившая принцип несовместимости судейских должностей с членством в политических партиях.

Придерживаясь обозначенного тезиса о раскрытии формализации принципов судебной власти в американских конституционных структурных единицах, которые специально не предназначены для характеристики судебной власти, представим краткие результаты осуществленного сравнительно-правового исследования.

Итак, первый принцип, который «открывает» конституционные основы судебной власти – это ее независимость.

ВКонституции Боливии в сопряжении с принципом делегирования суверенитета народа законодательной, исполнительной и судебной властям, легализована независимость и согласованность этих властей. Следовательно, можно говорить о закреплении не только принципа независимости, но и согласованности применительно к судебной власти и ее отношениям с иными разновидностями государственной власти (ст. 2).

241

На основании ст. 2 Конституции Бразилии ветвями власти, независимыми друг от друга и находящимися в состоянии гармонии друг с другом, являются законодательная, исполнительная и судебная власти. В аспекте независимости ситуация с формализацией однозначная, а формулировка «находящиеся в состоянии гармонии друг с другом» может быть интерпретирована, как вариант – принцип согласованности или же сдержек и противовесов.

Вряду конституций, которые легализуют не только принцип независимости, стоит Колумбия. В ее ст. 55 заключено, что Конгресс, Правительство и судьи выполняют различные функции, но сотрудничают в осуществлении задач государства. Следовательно, объективно говорить о принципе сотрудничества. Безусловно, этимологически сотрудничество и согласованность имеют различный смысл, однако глобально, их наличие связано с тем, чтобы продемонстрировать важность

инезависимого состояния судебной власти, и принципиальных основ конструктивного взаимодействия.

Исключительно принцип независимости судебной власти закреплен в ст. 2 Конституции Гватемалы и ст. 9 Конституции Коста-Рики.

ВКонституции Доминиканской Республики, кроме полноценного принципа независимости судебной власти установлен принцип ответственности лиц, осуществляющих судебную власть за свои действия (ст. 2).

Полагаем, для конституционного уровня логичен факт отражения принципа ответственности судей. Данный опыт имеется в ст. 8 Конституции Боливии – должностные и частные лица, которые воспрепятствуют исполнению судебного решения, будут во всякое время отвечать за нарушение конституционных гарантий, и ссылка на то, что они выполняли приказ вышестоящей власти, не может служить им оправданием.

Вст. 18 Конституции Аргентины такая ответственность судьи предусмотрена за неоправданную гибель лиц в тюрьме вследствие применения предупредительных мер, которые он санкционировал.

242

Согласно ст. 49 Конституции Венесуэлы помимо права пострадавших требовать персональной ответственности судей признается право государства предпринимать в отношении них соответствующие меры.

Вст. 64 Конституции Гватемалы установлена ответственность судей за нарушение срока вынесения постановления либо о заключении в тюрьму, либо об освобождении задержанного.

Вконституциях заявленной группы распространено контекстное упоминание принципа компетентности судьи (ст.ст. 8, 9 Конституции Боливии, ст.40 Конституции Никарагуа, ст. 56 Конституции Гватемалы), судебного должностного лица (ст. 12 Конституции Доминиканской Республики), суда (ст.ст. 34, 35 Конституции Боливии, ст. 28 Конституции Венесуэлы, ст.ст.52, 187 Конституции Гондураса, ст. 26 Конституции Колумбии, ст. 58 Конституции Кубы, ст. 41 Конституции Никарагуа) или судебной власти (п. LXI Конституции Бразилии, ст. 45 Конституции Никарагуа)

вразличных частях документа.

Врамках статей гуманитарного блока о правах человека и гражданина, а также их гарантиях закономерно размещение принципа судебной защиты. Адресатами такой защиты может быть неограниченный круг лиц или же лица, конкретизированные конституционными нормами.

Так, согласно ст. 8 Конституции Боливии установлена судебная защита для лиц, которые считают себя незаконно арестованными, подвергшимся судебному преследованию или тюремному заключению (ст. 8).

Вст. 10 Конституции Гаити принцип судебной защиты отражен в сопряжении с правом пострадавших обратиться с жалобой в компетентные суды без предварительного разрешения со стороны лиц начальствующих или исполнителей.

Реализуя такую защиту, суды в рассматриваемой группе стран также следуют принципу, что гражданское лицо никогда не может быть судимо военным судом. Точно также военнослужащий по делам чисто гражданского характера не может быть изъят из подсудности судам общего права; исключение допускается в случае официально объявленного осадного положения (ст. 11 Конституции Гаити). Аналогично и содержание ст. 13 Конституции Мексики.

243

ВГондурасе согласно ст. 32 Конституция признает гарантию habeas corpus. Поэтому каждое лицо, незаконно задержанное, или кто-либо другой от его имени имеют право обратиться в соответствующий суд, устно или письменно с просьбой о доставке задержанного в суд. Данное право признано ст. 41 Конституции Никарагуа.

Вст. 85 Конституции Гондураса содержится положение о том, что, если исполнительная власть нарушит какое-либо из положений, потерпевший или любое другое лицо от его имени может прибегнуть к защите суда.

Специфической формой судебной защиты, считаем судебное покровительство, закрепленное в Главе II «О судебном покровительстве» Конституции Гватемалы.

Судебное покровительство имеет основной функцией обеспечение индивидуальных гарантий и нерушимость положений Конституции; осуществляется посредством особого обращения по форме, определенной законом, к судам, которые создаются этим законом (ст.ст. 79-80).

Еще одной специфической формой судебной защиты является процедура amparo, формализованная ст. 27 Конституции Венесуэлы. Так, в соответствии с ней каждый человек имеет право на защиту со стороны судов в интересах осуществления конституционных прав и гарантий, которые, будучи присущими человеческой личности, не нашли четкого отражения в Конституции или международных договорах по правам человека. Судебное разбирательство, возбуждаемое на основе конституционной процедуры amparo, является устным, открытым, оперативным, бесплатным и проводится без каких бы то ни было формальностей; и компетентные судебные органы правомочны незамедлительно восстанавливать нарушенный правовой статус, прибегая для этого к наиболее подходящим, на их взгляд, средствам. Суд рассматривает такие дела в первоочередном порядке, откладывая разбирательство по другим делам.

На наш взгляд, важность приведенной процедуры подчеркнута специально закрепленными для нее принципами устности, открытости, оперативности, бесплатности и отсутствия формальностей.

244

Отражение принципа судебной защиты для неопределенного круга лиц выявлено в ст. 18 Конституции Аргентины, ст. 49 Конституции Венесуэлы, ст. 60 Конституции Гватемалы.

Вправозащитной плоскости важно наличие принципа презумпции невиновности, как основы деятельности судебной власти (ст. 49 Конституции Венесуэлы, ст. 68 Конституции Гватемалы, п. 11 Приложения В Конституционного акта Канады 1982 г., ст. 39 Конституции Коста-Рики, ст. 58 Конституции Кубы, ст. 24 Конституции Перу).

Вконституциях американских стран в различных вариациях встречается принцип рассмотрения дел судами, образованными в порядке закона или чаще всего это, формулировка, отрицающая рассмотрение дела специальными комиссиями или судами. К примеру, согласно ст. 18 Конституции Аргентины ни один житель Республики не может быть судим специальными комиссиями либо быть изъятым из-под юрисдикции судьи, назначенного в соответствии с законом, до возбуждения дела. В аналогичном ключе сформулированы ст. 13 Конституции Боливии, ст. 49 Конституции Венесуэлы, ст. 60 Конституции Гватемалы, ст. 99 Конституции Гаити, ст. 43 Конституции Гондураса, ст. 35 Конституции КостаРики, ст. 13 Конституции Мексики, ст. 48 Конституции Никарагуа.

Внеспециализированных разделах конституций встречаются принципы, которые стандартно расцениваем в качестве принципов судопроизводства. Так, исходя из содержания ст. 12 Конституции Доминиканской Республики, можно заключить наличие публичности заседания: из числа дел, рассматриваемых и заслушиваемых в публичном заседании суда, исключаются дела, для рассмотрения которых по закону создаются дисциплинарные суды.

Опубличности судебного заседания повествует и ст. 20 Конституции Мексики в смысловом сопряжении с гарантиями обвиняемым: имеют право судиться

впубличном судебном заседании судьей или судом присяжных, состоящим из граждан, умеющих читать и писать и являющихся жителями местности, в которой было совершено преступление, при условии, что оно влечет за собой тюремное заключение более чем на один год.

245

На основании ст. 43 Конституции Никарагуа судопроизводство является гласным.

Врассматриваемых структурных единицах конституций обнаружены и принципы, которые сопоставимы с решениями / приговорами суда.

Вп. 2 ст. 44 Конституции Боливии по поводу приговора суда закреплен принцип окончательности.

Впараграфе 1 ст. 41 Конституции Бразилии окончательный судебный приговор – основание потери служащим органов публичной власти постоянной должности.

Об окончательности судебного решения идет речь в ст.ст. 115 и 116 Конституции Венесуэлы в качестве оснований для экспроприации любого вида имущества либо конфискации имущества.

Вч. 2 ст. 19 Конституции Гватемалы и ст. 26 Конституции Гондураса отражен принцип окончательности приговора суда как основание приостановления гражданских прав.

Окончательность приговора констатируется и в ст. 39 Конституции КостаРики. Это основание для отбывания наказания за преступление, правонарушение или проступок, предусмотренные ранее принятым законом.

Вотношении итогового судебного решения также формализован принцип законности (ст. 18 Конституции Аргентины).

Здесь же уместно указать контекстное закрепление принципа обоснованности решения суда в ст. 73 Конституции Гондураса: никто не может быть лишен собственности иначе, как в силу закона или по обоснованному решению суда.

Применительно к конституциям, которые легализовали нормы о формате взаимодействия судебной власти с иными органами и должностными лицами, объективно говорить о наличии принципа взаимодействия. Данное имеет место быть в части 11 «Президент республики и замещающее президента лицо» Конституции Колумбии в перечислении полномочий Президента Республики в отношении правосудия (ст. 119). Как правило, это поддержка, необходимая для быстрого выпол-

246

нения функции правосудия. Аналогичны установления Главы III Конституции Мексики «Об исполнительной власти» (ст. 89).

Всоответствии со ст. 58 Конституции Колумбии Сенат осуществляет определенные судебные функции.

Нормы о взаимодействии адресованы не только главе государства, но и главам территориальных единиц государства (к примеру, в их функции входит содействие отправлению правосудия в соответствии с законом, ч. 4 ст. 194 Конституции Колумбии, ст. 193 Конституции Никарагуа).

Кстати, есть и противоположные по смыслу нормы. Согласно ст. 109 Конституции Аргентины Президент Республики ни при каких обстоятельствах не может осуществлять функции судебной власти, в том числе присваивать себе право рассмотрения находящихся в производстве дел либо возобновления производства по уже разрешенным делам.

Считаем логичным расценивать наличие принципа взаимодействия во всех случаях, когда оно осуществляется при реализации кадровых полномочий или в рамках процедуры отрешения от должности.

Обратим отдельное внимание на нормы конституций Венесуэлы, КостаРики и Мексики в связи с тем, что в их моно -нормах, расположенных в неспециализированном разделе базового документа, в порядке перечисления предусмотрены ключевые принципы судебной власти, стандартно включаемые другими странами в специализированные конституционные разделы.

Так, в ст. 26 Конституции Венесуэлы государством гарантировано бесплатное, беспрепятственное, беспристрастное, надлежащее, транспарентное, самостоятельное, независимое, надежное, справедливое и оперативное судебное разбирательство без каких-либо необоснованных задержек, ненужных формальностей или отсрочек.

Вст. 41 Конституции Коста-Рики, расположенной в Части IV «Личные права и гарантии» определено, что правосудие должно совершаться быстро, полно, безотказно и в строгом соответствии с законами.

247

Вданном смысловом ключе, но с формализацией иного набора отметим Конституцию Мексики. В ее ст. 17 (Глава I. О гарантиях прав личности) установлено, что суды осуществляют правосудие в сроки и на условиях, указываемых законом; отправление правосудия бесплатно, поэтому взимание судебных издержек запрещается. Здесь также представляет интерес норма о том, что никто не может осуществлять самочинно правосудие или прибегать к насилию для осуществления своих прав.

Таким образом, полагаем, локализация указанных статей в главах о правах и свободах человека и гражданина опосредована характером и назначением таких глав / частей. С одной стороны, эти принципы – основа организации и деятельности судебной власти, а с другой, – гарантии субъективных прав и свобод.

Внеспециализированных разделах конституции в числе ключевых принципов судебной власти – независимость, сотрудничество / согласованность, а также ряд принципов судопроизводства (в неисчерпывающем перечне). Все иные выявленные принципы имеют отношение непосредственно к деятельности судебной власти в правозащитномм аспекте.

Вкаждой из проанализированных конституций также были обнаружены специальные разделы о судебной власти (Раздел шестнадцатый «Судебная власть» Конституции Боливии, Раздел V «Судебная власть» Конституции Гаити, Часть VII «Судебная власть» Конституции Гватемалы, Часть 15 «Отправление правосудия» Конституции Колумбии, Часть XI «Судебная власть» Конституции Коста-Рики, Глава X «Суды и прокуратура» Конституции Кубы, Глава IV «О Судебной власти» Конституции Мексики, Часть VII «Судебная власть» Конституции Никарагуа, Раздел VIII «Судебная власть» Конституции Перу).

Интересно, что многие из них отличаются дроблением на более мелкие структурные единицы. К примеру, Раздел третий Конституции Аргентины в целом поименован «О судебной власти», но содержит в себе Главу первую «О природе и сроках полномочий органов судебной власти» и Главу вторую «Полномочия судебной власти».

248

Аналогичен подход в Конституции Бразилии – обособлена Глава III «О судебной власти», включающая секцию I «Общие положения», секцию II «О Федеральном верховном суде», секцию III «О Высшем трибунале правосудия», секцию IV «Об областных федеральных трибуналах и федеральных судьях», секцию V «О трибуналах и судьях по трудовым делам», секцию VI «О трибуналах и судьях по избирательным делам», секцию VII «О военных трибуналах и судьях», секция VIII «О трибуналах и судьях штатов».

Вданном ключе структурирована и Глава III «Судебная власть и система правосудия» Конституции Венесуэлы, включившая общие положения, Часть II «Верховный суд» и Часть III «Руководство и управление судебной властью».

ВКонституции Гондураса Часть VII «Судебная власть» объединила четыре главы об организации судебной власти, полномочиях верховного суда, признании неконституционности законов и порядке пересмотра судебных решений, казначействе юстиции.

Часть IХ Конституции Доминиканской Республики заключила в себе разделы о судебной власти, Верховном суде, апелляционных судах, земельных судах, трибуналах первой инстанции и мировых судьях.

Отметим, что специальные главы латиноамериканских конституций, посвященные судебной власти, отразили в своих текстах принципы судебной власти в разновидностях судоустройства, судопроизводства, а также организации и деятельности судей.

Придерживаясь обозначенной градации, уточним, что в числе судоустроительных принципов была выявлена независимость судебной власти. Согласно ст. 254 Конституции Венесуэлы судебная власть является независимой, и Верховный суд пользуется функциональной, финансовой и административной автономией. Традиционно в рассматриваемой группе стран конституционная формализация принципа независимости связана с разделом о государственном устройстве. В данной связи Конституция Венесуэлы явилась своеобразным исключением. Кроме того, применительно к Верховному суду отдельно зафиксированы принципы

249

функциональной, финансовой и административной автономии, что также можно рассматривать как независимость высшей судебной инстанции государства.

Более лаконичной и также изложенной в порядке исключения в специальной главе явилась ст. 187 Конституции Гватемалы, в соответствии с которой отправление правосудия обязательно и независимо. Специфично, с одной стороны – при закреплении независимости отсутствует указание на иные разновидности власти, а с другой, – статья вводит оригинальный для правосудия императив обязательности. Исходя из того, что мы расцениваем независимость в качестве принципа, можно предположить, что и обязательность также позиционируется здесь как основное начало.

Осуществление судебной власти судом (ст. 100 Конституции Гаити, ст. 121 Конституции Кубы, ст. 138 Конституции Перу; с указанием инстанций в ст. 137 Конституции Боливии, ст. 187 Конституции Гватемалы, ст. 129 Конституции Гондураса, ст. 57 Конституции Доминиканской Республики, ст. 152 Конституции Ко- ста-Рики, ст. 94 Конституции Мексики, ст. 209 Конституции Никарагуа). В ст. 108 Конституции Аргентины данный принцип дополнен такой характеристикой судебной власти, как «национальная» и также присутствует перечисление разновидностей судебных инстанций.

Вст. 227 Конституции Никарагуа и ст. 187 Конституции Гватемалы заявленное принципиальное положение сопоставлено с исключительным правом судов на вынесение приговоров и обращение их к исполнению.

Ваналогичном ключе легализовано установление ст. 141 Конституции Гондураса с адресацией соответствующего принципа-права не только судам, но и трибуналам.

Именно в такой формулировке «учреждение суда на основе закона» представлен принцип в ст. 137 Конституции Боливии, ст. 187 Конституции Гватемалы

ист. 57 Конституции Доминиканской Республики.

Вст. 154 Конституции Бразилии этот принцип получил закрепление в формате подчинения судебной власти не только закону, но и Конституции (идентичен смысл ст. 94 Конституции Мексики, ст. 209 Конституции Никарагуа).

250

Однако в наиболее типичной формулировке заявленный принцип все же скоррелирован с законом. Дополнение иными деталями рассматриваемого принципа отмечено в конституциях Гаити (организация и подсудность судов на основании закона, ст. 100; учреждаются апелляционные суды, юрисдикция и местопребывание которых будут установлены законом, ст. 101); Гондураса (закон регулирует организацию и правомочия судебных органов, ст. 142) и др.

Бесплатное отправление правосудия в судах обнаружено в формулировках ст. 137 Конституции Боливии, ст. 187 Конституции Гватемалы, ст. 137 Конституции Гондураса, ст. 231 Конституции Никарагуа.

Отчетность судов как принцип зафиксирован в ст. 128 Конституции Кубы – суды отчитываются о своей деятельности перед избравшей их Ассамблеей не реже одного раза в год.

К сожалению, стандартный конституционный принцип недопустимости создания чрезвычайных судов закреплен в единственном варианте только в специальном разделе Конституции Боливии (ст. 139).

В числе принципов судопроизводства выявлены следующие.

Публичность заседания судов – распространенная формулировка соответствующего принципа в рассматриваемых конституциях. Формализован с оговоркой, что если это не угрожает публичному порядку и добрым нравам в ст. 107 Конституции Гаити. Здесь же уточнено, что по делам о преступлениях политических и о преступлениях печати закрытые заседания не допускаются. Обратим внимание, наряду с термином «публичность» Конституция Гаити использует термин «открытость» заседания в ст. 108.

Согласно ст. 94 Конституции Мексики заседания пленума и Палат Верховного суда также происходят публично, за исключением случаев, когда соображения нравственности или государственные интересы требуют проведения закрытого заседания.

Предусмотренная в ст. 235 Конституции Никарагуа публичность заседаний судов и судебных присутствий исключается в особых случаях, предусмотренных

251

законом, а также случаях, когда публичность противоречит порядку или добрым нравам.

По сравнению с публичностью гласность формализована лишь в двух американских конституциях – Боливии и Гватемале.

Впервом случае гласность судопроизводства зафиксирована как неотъемлемое условие отправления правосудия за исключением случаев, когда имеется угроза для добрых нравов (ст. 140).

Вст. 187 Конституции Гватемалы гласность ограничивается, если только требование морали или национальные интересы не потребуют закрытого заседания.

Вединичных случаях встретились принципы коллегиальности деятельности судов (ст. 127 Конституции Кубы) и равенства обязанностей и прав профессиональных судей и заседателей (ст. 127 Конституции Кубы).

Вст. 94 Конституции Мексики принцип коллегиальности закреплен вместе с принципом единоличности (также в единичном варианте).

Здесь также целесообразно предоставить ряд принципов, сопоставимых с вынесением решений / приговоров судами.

Самый распространенный принцип – окончательность решений судебной власти. В ст. 153 Конституции Коста-Рики отражен с конкретизаций, что обеспечивают исполнение принятых решений вооруженные силы, если в этом будет необходимость.

Согласно ст. 124 Конституции Кубы Народный Верховный Суд осуществляет высшую судебную власть, и в этом случае его решения являются окончательными.

ВБразилии окончательные решения по существу, выносимые Верховным федеральным судом по искам о признании конституционности федеральных законов или федеральных нормативных актов, имеют окончательную силу и обязательны для других органов Судебной и Исполнительной власти (ст. 102).

Вынесение решений и приговоров именем Республики отражено ст. 109 Конституции Гаити / отправление правосудия от имени Республики судебной властью – ст. 209 Конституции Никарагуа) / от имени Нации в ст. 143 Конституции Венесуэлы.

252

Мотивированность приговора и решения суда формализована в ст. 108 Конституции Гаити и ст. 163 Конституции Колумбии.

Вкачестве единичного варианта выявлена обязательность приговоров и решений суда для служащих прокуратуры и агентов полиции (ст. 109 Конституции Гаити).

Масштабный блок принципов имеет отношение к статусу судей. Безусловно распространен принцип независимости судей и их подчинение / следование только закону (ст. 138 Конституции Боливии, ст. 256 Конституции Венесуэлы, ст. 125 Конституции Кубы, ст. 236 Конституции Никарагуа, ст. 146 Конституции Перу).

Срочность полномочий судей зафиксирована в ряде латиноамериканских конституций. К примеру, согласно ст. 136 Конституции Гондураса срок полномочий членов Верховного суда устанавливается в шесть лет и начинается первого января. На основании ст. 158 Конституции Коста-Рики члены Верховного суда избираются на восемь лет.

ВМексике судьи окружных и районных судов находятся в должности в течение четырех лет (ст. 97).

Принцип срочности полномочий судей опосредует установки об их назначаемости либо избираемости.

Так, назначаемость судей сформулирована в контексте полномочий высших органов государственной власти и должностных лиц, участвующих в формировании состава судов.

Согласно ст. 101 Конституции Бразилии судьи Федерального верховного суда назначаются Президентом Республики, после того как их отбор был одобрен абсолютным большинством членов Федерального сената.

При аналогичном составе формализована процедура ст. 96 Конституции Мексики. Назначение членов Верховного суда производится Президентом Республики и подлежит одобрению Сенатом, который в десятидневный срок принимает или отклоняет предложенные кандидатуры.

Вст. 100 Конституции Гаити установлено, что Президент Республики назначает членов судов и трибуналов.

253

Что касается принципа избираемости судей, то в более традиционном варианте он связан с деятельностью парламента страны. В исключительном варианте данный принцип все-таки объединяют с населением.

В первом случае, к примеру, члены Верховного суда избираются Национальным Конгрессом в соответствии (ст. 131 Конституции Гондураса). В соответствии со ст. 157 Конституции Коста-Рики Верховный суд состоит из 17 членов, избираемых Законодательным собранием и составляющих различные палаты в соответствии с законом. Данный ряд могут продолжить ст. 188 Конституции Гватемалы, ст. 149 Конституции Колумбии.

Что касается участия населения в формировании суда, то такая норма обнаружена только в ст. 152 Конституции Перу: мировые судьи избираются посредством всеобщих выборов.

Принцип невозможности произвольного лишения должности судьи является еще одним принципом, последовательно отраженным в рассматриваемой группе конституций (в лаконичных формулировках ст. 110 конституции Аргентины, ст.

100Конституции Гаити).

Сдетализацией процедуры заявленный принцип обнаружен в ст. 199 Конституции Гватемалы, 160 Конституции Колумбии, ст. 165 Конституции Коста-Рики.

Принцип невозможности совмещения должности судьи ни с какой другой оплачиваемой государственной службой (ст. 105 Конституции Гаити) / должностью в других высших органах власти (ст. 161 Конституции Коста-Рики).

Уточненный вариант принципа обнаружен с содержательными приращениями в ст. 256 Конституции Венесуэлы, ст. 60 Конституции Доминиканской Республики, ст. 160 Конституции Колумбии, ст. 101 Конституции Мексики, ст.ст. 227, 238 Конституции Никарагуа, ст. 146 Конституции Перу.

Интересно, что в ст. 95 Конституции Бразилии заявленный принцип распространяется на судей, находящихся резерве. Они не имеют права выполнять другие функции или обязанности, за исключением преподавания, а также не имеют права посвящать себя политической деятельности.

254

Принцип вознаграждения / жалования, которое не может быть никаким образом уменьшено в период пребывания судей в должности (ст. 110 конституции Аргентины, ст. 95 Конституции Бразилии, ст. 160 Конституции Колумбии, ст. 94 Конституции Мексики). Согласно ст. 239 Конституции Никарагуа содержание, полагающееся представителям судебной власти, не может быть уменьшено или отменено в ущерб кому-либо из них; не допускается также приостановка его уплаты.

Всоответствии со ст. 146 Конституции Перу судьям гарантировано вознаграждение, обеспечивающее им достойные стандарты жизни в соответствии с их должностью и рангом.

Необходимо обратить внимание на формулировку ст. 198 Конституции Гватемалы, когда Государственное казначейство в качестве гарантии передает заблаговременно каждый месяц Судебному казначейству двенадцатую часть бюджета, предназначенного для судебного ведомства.

Ваналогичном гарантийном аспекте можно воспринимать ст. 254 Конституции Венесуэлы.

Вотдельных конституциях латиноамериканских стран обнаружены единичные варианты принципов, адресованных судьям:

–несменяемость, за исключением оснований, имеющих публичный интерес (ст. 95 Конституции Бразилии);

–пожизненное назначение, которое для судей первой инстанции предоставляется только после двух лет нахождения в должности (ст. 95 Конституции Бразилии);

–беспристрастность (ст. 256 Конституции Венесуэлы).

Интересно, что в специальном разделе VIII «Судебная власть» ст. 139 Конституции Перу перечислила принципы и права судебных функций. Аналогичен особый путь Конституции Бразилии, формализовавшей в Главе III «О судебной власти» ст. 93 с установкой, что дополняющий закон, принимаемый по инициативе Федерального верховного суда, устанавливает статус магистратуры при соблюдении ряда принципов.

Подводя итоги осуществленного исследования, отметим, что в каждой из проанализированных конституций латиноамериканских государств были обнару-

255

жены специальные разделы о судебной власти, многие из которых отличны дроблением на более мелкие структурные единицы. При этом, в специальных главах формализованы принципы судебной власти в разновидностях судоустройства, судопроизводства, а также организации и деятельности судей. В своей основной массе данные принципы в видовых и содержательных вариациях стандартны и количественно более ориентированы на судей.

Выявлены и нетрадиционные аспекты легализации основополагающих начал судебной власти. К примеру, принцип обязательности правосудия в ст. 187 Конституции Гватемалы.

Вкачестве негативной специфики установлено только единичное закрепление стандартного конституционного принципа недопустимости создания чрезвычайных судов в Конституции Боливии (ст. 139). В единичных случаях также встретились важные принципы судопроизводства (коллегиальность деятельности судов (ст. 127 Конституции Кубы) и равенство обязанностей и прав профессиональных судей и заседателей (ст. 127 Конституции Кубы)). Полагаем, такая конституционная практика могла быть болеераспространенной.

Глобально отметим, что по итогам исследования конституций американских целесообразно предложить властно-акцентирующую композиционную модель, поскольку ее особенность связана с закрепление принципов судебной власти в координации с устройством государственной власти.

Вдополнение к уже представленным принципам, консолидированных в каталоги различных стран, американская властно-акцентирующая модель конституционных принципов судебной власти пополнила их каталог следующими:

– принцип делегирования суверенитета народа (законодательной, исполнительной и судебной властям (ст. 2 Конституции Боливии));

– принцип сотрудничества (Конгресса, Правительства и судей в осуществлении задач государства (ст. 55 Конституции Колумбии));

– принцип ответственности лиц, осуществляющих судебную власть за свои действия (ст. 2 Конституции Доминиканской Республики) / ответственность судьи (за неоправданную гибель лиц в тюрьме вследствие применения предупредитель-

256

ных мер, им санкционированных (ст. 18 Конституции Аргентины) / ответственность судей (за нарушение срока вынесения постановления либо о заключении в тюрьму, либо об освобождении задержанного (ст. 64 Конституции Гватемалы));

–принцип компетентности судьи (ст.ст. 8, 9 Конституции Боливии, ст. 40 Конституции Никарагуа, ст. 56 Конституции Гватемалы);

–принцип компетентности судебного должностного лица (ст. 12 Конституции Доминиканской Республики);

–принцип компетентности суда (ст.ст. 34, 35 Конституции Боливии, ст.28 Конституции Венесуэлы, ст.ст. 52, 187 Конституции Гондураса, ст. 26 Конституции Колумбии, ст. 58 Конституции Кубы, ст. 41 Конституции Никарагуа);

–принцип компетентности или судебной власти (п. LXI Конституции Бразилии, ст. 45 Конституции Никарагуа);

–принцип законности судебного решения (ст. 18 Конституции Аргентины);

–принцип обоснованности решения суда (ст. 73 Конституции Гондураса).

4. Конституционный каталог принципов судебной власти африканских государств

Современное конституционное развитие африканских государств опосредовано историей континента, а также происходящими политическими процессами. Появление базовых законов в этих государствах стало основой не только для утверждения конституционализма, но также учреждения и функционирования ключевых публичных властных структур. Согласно функциональному разделению, государственной власти неотъемлемы организация и деятельность органов судебной власти. Источником такой институционализации и организации, конечно, выступают конституции. В этой связи в рамках данной работы исследовательское внимание уделено конституциям африканских государств в связи с выявлением в них принципов судебной власти.

257

Так, в конституциях Коморских островов и Королевства Марокко исследуемые принципы обнаружены исключительно в специальных структурных единицах («О судебной власти» и «О Конституционном суде», а также «Судебная власть» и «Конституционный Суд» соответственно).

Вчисле принципов судебной власти, формализованных в главах общего характера в двух конституциях, нами выявлены следующие:

–принцип независимости судебной власти от законодательной и исполнительной (ст. 28 Конституции Коморских островов, ст. 107 Конституции Марокко). При этом, согласно марокканским установлениям гарантом независимости судебной ветви власти выступает Король;

–принцип организации правосудия на основе органического закона (ст. 28 Конституции Коморских островов). Содержательно более узка норма ст. 110 Конституции Марокко, указавшая принцип законности порядка избрания, организационной структуры и порядка функционирования только Верховного Суда;

–принцип невозможности обжалования решений Верховного суда в ст.29 Конституции Коморских островов (ст. 29Конституции Коморских островов);

–принцип обязательности исполнения законодательной, исполнительной властью и всеми территориальными юрисдикциями решений Верховного суда (ст. 29 Конституции Коморских островов). В аналогичном ключе изложена норма ст. 125 Конституции Марокко, легализовавшая два вышеприведенных принципа;

–принцип подчинения судьи только закону (ст. 28 Конституции Коморских островов, ст. 110 Конституции Марокко).

Установлено, что каталог общих принципов судебной власти количественно и содержательно шире в марокканской Конституции, поэтому дополнительно перечислим обнаруженные в ней принципы, условно разделив их на судоустроительную

исудопроизводственную разновидности, а также принципы, адресованные судьям.

Вчисле первых важное значение имеет принцип запрета создания чрезвычайных судебных инстанции (ст. 127).

Как частности, в ст. 116 формализованы принципы административной и финансовой автономии Верховного суда Марокко.

258

Уже названные принципы судопроизводства Конституция Марокко дополнила законностью и беспристрастностью решений суда (ст. 110); равноправным судебным процессом и справедливым судебным приговором (ст. 120); публичностью судебных заседаний (ст. 123); мотивированностью приговора, а также его публичным объявлением (ст. 125).

Интересно то, что указанные принципы легализованы в рамках отдельного блока юридических прав и правил функционирования системы правосудия. Данным можно объяснить контекстное закрепление некоторых из указанных принципов в рамках субъективных прав граждан. К примеру, согласно ст. 120 Конституции Марокко каждый гражданин имеет право на равноправный судебный процесс и справедливый судебный приговор в течение разумного времени.

Ранее также в числе юридических прав и правил функционирования системы правосудия ст. 119 отразила принцип презумпции невиновности (по аналогии со ст. 120 через субъективное право).

На основании ст. 124 Конституции Марокко приговоры выносятся и исполняются во имя короля и закона.

Конституция Марокко предусмотрела следующие принципы, адресованные судьям. В ст. 108 закреплена независимость судей, а в ст. 109 даны пояснения о независимости и судебной власти, и судей. Так, запрещается любое вмешательство в деятельность правосудия.

Каждый раз, когда судья приходит к выводу о наличии угрозы независимости его деятельности, он обязан уведомить об этом Верховный Суд.

Отсутствие принципов независимости и беспристрастности у судьи является серьезным профессиональным нарушением и влечет за собой ответственность.

Таким образом, полагаем, рассматриваемая конституция закрепила не только принципы независимости судей, но и беспристрастности. Тем более, что далее в ст. 111 эти принципы дополнительно подчеркиваются в качестве необходимости соблюдения при формализации права судей вступать и создавать профессиональные ассоциации.

259

ВКоролевстве Марокко обоснованно с учетом формы государственного правления установлен принцип назначения судей Королем (ст. 115). Хотя в ст. 28 Конституции Коморских островов изложен принцип пожизненного назначения судей.

Что касается аналитики специальных разделов о Конституционном Суде, наличествующих в двух рассматриваемых конституциях, то в них был обнаружен только один общий принцип – признание решений Конституционного Суда любыми органами власти, судебными инстанциями (ст. 35 Конституции Коморских островов, ст. 131 Конституции Марокко).

Востальном принципиальные установления количественно и содержательно разнятся. Так, ст. 31 Конституции Коморских островов зафиксирован принцип судебной защиты граждан посредством обращений, а в ст. 34 определен принцип организации и функционирования Конституционного Суда на основе органического закона (ст. Конституции Коморских островов).

Обе конституции в заявленных разделах обособили принципы, определяющие принимаемые решения. На основании ст. 35 Конституции Коморских островов невозможно обжалование решений Конституционного Суда.

Вданном аспекте ст. 134 Конституции Марокко формализовала принципы окончательности решений Конституционного Суда и обязательности их исполнения представителями государственной власти, административными и судебными инстанциями.

Вглаве, посвященной Конституционному Суду Марокко, с учетом специфики его формирования, предусмотрены такие принципы, как срочность, назначаемость и избираемость судей (ст. 130). Так, Конституционный суд Марокко состоит из двенадцати судей, которые назначаются сроком на девять лет. Шесть членов Суда назначаются королем по рекомендации генерального секретаря Высшего Совета Улемма. Шесть членов Конституционного Суда избираются из представителей палаты представителей и палаты советников на основании кандидатур, представленных бюро каждой из палат.

260

Отметим, что ст. 33 Конституции Коморских островов противоположно зафиксировала принцип пожизненности назначения судей Конституционного Суда, а для председателей установила шестилетний срок с правом переизбрания.

Далее представим характеристику порядка закрепления принципов судебной власти в конституциях африканских государств не только в специально посвященных главах, но и в иных частях. В результате осуществленного анализа резюмируем, что такие части также являются специализированными, но в правозащитном аспекте. В число соответствующих учредительных актов нами включены конституции Кот-д-Ивуара, Ливии, Мавритании и Мали.

Говоря о гуманитарном аспекте, Конституция Кот-д-Ивуара в ст. 20 через право каждого гражданина на свободный и равноценный доступ в органы правосудия отразила принцип судебной защиты субъективных прав (Глава I «Свободы

иправа»).

Врамках Раздела I «Основные положения и принципы» Конституции исламской Республики Мавритании формализован принцип презумпции невиновности (ч. 1 ст. 13). Только данный принцип содержится и в главе о человеческом достоинстве Конституции Мали (ст. 9).

По действующей в настоящее время Конституционной декларации Ливийской Республики переходного периода в части, посвященной правам и общественным свободам, совокупно закреплены принципы презумпции невиновности

исудебной защиты субъектных прав (ст. 11). При этом, важно, что при формулировании указанных принципов дана такая принципиальная характеристика суда, как «справедливый».

Обратим внимание, в Конституционной декларации Ливийской Республики переходного периода в специальной части о судебных гарантиях ст. 30 еще раз формализует принцип презумпции невиновности, коррелируя его с подзащитным, а в ст. 32 детализирован ранее заявленный принцип судебной защиты субъективных прав. Полагаем, объяснением этому может служить декларативный характер действующего документа и телеологическая направленность на защиту прав и свобод граждан.

261

В специализированных разделах со стандартным наименованием о судебной власти (кроме Раздела VII «Судопроизводство» в Мавритании) рассматриваемых конституций выявлены следующие общие принципы:

–независимости судебной власти от законодательной и исполнительной властей (ст. 101 Конституции Кот-д-Ивуара, ст. 31 Конституционной декларации Ливийской Республики переходного периода, ст. 89 Конституции Мавритании, ст. 81 Конституции Мали);

–организации судебных органов и деятельности судей на основе закона (ст.ст. 102 и 103 Конституции Кот-д-Ивуара, ст. 82 Конституции Мали). Как частность, в главах, посвященных самостоятельным высшим судебным инстанциям, данный принцип предусмотрен именно для них. Так, принцип законности полномочий, правил работы и процедуры назначения судей Высшего суда имеется в Конституции Кот-д-Ивуара. Применительно к Верховному совету мировых судей

–в Мавритании, к различным судебным инстанциям – в Мали;

–осуществления правосудия высшими судебными инстанциями (ст. 102 Конституции Кот-д-Ивуара); Верховным судом, а также другими судами и трибуналами (ст. 81 Конституции Мали);

–независимости судей (ст. 31 Конституционной декларации Ливийской Республики переходного периода) с гарантированием такой независимости Президентом (ст. 103 Конституции Кот-д-Ивуара, ч. 2 ст. 89 и ч. 1 ст. 90 Конституции Мавритании) и подчинения судей только закону (ч. 1 ст. 90 Конституции Мавритании) / закону и совести (ст. 31 Конституционной декларации Ливийской Республики переходного периода). В ч. 2 ст. 90 Конституции Мавритании конкретизировано, что при выполнении своих обязанностей судья должен быть защищен от всех форм давления, ослабляющих его свободную волю;

–избираемости судей Высшего суда из депутатов Национальной ассамблеи

вКот-д-Ивуаре. В рамках Раздела VIII Конституции Мавритании о Высоком суде правосудия формализован принцип выборности его членов Народным собранием и сенатом. Здесь же отражен принцип законности в определении состава Высокого суда правосудия, управления его работой и процедурами (ст. 92);

263

Конституции, которые в совокупности отразили принципы судебной власти в специальных отраслевых и гуманитарных разделах, отличаются многообразием судоустроительных принципов, а также базовых положений для судей (Кот-Д- Ивуар, Ливия, Мавритания, Мали). Однако, в их текстах не обнаружены принципы, посвященные судопроизводству. Данное положение, конечно, можно расценивать в качестве дефекта. Однако, условия принятия конституций в африканских странах, ориентация их текстов на гуманитарный вектор объясняют фиксацию организационных принципов власти и пробелы в процессуальных основополагающих аспектах.

Дальнейший анализ показал, что в конституциях африканских государств принципы судебной власти легализованы в специальных структурных единицах, как правило, общего и частного характера: «Судебные учреждения, относящиеся к судебной системе», «Судебные учреждения административного порядка», «Военные трибуналы», «О Конституционном Суде» в Конституции Демократической Республики Конго; «Судебная власть» в Конституции Либерии; «Судебная власть», а также «Конституционный суд по административным и финансовым вопросам», «Верховный суд», «Высокий суд правосудия» в Малагасийской конституции.

Данные принципы также рассредоточены в главах, посвященных основам государственной власти («О законодательной власти» в Конституции Демократической Республики Конго, «Структура государства» в Конституции Либерии, «Об организации государства» и «Об автономных провинциях» в Малагасийской конституции) или правам и свободам человека и гражданина («О гражданских и политических правах» в Конституции Демократической Республики Конго, «Фундаментальные права» в Конституции Либерии, «Свободы, права и обязанности граждан» в Малагасийской конституции).

Справедливости ради заметим, что в Конституции Мадагаскара такие принципиальные положения были обнаружены в различных частях, в частности, о независимости правосудия говорится уже в преамбуле документа.

В числе общих принципов судебной власти, формализованных в гуманитарных главах исследованных конституций, нами выявлены следующие:

264

–принцип судебной защиты субъективных прав (ст. 13 Малагасийской Конституции). В Конституции Демократической Республики Конго данный принцип отражен в юридической конструкции, когда каждый человек имеет право на то, чтобы его дело было заслушано в разумный срок компетентным судьёй (ст. 19). В Конституции Либерии право на доступ в судебные инстанции закреплено в ст.ст. 15, 21, 26. При этом содержательно детализировано в ст. 20 применительно к суду присяжных;

–принцип презумпции невиновности (ст. 17 Конституции Демократической Республики Конго, ст. 21 Конституции Либерии).

Таким образом, классический набор принципов гуманитарного блока, определяющих деятельность судебной власти, в рассмотренных африканских конституциях состоялся.

Оправданной считаем легализацию в правозащитном разделе принципа невозможности распространения на гражданское население деятельности военных судов (ст. 19 Конституции Либерии).

Отметим, что в Конституции Демократической Республики Конго неоднократны формулировки компетентности суда или судьи (ст.ст. 18 и 19), которые можно интерпретировать в качестве советующих принципиальных положений.

ВКонституции Либерии достойны внимания нормы-установления принципиального характера для суда. К примеру, в ст. 20 закреплена неподкупность правосудия, а в ст. 21 в контексте субъективного права граждан формализованы принципы быстрого, открытого и непредвзятого суда.

Кроме того, в рассмотренных неспециализированных структурных единицах конституций выявлены принципы, коррелируемые с судопроизводством. К примеру, в ст. 19 Конституции Демократической Республики Конго установлено, что заседания судов и трибуналов являются открытыми, если только данная публичность не будет считаться опасной для общественного порядка и правил приличия.

Втаком случае трибунал рассматривает дело на закрытом судебном заседании.

Вст. 21 определена обоснованность любого судебного постановления, а также гарантировано право обжалования судебных решений и приговоров.

265

Вэтом аспекте схожей является норма ст. 20 Конституции Либерии о невозможности обжалования решения суда, а также невозможность его отсрочки.

Вчисле оригинальных конституционных установлений принципиального характера для суда, формализованных в гуманитарных разделах, можно назвать ст. 40 Малагасийской Конституции, согласно которой государство обеспечивает политический нейтралитет правосудию.

Что касается государственно-властных разделов исследуемых конституций, установлено закрепление в них самых разнообразных принципов судебной власти без учета каких-либо критериев и закономерностей.

Так, в Конституции Республики Либерия ст. 3 формализовала принципы самостоятельности и взаимодействия судебной власти в отношениях с законодательной и исполнительной. В данной норме также отражен принцип невозможности параллельного совмещения должностей, относимый и к судьям. Таким образом, данные принципы касаются и судоустройства, и правового статуса судей.

Конституция Мадагаскара в Разделе III об организации государства оригинально легализовала принцип осуществления правосудия судами в следующей формулировке: все три Государственные функции – исполнительную, законодательную, судебную – исполняют соответствующие институты и различные органы. При этом, Верховные Суд, Апелляционный суд и связанные с ними судебные органы, а также Высший суд участвуют в исполнении судебных функций (ст. 41). Как правило, конституции данный принцип включают в специализированные раздела. Однако в данном случае в базовом варианте он нашел отражение именно в основах организации государственной власти.

Интересно, что исследуемые нормы размещены и в иных государственноориентированных структурных единицах конституции Мадагаскара. К примеру, в главе о структуре автономных провинций ст. 130 формализовала положение о том, что в автономных провинциях исполнительные, законодательные и судебные функции осуществляют разные органы.

266

Вст. 133 представлена конкретизация указанного положения: судебные функции выполняются Апелляционным Судом, судами или другими судебными органами, относящимися к судебной, административной и финансовой системе.

Здесь же наличествует установление о том, что все работники судебной власти Республики подчиняются и выполняют единый устав.

Несмотря на то, что Часть 4 Конституции Демократической Республики Конго посвящена законодательной власти, она в ст.ст. 149-151 закрепила основополагающие установления, адресованные судебной власти, коррелируемые и с судоустройством, и с правовым статусом судей:

–принцип независимости от законодательной и исполнительной власти;

–принцип финансовой независимости, выраженной в том, что судебная власть располагает своим бюджетом;

–принцип невозможности создания чрезвычайных трибуналов или судов исключительной юрисдикции, каким бы ни было их наименование;

–принцип подчинения судей при исполнении служебных обязанностей только силе закона;

–принцип пожизненного назначение судей. Его могут заменить только в случае нового назначения, по его личной просьбе или мотивированной ротации, решение о принятии которой выносит Высший совет магистратуры.

Интересно, что ст. 149 установила два тезиса, согласно которым правосудие осуществляется на всей национальной территории во имя народа, а аресты и приговоры, также, как и постановления Судов и трибуналов исполняются во имя Президента Республики.

Вданной же части Конституции легализован и принцип гуманитарного толка– судебная власть является гарантом свободы личностии основных прав граждан.

Вспециализированных параграфах рассматриваемых конституций обнаружены следующие общие для них принципы судебной власти:

–организация, деятельность и компетенция судебных учреждений, относящихся к судебной системе на основе органического закона (ст. 153 в параграфе 2 «Судебные учреждения, относящиеся к судебной системе» Демократической Рес-

267

публики Конго). Аналогично установление ст. 155 параграфа 3 «Судебные учреждения административного порядка» данной Конституции применительно к заявленным учреждениям.

Впараграфе 4 «Военные трибуналы» Конституции Демократической Республики Конго органический закон выступает основой не только организации и деятельности военных трибуналов, но и подсудности (ст. 156).

Согласно параграфа 5 «О Конституционном Суде» его организация и деятельность осуществляются на основе органического закона (ст. 169 Конституции Демократической Республики Конго).

Применительно к Верховному суду в ст. 119 Конституции Мадагаскара закреплен принцип законности устройства, функционирования и обязанностей Верховного суда, а также в ст. 12 наличествует принцип отчетности. Так, Верховный суд направляет ежегодный отчет о своей деятельности Президенту Республики, премьер-министру и Президентам Национальной ассамблеи, Сената и Конституционного суда. Данный отчет может быть обнародован.

Вст. 124 легализован принцип законности устройства в отношении Высокого суда правосудия Мадагаскара;

– окончательность решений суда и невозможность их обжалования (ст. 65 Конституции Либерии). Отметим, что в Конституции Демократической Республики Конго (ст. 168) применительно к решениям Конституционного Суда легализованы такие принципы, как невозможность обжалования решений Конституционного Суда; незамедлительное исполнение решений Конституционного Суда; обязательность решений Конституционного Суда всем административным, гражданским, военным и судебным органам власти, а также частным лицам;

– назначаемость и срочность полномочий судей (ст. 158 Конституции Демократической Республики Конго). Членов Конституционного Суда назначает Президент Республики: трех по свой собственной инициативе, трех указывает Парламент, созванный на Конгресс, и трех указывает Высший совет магистратуры.

Срок мандата члена Конституционного Суда– девять лет без права переизбрания.

268

Врамках специальной главы о Конституционном Суде по административным

ифинансовым вопросам легализованы принципы назначения и срочности судей. Так, согласно ст. 107 Конституционный Суд состоит из девяти членов, срок полномочий которых составляет шесть лет и не может быть продлен.

Трое из членов назначаются Президентом Республики, двое – Национальной ассамблеей, один – Сенатом и трое – Верховным судом магистратов.

Применительно к норме ст. 68 Конституции Либерии справедливо говорить

олегализации принципа назначаемости судей: Президент республики с согласия Сената назначает верховного судью и четырех судей присяжных.

Востальном количественные и качественные характеристики необходимых принципов в конституциях Демократической Республики Конго, Либерии и Мадагаскара вариативны.

Так, в судоустроительном аспекте обнаружены:

–принцип независимость судебной власти (ст.98 Конституции Мадагаскара);

–принцип осуществления правосудия судом. В ст. 97 Малагасийской Конституции сказано, что в республике правосудие вершится Конституционным Судом по административным и финансовым вопросам, Верховным судом, апелляционными судами, трибуналами, а также Высоким судом правосудия, в соответствии с Конституцией и законом, во имя народа Мадагаскара.

Таким образом, формализованы еще и принципы законности, а также деятельности во имя народа.

ВКонституции Либерии отсутствует традиционный принцип осуществления судебной власти / правосудия судами. Однако в ст. 65 установлено, что судебная власть в республике принадлежит верховному суду и подотчетным ему судам, создаваемых время от времени законодательной властью.

Ряд принципов адресован судьям:

–личная независимость: магистраты, судьи и судебные эксперты независимы в своей судебной деятельности и несут ответственность только перед Конституцией и законом (ст. 99 Конституции Мадагаскара).

269

Вданных целях, за исключением случаев, предусмотренныхзаконом и дисциплинарным правом, они не могут быть задержаны во время исполнения своих судебных обязанностей; они также не могут быть привлечены к ответственности в связи с решениями, которые приняли самостоятельно или при участии других лиц. Как видно, осуществлена формализация и принципа неприкосновенности судей;

–неприкосновенность судей, выраженная в ст. 73 Конституции Либерии через юридическую конструкцию «заявления и действия, произведенные судебными чиновниками во время выполнения ими служебных обязанностей, являются неприкосновенными и не могут использоваться в судах в качестве доказательств против вышеуказанного судебного чиновника».

–невозможность произвольного отстранения судей от должности (ст. 71 Конституции Либерии);

–вознаграждение за работу судей (ст. 72 Конституции Либерии). При этом закреплены и гарантии такого принципа – выплаты судьям Верховного суда и подведомственных ему судов могут быть увеличены на основании положений законодательства, но не урезаны;

–несовместимость поста члена Конституционного Суда с иными должностями в ст. 108 Конституции Мадагаскара;

–юридическая ответственность судей Конституционного Суда по административным и финансовым вопросам, а также Верховного суда за все действия, которые были совершены ими в процессе исполнения своих обязанностей и которые, в момент совершения, расценивались как уголовные преступления или правонарушения (ст. 121 Конституции Мадагаскара).

Впорядке резюме данной части исследования, отметим, что для рассмотренной региональной группы характерно конституционное закрепление принципов судебной власти в координации с исключительно судебной властью (Коморские острова, Марокко); с судебной властью и защитой прав человека (Кот-Д- Ивуар, Ливия, Мавритания, Мали); с судебной властью, защитой прав человека и устройством государственной власти (Демократическая Республика Конго, Либе-

270

рия и Мадагаскар), что позволяет определить эту композиционную модель как ва- риативно-акцентирующую.

При этом, в конституциях Кот-Д-Ивуара, Ливии, Мавритании и Мали не обнаружены принципы, посвященные судопроизводству. Данное положение, конечно, можно расценивать в качестве дефекта. Однако, условия принятия конституций в африканских странах, ориентация их текстов на гуманитарный вектор объясняют фиксацию глобальных организационных принципов власти и пробелы в процессуальных основополагающих аспектах.

Что касается заключительной подгруппы конституций в структуре заявленной модели, то в их правозащитно м блоке отражен классический набор принципов судебной защиты личности, а также презумпции невиновности. Кроме того, в разделах, посвященных правам и свободам личности, обнаружены и принципы судопроизводства (Демократическая Республика Конго и Либерия).

Вгосударственно-ориентированных структурных единицах заявленных конституций не выявлено общих принципов; установлена формализация их различных видов применительно к судоустройству и правовому статусу судей.

Вспециальных разделах конституций Демократической Республики Конго, Либерия и Мадагаскара о судебной власти отмечена вариативность принципов, их преобладающее количество в рамках судоустроительного аспекта, а также статуса судей. Единичны принципы судопроизводства. Более того, в количественном превосходстве именно они были обнаружены в гуманитарных блоках конституций.

Вцелом а фриканская вариативно-акцентирующая модель конституционных принципов судебной власти расширила их каталог следующими группами:

–принцип административной автономии (Верховного суда Марокко (ст. 116 Конституции Марокко)).

–принцип финансовой автономии (Верховного суда Марокко (ст. 116 Конституции Марокко));

–принцип беспристрастности решений суда (ст. 110 Конституции Марокко);

–принцип равноправного судебного процесса (ст. 120 Конституции Марокко);

–принцип мотивированности приговора (ст. 125 Конституции Марокко);

271

–принцип пожизненного назначения судей (ст. 28 Конституции Коморских островов);

–принцип недопустимости произвольного отстранения судей от должности (ст. 82 Конституции Мали);

–принцип недопустимости совмещения функций (члена Конституционного суда с какой-либо общественной, политической, административной, частной или профессиональной деятельностью (ст. 93 Конституции Мали));

–принцип недопустимости распространения на гражданское население деятельности военных судов (ст. 19 Конституции Либерии);

–принцип политического нейтралитета правосудия, обеспеченного государством (ст. 40 Конституции Мадагаскара);

–принцип отчетности (Верховного суда (ст. 119 Конституции Мадагаскара));

–принцип вознаграждения за работу судей (ст. 72 Конституции Либерии). Полагаем, наличие и многообразие принципов судебной власти в африкан-

ских конституциях является прогрессивным фактом, однако объективной критике подлежит логика их формализации.

272

Глава 5. КОНСТИТУЦИОННО-ПРАВОВЫЕ ГАРАНТИИ

РЕАЛИЗАЦИИ ПРИНЦИПОВ СУДЕБНОЙ ВЛАСТИ В РОССИИ

Судебная власть является неотъемлемым элементом публично-правовой системы демократического правового государства. Учреждение суда как властного института осуществления в стране правосудия предполагает обязанность государства по обеспечению его эффективного функционирования в соответствии с предусмотренными законом принципами. В основе заявленной государственной обязанности, полагаем, лежит система правовых гарантий1.

Для раскрытия содержания конституционно-правовых гарантий реализации принципов судебной власти в России, обратимся к дефинированию гарантий в праве с учетом общетеоретических и конституционно-отраслевых разработок. Многообразие таких знаний позволило нам сделать вывод о собирательности понятия правовых гарантий и его корреляции с институтами объективного права2 и субъективных прав3. Еще Г . Еллинек предлагал градацию правовых гарантий на те, которые обеспечивают либо объективное право, либо индивидуальную правовую сферу, «в которой, впрочем, всегда заключается также момент гарантирования объективного права»4.

Единообразный подход к пониманию правовых гарантий отсутствует. Как правило, под ними понимают: «правовые средства, выраженные в нормативноправовых предписаниях, реализация которых может обеспечить или обеспечивает

1Мосина И.А. Понятие гарантий в структуре элементов конституционно-правового статуса судьи в Российской Федерации // Администратор суда. 2011. № 2. С. 2-6.

2См.: Брылева Е.А. Из опыта Пермского края по внедрению ювенальной юстиции как одной из гарантий правопорядка // Вопросы ювенальной юстиции. 2013. № 1. С. 9-13; Булавин С.П. Система гарантий законности в условиях формирования правового государства // История государства и права. 2010. № 6. С. 17-20; Попов И.С. Развитие института гарантии в современном российском праве // Банковское право. 2013. № 1. С. 47-55 и др.

3См.: Доронина О.Н., Бражников О.А. Федеральные и региональные гарантии обеспечения и защиты прав и свобод человека и гражданина (на примере прав коренных малочисленных народов и иных национальных меньшинств в Дальневосточном федеральном округе) // Современное право. 2019. № 3. С. 1926; Трещева О.Ю., Балаян Э.Ю. Конституционные гарантии осуществления, обеспечения и защиты прав и свобод человека и гражданина органами местного самоуправления // Государственная власть и местное самоуправление. 2019. № 10. С. 40-45; Чихладзе Л.Т., Осавелюк А.М. Конституция России и проблема гарантий прав и свобод человека // Lex russica. 2018. № 11. С. 63-68 и др.

4Еллинек Г. Общее учение о государстве. СПб, 1908. С. 586.

273

возможность реализации иных нормативно-правовых предписаний»1 или «совокупность специальных средств, установленных в правовых актах, а также деятельность органов государства и общественных объединений по выполнению установленных требований»2.

Несмотря на видовое многообразие правовых гарантий, общепризнана их конституционно-правовая разновидность3. В дефинитивном аспекте гарантии реализации конституционно-правовых норм представляют «юридически значимые и организационно оформленные средства реализации предписаний, содержащихся в нормах конституционного права, способы достижения целей этих норм, органи- зационно-правовые условия перевода регулирующих возможностей конституционного права в действительность, в фактическое поведение субъектов конститу- ционно-правовых отношений»4.

Именно конституционно-правовыми гарантиями субъектам кроме юридической предоставляется фактическая возможность реализации в действительности важнейших демократических институтов и ценностей5.

Множество подходов к определению правовых гарантий в отечественной юриспруденции объединяет их типичное отождествление со средствами (совокупностью условий, способов и средств) правового обеспечения. Такая традиция во многом определена тем, что наиболее широко распространенным подходом к пониманию конституционно-правовых гарантий оказывается тот, суть которого «заключается в определении этого понятия через буквальный перевод французского слова

1Лошкарев А.В. Правовые гарантии: теоретические проблемы определения понятия и классификации: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2009. С. 9.

2Кудряшов О.В. Социально-экономические и юридические гарантии обеспечения законности в правоприменительной деятельности: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2007. С. 18.

3См.: Кириенко Г.С. Конституционно-правовые гарантии самостоятельности субъектов Российской Федерации в рамках реализации вопросов совместного ведения с Российской Федерацией // Российская юстиция. 2013. № 6. С. 2-4; Малахов В.П., Лановая Г.М. Конституционно-правовые гарантии: сущность и роль в обеспечении прав и свобод человека и гражданина // Государственная власть и местное самоуправление. 2018. № 2. С. 7-12; Шеломанова Л.В. Конституционно-правовые гарантии реализации принципа независимости судей // Российская юстиция. 2013. № 9. С. 41-43 и др.

4Орзих М.Ф. Юридические гарантии, средства и методы применения правовых норм // Юридические гарантии правильного применения советских правовых норм и укрепление социалистической законности: Тез. докл. и сообщений Всесоюз. науч. конф. Киев, 1970. С. 130-131.

5Мухачев И.В. Гарантирующие конституционно-правовые нормы и отношения // Конституционное и муниципальное право. 2020. № 1. С. 17-21.

274

garantie – «обеспечение». В таком случае под гарантиями может пониматься круг условий, средств, способов и т.д., призванных обеспечивать что-либо»1.

Мы солидарны с О.М. Гвоздевой в части уточнений к обозначенному подходу. Так, несмотря на то что слова «обеспечивать» и «гарантировать» в литературном языке могут употребляться как синонимы, в юриспруденции они не тождественны по своему значению. Если обеспечение – это процесс, предполагающий создание условий для осуществления чего-либо, то гарантирование предполагает принятие на себя субъектом ответственности за достижение поставленного результата, ручательство за то, что данный результат наступит2. Гарантия – это не просто «средство, существенно увеличивающее возможность наступления желаемого результата»3, это средство, исключающее возможность его ненаступления. Таким образом, правовые гарантии – это предусмотренные нормами права и предоставленные ими в распоряжение гарантов (а в конституционном праве таковыми выступают государственно-властные субъекты) средства нивелирования факторов, действие которых способно привести к ненаступлению значимого для носителей субъективных прав результата. Все правовые гарантии являются средствами правового обеспечения, но далеко не любое средство обеспечения может считаться гарантией4.

Приведенное мнение высказывалось ранее применительно к конституционным гарантиям: способы и средства, направленные на исключение из правотворческой правоприменительной практики «решений и действий государственных органов и должностных лиц (государства, власти), которые являются антиконституционными по существу или не соответствуют Конституции по форме»5.

Однако справедливо и мнение Ю.Н. Старилова, считающего, что «можно рассуждать о конституционных гарантиях и как о юридических средствах, спо-

1Иванов С.В. Понятие и сущность конституционно-правовых гарантий // Вестник Омского университета. Серия «Право». 2016. № 2. С. 68.

2Гвоздева О.М. Гарантии конституционных социально-экономических прав граждан Российской Федерации: теория и практика // Вестник Омской юридической академии. 2017. № 3. С. 18-22.

3Ляшенко Т.Т. Конституционные гарантии прав и свобод личности как элемент правового государства // Социология и право. 2012. № 1. С. 106.

4Гвоздева О.М. Гарантии конституционных социально-экономических прав граждан Российской Федерации: теория и практика // Вестник Омской юридической академии. 2017. № 3. С. 18-22.

5Эбзеев Б.С. Человек, народ, государство в конституционном строе Российской Федерации. М., 2005. С. 500.

275

собных обеспечивать достижение в рамках созидательно-творческой правовой деятельности провозглашенных целей государственно-правового строительства и итогового формирования общей правовой системы страны. То же можно сказать и о решении задач, реализации идей и принципов правовой государственности»1.

Учитывая авторитетные подходы в юриспруденции к определению правовых гарантий, считаем, что при дефинировании конституционно-правовых гарантий реализации принципов судебной власти целесообразно использовать комбинированный подход: с одной стороны, обеспечивающий надлежащую реализацию принципов судебной власти, а с другой, – исключающий возможность неисполнения уполномоченными субъектами принципов судебной власти2. Таким образом, конституционно-правовые гарантии реализации принципов судебной власти трактуем в качестве адресованной субъектам конституционно-правовых отношений целеобусловленной совокупности формализованных условий, способов и средств, предназначенных для должного исполнения таких принципов и минимизации факторов, подрывающих ценность основополагающих начал судебной власти.

Всвязи с гуманитарной, общегосударственной и отраслевой важностью реализации принципов судебной власти дальнейшее исследование связано с раскрытием и характеристикой предложенных нами универсальных, специальных, исключительных и альтернативных конституционно-правовых гарантий реализации принципов судебной власти.

1.Универсальные конституционно-правовые гарантии реализации принципов судебной власти

Врамках данной части исследования обратимся к раскрытию универсальных гарантий реализации принципов судебной власти. Под ними мы предлагаем

1Старилов Ю.Н. Реализация конституционных гарантий и модернизация административно-правового регулирования // Административное право и процесс. 2013. № 6. С. 2-13.

2Тресков АП. Универсальные конституционно-правовые гарантии реализации принципов судебной власти // Наука и образование: хозяйство и экономика; предпринимательство; право и управление. 2021. №

46(3). С. 62-66.

276

понимать такую их разновидность, которая формализована в концептуальнопрограммных актах, предназначена для должного исполнения вариативного ряда традиционных и новых принципов судебной власти с учетом индикативноплановых требований.

Представленный подход к содержанию заявленных гарантий мы связываем с тем, что именно термин «концепция» использован в нормативных правовых актах, отражающих направления реформирования или развития отдельных сфер судебной власти. В современном российском государстве «концепции составляют основу нормативного регулирования конституционно-правовых отношений, направляют интерпретацию норм конституционного права»1 и применительно к судебной власти было принято 3 таких концептуальных документа2. Исходя из содержания термина «реформа», а также смысла программно-целевого метода, связанных с изменениями в отрасли, мы сочли возможным их объединить в рамках универсальных конститу- ционно-правовых гарантий реализации принципов судебной власти.

Внастоящее время действующей является Концепция информационной политики судебной системы на 2020-2030 годы. Она выражает официальные взгляды судейского сообщества России на цели, задачи, принципы и основные направления работы в информационной сфере, представляющей собой совокупность информации (информационных ресурсов), субъектов, осуществляющих сбор и распространение информации, а также системы регулирования возникающих при этом общественных и правовых отношений.

Втексте Концепции формирование информационной политики судебной системы расценивается в качестве фактора укрепления принципов независимости

исамостоятельности правосудия. Данный тезис опирается на п. 15 Заключения № 7 Консультативного совета европейских судей (2005), в котором отмечено, что

1Мархгейм М.В. Конституционная система защиты прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации: Дис. ... докт. юрид. наук. Москва, 2005. С. 34.

2См.: Концепция информационной политики судебной системы на 2020-2030 годы (одобрена Советом судей РФ 05.12.2019 г.) // Документ опубликован не был; http://www.consultant.ru/ (дата обращения 11.05.2021 г.); Концепция информатизации Верховного Суда Российской Федерации (утв. приказом Верховного Суда РФ от 10.12.2015 г. № 67-П) // Документ опубликован не был; http://www.consultant.ru/ (дата обращения 11.05.2021 г.); Постановление ВС РСФСР от 24.10.1991 г. № 1801-1 «О Концепции судебной реформы в РСФСР» // Ведомости СНД и ВС РСФСР. 1991. № 44. Ст. 1435.

277

наилучшей гарантией независимости судов является активная их роль в информировании общественности, что не выступает препятствием для соблюдения требования о беспристрастности суда. Государства должны поощрять представителей судебной власти, расширять и углублять образовательное значение их деятельности, что способствует росту доверия населения судам1.

Цели, поставленные в Концепция информационной политики судебной системы, коррелируются с принципами судебной власти в их процессуальной разновидности, а также в правозащитном сопряжении. Таким образом, достижение формализованных целей будет способствовать и реализации исследуемых нами принципов судебной власти, а именно открытости / гласности судопроизводства, с которыми связано объективное освещение деятельности судов в средствах массовой информации, совершенствование способов доступа граждан, организаций, общественных объединений, органов публичной власти, представителей средств массовой информации к информации о деятельности судов.

В числе основных направлений и механизмов достижения целей Концепции, а, следовательно, гарантий заявленных принципов судебной власти следующие:

–популяризация знаний о судебной системе и деятельности судов;

–формирование эффективной и устойчивой информационнообразовательной среды судов как совокупности обеспечивающих информационное взаимодействие судов всех уровней, органов судейского сообщества и системы Судебного департамента баз данных и банков данных, технологий их ведения

ииспользования, информационных систем и информационнотелекоммуникационных сетей, функционирующих на основе единых принципов и общих правил;

–повышение эффективности взаимодействия средств массовой информации

иорганов судебной системы;

–создание единого информационного пространства судебной системы;

1 Заключение № 7 Консультативного совета европейских судей «По вопросу правосудия и общества» (CCJE (2005) OP № 7) (принято в г. Страсбурге 25.11.2005 г.) // Прецеденты Европейского Суда по правам человека: Электронное периодическое издание / учредитель ООО «Развитие правовых систем». 2014. № 4 (04). С. 108-119.

278

–обеспечение интересов судебной системы Российской Федерации в информационной сфере;

–защита персональных данных при предоставлении информации о деятельности судов.

Интересно, что рассматриваемая Концепция дополняет вариативный ряд принципов судебной власти принципами развития информационной политики судебной системы. В их числе:

–информационная открытость и доступность для граждан и организаций;

–эффективность, достоверность, своевременность предоставления информации о деятельности судов;

–безопасность информационных баз судов и охрана персональных данных;

–невмешательство в сферу осуществления правосудия при предоставлении информации о деятельности судов;

–нераспространение информации, предоставление которой запрещено законом;

–компетентное взаимодействие судов со средствами массовой информации;

–единство информационного пространства.

Таким образом, приведенная Концепция не только содержит установления, гарантирующие реализацию принципов судебной власти, но и обогащает их видовое многообразие.

До 2020 г. основополагающим документом в области информатизации Верховного Суда Российской Федерации была одноименная Концепция. Социальный эффект от ее реализации по аналогии с ранее рассмотренной Концепцией также коррелируется с процессуальными принципами судебной власти, включая их правозащитную разновидность. В числе конкретных гарантий применительно к реализации принципов судебной власти заявлены следующие:

– повышение качества судопроизводства и сокращение сроков рассмотрения судебных дел Верховным Судом Российской Федерации за счет применения в деятельности Верховного Суда электронных документов; внедрение эффективных решений по организации хранения архивных документов и данных, а также обеспечению доступа к ним; организация информационного обмена между Верховным

279

Судом Российской Федерации, судами общей юрисдикции и арбитражными судами, органами государственной власти;

–повышение доступности правосудия посредством развития электронного взаимодействия между Верховным Судом Российской Федерации, гражданами и юридическими лицами;

–повышение открытости судебной системы посредством увеличения доступности к информации о деятельности Верховного Суда Российской Федерации, о движении судебных дел и принятых судебных решениях при предоставлении информации по специальным каналам (официальный сайт Верховного Суда РФ в сети «Интернет»; страницы Верховного Суда Российской Федерации в социальных сетях; информационно-справочные киоски и информационные табло).

Уточним, что срок действия приведенной Концепции ограничен 2020 г. Результаты ее реализации предстоит подвести, равно, как в будущем рассмотреть ее возможную пролонгацию.

Таким образом, современный этап концептуального гарантирования принципов судебной власти отличается тем, что сопоставим с аспектом информатизации и регламентируется документами, исходящими непосредственно от суда или органов судейского сообщества.

Обращаясь к модификационной составляющей рассматриваемого гарантирования, уточним, что содержание реформы мы связываем с ее типичным пониманием как преобразования, изменения, переустройства какой-либо стороны общественной жизни (порядков, институтов, учреждений)1.

Вистории российского государства первая реформа судебной власти стартовал в 1864 г. с целью водворить в России суд «скорый, правый, милостивый и равный для всех подданных», а также возвысить судебную власть, дать ей надлежащую самостоятельность.

Как нами уже отмечалось ранее, в современной России Концепция судебной реформы была утверждена в 1991 г. Главной задачей судебной реформы было

1 Большой юридический словарь. М.: Инфра-М., 2003; https://dic.academic.ru/dic.nsf/lower/17981 (дата обращения 11.05.2021 г.).

280

признано утверждение судебной власти в государственном механизме как самостоятельной влиятельной силы, независимой в своей деятельности от властей законодательной и исполнительной. После 1991 г. подобных документов уже не разрабатывалось, а положения Концепции официально не изменялись1. Можно отметить лишь один официальный документ за этот период – Указ Президента Российской Федерации от 6 июля 1995 № 673 «О разработке концепции правовой реформы в Российской Федерации»2.

Что касается итогов судебной реформы, решения поставленных в ней задач, то мнения здесь разнятся. Как полагает А.А. Кондрашев, некоторые идеи этой Концепции были реализованы в законодательстве новой России, но комплексная реформа в том виде, в котором она предлагалась, так и не была проведена3. Аналогично мнение И.Л. Беднякова4.

Однако большинство оценок итогов судебной реформы все-таки в позитивном ключе: «…стало очевидным, что в Российской Федерации утвердилась судебная власть. Принят ряд основополагающих законов, закрепивших принципы организации и функционирования судебной системы и статус судей. Налажено финансирование и материально-техническое обеспечение деятельности судов»5.

Считаем целесообразным разделить мнение судьи Конституционного Суда Российской Федерации в отставке М.И. Клеандрова о том, что «Судебная власть в России … крепла, расширялась, структурировалась и представляет сегодня мощный государственный институт. Налицо серьезная законодательная основа ее организации и деятельности, фактически заново создана мощная материальноресурсная база, непосредственное правосудие осуществляет в целом высокопро-

1Кругликов А.П. Концепция судебной реформы в Российской Федерации и возвращение судом уголовного дела на дополнительное расследование // Российская юстиция. 2013. № 10. С. 37-41.

2СЗ РФ. 1995. № 28. Ст. 2642.

3Кондрашев А.А. Судебная реформа в России: проблемы реализации и варианты решений // Актуальные проблемы российского права. 2017. № 2. С. 209-218.

4Бедняков И.Л. Досудебное производство: от Концепции судебной реформы к современности // Уголовное судопроизводство. 2017. № 1. С. 26-32.

5Лебедев В.М. От Концепции судебной реформы к новым идеям развития судебной системы // Российская юстиция. 2000. № 3. С. 2.

281

фессиональный судейский корпус»1. Действительно, «несмотря на непростые внешние условия, этих целей удалось достичь в беспрецедентно сжатые сроки: едва ли в мире найдутся другие государства, где удалось сформироватьнезависимый суд менее чем за десятилетие»2.

Значение Концепции также справедливо определено профессором С.А. Шейфером: по сути своей «Концепция является комплексом предложенных учеными идей и мероприятий, направленных на преобразование судопроизводства. Не имея обязательного характера, она, после одобрения ее законодателем стала нормативно определенной программой реформирования российского правосудия на предстоящие годы»3.

Прикладное значение Концепции судебной реформы 1991 г. связываем с тем, что она нашла свое воплощение в положениях российской Конституции, закрепившей основные принципы, цели правосудия, обеспечивающие защиту прав и свобод личности, конституционных основ государственного строя.

Совершенствование судебной власти в России носит длящийся характер, в этой связи отметим 2011 г. Полагаем, именно с этого времени берет свое начало современный период развития судебной власти. Хотя есть мнение, что третья судебная реформа в Российской Федерации последовательно реализуется все-таки с 2014 г.4

Несмотря на то, что в 2011 г. не принимаются специальные нормативные правовые акты концептуального характера, формализующие реформу судебной власти, тем не менее, происходящие с того времени изменения, существенны для правосудия и «инициированы судейским сообществом, что подчеркивает силу и самостоятельность российской судебной власти, способность судейского корпуса к саморазвитию»5.

1Клеандров М.И. Судебная реформа в России // Вестник Российской академии наук. 2012. Т. 82. № 5. С.

187-193.

2Момотов В.В. Судебная реформа 2018 года в Российской Федерации: концепция, цели, содержание // Журнал российского права. 2018. № 10. С. 134-146.

3См.: Шейфер С.А. Уголовный процесс как наука. Роль науки в развитии уголовно-процессуального права // Уголовно-процессуальное право. Актуальные проблемы теории и практики / под ред. В.А. Лазаревой, А.А. Тарасова. М.: Издательство «Юрайт», 2012. С. 35.

4Момотов В.В. Судебная реформа 2018 года в Российской Федерации: концепция, цели, содержание // Журнал российского права. 2018. № 10. С. 134-146.

5Там же. 2018. № 10. С. 134-146.

282

В 2011 г. в Российской Федерации был принят ряд законодательных актов, серьезно реформирующих сложившуюся систему инстанций в судах общей юрисдикции: по гражданским и уголовным делам введены апелляционные инстанции для обжалования не вступивших в законную силу актов всех судов общей юрисдикции; кассационные инстанции наделены полномочиями по проверке законности и обоснованности судебных актов, вступивших в законную силу; изменены структура и полномочия Верховного Суда России (в нем образована Судебная коллегия по административным делам, преобразована Кассационная коллегия в Апелляционную, Президиум Верховного Суда стал единственной в системе судов общей юрисдикции надзорной инстанцией)1. Указанные изменения позитивно повлияли на реализации в России принципов самостоятельности и независимости судебной власти.

Очередной вехой в принятии модифицирующих гарантий реализации принципов судебной власти стал принятый в 2014 г. Закон Российской Федерации о поправке к Конституции Российской Федерации. Он предусмотрел упразднение Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации и включение его в расширенную структуру объединенного Верховного Суда России в качестве Судебной коллегии по экономическим спорам2. С этого же времени Верховный Суд Российской Федерации осуществляет судебный надзор за деятельностью судов общей юрисдикции и арбитражных судов.

Если обращаться к предпосылкам «объединительной реформы Верховного Суда Российской Федерации, то нельзя сказать, что таких посылов не было, и вопрос о возможности существования нескольких высших судов в России в рамках принципа единства судебной власти не обсуждался. В литературе давно высказывались опасения, что деятельность специализированных судов, обособленных от единой судебной системы, возглавляемой Верховным Судом Российской Федерации, представляющих самостоятельные ветви судебной власти, возглавляемые сво-

1Брежнев О.В. Реформирование судебных инстанций в России: конституционно-правовые аспекты // Конституционное и муниципальное право. 2011. № 6. С. 70-74.

2См.: Закон Российской Федерации о поправке к Конституции РФ от 05.02.2014 г. «О Верховном Суде Российской Федерации и прокуратуре Российской Федерации» // Российская газета. 2014, 7 февраля.

283

ими высшими судами, непосредственно приводит к потере единства судебной системы и судебной практики»1.

В целом позитивно оценивая реформу Верховного Суда Российской Федерации, многие исследователи, отмечали, что наряду с принципом единства судебной системы, в Конституции Российской Федерации учреждено три самостоятельные, не связанные между собой судебные системы2.

Принимая во внимание различные научные позиции, а также свершившийся факт объединения, мы считаем целесообразным разделить следующее мнение А.В. Безрукова: «современные преобразования судебной власти в России при имеющихся недостатках во многом обусловили унификацию судебной системы, укрепив положение и расширив полномочия Верховного Суда Российской Федерации, чем подкрепили обособленное положение судебной власти в системе разделения властей, способствуя реализации конституционных принципов правосудия, в том числе обеспечению единства судебной системы в переосмысленной значимости»3.

Очередные серьезные преобразования судебной власти произошли в 2018 г., когда по инициативе Верховного Суда Российской Федерации на законодательном уровне4 была принята и реализована масштабная система мер, направленных на повышение эффективности правосудия и доверия общества к судам.

Уточним, что указанному законодательному акту предшествовало Постановление «Об основных итогах функционирования судебной системы Российской Федерации и приоритетных направлениях ее развития на современном этапе»5 принятое 8 декабря 2016 г. IX Всероссийским съездом судей. Отметим, что в

1См.: Лебедев В.М. Судебная власть в современной России: проблемы становления и развития. СПб, 2001. С. 216-218; Бородин С.В., Кудрявцев В.Н. О судебной власти в России // Государство и право. 2001. № 10. С. 21-27.

2См.: Ермошин Г.Т. Объединение высших судов: реорганизация судебной власти на современном этапе развития государства // Российская юстиция. 2014. № 1. С. 45-47; Кузьмин А.Г. Создание единого Верховного Суда Российской Федерации: взгляд сквозь призму конституционализма // Российская юстиция. 2014. № 8. С. 43-44 и др.

3Безруков А.В. Реформирование судебной власти в условиях разделения властей и обеспечения единства судебной системы России // Конституционное и муниципальное право. 2015. №2. С. 45-48.

4Федеральный конституционный закон от 29.07.2018 г. № 1-ФКЗ «О внесении изменений в Федеральный конституционный закон "О судебной системе Российской Федерации" и отдельные федеральные конституционные законы в связи с созданием кассационных судов общей юрисдикции и апелляционных судов общей юрисдикции» // СЗ РФ. 2018. № 31. Ст. 4811.

5Вестник Высшей квалификационной коллегии судей Российской Федерации. 2017. № 1.

287

программно-целевого метода. Практика формирования и реализации государственной политики органами власти показала, что применение данного метода характеризуется рядом преимуществ по отношению к иным методам, хотя возможно возникновение недостатков и рисков (например, недостаточное ресурсное обеспечение мероприятий программы; необъективный мониторинг мероприятий; недостатки в работе исполнителей при реализации мероприятий программы)»1.

Мы солидарны с позицией Р.А. Кардашова в части объяснения широкого внимания к программно-целевому управлению тем, что он «чрезвычайно эффективно позволяет преодолеть весь объем существующих недостатков как функционального, так и отраслевого принципов управления»2.

«Содержательный аспект программно-целевого подхода подразумевает разработку государственными органами власти программы достижения стратегических целей с помощью решения задач, необходимых ресурсов и контроля, а также реализацию комплекса мероприятий в определенные сроки. Успешность воплощения в жизнь программы зависит как от правильно сформулированных целей и постановки адекватных им задач, так и от информативных показателей динамики достижения намеченной цели при задействовании нужных ресурсов, своевременной коррекции программных действий по результатам анализа целевых индикаторов»3.

Уточним, что на диссертационном уровне «федеральная программа уже была обоснована в качестве интегральной формы гарантирования конституционных прав личности в контексте п. «е» ст. 71 Конституции Российской Федерации»4. Полагаем, современный программно-целевой метод управления наряду с иными конституционно-правовыми ресурсами5 обладает гарантным потенциалом и при-

1Пузыревская Е.Г. Ведомственные целевые программы как механизм эффективной реализации государственной политики // Государственная власть и местное самоуправление. 2009. № 9. С. 17-21.

2Кардашов Р.А. Программно-целевой подход проектирования организационной структуры. Российский следователь. 2006. № 6. С. 41-45.

3Алексеевская Е.И. Мониторинг верховенства права и доступа в суд: 25 лет судебной реформе. М.: Инфотропик Медиа, 2017. 176 с.

4Корнюшкина А.Ю. Федеральная программа в системе конституционных гарантий субъективных прав: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Белгород, 2018. С. 7; Корнюшкина А.Ю. Федеральная целевая программа как нормативная разновидность юридических гарантий субъективных прав личности в России // Наука и образование: хозяйство и экономика; предпринимательство; право и управление. 2017. № 7. С. 77-81.

5См.: Базарова Д.Б. Принцип уважения чести и достоинства личности как важнейшая процессуальная гарантия в уголовном судопроизводстве // Российский следователь. 2016. № 20. С. 53-56; Татарова А.Д.

288

менительно к принципам судебной власти. В рамках данной части работы авторское внимание уделено характеристике федеральных программ, гарантирующих реализацию принципов судебной власти в Российской Федерации.

С самого начала централизованного применения в России программноцелевого метода1, его действие распространяется и на судебную власть. Данное подтверждается самостоятельными федеральными целевыми программами развития судебной системы России2, а также институциональным включением Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации3.

Принятое ведомственным приказом от 16 сентября 2005 г. № 109 Положение определило:

–порядок разработки, утверждения и реализации ведомственных целевых программ, направленных на осуществление Судебным департаментом при Верховном Суде Российской Федерации государственной политики в сфере деятельности, установленной Федеральным законом от 8 января 1998 г. № 7-ФЗ, обеспечение достижения целей и задач социально-экономического развития, повышение результативности расходов федерального бюджета;

–понятие ведомственной целевой программы как утвержденного (планируемого к утверждению) либо выделяемого в аналитических целях Судебным департаментом комплекса мероприятий (направлений расходования бюджетных средств), направленных на решение конкретной тактической задачи Судебного департамента (п. 2 Положения о разработке, утверждении и реализации ведом-

Правовые гарантии реализации принципа самостоятельности судебной власти // Современное право. 2015. № 7. С. 84-88; Шеломанова Л.В. Конституционно-правовые гарантии реализации принципа независимости судей // Российская юстиция. 2013. № 9. С. 41-43 и др.

1См.: Доценко Ю.В. Преемственность Федеральных целевых программ «Развитие судебной системы России» как условие эффективности системного подхода к организационному обеспечению деятельности федеральных судов общей юрисдикции // Администратор суда. 2008. № 1. С. 18-26; Пузыревская Е.Г. Ведомственные целевые программы как механизм эффективной реализации государственной политики // Государственная власть и местное самоуправление. 2009. № 9. С. 17-21; Фоков А.П. Федеральная целевая программа «Развитие судебной системы России на 2007-2011 годы» // Российский судья. 2006. № 12. С. 2 и др.

2См.: постановления Правительства РФ от 20.11.2001 г. №805 «О федеральной целевой программе "Развитие судебной системы России" на 2002-2006 годы» (ред. от 06.02.2004 г.) // СЗ РФ. 2001. №49. Ст. 4623; 2004. №7. Ст. 520; от 21.09.2006 г. №583 «О федеральной целевой программе "Развитие судебной системы России" на 2007-2012 годы» (ред. от 01.11.2012 г.) // СЗ РФ. 2006. №41. Ст. 4248; 2012. №45. Ст. 6263.

3Приказ Судебного департамента при Верховном Суде РФ от 16.09.2005 г. № 109 «Об утверждении Положения о разработке, утверждении и реализации ведомственных целевых программ Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации» // Документ опубликован не был; http://www.consultant.ru (дата обращения 17.03.2021 г.).

290

Гарантированию самостоятельности судов и независимости судей в рамках реализации специальных федеральных целевых программ способствовало повышение заработной платы. Необходимое социальное обеспечение, в том числе улучшение жилищных условий судей, создало материальную основу независимости судьи, позволившую беспристрастно рассматривать дела по спорам и жалобам граждан.

«Надлежащее материально-техническое обеспечение и информатизация судов общей юрисдикции позволили избежать зависимости от государственных органов исполнительной власти и органов местного самоуправления»1. Одновременно решается и задача гласности правосудия. В этой связи необходимо отдельно отметить программные мероприятия по информатизации судов, в результате которых была создана основа для широкомасштабного внедрения автоматизированной системы более чем в 2 000 судов общей юрисдикции. Дальнейшее развитие связано уже с приданием системе статуса Государственной автоматизированной системы Российской Федерации (ГАС «Правосудие»)2.

В настоящее время ГАС «Правосудие» – это территориально распределенная автоматизированная информационная система, предназначенная для формирования единого информационного пространства судов общей юрисдикции и системы Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации, обеспечивающая информационную и технологическую поддержку судопроизводства на принципах поддержания требуемого баланса между потребностью граждан, общества и государства в свободном обмене информацией и необходимыми ограничениями на распространение информации.

Уточним, что актуальный вариант федеральной целевой программы «Развитие судебной системы России на 2013-2024 годы»3 является третьим по счету. Именно в

1Доценко Ю.В. Преемственность Федеральных целевых программ «Развитие судебной системы России» как условие эффективности системного подхода к организационному обеспечению деятельности федеральных судов общей юрисдикции // Администратор суда. 2008. № 1. С. 18-26.

2Приказ Судебного департамента при Верховном Суде РФ от 16.02.2007 г. № 20 «Об эксплуатации Государственной автоматизированной системы Российской Федерации "Правосудие"». Документ утратил силу в связи с изданием Приказа Судебного департамента при Верховном Суде РФ от 12.04.2011 г. № 68 // Документ опубликован не был; http://www.consultant.ru (дата обращения 17.03.2021 г.).

3Постановление Правительства РФ от 27.12.2012 г. № 1406 «О федеральной целевой программе "Развитие судебной системы России на 2013-2024 годы"» (ред. от 29.12.2020 г.) // СЗ РФ. 2013. № 1. Ст. 13; 2021. № 2 (часть I). Ст. 402.

292

–создание необходимых условий для осуществления правосудия;

–обеспечение независимости судебной власти.

Решение заявленных задач связано с выполнением комплекса мероприятий, а, следовательно, гарантий по таким направлениям, как:

–информатизация судебной системы и внедрение современных информационных технологий в деятельность судебной системы;

–оснащение зданий судов техническими средствами и системами обеспечения безопасности, а также обеспечение судей мобильными устройствами тревожной сигнализации, действующей вне зданий судов;

–внедрение современных информационных технологий в сфере судебноэкспертной деятельности, включая укрепление их материально-технической базы

иоснащение лабораторий судебной экспертизы современной приборной базой;

–обеспечение судей жилыми помещениями, предоставление единовременной социальной выплаты для приобретения или строительства жилых помещений для судей федеральных судов и мировых судей, предоставление работникам аппаратов судов и Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации и его территориальных органов субсидий на приобретение жилых помещений. Как видим, данный комплекс мероприятий направлен на обеспечение принципов правового статуса судей.

Исходя из требований времени, значительное внимание последовательно уделяется внедрению автоматизированных систем в деятельность органов судебной власти, что приводит к значительному сокращению нарушений процессуальных сроков рассмотрения дел и споров, сокращению количества незавершенных дел, обеспечению удобного и быстрого доступа к информации и повышению качества и эффективности работы аппаратов судов.

Именно в рамках реализации мероприятий федеральной целевой программы «Развитие судебной системы России на 2013-2024 годы» по информатизации судебной системы должны быть обеспечены открытость и доступность для граждан информации о деятельности судов Российской Федерации в части

294

2. Специальные конституционно-правовые гарантии реализации принципов судебной власти

Данная часть работы связана с раскрытием специальных конституционноправовых гарантий реализации принципов судебной власти. Уточним, что содержание прилагательного «специальный» тождественно относящемуся к какой-либо отдельной отрасли науки, знаний; предназначенному для специалистов этой отрасли1. Заявленные специальные гарантии связаны с принципами самостоятельной судебной власти.

Исходя из доктрины2 и законодательства3, специализация судебной власти является устойчивым трендом, представляющим интерес для ученых и практиков. Для судебной специализации, являющейся внутрисистемным явлением, имманентны все цели, задачи и принципы судебной власти. Соответственно развитие специализации мы связываем с дополнительным гарантированием реализации принципов судебной власти в их вариативном ряду, сопоставимом с судопроизводством, судоустройством и правозащитным блоком.

Придерживаясь словарной интерпретации прилагательного «специальный» в качестве предназначенного для специалистов этой отрасли, в заявленную разновидность гарантий считаем целесообразным включить информатизацию и цифровизацию судебной власти, обусловившие появление специального термина «электронное правосудие». Несмотря на то, что технические процессы характерны для различных ветвей власти, тем не менее, их результаты оригинальны в каждой из них. Судебная власть здесь не исключение.

1Словарь русского языка: В 4-х т. / под ред. А.П. Евгеньевой. М.: Рус. яз.; Полиграфресурсы, 1999; https://kartaslov.ru (дата обращения 07.07.2021 г.).

2См.: Захаров В.В. Специализация судей как средство совершенствования правосудия // Российский судья. 2019. № 1. С. 31-36; Кистринова О.В. Специализированные суды: опыт России и зарубежных стран // Российский судья. 2015. № 2. С. 9-11; Кучина М.С. Специализированные суды: зарубежный опыт и перспективы развития в России // Российский следователь. 2017. №13. С. 53-56; Малько Е.А. Некоторые особенности судебной специализации (в аспекте сравнительно-правового анализа опыта России и зарубежных стран) // Российская юстиция. 2018. №3. С. 63-65 и др.

3См.: Постановления Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 г. №17 «Об определении места постоянного пребывания Суда по интеллектуальным правам» // Вестник ВАС РФ. 2012. №8; от 02.07.2013 г. №51 «О начале деятельности Суда по интеллектуальным правам» // Патенты илицензии. 2013. №8 и др.

295

С учетом приведенных абрисов под специальными конституционноправовыми гарантиями реализации принципов судебной власти предлагаем понимать такую их разновидность, которая формализована только законами, предназначена для разрешения публичных споров и социальных конфликтов путем интеграции в правозащитных целях соответствующих юридических средств, предписанных для этого уполномоченным субъектам.

Далее обратимся к информационным и коммуникационным технологиям, которые внедрены в различные аспекты судебной власти, получили специфику в связи с ее функционалом и гарантируют рассматриваемые принципы.

Объемы использования электронных документов в сфере правосудия динамично растут. Так, в 2018 г. в суды поступило более 1 млн обращений в электронной форме1. В связи с введением ограничительных мер, препятствующих распространению новой коронавирусной инфекции, в период с 18 марта по 20 апреля 2020 г. общее количество поступивших в суды дел и материалов составило порядка 2 миллионов, из них в электронном виде подано почти 200 тысяч в федеральные суды общей юрисдикции и более 50 тысяч в федеральные арбитражные суды2.

Как мы ранее отметили, в теории и практике ключевым термином, отражающим использование информационных технологий, является электронное правосудие.

В принятой парадигме разделения властей электронное правосудие является одним из трех структурных элементов электронного государства наряду с электронным парламентом и электронным правительством3.

По своему содержанию электронное правосудие в России призвано обеспечить решение следующих взаимосвязанных задач: облегчить доступ граждан и организаций к органам судебной власти, при этом, сделав обращение в суд более удобным, требующим от заинтересованного лица меньше организационных и физических усилий; снизить коррупционные риски путем использования обезличен-

1См.: Выступление Председателя Совета судей Российской Федерации В.В. Момотова на пленарном заседании Совета судей Российской Федерации // Судья. 2018. № 7. С. 12-20.

2Граждане стали в полтора раза чаще обращаться в суды через интернет // https://www.vsrf.ru/press_center/mass_media/28866/ (дата обращения 11.07.2021 г.).

3Тихонова С.В. Электронное государство: теоретическая модель и этап государствогенеза // Информационное право. 2014. № 6. С. 5-6.

296

ной формы взаимодействия судебных органов власти и заявителей; гарантировать соблюдение процессуальных сроков, комфортность в ознакомлении с материалами судебного дела, быстроту их «движения» при реализации судебных процедур; обеспечить информационную открытость (транспарентность) судебных органов власти для общества1.

В доктрине электронное правосудие интерпретируют как систему нормативных регуляторов, определяющих порядок использования информационнотелекоммуникационных технологий с целью реализации конституционного права на судебную защиту2; способ отправления правосудия, основанный на использовании технических систем с цифровой обработкой данных3. Второй подход более вариативен в определениях, в частности, применительно к отдельным видам судопроизводств. К примеру, по мнению, В.А.Пономаренко электронное правосудие представляется судебно-юрисдикционным порядком «рассмотрения гражданских дел, который всецело (включая совершение всех необходимых процессуальных действий) опосредуется электронной формой выражения (закрепления) процессуальной информации и взаимодействия участников гражданского судопроизводства»4.

Полагаем, приведенные подходы не лишены изъянов. Так, первое определение телеологически связано с реализацией конституционного права на судебную защиту. Учитывая важность любого субъективного права, тем менее, считаем, что информационно-телекоммуникационных технологии используются гораздо более широким кругом лиц в связи с обращением в суд и не только по поводу реализации правозащиты. Минусом второго определения, на наш взгляд, является то, что технические системы используются не только в рамках правосудия, но и иных значимых процессуальных действий, одной из сторон которых является суд. По указанному основанию подлежит критике и разработанный в рамках доктрины

1См.: Жданова Ю.А. Правовая природа электронного правосудия и его место в системе институтов информационного общества // Административное право и процесс. 2015. № 4. С. 80-83.

2Валеев Д.Х., Нуриев А.Г. Влияние цифровых технологий на реализацию социальных функций государства в контексте обеспечения права на исполнение судебного решения // Российский судья. 2020. №3. С. 16-20.

3Носков И.Ю. Внедрение электронного правосудия как важнейшее направление совершенствования судебной системы Российской Федерации // Современное право. 2011. № 10. С. 120-122.

4Пономаренко В.А. Электронное гражданское судопроизводство в России: штрихи концепции: Монография. М.: Проспект, 2015. С. 50.

297

гражданского процесса инструментальный подход1. В соответствии с ним гражданский процесс выступает как своего рода «производство», а цифровые технологии в нем – как «инструменты», средства осуществления данной деятельности. С точки зрения приведенного подхода внедрение цифровых технологий, ускоряющих и упрощающих взаимодействие между участниками судопроизводства, должно способствовать повышению эффективности данной деятельности, более быстрому и качественному достижению результата2.

В теоретическом аспекте, полагаем, важно содержательно разграничивать понятия «электронное правосудие» и «информатизация судов». Последнее тождественно процессу создания оптимальных условий для удовлетворения информационных потребностей общества3, хотя и является частью электронного правосудия4. Более точно, на наш взгляд, заявленное разграничение представлено Н.Н. Федосеевой, М.А. Чайковской и С.В. Романенковой5. Они под электронным правосудием в узком смысле понимают закрепленную в законодательстве возможность осуществления процессуальных действий (таких, как подача исковых заявлений, применение систем видеоконференцсвязи, извещение участников) с использованием информационных технологий. При этом авторы не включают в понятие собственно электронного правосудия электронный документооборот в суде, а также деятельность судов по размещению информации о суде, судебных актах в сети Интернет, называя данную деятельность «информатизацией судов» или «электронным правосудием в широком смысле». В.В. Ярков и И.И. Черных, дают определение электронного правосудия в широком смысле6.

1Подробнее см., например: Брановицкий К.Л., Ренц И.Г., Незнамов Ал.В. и др. Цифровые технологии и цивилистический процесс: проблемы взаимовлияния // Herald of the Euro-Asian Law Congress. 2018. № 2. С. 56-68.

2Незнамов А.В. «Цифровое просвещение», доступность правосудия и экономическая составляющая цифровизации гражданского судопроизводства // Арбитражный и гражданский процесс. 2019. №9. С. 53-57.

3Казачкова З.М., Аносов А.В. Электронное правосудие: синтез права, технологических прорывов и процессуальных инструментов // Информационное право. 2015. № 4. С. 13-16.

4Соколов Н.А. Особенности электронного правосудия в арбитражных судах России // Арбитражный и гражданский процесс. 2018. № 4. С. 3-6.

5См.: Романенкова С.В. Понятие электронного правосудия, его генезис и внедрение в правоприменительную практику зарубежных стран // Арбитражный и гражданский процесс. 2013. №4. С. 26-31; Федосеева Н.Н., Чайковская М.А. Электронное правосудие в России и в мире // Администратор суда. 2011. №3. С. 2-6.

6См.: Черных И.И. Размышления об «электронном правосудии» // Судебная реформа и проблемы развития гражданского и арбитражного процессуального законодательства: Материалы международной науч-

298

Указанная доктринальная позиция учитывает Рекомендации Комитета министров Совета Европы, согласно которым «электронное правосудие должно включать в себя информативные сайты судов, национальные и международные порталы, системы информирования о статусе судебного дела в онлайн-режиме, системы видеоконференций, а также методы и стандарты электронного обмена информацией»1.

На наш взгляд, полностью обособить электронное правосудие в широком смысле от узкого смысла не представляется возможным, поскольку элементарно, к примеру, без электронного документооборота невозможно опубликование итоговых или промежуточных процессуальных документов.

Таким образом, между электронным правосудием в широком и узком смыслах существует диалектическая взаимосвязь2. Еще в 1996 г. Лорд Вулф в своем докладе «Доступ к правосудию» писал, что «информационные технологии будут не только помогать оптимизации и улучшению существующих систем и процесса; вероятно, со временем они сами станут катализатором для радикальных изменений... Информационные технологии в ближайшем будущем станут основой судебной системы и по этой причине уже сейчас заслуживают особого внимания на самом высоком уровне»3.

Полагаем, Концепция развития информатизации судов до 2020 года корректирует отмеченные недостатки доктринальных интерпретаций, дефинируя электронное правосудие в качестве «способа и формы осуществления предусмотренных законом процессуальных действий, основанных на использовании информационных технологий в деятельности судов, включая взаимодействие судов, физи-

но-практической конференции. М.: РАП, 2011. С. 130-138; Ярков В.В. Электронное правосудие // ЭЖЮрист. 2006. № 41.

1Рекомендации Комитета министров Совета Европы CM/Rec (2009)1 государствам-участникам Совета Европы по электронной демократии (приняты Комитетом министров 18.02.2009 г. на 1049-м собрании заместителей министров) // http://edemocratia.ru/ (дата обращения 11.07.2021 г.).

2Романенкова С.В. Понятие электронного правосудия, его генезис и внедрение в правоприменительную практику зарубежных стран // Арбитражный и гражданский процесс. 2013. № 4. С. 26-31.

3Woolf H.K. Access to justice – Final Report to the Lord Chancellor on the civil justice system in England and Wales. London, 1996. 370 p.

299

ческих и юридических лиц в электронном (цифровом) виде»1. В связи с однозначностью тренда развития электронного правосудия, полагаем, его понятие и определение должны быть легализованы, как минимум, в документах концептуальной или программной разновидностей, связанных с совершенствованием судебной власти.

Электронное правосудие, являясь общей тенденцией мировой практики, состоит из совокупности элементов в разной мере реализованных различными странами. К числу таких элементов относят:

« – внедрение системы электронной подачи документов, позволяющей сторонам направлять документы в суд, а судам обеспечить надлежащее прохождение поданных документов в суде и создание электронного дела;

–введение системы управления электронным делом, создающей возможность управлять содержащейся в деле информацией и предоставлять доступ к информации, как публичный, так и ограниченному кругу лиц (сторонам спора), если информация носит конфиденциальный характер;

–внедрение системы публикации всех судебных актов;

–внедрение фиксации событий судебных заседаний путем аудио-, видеоза-

писей;

–широкое использование видеоконференцсвязи для исключения необходимости непосредственной явки сторон в зал суда, а также для обеспечения публичности процесса;

–широкое использование оборудования, позволяющего исследовать доказательства, предоставленные в электронной форме»2.

Россия объективно является флагманом внедрения информационных и коммуникационных технологий в рамках судебной власти. Так, «по актуальным данным Европейской Комиссии по эффективности правосудия Совета Европы российская судебная система признана самой технологически развитой и наименее финансово затратной в сравнении с судами 47 западных государств. Общая оценка

1Концепция развития информатизации судов до 2020 г. (утв. Постановлением Президиума Совета судей Российской Федерации от 19.02.2015 г. № 439 // http://base.garant.ru/71062432/ (дата обращения 11.07.2021 г.).

2Романенкова С.В. Понятие электронного правосудия, его генезис и внедрение в правоприменительную практику зарубежных стран // Арбитражный и гражданский процесс. 2013. № 4. С. 26-31.

300

применения цифровых технологий в российских судах составляет 8,81 балла. Для сравнения, в Германии этот показатель – 8,3 балла, во Франции – 5,19 баллов, в Италии – 6,42 балла, в Швейцарии – 5,55»1.

«Пандемия и режим самоизоляции сделали российскую судебную систему феноменом в мировых масштабах, что подтверждает и высокая оценка Президента России Владимира Путина: «Судебная система нашей страны в тяжелый период распространения инфекции не перешла в режим торможения. А в некоторых странах так и было, до 50% дел было перенесено на гораздо более поздние сроки. А наша система напротив, действовала без перебоев. Суды проявили верность своей высокой миссии, и, невзирая на риски, связанные с эпидемией, с максимальной отдачей работали, защищая права граждан, интересы общества и государства»2.

Современное состояние рассматриваемых гарантий базово связано с целями, задачами и мерами по реализации внутренней и внешней политики Российской Федерации в сфере применения информационных и коммуникационных технологий, направленных на развитие информационного общества, формирование национальной цифровой экономики, обеспечение национальных интересов и реализацию стратегических национальных приоритетов3.

О важности информационных и коммуникационных технологий свидетельствует их корреляция с национальными интересами, обеспечение которых осуществляется путем реализации следующих приоритетов:

–формирование информационного пространства с учетом потребностей граждан и общества в получении качественных и достоверных сведений;

–развитие информационной и коммуникационной инфраструктуры Российской Федерации;

–создание и применение российских информационных и коммуникационных технологий, обеспечение их конкурентоспособности на международном уровне;

1 Цифровизация российской судебной системы в международном контексте // http://rapsinews.ru/judicial_analyst/20210519/307053315.html (дата обращения 07.07.2021 г.).

2 Цифровизация российской судебной системы в международном контексте // http://rapsinews.ru/judicial_analyst/20210519/307053315.html (дата обращения 07.07.2021 г.).

3 Указ Президента РФ от 09.05.2017 г. № 203 «О Стратегии развития информационного общества в Российской Федерации на 2017-2030 годы"» // СЗ РФ. 2017. № 20. Ст. 2901.

301

– формирование новой технологической основы для развития социальной сферы.

Представленные приоритеты в полной мере распространяются и на судебную власть.

Разделяя мнение Н.Н. Федосеевой и М.А. Чайковской, считаем, что формированию электронного правосудия характерно наличие двух основных условий: внесение соответствующих изменений в процессуальное законодательство, а также наличие расширенных сервисов для активного взаимодействия между судом и участниками процесса1. Полагаем, в России наличествуют и отмечаются высоким уровнем развития оба указанных условия.

Регулирование электронного правосудия не существует отдельно от общих норм процессуального права, его основополагающих принципов гуманизма, законности и является его неотделимой частью2. Специально использованию информационных и коммуникационных технологий посвящены федеральные законы от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации»3, от 22 декабря 2008 г. № 262-ФЗ «Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в Российской Федерации»4 и от 9 февраля 2009 г. № 8-ФЗ «Об обеспечении доступа к информации о деятельности государственных органов и органов местного самоуправления»5. При этом, в ст. 6 федерального закона от 22 декабря 2008 г. № 262-ФЗ в числе способов, обеспечивающих доступ к информации о деятельности судов, указаны те, которые предполагают использование информационных и коммуникационных технологий В частности, размещение информации о деятельности судов в сети «Интернет» и трансляция открытых судебных заседаний в сети «Интернет».

Уточним, что в двух последних федеральных законах формализованы принципы обеспечения доступа к информации о деятельности органов публичной вла-

1Федосеева Н.Н., Чайковская М.А. Электронное правосудие в России и в мире // Администратор суда. 2011. № 3. С. 2-6.

2Кириллов А.Е. Процессуальные основы электронного правосудия // Вестник гражданского процесса. 2018. № 1. С. 220-228.

3СЗ РФ. 2006. № 31 (1 ч.). Ст. 3448; 2020. № 14 (часть I). Ст. 2035.

4СЗ РФ. 2008. № 52 (ч. 1). Ст. 6217; 2018. № 1 (Часть I). Ст. 7.

5СЗ РФ. 2009. № 7. Ст. 776; 2018. № 1 (Часть I). Ст. 7.

302

сти и, в частности, судов (ст. 4). Таким образом, очевидно реализация доступа к информации о деятельности судов посредством информационных и коммуникационных технологий способствует и доступности судебной власти для населения.

Действительно, одной из самых острых проблем для всего мира сегодня является именно усугубляющаяся сложность доступа к суду. Как показал ряд исследований, в последнее время во многих странах существенно возросла нагрузка на судебные органы, что делает правосудие более дорогим, сложным и забюрократизированным. По оценке World Justice Project, в результате этого около 1,5 миллиарда человек не в состоянии добиться восстановления своих прав в судебномпорядке1.

Действующее российское законодательств свидетельствует о том, что данный тренд коснулся наше государство в меньшей мере. Так, 25 июня 2012 г. принят Федеральный закон № 86-ФЗ «О внесении изменений в Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации в связи с совершенствованием упрощенного производства»2. Он впервые в отечественном законодательстве ввел процессуальную конструкция, которая может быть названа прообразом процедуры осуществления электронного правосудия3.

Правовой основой для использования современных информационных и коммуникационных технологий при осуществлении конституционного правосудия выступили федеральный конституционный закон от 8 июня 2015 г. №5-ФКЗ4 и решение Конституционного Суда Российской Федерации от 2 июля 2015 г. о внесении изменений в Регламент Конституционного Суда Российской Федерации5.

Современное законодательство допускает обращение в Конституционный Суд Российской Федерации в электронном виде. Оно может быть направлено посредством заполнения специальной формы на официальном сайте Конституционного Суда Российской Федерации в информационно-телекоммуникационной сети

1 Цифровизация российской судебной системы в международном контексте // http://rapsinews.ru/judicial_analyst/20210519/307053315.html (дата обращения 07.07.2021 г.).

2СЗ РФ. 2012. № 26. Ст. 3439; 2016. № 10. Ст. 1319.

3Пономаренко В.А. Федеральный закон № 86-ФЗ – важный шаг на пути к электронному правосудию // Закон. 2012. № 10. С. 128-139.

4Федеральный конституционный закон от 08.06.2015 г. №5-ФКЗ «О внесении изменений в Федеральный конституционный закон "О Конституционном Суде Российской Федерации» // СЗ РФ. 2015. №24. Ст. 3362.

5Регламент Конституционного Суда РФ (ред. от 25.10.2018 г.) // Вестник Конституционного Суда РФ. 2016. № 4.

303

Интернет или в форме электронного документа, подписанного усиленной квалифицированной электронной подписью (ч. 1 ст. 37 федерального конституционного закона от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ). В случае направления обращения в электронной форме прилагаемые к нему документы и иные материалы также представляются в электронном виде, при этом приложения копий обращения, документов и иных материалов от заявителя не требуется (ч. 4 ст. 38 федерального конституционного закона от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ). В этом случае вся переписка с Конституционным Судом Российской Федерации осуществляется в электронном виде.

Обращение в Конституционный Суд Российской Федерации в электронном виде влечет те же правовые последствия, что и обращение в обычной письменной форме. Однако анализ Регламента Конституционного Суда РФ показал, что в этом случае есть и определенная специфика взаимодействия Конституционного Суда Российской Федерации и заявителя1.

В отличие от процессуальных кодексов, регламентирующих реализацию иных форм судебной власти, федеральный конституционный закон от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ не предусматривает возможность участия сторон в рассмотрении дела посредством видеоконференцсвязи. Хотя в некоторых случаях, по справедливому замечанию О.В. Брежнева, подобная форма участия в судебном разбирательстве была бы удобна, поскольку ее использование позволило бы более полно реализовать конституционное право на доступ к правосудию (ст. 52)2.

Следующих этап внесения изменений в процессуальное законодательство по поводу введения элементов электронного правосудия связан с вступлением в силу 1 января 2017 г. федерального закона № 220-ФЗ3, расширившего перечень элементов электронного правосудия в арбитражном процессе и впервые внедрившем их в гражданский и административный процесс. В дополнение к возможности

1Брежнев О.В. Обращение в Конституционный Суд Российской Федерации в электронном виде как средство обеспечения доступа к конституционному правосудию // Конституционное и муниципальное право. 2020. № 1. С. 28-30.

2Там же. С. 28-30.

3Федеральный закон от 23.06.2016 г. № 220-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части применения электронных документов в деятельности органов судебной власти» // СЗ РФ. 2016. № 26 (Часть I). Ст. 3889.

305

регулирования дистанционного участия в судебном процессе», направленный на совершенствование порядка применения электронных документов в судопроизводстве, а также закрепление возможности удаленного участия в судебных заседаниях с использованием личных средств коммуникации пользователей1. При этом участники процесса не будут лишены права подавать документы на бумажном носителе и лично присутствовать в судебных заседаниях. Вводимые законопроектом положения будут применяться ими по собственному усмотрению.

Уточним, что предлагаемые нами разновидности гарантий могут быть классифицированы по различным основаниям. Так, использование информационных и коммуникационных технологий может выступать разновидностью универсальных гарантий, о которых мы говорили в параграфе 5.1 диссертации. Подтверждением условности деления служит то, что реализация положений, предусмотренных приведенным законопроектом, предполагается в пределах средств федерального бюджета Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации и Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации в рамках федеральных проектов «Информационная инфраструктура» и «Цифровое государственное управление» национальной программы «Цифровая экономика», и не потребует дополнительных бюджетных ассигнований бюджетов бюджетной системы Российской Федерации2.

Важна институциональная составляющая, обеспечивающая развитие информационных и коммуникационных технологий судебной власти. В этой связи объективно делегирование Верховному Суду Российской Федерации и Судебному департаменту при Верховном Суде Российской Федерации полномочия по разработке и внедрению элементов электронного правосудия.

Полагаем, информационные и коммуникационные технологии могут внести вклад в развитие принципа состязательности и диспозитивности процесса. Со-

1Законопроект № 1144921-7 «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части регулирования дистанционного участия в судебном процессе» // https://sozd.duma.gov.ru/bill/1144921-7 (дата обращения 07.07.2021 г.).

2Паспорт национального проекта «Национальная программа "Цифровая экономика Российской Федерации"» (утв. президиумом Совета при Президенте РФ по стратегическому развитию и национальным проектам, протокол от 04.06.2019 г. № 7) // Документ опубликован не был; http://www.consultant.ru/ (дата обращения 11.07.2021 г.).

306

гласно этим принципам именно стороны должны самостоятельно распоряжаться своими процессуальными правами и принимать все меры, необходимые для отстаивания своей позиции в суде. Участники процесса своими действиями направляют ход процесса и защищают свои права1.

Введение рассматриваемых технологий, затрагивающих субъективные права граждан, не только позитивно влияет задачи, стоящие перед ним, но также вызывает вопросы в рамках прав применения новых правовых инструментов. В этой связи Председатель Конституционного Суда Российской Федерации Валерий Зорькин справедливо отмечает, «именно органы конституционного контроля являются «воротами конституционализации» новых общественных отношений, в которых содержатся вызовы конституционно-охраняемым ценностям. <...> В ближайшем будущем число обращений в органы конституционной юстиции в связи с разного рода технологическими и техническим новациями будет только увеличиваться. В рамках новых технологий претензии конституционного характера могут вызывать у граждан даже самые безобидные, на первый взгляд, решения»2. Таким образом, кроме рассмотренных нами правовых источников, опосредующих развитие в России электронного правосудия, перспективны в таком качестве и правовые позиции Конституционного Суда России.

Полагаем, одним из направлений совершенствования российского законодательства об электронном правосудии может стать формализации в процессуальных источниках, а также законах о самостоятельных видах судопроизводств специальных одноименных глав, включающих характеристики внедренных элементов электронного правосудия.

В числе специальных конституционно-правовых гарантий реализации принципов судебной власти мы назвали судебную специализацию.

1Момотов В.В. Судебная реформа 2018 года в Российской Федерации: концепция, цели, содержание // Журнал российского права. 2018. № 10. С. 134-146; 2019. № 12. С. 68-89.

2Стенограмма выступления на Международной конференции «Конституция в эпоху глобальных перемен и задачи конституционного контроля», 15 мая 2018 г., г. Санкт-Петербург // http://www.ksrf.ru/ru/Info/Conferences/Documents/2018Zorkin.pdf http://www.consultant.ru/ (дата обращения 11.07.2021 г.).

307

Во многих странах помимо единой системы общих судов создают специализированные судебные органы, различающиеся своей структурой и компетенцией.

Замышляев Д.М. дефинирует судебную специализацию в широком содержательном смысле, включая в нее институциональный сегмент (процесс образования судебных юрисдикций с выделением специализированных компетенций (экономические, административные, конституционные суды) в этих юрисдикциях)) и функциональный сегмент (процесс разделения составов и судей по отдельным категориям или группам дел внутри судов (коллегии по уголовным, гражданским, административным делам, судебные составы по таким же или еще более дробным категориям дел))1.

В странах континентального и общего права разнится подход к организации судов в части специализации. Так, в странах романо-германской правовой семьи судебная система является достаточно разветвленной (подразделение на административные, коммерческие, трудовые, семейные, налоговые и другие суды). По каждой категории дел суды организованы в отдельную систему и не зависят друг от друга с финансовой и административной сторон2.

Противоположна ситуация в странах общего права, в нихсудебная система не является разветвленной. В большинстве случаев споры всех категорий рассматриваются в единой судебной системе3. В отдельных случаях предусмотрено создание специальных судов. Однако они не формируют отдельной системы судов, а действуют, скорее, как исключение из общего правила4.

Обобщенно мировой опыт институциональной специализации судов представлен следующими типичными разновидностями: суды по делам несовершеннолетних, суды по трудовым спорам, административные суды, военные суды, се-

1Замышляев Д.М. Специализация как форма развития судебной системы: судопроизводство, юрисдикция, компетенция // Российский судья. 2015. № 8. С. 13-16.

2Малешин Д.Я. Специализация судов по гражданским делам за рубежом // Вестник Арбитражного суда города Москвы. 2010. № 5. С. 3-7.

3См., напр.: Лукьянцев А.А. К единой ветви судебной власти в Российской Федерации // Актуальные проблемы развития судебной системы и системы добровольного и принудительного исполнения решений Конституционного Суда РФ, судов общей юрисдикции, арбитражных, третейских судов и Европейского суда по правам человека: Сб. науч. статей. Краснодар; СПб, 2008. С. 145.

4Малешин Д.Я. Специализация судов по гражданским делам за рубежом // Вестник Арбитражного суда города Москвы. 2010. № 5. С. 3-7.

308

мейные суды и др. Оригинальные специализированные суды представлены Судом по жилищным делам в Норвегии, Судом рентного контроля в Республике Кипр, Избирательным судом в Бразилии, судами по земельным спорам в Турции и Финляндии, налоговыми судами в Таиланде1.

Вмусульманских государствах особое место в судебной системе занимают шариатские суды.

Среди преимуществ судебной специализации, в частности, отмечают, повышение качества принятых судьями узкого профиля судебных решений; уменьшение нагрузки на судей и пр.

Кнедостаткам судебной специализации причисляют: узкий набор дел судей, влияющий на их ограниченное и лимитированное мышление; противоречия на практике как следствие применения разнородных процедур в зависимости от категории дел2.

ВРоссийской Федерации при наличии современной достаточной законодательной базы данное направление не получило развития.

Вретроспективном ракурсе на протяжении советского периода этот не представлялось возможным ввиду единой системы судов3. Вместе с тем необходимо отметить ст. 102 Конституции СССР 1936 г. которая в числе судебных органов, реализующих правосудие, легализовала специальные суды СССР, создаваемые по постановлению Верховного Совета СССР. Такими специальными судами, как правило, выступали военные трибуналы и линейные суды.

Сделаем ремарку, что понятия специального суда и специализированного суда не являются синонимами, они не тождественны по содержанию. Так, специальный суд – это суд, создаваемый на определенное время для рассмотрения обстоятельств конкретного конфликта (спора); имеет уникальный предмет рассмот-

1Елисеев И.Н. Суд по интеллектуальным правам – первый специализированный суд в арбитражной системе // Законы России: опыт, анализ, практика. 2012. № 4. С. 88-95.

2Малько Е.А. Некоторые особенности судебной специализации (в аспекте сравнительно-правового анализа опыта России и зарубежных стран) // Российская юстиция. 2018. № 3. С. 63-65.

3Малешин Д.Я. Специализация судов по гражданским делам в России // Вестник Арбитражного суда города Москвы. 2010. № 4. С. 4.

309

рения, для которого он и создается. Часто «специальными» бывают трибуналы, организуемые с участием мирового сообщества (ООН)1.

Существуют также чрезвычайные суды, которые в отличие от специальных и специализированных судов создаются на определенной территории для принятия экстренных карательных мер, реализуемых только при ограничении или прекращении действия общих принципов правосудия2. Как нами было отмечено ранее, практически во всех конституциях современных государств содержится принцип недопустимости создания чрезвычайных судов.

В настоящее время в Российской Федерации согласно ч. 3 ст. 4 Федерального конституционного закона от 31 декабря 1996 г. № 1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации» к федеральным судам относятся: кассационные суды общей юрисдикции, апелляционные суды общей юрисдикции, верховные суды республик, краевые, областные суды, суды городов федерального значения, суды автономной области и автономных округов, районные суды, военные и специализированные суды, составляющие систему федеральных судов общей юрисдикции. В ч. 2 ст. 26 указанного федерального конституционного закона установлено, что полномочия, порядок образования и деятельности специализированных федеральных судов устанавливаются федеральным конституционным законом.

Несмотря на приведенные нормы, в России единственным официальным специализированным судом является Суд по интеллектуальным правам – специализированный арбитражный суд, рассматривающий дела по спорам, связанным с защитой интеллектуальных прав, в качестве суда первой и кассационной инстанций3.

Идея создания в России такого суда обсуждалась еще в конце 80-х – начале 90-х годов XX века. 6 декабря 2011 г. был опубликован и вступил в силу федеральный конституционный закон № 4-ФКЗ и Суд по интеллектуальным правам

1Замышляев Д.М. Об исторических аспектах специализации судов // Администратор суда. 2014. №3. С. 27-33.

2Там же. С. 27-33.

3См.: Федеральный конституционный закон от 06.12.2011 г. № 4-ФКЗ «О внесении изменений в Федеральный конституционный закон "О судебной системе Российской Федерации" и Федеральный конституционный закон "Об арбитражных судах в Российской Федерации" в связи с созданием в системе арбитражных судов Суда по интеллектуальным правам» (ред. от 04.06.2014 г.) // СЗ РФ. 2011. № 50. Ст. 7334; 2014. № 23. Ст. 2921.

310

приступил к рассмотрению дел 3 июля 2013 г., как и было определено Постановлением Пленума Высшего арбитражного Суда Российской Федерации.

Для мировой практики такой подход не является новым и в структуре зарубежных судебных систем можно обнаружить специализированные суды аналогичной компетенции (например, Федеральный патентный суд в Германии и Суд по защите интеллектуальной собственности в Японии и др.)1.

Для российского законодательства характерна и функциональная специализация, подтвержденная следующими нормами:

–Верховный суд республики, краевой, областной суд, суд города федерального значения, суд автономной области, суд автономного округа действуют в составе судебных коллегий по гражданским делам, по административным делам и по уголовным делам (ч. 2 ст. 24 Федерального конституционного закона от 7 февраля 2011 г. № 1-ФКЗ «О судах общей юрисдикции в Российской Федерации»);

–возможность формирования состава суда для рассмотрения конкретного дела с учетом специализации судей (ч. 3 ст. 14 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусматривает).

Не получившая развития правовая основа российской судебной специализации, опосредует научную дискуссию о перспективах этого направлении. В фокусе внимания ученых, прежде всего, учреждение административных судов и судов по делам несовершеннолетних.

В отношении первой разновидности одна группа ученых считает, что в России необходимо учреждение отдельных административных судов2. При этом некоторые из них предлагают процесс их учреждения разделить на несколько этапов3.

1Елисеев И.Н. Суд по интеллектуальным правам – первый специализированный суд в арбитражной системе // Законы России: опыт, анализ, практика. 2012. № 4. С. 88-95.

2Бойцова В.В., Бойцов В.Я. Административная юстиция: к продолжению дискуссии о содержании и значении // Государство и право. 1994. № 5. С. 12-15; Власов А.А. Какой будет административная юрисдикция? // Российская юстиция. 2002. № 11. С. 19; Козлов С.С. История и тенденция развития административной юстиции // История государства и права. 2005. № 4. С. 53-55; Тихомиров Ю.А. Курс административного права и процесса. М., 1998. С. 791; Якимов А. Суды в системе органов административной юрисдикции // Российская юстиция. 1996. № 1. С. 41-42 и др.

3Хаманева Н.Ю. Административная юстиция и административное судопроизводство в Российской Федерации. М., 2001. С. 133-134.

311

Представители второго подхода предлагают ввести специализацию отдельных судей в судах общей юрисдикции, а в судах субъектов России и Верховном Суде Российской Федерации образовать судебные составы по административным делам1. Решение в рамках данного подхода отображено в ч. 1 ст. 28 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации: состав суда для рассмотрения административного дела формируется с учетом нагрузки и специализации судей путем использования автоматизированной информационной системы. Поэтому дискуссию здесь можно считать завершенной.

Что касается первого подхода, то мы солидарны во мнении с В.В. Захаровым в той части, что с принятием Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации закрыт вопрос о создании отдельной административной судебной юстиции2.

По поводу ювенальной юстиции, полагаем также целесообразно остановиться на специализации судей. Здесь основанием может выступать п. 4 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 1 февраля 2011 г. № 1, в котором было только разъяснено, что уголовные дела в отношении несовершеннолетних в судах как первой, так и других инстанций должны рассматриваться наиболее опытными судьями3. Представляется, что подобный подход следует распространять и на другие категории дел с участием несовершеннолетних4.

Хотя законодательные попытки были и 15 февраля 2002 г. проект Федерального конституционного закона № 38948-3 «О внесении дополнений в Федеральный конституционный закон "О судебной системе Российской Федерации"» был

1Студеникина М.С. Административная юстиция: какой путь избрать России? // Российская юстиция. 1996. № 5. С. 36; Бахрах Д.Н. Нужна специализация судей, а не судов // Российская юстиция. 2003. № 2. С. 10-11; Панова И.В. Административно-процессуальное право России. М.: Норма, 2009. С. 105 и др.

2Захаров В.В. Специализация судей как средство совершенствования правосудия // Российский судья. 2019. № 1. С. 31-36.

3Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 01.02.2011 г. № 1 «О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних» (ред. от 29.11.2016 г.) // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2011. № 4.

4Воронова Е.Л., Мацкевич Ю.Д. К вопросу о необходимости создания специализированной судебной системы по деламнесовершеннолетних в Российской Федерации // Вопросы ювенальной юстиции. 2012. №3. С. 3-7.

312

отклонен Государственной Думой во втором чтении1. Указанный законопроект предусматривал создание ювенальных судов для осуществления правосудия в отношении несовершеннолетних. Согласно модели, предложенной законодателем, ювенальные суды – это суды, рассматривающие уголовные, гражданские и административные дела, в которых одной из сторон является несовершеннолетний2.

Отклонение указанного законопроекта оживило научную дискуссию в этом ключе. Так, в содержательном приближении к позиции законодателя мнение Э.Б. Мельниковой, рассматривающей «ювенальную юстицию как часть системы общего правосудия, которая реализует свои задачи на основе единой правовой базы, это специфическая система правосудия, основанная на особенностях субъекта правовой защиты. При этом указывает, что деятельность судебных органов по делам несовершеннолетних должна обеспечиваться в рамках ювенальной юстиции службами социальной поддержки детей и подростков, и ставит их в «подчиненное положение по отношению к суду», не включая в понятие ювенальной юстиции»3.

В широкой содержательной интерпретации ювенальная юстиция представлена Е.Л. Вороновой: «это система защиты прав и законных интересов несовершеннолетних, объединяющая вокруг специализированного суда по делам несовершеннолетних социальные службы (органы и учреждения государственной системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних), общественные организации»4.

Противники ювенальной юстиции считают, что в настоящее время достаточно служб и органов, охраняющих интересы детей, и что введение специализированных судов повлечет существенные денежные затраты из бюджета5.

1Проект Федерального конституционного закона № 38948-3 «О внесении дополнений в Федеральный конституционный закон "О судебной системе Российской Федерации"» // https://sozd.duma.gov.ru/bill/38948-3 (дата обращения 11.07.2021 г.).

2Воронова Е.Л., Мацкевич Ю.Д. К вопросу о необходимости создания специализированной судебной системы по делам несовершеннолетних в Российской Федерации // Вопросы ювенальной юстиции. 2012.№3. С. 3-7.

3Мельникова Э.Б. Ювенальная юстиция. Проблемы уголовного права, уголовного процесса и криминологии. М.: Дело, 2001. С. 9.

4Воронова Е.Л., Мацкевич Ю.Д. К вопросу о необходимости создания специализированной судебной системы по делам несовершеннолетних в Российской Федерации // Вопросы ювенальной юстиции. 2012. №3. С. 3-7.

5Там же.

315

указано, что на мировых судей и членов их семей распространяются гарантии независимости судей, их неприкосновенности, а также материального обеспечения и социальной защиты, установленные Законом Российской Федерации «О статусе судей в Российской Федерации» и иными федеральными законами. Приведенную формулировку во множественном числе гарантий можно интерпретировать как совокупность гарантий в следующих разновидностях: независимости судей, их неприкосновенности, материального обеспечения и социальной защиты. Однако возможна и трактовка в качестве гарантий независимости, которые включают в себя и неприкосновенность, и материальное обеспечение, и социальную защиту. Тем более, что основание для подобного рода трактовки дает ч. 4 ст. 9 закона Российской Федерации «О статусе судей в Российской Федерации», в которой сказано, что гарантии независимости судьи, включая меры его правовой защиты, материального и социального обеспечения… Именно в таком содержательно широком ракурсе в юридической литературе преобладают характеристики гарантий принципа независимости судей.

Кроме того, есть в поддержку и доктринальные позиции. К примеру, по словам В.И. Радченко, «два кита, на которых держится независимость судьи, – это несменяемость и неприкосновенность»1.

Применительно к данному исследованию мы считаем такой подход наиболее целесообразным.

Как справедливо замечает Г.Т. Ермошин, «обеспечение независимости лица, наделенного судейскими полномочиями, – это общая стратегическая «сверхцель» государственной политики правового регулирования статуса гражданина (судьи), интегрирующая тактические цели государственной политики каждого этапа динамики статуса гражданина (судьи)»2. Согласимся также с мнением, что «суть правовых гарантий статуса судьи состоит в стремлении обеспечить ему такие условия, в которых суд и работающие в нем судьи могли бы иметь реальную возможность принимать ответственные решения... без постороннего вмешательства. Без

1Радченко В.И. Судебная реформа в России // Журнал российского права. 1999. № 1. С. 57.

2Ермошин Г.Т. Статус судьи как организационно-правовая форма обеспечения его независимости // Российский судья. 2012. № 6. С. 10-16; № 7. С. 10-16.

316

какого бы то ни было давления и иного воздействия, на прочной основе предписания закона и только закона»1.

Что касается конституционно-правовых гарантий и общемировых стандартов независимости судей, то «это высокие стандарты независимости суда, непременное условие для эффективного правосудия и реальной самостоятельности судебной власти и верховенства права, законности, эффективной защиты прав и свобод человека»2.

Наиболее подробным образом слагаемые гарантий принципа независимости судей представлены в законе «О статусе судей в Российской Федерации». Систематизируя формализованные гарантии, ученые-юристы типично подразделяют их на политические, экономические, юридические, процессуальные3 / правовые (ор- ганизационно-правовые и процессуально-правовые) гарантии принципа независимости судей4, организационные, социальные, кадровые5, давая при этом следующую характеристику.

Политические разновидности гарантий принципа независимости судей включают действие принципа разделения властей, несовместимость статуса судьи, невозможность принадлежности политическим партиям и движениям, осуществления предпринимательской деятельности, а также совмещения работы в должности судьи с другой оплачиваемой работой, кроме научной, преподавательской, литературной и иной творческой деятельности и пр.

Экономические – основаны на достойном материальном и социальном обеспечении судьи за счет государства, предполагают наличие органов судейского сообщества.

Юридические – определенные законом процедуры осуществления правосудия; запрет под угрозой ответственности вмешательства в деятельность по осу-

1Шабанов П.Н. Правовые гарантии статуса судьи как предпосылка его независимости в уголовном процессе // Вестник Воронежского государственного университета. Серия «Право». 2008. № 2. С. 323-333.

2Стеничкин Н.Г. Обеспечение независимости и самостоятельности судебной власти в контексте конституционной реформы 2020 года // Lex russica. 2020. № 4. С. 41-52.

3См.: Маранц Ю.В. Комментарий к Федеральному закону «О судебной системе Российской Федерации» (постатейный). М.: Юстицинформ, 2006. 120 с.

4Левченко В.Е. Принцип независимости судей как конституционная гарантия объективности и справедливости разрешения споров в гражданском процессе // Власть Закона. 2014. №1. С. 102-108.

5Романенко Н.В. Неприкосновенность судьи – эффективная гарантия его независимости? // Российская юстиция. 2018. № 2. С. 41-44.

317

ществлению правосудия; регламентация особого порядка приостановления и прекращения полномочий судьи; право судьи на отставку.

Процессуальные – охватывают правила судопроизводства, включая формализованные пределы обязательных указаний вышестоящего суда нижестоящему суду, права участвующих в деле лиц отвести судью в случаях, предусмотренных законом, обжаловать судебный акт в вышестоящих инстанциях и др.)1. Их детализируют также в аспекте тайны совещания судей, порядка голосования судей при вынесении решения по делу, права на изложение особого мнения судьи2.

Г.Т. Ермошин в числе процессуальной разновидности гарантий принципа независимости судей назвал «установленную законом процедуру осуществления правосудия, предусматривающую полную свободу и самостоятельность судьи в рамках судебного процесса; запрет под угрозой ответственности чьего бы то ни было вмешательства в деятельность по осуществлению правосудия; неподотчетность судьи непосредственно при осуществлении им правосудия и др.»3.

На наш взгляд, предложенные градации вызывают критику. Так, политические гарантии скорее являются таковыми не только для принципа независимости судей, но и их правового статуса в целом. Упомянутые правовые и процессуальные гарантии, полагаем, было бы целесообразно объединить в одну группу – правовых или процессуальных, поскольку авторами не предложены четкие критерии разграничения групп.

В юриспруденции встречаются и иных подходы к классификации рассматриваемых гарантий. Так, Г.Т. Ермошин «всю совокупность гарантий независимости судьи разделил как минимум на три группы – процессуальной независимости судей (их характеристика была дана выше), организационно-правовые гарантии независимости судьи как субъекта самостоятельной государственной судебной власти и социально-правовые гарантии судьи.

1Маранц Ю.В. Комментарий к Федеральному закону «О судебной системе Российской Федерации» (постатейный). М.: Юстицинформ, 2006. 120 с.

2Левченко В.Е. Принцип независимости судей как конституционная гарантия объективности и справедливости разрешения споров в гражданском процессе // Власть Закона. 2014. №1. С. 102-108.

3Ермошин Г.Т. Статус судьи как организационно-правовая форма обеспечения его независимости // Российский судья. 2012. № 6. С. 10-16; № 7. С. 10-16.

318

К организационно-правовым гарантиям независимости судьи им отнесен «установленный законом порядок отбора кандидатов в судьи, продвижения по службе, присвоения квалификационных классов...»1. Отмечено, что основным в реализации организационно-правовых гарантий независимости судей является участие системы органов судейского сообщества.

Совершенно иной набор организационно-правовых гарантий назвал В.Е. Левченко, указав особое значение назначаемости судей, их несменяемости, неприкосновенности, права на отставку, порядка приостановления и прекращения полномочий судьи2.

Г.Т. Ермошин к социально-правовым гарантиям принципа независимости судьи отнес «установленный законом особый порядок обеспечения жизнедеятельности гражданина, облеченного судейскими полномочиями, и членов его семьи как в период осуществления им судейских полномочий, так и при уходе в отставку»3. Полагаем, данный набор крайне ограниченным по сравнению с тем, что предусмотрено российским законодательством.

Отличается от приведенных мнение Л.В. Шеломановой, предложившей в числе конституционно-правовых средств обеспечения независимости судей «систему отбора и назначения на должности судей; конституционно-правовые институты несменяемости, неприкосновенности судей и невмешательства в их деятельность; процессуальные гарантии независимости судей; социальную защиту судей как средство обеспечения их независимости»4.

Не отрицая имеющиеся подходы, считаем, что наиболее метко систематизировать гарантии принципа независимости судей будут блоки их статусной, процессуальной и социальной разновидностей.

1Там же. С. 10-16.

2Левченко В.Е. Принцип независимости судей как конституционная гарантия объективности и справедливости разрешения споров в гражданском процессе // Власть Закона. 2014. № 1. С. 102-108.

3Ермошин Г.Т. Статус судьи как организационно-правовая форма обеспечения его независимости // Российский судья. 2012. № 6. С. 10-16; № 7. С. 10-16.

4Шеломанова Л.В. Конституционно-правовые гарантии реализации принципа независимости судей // Российская юстиция. 2013. № 9. С. 41-43.

319

Универсально гарантии независимости судьи распространяются на всех судей в России; отмена или снижение этих гарантий иными нормативными актами не допускается.

Вбольшинстве своем гарантии независимости судей сосредоточены в статусном блоке.

Конечно, независимость ассоциируется с невмешательством в деятельность судей. Так, любое вмешательство в отправление правосудия с чьей бы то ни было стороны недопустимо потому, что оно не только прямо нарушает установленный законом запрет, но и не позволяет разрешить дело в строгом соответствии с законом, справедливо. О серьезности последствий такого вмешательства свидетельствуют преступления против правосудия, предусмотренные Уголовным кодексом Российской Федерации (ст.ст. 294-297).

Васпекте невмешательства установление о том, что судья не обязан давать каких-либо объяснений по существу рассмотренных или находящихся в рассмотрении дел, иначе как в случаях и порядке, предусмотренных законом (ст. 10 Закона РФ Российской Федерации «О статусе судей в Российской Федерации»).

Одной из гарантий независимости судей выступает их несменяемость (ч. 1 ст. 121 Конституции России): судья не может быть назначен (избран) на другую должность или в другой суд без его согласия (ч. 1 ст. 15 федерального конституционного закона «О судебной системе Российской Федерации»); не подлежит переводу на другую должность или в другой суд без его согласия (ст. 12 законаРоссийской Федерации «О статусе судей в Российской Федерации»).

Так, закон РФ Российской Федерации «О статусе судей в Российской Федерации» (ст.ст. 13, 14) и федеральный конституционный закон «О Конституционном Суде Российской Федерации» (ст.ст. 17 и 18) устанавливают особые правила приостановления и прекращения полномочий судей, являющиеся существенной гарантией их независимости.

Полномочия судьи любого федерального суда, за исключением судей Конституционного Суда Российской Федерации, как и полномочия мирового судьи, приостанавливаются исключительно решением соответствующей квалификаци-

320

онной коллегией судей (как и принятие решения о возобновлении полномочий судьи) в случае: признания судьи безвестно отсутствующим решением суда, вступившим в законную силу; возбуждения уголовного дела в отношении судьи либо привлечения его в качестве обвиняемого по другому уголовному делу; участия судьи в качестве кандидата на выборах Президента Российской Федерации, депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации, в законодательный (представительный) орган государственной власти субъекта России, представительный орган муниципального образования, а также главы муниципального образования или выборного должностного лица местного самоуправления.

Обратим внимание, что конституционные изменения 2020 г. внесли обновление в порядок привлечения судей к дисциплинарной ответственности в виде досрочного прекращения полномочий по основаниям «совершения ими проступка, порочащего честь и достоинство судьи, а также в иных предусмотренныхфедеральным конституционным законом случаях, свидетельствующих о невозможности осуществления судьей своих полномочий»1. Вместе с тем, такие новеллы не устанавливают процедуру обжалования решения, правовые последствия его принятия, как это характерно для норм закона ст.ст.13, 14 «О статусе судей в Российской Федерации» и ст.ст. 17 и 18 федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации». Ранее Конституция России от прямого регулирования вопросов прекращения статуса судьи уклонялась2. Оценка вступивших в силу конституционных изменений будет возможна при наличии практики.

Приостановление полномочий судьи не прекращает его членства в судейском сообществе, не влечет прекращения выплаты ему денежного вознаграждения, не снижается уровень всех видов материального и социального обеспечения (кроме случая избрания в качестве меры пресечения заключения судьи под стражу), он не лишается гарантий неприкосновенности. Но он не вправе осуществлять правосудие,

1Закон РФ о поправке к Конституции РФ от 14.03.2020 г. №1-ФКЗ «О совершенствовании регулирования отдельных вопросов организации и функционирования публичной власти» // СЗ РФ. 2020. №11. Ст. 1416.

2Стеничкин Н.Г. Обеспечение независимости и самостоятельности судебной власти в контексте конституционной реформы 2020 года // Lex russica. 2020. № 4. С. 41-52.

321

в том числе участвовать в коллегиальных судебных заседаниях, и вынесенный им или с его участием судебный акт не будет законным, не вправе участвовать в заседаниях органов судейского сообщества, даже если в отношении его таким органом не принималось специальное (по приостановлению полномочий) решение. Судья Конституционного Суда Российской Федерации, полномочия которого приостановлены, не вправе также направлять официальные документы в государственные органы и организации, общественные объединения, должностным лицам и гражданам и истребовать от них какие-либо документы и иную информацию1.

В числе статусной разновидности гарантий независимости судьи рассматриваем неприкосновенность. Разделяем высказанный в юридической литературе тезис о том, что «неприкосновенность судей является одной из основных форм и гарантий обеспечения его независимости»2.

Рассматривая положения о неприкосновенности судей, Конституционный Суд в Постановлении от 7 марта 1996 г. № 6-П3 установил, что она является определенным исключением из принципа равенства всех перед законом и судом (ч. 1 ст. 19 Конституции России) и по своему содержанию выходит за пределы личной неприкосновенности (ст. 22 Конституции России). Это обусловлено тем, что общество и государство, предъявляя к судье и его профессиональной деятельности высокие требования, вправе и обязаны обеспечить ему дополнительные гарантии надлежащего осуществления деятельности по отправлению правосудия. Конституционное положение о неприкосновенности судьи, закрепляющее один из существенных элементов статуса судьи и важнейшую гарантию его профессиональной деятельности, направлено на обеспечение основ конституционного строя, связанных с разделением властей, самостоятельностью и независимостью судебной власти (ст.ст. 10 и 120 Конституции). Судейская неприкосновенность является не

1Макарова О.В. Конституционные гарантии правового положения судей // Журнал российского права. 2013. № 9. С. 17-23.

2Комментарий к Федеральному конституционному закону «О Конституционном Суде Российской Федерации» (постатейный) / под ред. Г.А. Гаджиева. М.: Норма, Инфра-М, 2012. 672 с.

3Постановление Конституционного Суда РФ от 07.03.1996 г. №6-П «По делу о проверке конституционности пункта 3 статьи 16 Закона Российской Федерации "О статусе судей в Российской Федерации" в связи с жалобами граждан Р.И. Мухаметшина и А.В. Барбаша» // Вестник Конституционного Суда РФ. 1996. №2.

322

личной привилегией гражданина, занимающего должность судьи, а средством защиты публичных интересов, и прежде всего интересов правосудия1.

Отметим, что российская Конституция связывает судейскую неприкосновенность лишь с необходимостью соблюдения особого порядка привлечения судей к уголовной ответственности (ч. 2 ст. 122). Однако судейский иммунитет не исключает возможности, к примеру, привлечения судьи Конституционного Суда Российской Федерации к административной ответственности в случае совершения им административного правонарушения.

На наш взгляд, здесь целесообразно в качестве составляющей части механизма привлечения судей к ответственности, указать органы судейского самоуправления. В российском законодательстве их роль определена в качестве базового элемента обеспечения специального статуса судейского корпуса, независимости судебной власти и независимого правосудия. Квалификационные коллегии судей являются органом судейского сообщества, обеспечивающим реализацию законодательства о статусе судей. Придание решению соответствующей квалификационной коллегии значения обязательного условия, без которого невозможна сама постановка вопроса о возбуждении уголовного дела в отношении судьи, не выходит за рамки необходимых и достаточных гарантий судейской неприкосновенности2.

Важной составляющей неприкосновенности судьи выступает запрет на привлечение его к ответственности, в том числе после прекращения полномочий, за мнение, выраженное им при рассмотрении дела в суде, если только вступившим в законную силу приговором суда не будет установлена виновность данного судьи в преступном злоупотреблении своими полномочиями.

Более детально содержание судейской неприкосновенности, традиционно отождествляемой с судейским иммунитетом3, раскрыто в ч. 1 ст. 16 закона «О статусе судей в Российской Федерации». В соответствии с ней неприкосновенность судьи включает не только неприкосновенность его личности, но и непри-

1См.: Мазуров А.В. Комментарий к Федеральному конституционному закону «О Конституционном Суде Российской Федерации» (постатейный). М.: Частное право, 2009. 576 с.

2См.: Стеничкин Н.Г. Обеспечение независимости и самостоятельности судебной власти в контексте конституционной реформы 2020 года // Lex russica. 2020. N 4. С. 41 - 52.

3См.: Комментарий к Конституции Российской Федерации / под ред. В.Д. Карповича. М., 2002. С. 850.

323

косновенность занимаемых им жилых и служебных помещений, используемых им личных и служебных транспортных средств, принадлежащих ему документов, багажа и иного имущества, тайну переписки и иной корреспонденции1.

Всилу своего статуса судья, члены его семьи и их имущество находятся под особой защитой государства и органы внутренних дел обязаны принимать необходимые меры к обеспечению безопасности судьи, членов его семьи, сохранности принадлежащего им имущества.

Вблоке процессуальной разновидности гарантий принципа независимости судей – «процедура осуществления правосудия, опосредующая правовой режим, при котором отмена или изменение судебных решений допускаются не иначе как вышестоящим судом в определенном, установленном законом порядке. Апелляционная, кассационная и надзорная инстанция, проверяя правосудность решений нижестоящих судов, при определенных основаниях вправе отменить их и вернуть дело на новое судебное рассмотрение, дав обязательные для нижестоящего суда указания.

Деятельность суда протекает в особом правовом порядке, содержащем наибольшие гарантии для вынесения по делу законного и справедливого решения. Судьи выносят решения, руководствуясь законом и своим внутренним убеждением, основанным на исследовании всех обстоятельств дела и собственной оценке доказательств. Никакие доказательства не имеют заранее установленной силы. Суд не связан мнением и позициями сторон. Решение постановляется в условиях тайны совещательной комнаты. Взаимоотношения судей, входящих в состав суда, при разрешении конкретного дела таковы, что каждый судья свободно выражает свое мнение и, при несогласии с другими, вправе изложить особое мнение.

Вступившие в законную силу судебные решения приобретают общеобязательное значение для всех государственных органов, общественных объединений

играждан»2.

1Комментарий к Федеральному конституционному закону «О военных судах Российской Федерации» (постатейный) / под ред. В.В. Хомчика. Серия «Право в Вооруженных Силах – консультант». М.: За права военнослужащих, 2012. Вып. 128. 240 с.

2Баранова М.А., Григорьева Е.А., Исаенкова О.В., Манова Н.С., Соловьева Т.В., Францифоров Ю.В., Царев Ю.Н. Научно-практический комментарий к Закону РФ от 26 июня 1992 г. №3132-1 «О статусе

324

Уточним, что в процессуальную разновидность гарантий принципа независимости судей также включаем перечисленные ранее меры в рамках и правовых, и процессуальных гарантий.

Далее обратим внимание на социальные гарантии принципа независимости судей, подкрепленные необходимым материальным ресурсом (фактически это соци- ально-материальные гарантии). По общему правилу такие гарантии судей различных судов устанавливаются на законодательном уровне, хотя для судей Конституционного СудаРоссийской Федерацииони предусмотрены и в подзаконных актах1.

Ядром рассматриваемой разновидности гарантий является ежемесячное денежное вознаграждение судьи, состоящее из месячного оклада в соответствии с замещаемой им должностью судьи (должностной оклад), месячного оклада судьи в соответствии с присвоенным ему квалификационным классом (оклад за квалификационный класс), ежемесячного денежного поощрения, ежемесячной доплаты за выслугу лет, ежемесячных доплат за ученую степень кандидата юридических наук, доктора юридических наук, за ученое звание доцента, профессора, за почетное звание «Заслуженный юрист Российской Федерации» (ст. 19 закона Российской Федерации «О статусе судей в Российской Федерации»).

Изсодержания указанной статьи также следуют такие гарантирующие меры, как:

–«медицинское обслуживание судей судов общей юрисдикции, в том числе пребывающих в отставке, и членов их семей, а также мировых судей, в том числе пребывающих в отставке, и членов их семей, включая обеспечение лекарственными средствами;

–страхование жизни и здоровья судей федеральных судов общей юрисдикции, в том числе пребывающих в отставке, мировых судей, в том числе пребывающих в отставке;

судей в Российской Федерации» (постатейный) / под ред. О.В. Исаенковой, Н.С. Мановой // СПС КонсультантПлюс, 2013.

1 См.: Указы Президента Указ Президента РФ от 14.09.1995 г. № 941 «О мерах по обеспечению материальных гарантий независимости судей Конституционного Суда Российской Федерации» (ред. от 31.10.2018 г.) // СЗ РФ. 1995. № 38. Ст. 3668; 2018. № 45. Ст. 6919; от 07.02.2000 г. № 306 «Об обеспечении деятельности Конституционного Суда Российской Федерации и о предоставлении государственных социальных гарантий судьям Конституционного Суда Российской Федерации и членам их семей» (ред. от 31.10.2018 г.) // СЗ РФ. 2000. № 7. Ст. 795; 2018. № 45. Ст. 6919.

326

В концентрированном варианте социальные гарантии принципа независимости судей выражены в специальном федеральном законе «О дополнительных гарантиях социальной защиты судей и работников аппаратов судов Российской Федерации»2. В соответствии с ним:

–судьям Российской Федерации, имеющим право на получение ежемесячного пожизненного содержания в полном размере, но продолжающим работать, выплачивается ежемесячная надбавка к ежемесячному денежному вознаграждению в размере 50 процентов ежемесячного пожизненного содержания, которое могло быть им начислено при выходе в отставку (ст. 3);

–судьям Российской Федерации, переведенным в другую местность, расходы по их переезду и переезду членов их семей возмещаются в полном объеме (ст.4);

–судьи Российской Федерации имеют право на компенсацию понесенных расходов, связанных с наймом (поднаймом) жилых помещений до предоставления им жилой площади (ст. 5);

–судье Российской Федерации, находящемуся в отставке и привлеченному к исполнению обязанности судьи Российской Федерации, выплачиваются в полном размере ежемесячное пожизненное содержание, ежемесячное денежное вознаграждение, ежеквартальное денежное поощрение и другие выплаты, предусмотренные соответствующими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации (ст. 8);

–судье Российской Федерации, не использовавшему право на санаторнокурортное лечение, выплачивается денежная компенсация в размере стоимости путевки (ст. 9).

Закон «О статусе судей в Российской Федерации», закрепляя в развитие конституционных положений гарантии принципа независимости судей, относит к их числу право судьи на отставку (т.е. почетный уход или почетное удаление судьи с должности). Определяя статус судьи в отставке, закон устанавливает, что

1Петров А. Гарантии и компенсации, предоставляемые судьям // Административное право. 2014. № 4. С.

49-58.

2Федеральный закон от 10.01.1996 № 6-ФЗ «О дополнительных гарантиях социальной защиты судей и работников аппаратов судов Российской Федерации» (ред. от 06.03.2019 г.) // СЗ РФ. 1996. № 3. Ст. 144; 2019. № 10. Ст. 895.

327

за лицом, пребывающим в отставке, сохраняются звание судьи, личная неприкосновенность, ему выплачивается по его выбору пенсия на общих основаниях или не облагаемое налогом ежемесячное пожизненное содержание, предоставляются иные гарантии.

Ежемесячное пожизненное содержание судей, пребывающих в отставке, является дополнительной гарантией надлежащего материального обеспечения в связи с предъявляемыми к ним высокими требованиями и установленными запретами и ограничениями, обусловленными спецификой профессиональной деятельности судей1.

Приостановление полномочий судьи и отставка судьи, за исключением случая, когда ему в качестве меры пресечения избрано заключение под стражу, не влечет за собой прекращение выплаты судье, а если он признан безвестно отсутствующим – его семье – ежемесячного денежного вознаграждения или уменьшение его размера. Приостановление полномочий судьи и отставка судьи, за исключением случая избрания ему в качестве меры пресечения заключения под стражу, не влечет за собой снижение уровня иных видов материального и социального обеспечения судьи и не лишает его неприкосновенности.

Ушедшему или удаленному в отставку судье выплачивается выходное пособие. При этом судье, ранее уходившему или удалявшемуся в отставку, учитывается лишь время работы судьей, прошедшее с момента прекращения последней отставки.

Судье после ухода или удаления его в отставку выплачивается компенсация на приобретение проездных документов на все виды общественного транспорта городского, пригородного и местного сообщения за счет средств федерального бюджета в порядке, определенном Правительством Российской Федерации.

Важное значение имеет увеличение (индексация) размера ежемесячного пожизненного содержания судей и сроки, предусмотренные для увеличения (индексации) размеров должностных окладов судей2.

1Петров А.Я. Гарантии и компенсации, предоставляемые судьям // Административное право. 2014. № 4.

С. 49-58.

2Там же.

328

Ворганизационном аспекте согласимся с И.А. Мосиной в том, что нормы о гарантировании принципа независимости судей «обязывают государство с помощью различных правовых средств (способов) осуществлять правовое регулирование конкретных правовых мер, направленных на их реализацию. Полномочия законодательных органов по этим вопросам входят как в ведение Российской Федерации, так и (в некоторых аспектах) совместное ведение Российской Федерации и

еесубъектов. Гарантом реализации конституционных норм выступает Президент Российской Федерации. Обязанность осуществлять меры по обеспечению правового статуса судьи входит в число полномочий Правительства Российской Федерации. И конечно же, обеспечение статуса судьи составляет одну из приоритетных задач самой судебной системы, т.е. в гарантировании правового статуса судьи участвует весь механизм государства, все органы государственной власти в рамках закрепленной за ними компетенции»1.

«Сами судьи самостоятельны и подчиняются только Конституции и закону, не могут быть зависимы от других ветвей власти, прежде всего в аспекте утверждения их правового положения, включая их права и обязанности, гарантии и основные принципы статуса.

Вэтом проявляется некая двойственность ситуации с обеспечением гарантий правового статуса судьи в современной России: с одной стороны, его независимая сущность, основанная на принципе самостоятельности судебной власти, предопределяет важное гарантирующее значение для судебной деятельности; с другой стороны, регламентарные начала, принятие законов, касающихся организации и деятельности судов, в полной мере находятся в ведении законодательной власти, а их реализация – в ведении исполнительной, что вкупе с отсутствием детального конституционного регулирования этих вопросов делает механизм гарантий независимости судов весьма уязвимым. Фактически законодатель не ограничен какими-либо определенными стандартами при принятии норм, определяющих статус судьи»2. С последним тезисом мы не можем согласиться, поскольку ч. 4.

1Мосина И.А. Понятие гарантий в структуре элементов конституционно-правового статуса судьи в Российской Федерации // Администратор суда. 2011. № 2. С. 2-6.

2Там же.

330

установление ч. 1 ст. 153.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации: суд принимает меры для примирения сторон, содействует им в урегулировании спора, руководствуясь при этом интересами сторон и задачами судопроизводства. Кроме разрешения конфликта в судебном заседании, судья может сообщить сторонам об альтернативном способе решения спора, к примеру, медиации и стороны самостоятельно или по предложению судьи могут выбрать для наилучшего разрешения спора1.

Еще одним основанием для корреляции альтернативных конституционноправовых гарантий с реализацией принципов судебной, на наш взгляд, является частичная идентичность каталогов таких принципов для суда и специальных инстанций / процедур. Разумеется, специфика альтернативных процедур и способов опосредует наличие у них и аутентичных принципов. К примеру, в соответствии с ч. 2 ст. 153.1 Гражданского процессуального кодексаРоссийской Федерации примирение сторон осуществляется на основе принципов добровольности, сотрудничества, равноправия и конфиденциальности. Как видим, из четырех принципов 3 (кроме равноправия) являются оригинальными именно для процедур примирения сторон.

В числе причин, актуализирующих альтернативные конституционноправовые гарантии реализации принципов судебной власти – высокая конфликтность общества с разнонаправленными интересами индивидов, перегруженность судов, низкая исполнимость судебных решений2 и др., что наглядно демонстрируют статистические данные. Так, в 2020 г. суды рассмотрели 38,4 млн. дел, что на 11 % больше, чем в 2019 г.; нагрузка на суды по гражданским делам растет +10 % за год3.

Уточним, что в отечественной юриспруденции типично мнение, согласно которому несмотря на множество мер, распространяющих способы мирного урегулирования конфликтов, примирительные процедуры не пользуются популярно-

1См.: Борисова Е.А. Судебное примирение: кто виноват и что делать? // Российский судья. 2019. №9. С. 21.

2Долова М.О., Багрянская П.Д. Судебное примирение по гражданским делам // Журнал российского права. 2020. № 5. С. 104-119.

3Верховный суд подвел итоги работы судов за 2020 год // https://www.vsrf.ru/press_center/mass_media/29651/ (дата обращения 15.07.2021 г.).

331

стью среди населения1. Однако, считаем, что заявленные гарантии, как и любое новое явление, в перспективе позитивно продемонстрирует свой процессуальногуманитарный потенциал.

Следует заметить, что в зарубежном опыте примирительные процедуры больше не являются альтернативой правосудию, они стали основными компонентами судебной системы и интегрированы в судопроизводство2. Данным опосредована разница и доктринальных подходов к ним: от расширения такой интеграции с поддержкой, к примеру, индустрии профессиональных медиаторов, до утверждения, что альтернативные способы разрешения споров могут создавать угрозу правосудию и законным правам, особенно для тех, у кого нет власти, денег или доступа к адвокату3. Уточним, что в России подобного рода глубокой интеграции не произошло; все альтернативные способы формализованы в законодательстве, а часть из них реализуется при содействии непосредственно судей.

В нашем государстве ориентироваться на видовое многообразие заявленных гарантий необходимо, исходя из Главы 14.1 «Примирительные процедуры. Мировое соглашение» Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации. Согласно ст. 153.3 споры могут быть урегулированы путем проведения переговоров, посредничества, в том числе медиации, судебного примирения, или использования других примирительных процедур. Подчеркнем, что приведенные примирительные процедуры являются лишь частью альтернативных способов разрешения споров. В рамках данного исследования в качестве таких мы также будем рассматривать третейское разбирательство. Учитывая то, что принципы реализации судебной власти включают в себя и гуманитарный блок, обусловленный достижением правозащитной цели, считаем необходимым обратиться к специальному правозащитному институту, разрешающему спорные и конфликтные ситуа-

1Лескина Э.И. Участие медиаторов и судебных примирителей в разрешении трудовых споров // Третейский суд. 2019. № 1/2. С. 278-282.

2См.: Eisenberg D.Th. What We Know (and Need to Know) About Court-Annexed Dispute Resolution (September 4, 2015) // South Carolina Law Review. 2016. № 245. P. 245.

3Eisenberg D.Th. What We Know (and Need to Know) About Court-Annexed Dispute Resolution (September 4, 2015) // South Carolina Law Review. 2016. № 245. P. 247.

332

ции. Именно в последовательности от примирительных процедур до института омбудсмена и будет выстроено наше дальнейшее исследование.

Так, доктрина права с учетом вариативности примирительных процедур в различных правовых системах группирует их в зависимости от роли и степени участия судей. Группы представлены такими разновидностями, как

«– классические судебные (действия судьи по склонению сторон к мирному урегулированию споров, разъяснению им процессуального права, содействию в разрешении споров и оформлению итогов примирения);

–медиативные судебные примирительные процедуры (деятельность медиатора в целях налаживания взаимоотношений между сторонами и заключения взаимовыгодного соглашения по окончании процедуры);

–опосредованные судебные примирительные процедуры (взаимодействие между судом и иными лицами, привлекаемыми к осуществлению деятельности по примирению сторон в порядке, предусмотренном процессуальным законодательством);

–судебные примирительные процедуры с участием судьи-примирителя (деятельность по осуществлению специальным судьей-примирителем оценки обстоятельств спора на основании доказательств сторон, разъяснения сторонам перспектив рассмотрения дела в судебном заседании)»1.

Для примирительной процедуры характерны:

«– наличие признака формы – нормативно установленный порядок ее проведения;

–наличие признака цели – урегулирование правового конфликта между сторонами правоотношений;

–наличие признака результата и его оформления – выработка согласованного, взаимоприемлемого для сторон соглашения, направленного на прекращение конфликтного взаимодействия»2.

Помимо приведенных признаков судебную процессуальную примирительную процедуру отличает признак процессуальной формы.

1Герасимова С.И. Виды судебных примирительных процедур // Российский судья. 2019. № 8. С. 30-35.

2Герасимова С.И. О понятии примирительной процедуры // Мировой судья. 2019. № 3. С. 32-40.

333

Далее раскроем ключевые примирительные процедуры, исходя из буквального смысла ст. 153.3 Гражданского процессуального кодексаРоссийской Федерации.

Одной из последних законодательных новелл в части видового многообразия примирительных процедур явилась формализация судебного примирения (ст. 156. 3 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, ст. 138.5 Арбитражного процессуального кодекса и ст. 137.6 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации). Порядок его проведения и требования к судебному примирителю определены процессуальным законодательством, а также одноименным Регламентом1. Кроме того, Пленум Верховного Суда Российской Федерации утвердил список судебных примирителей2, из которого по взаимному согласию сторон определяется кандидатура судебного примирителя, в том числе с учетом его специализации и региона проживания.

По российскому законодательству судебным примирителем является судья в отставке.

Цели судебного примирения состоят в достижении сторонами взаимоприемлемого результата примирения и урегулировании конфликта с учетом интереса сторон. По одному из экспертных мнений «Важно, что используется именно слово конфликт, потому что оно шире спора. Также нужно отметить, что судебное примирение должно привести к тому, что стороны будут использовать один из результатов примирения, которые закреплены в процессуальном законодательстве»3.

В нормативных правовых актах закреплены принципы реализации судебного примирения. Как нами было ранее указано, общими для всех примирительных процедур установлены принципы добровольности, сотрудничества, равноправия и конфиденциальности (ч. 2 ст. 138 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, ч. 2 ст. 153.1 Гражданского процессуального кодекса Россий-

1Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 31.10.2019 г. № 41 «Об утверждении Регламента проведения судебного примирения» // Российская газета. 2019, 12 ноября.

2Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 28.01.2020 г. № 1 «Об утверждении списка судебных примирителей» // Документ опубликован не был; http://www.consultant.ru/ (дата обращения

15.07.2021 г.).

3Гибко, эффективно, бесплатно: нюансы и подводные камни судебного примирения // https://legalacademy.ru/sphere/post/gibko-effektivno-besplatno-nyuansy-i-podvodnye-kamni-sudebnogo- primireniya (дата обращения 07.07.2021 г.).

334

ской Федерации и ч. 1.1 ст. 137 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации). В качестве специальных для процедуры судебного примирения указаны независимость, беспристрастность и добросовестность судебного примирителя (ч. 2 ст. 138.5 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, ч. 2 ст. 153.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и ч. 2 ст. 137.6 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации). Положительно отметим единообразный подход законодателя и обособление специальных принципов для судебного примирения, поскольку, к примеру, для переговоров такие принципы не предусмотрены.

Судебное примирение может быть инициировано сторонами либо предложено судом. Судебный примиритель не является участником судебного разбирательства и не вправе совершать действия, влекущие за собой возникновение, изменение либо прекращение прав или обязанностей лиц, участвующих в деле, и других участников процесса.

Судебное примирение является бесплатной процедурой. Деятельность судебных примирителей оплачивается из бюджета в соответствии с Правилами оплаты труда судей, пребывающих в отставке и осуществляющих функции судебных примирителей: половина оклада судьи соответствующего суда, пропорциональная количеству дней, в которые он работал1. Именно по аспекту оплаты труда, несмотря на принятое постановление Правительства Российской Федерации, практиками высказываются полярные позиции целесообразности2:

–финансирования из федерального бюджета деятельности судебного примирителя, фактически разбирающего частные интересы;

–оплаты труда судебного примирителя, включая не только дни проведения процедуры, но и подготовку к ней;

1Постановление Правительства РФ от 14.04.2020 г. №504 «Об утверждении Правил оплаты труда судей, пребывающих в отставке и осуществляющих функции судебных примирителей» // 2020. №16. Ст. 2614.

2Судебные примирители смогут зарабатывать больше судей? // https://www.advgazeta.ru/novosti/sudebnye-primiriteli-smogut-zarabatyvat-bolshe-sudey/ (дата обращения 07.07.2021 г.).

336

–недостижения результата примирения и направления стороной/сторонами письменного заявления до истечения срока проведения судебного примирения;

–прекращения судебного примирения судебным примирителем до истечения срока проведения процедуры»1.

Судебный примиритель передает в суд информацию о достижении примирения и ходатайство о его утверждении.

Ввиду небольшого срока функционирования судебного примирения, объективны некоторые нормативные недостатки, которые справедливо критикуют в юридической литературе. Так, правовые нормы не требуют от судебного примирителя специальной компетенции в сфере медиативной технологии. В связи с чем выражено опасение, что «одних только юридических знаний, умений и навыков, пусть и экспертного уровня, все же недостаточно для успешной практики судебного примирения»2 по той причине, что «медиация как технология не предполагает привычного для судьи алгоритма работы и по своему характеру и процедурным особенностям мало чем напоминает привычное для судей разбирательство дела»3.

Вкачестве направления восполнения пробела – формализация дополнительных профессиональных компетенций для судебного примирителя в части знаний «конфликтологии, теории и практики коммуникации, организации и проведения переговоров, что может потребовать дополнительной профессиональной подготовки судебных примирителей»4.

Не со всеми, высказываемыми учеными предложениями можно соглашаться

относительно совершенствования статуса судебного примирителя. Так, Е.С. Смагина настаивает на необходимости «определения порядка отбора кандидатур судей в отставке для приобретения статуса судебного примирителя, обязательного прохождение ими специальной подготовки, включающей изучение тех-

1 Гибко, эффективно, бесплатно: нюансы и подводные камни судебного примирения // https://legalacademy.ru/sphere/post/gibko-effektivno-besplatno-nyuansy-i-podvodnye-kamni-sudebnogo- primireniya (дата обращения 07.07.2021 г.).

2Спицин И.Н. Реализация судебного примирения в России: в поисках оптимальной модели // Арбитражный и гражданский процесс. 2020. № 2. С. 7-9.

3См., напр.: Аболонин В.О. Судебная медиация: теория, практика, перспективы. М., 2014. С. 111-113.

4Спицин И.Н. Реализация судебного примирения в России: в поисках оптимальной модели // Арбитражный и гражданский процесс. 2020. № 2. С. 7-9.

337

ник примирения, и сдачи экзамена. Судья, пребывающий в отставке более трех лет и желающий возобновить свою деятельность в качестве судьи, обязан снова сдавать квалификационный экзамен… Статус судебного примирителя также не может, полагаем, приобретаться иначе, учитывая характер его деятельности и то, что примирение имеет конечной целью и наиболее желаемым результатом, как и разрешение дела, – устранение спора»1. Полагаем, изложенные меры излишни для статуса судебного примирителя. Рассматриваемая процедура только начинает развиваться, не получила желаемых оборотов, поэтому нецелесообразно усложнять условия для реализации статуса судебного примирителя, тем более что он не реализует функционал судьи2.

А еще над одним предложением в части определения «перечня запретов и ограничений для судей в отставке, выступающих судебными примирителями, с целью обеспечения независимости суда и самих судебных примирителей»3, полагаем, можно поразмышлять.

Подводя итоги данной части работы, мы разделяем мнение, согласно которому «в условиях российской действительности примирение с той или иной долей участия властного субъекта в лице суда найдет больше сторонников и позволит разгрузить судебную систему от рассмотрения и разрешения дел, в которых спор может быть добровольно урегулирован»4. Вместе с тем, дальнейшее функционирование судебного примирения укажет направления его совершенствования и место в числе иных примирительных процедур.

Далее обратимся к раскрытию альтернативного варианта – медиации, появившейся в России в 2010 г., ранее, чем формализованный каталог примирительных процедур в процессуальных кодексах.

1Смагина Е.С. Судебное примирение и судебные примирители в гражданском судопроизводстве: возможные правоприменительные проблемы // Законы России: опыт, анализ, практика. 2020. № 1. С. 29-34.

2Тресков А.П. Примирительные процедуры как альтернативные конституционно-правовые гарантии реализации принципов судебной власти // Ученые записки Крымского федерального университета имени В.И. Вернадского. Юридические науки. 2021. № 3-1. Том 7. С. 101-107.

3Смагина Е.С. Судебное примирение и судебные примирители в гражданском судопроизводстве: возможные правоприменительные проблемы // Законы России: опыт, анализ, практика. 2020. № 1. С. 29-34.

4Долова М.О., Багрянская П.Д. Судебное примирение по гражданским делам // Журнал российского права. 2020. № 5. С. 104-119.

338

Вч. 2 ст. 2 Федерального закона от 27 июля 2010 г. № 193-ФЗ «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)» (далее – федеральный закон от 27 июля 2010 г. № 193-ФЗ) медиация определена способом урегулирования споров при содействии медиатора на основе добровольного согласия сторон в целях достижения ими взаимоприемлемого решения1.

Подчеркнем, что терминологически верно в российской правовой действительности использовать предложенный законодателем термин «медиация», поскольку именно он отражает содержание формализованной примирительной процедуры.

Вправовой доктрине еще используют термин «судебная медиация», характеризуя в одних случаях медиацию, проводимую в суде, а в других – медиацию, проводимую вне суда, но при возбужденном судебном процессе2. Однако термин «судебная медиация» не закреплен в нормативных правовых актах Российской Федерации. Как правило, теоретические знания доктрины обогащают юридическую науку, но сложившаяся ситуация является источником неопределенности. Полагаем, в России отсутствует институт судебной медиации, что подтверждается интерпретациями отечественных правоведов, на наш взгляд, ошибочно отождествляющих медиацию с судебной медиацией.

Так, В.О. Аболонин поясняет, что судебная медиация отличается от несудебной тем, что стороны обращаются к ней в рамках начатого судебного процесса3. В аналогичном ключе Ю.А. Попова указывает, что «термин «судебная медиация» подразумевает инициирование данной процедуры сторонами либо судьей в рамках уже возникшего гражданского судопроизводства. По ее мнению, «вопрос

опроведении судебной медиации решается, на стадии подготовки дела к судебному разбирательству, одной из задач которой является примирение сторон, или на стадии судебного разбирательства, когда судья разъясняет сторонам их диспозитивные права, право заключить мировое соглашение, в том числе используя

1СЗ РФ. 2010. № 31. Ст. 4162; 2019. № 30. Ст. 4099.

2См.: Петухов Н.А., Моторина И.С. Толкование понятия «судебная медиация» // Судья. 2019. №9. С. 26-31.

3Аболонин В.О. Судебная медиация: теория, практика, перспективы. М., 2014. Кн. 6. 408 с.; Аболонин В.О. Соглашение о применении процедуры медиации и односторонний отказ от его исполнения // Арбитражный и гражданский процесс. 2017. № 4. С. 43-49.

339

процедуру медиации. Процессуальным законодательством установлены правовые последствия перехода к процедуре медиации: отложение разбирательства дела на срок не более 60 дней (ч. 1 ст. 169 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации)»1. Однако, мы солидаризируемся с Н.А. Петуховым и И.С. Моториной, считая, «если вся процедура судебной медиации, проводимая судьей, исчерпывается данными разъяснениями, то происходит подмена понятий, так как «разъяснение суда о возможности проведения медиации» не является собственно процедурой судебной медиации. Таким образом, законодательно установленная процедура медиации, проводимая по различным основания и обличенная в термин «медиация» должна отграничиваться от медиация по предписанию (направлению) суда или медиация по ходатайству сторон, более точно отражающих суть проводимой процедуры, поскольку в настоящее время институт судебной медиации в России отсутствует»2.

Именно в отношении медиации, как разновидности примирительных процедур, высказываются пессимистичные прогнозы востребованности у населения3. Самохвалов Н.А. и Вирченко Ю.А. предложили детальную классификацию препятствий, популяризирующих медиацию. В числе разновидностей таких препятствий4:

«– организационные (относительная новизна для российской правовой практики, отсутствие должного уровня рекламной кампании на рынке профессиональных медиаторов, отсутствие общераспространенной практики использования медиации; достаточно низкий уровень просветительской работы на уровне органов государственного управления и органов местного самоуправления, средств массовой информации);

– экономические (высокая стоимость услуг профессиональных медиаторов);

1Цит. по: Петухов Н.А., Моторина И.С. Толкование понятия «судебная медиация»// Судья. 2019. №9. С. 26-31.

2Петухов Н.А., Моторина И.С. Толкование понятия «судебная медиация» // Судья. 2019. № 9. С. 26-31.

3См.: Громов В.Г., Сарсеналиева Д.К. О правовых основах применения медиации в исправительных учреждениях // Журнал российского права. 2019. № 12. С. 140-149; Моторина И.С. Судебная медиация как способ обеспечения доступа к правосудию будущего и повышения справедливости при регулировании споров // Российская юстиция. 2019. №11. С. 31-35; Попова Ю.А., Илюшников Д.С. Основные формы применения медиации: досудебная и судебная // Власть Закона. 2016. №4. С.47-57; Прохорко Т.Н., Дацун Н.А. Перспективы развития медиации: от добровольной до обязательной // Пермский юридический альманах. Ежегодный научный журнал. 2018. №1. С. 371-377 и др.

4Самохвалов Н.А. Пятилетие института медиации в российской правовой практике: первые итоги // Юрист. 2016. № 16. С. 42.

341

«Медиация, в отличие от других видов посредничества, имеет существенное отличие – медиаторы обладают экспертными знаниями в той области, которая является предметом конфликта. Медиатор не осуществляет консультативные функции, а стремится помочь сторонам выработать совместное понимание конфликта, чтобы направить действия сторон в направлении выработки совместных решений его урегулирования.

Медиация – это процесс переговоров, где медиатор как посредник выполняет функцию организатора, управляя процессом для достижения каждой из сторон наиболее выгодного решения.

Цель медиации состоит в разрешении конфликта на основе интересов его участников, а не на позициях, которые являются исходом конфликта, когда стороны излагают свое предпочтение в его решении»1.

В соответствии со ст. 3 федерального закона от 27 июля 2010 г. № 193-ФЗ альтернативная процедура урегулирования споров проводится при взаимном волеизъявлении сторон. Процедура медиации может быть инициирована предложением одной из сторон или указано в первоначальном письменном обязательстве со ссылкой на заключаемое впоследствии соглашение о ее проведении.

Достижение сторонами согласия о применении альтернативной процедуры урегулирования споров подтверждается заключенным до или после возникновения спора в письменной форме соглашением, выраженным в том числе в виде медиативной оговорки (п. 5 ст. 2 федерального закона от 27 июля 2010 г. № 193-ФЗ). При этом способ урегулирования спора должен быть указан определенно и не носить вероятностный характер2.

Момент, с которого начинает применяться медиация, определяется моментом заключения соглашения о проведении такой процедуры (п. 6 ст. 2 федерального закона от 27 июля 2010 г. № 193-ФЗ).

1Елисеев Д.Б. Медиация как способ досудебного урегулирования конфликтов // Адвокатская практика. 2020. № 2. С. 49-54.

2Иванова С.В. Медиация как альтернативный способ урегулирования споров // СПС КонсультантПлюс,

2020.

342

Если процедура медиации началась после передачи спора на рассмотрение суда или третейского суда, в этом случае медиатором может выступать только лицо, осуществляющее данную деятельность на профессиональной основе (ч. 3 ст. 16 федерального закона от 27 июля 2010 г. № 193-ФЗ).

На законодательном уровне определены исчерпывающие требования, предъявляемые к медиатору (ст. 15 федерального закона от 27 июля 2010 г. № 193-ФЗ). В частности, осуществление своей деятельности на профессиональной и непрофессиональной основе (при этом в обоих случаях она не будет являться предпринимательской).

Непрофессиональным медиатором может быть совершеннолетнее, дееспособное лицо, не имеющее судимости. В качестве профессионального медиатора может быть лицо, достигшее 25 лет, имеющее высшее образование и получившее дополнительное профессиональное образование по вопросам применения процедуры медиации (ч. 1 ст. 16 федерального закона от 27 июля 2010 г. № 193-ФЗ). Также профессиональными медиаторами могут быть судьи, пребывающие в отставке. Их списки ведут советы судей субъектов Федерации (ч. 1.1 ст. 16 федерального закона от 27 июля 2010 г. № 193-ФЗ).

Запрет осуществления посреднической деятельности при процедуре медиации адресован лицам, замещающим государственные должности Российской Федерации, государственные должности субъектов Федерации, должности государственной гражданской службы, должности муниципальной службы (ч. 5 ст. 15 федерального закона от 27 июля 2010 г. № 193-ФЗ).

Медиация осуществляется на основе ранее указанных нами общих для всех процедур примирения принципов (добровольность, конфиденциальность, сотрудничество и равноправие сторон). Вместе с тем, указаны и оригинальные принципы беспристрастности и независимости медиатора. К сожалению, в ст. 3 приведенного федерального закона отсутствует оригинальный принцип, характерный, к примеру, для судебного примирения – добросовестность (ч. 2 ст.153.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации). Принцип добросовестности вместе с принципом добровольности в федеральном законе от 27 июля 2010 г. №193-ФЗ ле-

344

Деятельность в области медиации не требует получения лицензии или иной разрешительной документации, а саморегулирование в области медиации носит исключительно добровольный характер1.

На наш взгляд, потенциал развития медиации следует связывать с уже неотъемлемыми технологиями автоматизации и информатизации. Как верно отмечено Д.Б. Елисеевым, сегодня все больший объем решений связан с новой разновидностью медиации – онлайн-медиацией, реализуемой при помощи интернеттехнологий. К ней прибегают участники конфликта при удалении друг от друга и невозможности осуществлять процедуру при непосредственном присутствии или же на начальной стадии процедуры в виде предварительного этапа. Онлайн-медиация часто используется в качестве подготовки сторон к проведению самой процедуры2.

Кроме того, «необходимо предпринимать организационные меры, направленные на повышение востребованности примирительных процедур: размещение информации о медиации на стендах и в буклетах; открытие в ряде судов комнат и кабинетов примирения с участием медиаторов; размещение на сайтах судов судебных постановлений и актов, принятых по делам, в которых спор был урегулирован полностью или частично с использованием медиации; проведение научных конференций и круглых столов по вопросам медиации для примирения сторон»3.

Имеющаяся в распоряжении статистическая информация, позволяет утверждать о последовательном качественном и количественном развитии медиации в России (количество служб медиации (примирения) возросло в России с 21 270 в 2016-2017 г.г. возросло до 25 802 в 2019-2020 г.г. (+ 21 %); число мероприятий по популяризации выросло более чем в 2,5 раза – с 13 326 в 2016-2017 г.г. до 35 584 в

2019-2020 г.г. (+ 167 %)4).

Переходя к раскрытию еще одного альтернативного варианта разрешения споров, конфликтов, применительно к отечественным реалиям выскажем соли-

1Иванова С.В. Медиация как альтернативный способ урегулирования споров // СПС КонсультантПлюс, 2020.

2Елисеев Д.Б. Медиация как способ досудебного урегулирования конфликтов // Адвокатская практика. 2020. № 2. С. 49-54.

3Попова Ю.А., Илюшников Д.С. Основные формы применения медиации: досудебная и судебная // Власть Закона. 2016. № 4. С. 46-57.

4Аналитический доклад «Мониторинг деятельности служб медиации в субъектах Российской Федерации» // https://docviewer.yandex.ru/view/ (дата обращения 11.07.2020 г.).

345

дарность с О.А. Бенедской, полагающей, что здесь важным фактором выступает обеспечение рационализации судебно-властной деятельности в условиях нарастающей юридизации общественных отношений1. Не можем не согласиться с В.Ф. Яковлевым о том, что признание системы гибких форм разрешения споров, включая третейство, как общемировой тенденции – генеральная линия развития правосудия2. Таким образом, переходим к раскрытию содержания третейского разбирательства, как альтернативы, компенсаторно гарантирующей реализацию принципов судебной власти.

Итак, «третейство (арбитраж) является одним из традиционных институтов договорно-согласовательного юрисдикционного урегулирования правовых конфликтов, возникающих во взаимоотношениях между формально равными субъектами главным образом в социально-экономической сфере»3.

Третейское разбирательство (арбитраж) в современный период претерпело существенную трансформацию. Его следует раскрывать не в аспекте конкуренции с государственным судопроизводством, а исходя из их взаимодополняемости4.

Хронологически в декабре 2013 г. Президент Российской Федерации, обращаясь с ежегодным посланием к парламенту, упомянул о необходимости повысить авторитет третейских судов и предложил Правительству Российской Федерации совместно с Российским союзом промышленников и предпринимателей, а также Торго- во-промышленной палатой разработать соответствующий законопроект5.

Разработка и обсуждение предложенного проекта не заставили себя ждать и уже 1 сентября 2016 г. вступил в силу федеральный закон № 382-ФЗ «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации»6. Как один из результатов – массовое сокращение числа арбитражей. До вступления в силу ука-

1Бенедская О.А. Третейский суд как конституционная категория и ценность: к обоснованию доктрины // Конституционное и муниципальное право. 2018. № 8. С. 9-13.

2См.: Яковлев В.Ф. Правовое государство: вопросы формирования. М.: Статут, 2012. С. 230.

3Джагарян А.А., Бенедская О.А. Не меньше, чем суд: конституционная природа третейского разбирательства в российской правовой системе // Сравнительное конституционное обозрение. 2018. № 5. С.

106-125.

4Бенедская О.А. Третейский суд как конституционная категория и ценность: к обоснованию доктрины // Конституционное и муниципальное право. 2018. № 8. С. 9-13.

5Послание Президента Российской Федерации Федеральному Собранию Российской Федерации от 12 декабря 2013 г. // Российская газета. 2013, 13 декабря.

6СЗ РФ. 2016. № 1 (часть I). Ст. 2; 2018. № 53 (часть I). Ст. 8457.

347

по организационному обеспечению арбитража, в том числе по обеспечению процедур выбора, назначения или отвода арбитров, ведению делопроизводства, организации сбора и распределения арбитражных сборов, за исключением непосредственно функций третейского суда по разрешению спора.

Организовать функционирование указанных структур, тем самым оптимизировав эффективность деятельности альтернативной суду инстанции, призваны закрепленные в ст. 18 федерального закона от 29 декабря 2015 г. № 382-ФЗ принципы арбитража. В их числе независимость и беспристрастность арбитров, диспозитивность, состязательность сторон и равное отношение к сторонам.

Независимость является требованием, адресованным в первую очередь арбитру, а для сторон арбитража независимость арбитра – это гарантия их прав. Независимость арбитра предполагает отсутствие таких отношений между ним и сторонами третейского разбирательства, их представителями, экспертами, консультантами, которые способны повлиять на позицию арбитра по существу спора1.

Беспристрастность арбитра указывает на то, что он прямо или косвенно не заинтересован в исходе дела и не имеет заранее сложившихся предпочтений или иных предубеждений в отношении определенной стороны, ее представителя, эксперта или свидетеля. Беспристрастность выражена двумя аспектами – непредвзятым отношением к сторонам и незаинтересованностью арбитра в исходе спора.

Субъективность понимания беспристрастности обусловила разработку и применение в юридическом сообществе профессиональных стандартов независимости и беспристрастности2. Мы солидарны во мнении, что подобного рода стандарты могут быть рекомендованы сторонам для определения требований к беспристрастности арбитров, обстоятельств, препятствующих осуществлению полномочий арбитра, и ситуаций вероятного конфликта интересов3.

1Комментарий к Федеральному закону «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации» (постатейный, научно-практический) / под ред. О.Ю. Скворцова, М.Ю. Савранского. М.: Статут, 2016.

2Приказ ТПП РФ от 27.08.2010 г. № 39 «О Правилах о беспристрастности и независимости третейских судей» // Документ опубликован не был; http://www.consultant.ru/ (дата обращения 01.08.2018 г.).

3Комментарий к Федеральному закону «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации» (постатейный, научно-практический) / под ред. О.Ю. Скворцова, М.Ю. Савранского. М.: Статут, 2016.

348

Принцип диспозитивности в арбитраже является основанной на нормах специального законодательства юридической свободой (возможностью) участников правоотношений, возникающих в связи с рассмотрением и разрешением дела в третейском суде, реализовывать свою процессуальную правосубъектность и свои субъективные процессуальные права по собственному усмотрению в целях оказания влияния на движение процесса1.

Отметим, что в решении Конституционного Суда Российской Федерации была интерпретирована диспозитивность в гражданском судопроизводстве. Она связана с тем, что процессуальные отношения возникают, изменяются и прекращаются главным образом по инициативе непосредственных участников спорных материальных правоотношений, которые имеют возможность с помощью суда распоряжаться процессуальными правами и спорным материальным правом2. Представленная позиция по аналогии может быть применена к диспозитивности в арбитраже, обозначая, что в нем процессуальные по характеру отношения также возникают, изменяются и прекращаются по инициативе непосредственных участников спорных материальных правоотношений, которые имеют возможность с помощью уже третейского суда (как юрисдикционного органа) распоряжаться процессуальными правами и спорным материальным правом.

В настоящее время доля процедурных диспозитивных норм возросла. Свобода сторон арбитража реализовывать принадлежащие им субъективные процессуальные права по своему усмотрению преобладает над правилами арбитража и по многим позициям не может быть ими восполнена. В пользу этого свидетельствует, например, наличие прямого соглашения сторон, имеющего приоритет перед правилами арбитража3.

1Курочкин С.А. Третейское разбирательство и международный коммерческий арбитраж. М.: Статут, 2017.

2Постановление Конституционного Суда РФ от 26.05.2011 г. № 10-П «По делу о проверке конституционности положений пункта 1 статьи 11 Гражданского кодекса Российской Федерации, пункта 2 статьи 1 Федерального закона "О третейских судах в Российской Федерации", статьи 28 Федерального закона "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним", пункта 1 статьи 33 и статьи 51 Федерального закона "Об ипотеке (залоге недвижимости)" в связи с запросом Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации» // СЗ РФ. 2011. № 23. Ст. 3356.

3Курочкин С.А. Третейское разбирательство и международный коммерческий арбитраж. М.: Статут, 2017.

349

Разрешение спора в третейских судах осуществляется в условиях равного отношения к сторонам и означает, что каждой стороне должны быть предоставлены все возможности для изложения своей позиции и ознакомления с позицией оппонента и, в частности, предоставлен равный доступ к материалам дела и дано достаточное время для подготовки возражений по существу позиции оппонента1.

Состязательность сторон предполагает, что третейский суд решает дело в объеме представленных сторонами доказательств, сам их не собирает, а лишь по ходатайству сторон оказывает содействие в истребовании доказательств, находящихся у других лиц. Каждой стороной должны быть доказаны те обстоятельства, на которые она ссылается в обоснование своих требований и возражений.

Уточним, что важный аспект, характеризующий альтернативные гарантии реализации принципов судебной власти, состоит в том, что законодательно предусмотрено взаимодействие арбитражей с судами общей юрисдикции и арбитражными судами. К примеру, «третейский суд, в целях содействия сторонам в собирании доказательств, вправе направить в компетентный государственный суд запрос об оказании содействия в истребовании доказательств. Или же стороны третейского разбирательства вправе обратиться самостоятельно к компетентному государственному суду с запросом об оказании содействия в получении доказательств. Совершить такое обращение стороны могут при условии получения согласия на это третейского суда, в производстве которого находится спор»2.

Несмотря на представленные правовые основы обновленной и отвечающей современным требованиям процедуры третейского разбирательства, на практике отмечается дихотомия мнений перспективы развития такого альтернативного механизма.

К примеру, Александр Молотников считает, что пока можно подводить лишь предварительные итоги третейской реформы: «Чтобы говорить о полноценных результатах, должно пройти несколько лет». Позиция старшего юриста международной юридической фирмы Norton Rose Fulbright Андрея Панова более пес-

1Комментарий к Федеральному закону «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации» (постатейный, научно-практический) / под ред. О.Ю. Скворцова, М.Ю. Савранского. М.: Статут, 2016.

2См.: Балашов А.Н. К вопросу о формах взаимодействия государственных судов с третейскими судами (арбитражами) // Арбитражный и гражданский процесс. 2019. № 12. С. 19-23.

350

симистична, он не видит успехов от перечисленных правовых изменений. В числе ключевых проблем как была, так и осталась настороженность российских государственных судов к обсуждаемому институту. По экспертному мнению, третейский суд предполагает высокий уровень доверия между гражданами, предпринимателями и государством, которое в настоящее время отсутствует1.

С нашей точки зрения, процедура третейского разбирательства все-таки перспективна в развитии, как в аспекте непосредственного предназначения для разрешения споров, так и в к ачестве альтернативной суду инстанции. Кроме того, история и опыт функционирования третейских судов позволят сформулировать направления совершенствования аналогичных современных процедур2. В этой связи, конечно, целесообразно, опираться на конструктивные мнения специали- стов-практиков, утверждающих, что «у третейского суда большое количество преимуществ (гибкая процедура, отсутствие множества инстанций, возможность выбора профессиональных арбитров с определенной специализацией, конфиденциальность, возможность исполнить решение более чем в 150 странах мира)»3; «создание авторитетных региональных институтов третейского разбирательства может способствовать развитию этого инструмента в России на более качественном уровне при допустимом контроле со стороны государства»4.

Специалисты уверены, что «реформа еще не закончена. Регулирование будет продолжать совершенствоваться, в том числе путем формировании судебной практики»5.

Следует учитывать факт активного развития современных технологий в третейских судах – есть возможности проводить процессы с использованием ви-

1Хотели как лучше, а получилось ли: как идет реформа третейских судов // https://gulagy- net.ru/2018/01/08/hoteli-kak-luchshe-a-poluchilos-li-kak-idet-reforma-tretejskih-sudov/ (дата обращения 01.08.2018 г.).

2Тресков А.П. Третейское разбирательство как альтернативный способ разрешения споров // Научные ведомости Белгородского государственного университета. Серия: Философия. Социология. Право. 2018. Т. 43. № 3. С. 553-557.

3https://pravo.ru/news/view/145545/ (дата обращения 01.08.2018 г.).

4Хотели как лучше, а получилось ли: как идет реформа третейских судов // https://gulagy- net.ru/2018/01/08/hoteli-kak-luchshe-a-poluchilos-li-kak-idet-reforma-tretejskih-sudov/ (дата обращения 01.08.2018 г.).

5Третейский арбитраж переживает последствия реформы // https://www.kommersant.ru/doc/4233292 (дата обращения 07.07.2021 г.).

351

деоконференцсвязи; создаются специальные программы, позволяющие участвовать в процессе удаленно1.

Важность совершенствования третейского разбирательства подчеркивается созданием одноименного Совета приМинистерстве юстиции Российской Федерации2.

Всовокупности представленная правовая основа, конструктивные прикладные предложения, полагаем, будут способствовать развитию арбитража в Российской Федерации в оптимальном русле.

Всвязи с обособлением правозащитной разновидности принципов судебной власти, ориентированных на решение правозащитных задач, полагаем, нам также целесообразно обратиться к раскрытию потенциала специального правозащитного института, альтернативного судебной защите.

Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации является признанным правозащитным институтом, телеологически связанным с обеспечением гарантий государственной защиты прав и свобод граждан, соблюдением и уважением прав и свобод граждан государственными органами, органами местного самоуправления и должностными лицам3. Доктринальное мнение основано на позиции Конституционного Суда Российской Федерации4.

Еще раз подчеркнем, что, как правозащитная инстанция, суды определены ч. 1 ст. 46 Конституции России. Реализация правозащитного функционала обусловливает общность принципов такой деятельности, что и позволяет предложить российского омбудсмена в качестве компенсаторной гарантии принципов судебной власти. Кроме того, в аналогичном ключе и федеральный конституционный закон представляет уполномоченного по правам человека, указывая, что его дея-

1Куликов В. Арбитры обновились // Российская газета – Столичный выпуск. 2017, 1 ноября.

2Приказ Минюста России от 06.09.2016 г. № 201 «Об утверждении состава Совета по совершенствованию третейского разбирательства» // http://minjust.ru/ru/ekspertnye-i-konsultativnye-organy-pri- ministrestve-yusticii-rossiyskoy-federacii/sovet-po (дата обращения 01.08.2018 г.).

3Вершинина И.Ф., Деменева А.В., Новикова А.Е., Дурнова И.А. Комментарий к Федеральному конституционному закону от 26.02.1997 № 1-ФКЗ «Об Уполномоченном по правам человека в Российской Федерации» (постатейный) // СПС КонсультантПлюс, 2012.

4Определение Конституционного Суда РФ от 21.12.2004 г. № 437-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Хорошенко Андрея Анатольевича на нарушение его конституционных прав положением пункта 3 статьи 20 Федерального конституционного закона "Об Уполномоченном по правам человека в Российской Федерации"» // Документ опубликован не был; http://www.consultant.ru/ (дата обращения 15.07.2021 г.).

352

тельность дополняет существующие средства защиты прав и свобод граждан, не отменяет и не влечет пересмотра компетенции государственных органов, обеспечивающих защиту и восстановление нарушенных прав и свобод (ст. 3)1.

Немаловажным является и общий принцип, адресованный российским законодательством судебной власти и омбудсмену. Данным принципом является независимость. В сопряжении с уполномоченным по правам человека Российской Федерации ч. 1 ст. 2 федерального конституционного закона от 26.02.1997 г. № 1-ФКЗ легализовала принцип независимости его деятельности.

Кроме того, ст. 16.1 Федерального закона от 6 октября 1999 г. № 184-ФЗ «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» субъектам Российской Федерации предоставлено право своими законами самостоятельно учреждать должности уполномоченных по правам человека в и финансировать их деятельность2.

В первую очередь указанный закон определил, что уполномоченный по правам человека в субъекте Российской Федерации при осуществлении своих полномочий независим от каких-либо государственных органов и должностных лиц (ч. 2 ст. 16.1). Данное установление легализовано и в ч. 2 ст. 3 Федерального закона от 18 марта 2020 г. № 48-ФЗ «Об уполномоченных по правам человека в субъектах Российской Федерации»3. В ч. 1 ст. 3 указанного акта закреплено, что деятельность уполномоченного по правам человека в субъекте Российской Федерации основывается на принципах справедливости, гуманности, законности, гласности, беспристрастности.

Характеризуя институт уполномоченных, можно допустить, что он состоит из Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации и уполномоченных по правам человека в субъектах Российской Федерации. Вместе с тем, представляется ошибочным мнение о том, что указанный институт представляет

1Федеральный конституционный законот 26.02.1997 г. № 1-ФКЗ «Об Уполномоченном по правам человека в Российской Федерации» (ред. от 09.11.2020 г.) // СЗ РФ. 1997. № 9. Ст. 1011; 2020. №46. Ст. 7197.

2СЗ РФ. 1999. № 42. Ст. 5005; Российская газета. 2021, 26 февраля.

3Федеральный закон от 18.03.2020 г. № 48-ФЗ «Об уполномоченных по правам человека в субъектах Российской Федерации» // СЗ РФ. 2020. № 12. Ст. 1640.

353

собой единую систему, обусловленную особым статусом и компетенцией уполномоченных, организационными формами и условиями их деятельности1. Ссылаясь на данную позицию, собственное мнение формируют и аналитики2.

На наш взгляд, подобного рода выводы и тезисы являются необъективными, не соответствуют замыслу института уполномоченного. Кроме того, безусловно, мы можем говорить о формировании института уполномоченного по правам человека, его специализации, но никак не о системном единстве уполномоченных по правам человека федерального уровня и субъектов Российской Федерации.

Более того, мы солидарны с мнением М.В. Мархгейм и А.Е. Новиковой, в части включения в независимость российской омбудсменовской службы таких аспектов, как: институциональный, функциональный и персональный3.

Развивая наш тезис о компенсаторном или альтернативном потенциале гарантирования Уполномоченным по правам человека в Российской Федерации принципов судебной власти, уточним, что таковой следует расценивать, с одной стороны, как дополнительную инстанцию рассмотрения обращений граждан в связи с защитой из прав и свобод, а с друго й стороны – как инстанцию, способствующую совершенствованию российского законодательства о судебной власти в связи с выявленными изъянами в ходе рассмотрения поступивших обращений.

Так, только за 2018 год в тесном взаимодействии с судебной властью, органами прокуратуры, другими государственными и общественными правозащитными институтами Уполномоченным по правам человека оказана помощь в реализации прав 184 797 гражданам4.

В 2019 г. «самое заметное количество обращений, по которым оказано содействие в защите нарушенных прав, пришлось на сферу уголовного судопроизводства. Положительных результатов удалось достичь по 620 жалобам, оказана правовая

1Апелляционное определение Челябинского областного суда от 09.10.2014 г. по делу № 11-10850/2014 г. // Документ опубликован не был; http://www.consultant.ru/ (дата обращения 15.07.2021 г.).

2Луценко С.И. Уполномоченный по правам человека // СПС КонсультантПлюс, 2019.

3Мархгейм М.В., Новикова А.Е. Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации: кон- ституционно-правовые модели функционирования в контексте снижения правозащитных рисков. Монография. Ростов-на-Дону: Ростиздат, 2010. С. 64-65.

4Доклад о деятельности Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации за 2018 год // Российская газета. 2019, 11 июня.

355

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Подводя итоги осуществлённого исследования, посвященного разработке кон- ституционно-правовой теории принципов судебной власти России, включая дефинитивные, видовые, регулятивные, сравнительно-правовые и гарантирующие аспекты, представим его ключевые выводы и предложения прикладного характера.

Итак, рассматривая принципы как объект науки конституционного права, представлены генезис и доктринальные трактовки принципов в конституционноправовой науке.

В ракурсе терминологической определенности выражено собственное мнение о сопоставлении понятий «правовой принцип» и «принцип права» на основе сложившихся подходов. Поскольку в юридической литературе не представлены критерии, позволяющие четко и однозначно содержательно отграничить указанные понятия, обоснованно расценивать их синонимично. Именно данный подход применен в рамках диссертационной работы.

Установлено, что классическое определение принципов права сводится к тому, что это основные / основополагающие руководящие / исходные / ключевые начала / положения, идеи, раскрывающие / определяющие / сущность права и характеризующие его как специфический социальный регулятор.

Таким образом, дефинируя принципы права, ученые используют набор общепризнанных терминов. Однако исключение того или иного слагаемого из дефиниции делает авторский подход не только оригинальным, но и трансформирует природу и форму принципов права, опосредуя позитивистский, либертарный, интегративный и иные подходы к их трактовке.

Современному пониманию происхождения и содержания принципов права способствует комплексный подход, учитывающий особенности отечественного конституционализма.

Соединяя результаты доктринальных рассуждений о правовых принципах, их разновидности в отрасли конституционного права при непосредственном воз-

356

действии конституционализма, предложена собственная трактовку принципа права. Это результат и импульс развития конституционализма, отличающийся высшей степенью обобщения, служащий моделированию соответствующих указанной отрасли отношений между человеком (обществом) и государством, поддерживающий стандартизацию правоприменительной деятельности.

Васпекте систематизации принципов в науке конституционного права, уточнены исходные ориентиры доктринальных разработок и легальных источников.

Учитывая, что любая классификация является условной, полагаем, допустимо выделение и характеристика конституционных принципов в рамках той или группы по заданному критерию. Следуя такой логике, могут быть сформированы каталоги принципов. Данный подход был применен в рамках диссертации для демонстрации его научной жизнеспособности, сопоставления с принципами судебной власти Российской Федерации и раскрытия соответствующих доминант разрабатываемой нами конституционно-правовой теории.

Врамках решения задачи институциональной корреляции принципов в науке конституционного права обращено внимание на содержательное наполнение правового института с учетом специфики отрасли конституционного права; осуществлено отграничение института от смежных правовых явлений.

Всовременном типичном понимании юридической теории правовой институт является правовой общностью, обособленной по признакам предмета и метода. Именно критерии обособления выступают дискуссионным моментом, порождающим многообразие подходов к определению правового института. На наш взгляд, предмет и методе правового регулирования выступают признанными критериями, а все иные характеристики являются признаками. В их числе и принципы.

Внастоящее время на ряду с формализованными институтами возрастает упоминание правовых институтах, не имеющих формально юридического отражения в законах. Поэтому видовое многообразие правоотношений неизбежно определяет увеличение институциональных явлений.

357

Вэтой связи справедлив тезис о том, что современное развитие институтов в конституционном праве, испытывая воздействие многих факторов, отражающих политику государства в различных сферах, отличается высоким динамизмом.

Учитывая авторскую трактовку принципов права, а также установленную роль институционализации в современной конституционно-правовой науке, приведены доводы в пользу обособления института правовых принципов и его трактовки в качестве совокупности аксиологически отобранных идей, конституционных

иконкретизирующих их норм, выверенных правоприменительной практикой решений, отражающих регламентацию однородных групп публичных правоотношений соответствующими им юридическими средствами.

На наш взгляд, такой широкий подход будет способствовать содержательному наполнению признанных и разрабатываемых правовых институтов с возможностью пополнения принципов из источников различной юридической природы.

Вотношении генезисной доминанты охарактеризована имперская парадигма проектирования принципов судебной власти в России; проанализирована советская парадигма легализации принципов судебной власти в России; представлена современная парадигма легализации принципов судебной власти в России.

Врамках обусловленной закономерностями становления российского конституционализма имперской государственной парадигмы формирования видового ряда принципов судебной власти России были рассмотрены конституционные проекты 1762-1881 г.г., не получивших легитимации. В их числе: «конституция Н.И.Панина

– Д.И. Фонвизина» (1762 г.); Конституция Республики Семи Соединенных Островов (1799 г.), Всемилостивейшая жалованная грамота, русскому народу жалуемая (1801 г.); Введение к уложению государственных законов (1809 г.); Государственная Уставная Грамота Российской Империи (1820 г.); Заповедная Государственная Грамота Великого Народа Российского (1824 г.); Проект конституции декабриста Н.М. Муравьева (1825 г.); Регламент Молдавии и Валахии (1832 г.).

Имперская государственная парадигма проектирования и легализации видового ряда принципов судебной власти заложила фундамент их наименований и разновидностей.

358

В аспекте советского периода легализации принципов судебной власти выявлены конституционный и законодательном подходы. При этом именно законодательство имело опережающее регулятивное значение в установлении базовых основ судебной власти.

Советский конституционный этап формализации и структурной консолидации принципов судебной власти представлен двумя периодами: 1937-1978 г.г. – консолидация принципов судебной власти исключительно в специальной конституционной главе о суде; 1978-1991 г.г. – консолидация принципов судебной власти не только в специально обособленной главе, но и их контекстное рассредоточение в главах о конституционном строе и правовом статусе личности.

Конституционализм советского периода применительно к принципам судебной власти обладал терминологическими вариациями («судоустройство», «судопроизводство», «суд», «судебные органы», «судебная деятельность», «правосудие» и «судебное разбирательство», «судебная система», «судебная власть»). Наряду с восприятием идей имперского периода, каталог принципов судебной власти России получил приращение за счет народовластного блока, правозащитного блока и блока статуса судей.

Что касается законодательного подхода к легализации принципов судебной власти в советский период, то с одной стороны, специальный характер основ / законов о судоустройстве, а с другой, – размещение в них не только принципов судоустройства, но также судопроизводства и статуса судей, позволили автору поименовать рассмотренный период правового регулирования как специальноабстрактный (1924-1956 г.г.).

Период правового регулирования принципов судебной власти с 1957 г. по 1991 г. включительно обозначен в качестве специально-институционального подхода. Данное связано с тем, что именно с 1957 г. стали появляться самостоятельные законы, определяющие статус институций судебной власти, а также в 1989 г. состоялась консолидация норм о статусе судей.

Представленный укрупненный период разделен на два более мелких: с 1957г. по 1979 г. – монистический институциональный подход (поддерживающий опреде-

359

ление статуса только одной судебной инстанции на законодательном уровне); с 1989 г. по 1991 г.– плюральный институциональный подход (поддерживающий и определение статуса нескольких судебных инстанции на законодательном уровне, и консолидацию в самостоятельном акте положений о статусе судей).

Принятие специального законодательного акта, посвященного статусу судей, расценено нами, как установление рамочных правил, которые в таком минимальном объеме должны отражаться в иных специальных законах, предполагающих принципиально-статусное регулирование. Полагаем, данные умозаключения применимы и к современному формату формализации принципов судебной власти, в частности статуса судей.

Что касается характеристики современного периода, то основополагающие правовые установления судебной власти формализованы в Конституции Российской Федерации, специальных федеральных конституционных законах, а также конкретизированы в текущем законодательстве.

Врамках современной парадигмы легализации принципов судебной власти

вРоссии выявлено правопреемство, выразившееся в широком восприятии идейной парадигмы имперского, структурно-конституционной парадигмы советского периода и появлении новых принципов, обусловленных интересами защиты основ конституционного строя.

Этапное изменение конституционных положений, касающихся принципов судебной власти, реализовано в контексте идей оптимизации судоустройства и судопроизводства посредством совершенствования организации и функционирования публичной власти в России.

Конституционные изменения 2020 года в нашей стране позволили автору вывести и сформулировать новые принципы судебной власти.

Современной парадигме легализации принципов судебной власти в России в силу диспозиции ч. 4 конституционной ст. 15 свойственна согласованная имплементация международных принципов, определяющих судоустройство и судопроизводство на универсальном и региональном уровнях.

360

Сделан вывод о многообразии международно-правовых актов универсального и регионального уровней, формализующих судебные принципы. Такие акты представлены, как специально принимаемыми документами, так и специальнообособленными блоками норм в документах, посвященных отдельным судебным инстанциям. На универсальном уровне обнаружены акты, которые специализированы не только в сфере правосудия или судопроизводства, но также специализированы с точки зрения круга лиц. По сравнению с универсальным уровнем, региональный уровень дополнен нормами актов модельного характера, а также актами, затрагивающими проблемы правоприменения соответствующих принципов.

Вкачестве недостатка международно-правовых актов, регулирующих принципы судебной власти (двух уровней), автором установлено содержательное несовпадение наименования документа и его содержания. В связи с важностью деятельности судебных инстанций, а также рамочным характером международных норм, сложившаяся ситуация, полагаем, нуждается в корректировке.

Врамках части исследования, посвященной конституционно-правовому доктринированию принципов судебной власти России, представлены ключевые (судебная власть России и принцип судебной власти России) и дополнительные (институт принципов судебной власти России и принцип взаимодействия судебной власти) понятийные доминанты, раскрывающие особенности авторской кон- ституционно-правовой теории принципов судебной власти России.

Судебная власть России – это конституционно учрежденная, организационно фиксированная, функционально определенная и систематизированная ветвь государственной власти, специально предназначенная для разрешения публичных споров и социальных конфликтов в рамках установленных видов судопроизводства.

Судебная власть, являясь, по мнению автора, родовым понятием по отношению к правосудию, судебной системе, органам судебной власти, не только организационно, содержательно и функционально воспринимает различные по природе и значению принципы, но и способна унифицировать признанные и формулировать новые основополагающие начала, предназначенные и для иных ветвей публичной власти в России.

361

Принцип судебной власти России – функционально опосредованная судеб- но-публичная разновидность принципов конституционного права, обособившаяся в ходе развития российского конституционализма, включая конституционноправовую формализацию, правоприменительную реализацию, общую и специализированную судебную апробацию.

Институт принципов судебной власти России – вид института конституционного права, отличающийся интеграцией не только формализованных нормпринципов, но и возведенных Конституционным Судом в ранг принципа постулатов, служащих разрешению публичных споров и социальных конфликтов посредством конституционно установленных форм судопроизводства.

Конституционно-правовой принцип взаимодействия судебной власти представлен с позиции правового феномена, целеполагания, формы, внутригосударственных и межгосударственных субъектов.

В качестве дополнительной понятийной доминанты, раскрывающей особенности авторской конституционно-правовой теории принципов судебной власти России, принцип взаимодействия судебной власти дефинирован как служащее обеспечению единства системы органов публичной власти конституционнозакрепленное руководящее начало, конкретизированное нормами законодательного, подзаконного, локального и корпоративного уровней, позволяющее органам судебной власти осуществлять взаимные целеобусловленные контакты с иными кон- ституционно-правовыми субъектами.

Принцип взаимодействия определяет процессуальную и непроцессуальную деятельность органов судебной власти, судей, органов судейского сообщества и лиц, обеспечивающих деятельность суда в контакте с:

– субъектами публичной власти национального и наднационального уровней по поводу финансирование судов; обеспечения установленного порядка деятельности судов, а также принципов независимости и неприкосновенности судей (с соблюдением принципов самостоятельности органов судебной власти, независимости судей и их подчиненности только Конституции Российской Федерации и федеральным законам); поддержания установленного порядка и безопасности в

362

зале судебных заседаний; изучения опыта, оказания методической помощи; повышения эффективности координации деятельности правоохранительных органов; запросов о правовой помощи; вызова свидетеля, потерпевшего, эксперта, гражданского истца, гражданского ответчика, их представителей, находящихся за пределами территории Российской Федерации;

– с субъектами различной правовой природы в связи обеспечением установленного порядка деятельности судов; объективным, достоверным и оперативным информированием пользователей информацией о деятельности судов; научноаналитическим обеспечением деятельности суда.

Демонстрируя зарубежные модели конституционной легализации принципов судебной власти, в числе ключевых использован термин «каталог», включенный нами в число «входных» постулатов, основанных на конституционноправовой доктрине, предназначенных для верификации и дефинирования понятийных доминант заявленной теории принципов судебной власти. Кроме того, именно этот термин способствует раскрытию многообразия принципов судебной власти зарубежных стран в дополнение к типичным доктринальным классификациям и предложенному нами категорированию современного каталога принципов судебной власти на примере России.

Ввиду исторически сопоставимых периодов государственного развития первоначально обращено внимание на конституции стран СНГ.

Общей чертой для всех стран СНГ закономерно явилось конституционное закрепление судебной власти и ее принципов.

Дальнейший анализ конституционных текстов стран СНГ позволил в дополнение к российскому каталогу принципов судебной власти выявить нижеследующий их ряд: принцип законности в организации и деятельности судебной; принцип беспристрастности; принцип недопустимости вмешательства в реализацию судебной власти; принцип публичности судебного разбирательства и объявления решения суда; принцип недопущения изменения судебной юрисдикции; принцип справедливости судебного разбирательства; принцип разумности срока судебного разбирательства; принцип территориальность в организации судов; принцип спе-

363

циализация в организации судов; принцип ответственности судебных органов перед народом и осуществления ими своих полномочий в интересах народа.

Вконституциях трех региональных групп государств – восточноевропейских, американских и африканских, автором были выявлены структурнокомпозиционные закономерности и поименованные соответствующие им модели формализации принципов судебной власти.

Так, с группой восточноевропейских стран сопоставлена правозащитноакцентирующая композиционная модель, которой свойственно конституционное закрепление принципов судебной власти в координации с защитой прав человека, что обусловлено, полагаем, известным влиянием гуманитарных ценностей.

Установлено, что для группы американских стран характерна властноакцентирующая модель конституционного закрепления принципов судебной власти, состоящая в координации с устройством государственной власти. В большинстве своем исследуемые принципы в видовых и содержательных вариациях стандартны и количественно более ориентированы на судей.

Для группы африканских государств характерной явилась вариативноакцентирующая композиционная модель конституционного закрепления принципов судебной власти в координации с исключительно судебной властью; с судебной властью и защитой прав человека; с судебной властью, защитой прав человека и устройством государственной власти.

Вчисле гарантных доминант конституционно-правовой теории принципов судебной власти дефинированы, классифицированы и охарактеризованы универсальные, специальные, исключительные и альтернативные конституционноправовые гарантии реализации принципов судебной власти.

Для раскрытия содержания конституционно-правовых гарантий реализации принципов судебной власти в России, автор обратился к исследованию подходов определения гарантий в праве с учетом общетеоретических и конституционноотраслевых разработок. На их основе сделан вывод о целесообразности использования комбинированного подхода к дефинированию конституционно-правовых гарантий реализации принципов судебной власти: с одной стороны, обеспечива-

364

ющий надлежащую реализацию принципов судебной власти, а с другой, – исключающий возможность неисполнения уполномоченными субъектами принципов судебной власти. Таким образом, конституционно-правовые гарантии реализации принципов судебной власти интерпретированы в качестве адресованной субъектам конституционно-правовых отношений целеобусловленной совокупности формализованных условий, способов и средств, предназначенных для должного исполнения таких принципов и минимизации факторов, подрывающих ценность основополагающих начал судебной власти.

Таким образом, проведенное исследование позволило автору разработать новую научно-обоснованную конституционно-правовую теорию принципов судебной власти в качестве логически выстроенной компаративно оцененной и структурированной системы знаний в сопряжении с закономерностями развития российского конституционализма.

Разработанная нами конституционно-правовая теория принципов судебной власти представляет собой основанную на инкорпорации доктринальных разработок, формализованных и правоприменительных решений логически выстроенную компаративно оцененную систему знаний, раскрывающих ее понятийные, генезисные, структурные и гарантные доминанты в сопряжении с закономерностями развития российского конституционализма.

365

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ПРАВОВЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ

Нормативные правовые акты

1.Конституция Российской Федерации: принята всенародным голосованием 12.12.1993 г. (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 г. № 6-ФКЗ, от 30.12.2008 г. № 7-ФКЗ, от 05.02.2014 г. № 2-ФКЗ, от 21.07.2014 г. № 11-ФКЗ; с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 01.07.2020 г.) // Российская газета. 1993, 25 декабря; 2020, 4 июля.

2.Закон Российской Федерации о поправке к Конституции РФ от 05.02.2014 г. «О Верховном Суде Российской Федерации и прокуратуре Российской Федерации» // Российская газета. 2014, 7 февраля.

3. Закон РФ о поправке к Конституции РФ от 14.03.2020 г. № 1-ФКЗ «О совершенствовании регулирования отдельных вопросов организации и функционирования публичной власти» // СЗ РФ. 2020. № 11. Ст. 1416.

4. Федеральный конституционный закон от 21.07.1994 г. № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» (ред. от 29.07.2018 г.) // СЗ РФ. 1994. № 13. Ст. 1447; 2018. № 31. Ст. 4811.

5.Федеральный конституционный закон от 28.04.1995 г. № 1-ФКЗ «Об арбитражных судах в Российской Федерации» (ред. от 29.07.2018 г.) // СЗ РФ. 1995. №

18.Ст. 1589; 2018. № 31. Ст. 4811.

6.Федеральный конституционный закон от 31.12.1996 г. № 1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации» (ред. от 08.12.2020 г.) // СЗ РФ. 1997. № 1. Ст. 1; 2020. № 50 (часть I). Ст. 8029.

7.Федеральный конституционный закон от 26.02.1997 г. № 1-ФКЗ «Об Уполномоченном по правам человека в Российской Федерации» (ред. от 09.11.2020 г.)

//СЗ РФ. 1997. № 9. Ст. 1011; 2020. № 46. Ст. 7197.

8.Федеральный конституционный закон от 23.06.1999 г. № 1-ФКЗ «О военных судах Российской Федерации» (ред. от 30.10.2018 г.) // СЗ РФ. 1999. № 26. Ст. 3170; 2018. № 45. Ст. 6823.

366

9.Федеральный конституционный закон от 17.12.2001 г. № 6-ФКЗ «О порядке принятия в Российскую Федерацию и образования в ее составе нового субъекта Российской Федерации» (в ред. от 31.10.2005 г.) // СЗ РФ. 2001. № 52. Ч. 1. Ст. 4916; 2005. № 45. Ст. 4581.

10.Федеральный конституционный закон от 28.06.2004 г. № 5-ФКЗ «О референдуме Российской Федерации» (ред. от 18.06.2017 г.) // СЗ РФ. 2004. № 27. Ст. 2710; 2017. № 25. Ст. 3589.

11.Федеральный конституционный закон от 07.02.2011 г. № 1-ФКЗ «О судах общей юрисдикции в Российской Федерации» (ред. от 06.03.2019 г.) // СЗ РФ.

2011. № 7. Ст. 898; 2019. № 10. Ст. 883.

12. Федеральный конституционный закон от 06.12.2011 г. № 4-ФКЗ «О внесении изменений в Федеральный конституционный закон "О судебной системе Российской Федерации" и Федеральный конституционный закон "Об арбитражных судах в Российской Федерации" в связи с созданием в системе арбитражных судов Суда по интеллектуальным правам» (ред. от 04.06.2014 г.) // СЗ РФ. 2011. № 50. Ст. 7334; 2014. № 23. Ст. 2921.

13. Федеральный конституционный закон от 05.02.2014 г. № 3-ФКЗ «О Верховном Суде Российской Федерации» (ред. от 02.08.2019 г.) // СЗ РФ. 2014. № 6. Ст. 550; 2019. № 31. Ст. 4413.

14. Федеральный конституционный закон от 08.06.2015 г. № 5-ФКЗ «О внесении изменений в Федеральный конституционный закон "О Конституционном Суде Российской Федерации"» // СЗ РФ. 2015. № 24. Ст. 3362.

15. Федеральный конституционный закон от 29.07.2018 г. № 1-ФКЗ «О внесении изменений в Федеральный конституционный закон "О судебной системе Российской Федерации" и отдельные федеральные конституционные законы в связи с созданием кассационных судов общей юрисдикции и апелляционных судов общей юрисдикции» // СЗ РФ. 2018. № 31. Ст. 4811.

16. Федеральный конституционный закон от 06.11.2020 г. №4-ФКЗ «О Правительстве Российской Федерации» // Российская газета. 2020, 9 ноября.

367

17. Федеральный конституционный закон от 08.12.2020 г. № 7-ФКЗ «О внесении изменений в отдельные федеральные конституционные законы» // СЗ РФ. 2020. № 50 (часть I). Ст. 8029.

18.Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации от 24.07.2002 г. № 95-ФЗ (ред. от 08.12.2020 г.) // СЗ РФ. 2002. № 30. Ст. 3012; 2020. № 50 (часть III). Ст. 8073.

19.Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации от 14.11.2002 г. № 138-ФЗ (ред. от 08.12.2020 г., с изм. от 12.01.2021 г.) // СЗ РФ. 2002. № 46. Ст. 4532; 2020. № 50 (часть III). Ст. 8073.

20.Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации от 08.03.2015 г. № 21-ФЗ (ред. от 08.12.2020 г.) // СЗ РФ. 2015. № 10. Ст. 1391. 2020. № 50 (часть III). Ст. 8073.

21. Налоговый кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 05.08.2000 г. № 117-ФЗ (ред. от 17.02.2021 г.) // СЗ РФ. 2000. № 32. Ст. 3340; Российская газета. 2021, 19 февраля.

22.Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 г. № 174-ФЗ (ред. от 01.04.2019 г., с изм. от 13.06.2019 г.) // СЗ РФ. 2001. № 52 (ч. I). Ст. 4921; 2019. № 14 (часть I). Ст. 1459.

23.Федеральный закон от 19.05.1995 г. № 82-ФЗ «Об общественных объединениях» (ред. от 30.12.2020 г.) // СЗ РФ. 1995. № 21. Ст. 1930; 2021. № 1 (часть I). Ст. 20.

24.Федеральный закон от 10.01.1996 г. №6-ФЗ «О дополнительных гарантиях социальной защиты судей и работников аппаратов судов Российской Федерации» (ред. от 06.03.2019 г.) // СЗ РФ. 1996. №3. Ст. 144; 2019. №10. Ст. 895.

25.Федеральный закон от 27.05.1996 г. № 57-ФЗ «О государственной охране» (ред. от 01.04.2020 г.) // СЗ РФ. 1996. № 22. Ст. 2594; 2020. № 14 (часть I). Ст.

2022.

26.Федеральный закон от 21.07.1997 г. № 118-ФЗ «Об органах принудительного исполнения Российской Федерации» (ред. от 27.12.2019 г.) // СЗ РФ. 1997. № 30. Ст. 3590; 2019. № 52 (часть I). Ст. 7805.

368

27.Федеральный закон от 08.01.1998 г. № 7-ФЗ «О Судебном департаменте при Верховном Суде Российской Федерации» (ред. от 27.12.2019 г.) // СЗ РФ. 1998. № 2. Ст. 223; 2019. № 52 (часть I). Ст. 7805.

28.Федеральный закон от 17.12.1998 г. № 188-ФЗ «О мировых судьях в Российской Федерации» (ред. от 28.11.2018 г.) // СЗ РФ. 1998. № 51. Ст. 6270; 2018. № 49 (часть I). Ст. 7523.

29.Федеральный закон от 10.02.1999 г. № 30-ФЗ «О финансировании судов Российской Федерации» (ред. от 30.12.2020 г.) // СЗ РФ. 1999. № 7. Ст. 877; 2021. № 1 (часть I). Ст. 35.

30.Федеральный закон от 06.10.1999 г. № 184-ФЗ «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов РоссийскойФедерации» (ред. от 24.02.2021г.) // СЗ РФ. 1999. №

42.Ст. 5005; Российская газета. 2021, 26 февраля.

31.Федеральный закон от 29.12.1999 г. № 218 ФЗ «Об общем числе мировых

судей и количестве судебных участков в субъектах Российской Федерации» (ред. от 30.12.2020 г.) // СЗ РФ. 2000. № 1 (часть I). Ст. 1; 2021. № 1 (часть I). Ст. 35.

32.Федеральный закон от 20.07.2000 г. № 104-ФЗ «Об общих принципах организации общин коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации» (ред. от 27.06.2018 г.) // СЗ РФ. 2000. № 30. Ст. 3122; 2018. № 27. Ст. 3947.

33.Федеральный закон от 31.05.2001 г. № 73 ФЗ «О государственной судебно-

экспертной деятельности в Российской Федерации» (ред. от 26.07.2019 г.) // СЗ РФ. 2001. № 23. Ст. 2291; 2019. № 30. Ст. 4126.

34.Федеральный закон от 14 марта 2002 г. № 30-ФЗ «Об органах судейского сообщества в Российской Федерации» (ред. от 08.12.2020 г.) // СЗ РФ. 2002. № 11. Ст. 1022; 2020. № 50 (часть III). Ст. 8071.

35.Федеральный закон от 31.05.2002 г. № 62-ФЗ «О гражданстве Российской Федерации» (ред. от 13.07.2020 г.) // СЗ РФ. 2002. № 22. Ст. 2031; 2020. № 29. Ст.

4519.

369

36.Федеральный закон от 10.01.2003 г. № 19-ФЗ «О выборах Президента Российской Федерации» (ред. от 23.05.2020 г.) // СЗ РФ. 2003. № 2. Ст. 171; 2020. № 21. Ст. 3232.

37.Федеральный закон от 27.07.2004 г. № 79-ФЗ «О государственной гражданской службе Российской Федерации» (ред. от 08.12.2020 г.) // СЗ РФ. 2004. № 31. Ст. 3215; 2020. № 50 (часть III). Ст. 8074.

38.Федеральный закон от 27.07.2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» (ред. от 03.04.2020 г.) // СЗ РФ. 2006. № 31 (1 ч.). Ст. 3448; 2020. № 14 (часть I). Ст. 2035.

39.Федеральный закон от 22.12.2008 г. № 262-ФЗ «Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в Российской Федерации» (ред. от 28.12.2017 г.) // СЗ РФ. 2008. № 52 (ч. 1). Ст. 6217; 2018. № 1 (Часть I). Ст. 7.

40.Федеральный закон от 09.02.2009 г. № 8-ФЗ «Об обеспечении доступа к информации о деятельности государственных органов и органов местного самоуправления» (ред. от 28.12.2017 г.) // СЗ РФ. 2009. № 7. Ст. 776; 2018. № 1 (Часть I). Ст. 7.

41.Федеральный закон от 30.04.2010 г. № 68 ФЗ «О компенсации за наруше-

ние права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок» (ред. от 19.12.2016 г.) // СЗ РФ. 2010. № 18. Ст. 2144; 2016. № 52 (Часть V). Ст. 7499.

42.Федеральный закон от 30.04.2010 г. № 69-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок» (ред. от 08.03.2015 г.) // СЗ РФ. 2010 № 18. Ст. 2145.

43.Федеральный закон от 27.07.2010 г. № 193-ФЗ «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)» (ред. от 26.07.2019 г.) // СЗ РФ. 2010. № 31. Ст. 4162; 2019. № 30. Ст. 4099.

44.Федеральный закон от 07.02.2011 г. № 6-ФЗ «Об общих принципах организации и деятельности контрольно-счетных органов субъектов Российской Феде-

370

рации и муниципальных образований» (ред. от 27.12.2018 г.) // СЗ РФ. 2011. № 7. Ст. 903; 2018. № 53 (часть I). Ст. 8492.

45.Федеральный закон от 25.06.2012 г. № 86-ФЗ «О внесении изменений в Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации в связи с совершенствованием упрощенного производства» (ред. от 02.03.2016 г.) // СЗ РФ. 2012.

№26. Ст. 3439; 2016. № 10. Ст. 1319.

46.Федеральный закон от 07.05.2013 г. № 77-ФЗ «О парламентском контроле» (ред. от 03.08.2018 г.) // СЗ РФ. 2013. № 19. Ст. 2304; 2018. № 32 (Часть II). Ст.

5135.

47.Федеральный закон от 02.07.2013 г. № 166-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» // СЗ РФ. 2013. № 27. Ст.

3458.

48.Федеральный закон от 22.02.2014 г. № 20-ФЗ «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации» (ред. от 31.07.2020 г.) // СЗ РФ. 2014. № 8. Ст. 740; 2020. № 31 (часть I). Ст. 5026.

49.Федеральный закон от 03.11.2015 г. № 297-ФЗ «О юрисдикционных иммунитетах иностранного государства и имущества иностранного государства в Российской Федерации» // СЗ РФ. 2015. № 45. Ст. 6198.

50.Федеральный закон от 29.12.2015 г. № 382-ФЗ «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации» (ред. от 27.12.2018 г.) // СЗ РФ. 2016.

№1 (часть I). Ст. 2; 2018. № 53 (часть I). Ст. 8457.

51.Федеральный закон от 23.06.2016 г. № 220-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части применения электронных документов в деятельности органов судебной власти» // СЗ РФ. 2016.

№26 (Часть I). Ст. 3889.

52.Федеральный закон от 18.03.2020 г. № 48-ФЗ «Об уполномоченных по правам человека в субъектах Российской Федерации» // СЗ РФ. 2020. № 12. Ст. 1640.

53.Федеральный закон от 31.07.2020 г. № 248-ФЗ «О государственном контроле (надзоре) и муниципальном контроле в Российской Федерации» // СЗ РФ. 2020.

№31 (часть I). Ст. 5007.

371

54.Закон РФ от 26.06.1992 г. № 3132-1 «О статусе судей в Российской Федерации» (ред. от 08.12.2020, с изм. от 30.12.2020 г.) // Российская газета. 1992, 29 июля; 2020, 11 декабря.

55.Указ Президента РФ от 6 июля 1995 № 673 «О разработке концепции правовой реформы в Российской Федерации» // СЗ РФ. 1995. № 28. Ст. 2642.

56.Указ Президента РФ от 14.09.1995 г. № 941 «О мерах по обеспечению материальных гарантий независимости судей Конституционного Суда Российской Федерации» (ред. от 31.10.2018 г.) // СЗ РФ. 1995. № 38. Ст. 3668; 2018. № 45. Ст.

6919.

57.Указ Президента РФ от 18.04.1996 г. № 567 «О координации деятельности правоохранительных органов по борьбе с преступностью» (ред. от 31.12.2019 г.) // СЗ РФ. 1996. № 17. Ст. 1958; 2020. № 1 (часть I). Ст. 7.

58.Указ Президента РФ от 07.02.2000 г. № 306 «Об обеспечении деятельности Конституционного Суда Российской Федерации и о предоставлении государственных социальных гарантий судьям Конституционного Суда Российской Федерации и членам их семей» (ред. от 31.10.2018 г.) // СЗ РФ. 2000. № 7. Ст. 795; 2018. № 45. Ст. 6919.

59.Указ Президента РФ от 09.05.2017 г. № 203 «О Стратегии развития информационного общества в Российской Федерации на 2017-2030 годы"» // СЗ РФ. 2017. № 20. Ст. 2901.

60.Постановление ВС РСФСР от 24.10.1991 г. № 1801-1 «О Концепции судебной реформы в РСФСР» // Ведомости СНД и ВС РСФСР. 1991. № 44. Ст. 1435.

61.Постановление Правительства РФ от 27.04.1995 г. № 425 «Об утверждении Положения о порядке назначения и выплаты ежемесячного пожизненного содержания судьям Конституционного Суда Российской Федерации, пребывающим в отставке, и ежемесячном денежном содержании и порядке его выплаты членам семьи умершего (погибшего) судьи, находившимся на его иждивении» (в ред. от 04.08.2020 г.) // Российская газета. 1995, 11 мая; СЗ. РФ. 2020. № 32. Ст. 5310.

372

62.Постановление Правительства РФ от 20.11.2001 г. № 805 «О федеральной целевой программе "Развитие судебной системы России" на 2002-2006 годы» (ред. от 06.02.2004 г.) // СЗ РФ. 2001. № 49. Ст. 4623; 2004. № 7. Ст. 520.

63.Постановление Правительства РФ от 21.09.2006 г. № 583 «О федеральной целевой программе "Развитие судебной системы России" на 2007-2012 годы» (ред. от 01.11.2012 г.) // СЗ РФ. 2006. № 41. Ст. 4248; 2012. № 45. Ст. 6263.

64.Постановление Правительства РФ от 27.12.2012 г. № 1406 «О федеральной целевой программе "Развитие судебной системы России на 2013-2024 годы"» (ред. от 29.12.2020 г.) // СЗ РФ. 2013. № 1. Ст. 13; 2021. № 2 (часть I). Ст. 402.

65.Постановление Правительства РФ от 14.04.2020 г. № 504 «Об утверждении Правил оплаты труда судей, пребывающих в отставке и осуществляющих функции судебных примирителей» // СЗ РФ. 2020. № 16. Ст. 2614.

66.Концепция информатизации Верховного Суда Российской Федерации (утв. приказом Верховного Суда РФ от 10.12.2015 г. № 67-П) // Документ опубликован не был; http://www.consultant.ru/ (дата обращения 11.05.2021 г.).

67.Паспорт национального проекта «Национальная программа "Цифровая экономика Российской Федерации"» (утв. президиумом Совета при Президенте РФ по стратегическому развитию и национальным проектам, протокол от 04.06.2019 г. № 7) // Документ опубликован не был; http://www.consultant.ru/ (дата обращения 11.07.2021 г.).

68.Концепция развития информатизации судов до 2020 г. (утв. Постановлением Президиума Совета судей Российской Федерации от 19.02.2015 г. № 439 // http://base.garant.ru/71062432/ (дата обращения 11.07.2021 г.).

69.Концепция информационной политики судебной системы на 2020-2030 годы (одобрена Советом судей РФ 05.12.2019 г.) // Документ опубликован не был; http://www.consultant.ru/ (дата обращения 11.05.2021 г.).

70.Приказ Судебного департамента при Верховном Суде РФ от 16.09.2005 г. № 109 «Об утверждении Положения о разработке, утверждении и реализации ведомственных целевых программ Судебного департамента при Верховном Суде

373

Российской Федерации» // Документ опубликован не был; http://www.consultant.ru (дата обращения 17.03.2021 г.).

71. Приказ Судебного департамента при Верховном Суде РФ от 16.02.2007 г. № 20 «Об эксплуатации Государственной автоматизированной системы Российской Федерации "Правосудие"». Документ утратил силу в связи с изданием Приказа Судебного департамента при Верховном Суде РФ от 12.04.2011 г. № 68 // Документ опубликован не был; http://www.consultant.ru (дата обращения 17.03.2021 г.).

72. Приказ Судебного департамента при Верховном Суде РФ от 16.07.2013г. № 145 «Об учреждении ведомственной медали Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации "За взаимодействие"» (ред. от 27.01.2015 г.) // Бюллетень актов по судебной системе. 2018. №4.

73.Приказ Судебного департамента при Верховном Суде РФ от 03.04.2017 г. № 60 «Об утверждении типовых должностных регламентов федеральных государственных гражданских служащих, замещающих должности федеральной государственной гражданской службы администраторов федеральных судов общей юрисдикции и федеральных арбитражных судов» (ред. от 17.05.2019 г.) // Бюллетень актов по судебной системе. 2017. № 4; 2019. № 8.

74.Регламент Конституционного Суда РФ от 24.01.2011 г. (ред. от 28.01.2021 г.) // http://www.ksrf.ru/ru/Info/LegalBases/Reglament/Pages/default.aspx (дата обращения 17.03.2021 г.).

75.Кодекс судейской этики (утв. VIII Всероссийским съездом судей 19.12.2012 г.) (ред. от 08.12.2016 г.) // Бюллетень актов по судебной системе. 2013. № 2.

76.Приказ ТПП РФ от 27.08.2010 г. № 39 «О Правилах о беспристрастности и независимости третейских судей» // Документ опубликован не был; http://www.consultant.ru/ (дата обращения 01.08.2018 г.).

77.Постановление от 08.12.2016 г. IX Всероссийского съезда судей «Об основных итогах функционирования судебной системы Российской Федерации и приоритетных направлениях ее развития на современном этапе» // Вестник Высшей квалификационной коллегии судей Российской Федерации. 2017. № 1.

374

Международные правовые акты

1.Бангалорские принципы поведения судей (Приняты 27.07.2006 г. Резолюцией 2006/23 Экономического и Социального Совета ООН) // Подготовлены для публикации в СПС КонсультантПлюс; http://www.consultant.ru/ (дата обращения 15.12.2020 г.).

2.Европейская хартия о статуте для судей (DAJ/DOC (98) 23) (Принята в г. Страсбурге 08.07.1998-10.07.1998 г.г.) // Подготовлены для публикации в СПС КонсультантПлюс; http://www.consultant.ru/ (дата обращения 15.12.2020 г.).

3.Заключение № 17 (2014) Консультативного совета европейских судей «Об оценке работы судей, качества правосудия и соблюдения принципа независимости суда» (CCJE(2014)2) (Принято г. Страсбурге 24.10.2014 г.) // Прецеденты Европейского Суда по правам человека: Электронное периодическое издание / учредитель ООО «Развитие правовых систем». 2015. № 3 (15). С. 114-127.

4.Заключение № 7 Консультативного совета европейских судей «По вопросу правосудия и общества» (CCJE(2005) OP № 7) (принято в г. Страсбурге 25.11.2005 г.) // Прецеденты Европейского Суда по правам человека: Электронное периодическое издание / учредитель ООО «Развитие правовых систем». 2014. № 4 (04). С.

108-119.

5.Заключение № 19(2016) Консультативного совета европейских судей «Роль председателей судов» (CCJE(2016)2) (Принято в г. Страсбурге 10.11.2016 г.) // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2017. №

4.С. 149-156.

6.Минимальные стандартные правила ООН, касающиеся отправления правосудия в отношении несовершеннолетних (Пекинские правила) (Приняты 29.11.1985 г. Резолюцией 40/33 на 96 пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН) // Документ опубликован не был; http://www.consultant.ru/ (дата обращения 15.12.2020 г.).

7.Модельный закон о третейских судах и третейском разбирательстве (Принят в г. Санкт-Петербурге 25.11.2016 г. Постановлением 45-6 на 45 пленарном за-

375

седании Межпарламентской Ассамблеи государств-участников СНГ) // Сайт Межпарламентской Ассамблеи СНГ http://iacis.ru/ (дата обращения 15.12.2020 г.). 8. Модельный кодекс о судоустройстве и статусе судей для государствучастников СНГ (Принят в г. Санкт-Петербурге 16.05.2011 г. Постановлением 3612 на 36 пленарном заседании Межпарламентской Ассамблеи государствучастников СНГ) // Информационный бюллетень. Межпарламентская Ассамблея государств-участников Содружества Независимых Государств. 2011. № 51. С.

269-348.

9. Основные принципы независимости судебных органов (Приняты в г. Милане 26.08.1985-06.09.1985 г.г.) // Международное публичное право. Сборник документов. Т. 2. М.: БЕК, 1996. С. 124-126.

10.Рекомендации по имплементации Конвенции о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта и Протоколов к ней (Приняты в г. СанктПетербурге 23.11.2012 г. Постановлением 38-11 на 38-ом пленарном заседании Межпарламентской Ассамблеи государств-участников СНГ) // Информационный бюллетень. Межпарламентская Ассамблея государств-участников Содружества Независимых Государств. 2013. № 57 (часть 1). С. 157-189.

11.Рекомендация № R (84) 5 Комитета министров Совета Европы «О Принципах гражданского судопроизводства, направленных на усовершенствование судебной системы» (Принята 28.02.1984 на 367 заседании представителей министров) // Совет Европы и Россия. Сборник документов. М.: Юридическая литература, 2004. С. 681-684.

12.Рекомендация № R (94)12 Комитета министров Совета Европы «О независимости, эффективности и роли судей» (Принята 13.10.1994 г. на 518-ом заседании представителей министров) // Подготовлен для публикации в системах КонсультантПлюс; http://www.consultant.ru/ (дата обращения 15.12.2020 г.).

13.Рекомендации Комитета министров Совета Европы CM/Rec (2009)1 госу- дарствам-участникам Совета Европы по электронной демократии (приняты Комитетом министров 18.02.2009 г. на 1049-м собрании заместителей министров) // http://edemocratia.ru/ (дата обращения 11.07.2021 г.).

376

14. Решение № 101 Высшего Евразийского экономического совета «Об утверждении Регламента Суда Евразийского экономического союза» (Принято в г. Москве 23.12.2014 г.) // Официальный сайт Евразийской экономической комиссии http://www.eurasiancommission.org/ (дата обращения 15.12.2020 г.).

15. Решение Суда Евразийского экономического сообщества от 22.05.2012 г. № 12 «О Регламенте Суда Евразийского экономического сообщества по рассмотрению обращений хозяйствующих субъектов» // Бюллетень Суда Евразийского экономического сообщества. Специальный выпуск 2012-2014. С. 452.

16.Римский статут Международного уголовного суда (Принят в г. Риме 17.07.1998 г. Дипломатической конференцией полномочных представителей под эгидой ООН по учреждению Международного уголовного суда) // Документ опубликован не был; http://www.consultant.ru/ (дата обращения 15.12.2020 г.).

17.Руководящие принципы, касающиеся правосудия в вопросах, связанных с участием детей-жертв и свидетелей преступлений (Приняты 22.07.2005 г. Резолюцией 2005/20 на 36 пленарном заседании Экономического и Социального Совета ООН) // Документ опубликован не был; http://www.consultant.ru/ (дата обращения 15.12.2020 г.).

Судебная практика

1.Определение Конституционного Суда РФ от 12.03.1998 г. № 32-О «Об отказе в принятии к рассмотрению запроса высших должностных лиц ряда субъектов Российской Федерации о проверке конституционности некоторых положений Федерального конституционного закона "О судебной системе Российской Федерации"» // СЗ РФ. 1998. № 18. Ст. 2062.

2.Определение Конституционного Суда РФ от 06.03.2003 г. № 103-О «По запросам Государственного Собрания Республики Башкортостан и Государственного Совета Республики Татарстан о проверке конституционности части 1 статьи 27 Федерального конституционного закона "О судебной системе Российской Федерации"» // СЗ РФ. 2003. № 17. Ст. 1658.

377

3.Определение Конституционного Суда РФ от 21.12.2004 г. № 437-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Хорошенко Андрея Анатольевича на нарушение его конституционных прав положением пункта 3 статьи 20 Федерального конституционного закона "Об Уполномоченном по правам человека в Российской Федерации"» // Документ опубликован не был; http://www.consultant.ru/ (дата обращения 15.07.2021 г.).

4.Определение Конституционного Суда РФ от 08.02.2011 г. № 116-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Рябушкиной Веры Григорьевны на нарушение ее конституционных прав частью первой статьи 348, пунктом 2 статьи 350, частью второй статьи 385 и статьей 405 Уголовнопроцессуального кодекса Российской Федерации» // Документ опубликован не был; http://www.consultant.ru/ (дата обращения 15.07.2021 г.).

5.Определение Конституционного Суда РФ от 17.01.2012 г. № 174-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Юдина Юрия Рудольфовича на нарушение его конституционных прав статьями 301 и 312 Уголовнопроцессуального кодекса Российской Федерации» // Вестник Конституционного Суда РФ. 2012. № 4.

6.Определение Конституционного Суда РФ от 04.10.2012 г. № 1768-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Коршуновой Ольги Николаевны на нарушение ее конституционных прав статьей 34 Закона Российской Федерации "О государственных гарантиях и компенсациях для лиц, работающих

ипроживающих в районах Крайнего Севера и приравненных к ним местностях"» // Документ опубликован не был; http://www.consultant.ru/ (дата обращения

15.07.2021 г.).

7.Определение Конституционного Суда РФ от 02.07.2013 г. № 1052-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Мирошниченко Владимира Ивановича на нарушение его конституционных прав частью второй статьи 379 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» // Документ опубликован не был; http://www.consultant.ru/ (дата обращения 15.07.2021 г.).

378

8.Постановлении Конституционного Суда РФ от 01.02.1996 г. № 3-П «По делу о проверке конституционности ряда положений Устава – Основного Закона Читинской области» // СЗ РФ. 1996. № 7. Ст. 700.

9.Постановление Конституционного Суда РФ от 07.03.1996 г. № 6-П «По делу о проверке конституционности пункта 3 статьи 16 Закона Российской Федерации

"О статусе судей в Российской Федерации" в связи с жалобами граждан Р.И. Мухаметшина и А.В. Барбаша» // Вестник Конституционного Суда РФ. 1996. № 2.

10.Постановление Конституционного Суда РФ от 16.06.1998 г. № 19-П «По делу о толковании отдельных положений статей 125, 126 и 127 Конституции Российской Федерации» // СЗ РФ. 1998. № 25. Ст. 3004.

11.Постановлении Конституционного Суда РФ от 17.07.1998 г. №23-П «По делу о проверке конституционности части 1 статьи 102 Федерального закона "О федеральном бюджете на 1998 год"» // СЗ РФ. 1998. №30. Ст. 3801.

12.Постановление Конституционного Суда РФ от 11.12.1998 г. № 28-П «По делу о толковании положений части 4 статьи 111 Конституции Российской Федерации» // Российская газета. 1998, 29 декабря.

13.Постановление Конституционного Суда РФ от 14.07.2005 г. № 9-П «По делу о проверке конституционности положений статьи 113 Налогового кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданки Г.А. Поляковой и запросом Федерального арбитражного суда Московского округа» // СЗ РФ. 2005. № 30 (часть II). Ст. 3200.

14.Постановление Конституционного Суда РФ от 17.11.2005 г. № 11-П «По делу о проверке конституционности части 3 статьи 292 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами государственного учреждения культуры "Дом культуры им. октябрьской революции", открытого акционерного общества "Центронефтехимремстрой", гражданина А.А. Лысогора и Администрации Тульской области"» // Российская газета. 2005, 24 ноября.

15.Постановление Конституционного Суда РФ от 27.11.2008 г. № 11-П «По делу о проверке конституционности части второй статьи 5 Федерального закона "О

380

Федерального закона "О некоммерческих организациях" в связи с жалобой открытого акционерного общества "Сбербанк России"» // СЗ РФ. 2014. № 47. Ст.

6634.

21.Постановление Конституционного Суда РФ от 19.02.2018 г. № 9-П «По делу

о проверке конституционности части 5 статьи 2 Федерального закона "О гарантиях пенсионного обеспечения для отдельных категорий граждан", пункта 5 статьи 15 и пункта 7 статьи 20 Закона Российской Федерации "О статусе судей в Российской Федерации" в связи с запросом Промышленного районного суда города Смоленска"» // СЗ РФ. 2018. № 9. Ст. 1436.

22.Постановление Конституционного Суда РФ от 25.04.2018 г. № 17-П «По делу о проверке конституционности пункта 2 примечаний к статье 264 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с запросом Ивановского областного суда» // СЗ РФ. 2018. № 19. Ст. 2812.

23.Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 31.10.1995 г. № 8 «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1996. № 1.

24. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15.06.2010 г. № 16 «О практике применения судами Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2010. № 8.

25. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 01.02.2011 г. № 1 «О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних» (ред. от 29.11.2016 г.) // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2011. № 4.

26. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 13.12.2012 г. № 35 «Об открытости и гласности судопроизводства и о доступе к информации о деятельности судов» // Российская газета. 2012, 19 декабря.

27. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 29.03.2016 г. № 11 «О некоторых вопросах, возникающих при рассмотрении дел о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права

381

на исполнение судебного акта в разумный срок» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2016. № 5.

28. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 26.12.2017 г. № 57 «О некоторых вопросах применения законодательства, регулирующего использование документов в электронном виде в деятельности судов общей юрисдикции и арбитражных судов» // Российская газета. 2017, 29 декабря.

29.Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 31.10.2019 г. № 41 «Об утверждении Регламента проведения судебного примирения» // Российская газета. 2019, 12 ноября.

30.Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 28.01.2020 г. № 1 «Об утверждении списка судебных примирителей» // Документ опубликован не был; http://www.consultant.ru/ (дата обращения 15.07.2021 г.).

31.Постановление Пленума Высшего арбитражного суда РФ от 22.06.2012 г. № 17 «Об определении места постоянного пребывания Суда по интеллектуальным правам» // Вестник ВАС РФ. 2012. № 8.

32.Постановление Пленума Высшего арбитражного суда РФ от 02.07.2013 г. № 51 «О начале деятельности Суда по интеллектуальным правам» // Патенты и лицензии. 2013. № 8.

33.Апелляционное определение Челябинского областного суда от 09.10.2014 г. по делу № 11-10850/2014 г. // Документ опубликован не был; http://www.consultant.ru/ (дата обращения 15.07.2021 г.).

Нормативные правовые акты советского периода

1.Основной Закон (Конституция) Союза Советских Социалистических Республик (утв. ЦИК СССР 06.07.1923 г.) // Известия ЦИК СССР и ВЦИК. 1923, 7 июля.

2.Конституция (Основной Закон) Союза Советских Социалистических Республик (утв. Постановлением Чрезвычайного VIII Съезда Советов СССР от 05.12.1936 г.) // Известия ЦИК СССР и ВЦИК. 1936, 6 декабря.

382

3.Конституция (Основной Закон) Союза Советских Социалистических Республик (принята ВС СССР 07.10.1977 г.) // Ведомости ВС СССР. 1977. № 41. Ст.

4.Конституция (Основной Закон) Российской Социалистической Федеративной Советской Республики (принята V Всероссийским съездом Советов 10.07.1918 г.) // СУ РСФСР. 1918. № 51. Ст. 582.

5.Постановление XII Всероссийского Съезда Советов от 11 мая 1925 г. «Об утверждении текста Конституции (Основного Закона) РСФСР» // СУ РСФСР. 1925. № 30. Ст. 218.

6.Постановление Чрезвычайного XVII Всероссийского Съезда Советов от 21 января 1937 г. «Об утверждении Конституции (Основного Закона) Российской Советской Федеративной Социалистической Республики» // СУ РСФСР. 1937. №

2.Ст. 11.

7.Конституция (Основной Закон) Российской Федерации – России (принята ВС РСФСР 12.04.1978 г.) // Ведомости ВС РСФСР. 1978. № 15. Ст. 407.

8.Декрет Совета народных комиссаров РСФСР «О суде» // Газета Временного Рабочего и Крестьянского Правительства. 1917. № 17.

9.Основы судоустройства Союза ССР и союзных республик (утв. Постановлением ЦИК СССР от 29.10.1924 г.) // СЗ СССР. 1924. № 23. Ст. 203.

10.Основы законодательства Союза ССР и союзных республик о судоустройстве (приняты ВС СССР 13.11.1989 г.) // Ведомости СНД СССР и ВС СССР. 1989. № 23. Ст. 441.

11.Закон СССР от 16.08.1938 г. «О судоустройстве СССР, союзных и автономных республик» // Ведомости ВС СССР. 1938. № 11.

12.Закон СССР от 25.12.1958 г. «Об утверждении Основ законодательства о судоустройстве Союза ССР, союзных и автономных республик» // Ведомости ВС

СССР. 1958. № 1. Ст. 12.

13.Положение о Верховном Суде СССР (утв. Законом СССР от 12.02.1957 г.) // Бюллетень Верховного Суда СССР. 1957. № 1.

383

14.Закон СССР от 25.12.1958 г. «Об утверждении Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик» // Ведомости ВС СССР. 1959. № 1. Ст. 15.

15.Закон СССР от 30.11.1979 г. «О Верховном Суде СССР» // Ведомости ВС

СССР. 1979. № 49. Ст. 842.

16.Закон СССР от 17.05.1991 г. № 2170-1 «О Высшем арбитражном суде

СССР» // Ведомости СНД СССР и ВС СССР. 1991. № 23. Ст. 651.

17.Закон СССР от 17.05.1991 г. № 2171-1 «О порядке разрешения хозяйственных споров Высшим арбитражным судом СССР» // Ведомости СНД СССР и ВС

СССР. 1991. № 23. Ст. 652.

18.Закон РСФСР от 27.10.1960 г. «О судоустройстве РСФСР» // Ведомости ВС РСФСР. 1960. № 40. Ст. 588.

19.Закон РСФСР от 08.07.1981 г. «О выборах районных (городских) народных судов РСФСР» // Ведомости ВС РСФСР. 1981. № 28. Ст. 977.

20.Закон СССР от 04.08.1989 г. «О статусе судей в СССР» // Ведомости СНД

СССР и ВС СССР. 1989. № 9. Ст. 223.

21.Закон СССР от 02.11.1989 г. «Об ответственности за неуважение к суду» // Ведомости СНД СССР и ВС СССР. 1989. № 22. Ст. 418.

22.Закон РСФСР от 06.05.1991 г. «О Конституционном Суде РСФСР» // Ведомости СНД РСФСР и ВС РСФСР. 1991. № 19. Ст. 621.

23.Постановление Президиума ЦИК СССР от 31.10.1924 г. «Основы уголовного судопроизводства Союза ССР и Союзных Республик» // СЗ СССР. 1924. № 24. Ст. 206.

Специальная литература

1.Аболонин В.О. Соглашение о применении процедуры медиации и односторонний отказ от его исполнения // Арбитражный и гражданский процесс. 2017. № 4. С. 43-49.

2.Аболонин В.О. Судебная медиация: теория, практика, перспективы. М., 2014. Кн. 6. 408 с.

384

3.Абросимова Е.Б. Судебная власть в Российской Федерации: система и принципы. М., 2002. 144 с.

4.Абызова Е.Р., Рябов А.А. Обязательные неналоговые платежи и конституционный принцип определенности правовых норм // Финансовое право. 2017. № 3. С. 23-27.

5.Авакьян С.А. Государственно-правовые институты: понятие и формирование (Применительно к деятельности Советов) // Советское государство и право. 1977. № 2. С. 19-27.

6.Авакьян С.А. Конституция России: природа, эволюция, современность. М.: РЮИД, 1997. 528 с.

7.Авакьян С.А. Методы конституционно-правового регулирования и их специфика // Конституционное и муниципальное право. 2005. № 1. С. 2-6.

8.Авакьян С.А. Проекты законов о поправках к Конституции Российской Федерации: грядет раунд четвертый? // Конституционное и муниципальное право. 2020. № 1. С. 31-44.

9.Административное судопроизводство / под ред. В.В. Яркова. М.: Статут,

2016. 559 с.

10. Адмирал Ушаков. / под ред. канд. воен.-мор. наук кап. 1 ранга Р.Н. Мордвинова. (Материалы для истории русского флота. Русские флотоводцы. Сборники документов / Гл. архивное упр. МВД СССР. Ин -т. истории Акад. наук

СССР). Т. II. Москва: Воен.-мор. изд-во воен.-мор. Мин. Союза ССР, 1952. 562 с.

11.Актуальные проблемы развития судебной системы и системы добровольного и принудительного исполнения решений Конституционного Суда РФ, судов общей юрисдикции, арбитражных, третейских судов и Европейского суда по правам человека: Сб. науч. статей. Краснодар; СПб, 2008. 977с.

12.Алебастрова И.А. Конституционные принципы: проблемы юридической природы и эффективности реализации // Конституционное и муниципальное право. 2007. № 7. С. 5-13.

385

13.Алебастрова И.А. Конституционные принципы: форма выражения, место в системе права и его источников // Конституционное и муниципальное право. 2007. № 8. С. 12-17.

14.Александрова Р. Единство судебной системы – важнейший принцип судоустройства в Российской Федерации // Арбитражный и гражданский процесс. 2006. № 11. С. 10-14.

15.Алексеев С.С. Общая теория права: В 2-х томах. Т. 1. М.: Юридическая литература, 1981. 359 с.

16.Алексеев С.С. Общая теория социалистического права: (Курс лекций). Вып. 1: Введение: Сущность социалистического права. Свердловск, 1963. 265с.

17.Алексеев С.С. Проблемы теории права: Курс лекций: В 2 т. Свердловск,

1972-1973.

18.Алексеева М.В. К вопросу об актуальности института правового мониторинга для конституционного права Российской Федерации // Российская юстиция. 2017. № 11. С. 47-49.

19.Алексеевская Е.И. Мониторинг верховенства права и доступа в суд: 25 лет судебной реформе. М.: Инфотропик Медиа, 2017. 176 с.

20.Анишина В.И. Конституционные принципы судебной власти Российской Федерации: формирование, содержание и перспективы развития. М.: РАП, 2006.

271с.

21.Анишина В.И. Конституционные принципы судебной власти: понятие, сущность и система // Мировой судья. 2006. № 4. С. 2-8.

22.Анишина В.И. Основные принципы статуса судьи как носителя судебной власти: конституционно-правовое содержание и проблемы реализации // Мировой судья. 2006. № 10. С. 9-15.

23.Анишина В.И. Основы судебной власти и правосудия в Российской Федерации. М.: Эксмо, 2008. 270 с.

24.Антонович Е.К., Антонович А.Б. Права и свободы человека и гражданина в современном мире // Административное и муниципальное право. 2009. № 10. С. 5-

386

25.Бабкин Д.С. А.Н. Радищев. Литературно-общественная деятельность. М.; Л., 1966. 362 с.

26.Бабошин О.А. К вопросу о системе отрасли конституционного права Российской Федерации // Журнал российского права. 2001. № 2. С. 86-91.

27.Бабошин О.А. Система отрасли конституционного права: вопросы формирования и структурного содержания // Российский юридический журнал. 2000. № 3. С. 37-44.

28.Бажайкин А.Л. Принципы охраны окружающей среды – как основополагающие идеи (руководящие положения) экологического права и законодательства, государственной экологической политики // Экологическое право. 2012. № 1. С.

15-19.

29.Базарова Д.Б. Принцип уважения чести и достоинства личности как важнейшая процессуальная гарантия в уголовном судопроизводстве // Российский следователь. 2016. № 20. С. 53-56.

30.Байниязова З.С. Принципы правовой системы России: проблемы теории и практики / под ред. В.Н. Синюкова. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2006. 147 с.

31.Байтин М.И. Механизм современного Российского государства // Правоведение. 1996. № 3. С. 6-9.

32.Байтин М.И. О принципах и функциях права: новые моменты // Правоведение. 2000. № 3. С. 4-16.

33.Байтин М.И., Петров Д.Е. Соотношение отрасли права и отрасли законодательства // Правоведение. 2004. № 4. С. 29-40.

34.Балашов А.Н. К вопросу о формах взаимодействия государственных судов с третейскими судами (арбитражами) // Арбитражный и гражданский процесс. 2019. № 12. С. 19-23.

35.Барабаш А.С. О содержании понятия «принцип» в разных отраслях права // Российский юридический журнал. 2019. № 2. С. 98-107.

36.Баранков В.Л. Гарантии судей в сфере труда: денежное содержание и пенсионное обеспечение судей в отставке // Журнал российского права. 2016. № 5. С.

159-167.

387

37.Баранков В.Л. Социальные гарантии защиты судей и членов их семей // Журнал российского права. 2014. № 11. С. 79-84.

38.Баранова М.А., Григорьева Е.А., Исаенкова О.В., Манова Н.С., Соловьева Т.В., Францифоров Ю.В., Царев Ю.Н. Научно-практический комментарий к Закону РФ от 26 июня 1992 г. №3132-1 «О статусе судей в Российской Федерации» (постатейный) / под ред. О.В. Исаенковой, Н.С. Мановой // СПС КонсультантПлюс, 2013.

39.Барсегян В. Что мешает медиации в России? // ЭЖ-Юрист. 2016. № 22. С. 6.

40.Бахрах Д.Н. Нужна специализация судей, а не судов // Российская юстиция. 2003. № 2. С. 10-11.

41.Бедняков И.Л. Досудебное производство: от Концепции судебной реформы к современности // Уголовное судопроизводство. 2017. № 1. С. 26-32.

42.Безруков А.В. Реформирование судебной власти в условиях разделения властей и обеспечения единства судебной системы России // Конституционное и муниципальное право. 2015. № 2. С. 45-48.

43.Безрукова Л. Как нас теперь называть? // Российская газета. 2010, 19 апреля.

44.Бенедская О.А. Третейский суд как конституционная категория и ценность: к обоснованию доктрины // Конституционное и муниципальное право. 2018. № 8.

С. 9-13.

45.Беспалов Ю. Проблемы независимости судебной власти и пути их решения // Мировой судья. 2008. № 8. С. 26-29.

46.Библиографический словарь профессоров и преподавателей Императорского Санкт-Петербургского университета за истекшую третью четверть века его существования. 1869-1894. СПб, 1896. 336 с.

47.Богданова Н.А. Система науки конституционного права. М.: Юристъ, 2001.

256с.

48.Бойцова В.В., Бойцов В.Я. Административная юстиция: к продолжению дискуссии о содержании и значении // Государство и право. 1994. № 5. С. 12-15.

49.Бондарь Н.С. Судебный конституционализм в России в свете конституционного правосудия. М., 2011. 543 с.

388

50.Борисов А.Н. Комментарий к Федеральному закону от 14 марта 2002 г. № 30-ФЗ «Об органах судейского сообщества в Российской Федерации» (поста-

тейный). М.: Юстицинформ, 2009. 248 с.

51.Борисов Г.А. Особенности юридической природы принципов правовой системы // Российская юстиция. 2010. № 12. С. 39-43.

52.Борисов Г.А. Отправные нормативные установления советского законодательства: Автореф. докт. дис. Харьков, 1991. 45 с.

53.Борисова Е.А. Судебное примирение: кто виноват и что делать? // Российский судья. 2019. № 9. С. 20-23.

54.Бородин С.В., Кудрявцев В.Н. О судебной власти в России // Государство и право. 2001. № 10. С. 21-27.

55.Брановицкий К.Л., Ренц И.Г., Незнамов А.В. и др. Цифровые технологии и цивилистический процесс: проблемы взаимовлияния // Herald of the Euro-Asian

Law Congress. 2018. № 2. С. 56-68.

56.Брежнев О.В. Обращение в Конституционный Суд Российской Федерации в электронном виде как средство обеспечения доступа к конституционному право-

судию // Конституционное и муниципальное право. 2020. № 1. С. 28-30.

57.Брежнев О.В. Принцип доступности конституционного правосудия: содержание и гарантии // Актуальные проблемы российского права. 2018. № 5. С. 57-

58.Брежнев О.В. Реформирование судебных инстанций в России: конституци- онно-правовые аспекты // Конституционное и муниципальное право. 2011. № 6. С.

70-74.

59.Брылева Е.А. Из опыта Пермского края по внедрению ювенальной юстиции как одной из гарантий правопорядка // Вопросы ювенальной юстиции. 2013. № 1.

С. 9-13.

60.Булавин С.П. Система гарантий законности в условиях формирования правового государства // История государства и права. 2010. № 6. С. 17-20.

61.Бурдина Е.В. Судебная власть в Российской Федерации. Саранск, 2006. 248

с.

389

62.Бутакова Н.А. О понятии принципов права // История государства и права. 2007. № 16. С. 2-3.

63.Валеев Д.Х., Нуриев А.Г. Влияние цифровых технологий на реализацию социальных функций государства в контексте обеспечения права на исполнение су-

дебного решения // Российский судья. 2020. № 3. С. 16-20.

64.Валиев Р.Г. О значении концепта «правовая институционализация» // Юридическая наука и практика: история и современность: Сборник материалов I

Междунар. науч.-практ. конференции, 5 июня 2013 г. / отв. ред. И.В. Пантюхина. Рязань: Концепция, 2013. Вып. 1. С. 21-24.

65.Валиев Р.Г. Правовая институционализация и институты права: концептуальная модель // Lex russica. 2020. № 4. С. 103-116.

66.Василевич Г.А. Конституция суверенной Беларуси // Демократическое социальное правовое государство – основной вектор развития Республики Беларусь: Материалы респ. науч.-практ. конф., Минск, 11 марта 2009 г. Минск, 2009. С. 43 -

67.Верещагина А.В. Декрет № 1 о суде: история подготовки и его содержание // Журнал российского права. 2011. № 6. С. 101-109.

68.Верховенство права и проблемы его обеспечения в правоприменительной практике: Международная коллективная монография. М.: Статут, 2010. 432 с.

69.Вершинин В.Б. Материально-правовые гарантии права на судебную защиту // Российская юстиция. 2016. № 9. С. 5-7.

70.Вершинина И.Ф., Деменева А.В., Новикова А.Е., Дурнова И.А. Комментарий к Федеральному конституционному закону от 26.02.1997 г. № 1-ФКЗ «Об Уполномоченном по правам человека в Российской Федерации» (постатейный) // СПС КонсультантПлюс, 2012.

71.Вилкова Т.Ю. Устность и непосредственность судебного разбирательства – межотраслевые принципы судопроизводства // Российский судья. 2017. № 5. С.

15-18.

390

72.Вилкова Т.Ю. Участие граждан в отправлении правосудия – межотраслевой принцип судопроизводства // Актуальные проблемы российского права. 2017. № 6. С. 202-212.

73.Вилова М.Г. Конституционное право на судебную защиту и некоторые принципы права: актуальные подходы к их соотношению // Государственная власть и местное самоуправление. 2020. № 7. С. 3-7.

74.Вилова М.Г. Конституционное право на судебную защиту и некоторые принципы права: актуальные подходы к их соотношению // Государственная власть и местное самоуправление. 2020. № 7. С. 3-8.

75.Винницкий И.Е. Проблема родового понятия в определении принципов права // История государства и права. 2011. № 15. С. 4-7.

76.Витрук Н.В. Верность Конституции. М., 2008. 552 с.

77.Витрук Н.В. Конституционное правосудие. Судебно конституционное пра-

во и процесс. М.: ИНФРА-М, 2012. 591 с.

78.Витрук Н.В. Общая теория юридической ответственности. М.: Норма, 2009.

431с.

79.Вишневский А.Ф. Общая теория государства и права / под общ. ред. В.А. Кучинского. М.: Изд-во деловой и учеб. лит-ры, 2006. 654 с.

80.Власенко Н.А. Конкуренция принципов права // Юридическая техника. 2020. № 14. С. 46-53.

81.Власенко Н.А. Теория государства и права. М., 2009. 413 с.

82.Власенко Н.А., Залоило М.В. Конкретизация и толкование права как творческое содержание судебной практики // Журнал российского права. 2016. № 8. С.

43-57.

83.Власов А.А. Какой будет административная юрисдикция? // Российская юстиция. 2002. № 11. С. 17-19.

84.Вопленко Н.Н. О содержании принципов права // Материалы XI международной научно-практической конференции. В 2-х частях. Редакционный совет: В.М. Сырых; В.Н. Власенко. Том. Часть 1. М., 2017. С. 74-81.

391

85.Вопросы истории внешней политики СССР и международных отношений. Сборник Статей памяти академика В.М. Хвостова. М.: «Наука», 1976. 399 с.

86.Воробьёва О.А. Правовой статус судебной власти в Российской Федерации: проблемы теории и практики // Вектор науки ТГУ. Серия: Юридические науки. 2014. № 1 (16). С. 19-24.

87.Воронин М.В. Принципы права и системность права // Юридический мир. 2012. № 11. С. 63-66.

88.Воронова Е.Л., Мацкевич Ю.Д. К вопросу о необходимости создания специализированной судебной системы по делам несовершеннолетних в Российской Федерации // Вопросы ювенальной юстиции. 2012. № 3. С. 3-7.

89.Воскобитова Л.А. Сущностные характеристики судебной власти. Ставрополь: Сервисшкола, 2003 (ФГУП ИПФ Ставрополье). 159 с.

90. Выступление Председателя Совета судей Российской Федерации В.В. Момотова на пленарном заседании Совета судей Российской Федерации // Судья. 2018. № 7. С. 12-20.

91.Гадельшина Л.И., Гарифуллина А.Р. Правовые основы взаимодействия Конституционного Суда Российской Федерации с органами государственной власти Российской Федерации // Российский судья. 2017. № 5. С. 47-52.

92.Гаджиев Г.А. Конституционные принципы рыночной экономики (развитие основ гражданского права в решениях Конституционного Суда Российской Федерации). М.: Юристъ, 2002. 284 с.

93.Гаджиев Г.А. Принципы права и право из принципов. Конституционные суды и законодательные органы – друзья и соперники на арене конституционной политики // Сравнительное конституционное обозрение. 2008. № 2 (63). С. 22-45.

94.Газетдинов Н.И. Самостоятельность и независимость судебной власти // Российская юстиция. 2015. № 12. С. 34-37.

95.Гафуров Я.М. Понятие и сущность правосудия в контексте стандартизации отдельных видов государственной деятельности // Адвокат. 2015. № 10. С. 53-67.

392

96.Гвоздева О.М. Гарантии конституционных социально-экономических прав граждан Российской Федерации: теория и практика // Вестник Омской юридической академии. 2017. № 3. С. 18-22.

97.Гемонова Е.А. Соотношение принципов права и норм права на примере нормативного правового договора // Российская юстиция. 2019. № 11. С. 5-8.

98.Герасимова С.И. Виды судебных примирительных процедур // Российский судья. 2019. № 8. С. 30-35.

99.Герасимова С.И. О понятии примирительной процедуры // Мировой судья. 2019. № 3. С. 32-40.

100.Головин А. Понятие принципа права: некоторые вопросы // Арбитражный и гражданский процесс. 2009. № 4. С. 2-6.

101.Голубов И.И. О противоречиях в понимании термина «правосудие» в юридической науке // Юридическая образование и наука. 2013. № 3. С. 29-34.

102.Государственная Уставная Грамота Российской Империи // Publiée d’aprés l’original des archives de St. Pétersbourg. Préface de M. Theodor Schiemann. Professeur a l’Université de Berlin. Берлин: издание Фридр. Готтгейнера. 1903. 128 с.

103.Государственный строй монархической России: реалии, проекты, идеи, споры / под ред. Ю.Л. Шульженко. М., 2008. 413 с.

104.Государство созидающее: юридическая модель и современные риски монография / под. ред. проф. О. Н. Полухина. М.: Юрлитинформ, 2016. 414 с.

105.Гражданский процесс: Учебник / под ред. М.К. Треушникова. М.: Городец, 2007. 783 с.

106.Грибанов В.П. Принципы осуществления гражданских прав // Вестник МГУ. Серия «Право». 1966. № 3. С. 53-64.

107.Григорьев А.В. Современная юридическая наука о принципах организации и функционирования механизма государства // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2012. № 1. С. 14-26.

108.Громов В.Г., Сарсеналиева Д.К. О правовых основах применения медиации в исправительных учреждениях // Журнал российского права. 2019. № 12. С. 140-

393

109.Громов Н.А. Принципы уголовного процесса, их понятие и система // Государство и право. 1997. № 7. С. 33-40.

110.Гук П.А. Независимость и судейское усмотрение // Российская юстиция. 2008. № 11. С. 45-47.

111.Гук П.А. Судебное нормотворчество: теория и практика: монография / под ред. Н.И. Матузова. Пенза: ИИЦ ПГУ, 2009. 147 с.

112.Гурвич Г.С. Некоторые вопросы советского государственного права // Советское государство и право. 1957. № 12. С. 106-109.

113.Дегтярев С.Л. Цели и задачи судебной власти на современном этапе // Правоведение. 2005. № 6. С. 99-108.

114.Декабристы: сборник отрывков из источников / Центрархив; составил Ю.Г. Оксман при участии Н.Ф. Лаврова и Б.Л. Модзалевского. Москва; Ленинград: Государственное издательство, 1926. 483 с.

115.Джавакян Г.З. Принцип разумной сдержанности в конституционном правосудии: самоограничение или самоустранение? // Конституционное и муниципальное право. 2018. № 6. С. 54-61.

116.Джагарян А.А. О природе конституционных принципов в национальной правовой системе // Конституционное и муниципальное право. 2009. № 17. С. 2-5.

117.Джагарян А.А., Бенедская О.А. Не меньше, чем суд: конституционная природа третейского разбирательства в российской правовой системе // Сравнительное конституционное обозрение. 2018. № 5. С. 106-125.

118.Добрынин Н.М. О сущности конституционализма и правового государства: необходимое и действительное // Государство и право. 2012. №7. С. 5-12.

119.Добрынин Н.М. О сущности российского конституционализма // Российский юридический журнал. 2020. № 4. С. 40-51.

120.Доклад о деятельности Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации за 2018 год // Российская газета. 2019, 11 июня.

121.Доклад о деятельности Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации за 2020 год // Российская газета. 2021, 1 апреля.

394

122.Доклад Уполномоченного по правам человека в РФ «Ежегодный доклад о деятельности Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации за 2019 год» // Российская газета. 2020, 14 апреля.

123.Долова М.О., Багрянская П.Д. Судебное примирение по гражданским делам // Журнал российского права. 2020. № 5. С. 104-119.

124.Доронина О.Н., Бражников О.А. Федеральные и региональные гарантии обеспечения и защиты прав и свобод человека и гражданина (на примере прав коренных малочисленных народов и иных национальных меньшинств в Дальневосточном федеральном округе) // Современное право. 2019. №3. С. 19-26.

125.Доценко Ю.В. Преемственность Федеральных целевых программ «Развитие судебной системы России» как условие эффективности системного подхода к организационному обеспечению деятельности федеральных судов общей юрисдикции // Администратор суда. 2008. № 1. С. 18-26.

126.Дробышева И. В России будет создан Патентный суд // Российская газета. 2009, 2 октября.

127.Дружинин Н.М. Декабрист Никита Муравьев. Историко-революционная библиотека. Воспоминания, исследования, документы и другие материалы из истории революционного прошлого России. № 1-2 (LXL – LXLI). М.: Изд-во Всесоюзного общества политкаторжан и ссыльно-поселенцев. 1933. 402 с.

128.Дружинин Н.М. Революционное движение в России в XIX в.: Избранные труды / отв. ред. С.С. Дмитриев. М.: Наука, 1985. 485 с.

129.Дудко И.А., Кряжкова О.Н. Содержание принципа единства судебной системы Российской Федерации // Российская юстиция. 2011. № 2. С. 27-32.

130.Елисеев Д.Б. Медиация как способ досудебного урегулирования конфликтов // Адвокатская практика. 2020. № 2. С. 49-54.

131.Елисеев И.Н. Суд по интеллектуальным правам – первый специализированный суд в арбитражной системе // Законы России: опыт, анализ, практика. 2012. № 4. С. 88-95.

132.Еллинек Г. Общее учение о государстве. СПб, 1908. 750 с.

395

133.Ермошин Г.Т. Объединение высших судов: реорганизация судебной власти на современном этапе развития государства // Российская юстиция. 2014. № 1. С.

45-47.

134.Ермошин Г.Т. Полномочия органов судейского сообщества в обеспечении конституционных принципов самостоятельности органов судебной власти и независимости судей // Российский судья. 2014. № 5. С. 12-17.

135.Ермошин Г.Т. Статус судьи как организационно-правовая форма обеспечения его независимости // Российский судья. 2012. № 6. С. 10-16; № 7. С. 10-16.

136.Ершов В.В. Основополагающие общетеоретические и гражданско-правовые принципы права: Монография. М.: РАП, 2010. 223 с.

137.Ершов В.В. Правовая природа принципов российского права: теоретические и практические аспекты // Российский судья. 2009. № 6. С. 19-24.

138.Ершов В.В. Правовое и индивидуальное регулирование общественных отношений: Монография. М.: РГУП, 2018. 627 с.

139.Жбанкова И.И. Философские принципы в научном познании. Минск: Наука и техника, 1974. 248 с.

140.Жданова Ю.А. Правовая природа электронного правосудия и его место в системе институтов информационного общества // Административное право и процесс. 2015. № 4. С. 80-83.

141.Жилин Г.А. Конституционное судопроизводство в механизме судебной защиты прав // Журнал конституционного правосудия. 2011. № 4. С. 1-6.

142.Заблоцкий-Десятовский А.П. Граф П.Д. Киселев и его время. Материалы для истории императоров Александра I, Николая I и Александра II. Т. 1. СанктПетербург: Тип. М.М. Стасюлевича, 1882. 422 с.

143.Замышляев Д.М. Об исторических аспектах специализации судов // Администратор суда. 2014. № 3. С. 27-33.

144.Захаров А.Л. Межотраслевые принципы права в системе правового регулирования // Теоретические проблемы принципов права: Монография / С.Н. Ревина и др.; Самарский гос. экономический ун-т. Самара: Офорт, 2013. 297 с.

396

145.Захаров В.В. Специализация судей как средство совершенствования правосудия // Российский судья. 2019. № 1. С. 31-36.

146.Зеленцов А.Б., Ястребов О.А. Судебное административное право. М.: Статут, 2017. 766 с.

147.Иванов С.В. Понятие и сущность конституционно-правовых гарантий // Вестник Омского университета. Серия «Право». 2016. № 2. С. 68-74.

148.Иванова С.В. Медиация как альтернативный способ урегулирования споров // СПС КонсультантПлюс, 2020.

149.Ильин Н.Л. Международно-правовые принципы судебного контроля за соблюдением прав на свободу и личную неприкосновенность // Судья. 2019. № 3. С.

28-31.

150.Ирхин И.В. К дискуссии о природе принципов права (правовых принципов) в условиях конвергенции правовых систем // Lex russica. 2020. № 4. С. 117-129.

151.Казачкова З.М., Аносов А.В. Электронное правосудие: синтез права, технологических прорывов и процессуальных инструментов // Информационное право. 2015. № 4. С. 13-16.

152.Кардашов Р.А. Программно-целевой подход проектирования организационной структуры. Российский следователь. 2006. № 6. С. 41-45.

153.Кашанян К.Г. О некоторых вопросах конституционного судопроизводства (по материалам стран СНГ и Балтии) // Проблемы образования и деятельности конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации: материалы Всероссийского совещания (г. Москва, 24 декабря 1999 г.) / под ред. М.А. Митюкова и др. М., 2000. С. 185-201.

154.Кельбя И.И. Правовой институт гражданства Российской Федерации // Миграционное право. 2012. № 1. С. 11-13.

155.Керимов Д.А. Методология права: Предмет, функции, проблемы философии права. М.: Изд-во СГУ, 2011520 с.

156.Кириенко Г.С. Конституционно-правовые гарантии самостоятельности субъектов Российской Федерации в рамках реализации вопросов совместного ведения с Российской Федерацией // Российская юстиция. 2013. № 6. С. 2-4.

397

157.Кириллов А.Е. Процессуальные основы электронного правосудия // Вестник гражданского процесса. 2018. № 1. С. 220-228.

158.Кистринова О.В. Специализированные суды: опыт России и зарубежных стран // Российский судья. 2015. № 2. С. 9-11.

159.Клеандров М.И. Статус судьи: правовой и смежные компоненты / отв. ред. М.И. Славин. М.: Норма, 2008. 448 c.

160.Клеандров М.И. Судебная реформа в России // Вестник Российской академии наук. 2012. Т. 82. № 5. С. 187-193.

161.Клычев Р.А. Институт выборов как политико-правовой инструмент реализации народовластия в Российской Федерации // Государственная власть и местное самоуправление. 2017. № 7. С. 53-54.

162.Ковачев Д.А. Конституционный принцип: его понятие, реальность и фиктивность // Журнал российского права. 1997. № 9. С. 71-77.

163.Ковтун Н.Н., Зорин А.А. Принцип правовой определенности в системе правовых позиций и итоговых выводов Конституционного Суда РФ // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 5: Юриспруденция. 2015. № 3 (28). С. 143-149.

164.Козлов С.С. История и тенденция развития административной юстиции // История государства и права. 2005. № 4. С. 53-55.

165.Козлова Е.И. Теоретические основы системы советского государственного права // Конституция СССР: проблемы государствоведения и советского строительства. М.: Изд-во ИГиП АН СССР, 1980. С. 34-38.

166.Козлова Е.И., Кутафин О.Е. Конституционное право России. М.: Проспект, 2012. 578 с.

167.Кокотов А.Н. Предназначение конституционализма // Российская юридическая доктрина в XXI веке: проблемы и пути решения: научно-практическая конференция (3-4 октября 2002 г.) / под ред. А.И. Демидова. Саратов, 2001.

168.Колесников Е.В. Законность как принцип организации и деятельности органов государственной власти // Российская юстиция. 2020. № 5. С. 2-4.

398

169.Колобова Т.В. Взаимодействие Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации с Конституционным Судом Российской Федерации // Конституционализм и государствоведение. 2011. № 5. С. 173-181.

170.Комаров А.Н. Статус судей РФ: беспристрастность или независимость? // Российский судья. 2002. № 6. С. 23-25.

171.Комментарий к Арбитражному процессуальному кодексу Российской Федерации / под ред. Г.А. Жилина. М.: ТК Велби, 2004. 840 с.

172.Комментарий к Арбитражному процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / под ред. В.В. Яркова. М., 2003. 723 с.

173.Комментарий к Конституции Российской Федерации (постатейный) / отв. ред. И.А. Конюхова. М., 2009. 217 с.

176.Комментарий к Федеральному закону «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации» (постатейный, научно-практический) / под ред. О.Ю. Скворцова, М.Ю. Савранского. М.: Статут, 2016. 350 с.

177.Комментарий к Федеральному конституционному закону «О военных судах Российской Федерации» (постатейный) / под ред. В.В. Хомчика. Серия «Право в Вооруженных Силах – консультант». М.: За права военнослужащих, 2012. Вып.

128.240 с.

178.Комментарий к Федеральному конституционному закону «О Конституционном Суде Российской Федерации» (постатейный) / под ред. Г.А. Гаджиева. М.: Норма, Инфра-М, 2012. 672 с.

179.Комментарий к Федеральному конституционному закону «О судебной системе Российской Федерации» / отв. ред. В.И. Радченко. М.: НОРМА-ИНФРА-М, 1996. 326 с.

180.Кондрашев А.А. Судебная реформа в России: проблемы реализации и варианты решений // Актуальные проблемы российского права. 2017. № 2. С. 209-218.

399

181.Коновалов А.В. Действие принципов права и их роль в формировании правопорядка // Lex russica. 2018. № 10. С. 9-17.

182.Коновалов А.В. К вопросу о понятии принципов права // Lex russica. 2018. № 8. С. 81-87.

183.Коновалов А.В. Понятие принципов права в современной российской цивилистической науке // Lex russica. 2017. № 12. С. 38-53.

184.Коновалова Л.Г. Конституционализм как проявление принципа верховенства закона в Российской Федерации // Российский юридический журнал. 2020. № 2. С. 88-102.

185.Кононов К.А. Конституционно-правовой институт: поиски сущности категории // Конституционное и муниципальное право. 2013. № 5. С. 2-8.

186.Конституционное (государственное) право зарубежных стран: в 4 т. / рук. авт. коллектива и отв. ред. Б. А. Страшун. Т. 1-2: Общая часть. М.: Бек, 1996. 757 с.

187.Конституционное право / отв. ред. А.Е. Козлов М.: Издательство БЕК, 1997.

464с.

188.Конституционное право / под ред. В.В. Лазарева. М.: Юристъ, 2004. 604 с.

189.Конституционное право Российской Федерации: учебник / отв. ред. С.И. Носов. М.:Статут, 2014. 390 с.

190. Конституционное право: энциклопедический словарь / отв. ред. С.А. Авакьян. М.: НОРМА: НОРМА-ИНФРА.М, 2000. 675 с.

191.Конституция в XXI веке: сравнительно-правовое исследование / отв. ред. В.И. Чиркин. М., 2011.655 с.

192.Конституция Российской Федерации: Комментарий / под общей ред. Б.Н. Топорнина, Ю.М. Батурина, Р.Г. Орехова. М.: Юридическая литература, 1994. 624 с.

193.Коркунов Н.М. Русское государственное право. Т. 1. СПб., 1892. 402 с.

194.Корнюшкина А.Ю. Федеральная целевая программа как нормативная разновидность юридических гарантий субъективных прав личности в России // Наука и

400

образование: хозяйство и экономика; предпринимательство; право и управление. 2017. № 7. С. 77-81.

195.Коростелева Ю.А., Геворкян Д.Г. Медиация в арбитражном процессе: порядок применения и перспективы развития // Кубанское агентство судебной информации pro-sud-123.ru: юридический сетевой электронный научный журнал. 2018. № 4 (7). С. 45-53.

196.Корсаков Д.Н. О поправках в Конституцию Российской Федерации, регулирующих статус и полномочия органов судебной власти // Российская юстиция. 2020. № 7. С. 55-58.

197.Косолапов М.Ф. Судебная власть в конституционном строе России. Саратов, 2005. 225 с.

198.Кочев В.А., Ромашов П.А. Конституционно-правовая природа института референдума // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2019. № 3. С. 386-417.

199.Кравец И. Конституционализм в сравнительном изучении и преподавании // Сравнительное конституционное обозрение. 2009. № 6. С. 72-82.

200.Кравец И.А. Конституционализм: устойчивость власти и общественного развития. Новосибирск, 1994. 21 с.

201.Кравец И.А. Формирование российского конституционализма (проблемы теории и практики). М.; Новосибирск: ООО «Издательство ЮКЭА», 2002. 360 с.

202.Кравчук С.С. Советские государственно-правовые отношения в советском социалистическом государстве // Советское государство и право. 1956. № 10. С.

95-105.

203.Крашенинников П.В. Кодификация российского частного права 2015. М.: Статут, 2015. 446 с.

204.Краюшкин А.В. Принципы административно-правового регулирования миграционных процессов // Административное право и процесс. 2020. № 10. С. 9-15.

205.Кругликов А.П. Концепция судебной реформы в Российской Федерации и возвращение судом уголовного дела на дополнительное расследование // Российская юстиция. 2013. № 10. С. 37-41.

401

206.Крыжан В.А. О содержании принципа правовой определенности // Пермский юридический альманах. 2018. № 1. С. 91-98.

207.Кузьмин А.Г. Создание единого Верховного Суда Российской Федерации: взгляд сквозь призму конституционализма // Российская юстиция. 2014. № 8. С.

43-44.

208.Куленко О.И. Равенство перед законом и судом как принцип института конституционных прав и свобод личности // Конституционное и муниципальное право. 2006. № 8. С. 10-13.

209.Куликов В. Арбитры обновились // Российская газета – Столичный выпуск. 2017, 1 ноября.

210.Куренной А.М. Принципы трудового права: теория и проблемы применения на практике // Трудовое право в России и за рубежом. 2020. №4. С. 3-6.

211.Курочкин А.В. Концепт «правовая институционализация» и его содержание // Актуальные проблемы российского права. 2016. № 3. С. 39-47.

212.Курочкин А.В. Общие и специальные компоненты правовой институционализации политических партий в Российской Федерации // Актуальные проблемы российского права. 2017. № 7. С. 11-18.

213.Курочкин С.А. Третейское разбирательство и международный коммерческий арбитраж. М.: Статут, 2017. 286 с.

214.Курячая М.М. Конституционно-правовые предпосылки институализации гражданской активности // Конституционное и муниципальное право. 2018. № 2. С. 8-11.

215.Кутафин О.Е. Предмет конституционного права. М., 2001. 443 с.

216.Кучина М.С. Специализированные суды: зарубежный опыт и перспективы развития в России // Российский следователь. 2017. № 13. С. 53-56.

217.Лазарев В.В. Нормативная природа судебного прецедента // Журнал российского права. 2012. № 4. С. 95-98.

218.Лазарев В.В. Прецеденты Конституционного Суда // Актуальные проблемы теории и практики конституционного судопроизводства (вып. VII): Сб. науч. трудов. Казань, 2012. С. 325-330.

402

219.Лазарев В.М., Федорова В.Г. Принцип правового равенства и юридическая ответственность (проблемы методологии и теории взаимосвязи). Волгоград: Издво ВолГУ, 2005. 132 с.

220.Лаппо-Данилевский А.Ю. План постепенного освобождения крестьян в «Путешествии из Петербурга в Москву» А.Н. Радищева. Сборник 25. СПб: Изд. «Наука», 2008. – С. 206-232.

221.Лебедев В.М. От Концепции судебной реформы к новым идеям развития судебной системы // Российская юстиция. 2000. № 3. С. 2-5.

222.Лебедев В.М. Становление и развитие судебной власти в Российской Федерации. М., 2000. 368 с.

223.Лебедев В.М. Судебная власть в современной России: проблемы становления и развития. СПб, 2001. 383 с.

224.Лебедев В.М. Судейская беспристрастность и социальный контроль за судом // Российская юстиция. 2001. № 7. С. 2-4.

225.Левченко В.Е. Принцип независимости судей как конституционная гарантия объективности и справедливости разрешения споров в гражданском процессе // Власть Закона. 2014. № 1. С. 102-108.

226.Лепешкин А.И. Курс советского государственного права. В 2-х томах. Т. 1. М.: Госюриздат, 1961. 559 с.

227.Лескина Э.И. Участие медиаторов и судебных примирителей в разрешении трудовых споров // Третейский суд. 2019. № 1/2. С. 278-282.

228.Лукашова Е.А. Принципы социалистического права // Советское государство и право. 1970. № 6. С. 21-26.

229.Лукьянова Е.Г. Теория процессуального права. М.: Норма, 2003. 233 с.

230.Луценко С.И. Уполномоченный по правам человека // СПС КонсультантПлюс, 2019.

231.Лучин В.О. Конституционные институты // Современный конституционализм. По материалам советско-британского симпозиума. М.: Изд-во ИГиП АН

СССР, 1990. С. 28-37.

403

232.Ляшенко Т.Т. Конституционные гарантии прав и свобод личности как элемент правового государства // Социология и право. 2012. № 1. С. 105-110.

233.Мазуров А.В. Комментарий к Федеральному конституционному закону «О Конституционном Суде Российской Федерации» (постатейный). М.: Частное право, 2009. 576 с.

234.Макарова О.В. Конституционные гарантии правового положения судей // Журнал российского права. 2013. № 9. С. 17-23.

235.Малахов В.П., Лановая Г.М. Конституционно-правовые гарантии: сущность и роль в обеспечении прав и свобод человека и гражданина // Государственная власть и местное самоуправление. 2018. № 2. С. 7-12.

236.Малеин Н.С. Правовые принципы, нормы и судебная практика // Государство и право. 1996. № 6. С. 12-19.

237.Малешин Д.Я. Специализация судов по гражданским делам в России // Вестник Арбитражного суда города Москвы. 2010. № 4. С. 3-5.

238.Малый А.Ф., Малый Д.А. Конституционные принципы и принципы отраслевого законодательства. XI Державинские чтения в Республике Мордовия: Материалы Всерос. науч.-практ. конф. (Саранск, 24 апреля 2015 г.); СреднеВолжский институт (филиал) ВГУЮ (РПА Минюста России). Саранск: ЮрЭксПрактик, 2015. С. 39-42.

239.Малько А.В. Теория государства и права. М.: Кнорус, 2012. 400 с.

240.Малько Е.А. Некоторые особенности судебной специализации (в аспекте сравнительно-правового анализа опыта России и зарубежных стран) // Российская юстиция. 2018. № 3. С. 63-65.

241.Мальцев Г.В. Социальные основания права. М.: Норма, 2007. 799 с.

242.Маранц Ю.В. Комментарий к Федеральному закону «О судебной системе Российской Федерации» (постатейный). М.: Юстицинформ, 2006. 120 с.

243.Маранц Ю.В. Комментарий к Федеральному закону «О судебной системе Российской Федерации»: от 31 декабря 1996 г. № 1-ФКЗ (постатейный). М.: Юстицинформ, 2007. 119 с.

404

244.Мархгейм М.В. Взаимодействие как конституционный принцип // Наука и образование: хозяйство и экономика; предпринимательство; право и управление. 2018. № 1 (92). С. 50-53.

245.Мархгейм М.В. Конституционные принципы как интегральный фактор современного российского общества и государства // Юриспруденция как интегративный феномен современного российского общества и государства. Материалы Международной научно-практической конференции, посвященной 25-летию Юридического института НИУ «БелГУ». 2018. С. 49-51.

246.Мархгейм М.В., Новикова А.Е. Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации: конституционно-правовые модели функционирования в контексте снижения правозащитных рисков. Монография. Ростов-на-Дону: Ростиздат, 2010. 210 с.

247.Матузов Н.И. Теория государства и права. М.: Юристъ, 2007. 540 с.

248.Махлаева Т.И. Судебная власть в системе разделения властей. М.: АЭФП, 2003 (Ставрополь: ИПФ Ставрополье). 143 с.

249.Мельникова А.А. Понятие и содержание правосудия. Осуществление правосудия только судом // Конституционные основы правосудия в СССР / под ред. В.М. Савицкого. М.: Наука, 1981. 360 с.

250.Мельникова Э.Б. Ювенальная юстиция. Проблемы уголовного права, уголовного процесса и криминологии. М.: Дело, 2001. 270.

251.Минх Г.В. Законодательная инициатива Президента Российской Федерации как конституционно-правовой институт // Журнал российского права. 2016. № 1.

С. 89-99.

252.Михайличенко И.В. К вопросу о конституционной институционализации российских политических партий // Вестник Челяб. гос. ун-та. 2010. № 25. С. 34-

253.Михайловская И.Б. Соотношение категорий «независимость», «беспристрастность» и «справедливость» суда // Сравнительное конституционное обозрение. 2008. № 2. С. 96-102.

405

254.Михайловская И.Б. Суды и судьи: независимость и управляемость. М.: Проспект, 2014. 124 с.

255.Момотов В.В. Судебная реформа 2018 года в Российской Федерации: концепция, цели, содержание // Журнал российского права. 2018. № 10. С. 134-146.

256.Момотов В.В. Судебная реформа 2018 года в Российской Федерации: концепция, цели, содержание // Журнал российского права. 2019. № 12. С. 68-89.

257.Мосин С.А. Конституционные принципы и презумпции-принципы: Монография. М.: Юстицинформ, 2018. 135 с.

258.Мосина И.А. Независимость судебной власти как основополагающая гарантия статуса судьи // Администратор суда. 2011. № 4. С. 26-29.

259.Мосина И.А. Понятие гарантий в структуре элементов конституционноправового статуса судьи в Российской Федерации // Администратор суда. 2011. № 2. С. 2-6.

260.Моторина И.С. Судебная медиация как способ обеспечения доступа к правосудию будущего и повышения справедливости при регулировании споров // Российская юстиция. 2019. № 11. С. 31-35.

261.Мухачев И.В. Гарантирующие конституционно-правовые нормы и отношения // Конституционное и муниципальное право. 2020. № 1. С. 17-21.

262.Мухачев И.В. Проблемы теории российского конституционного права. М., 1998. 115 с.

263.Насонов С.А. Участие граждан в осуществлении правосудия как принцип, определяющий качественные характеристики судебной власти // Юридическая наука. 2016. № 2. С. 95-102.

264.Научно-практическая конференция «Судебный конституционный контроль в России: уроки, проблемы и перспективы (обзор)» // Государство и право. 1997. № 5. С. 5-14.

265.Незнамов А.В. «Цифровое просвещение», доступность правосудия и экономическая составляющая цифровизации гражданского судопроизводства // Арбитражный и гражданский процесс. 2019. № 9. С. 53-57.

406

266.Носков И.Ю. Внедрение электронного правосудия как важнейшее направление совершенствования судебной системы Российской Федерации // Современное право. 2011. № 10. С. 120-122.

267.Носков И.Ю. Об особенном и общем в содержании понятий «независимость судебной власти, судьи» и «самостоятельность судебной власти, судьи» // Российский судья. 2013. № 1. С. 39-42.

268.Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за четвертый квартал 2003 года // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2004. № 7.

269.Общая теория государства и права: акад. курс. В 2 т. / под ред. М.Н. Марченко; Т. 2: Теория права / В.В. Борисов и др. М.: Зерцало, 1998. 639 с.

270.Общая теория государства и права: академический курс в трех томах / отв. ред.: М.Н. Марченко. Т. 3: Государство, право, общество. М.: Норма: ИНФРА-М, 2013. 698 с.

271.Орзих М.Ф. Юридические гарантии, средства и методы применения правовых норм // Юридические гарантии правильного применения советских правовых норм и укрепление социалистической законности: Тез. докл. и сообщений Всесоюз. науч. конф. Киев, 1970. С. 130-131.

272.Остапович И.Ю. К вопросу о взаимодействии Конституционного Суда РФ с высшим органом законодательной власти России // Актуальные проблемы российского права. 2015. № 8. С. 194-202.

273.Павлов-Сильванский Н.П. Декабрист Пестель перед Верховным Уголовным Судом. Изд. А. Сурат. Тип. «Донская речь» в Ростове-на-Дону, 1907. 186c.

274.Панова И.В. Административно-процессуальное право России. М.: Норма, 2009. 335 с.

275.Параносенков П.М. Соблюдение прав и свобод человека как основополагающий принцип деятельности полиции Российской Федерации // Административное право и процесс. 2014. № 8. С. 57-59.

276.Парасюк Е.А. Теоретико-правовое исследование понятия «механизм государства» // Российская юстиция. 2009. № 11. С. 7-11.

407

277.Пашков Р.В. Конституции стран Африки. Том 3. М., 2018. 322 с.

278.Перлов И.Д. Уголовное судопроизводство в СССР. М., 1959. 102 с.

279.Петров А. Гарантии и компенсации, предоставляемые судьям // Административное право. 2014. № 4. С. 49-58.

280.Петухов Д.В. Понятие правового института «соотечественники за рубежом» // Конституционное и муниципальное право. 2007. № 10. С. 14-17.

281.Петухов Н.А., Моторина И.С. Толкование понятия «судебная медиация» // Судья. 2019. № 9. С. 26-31.

282.План государственного преобразования графа М.М. Сперанского (введение к уложению государственных законов 1809г.) с приложением «записки об устройстве судебных и правительственных учреждений в России (1803г.), статей «О государственных установлениях», «О крепостных людях» и Пермского письма к Императору Александру». Издание «Русской мысли». М., Типо-лит. Т-ва И.Н. Кушнерева и К°, 1905. 359 с.

283.Поляков С.Б. Легальные и реальные принципы права // Журнал российского права. 2018. № 9. С. 17-28.

284.Полянский Н.Н. Вопросы теории советского уголовного процесса. М., 1956.

271с.

285.Пономаренко В.А. Федеральный закон № 86-ФЗ – важный шаг на пути к электронному правосудию // Закон. 2012. № 10. С. 128-139.

286.Пономаренко В.А. Электронное гражданское судопроизводство в России: штрихи концепции: Монография. М.: Проспект, 2015. 185 с.

287.Попов И.С. Развитие института гарантии в современном российском праве // Банковское право. 2013. № 1. С. 47-55.

288.Попова А.Е. Независимость избирательных комиссий муниципальных образований как основополагающий принцип организации их деятельности // Конституционное и муниципальное право. 2014. № 10. С. 73-76.

289.Попова Ю.А. Судебная медиация как резерв снижения судебной нагрузки: проблемы теории и практики // Судья. 2018. № 8. С. 10-12.

408

290.Попова Ю.А., Илюшников Д.С. Основные формы применения медиации: досудебная и судебная // Власть Закона. 2016. № 4. С. 46-57.

291.Послание Президента Российской Федерации Федеральному Собранию

Российской Федерации от 12 декабря 2013 г. // Российская газета. 2013, 13 декабря.

292.Послание Президента РФ Федеральному Собранию от 01.03.2018 г. // Российская газета. 2018, 2 марта.

293.Послание Президента РФ Федеральному Собранию от 03.12.2015 г. // Российская газета. 2015, 4 декабря.

294.Постников А.Е. Тенденции развития институтов конституционного права // Журнал российского права. 2011. № 10. С. 27-34.

295. Правоохранительные органы Российской Федерации / под ред. В.П. Божьева. М.: Спарк, 2000. 414 с.

296.Правосудие в современном мире: монография / под ред. В.М. Лебедева, Т.Я. Хабриевой. М.: Норма, 2017. 784 с.

297.Прокудина Л.А. Реализация конституционного права граждан на участие в отправлении экономического правосудия // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2015. № 4. С. 54-69.

298.Прохорко Т.Н., Дацун Н.А. Перспективы развития медиации: от добровольной до обязательной // Пермский юридический альманах. Ежегодный научный журнал. 2018. № 1. С. 371-377.

299.Пузыревская Е.Г. Ведомственные целевые программы как механизм эффективной реализации государственной политики // Государственная власть и местное самоуправление. 2009. № 9. С. 17-21.

300.Радищев А.Н. Путешествие из Петербурга в Москву. Санкт-Петербург: Изд. И. Глазунова, 1906.

301.Радченко В.И. Судебная реформа в России // Журнал российского права. 1999. № 1. С. 55-71.

302.Рассказов Л.П. Основы теории государства и права. Краснодар: КубГАУ, 2014. 261 с.

409

303.Ржевский В.А., Чепурнова Н.М. Судебная власть в Российской Федерации: Конституционные основы организации и деятельности. М.: Юристъ, 1996. 214 с.

304.Розин Н.Н. Уголовное судопроизводство: пособие к лекциям Н.Н. Розина. СПб: издание Юридическаго книжнаго склада «Право», 1914. 546 с.

305.Романенко Н.В. Неприкосновенность судьи – эффективная гарантия его независимости? // Российская юстиция. 2018. № 2. С. 41-44.

306.Романенкова С.В. Понятие электронного правосудия, его генезис и внедрение в правоприменительную практику зарубежных стран // Арбитражный и гражданский процесс. 2013. № 4. С. 26-31.

307.Россинский С.Б. Уголовный процесс России. М.: Эксмо: Eksmo education, 2007. 574 с.

308.Русская социально-политическая мысль. Первая половина XIX века. Хрестоматия / сост.: А.А. Ширинянц, И.Ю. Демин; под ред. А.А. Ширинянца. М.: Издательство Московского университета, 2011. 878 с.

309.Рустамов Х.У., Безнасюк А.С. Судебная власть. М.: ЮНИТИ: Закон и право,

2002. 454 с.

310.Сайкин Л., Грузд Б. Невозможно быть беспристрастным, рассматривая отвод самому себе // Российская юстиция. 2003. № 11. С. 18-19.

311.Самостоятельность и независимость судебной власти Российской Федерации: монография / под ред. Ершова В.В. М.: Юристъ, 2006. 493 с.

312.Самохвалов Н.А. Пятилетие института медиации в российской правовой практике: первые итоги // Юрист. 2016. № 16. С. 42-46.

313.Самохвалов Н.А., Вирченко Ю.А. Правовые препятствия применения института медиации в России и пути их устранения // Юрист. 2017. № 11. С. 26-29.

314.Сахапов Р.Р. Основные подходы к пониманию принципов права в российской правовой науке (советский и современный периоды) // История государства и права. 2014. № 15. С. 10-15.

315.Сборник русского исторического общества. СПб: Типография Императорской академии наук, 1871. Т. VII. 417 с.

410

316.Семеневский В.И. Политические и общественные идеи декабристов. С.- Петербург. Тип. Первой Спб. Трудовой Артели, 1909. 694 с.

317.Семенников В.П. Радищев: Очерки и исследования. М.; Пг.: Гос. изд-во, 1923. 467 с.

318.Семенов В.М. Судебная власть. Правоохранительные органы Российской Федерации. Екатеринбург, 2002. 279 с.

319.Серков П.П. Административная ответственность в российском праве: современное осмысление и новые подходы. М.: Норма: ИНФРА-М, 2012.479 с.

320.Синцов Г.В. Правовое регулирование взаимодействия судов со средствами массовой информации // Администратор суда. 2016. № 4. С. 37-39.

321.Синцов Г.В. Принцип равноправия объединившихся в федерацию субъектов как основополагающий принцип немецкого федерализма // Международное публичное и частное право. 2017. № 4. С. 45-47.

322.Скурко Е.В. Правовые принципы в правовой системе, системе права и системе законодательства: теория и практика // Известия вузов. Правоведение. 2006.

№2. С. 55-61.

323.Смагина Е.С. Судебное примирение и судебные примирители в гражданском судопроизводстве: возможные правоприменительные проблемы // Законы России: опыт, анализ, практика. 2020. № 1. С. 29-34.

324.Смелзер Н. Социология: Учебник: пер. с англ. М.: Феникс, 1994. 687 с.

325.Смирнов Д.А. О понятии принципов права // Общество и право. 2012.

№4 (41). С. 29-37.

326.Соколов Н.А. Особенности электронного правосудия в арбитражных судах России // Арбитражный и гражданский процесс. 2018. № 4. С. 3-6.

327.Соколов Т.В. К вопросу о сущности уголовного процесса в контексте доктрины судебного права // Российский судья. 2013. № 6. С. 22-25.

328.Солохин А.Е. Электронное правосудие: особенности, проблемы и перспективы // Закон. 2019. № 6. С. 193-208.

329.Спицин И.Н. Реализация судебного примирения в России: в поисках оптимальной модели // Арбитражный и гражданский процесс. 2020. №2. С. 7-9.

411

330.Сравнительное правоведение: сборник статей / составление, редакция В.А. Туманова. М.: «Прогресс», 1978. 247 с.

331.Станиславская А.М. Россия и Греция в конце XVIII – начале XIX века: Политика России в Ионич. республике, 1798-1807 г.г. АН СССР, Ин-т истории

СССР. Москва: Наука, 1976. 375 с.

332.Старилов Ю.Н. Реализация конституционных гарантий и модернизация ад- министративно-правового регулирования // Административное право и процесс. 2013. № 6. С. 2-13.

333.Стеничкин Н.Г. Обеспечение независимости и самостоятельности судебной власти в контексте конституционной реформы 2020 года // Lex russica. 2020. № 4. С. 41-52.

334.Студеникина М.С. Административная юстиция: какой путь избрать России? // Российская юстиция. 1996. № 5. С. 35-37.

335.Стус Н.В., Косолапова Н.А. Отличительные признаки конституционного судопроизводства // Наука и образование: хозяйство и экономика; предпринимательство; право и управление. 2017. № 7 (86). С. 92-95.

336.Судебная власть / под ред. И.Л. Петрухина. М.: ООО «ТК С89 Велби», 2003.

720с.

337. Судебная власть и правосудие в Российской Федерации / под ред. В.В. Ершова. М.: РАП, 2011. 900 с.

338.Судебная реформа: проблемы и перспективы / отв. ред. Б.Н. Топорнин, И.Л. Петрухин. М., 2001. 207 с.

339.Судоустройство и правоохранительные органы в Российской Федерации / под ред. В.И. Швецова. М., 1997. 374 с.

340.Сырых В.М. Логические основания общей теории права. Т. 1. Элементарный состав. М.: ЗАО «Юстицинформ», 2004. 527 с.

341.Таева Н.Е. Виды норм конституционного права Российской Федерации. М., 2010. 264 с.

412

342.Таева Н.Е. Институционализация норм конституционного права в динамике предмета правового регулирования // Актуальные проблемы российского права. 2020. № 3. С. 17-25.

343.Тарабан Н.А. Институт конституционной ответственности: дуализм политических и правовых начал в свете теории общественного договора // Конституционное и муниципальное право. 2020. № 8. С. 44-47.

344.Тарабан Н.А. К вопросу о состоянии принципа состязательности в конституционном судопроизводстве // Государственная власть и местное самоуправление. 2020. № 7. С. 13-17.

345.Тарасов Д.Ю. Принципы правового регулирования экономических отношений как условие достижения эффективности норм права // Правопорядок: история, теория, практика. 2016. № 2. С. 82-86.

346.Тарасов И. Основополагающие принципы российского права и публичный порядок: проблемы разграничения // Арбитражный и гражданский процесс. 2007. №№ 10, 11.

347.Татаринов С.А. К вопросу о принципах осуществления конституционного судопроизводства в Конституционном Суде Российской Федерации // Конституционное и муниципальное право. 2014. № 3. С. 57-61.

348.Татарова А.Д. Правовые гарантии реализации принципа самостоятельности судебной власти // Современное право. 2015. № 7. С. 84-88.

349.Теория государства и права / под ред. проф. В.К. Бабаева. М.: Юристъ, 2003.

592с.

350.Теория государства и права / под ред. С.С. Алексеева. М.: Юрид. лит., 1985.

479с.

351.Терехова Л.А., Маслов К.В. Институционализация административного судопроизводства: правовые проблемы // Вестник Омского ун-та. Серия: Право. 2012. № 3 (32). С. 64-68.

352.Тихомиров Ю.А. Курс административного права и процесса. М., 1998. 798

с.

413

353.Тихонова С.В. Электронное государство: теоретическая модель и этап государствогенеза // Информационное право. 2014. № 6. С. 5-6.

354.Тресков А.П. Принципы судебной власти в России: в продолжение конституционного проектирования // Арбитражный и гражданский процесс. 2020. № 5. С. 57-60.

355.Тресков А.П. Принципы судебной власти в России: завершающий этап конституционного проектирования // Российский судья. 2020. № 9. С. 46-55.

356.Тресков А.П. Принципы судебной власти в России: у истоков конституционного проектирования // Наука и образование: хозяйство и экономика; предпринимательство; право и управление. 2019. № 5 (108). С. 39-43.

357.Тресков А.П. Специальные конституционно-правовые гарантии реализации принципов судебной власти // NOMOTHETIKA: Философия. Социология. Право. 2021. № 46 (2). С. 385-391.

358.Тресков А.П. Конституционная легализация принципов судебной власти: советский период // Пробелы в российском законодательстве. 2018. № 6. С. 53-55.

359.Тресков А.П. Конституционная легализация принципов судебной власти: опыт американских государств // Научные ведомости Белгородского государственного университета. Серия: Философия. Социология. Право. 2019. Т. 44. № 3. С. 498-504.

360.Тресков А.П. Принципы судебной власти в правозащитных сопряжениях: опыт конституций стран Восточной Европы // Пробелы в российском законодательстве. 2019. № 2. С. 32-34.

361.Тресков А.П. Принципы судебной власти в России в конституционном проекте Ф.Ф. Ушакова 1799 года // Российская юстиция. 2019. № 9. С. 40-42.

362.Тресков А.П. Принципы судебной власти. Опыт нестандартной конституционной легализации в странах СНГ // Закон и право. 2018. № 10. С. 56-60.

363.Тресков А.П. Принципы судебной власти: международно-правовой аспект // Право и государство: теория и практика. 2019. № 1 (169). С. 70-74.

414

364.Тресков А.П. Принципы судебной власти: опыт стандартной конституционной легализации в странах СНГ // Социально-политические науки. 2018. № 4. С.

112-115.

365.Тресков А.П. Современные законодательные подходы к легализации принципов судебной власти в России // Научные ведомости Белгородского государственного университета. Серия: Философия. Социология. Право. 2019. Т. 44. № 1. С. 140-144.

366.Тресков А.П. Специализация принципов судебной власти в конституциях африканских государств // Пробелы в российском законодательстве. 2019. № 5. С.

36-39.

367.Тресков А.П. Структурная интеграция конституционных принципов судебной власти: восточноевропейский опыт // Социально-политические науки. 2019. Т. 9. № 2. С. 95-98.

368.Тресков А.П. Третейское разбирательство как альтернативный способ разрешения споров // Научные ведомости Белгородского государственного университета. Серия: Философия. Социология. Право. 2018. Т. 43. № 3. С. 553-557.

369.Трещева О.Ю., Балаян Э.Ю. Конституционные гарантии осуществления, обеспечения и защиты прав и свобод человека и гражданина органами местого самоуправления // Государственная власть и местное самоуправление. 2019. № 10. С. 40-45.

370.Тулинова Б. О принципах правосудия по гражданским и административным делам и о своеобразии принципа доверия к суду и правосудию // Современное право. 2014. № 2. С. 99-103.

371.Тхабисимова Л.А., Махов А.Р. Становление института конституционноправовой ответственности высших должностных лиц субъектов Российской Федерации // Государственная власть и местное самоуправление. 2017. № 8. С. 20-25.

372.Уголовный процесс / отв. ред. А.В. Гриненко. М.: Норма, 2009. 496 с.

373.Уголовный процесс как наука. Роль науки в развитии уголовнопроцессуального права // Уголовно-процессуальное право. Актуальные проблемы

415

теории и практики / под ред. В.А. Лазаревой, А.А. Тарасова. М.: Издательство «Юрайт», 2012. 476 с.

374.Умнова (Конюхова) И.А. Конституционное право и международное публичное право: теория и практика взаимодействия. М.: РГУП, 2016. 672 с.

375.Умнова И.А. О тенденции расширения судебной практики применения норм Конституции РФ в единстве с общими принципами права // Конституционное и муниципальное право. 2015. № 6. С. 3-7.

376.Умнова И.А., Стальнова А.С. Конституционный принцип уважения достоинства человека: общие подходы в правопонимании и российская конституционная практика // Конституционное и муниципальное право. 2016. № 10. С. 15-20.

377.Умнова-Конюхова И.А. Общие принципы права в конституционном праве и международном праве: актуальные вопросы теории и судебной практики: монография. М.: РГУП, 2019. 256 с.

378.Умнова-Конюхова И.А., Алешкова И.А. Принцип конституционной сдержанности: содержание и особенности реализации // Конституционное и муниципальное право. 2020. № 9. С. 20-25.

379.Ундревич В. Борьба за суд пролетарской диктатуры в первые месяцы Октябрьской революции // Советское государство и право. 1931. №7. С. 58-76.

380.Ухтияров А.И. Уполномоченный по правам человека как публичноправовой институт защиты прав граждан // Омбудсмен. 2013. № 1. С. 29-33.

381.Фаткуллин Ф.Н. Проблемы теории государства и права. Казань: Изд-во Казанского ун-та, 1987. 334 с.

382.Федосеева Н.Н., Чайковская М.А. Электронное правосудие в России и в мире // Администратор суда. 2011. № 3. С. 2-6.

383.Философия: энциклопедический словарь / под ред. А.А. Ивина. Москва: Гардарики, 2006. 1072 с.

384.Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. СПб, 1996. Т. 1. 552 с.

385.Фоков А.П. Федеральная целевая программа «Развитие судебной системы России на 2007-2011 годы» // Российский судья. 2006. № 12. С. 2.

416

386.Фонвизин Д.И. Рассуждение о непременных государственных законах // Д.И. Фонвизин. Собрание сочинений в двух томах. М.; Л.: Гос. Изд-во Художественной Литературы, 1959. Т. 2. 742 с.

387.Францифоров Ю.В. Значение независимости судебной власти и эффективности средств судебной защиты прав человека // Российский судья. 2002. № 4. С.

13-17.

388.Фурсов Д.А., Харламова И.В. Теория правосудия в кратком трехтомном изложении по гражданским делам: Теория и практика организации правосудия. Т. 1. М.: Статут, 2009. 524 c.

389.Хаманева Н.Ю. Административная юстиция и административное судопроизводство в Российской Федерации. М., 2001. С. 133-134.

390.Хаматова С.Х. Институт конституционных обязанностей человека и гражданина: теоретические основы и критерии институционализации // Конституционное и муниципальное право. 2018. № 9. С. 7-11.

391.Хатуаева В.В. Реализация диспозитивного начала при регламентации упрощенных форм уголовного судопроизводства. Воронеж, 2005. 201 с.

392.Хропанюк В.Н. Теория государства и права / под ред. проф. В.Г. Стрекозова. М.: Интерстиль; Омега-Л, 2008. 323 с.

393.Худолей Д.М., Худолей К.М. Реализация основных принципов избирательного права в избирательных системах // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2020. № 3. С. 442-475.

394.Цалиев А.М. О судебной власти в России (в свете конституционных новелл) // Российский судья. 2021. № 4. С. 35-40.

395.Цихоцкий А.В. Теоретические проблемы эффективности правосудия по гражданским делам. Новосибирск, 1997. 391 с.

396.Черемисина Т.В. Этические аспекты взаимодействия следователя и суда // Российский судья. 2019. № 7. С. 45-50.

397.Чернобель Г.Т. Правовые принципы как идеологическая парадигма // Журнал российского права. 2010. № 1. С. 84-94.

417

398.Черных И.И. Размышления об «электронном правосудии» // Судебная реформа и проблемы развития гражданского и арбитражного процессуального законодательства: Материалы международной научно-практической конференции. М.: РАП, 2011. С. 130-138.

399.Чиркин В.Е. Конституционное право: Россия и зарубежный опыт. М.: Зерцало, 1998. 441 с.

400.Чихладзе Л.Т., Осавелюк А.М. Конституция России и проблема гарантий прав и свобод человека // Lex russica. 2018. № 11. С. 63-68.

401.Шабанов П.Н. Правовые гарантии статуса судьи как предпосылка его независимости в уголовном процессе // Вестник Воронежского государственного университета. Серия «Право». 2008. № 2. С. 323-333.

402.Шейфер С. А., Яблоков В. А. Понятие судебной власти и ее функции // В

сб.: Проблемы судебно-правовой реформы в России. История и современность. Самара, 1999. С. 184-199.

403.Шеломанова Л.В. Конституционно-правовые гарантии реализации принципа независимости судей // Российская юстиция. 2013. № 9. С. 41-43.

404.Штурцев Ю.Ю. Принципы права: уточнение понятия // История государства и права. 2015. № 5. С. 38-41.

405.Эбзеев Б.С. Человек, народ, государство в конституционном строе Российской Федерации. М., 2005. 574 с.

406.Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. СПб: Типография Акц. Общ. «Издат. дело, бывшее Боркгауз-Ефрон», 1899. Т. XXVII.

407.Якимов А. Суды в системе органов административной юрисдикции // Российская юстиция. 1996. № 1. С. 41-42.

408.Якимова Е.М. Система конституционных принципов правового регулирования предпринимательской деятельности в России // Государственная власть и местное самоуправление. 2019. № 3. С. 41-44.

409.Ярков В.В. Принципы административного судопроизводства: общее и особенное // Закон. 2016. № 7. С. 52-60.

410.Ярков В.В. Электронное правосудие // ЭЖ-Юрист. 2006. № 41.

418

411. Alpa G. General Principles of Law // Annual Survey of International & Comparative Law. 1994. Vol. 1. P. 1-37.

412. Constitution // Journal officiel de la republique Francaise. 5 octobre 1958. № 0238. Pages 9151 à 9173.

413.Eisenberg D.Th. What We Know (and Need to Know) About Court-Annexed

Dispute Resolution (September 4, 2015) // South Carolina Law Review. 2016. № 245.

Pp. 245-265.

414.Esser J. Grundsatz and Norm in der richtertichen Fortbildung des Privatrechts. Tubingen, 1956. S. 42.

415.Kelsen N. Allgemeine Theorie der Normen. Wien, 1979. 362 p.

416.Ostrom E. Governing the Commons: The evolution of institutions for collective action. Cambridge, 1990. 298 p.

417.Parsons T. Structure and process in modern societies. Glencoe, 1960. 344 p.

418.Woolf H.K. Access to justice – Final Report to the Lord Chancellor on the civil justice system in England and Wales. London, 1996. 370 p.

Диссертации и авторефераты диссертаций

1.Анишина В.И. Конституционные принципы как основа самостоятельности судебной власти: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2006. 47 с.

2.Безруков С.С. Принципы уголовного процесса: Дис. ... докт. юрид. наук. М., 2016. 513 с.

3.Богданова Н.А. Система науки конституционного права: Дис. ... докт. юрид. наук. М., 2001. 334 с.

4.Даровских С.М. Судебные правовые позиции в уголовном судопроизводстве: теоретические основы и процессуальные формы. Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. М., 2011. 50 с.

5.Зайцева А.Г. Тенденции развития принципа состязательности в арбитраж ом процессе: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2007. 227 с.

6.Захаров А.Л. Межотраслевые принципы права: Автореф. дис. ... канд. юрид. нвук. Казань, 2003. 357 с.

419

7.Киримова Е.А. Правовой институт (теоретико-правовое исследование): Дис.

... канд. юрид. наук. Саратов, 1998. 170 с.

8.Кладий Е.В. Судебная власть в системе государственной власти Российской Федерации: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2002. 24 с.

9.Корнюшкина А.Ю. Федеральная программа в системе конституционных гарантий субъективных прав: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Белгород, 2018. 23 с.

10.Кудряшов О.В. Социально-экономические и юридические гарантии обеспечения законности в правоприменительной деятельности: Автореф. дис. ... канд.

юрид. наук. М., 2007. 24 с.

11.Купцова С.Н. Судейское право: общетеоретический и сравнительный аспект: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Пенза, 2017. 21 с.

12.Лазарева В.А. Судебная защита в уголовном процессе РФ: проблемы теории и практики: Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. М., 2000. 41 с.

13.Лошкарев А.В. Правовые гарантии: теоретические проблемы определения понятия и классификации: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2009. 25 с.

14.Ляднова Э.В. Право граждан на участие в отправлении правосудия: консти- туционно-правовое содержание и механизм реализации: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Белгород, 2010. 21 с.

15.Мархгейм М.В. Конституционная система защиты прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации: Дис. ... докт. юрид. наук. Москва, 2005. 385 с.

16.Никитина А.В. Единство судебной системы Российской Федерации: консти- туционно-правовое исследование: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Омск, 2006.

30с.

17.Никитина И.В. Принцип состязательности и проблемы его реализации в стадии судебного разбирательства: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006. 17 с.

420

18.Основин В.С. Советские государственно-правовые нормы и отношения: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Л., 1965. 40 с.

19.Реуф В.М. Специально-юридические принципы права: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Волгоград, 2004. 24 с.

20.Реуф В.М. Специально-юридические принципы права: Дис. ... канд. юрид. наук. Самара, 2004. 241 с.

21.Ромашов Р.А. Современный конституционализм: теоретико-правовой анализ: Дис. ... докт. юрид. наук. СПб, 1998. 406 с.

22.Селезнева Н.М. Статус суда в Российской Федерации: конституционно правовые вопросы: Дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2004. 213 с.

23.Сидоркин А.С. Принципы права: понятие и реализация в российском законодательстве и судебной практике: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2010. 25 с.

24.Слепченко Е.В. Гражданское судопроизводство: проблемы единства и дифференциации: Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. СПб, 2011. 29 с.

25.Сонина Л.В. Конституционализм в Российской Федерации как политикоправовой режим: Дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2001. 29 с.

26.Фролов С.Е. Принципы права (вопросы теории и методологии): Дис. ...

канд. юрид. наук. Кострома, 2001. 168 с.

27.Чепурнова Н.М. Судебная власть в Российской Федерации: проблемы теории и государственно-правовой практики: Авторф. дис. … докт. юрид. наук. Са-

ратов, 1999. 48 с.

28.Четян М. А. Правовые основы организации и деятельности мировой юстиции в современной России: историко правовое исследование: Дис. ... канд. юрид.

наук. Коломна, 2003. 25 с.

29.Шаповалов А.А. Отрасль современного российского права (вопросы теории): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Белгород, 2011. 21 с.

30.Ширяев Ю.Е. Федеральный законотворческий процесс: конституционноправовой анализ: Дис. ... докт. юрид. наук. СПб., 2006. 441 с.

421

Интернет-ресурсы

1.http://encycl.yandex.ru/cgi-bin/art.pl?art=konst/const/19001/ 00260.htm&encpage (дата обращения 21.03.2021 г.).

2.https://16aas.arbitr.ru/process/spisok_ts (дата обращения 07.07.2021 г.).

3.https://pravo.ru/news/view/145545/ (дата обращения 01.08.2018 г.).

4.https://worldconstitutions.ru/

5.Аналитический доклад «Мониторинг деятельности служб медиации в субъектах Российской Федерации» // https://docviewer.yandex.ru/view/ (дата обращения 11.07.2020 г.).

6.Большой Энциклопедический словарь. 2000 // https://dic.academic.ru/dic.nsf/enc3p/244034 (дата обращения 21.03.2021 г.).

7.Большой юридический словарь. М.: Инфра-М. А.Я. Сухарев, В.Е. Крутских, А.Я. Сухарева. 2003; https://dic.academic.ru/dic.nsf/lower/17981 (дата обращения 11.05.2021 г.).

8.Верховный суд подвел итоги работы судов за 2020 год // https://www.vsrf.ru/press_center/mass_media/29651/ (дата обращения 15.07.2021 г.).

9.Гибко, эффективно, бесплатно: нюансы и подводные камни судебного примирения // https://legalacademy.ru/sphere/post/gibko-effektivno-besplatno-nyuansy-i- podvodnye-kamni-sudebnogo-primireniya (дата обращения 07.07.2021 г.).

10.Граждане стали в полтора раза чаще обращаться в суды через интернет // https://www.vsrf.ru/press_center/mass_media/28866/ (дата обращения 11.07.2021 г.).

11.Законопроект № 1144921-7 «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части регулирования дистанционного участия в судебном процессе» // https://sozd.duma.gov.ru/bill/1144921-7 (дата обращения 07.07.2021 г.).

12.Новейший философский словарь. Минск: Книжный Дом А.А. Грицанов,

1999 // https://dic.academic.ru/dic.nsf/dic_new_philosophy/962/%D0%9F%D0%A0%D0%98 %D0%9D%D0%A6%D0%98%D0%9F (дата обращения 21.03.2021 г.).

422

13.Приказ Минюста России от 06.09.2016 г. № 201 «Об утверждении состава Совета по совершенствованию третейского разбирательства» // http://minjust.ru/ru/ekspertnye-i-konsultativnye-organy-pri-ministrestve-yusticii- rossiyskoy-federacii/sovet-po (дата обращения 01.08.2018 г.).

14.Проект Закона РФ № 352924-6 «О поправке к Конституции Российской Федерации о Верховном Суде Российской Федерации и прокуратуре Российской Федерации» // Документ опубликован не был; http://www.consultant.ru/ (дата обращения 11.07.2021 г.).

15.Проект Федерального конституционного закона № 38948-3 «О внесении дополнений в Федеральный конституционный закон "О судебной системе Российской Федерации"» // https://sozd.duma.gov.ru/bill/38948-3 (дата обращения 11.07.2021 г.).

16.Словарь русского языка: В 4-х т. / под ред. А.П. Евгеньевой. М.: Рус. яз.; Полиграфресурсы, 1999; https://kartaslov.ru/ (дата обращения 07.07.2021 г.).

17.Стенограмма выступления на Международной конференции «Конституция в эпоху глобальных перемен и задачи конституционного контроля», 15 мая 2018

http://www.ksrf.ru/ru/Info/Conferences/Documents/2018Zorkin.pdf http://www.consultant.ru/ (дата обращения 11.07.2021 г.).

18.Судебные примирители смогут зарабатывать больше судей? // https://www.advgazeta.ru/novosti/sudebnye-primiriteli-smogut-zarabatyvat-bolshe- sudey/ (дата обращения 07.07.2021 г.).

19.Толковый словарь. С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. 1949-1992; https://dic.academic.ru/dic.nsf/ogegova/75658 (дата обращения 11.05.2021 г.).

20.Толковый словарь Д.Н. Ушакова. 1935-1940 г.г. // https://dic.academic.ru/dic.nsf/ushakov/974554 (дата обращения 21.03.2021 г.).

21.Третейский арбитраж переживает последствия реформы // https://www.kommersant.ru/doc/4233292 (дата обращения 07.07.2021 г.).

423

22.Хотели как лучше, а получилось ли: как идет реформа третейских судов // https://gulagy-net.ru/2018/01/08/hoteli-kak-luchshe-a-poluchilos-li-kak-idet-reforma- tretejskih-sudov/ (дата обращения 01.08.2018 г.).

23.Цифровизация российской судебной системы в международном контексте // http://rapsinews.ru/judicial_analyst/20210519/307053315.html (дата обращения 07.07.2021 г.).

24.Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: В 86 томах (82 т. и 4

доп.). СПб, 1890-1907 // https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/142697 (дата обраще-

ния 21.03.2021 г.).