ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ АВТОНОМНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ

«БЕЛГОРОДСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ»

На правах рукописи

ТРЕСКОВ Алексей Павлович

КОНСТИТУЦИОННО-ПРАВОВАЯ ТЕОРИЯ ПРИНЦИПОВ СУДЕБНОЙ ВЛАСТИ РОССИИ

12.00.02 – конституционное право, конституционный судебный процесс, муниципальное право

Д И С С Е Р Т А Ц И Я

на соискание ученой степени доктора юридических наук

Научный консультант:

Мархгейм Марина Васильевна

доктор юридических наук, профессор

Белгород – 2022

2

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение……………………………………………………………………... 3

Глава 1. Принципы как объект науки конституционного права………………. 28

1.Принцип в конституционно-правовой науке: понятие и генезис……….... 28

2.Систематизация принципов в науке конституционного права…………... 49

3.Институциональная корреляция принципов

в науке конституционного права………………………………………….... 57

Глава 2. Периодизация парадигм конституирования принципов судебной власти в России……………………………………. 71

1.Имперская парадигма

проектирования принципов судебной власти в России………………….... 71

2.Советская парадигма

легализации принципов судебной власти в России……………………….. 102

3.Современная парадигма

легализации принципов судебной власти в России……………………….. 123

Глава 3. Конституционно-правовое доктринирование принципов судебной власти России…………………………………….... 141

1.Доктринальные конституционно-правовые разработки

принципов судебной власти России………………………………………... 141

2.Конституционно-правовые принципы судоустройства России…………... 163

3.Конституционно-правовые принципы судопроизводства России……….. 178

4.Конституционно-правовой принцип взаимодействия судебной власти…. 193

Глава 4. Зарубежные версии конституционных каталогов принципов судебной власти………………………………………………. 207

1.Конституционный каталог принципов судебной власти стран СНГ…….. 207

2.Конституционный каталог

принципов судебной власти европейских государств…………………….. 224

3.Конституционный каталог

принципов судебной власти американских государств………………….... 239

4.Конституционный каталог

принципов судебной власти африканских государств……………………. 256

Глава 5. Конституционно-правовые гарантии реализации принципов судебной власти в России…………………….. 272

1.Универсальные конституционно-правовые гарантии

реализации принципов судебной власти…………………………………... 275

2.Специальные конституционно-правовые гарантии

реализации принципов судебной власти………………………………….... 294

3.Исключительные конституционно-правовые гарантии

реализации принципов судебной власти………………………………….... 313

4.Альтернативные конституционно-правовые гарантии

реализации принципов судебной власти………………………………….... 329

Заключение………………………………………………………………….. 355

Список использованных правовых источников и литературы…….... 365

3

ВВЕДЕНИЕ Актуальность темы диссертационного исследования обусловлена и под-

черкнутой конституционной значимостью судебной власти в функционировании современного российского общества и государства, и признанной ее универсальностью в разрешении публичных споров и социальных конфликтов. Конституцией России сделана ставка не на организационное, а на «властное» наименование Главы 7 («Судебная власть и…»), что позволяет гипотетировать наличие специальных основополагающих начал, способствующих функционально-целевой устойчивости, институционально-кадровой эффективности, процессуальноадаптивной обеспеченности и субъектно-статусной конфиденции государственного феномена судебной власти.

Под влиянием особенностей судебной системы России закономерно доктринируется, формализуется и кристаллизуется каталог принципов судебной власти. Данный процесс характерен и для иных государств, в том числе причисляемых к различным правовым семьям. Приведенный тезис подтвержден результатами соответствующего анализа конституционных текстов сорока шести стран четырех регионов мира.

Конституционно-правовые принципы, являясь по своей сути стабилизирующим началом судебной власти, отличаются динамизмом, выражающимся в качественных и количественных изменениях сообразно задачам государственного строительства. В России это масштабно проявилось в ходе конституционного обновления системного, судоустройственного, судопроизводственного сегментов, а также статусно коснулось носителей судебной власти. Так, в относительно короткий период осуществлено преобразование судебной системы и инстанционного судоустройства, правил и форм судопроизводства, правового статуса судей и его гарантий. Темпоральная сжатость названных процессов, как представляется, не лучшим образом сказалась на состоянии законодательства, формализующего принципы судебной власти и основанной на них правоприменительной практики.

Официальный взгляд на данную проблему неоднократно артикулировался Президентом Российской Федерации, например, в рамках ежегодных посланий

4

Федеральному Собранию. В частности, отмечалась необходимость укрепления судебной власти, ее принципов и судов как институтов демократии1; обеспечения, законности и прав граждан; профессионализма судей и доверия к ним; защита независимости судей, принципа их подчинения только Конституции и федеральному законодательству2 и др.

На сохраняющиеся проблемы в реализации принципов судебной власти обращает внимание Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации в своих ежегодных докладах. Наряду с наличием постоянных рубрик, посвященных соблюдению и защите прав человека в уголовном и административном процессах3 с учетом принципов судебной власти, федеральный омбудсмен опирается и на социологические данные, касающиеся доступа к правосудию и его справедливости. Так, только треть опрошенных (29 %) отмечают, что российские суды стали работать лучше (для сравнения в 2019 г. – 16 %); почти половина (45 %) респондентов считают, что выносимые судами приговоры чаще несправедливые (противоположного мнения придерживаются 32 %)4.

Полагаем, представленные аргументы свидетельствуют об актуализации решения конституционно-отраслевой задачи по упорядочению и приращению теоретических знаний о принципах судебной власти как ее фундаментальных началах, совершенствованию разноуровневого регулятивного массива, унификации и рецепции соответствующей правоприменительной практики. Исходя из особого мнения судьи Конституционного Суда Российской Федерации, оптимизация количественного и качественного состава принципов судебной власти будет способствовать достижению конституционных целей и задач, в числе которых

1Послание Президента РФ Федеральному Собранию от 01.03.2018 г. // Российская газета. 2018, 2 марта.

2Послание Президента РФ Федеральному Собранию от 20.02.2019 г. // Послание Президента Федеральному Собранию. Российская газета. 2019, 21 февраля.

3См., например, Ежегодный доклад о деятельности Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации за 2019 год // Российская газета. 2020, 14 апреля.

4Доклад о деятельности Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации за 2020 год // Российская газета. 2021, 1 апреля.

6

(И. А. Алебастрова, О. А. Бабошин, А. С. Барабаш, Н. В. Витрук, В. П. Грибанов,

С. А. Насонов, П. М. Параносенков, Н. Е. Таева, Д. Ю. Тарасов, И. А. УмноваКонюхова, Е. М. Якимова) разработкам.

Конституционализму, опосредовавшему авторские подходы к интерпретации правовых принципов и их института, посвящены исследования таких ученых, как С. А. Авакьян, Д.С. Велиева, Н. М. Добрынин, А. Н. Кокотов, Л.Г. Коновалова, И. А. Кравец, В.В. Пенской, Е.В. Сафронова, В.И. Чиркин, Ю. Л. Шульженко и др.

Содержательное наполнение термина «судебная власть» и отграничение его от смежных терминов и соответствующих им понятий «правосудие», «судебная

Я. М. Гафурова, И. И. Голубова, С. Л. Дегтярева, Е. В. Кладий, В. Н. Кудрявцева, Е. Е. Тонкова, Д. Н. Корсакова, М. Ф. Косолапова, П. В. Крашенинникова,

А. В. Цихоцкого, Н. М. Чепурновой, М. А. Четяна и др.

Важное значение в достижении цели диссертации имеют работы, посвященные многообразию принципов судебной власти. В данном ракурсе привлечены исследования, касающиеся судоустройства (О. В. Брежнев, Е. А. Брылева, Н. И. Газетдинов, И. А. Дудко, И. Н. Елисеев, Г. Т. Ермошин, Д. М. Замышляев,

В. В. Хомчик), судопроизводства (Т. Ю. Вилкова, А. В. Габов, Г. З. Джавакян,

7

В. А. Пономаренко, Л. А. Прокудина, С. В. Романенкова, М. Ю. Савранский, О. Ю. Скворцов, Е. В. Слепченко, Е. С. Смагина, Н. А. Соколов, А. Е. Солохин, С. А. Татаринов, Л. А. Терехова, М. К. Треушников, Н. Ю. Хаманева, В. В. Ярков, О. А. Ястребов), а также специальных доктринальных аспектов (М. Г. Вилова, П. А. Гук, Н. Л. Ильин, М. И. Клеандров, Е. В. Колесников, В. А. Крыжан, О. И. Куленко, Б. В. Макогон, И. Б. Михайловская, И. Ю. Остапович, Г. В. Синцов, Н. Г. Стеничкин).

В основу характеристики многочисленных конституционно-правовых гарантий реализации принципов судебной власти положены работы, посвященные общетеоретическим (С. П. Булавин, О. М. Гвоздева, О. Н. Доронина, Г. С. Кириенко, Г. М. Лановая, Т. Т. Ляшенко, В. П. Малахов, И. В. Мухачев, М. Ф. Орзих, А. М. Осавелюк, И. С. Попов, Ю. Н. Старилов, О. Ю. Трещева, Л. Т. Чихладзе) и отраслевым (В. О. Аболонин, Е. И. Алексеевская, Д. Б. Базарова, А. Н. Балашов,

П. Н. Шабанов, Л. В. Шеломанова) гарантиям.

Объектом диссертационного исследования выступили конституционноправовые отношения, складывающиеся в связи с формализаций, реализацией и гарантированием принципов судебной власти России.

Предмет диссертационного исследования – совокупность конституционноправовых норм, формализующих и гарантирующих принципы судебной власти России, а также сложившиеся в конституционно-правовой науке и сопряженные с заявленной темой концептуальные подходы, обобщения, обоснования и выводы.

8

Цель диссертации – разработка конституционно-правовой теории принципов судебной власти России, включая дефинитивные, видовые, регулятивные, сравнительно-правовые и гарантирующие аспекты.

Для достижения заявленной цели автором были поставлены и решены следующие задачи:

–представлены генезис и доктринальные трактовки принципов в конститу- ционно-правовой науке;

–систематизированы принципы в науке конституционного права;

–осуществлена институциональная корреляция принципов в науке конституционного права;

–охарактеризована имперская парадигма проектирования принципов судебной власти в России;

–проанализирована советская парадигма легализации принципов судебной власти в России;

–представлена современная парадигма легализации принципов судебной власти в России;

–обобщены доктринальные конституционно-правовые разработки принципов судебной власти в России;

–раскрыты конституционно-правовые принципы судоустройства России;

–рассмотрены конституционно-правовые принципы судопроизводства России;

–исследован конституционно-правовой принцип взаимодействия судебной

власти;

–обобщен конституционной опыт стран СНГ, а также европейский, американский и африканский опыт легализации принципов судебной власти;

–дефинированы, классифицированы и охарактеризованы универсальные, специальные, исключительные и альтернативные конституционно-правовые гарантии реализации принципов судебной власти;

–сформулированы направления, совершенствующие российское законодательство о судебных принципах.

9

Методология диссертационного исследования представлена совокупно-

стью современных методов научного познания. Исследование проведено на основе диалектического подхода к познанию социальных явлений и процессов с широким привлечением общенаучных (системный, анализ, синтез, индукция, дедукция, аналогия) и частнонаучных (формально-юридический, историко-правовой, сравни- тельно-правовой, лингво-юридический) методов.

Применение общенаучных методов позволило автору осмыслить развитие научных представлений о конституционно-правовых принципах судебной власти в юридической науке, выявить тенденции их развития, сформулировать дефиниции, касающиеся предмета и отвечающие требованиям современного государственного строительства. Использование общенаучных методов способствовало также раскрытию генезиса принципов судебной власти в России.

Применение частнонаучных методов позволило исследовать заявленный предмет в целях конституционно-правового доктринирования принципов судебной власти России.

С помощью историко-правового метода представлены периодизация и характеристика парадигмы конституирования принципов судебной власти России.

Опора на сравнительно-правовой метод способствовала формированию конституционных каталогов и композиционных моделей принципов судебной власти в зарубежных государствах.

Ресурсы формально-юридического метода совокупно с правилами юридической техники и формальной логики позволили детально проанализировать и обобщить связанный с темой правовой и эмпирический материал, а также обосновать авторские доминанты конституционно-правовой теории принципов судебной власти России.

Решение задач исследования потребовало привлечения статистические, социологические и иных методов познания.

Теоретическую основу исследования составили работы отечественных уче- ных-правоведов, среди которых В. К. Бабаев, М. И. Байтин, Н. С. Гурвич, Д. А. Керимов, Е. И. Козлова, Н. С. Кравчук, О. Е. Кутафин, А. И. Лепешкин,

В. Г. Стрекозов, В. М. Сырых, Ю. А. Тихомиров, Б. Н. Топорнин, В. Ю. Туранин, Л. А. Тхабисимова, В. Н. Хропанюк, Б. С. Эбзеев и др.

Правовую основу диссертационного исследования составили Конституция Российской Федерации, федеральные конституционные (16 наименований) и федеральные законы (36 наименования), иные нормативные правовые акты Российской Федерации (22 наименования), выступающие легальными источниками отечественного сегмента конституционно-правовой теории принципов судебной власти.

Вдиссертации проанализированы также нормы конституций 46 зарубежных стран, международные правовые акты, содержание которых сопряжено с принципами судебной власти.

Эмпирической базой диссертационного исследования охвачена правоприменительная практика Конституционного Суда Российской Федерации и Верховного Суда Российской Федерации; политико-правовые акты (послания Президента Российской Федерации), социологические и статистические материалы, касающиеся реализации принципов судебной власти.

Вкачестве информационной базы исследования использованы нормативные правовые акты СССР.

Научная новизна диссертации заключается в том, что на основании выполненных соискателем исследований:

– разработана новая научно-обоснованная конституционно-правовая теория принципов судебной власти в качестве логически выстроенной компаративно оцененной и структурированной системы знаний в сопряжении с закономерностями развития российского конституционализма;

– предложены: гарантный критерий исследования принципов судебной власти; подход к категорированию современного каталога принципов судебной власти России; каталогизация конституционных принципов судебной власти в странах СНГ; виды конституционно-правовых гарантий реализации принципов су-

11

дебной власти; направления совершенствования гарантий реализации принципов судебной власти России;

–доказаны: государственные (имперская, советская и современная) парадигмы проектирования и легализации видового ряда принципов судебной власти в России; правопреемство в легализации принципов судебной власти современной России; структурно-композиционные закономерности конституирования принципов судебной власти в восточноевропейских, американских и африканских государствах;

–введены в научный оборот: авторские трактовки принципа, каталога принципов и института принципов в конституционно-правовой науке; интерпретации судебной власти России, принципа судебной власти России, института принципов судебной власти России; определения принципа взаимодействия судебной власти

иконституционно-правовых гарантий реализации принципов судебной власти. На защиту выносятся следующие положения, обладающие научной новиз-

ной.

1. Базирующийся на теоретико-конституционных выводах, формальноконкретизированных положениях, проблемно-практических прецедентах и предложенном комбинированном критерии логический строй разработанной автором конституционно-правовой теории принципов судебной власти России.

Формированию логического строя указанной конституционно-правовой теории, обоснованию ее доминант и раскрытию их содержания наряду с последовательным применением научных принципов и подходов, апробированных юриспруденцией, способствовало введение автором дополнительного гарантного критерия в целях синхронизации аксиологических и обеспечительных характеристик исследуемых принципов.

Конституционно-правовая теория принципов судебной власти представляет собой основанную на инкорпорации доктринальных разработок, формализованных и правоприменительных решений логически выстроенную компаративно оцененную систему знаний, раскрывающих ее понятийные, генезисные, структурные и гарантные доминанты в сопряжении с закономерностями развития российского конституционализма.

12

2.Интерпретированные автором «входные» постулаты, основанные на кон- ституционно-правовой доктрине, предназначенные для верификации и дефинирования понятийных доминант заявленной теории принципов судебной власти, охватывающие принцип, каталог принципов и институт принципов в конституционноправовой науке. Предложено следующее их понимание:

–принцип есть результат и импульс развития конституционализма, отличающийся высшей степенью обобщения, служащий моделированию соответствующих указанной отрасли отношений между человеком (обществом) и государством, поддерживающий стандартизацию правоприменительной деятельности;

–каталог принципов есть вариативный свод, отражающий функциональноисточниковое (мыслительная, правотворческая и правоприменительная деятельность), структурно-отраслевое (подотрасли, институты и нормы) и формальноуровневое (национальный и международный) их предназначение;

–институт принципов есть совокупность аксиологически отобранных идей, конституционных и конкретизирующих их норм, выверенных правоприменительной практикой решений, отражающих регламентацию однородных групп публичных правоотношений соответствующими им юридическими средствами.

3.Обусловленная закономерностями становления российского конституционализма имперская государственная парадигма проектирования и легализации видового ряда принципов судебной власти России, заложившая фундамент их наименований и разновидностей, в числе которых:

– принцип осуществления правосудия только судом («конституция Н.И. Панина – Д.И. Фонвизина» (1762 г.); Всемилостивейшая жалованная грамота, русскому народу жалуемая (1801 г.); Введение к уложению государственных законов (1809 г.); Государственная Уставная Грамота Российской Империи (1820 г.); Заповедная Государственная Грамота Великого Народа Российского (1824 г.));

– принцип презумпции невиновности (Всемилостивейшая жалованная грамота, русскому народу жалуемая (1801 г.); Заповедная Государственная Грамота Великого Народа Российского (1824 г.));

13

–принцип равенства перед законом и судом (Всемилостивейшая жалованная грамота, русскому народу жалуемая (1801 г.); Введение к уложению государственных законов (1809 г.); Заповедная Государственная Грамота Великого Народа Российского (1824 г.));

–принцип осуществления судопроизводства судьей, равным по положению

сосуждаемым (Всемилостивейшая жалованная грамота, русскому народу жалуемая (1801 г.); Проект конституции декабриста Н.М. Муравьева (1825 г.));

–принцип открытости судебных должностей (Конституция Республики Семи Соединенных Островов (1799 г.));

–принцип выборности судей (Конституция Республики Семи Соединенных Островов (1799 г.); Введение к уложению государственных законов (1809 г.); Государственная Уставная Грамота Российской Империи (1820 г.);

–принцип сменяемости судей (Конституция Республики Семи Соединенных Островов (1799 г.));

–принцип деления судебных органов на инстанции и специализации (Конституция Республики Семи Соединенных Островов (1799 г.); Введение к уложению государственных законов (1809 г.); Государственная Уставная Грамота Российской Империи (1820 г.); Проект конституции декабриста Н.М. Муравьева (1825 г.); Регламент Молдавии и Валахии (1832 г.);

–принцип языка судопроизводства (Конституция Республики Семи Соединенных Островов (1799 г.));

–принцип законности (Введение к уложению государственных законов (1809 г.); Заповедная Государственная Грамота Великого Народа Российского

(1824 г.));

–принцип независимости судебной власти (Введение к уложению государственных законов (1809 г.); Государственная Уставная Грамота Российской Им-

перии (1820 г.));

–принцип публичности или открытости (гласности) судебного разбирательства (Введение к уложению государственных законов (1809 г.); Проект конституции декабриста Н.М. Муравьева (1825 г.));

14

–принцип рассмотрения дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом (Государственная Уставная Грамота Российской Империи (1820 г.); Заповедная Государственная Грамота Великого Народа Российского

(1824 г.));

–принцип независимости судей (Государственная Уставная Грамота Российской Империи (1820 г.));

–принцип назначения судей (Государственная Уставная Грамота Российской Империи (1820 г.); Проект конституции декабриста Н.М.Муравьева (1825 г.));

–принцип действия закона во времени (Заповедная Государственная Грамота Великого Народа Российского (1824 г.));

–принцип состязательности сторон (Проект конституции декабриста Н.М. Муравьева (1825 г.));

–принцип торжественности проведения заседания (Проект конституции декабриста Н.М. Муравьева (1825 г.)).

4. Характеристика советской парадигмы легализации принципов судебной власти России, формировавшейся в русле присущих идей конституционализма и допустимого правопреемства в отношении судоустройства и судопроизводства.

Отличаясь диаметральной идеологической сменой и наличием юридических конституций (1918 – 1978 г.г.), конституционализм советского периода применительно к принципам судебной власти обладал терминологическими вариациями («судоустройство», «судопроизводство», «суд», «судебные органы», «судебная деятельность», «правосудие» и «судебное разбирательство», «судебная система», «судебная власть») и определяющим влиянием опережающего законодательства. Наряду с восприятием ранее артикулированных идей (осуществление правосудия судом; срочность полномочий судей; государственный язык судопроизводства; открытость судебного разбирательства во всех судах; независимость судей; равенство всех перед законом и судом; презумпция невиновности), каталог принципов судебной власти России получил приращение за счет народовластного блока (участие народных заседателей в рассмотрении дел во всех судах; сочетание участия государственных органов и населения в выборах судей различных инстан-

15

ций; выборность судей и народных заседателей; участие присяжных заседателей в судопроизводстве; ответственность судей и народных заседателей перед избравшими их органами или избирателями; коллегиальность; независимость народных заседателей и подчинение их только закону; независимость присяжных заседателей и подчинение их только закону; неприкосновенность народных заседателей; неприкосновенность присяжных заседателей), правозащитного блока (судебная защита в контексте права граждан от посягательств на честь и достоинство, жизнь

издоровье, на личную свободу и имущество; обжалование в суд действий должностных лиц, совершенных с нарушением закона, с превышением полномочий, ущемляющих права граждан) и блока статуса судей (подчинение судей только закону; несменяемость судей; неприкосновенность судей).

Помимо этого отметим, что советский конституционный этап формализации

иструктурной консолидации принципов судебной власти представлен двумя периодами: 1937-1978 г.г. – консолидация принципов судебной власти исключительно в специальной конституционной главе о суде; 1978-1991 г.г. – консолидация принципов судебной власти не только в специально обособленной главе, но и их контекстное рассредоточение в главах о конституционном строе и правовом статусе личности.

5.Выявленное в современной парадигме легализации принципов судебной власти в России правопреемство, выразившееся в широком восприятии идейной парадигмы имперского, структурно-конституционной парадигмы советского периодов и появлении новых принципов, обусловленных интересами защиты основ конституционного строя.

Развитие современного российского конституционализма в русле верховенства Конституции Российской Федерации со всей определенностью и последовательностью сказалось на законодательной легализации принципов судебной власти актами преимущественно федерального конституционного статуса.

Этапное изменение конституционных положений, касающихся принципов судебной власти, реализовано в контексте идей оптимизации судоустройства и

16

судопроизводства посредством совершенствования организации и функционирования публичной власти в России.

Конституционные изменения 2020 года в нашей стране позволили автору вывести и сформулировать новые принципы судебной власти, опираясь на диспозиции:

–статьи 79 и пункта «б» части 5.1 статьи 125, – принцип конституционной оговорки в отношении исполнения решений межгосударственных органов;

–пункта «а» части 2 статьи 125, – принцип запросной оценки конституционности всех видов законов;

–пункта «а» части 5.1 статьи 125, – принцип запросной оценки конституционности проектов законов федерального уровня;

–пункта «а» части 4 статьи 125, – принцип исчерпанности внутригосударственной судебной защиты в определении доступа граждан к Конституционному Суду Российской Федерации;

–части 6 статьи 125, – принцип истолковательной определенности применения решений Конституционного Суда Российской Федерации.

В целях единообразного правоприменения целесообразно официальное толкование Конституционным Судом Российской Федерации содержания конституционных принципов.

Современной парадигме легализации принципов судебной власти в России в силу диспозиции части 4 конституционной статьи 15 свойственна согласованная имплементация международных принципов, определяющих судоустройство и судопроизводство на универсальном и региональном уровнях.

6. Ключевые (судебная власть России и принцип судебной власти России) и дополнительные (институт принципов судебной власти России и принцип взаимодействия судебной власти) понятийные доминанты, раскрывающие особенности авторской конституционно-правовой теории принципов судебной власти России.

Судебная власть России – это конституционно учрежденная, организационно фиксированная, функционально определенная и систематизированная ветвь государственной власти, специально предназначенная для разрешения публичных споров и социальных конфликтов в рамках установленных видов судопроизводства.

17

Судебная власть, являясь, по мнению автора, родовым понятием по отношению к правосудию, судебной системе, органам судебной власти, не только организационно, содержательно и функционально воспринимает различные по природе и значению принципы, но и способна унифицировать признанные и формулировать новые основополагающие начала, предназначенные и для иных ветвей публичной власти в России.

Принцип судебной власти России – функционально опосредованная судеб- но-публичная разновидность принципов конституционного права, обособившаяся в ходе развития российского конституционализма, включая конституционноправовую формализацию, правоприменительную реализацию, общую и специализированную судебную апробацию.

Институт принципов судебной власти России – вид института конституционного права, отличающийся интеграцией не только формализованных нормпринципов, но и возведенных Конституционным Судом в ранг принципа постулатов, служащих разрешению публичных споров и социальных конфликтов посредством конституционно установленных форм судопроизводства.

Принцип взаимодействия судебной власти – служащее обеспечению единства системы органов публичной власти конституционно-закрепленное руководящее начало, конкретизированное нормами законодательного, подзаконного, локального и корпоративного уровней, позволяющее органам судебной власти осуществлять взаимные целеобусловленные контакты с иными конституционноправовыми субъектами.

Конституционно-правовой принцип взаимодействия судебной власти представлен в диссертации с позиции правового феномена, целеполагания, формы, внутригосударственных и межгосударственных субъектов.

7. Предложенный автором подход к категорированию современного каталога принципов судебной власти России:

– категория принципов функционально-целевой устойчивости (объединяет принципы, способствующие согласованному функционированию органов публичной власти с учетом современных гуманитарных ценностей): принцип спра-

18

ведливости; принцип уважения чести и достоинства личности; принцип неприкосновенности личности; принцип гарантированности судебной защиты прав и свобод; принцип единства системы публичной власти; принцип функционального разделения государственной власти; принцип взаимодействия; принцип конституционности; принцип законности; принцип формального юридического равенства; принцип презумпции невиновности;

–категория принципов институционально-кадровой эффективности (объединяет принципы, способствующие систематизации судов в России и обеспечению статуса судей, присяжных и арбитражных заседателей): принцип самостоятельности судебной власти; принцип единства судебной системы; принцип установления судебной системы Российской Федерации на основе Конституции Российской Федерации и федеральных конституционных законов; принцип исключительно госу- дарственного-бюджетного финансирования судов; принцип недопустимости создания чрезвычайных судов; принцип осуществления правосудия только судом; принцип независимости осуществления правосудия; принцип независимости судей; принцип единства статуса судей; принцип несменяемости судей; принцип неприкосновенности судей; принцип независимости присяжных заседателей; принцип независимости арбитражных заседателей;

–категория принципов процессуально-адаптивной обеспеченности (объединяет принципы, способствующие реализации правосудия в установленных формах судопроизводства, включая вновь введенные формы примирительных процедур, традиционные и дистанционные (онлайн) формы): принцип состязательности

иравноправия сторон; принцип гласности / открытости разбирательства дел; принцип очности рассмотрения дел; принцип единоличного и коллегиального рассмотрения дел; принцип непосредственности судебного разбирательства; принцип устности судебного разбирательства, принцип разумности срока судопроизводства; принцип государственного языка судопроизводства; принцип непрерывности судебного заседания; принцип обязательности судебных решений;

–категория принципов субъектно-статусной конфиденции (объединяет принципы, способствующие формированию доверия к суду и судьям): принцип

19

равенства всех перед судом; принцип участия граждан в осуществлении правосудия; принцип доступности правосудия; принцип недопустимости лишения права на рассмотрение дела в суде; принцип допустимости отвода судей; принцип доступности национального языка в судопроизводстве; принцип обжалования процессуальных действий и решений;

– категория принципов конституционно-судебного происхождения (объединяет новые судебно-конституционные принципы и принципы, явившиеся результатом правоприменительной деятельности высшего органа конституционного контроля, которые в своей совокупности способствуют единообразному пониманию и реализации «буквы» и «духа» Конституции России): принцип конституционности; принцип конституционной оговорки в отношении исполнения решений межгосударственных органов; принцип запросной оценки конституционности всех видов законов; принцип запросной оценки конституционности проектов законов федерального уровня; принцип сдержек и противовесов; принцип исчерпанности внутригосударственной судебной защиты в определении доступа граждан к Конституционному Суду Российской Федерации; принцип истолковательной определенности применения решений Конституционного Суда Российской Федерации; принцип справедливости; принцип соразмерности; принцип определенности; принцип сбалансированности полномочий органов государственной власти; принципа конституционной сдержанности.

8. Примененный в верификационных и сопоставительных целях авторский подход к каталогизации принципов судебной власти, отраженных в конституциях стран СНГ.

Общим для всех стран СНГ закономерно явилось конституционное закрепление судебной власти и ее принципов.

Вариативность конституционного свода последних, отражает суверенные воли этих государств.

Анализ конституционных текстов позволил в дополнение к российскому каталогу принципов судебной власти выявить нижеследующий их ряд:

20

–принцип законности в организации и деятельности судебной власти (ч. V ст. 125 Конституции Азербайджана, ст.ст. 109 и 112 Конституции Беларуси, ч. 4 ст. 74 Конституции Казахстана, ч. 4 ст. 93 Конституции Киргизии, ч. 4 ст. 115 Конституции Молдовы, ст. 84 Конституции Таджикистана, ст. 109 Конституции Туркмении, ст. 107 Конституции Узбекистана);

–принцип беспристрастности (ст. 63 Конституции Армении, ст. 60 Конституции Беларуси, ст. 19 Конституции Таджикистана);

–принцип недопустимости вмешательства в реализацию судебной власти (ст. ч. 2 ст. 162 Конституции Армении, ст. 127 Конституции Азербайджана, ч. 3 ст. 94 Конституции Казахстана) / и судей (ст. 101 Конституции Туркмении, ст. 112 Конституции Узбекистана);

–принцип публичности судебного разбирательства (ст. 63 Конституции Армении) и объявления решения суда (ч. 1 ст. 99 Конституции Киргизии);

–принцип недопущения изменения судебной юрисдикции (ст. 62 Конституции Азербайджана);

–принцип справедливости судебного разбирательства (ст. 63 Конституции Армении);

–принцип разумности срока судебного разбирательства (ст. 63 Конституции Армении);

–принцип территориальности в организации судов (ст. 109 Конституции Беларуси);

–принцип специализациив организации судов (ст. 109 Конституции Беларуси);

–принцип ответственности судебных органов перед народом и осуществления ими своих полномочий в интересах народа (в ст. 3 Конституции Киргизии).

9. Выявленные структурно-композиционные закономерности и поименованные соответствующие им модели формализации принципов судебной власти в конституциях трех региональных групп государств – восточноевропейских, американских и африканских.

Для первой группы стран свойственно конституционное закрепление принципов судебной власти в координации с защитой прав человека, что обусловлено,

21

полагаем, известным влиянием гуманитарных ценностей и позволяет определить эту композиционную модель как правозащитно-акцентирущую.

Для второй группы стран свойственно конституционное закрепление принципов судебной власти в координации с устройством государственной власти, что позволяет определить эту композиционную модель как властно-акцентирующую.

Для третьей группы стран свойственно конституционное закрепление принципов судебной власти в координации с исключительно судебной властью; с судебной властью и защитой прав человека; с судебной властью, защитой прав человека и устройством государственной власти, что позволяет определить эту композиционную модель как вариативно-акцентирующую.

При наличии общности конституционных принципов судебной власти для указанных групп государств, получили формализацию и иные принципы, приращивающие их каталог.

Выявлено, что восточноевропейская правозащитно-акцентирущая модель конституционных принципов судебной власти пополнила их каталог следующими:

–принцип судебной защиты прав и свобод, реализующийся в совокупности принципов приоритета и неотложности судебной защиты (ст. 50 Конституции Македонии), справедливого суда (ст. 92 Конституции Латвии, ст. 31 Конституции Литвы, ч. 2 ст. 42 Конституции Албании, ч. 1 ст. XXVI Конституции Венгрии, ч. 1 ст. 46 и ст. 48 Конституции Словакии), независимости и беспристрастности суда (ст. 31 Конституции Литвы, ст. 23 Конституции Словении, ст. 24 Конституции Эстонии, ч. 2 ст. 42 Конституции Албании, ч. 1 ст. XXVI Конституции Венгрии, ч. 1 ст. 46 и ст. 48 Конституции Словакии), а также законности его учреждения (ст. 23 Конституции Словении, ст. 24 Конституции Эстонии), открытости рассмотрения дела (ст. 31 Конституции Литвы); публичного судебного разбирательства в течение обоснованного срока судом, назначенным по закону (ч. 2 ст. 42 Конституции Албании, ч. 1 ст. XXVI Конституции Венгрии, ч. 1 ст. 46 и ст. 48 Конституции Словакии);

–принцип неподчиненного суда (ст. 45 Конституции Польши);

23

–принцип финансовой автономии (Верховного суда Марокко (ст. 116 Конституции Марокко));

–принцип беспристрастности решений суда (ст. 110 Конституции Марокко);

–принцип равноправного судебного процесса (ст. 120 Конституции Марокко);

–принцип мотивированности приговора (ст. 125 Конституции Марокко);

–принцип пожизненного назначения судей (ст. 28 Конституции Коморских островов);

–принцип недопустимости произвольного отстранения судей от должности (ст. 82 Конституции Мали);

–принцип недопустимости совмещения функций (члена Конституционного суда с какой-либо общественной, политической, административной, частной или профессиональной деятельностью (ст. 93 Конституции Мали));

–принцип недопустимости распространения на гражданское население деятельности военных судов (ст. 19 Конституции Либерии);

–принцип политического нейтралитета правосудия, обеспеченного государством (ст. 40 Конституции Мадагаскара);

–принцип отчетности (Верховного суда (ст. 119 Конституции Мадагаскара));

–принцип вознаграждения за работу судей (ст. 72 Конституции Либерии). 10. Авторские понятийные и видовые характеристики конституционно-

правовых гарантий реализации принципов судебной власти, раскрывающие содержание соответствующей доминанты заявленной теории.

Конституционно-правовые гарантии реализации принципов судебной власти

– адресованная субъектам конституционно-правовых отношений целеобусловленная совокупность формализованных условий, способов и средств, предназначенных для должного исполнения таких принципов и минимизации факторов, подрывающих ценность основополагающих начал судебной власти.

Автором выделены и дефинированы универсальные, специальные, исключительные и альтернативные конституционно-правовые гарантии реализации принципов судебной власти.

24

Предложены наименования и интерпретация видов гарантий реализации принципов судебной власти в России.

По мнению автора, весь формализованный спектр таких гарантий логично укладывается в универсальную, специальную, исключительную и альтернативную группы.

Универсальные гарантии реализации принципов судебной России есть такая их разновидность, которая формализована в концептуально-программных актах, предназначена для должного исполнения вариативного ряда традиционных и новых принципов судебной власти с учетом индикативно-плановых требований.

Специальные гарантии реализации принципов судебной России есть такая их разновидность, которая формализована актами, предназначенными для разрешения публичных споров и социальных конфликтов путем специализации судей, использования цифровых и информационных технологий.

Исключительные гарантии реализации принципов судебной России есть такая их разновидность, которая формализована только законодательными актами, предназначена для должного обеспечения независимости судей путем введения статусных, процессуальных, социальных императивов и минимизации факторов, подрывающих значимость такой независимости.

Альтернативные гарантии реализации принципов судебной России есть такая их разновидность, которая формализована только законами, предназначена для разрешения публичных споров и социальных конфликтов путем интеграции в правозащитных целях соответствующих юридических средств, предписанных для этого уполномоченным субъектам.

11. Предложения, направленные на совершенствование гарантий реализации принципов судебной власти России с учетом доминант предложенной конститу- ционно-правовой теории. Для этого полагаем целесообразным:

–законодательную унификацию каталога и содержания общих принципов судебной власти в корреляции с видами судопроизводства;

–включение специальной главы «Электронное правосудие» в процессуальные кодексы и законодательство о судебной власти;

25

–изложение статьи 19 Федерального закона от 8 января 1998 г. №7-ФЗ «О Судебном департаменте при Верховном Суде Российской Федерации», пункта 2 части 1 статьи 34 Федерального конституционного закона от 23 июня 1999 г. №1- ФКЗ «О военных судах Российской Федерации» в следующей редакции: «Администратор суда / военного суда взаимодействует с органами публичной власти, их должностными лицами, а также с институтами гражданского общества по вопросам, входящим в его должностные обязанности»;

–изложение ст. 3 Федерального закона от 27 июля 2010 г. № 193-ФЗ «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации) в следующей редакции: «Процедура медиации проводится при взаимном волеизъявлении сторон на основе принципов добровольности, конфиденциальности, сотрудничества и равноправия сторон, беспристрастности, добросовестности и независимости медиатора»;

–принятие судейским сообществом Концепции основных направлений развития судебной власти России, структурно охватывающей: общие положения, включая согласующийся понятийный аппарат; современное состояние судебной власти; опорный каталог принципов судебной власти; направления развития судоустройства; направления развития судопроизводства; направления развития статуса судей; гарантии реализации принципов судебной власти;

–принятие в русле федеральной целевой программы «Развития судебной системы России» ведомственных программ для гарантирования реализации принципов судебной системы.

Теоретическая значимость диссертационного исследования обоснована тем, что:

–доказаны положения, вносящие концептуально аргументированный вклад

вразработку конституционно-правовой теории принципов судебной власти в сопряжении с закономерностями развития российского конституционализма;

–изложен базирующийся на теоретико-конституционных выводах, фор- мально-конкретизированных положениях, проблемно-практических прецедентах

26

и предложенном комбинированном критерии логический строй разработанной автором конституционно-правовой теории принципов судебной власти России;

–раскрыты понятийные, генезисные, структурные и гарантные доминанты конституционно-правовой теории принципов судебной власти;

–изучены на основе предложенного автором подхода отечественные и зарубежные каталоги принципов судебной власти;

–проведена модернизация подхода к современной парадигме легализации принципов судебной власти в России с выявленным правопреемством, выразившемся в широком восприятии идейной парадигмы имперского, структурноконституционной парадигмы советского периодов и появлении новых принципов, обусловленных интересами защиты основ конституционного строя.

Практическая значимость диссертационного исследования заключается в том, что его результаты могут быть использованы:

–в дальнейших научных изысканиях, посвященных конституционноправовым основам организации и деятельности судебной власти, в том числе в сравнительно-правовом аспекте;

–нормотворческими органами для дальнейшего совершенствования правового регулирования и гарантирования конституционно-правовых принципов судебной власти;

–в правоприменительной практике органов судебной власти;

–для подготовки учебников, учебных пособий, а также при проведении лекционных и практических занятий по конституционному праву, конституционному судопроизводству и специальным курсам, посвященным судебной власти.

Степень достоверности проведенного исследования конституционноправовой теории принципов судебной власти России, а также сформулированных предложений по совершенствованию законодательства в аспекте гарантирования реализации принципов судебной власти опосредованы подлинностью правовых и научных источников, эмпирических материалов; апробированными конституцион- но-правовой наукой методами и методиками, соблюдением научно-

27

методологических требований; обоснованностью положений, выносимых на защиту и соответствующих цели и задачам исследования.

Апробация результатов диссертационного исследования осуществлена в порядке обсуждения и одобрения на заседаниях кафедры конституционного и международного права юридического института НИУ «БелГУ»,а также в процессе участия в научно-практических конференциях различных уровней.

Основные результаты диссертационного исследования опубликованы в 40 работах, включивших 22 опубликованные в российских рецензируемых научных журналах, 8 – в журналах, индексируемых в наукометрических базах Web of Science и Scopus, общим объемом около 30 п.л.; личный вклад автора составил

21,25 п.л.

Результаты научного исследования внедрены в учебный процесс и были применены автором при подготовке и чтении лекций, а также проведении практических занятий по курсам «Конституционное право», преподаваемому в Ростовском государственном университете путей сообщения.

Структура диссертации обусловлена целью и задачами исследования и отражает его логику. Работа включает в себя введение, пять глав, объединяющих восемнадцать параграфов, заключение и список использованных правовых источников и литературы.

28

Глава 1. ПРИНЦИПЫ

КАК ОБЪЕКТ НАУКИ КОНСТИТУЦИОННОГО ПРАВА

1. Принцип в конституционно-правовой науке: понятие и генезис

Дискурс о понятии, содержании и видовом многообразии принципов имманентен различным отраслям науки. В юриспруденции принципы выступают базовой категорией на теоретико-правовом1 и отраслевом2 уровнях.

Каждая из отраслей права, имея собственный предмет и метод регулирования, исходя из уникальности складывающихся в ней общественных отношений3, подходит к пониманию принципов.

Решая задачу доктринальной трактовки принципов в конституционноправовой науке, обратимся к словарно-энциклопедическим материалам, а также фундаментальным правовым общетеоретическим разработкам.

Первая разновидность источников определяет принцип как основополагающую истину, закон, положение или движущую силу, лежащую в основе других истин, законов, положений или движущих сил; руководящее положение, основное правило, установку для какой-либо деятельности4; основное начало, на котором

1См.: Гемонова Е.А. Соотношение принципов права и норм права на примере нормативного правового договора // Российская юстиция. 2019. №11. С. 5-8; Ирхин И.В. К дискуссии о природе принципов права (правовых принципов) в условиях конвергенции правовых систем // Lex russica. 2020. №4. С. 117-129; Коновалов А.В. Действие принципов права и их роль в формировании правопорядка // Lex russica. 2018. №10. С. 9-17; Поляков С.Б. Легальные и реальные принципы права // Журнал российского права. 2018. №9. С. 17-28 и др.

2См.: Вилова М.Г. Конституционное право на судебную защиту и некоторые принципы права: актуальные подходы к их соотношению // Государственная власть и местное самоуправление. 2020. № 7. С. 3-8; Ильин Н.Л. Международно-правовые принципы судебного контроля за соблюдением прав на свободу и личную неприкосновенность // Судья. 2019. № 3. С. 28-31; Краюшкин А.В. Принципы административноправового регулирования миграционных процессов // Административное право и процесс. 2020. № 10. С. 9-15; Куренной А.М. Принципы трудового права: теория и проблемы применения на практике // Трудовое право в России и за рубежом. 2020. № 4. С. 3-6; Худолей Д.М., Худолей К.М. Реализация основных принципов избирательного права в избирательных системах // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2020. № 3. С. 44-475; Якимова Е.М. Система конституционных принципов правового регулирования предпринимательской деятельности в России // Государственная власть и местное самоуправление. 2019. № 3. С. 41-44 и др.

3Барабаш А.С. О содержании понятия «принцип» в разных отраслях права // Российский юридический журнал. 2019. № 2. С. 98-107.

4Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: В 86 томах (82 т. и 4 доп.). СПб, 1890-1907 // https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/142697 (дата обращения 21.03.2021 г.).

29

построено что-нибудь (какая-нибудь научная система, теория, политика, устройство и т.п.)1; основное исходное положение какой-либо теории, учения, науки, мировоззрения, политической организации2; основание некоторой совокупности фактов или знаний, исходный пункт объяснения или руководства к действиям3.

Несмотря на отсутствие тождественности словарно-энциклопедической дефиниции принципа, общим в его определении является употребление таких формулировок, как «руководящее положение», «основное правило, установка», «основное начало», «основное исходное положение» для «какой-либо деятельности», «системы, теории, политики, устройства», «теории, учения, науки, мировоззрения, политической организации» и др.

Как видим, в представленных интерпретациях находят сопряжение такие категории, как «теория» и «принцип». Полагаем, в рамках нашей работы целесообразно для обоснования конституционно-правовой теории принципов судебной власти России использовать именно такое сопряжение. Здесь мы опираемся на идеи Н.А. Богдановой о том, что «принципы и теории являются сущностными образованиями в системе конституционного права. Они не только соединяют знания о предмете изучения, но и развертывают, обосновывают идею, которая кладется в основу выбора модели правового регулирования, устройства государственных и общественных институтов»4.

Солидаризируемся с профессором во мнении, что «принципы и теории основываются на опыте. Они отражают конституционно-правовую действительность, апробируются практикой и объясняют ее. … Принципы в большей мере рационалистичны по сравнению с теориями. Более того, в теориях они составляют квинтэссенцию рационального начала»5.

1Толковый словарь Д.Н. Ушакова. 1935-1940 г.г. // https://dic.academic.ru/dic.nsf/ushakov/974554 (дата обращения 21.03.2021 г.).

2Большой Энциклопедический словарь. 2000 // https://dic.academic.ru/dic.nsf/enc3p/244034 (дата обращения 21.03.2021 г.).

3Новейший философский словарь. Минск: Книжный Дом А.А. Грицанов, 1999 // https://dic.academic.ru/dic.nsf/dic_new_philosophy/962/%D0%9F%D0%A0%D0%98%D0%9D%D0%A6%D0

%98%D0%9F (дата обращения 21.03.2021 г.).

4Богданова Н.А. Система науки конституционного права. М.: Юристъ, 2001. С. 165.

5Там же. С. 166.

30

Разрабатывая авторскую конституционно-правовую теорию принципов судебной власти, мы руководствуемся подходом Н.А. Богдановой к дефиниции самих теорий, как «констатации, описания и получившего подкрепление опытом логического объяснения понятий и категорий конституционного права, идей и положений, вдвинутых конституционно-правовой мыслью, а также доказательство фактов, заданных конституционно-правовой практикой»1.

Именно в теориях «научное исследование находит свое логическое завершение, а накопленное эмпирическое и теоретическое знание обретает форму, в которой последовательно изложенное содержание достигает искомого результата: раскрываются и систематизируются введенные в научный оборот понятия, наполняются статусные характеристики, доказываются положенные в основу теории и выдвинутые в процессе ее построения принципы»2.

«Между конституционно-правовыми принципами и теориями существует неразрывная связь. Принцип является началом любой теории, отправным пунктом наращивания и углубления знания об изучаемом конституционно-правовом явлении или процессе. В свою очередь, теория выполняет задачу раскрытия содержания, объяснения и обоснования принципа, который в своей доказанностиподнимается на более высокий уровень теоретического обобщения и соединяется с действительностью. Кроме того, в процессе построения теории складываются и формулируются принципы, которые могут быть отправными идеями для других теорий»3.

Следуя ранжиру теорий, нашу мы относим к базовой разновидности. Возвращаясь к характеристике принципов, отметим, что он относится к базо-

вым, определяющим категориям, в том числе и в юриспруденции. Кроме того, уместно мнение профессора Н.А.Власенко о том, что принципы обладают лаконичностью, поскольку «это особый логико-языковый феномен, характерной чертой которого является предельно концентрированная форма знания»4.

1Богданова Н.А. Система науки конституционного права. М.: Юристъ, 2001. С. 166.

2Там же. С. 178.

3Там же. С. 166-167.

4Власенко Н.А. Конкуренция принципов права // Юридическая техника. 2020. № 14. С. 46-53.

31

Безруков С.С. пишет: «В подавляющем большинстве случаев представители той или иной отрасли права основывают свои рассуждения на общетеоретических выводах, лишь незначительно приспосабливая их к специфическим условиям правоотношений в определенной сфере»1. В юриспруденции именно теоретико-правовые разработки выступили основой для формирования отраслевыхподходов к трактовке принципов. Поэтому и обратимся к первоначально накопленным знаниям.

Вракурсе терминологической определенности выразим собственное мнение

осопоставлении понятий «правовой принцип» и «принцип права» на основе сложившихся подходов.

Распространено мнение о частичном совпадении правовых принципов и принципов права2. Одни исследователи считают принципы права более широкой категорией, включающей правовые принципы3. Так, С.А. Мосин полагает, что «принципы права являются той основой, на которой формируется вся государственная правовая система. В соответствии с принципами права выстраивается и вся совокупность правовых принципов. Вследствие этого правовым принципам необходимо надлежащее и соответствующее выполняемым ими функциям нормативное закрепление. Как правило, основные правовые принципы закрепляются в конституциях и иных базисных нормативных актах»4.

Вюридической литературе выявлено мнение и об ином сопоставлении – базовости правовых принципов и включении в них принципов права5.

Как правило, критерием, отграничивающим правовые принципы от принципов права, является их формализация в нормативных правовых актах. В этой связи правовые принципы типично отождествляют с «категорией правосознания, т.е. элементом правовой науки, отражающим основополагающие идеи и начала права

1Безруков С.С. Принципы уголовного процесса: Дис. ... докт. юрид. наук. М., 2016. С. 25.

2См.: Байниязова З.С. Принципы правовой системы России: проблемы теории и практики / под ред. В.Н. Синюкова. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2006. С. 31; Реуф В.М. Специально-юридические принципы права: Дис. ... канд. юрид. наук. Самара, 2004. С. 29.

3Скурко Е.В. Правовые принципы в правовой системе, системе права и системе законодательства: теория и практика // Известия вузов. Правоведение. 2006. № 2. С. 58.

4Мосин С.А. Конституционные принципы и презумпции-принципы: Монография. М.: Юстицинформ, 2018. С. 13-14.

5Воронин М.В. Принципы права и системность права // Юридический мир. 2012. № 11. С. 63-66.

32

правового регулирования»1; «нравственной основой права, его духовным фундаментом»2; «устоявшимися основами правового сознания и главными направлениями правовой политики»3.

Принципы права сопоставляют с «совокупностью правовых принципов, которая получила закрепление в системе действующих норм права»4; «конкретными принципами той или иной отрасли права, того или иного правового института5».

Противоположна приведенным подходам позиция, рассматривающая правовые принципы и принципы права в качестве синонимов6. Здесь целесообразно процитировать Е.А. Лукашову: «...правовые принципы тождественны... принципам права, а различие между ними может быть проведено лишь условно, поскольку, будучи воплощенными в системе права, правовые принципы остаются принципами правосознания и оказывают воздействие на функционирование всей системы правового регулирования»7.

На наш взгляд, в юриспруденции, несмотря на многообразие подходов, не представлены критерии, позволяющие четко и однозначно содержательно отграничить правовые принципы и принципы права. В этой связи считаем обоснованным расценивать их синонимично. Именно данный подход и будет применен в рамках нашей диссертационной работы.

Считаем, что для любой правовой системы должны служить основой и принципы права, и правовые принципы8, поскольку они детерминированы разви-

1Сырых В.М. Логические основания общей теории права. Т. 1. Элементарный состав. М.: ЗАО «Юстицинформ», 2004. С. 63.

2Сахапов Р.Р. Основные подходы к пониманию принципов права в российской правовой науке (советский и современный периоды) // История государства и права. 2014. № 15. С. 10-15.

3Керимов Д.А. Методология права: Предмет, функции, проблемы философии права. М.: Изд-во СГУ, 2011. С. 345.

4Сырых В.М. Логические основания общей теории права. Т. 1. Элементарный состав. М.: ЗАО «Юстицинформ», 2004. С. 63.

5Сахапов Р.Р. Основные подходы к пониманию принципов права в российской правовой науке (советский и современный периоды) // История государства и права. 2014. № 15. С. 10-15.

6Алексеев С.С. Проблемы теории права: Основные вопросы общей теории социалистического права: Курс лекций. В 2 т. Т. 1. Свердловск: Изд-во Свердл. юрид. ин-та, 1972. С. 103.

7Лукашова Е.А. Принципы социалистического права // Советское государство и право. 1970. № 6. С. 21.

8Ирхин И.В. К дискуссии о природе принципов права (правовых принципов) в условиях конвергенции правовых систем // Lex russica. 2020. № 4. С. 117-129.

33

тием общественных отношений, внешними и внутренними факторами и условиями, отражают закономерности общественного развития1.

Классическое определение принципов права сводится к тому, что это «основные / основополагающие руководящие / исходные / ключевые начала / положения, идеи, раскрывающие / определяющие / сущность права и характеризующие его как специфический социальный регулятор»2. Аналогично мнение Л.П. Рассказова, дополнившего определение тем, что принципы права не только выражают его сущность, но и определяют его функционирование3.

Вводя нравственный элемент, М.И. Байтин дал трактовку содержания принципов права как исходных, определяющих идей, положений, установок, которые составляют нравственную и организационную основу возникновения, развития и функционирования права4.

Таким образом, дефинируя принципы права, ученые используют набор общепризнанных терминов. Однако исключение того или иного слагаемого из дефиниции делает авторский подход не только оригинальным, но и трансформирует природу и форму принципов права.

Так, Карташов В.Н. указывает, что «принципы права представляют определенные фундаментальные идеи и идеалы, которые сформулированы на основе научного и практического опыта»5. Полагаем, уточнение в трактовке научного и практического опыта приводит к расширению каталога правовых принципов; причислению к ним не только формализованных идей.

Авторы, исключающие из определения термин «идея»6, воспринимают принципы права исключительно в позитивистской плоскости. К примеру, по мне-

1Сахапов Р.Р. Основные подходы к пониманию принципов права в российской правовой науке (советский и современный периоды) // История государства и права. 2014. № 15. С. 10-15.

2См.: Власенко Н.А. Теория государства и права. М., 2009. С. 117; Матузов Н.И., Малько А.В. Теория государства и права. М.: Юристъ, 2004. С. 82; Теория государства и права. Курс лекций / под ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько. М.: Юристъ, 1999. С. 149.

3Рассказов Л.П. Основы теории государства и права. Краснодар: КубГАУ, 2014. С. 89.

4Байтин М.И. О принципах и функциях права: новые моменты // Правоведение. 2000. № 3. С. 4.

5Теория государства и права / под ред. проф. В.К. Бабаева. М.: Юристъ, 2003. С. 222-223.

6Барабаш А.С. О содержании понятия «принцип» в разных отраслях права // Российский юридический журнал. 2019. № 2. С. 98-107; Смирнов Д.А. О понятии принципов права // Общество и право. 2012. № 4 (41). С. 36; Фролов С.Е. Принципы права (вопросы теории и методологии): Дис. ... канд. юрид. наук. Кострома, 2001. С. 26-29 и др.

34

нию Д.А. Смирнова, «принципы права – это закрепленные в нормах права основополагающие требования, соответствующие моральным, политическим и экономическим ценностям общества, направляющие процесс создания и применения права». При этом, термин «идея» он аффилирует с правосознанием, нежели нормативной материей1.

Штурцев Ю.Ю. настаивает на том, что «принципы права не должны быть руководящими положениями или основополагающими идеями, если учитывать, что в таком понимании может быть допущена значительная степень субъективности, произвольности формирования принципа, оторванность их от реальных потребностей людей и общественных отношений»2.

Некоторые авторы, опираясь на либертарный подход, включают в содержание принципов соответствующие аксиологические элементы. По мнению Н.С. Ищенко, «принципы права характеризуются как правовые нормы общего характера, обладающие высоким уровнем абстракции, отражающие такие сущностные свойства права, как свобода, формальное равенство и справедливость»3.

С точки зрения Д.А. Ковачева, «принципы права – это основополагающие идеи, начала, выражающие сущность права и вытекающие из генеральных идей справедливости и свободы»4.

Как мы отметили ранее, авторская дефиниция опосредует форму принципов права. Многочисленны сторонники подхода, отождествляющего принципы права с их формализацией в различных нормативных правовых актах: «выступают как отправные положения (правила), непосредственно входящие в его содержание5»;

1Смирнов Д.А. О понятии принципов права // Общество и право. 2012. № 4 (41). С. 32.

2Штурцев Ю.Ю. Принципы права: уточнение понятия // История государства и права. 2015. №5. С. 38-41.

3Ищенко Н.С. К вопросу о принципах права // Принципы права: проблемы теории и практики: Материалы XI Междунар. науч.-практ. конференции: В 2 ч. М.: РГУП, 2017. Ч. I (разд. I-IV). С. 157; Сидоркин А.С. Принципы права: понятие и реализация в российском законодательстве и судебной практике: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2010. С. 7-8.

4Ковачев Д.А. Конституционный принцип: его понятие, реальность и фиктивность // Журнал российского права. 1997. № 9. С. 71.

5См., напр.: Алексеев С.С. Общая теория социалистического права. Введение. Сущность социалистического права. Вып. 1. Свердловск: Средне-Уральское книжное изд-во, 1963. С. 151; Громов Н.А. Принципы уголовного процесса, их понятие и система // Государство и право. 1997. № 7. С. 33; Лукашова Е.А. Принципы социалистического права // Советское государство и право. 1970. № 6. С. 25-30 и др.

35

«имеют нормативный характер»1; «либо прямо сформулированы в законе, либо выводятся из его смысла»2; «закреплены в законодательстве в той или иной форме»3; «юридически закрепляют объективные закономерности общественной жизни»4;«могут быть закреплены в нормативных актах, но могут, не будучи закрепленными, логически вытекать из совокупности норм права»5.

Бутакова Н.А. подчеркивает, что «мнение о существовании принципов права в форме общих руководящих идей права, не закрепленных законодательно, делает их категорией иллюзорной и крайне субъективной»6.

В данном же контексте тезис В.В. Хатуаевой об отсутствии того или иного положения, закрепленного формой права в качестве принципа, которое дает непозволительную для правоприменителя возможность трактовать любую идею как принцип права7.

С точки зрения функциональности Г.Т. Чернобель подчеркивает, что «нормальная функциональность правовых принципов в конкретной сфере правовых отношений реально, достаточно эффективно проявляет себя лишь тогда, когда эти принципы соответствующим образом утверждены государственной властью. Правовые принципы, не закрепленные внутригосударственным законодательством или международно-правовыми актами, лишены юридического характера»8.

Исключительно позитивистский окрас у определения принципов права, данного А.Л. Захаровым. Это «основные идеи, отражающие закономерности и связи развития общественных отношений, нормативно закрепленные в позитивном пра-

1Теория государства и права / под ред. С.С. Алексеева. М.: Юрид. лит., 1985. С. 239.

2Матузов Н.И., Малько А.В. Теория государства и права. М.: Юристъ, 2004. С. 82.

3Реуф В.М. Специально-юридические принципы права: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Волгоград, 2004. С. 10.

4Хропанюк В.Н. Теория государства и права / под ред. проф. В.Г. Стрекозова. М.: Интерстиль; Омега-Л, 2008. С. 213.

5Рассказов Л.П. Основы теории государства и права. Краснодар: КубГАУ, 2014.С. 89.

6Бутакова Н.А. О понятии принципов права // История государства и права. 2007. № 16. С. 2-3.

7См.: Хатуаева В.В. Реализация диспозитивного начала при регламентации упрощенных форм уголовного судопроизводства. Воронеж, 2005. С. 56.

8Чернобель Г.Т. Правовые принципы как идеологическая парадигма // Журнал российского права. 2010. № 1. С. 84-94.

36

ве, направляющие правовое регулирование и определяющие сущность и социальное назначение права»1.

Сенякин И.Н. под принципами предлагает понимать «его исходные норма- тивно-руководящие начала, отражающие закономерности развития общественных отношений, закрепленные в действующем законодательстве, выражающие главное, основное в сущности права, на базе которых оно возникает, развивается и функционирует»2.

Принципы права как выраженные в нем исходные нормативно-руководящие начала интерпретируют В.М. Лазарева и В.Г. Федорова3.

Еще один пример дефиниции принципов права как общих, руководящих положений права, закрепленных в нормативных актах и сформулированных на основе цивилизационных особенностей, а именно: социальных, культурных, экономических, политических, правовых факторов, существующих на территории страны действия права, а также на основе взаимного влияния различных национальных, международных правовых систем4.

Уточним, что подобного рода подход в России исторически сложился еще в дореволюционную эпоху: в качестве принципов права рассматривали только те, что закреплены в законах5.

Авторитетные представители западной правовой доктрины также разделяют позитивистский подход. По мнению Г. Кельзена, принципы права обладают нормативным характером, даже если они имеют моральную природу6. С точки зрения Й. Эссера, принципы права становятся частью позитивного права только после их

1Захаров А.Л. Межотраслевые принципы права: Автореф. дис. ... канд. юрид. нвук. Казань, 2003. С. 7.

2Сенякин И.Н. Понятие и сущность принципов российского законодательства // Актуальные проблемы современной юридической науки и практики: межвузовский сборник научных трудов. Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 2007. Вып. 2. С. 58.

3Лазарев В.М., Федорова В.Г. Принцип правового равенства и юридическая ответственность (проблемы методологии и теории взаимосвязи). Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2005. С. 28.

4Головин А. Понятие принципа права: некоторые вопросы // Арбитражный и гражданский процесс. 2009. № 4. С. 2-6.

5См.: Гемонова Е.А. Соотношение принципов права и норм права на примере нормативного правового договора // Российская юстиция. 2019. № 11. С. 5-8.

6Kelsen N. Allgemeine Theory der Normen. Wien, 1979. P. 92-99.

37

трансформации посредством акта правотворчества, правоприменения или доктринального толкования1.

Резолютивно подчеркнем, что «с позиции юридического позитивизма нормы права являются основным средством правового регулирования общественных отношений. Принципы права рассматриваются только в виде норм-принципов, а не самостоятельных регуляторов общественных отношений»2.

Противоположна позиция правоведов, определяющих правовые принципы «как исходные юридические положения и идеи, которые не вошли в содержание действующего права, соответственно, не зафиксированы в нормах права и свойствами нормативности не обладают»3. «К ним относятся те, которые прямо в нормах не закреплены, имеют смысловое выражение и находят свое воплощение в таких компонентах правовой системы, как правосознание, правотворчество, правореализация и др.»4.

Как отмечал В.П. Грибанов, отождествление правового принципа с нормой права практически равнозначно отрицанию правовых принципов вообще5. Принципы могут формально закрепляться в нормах права, однако они могут находить в них и косвенное отражение, в этой связи отождествлять их с нормами было бы неправильно.

Рассматривая содержание правового принципа, Г.В. Мальцев указывал, что «это вид нормы особого типа, для которого формальная институционализация, фиксация в писаном нормативном акте не всегда обязательны»6.

В сопряжении с правозащитным аспектом Н.Н. Вопленко обоснованно отмечал, что «ряд принципов, особенно относящихся к правовым гарантиям личности, часто живут и действуют в форме идей правового сознания отдельных клас-

1Esser J. Grundsatz and Norm in der richtertichen Fortbildung des Privatrechts. Tubingen, 1956. P. 42.

2Гемонова Е.А. Соотношение принципов права и норм права на примере нормативного правового договора // Российская юстиция. 2019. № 11. С. 5-8.

3См., напр.: Малько А.В. Теория государства и права. М.: Кнорус, 2006. С. 111; Матузов Н.И. Теория государства и права. М.: Юристъ, 2005. С. 168 и др.

4Сахапов Р.Р. Основные подходы к пониманию принципов права в российской правовой науке (советский и современный периоды) // История государства и права. 2014. № 15. С. 10-15.

5Грибанов В.П. Принципы осуществления гражданских прав // Вестник МГУ. Серия «Право». 1966. № 3. С. 12.

6Мальцев Г.В. Социальные основания права. М.: Норма, 2007. С. 681.

38

сов, социальных групп, страт, составляя идеологическую основу совершенствования юридической практики и законодательства»1.

Многообразие источников принципов права раскрыто и в иных позициях. К примеру, «источники принципов права носят нормативный или доктринальный характер»2; источники возникновения принципов права – нормативный, судебный и доктринальный3.

Вместе с тем очевидно, что «воплощение принципов права в позитивном праве закономерно, поскольку оно призвано учитывать и отражать объективные реалии, а также в силу необходимости обоснования формального его применения институтами государства и общества»4.

Уже в современный период аналогичную позицию высказывает А.В. Коновалов: «отдельные принципы могут вполне успешно реализовываться, даже не будучи закрепленными в законодательных актах, но имея последовательное и адекватное влияние на тенденции судебной практики; во многих правовых системах по-прежнему заметную роль играют суждения юристов, выраженные в исследованиях академических институтов»5.

В качестве примера дефиниции принципов права, демонстрирующей суть данного подхода, приведем мнение Ю.Е. Ширяева. Он под указанными принципами понимает «закрепленные в различных источниках права или выраженные в устойчивой юридической практике общепризнанные основополагающие идеи, адекватно отражающие уровень познания общесоциальных и специфических закономерностей права и служащие для создания внутренне согласованной и эффективной системы юридических норм, а также для непосредственного регулирования общественных отношений в случае их пробельности и противоречивости»6.

1Вопленко Н.Н. О содержании принципов права // Материалы XI международной научно-практической конференции. В 2-х частях. Редакционный совет: В.М. Сырых; В.Н. Власенко. Том. Часть 1. М., 2017. С. 74-81.

2Общая теория государства и права / под общ. ред. проф. В.А. Кучинского. М.: Изд-во деловой и учеб. лит-ры, 2006. С. 186.

3Alpa G. General Principles of Law. Annual Survey of International & Comparative Law. 1994. Vol. 1. P. 21.

4Ирхин И.В. К дискуссии о природе принципов права (правовых принципов) в условиях конвергенции правовых систем // Lex russica. 2020. № 4. С. 117-129.

5Коновалов А.В. К вопросу о понятии принципов права // Lex russica. 2018. № 8. С. 81-87.

6Ширяев Ю.Е. Федеральный законотворческий процесс: конституционно-правовой анализ: Дис. ... докт. юрид. наук. СПб, 2006. С. 59-60.

39

Все чаще в определение правовых принципов начали включать прикладной аспект. Исследователи судебного правотворчества обоснованно указывают на «выработку судебной практикой принципов права, подчеркивая вспомогательную роль судебного правотворчества в законотворчестве в аспекте преодоления пробелов в праве, толкования и обеспечения тем самым единообразного правоприменения»1.

Полагаем имеет место быть утверждение о том, что судебная практика создает принципы права, не предусмотренные законодательством, которые порой блокируют, существенно препятствуют реализации принципов права, содержащихся в законе. А легальные принципы права, которым судебной практикой отказано в реализации, «засыпают» и превращаются в декларации2.

Широкая содержательная интерпретация принципов права укладывается в рамки позиции интегративного правопонимания. Здесь универсально отождествление «принципов права с теоретическим обобщением опыта, который выработан на основе многолетней правотворческой и правореализационной практики, является наиболее существенным, типичным и системообразующим во внутригосударственном и (или) международном праве. Принципы права обладают максимальной универсальностью, высшей императивностью и абстрактностью»3.

Сторонники подхода интегративного правопонимания расценивают принципы права как первичное, основное средство правового регулирования по отношению к норме права. При этом само право становится определенным и объектив-

1См., например: Гук П.А. Судебное нормотворчество: теория и практика: монография / под ред. Н.И. Матузова. Пенза: ИИЦ ПГУ, 2009. 147 с.; Власенко Н.А., Залоило М.В. Конкретизация и толкование права как творческое содержание судебной практики // Журнал российского права. 2016. № 8. С. 43-57; Купцова С.Н. Судейское право: общетеоретический и сравнительный аспект: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Пенза, 2017. С. 10; Лазарев В.В. Нормативная природа судебного прецедента // Журнал российского права. 2012. № 4. С. 95-98; Лазарев В.В. Прецеденты Конституционного Суда // Актуальные проблемы теории и практики конституционного судопроизводства (вып. VII): Сб. науч. трудов. Казань, 2012. С. 325-330 и др.

2Поляков С.Б. Легальные и реальные принципы права // Журнал российского права. 2018. № 9. С. 17-28.

3Ершов В.В. Правовое и индивидуальное регулирование общественных отношений: Монография. М.: РГУП, 2018. С. 294.

40

ным, а судебное правоприменение, в свою очередь, правовым, ожидаемым, единообразным, стабильным, оперативным1.

Бесспорным является ценностный компонент принципов права, поскольку они «должны отражать и выражать основные ценности, на которые ориентируется право. В этой связи принципы – это своего рода отправные пункты, показывающие вектор правового регулирования. Они являются более фундаментальными и обобщенными правилами поведения, нежели юридические нормы; обладают значительной устойчивостью и стабильностью, фиксируясь преимущественно в конституциях либо важнейших законах»2.

Принципы права пронизывают (должны пронизывать) всю структуру права

– правосознание, нормы, правоотношения, а также правоприменительную практику. «Каждый принцип – это идея, т.е. мысль как продукт человеческого мышления об общем и наиболее существенном представлении о ценности права. Идеипринципы дают представление о долженствующем в праве, о том, каким оно должно быть. Таким образом, принципы как идеи относятся к категории правосознания. Из сферы правосознания, науки, теории идеи-принципы переходят в сферу правотворчества, воплощаются, объективируясь в нормах права и правоотношениях. При том, что принципами права должен руководствоваться прежде всего законодатель, не все правовые принципы обладают свойством нормативности»3.

Как видим, принципы права имеют разные плоскости приложения. Одни действуют в правотворчестве, другие – в правоприменении, третьи определяют «смысл и содержание» правовой системы в целом4. В этой связи, полагаем, в настоящее время принципы права ошибочно воспринимать, придерживаясь како- го-то одного из подходов.

Ранее в подобном ключе уже высказывалась И.А. Умнова-Конюхова, утверждая, что «в современном понимании принципы права воспринимаются как

1Гемонова Е.А. Соотношение принципов права и норм права на примере нормативного правового договора // Российская юстиция. 2019. № 11. С. 5-8.

2См.: Матузов Н.И. Теория государства и права. М.: Юристъ, 2007. С. 128.

3Малеин Н.С. Правовые принципы, нормы и судебная практика // Государство и право. 1996. №6. С. 12-19.

4Тарасов Д.Ю. Принципы правового регулирования экономических отношений как условие достижения эффективности норм права // Правопорядок: история, теория, практика. 2016. № 2. С. 82-86.

41

сложносоставные, интегрированные понятия, составляющие фундамент (корни) для произрастания традиционных, конкретных норм права; они предопределяют размер и содержание корпуса нормативного здания или нормативного ствола "правового дерева"»1.

Действительно, «содержание принципов права не исчерпывается исключительно доктриной, нормативными установлениями органов публичной власти, в том числе судебных институтов. На уровне принципов права отражаются все многообразие и специфика исторического генезиса и текущего состояния институтов государства и общества»2.

Таким образом, считаем, что современному пониманию происхождения и содержания принципов права способствует комплексного подход, учитывающий особенности отечественного конституционализма.

Уточним, что изначально появившийся в американской политико-правовой мысли на рубеже XVII – XIX вв. для обозначения верховенства писаной конституции над издаваемыми законами и иными правовыми актами3 термин «конституционализм» в дальнейшем получил более широкое значение и стал применяться для характеристики процессов перехода к демократии, правовому государству4.

Справедливо, что «наука конституционного права отводит конституционализму роль системообразующего фактора. Данной категории присущ наиболее высокий уровень обобщения»5.

В настоящее время объективно разграничивать прикладной и теоретический конституционализм. Последний представляется «системой основных идей и взглядов об отвечающем принципам демократического развития устройстве государства, организации в нем власти и взаимоотношениях последней с граждана-

1Умнова-Конюхова И.А. Общие принципы права в конституционном праве и международном праве: актуальные вопросы теории и судебной практики: монография. М.: РГУП, 2019. С. 10.

2Ирхин И.В. К дискуссии о природе принципов права (правовых принципов) в условиях конвергенции правовых систем // Lex russica. 2020. № 4. С. 117-129.

3Кравец И. Конституционализм в сравнительном изучении и преподавании // Сравнительное конституционное обозрение. 2009. № 6. С. 73.

4Коновалова Л.Г. Конституционализм как проявление принципа верховенства закона в Российской Федерации // Российский юридический журнал. 2020. № 2. С. 88-102.

5Богданова Н.А. Система науки конституционного права. М.: Юристъ, 2001. С. 165.

43

Врамках данного подхода обобщенно конституционализм воспринимается как базирующийся на признании верховенства конституции политико-правовой режим, государственный строй или политическая система1.

Вторая группа правоведов полагает, что наличие конституции само по себе не детерминирует суть конституционализма, его качественный уровень2.

Так, И.А. Кравец отмечал, что наличие конституции опосредует реальное существование конституционализма – во многом, но не во всем: «Хотя конституционализм основывается на конституции, самой конституции как правового акта, по всей вероятности, еще недостаточно, чтобы конституционализм стал фактом действительности»3.

Придерживаясь подобной позиции, Р.А. Ромашов отмечал, что «конституционализм представляет собой совокупность социально-экономических, политических, юридических, этических, исторических и иных условий, при которых конституция выполняет функцию эффективного ограничения государственной власти»4.

Вданном ключе и мнение Н.С. Бондаря: «господствующие в общественном сознании оценки конституции, уровень конституционной культуры в обществе и государстве, действенность идей конституционализма определяются в своей основе не самим по себе фактом наличия или отсутствия в государстве юридической конституции (основного закона) и даже не ее "возрастом" – есть значительно более важные, глубинные – социокультурные – истоки конституционализма»5.

1См., например, Сонина Л.В. Конституционализм в Российской Федерации как политико-правовой режим: Дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2001. 29 с.

2Добрынин Н.М. О сущности российского конституционализма // Российский юридический журнал. 2020. № 4. С. 40-51.

3Кравец И.А. Конституционализм: устойчивость власти и общественного развития. Новосибирск, 1994. С. 9-10.

4Ромашов Р.А. Современный конституционализм: теоретико-правовой анализ: Дис. ... докт. юрид. наук. СПб, 1998. С. 93.

5Бондарь Н.С. Судебный конституционализм в России в свете конституционного правосудия. М., 2011. С. 24.

44

Вдействительности, полагаем, конституционализм объективно расценивать

вкачестве сложной, многоплановой, общественно-политической, государственноправовой категории1.

Ваналогичном ключе аргументация В.Е. Чиркина: «современный конституционализм» – богато, многообразно, но «исследователи правы, что вряд ли можно дать краткое определение конституционализма XXI века». Вместе с тем, выделяя его важнейшие составные, ученый указывает, что «это общественнополитическое движение, научная теория, государственная доктрина и конституционная практика, соответствующее общечеловеческим ценностям, идеям свободного, открытого общества, демократического, социального, правового и светского государства»2.

Подобно принципам права, содержание конституционализма не представляется возможным определить, применяя единственный подход. По этой причине в юриспруденции появились подходы, высвечивающие многомерность конституционализма. Нам наиболее импонирует мнение С.А. Авакьяна о «четырех основных ипостасях конституционализма: конституционные идеи; наличие соответствующего нормативно-правового фундамента; достижение определенного фактического режима; система защиты конституционного строя и конституции»3.

Кравец И.А. усмотрел иные четыре грани современного российского конституционализма – «идейно-теоретическую, нормативно-правовую, институцио- нально-функциональную и судебно-интерпретационную»4.

Вкачестве предпосылок конституционализма указывают следующие: «глубокое почитание связанности государства и общества правом, законом; внедрение

вобщественное сознание и бытие идеи приоритета человеческой личности; участие непосредственно народа в осуществлении функций власти, не просто наличие определенных государственных органов, но демократический порядок их фор-

1 Государственный строй монархической России: реалии, проекты, идеи, споры / под ред. Ю.Л. Шульженко. М., 2008. С. 6.

2Конституция в XXI веке: сравнительно-правовое исследование / отв. ред. В.И. Чиркин. М., 2011. С. 85.

3Авакьян С.А. Конституция России: природа, эволюция, современность. М.: РЮИД, 1997. С. 224-226.

4Кравец И.А. Формирование российского конституционализма (проблемы теории и практики). М.; Новосибирск: ООО «Издательство ЮКЭА», 2002. С. 6, 155.

45

мирования, всеобщая подчиненность интересам народа деятельности этих органов; наличие процессуальных механизмов защиты прав и свобод граждан; общественное сознание, построенное на убежденности в необходимости и пользе институтов власти и государственных законов, их оформляющих, возможности достижения социальной справедливости»1.

Полагаем, решению задач нашего исследования в большей мере соответствует мнение Н.М. Добрынина о то, что «конституционализм нужно трактовать не только и не столько как абстрактную идею, в соответствии с которой необходимо осуществлять конституционное строительство в государстве, а гораздо шире

– как базисный принцип государственно-правовой регуляции общественной жизни. Конституционализм детерминирует суть взаимодействий индивидов и обще- ственно-политических институтов, характер рационального сосуществования наций и государств во времени, степень зрелости правовой культуры и социальных отношений, а также качество их правового нормирования, соотнесенность последнего с духовно-нравственными ценностями общества»2.

Уточним, что именно содержательная многомерность конституционализма лежит в основе раскрытия нами генезисных, структурных и гарантных доминант разрабатываемой конституционно-правовой теории принципов судебной власти.

Рассмотрев фундаментальные общетеоретические подходы, а также явление конституционализма, непосредственно влияющее на содержательное наполнение заявленного правового феномена принципов, считаем целесообразным раскрыть и специфику конституционно-отраслевой науки по этому поводу.

Так, конституционные принципы по своей природе являются правовыми принципами, для которых характерна собственная предметная сфера и целевое назначение конституционного права. «В конституционных принципах получают свое отражение, с одной стороны, общие характеристики, присущие правовым

1Авакьян С.А. Конституция России: природа, эволюция, современность. М.: РЮИД, 1997. С. 224-226.

2Добрынин Н.М. О сущности российского конституционализма // Российский юридический журнал. 2020. № 4. С. 40-51.

46

принципам, а с другой стороны, специфические черты, обусловленные предметной сферой и методологией конституционного права»1.

Вероятно, в силу юридической значимости основного документа государства, конституционалисты в определении соответствующей разновидности принципов придерживаются позитивистской позиции.

Так, Н.В. Витрук дефинирует конституционные принципы как «руководящие начала конституционного регулирования, обладающие высшей степенью нормативной обобщенности, предопределяющие развитие всей системы правового регулирования»2.

Мнение Г.А. Гаджиева также в позитивистской плоскости, поскольку его рассуждения связаны с конституционными нормами-принципами, которые в большей степени, чем конкретные конституционные нормы, подвержены трансформации в процессе истолкования, что и обеспечивает динамизм в развитии конституционного права3.

Подобно подходам к определению правовых принципов в теории общего права, в конституционно-отраслевой науке также наблюдется многообразие в аспекте дефинирования принципов. Если исходить из интегративного подхода, то в конституционно-правовой отрасли вклад в его развитие внесен правовыми позициями Конституционного Суда Российской Федерации, интерпретирующими конституционные принципы довольно широко: как непосредственно закрепленные в Конституции Российской Федерации, так и вытекающие из ее смысла и трактуемые в качестве таковых непосредственно Конституционным Судом Российской Федерации. Такой подход предопределяет гибкость и развитие системы конституционных принципов4.

1Джагарян А.А. О природе конституционных принципов в национальной правовой системе // Конституционное и муниципальное право. 2009. № 17. С. 2-4.

2См.: Витрук Н.В. Верность Конституции. М., 2008. 552 с.

3См.: Гаджиев Г.А. Принципы права и право из принципов. Конституционные суды и законодательные органы – друзья и соперники на арене конституционной политики // Сравнительное конституционное обозрение. 2008. № 2 (63). С. 22-45.

4Умнова И.А., Стальнова А.С. Конституционный принцип уважения достоинства человека: общие подходы в правопонимании и российская конституционная практика // Конституционное и муниципальное право. 2016. № 10. С. 15-20.

47

Что касается доктринальных трактовок, сопоставимых с данным подходом, то А.А. Джагарян определяет «конституционные принципы как непосредственно или опосредованно выраженные в Конституции Российской Федерации, а также сложившиеся в конституционной практике (прежде всего в практике конституционного правосудия) высшие нормативно-ценностные императивы и критерии правомерной (справедливой) жизнедеятельности и развития государственноорганизованного общества и его сочленов»1.

Полагаем, в конституционно-правовой науке имеет место быть и комплексный подход в определении принципов. Так, в позиции Н.А. Богдановой соединены и теоретический, и нормативный, и прикладной компоненты принципов. По ее мнению, «в науке конституционного права под принципами понимают идеи, имеющие фундаментальное или важное значение для развертывания конституци- онно-правового знания, в основу которых кладется та или иная мировоззренческая позиция, закономерность, выявленная практикой, или сформулированное умозрительно положение, являющееся плодом научной мысли»2.

Профессор связывает особенности принципов с тем, что «они отражают конституционно-правовую действительность, апробируются практикой и объясняют ее и в то же время часто воспринимаются как некий идеал конституционноправового решения, к достижению которого следует стремиться, используя правовые средства»3.

Можно предположить, что И.А. Алебастрова, выделяя различные виды конституционных принципов, также определяет их с точки зрения комплексного подхода. Как считает автор, «под конституционными принципами понимают руководящие идеи, лежащие в основе всего содержания конституции той или иной страны (общие конституционные принципы, или принципы конституции) либо в основе содержания ее отдельных институтов и норм (частные, или институциональные

1Джагарян А.А. О природе конституционных принципов в национальной правовой системе // Конституционное и муниципальное право. 2009. № 17. С. 2-4.

2Богданова Н.А. Система науки конституционного права: Дис. ... докт. юрид. наук. М., 2001. С. 189.

3Богданова Н.А. Указ. соч. С. 188-189.

48

конституционные принципы)»1. Не критикуя детали представленного определения, положительно оценивая в нем видовой критерий, тем не менее считаем, что конкретизация юридической природы и формы конституционных принципов, способствовала бы приращению теоретических знаний науки конституционного права.

Мы солидарны во мнении о том, что конституционные принципы «в наиболее обобщенном и концентрированном виде отражают конституционное значение тех или иных общественных отношений, но и оказывают на них непосредственное руководящее и организующее воздействие, определяют основные начала общего и специального (отраслевого) правового статуса субъектов права, задают конституционные рамки правомерного поведения органов и должностных лиц государственной публичной власти, граждан и их объединений»2.

Позднее к указанному тезису справедливо было добавлено то, что «конституционные принципы определяют направление модификации отраслевого законодательства в целом, обусловливают содержание его основополагающих положений (целей, задач)»3.

В качестве итога, соединяя результаты доктринальных рассуждений о правовых принципах, их разновидности в отрасли конституционного права при непосредственном воздействии конституционализма, считаем обоснованным, решая задачи диссертационного исследования предложить собственную трактовку принципа права. На наш взгляд, это результат и импульс развития конституционализма, отличающийся высшей степенью обобщения, служащий моделированию соответствующих указанной отрасли отношений между человеком (обществом) и государством, поддерживающий стандартизацию правоприменительной деятельности.

1Алебастрова И.А. Конституционные принципы: проблемы юридической природы и эффективности реализации // Конституционное и муниципальное право. 2007. № 7. С. 5-13.

2Джагарян А.А. О природе конституционных принципов в национальной правовой системе // Конституционное и муниципальное право. 2009. № 17. С. 2-4.

3См.: Малый А.Ф., Малый Д.А. Конституционные принципы и принципы отраслевого законодательства. XI Державинские чтения в Республике Мордовия: Материалы Всерос. науч.-практ. конф. (Саранск,

24апреля 2015 г.); Средне-Волжский институт (филиал) ВГУЮ (РПА Минюста России). Саранск: ЮрЭксПрактик, 2015. С. 40.

49

2. Систематизация принципов в науке конституционного права

Решая задачу данной части исследования, уточним, что мы исходим из доктринальных разработок и легальных ориентиров. По поводу последних надлежит отметить что первоначально на уровне конституций принципы были формализованы либо в ее «преамбуле, либо в различных декларациях, клятвах или присягах на верность конституции, либо в доктрине, либо имели сугубо устную, даже молчаливую форму выражения в виде разума, здравого смысла»1. В настоящее время также продолжает практиковаться выражение общих принципов конституционного права, к примеру, в доктрине британской правовой системы.

Повсеместное включение принципов в основной текст конституций, приобретение в нем большего удельного веса основополагающих начал отмечено в XX в.

Вместе с тем, считаем обоснованным мнение И.А. Алебастровой о том, что в ряде стран, несмотря на формализацию важнейших принципов в конституциях, «сохраняется подход, характерный для начального этапа конституционализма и заключающийся в признании за судами права распознавать принципы, которые не получили дословного официального письменного выражения»2. Таким образом, дополнительны аргументы в пользу корреляции правовых принципов и судебной власти, не только в аспекте регулятора деятельности, но и ее объекта.

В целом включение принципов в тексты конституций, их пополнение различными видами объяснимо стремлением создать дополнительную опору не только судам, но и государственному механизму в целом, задав некий общий вектор развития государства, всех его органов и должностных лиц3.

Учитывая опыт накопленных общетеоретических знаний, уточним, что в сопоставлении с конституционно-правовой отраслью объективно выделяют группу

1Алебастрова И.А. Конституционные принципы: форма выражения, место в системе права и его источников // Конституционное и муниципальное право. 2007. № 8. С. 12-17.

2Алебастрова И.А. Конституционные принципы: форма выражения, место в системе права и его источников // Конституционное и муниципальное право. 2007. № 8. С. 12-17.

3Там же. С. 12-17.

50

основополагающих принципов российского права1. Они же выступают и предметом теоретико-правовых изыскания в различных ракурсах.

Подходы к определению основополагающих принципов российского права весьма разнообразны, иногда противоречат друг другу. Заявленная разновидность не определена на законодательном уровне, что и опосредует отсутствие единства научных взглядов2.

Так, по мнению А.И. Зайцева, основополагающие принципы – это «главные (лежащие в его основе) исходные ключевые идеи права, определяющие и выражающие его сущность»3.

М.Н. Марченко под основополагающими принципами права понимает «основные идеи, исходные положения или ведущие начала процесса его формирования, развития и функционирования»4.

Как видим, правоведы дают абстрактные формулировки заявленной разновидности принципов, которые позволяют причислить к ним правовые принципы, обоснованные в рамках любого из отмеченных нами ранее подходов.

Как мы ранее отметили, в юриспруденции основополагающие принципы российского права традиционно аффилируют с конституционными принципами. Так, К.И. Худенко полагает, что «понятие «основополагающие принципы российского права» необходимо толковать в широком его смысле. Такими принципами могут быть принципы как процессуального, так и материального права. Однако прежде всего это относится к конституционным принципам, в частности, обеспе-

1См.: Бажайкин А.Л. Принципы охраны окружающей среды – как основополагающие идеи (руководящие положения) экологического права и законодательства, государственной экологической политики // Экологическое право. 2012. № 1. С. 15-19; Параносенков П.М. Соблюдение прав и свобод человека как основополагающий принцип деятельности полиции Российской Федерации // Административное право и процесс. 2014. № 8. С. 57-59; Попова А.Е. Независимость избирательных комиссий муниципальных образований как основополагающий принцип организации их деятельности // Конституционное и муниципальное право. 2014. № 10. С. 73-76; Синцов Г.В. Принцип равноправия объединившихся в федерацию субъектов как основополагающий принцип немецкого федерализма // Международное публичное и частное право. 2017. № 4. С. 45-47 и др.

2Тарасов И. Основополагающие принципы российского права и публичный порядок: проблемы разграничения // Арбитражный и гражданский процесс. 2007. №№ 10, 11.

3Зайцев А.И. Комментарий к гл. 46 ГПК РФ «Производство по делам об оспаривании решений третейских судов» // Третейский суд. 2003. № 5(29). С. 19.

4Общая теория государства и права. Академический курс: В 2 томах. Т. 2. Теория права / отв. ред. М.Н. Марченко. М.: Зерцало, 1998. С. 22.

51

чивающим основы конституционного строя, права и свободы человека и гражданина, а также судебную власть в Российской Федерации»1.

Вконституционно-энциклопедической литературе также отмечено, что основополагающие принципы содержатся в ведущей отрасли права России – конституционном праве. При этом считается, что «именно принципы конституционного права являются основополагающими для всех других отраслей российского права. К ним относятся, например, право народов на самоопределение, принцип разделения властей, суверенитета и др.»2.

Давая характеристику основополагающим принципам российского права, ученые, типично, перечисляют их видовой ряд. К примеру: «социальная справедливость, равноправие граждан, единство прав и обязанностей, гуманизм, сочетание убеждения и принуждения, а также некоторые другие принципы, нашедшие свое закрепление в общем виде в Конституции Российской Федерации (ст. ст. 17, 19, 21, 23, 26, 34-36 и др.)»3; «демократизм, федерализм, уважение прав и свобод человека, непосредственное действие общепризнанных принципов и норм международного права, верховенство Конституции Российской Федерации, законов, равноправие, равенство всех форм собственности»4.

Вюриспруденции аргументирован тезис, связывающий основополагающие принципы не столько с конституционно-правовой отраслью, сколько с различными формами права. К примеру, по мнению В.В. Яркова, «помимо глав 1 и 2 Конституции Российской Федерации основополагающие принципы могут быть сформулированы и в нормах федерального законодательства, в обязательных для России международно-правовых документах. Однако нарушением основополагающих

1 Комментарий к Арбитражному процессуальному кодексу Российской Федерации / под ред. Г.А. Жилина. М.: ТК Велби, 2004. 840 с.

2http://encycl.yandex.ru/cgi-bin/art.pl?art=konst/const/19001/ 00260.htm&encpage (дата обращения 21.03.2021 г.).

3См.: Зайцев А.И. Комментарий к гл. 46 ГПК РФ «Производство по делам об оспаривании решений третейских судов» // Третейский суд. 2003. № 5 (29). С. 19.

4См.: Теория государства и права / под ред. В.М. Корельского и В.Д. Перевалова. М., 2000. С. 244.

52

принципов российского права не будет нарушение частных правил, закрепленных в отдельных федеральных законах»1.

Ученый полагает, что категория основополагающих принципов российского права является достаточно оценочной, во многом созвучной с категорией публичного порядка. На наш взгляд, такой вывод В.В. Яркова связан с широкой содержательной интерпретацией им основополагающих принципов. Включение в них наднациональных правовых норм и национальных конкретизирующих законодательных положений девальвирует замысел основополагающих принципов российского права конституционного уровня.

Полагаем, в значении основополагающих принципов российского права рассуждения Г.А.Гаджиева об общих принципах права, которые он относит к конституционным принципам, поскольку они «являются формой выражения общих принципов права, а конституционные принципы в свою очередь преломляются в отраслевых принципах и нормах»2. Интересно, что Г.А.Гаджиев отождествляет «общие принципы права с положениями (правилами) объективного права (т.е. не естественного или идеального), которые могут выражаться, а могут и не выражаться в текстах законов, но обязательно должны применяться в судебной практике»3. Таким образом, приведенная позиция может быть аргументирующей в пользу отграничения основополагающих принципов российского права от конституционных принципов, формализованных исключительно в базовом законе государства. Полагаем, данный подход наиболее оптимальным в установлении места конституционных и основополагающих принципов в российской правовой системе.

Что касается конституционных принципов, то здесь мы солидарны с М.В. Мархгейм в той части, что «смысловые нагрузки и ценностные грани конституционных принципов представляются практически неисчерпаемыми. В числе таких смыслов и граней – интегральность конституционных принципов, щедро распространяющая свой потенциал на современное общество и государство. От-

1См.: Комментарий к Арбитражному процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / под ред. В.В. Яркова. М., 2003. С. 520.

2Гаджиев Г.А. Конституционные принципы рыночной экономики (развитие основ гражданского права в решениях Конституционного Суда Российской Федерации) / Г.А. Гаджиев. М.: Юристъ, 2002. С. 54-55.

3Там же. С. 54-55.

53

метим, что одни из них получили прямую конституционную формализацию, другие – обрели статус принципа через толкование Конституционным Судом России, третьи – доктринально возведены в такой ранг»1.

Еще раз подчеркнем приверженность мнению М.В. Мархгейм об интегральности конституционных принципов: «с одной стороны, представляют собой систему координат, в которой взаимодействуют социальная и публичная системы современной России, а с другой, – поддерживают каркас российского государства, способствующий сохранению идентификационных черт нашей страны и в условиях формирования нового миропорядка, и в обстоятельствах санкционных испытаний, и в обстановке крушения некогда «общепризнанных» принципов, правил и политической вежливости»2.

Полагаем, в рамках науки конституционного права для пополнения теоретических знаний целесообразно использовать многообразие доктринальных подходов, которые способны обогатить содержание соответствующей разновидности принципов. К примеру, И.А.Умнова, анализируя видовой аспект принципов права, разделила их на общие и дополнительные; глобальные и региональные; универсальные и отраслевые; на основополагающие, фундаментальные и общепризнанные3.

Богдановой Н.А. предложено конституционные принципы «по их значимости и систематизирующей роли в науке конституционного права выстроить по уровням»4.

На первом уровне фундаментальные принципы, на втором – общие, на третьем – базовые (блоковые) и на четвертом – специальные. При этом один и тот же принцип может относится к различным уровням.

Учитывая, что любая классификация является условной, полагаем, допустимо выделение и характеристика конституционных принципов в рамках той или

1Мархгейм М.В. Конституционные принципы как интегральный фактор современного российского общества и государства // Юриспруденция как интегративный феномен современного российского общества и государства. Материалы Международной научно-практической конференции, посвященной 25летию Юридического института НИУ «БелГУ». 2018. С. 49-51.

2Там же.

3См.: Умнова (Конюхова) И.А. Конституционное право и международное публичное право: теория и практика взаимодействия. М.: РГУП, 2016. С. 167.

4Богданова Н.А. Система науки конституционного права. М.: Юристъ, 2011. С. 173.

54

группы по заданному критерию. Следуя такой логике, могут быть сформированы каталоги принципов. Считаем целесообразным применить данный подход в рамках нашей работы для демонстрации его научной жизнеспособности и сопоставления с принципами судебной власти Российской Федерации для раскрытия соответствующих доминант разрабатываемой нами конституционно-правовой теории.

По нашему мнению, каталог принципов есть вариативный свод, отражающий функционально-источниковое (мыслительная, правотворческая и правоприменительная деятельность), структурно-отраслевое (подотрасли, институты и нормы) и формально-уровневое (национальный и международный) их предназначение.

Полагаем, перспективен каталог конституционных принципов, учитывающий общепринятый в юридической науке подход деления принципов права на общие (общеправовые), межотраслевые, отраслевые и принципы правовых институтов. При этом «именно уровень общеправовых и межотраслевых принципах права выступает в качестве интегративного начала всей системы права. Важно понимать, что общеправовые и межотраслевые принципы носят именно систем- но-организующий характер»1.

Что касается отраслевых принципов права, то они «целенаправленно воздействуют на внутрисистемные связи конкретных правовых отраслей. В условиях усложнения и специализации права не исключено формирование подотраслевых, межинституциональных и институциональных специально-юридических принципов права»2.

Уточним, что в конституционно-правовой науке этот «классификационный» тезис развивается. Так, И.А. Алебастрова в числе конституционных принципов выделила общие конституционные принципы (принципы конституции) как основные составляющие правового государства, а также частные (институциональ-

1Воронин М.В. Принципы права и системность права // Юридический мир. 2012. № 11. С. 63-66.

2Реуф В.М. Специально-юридические принципы права: Дис. ... канд. юрид. наук. Самара, 2004. С. 50; Общая теория государства и права: Академический курс: В 3 т. / отв. ред. М.Н. Марченко. М.: Норма, 2007. Т. 2. С. 101-102.

55

ные) конституционные принципы, имеющие преимущественно конституционноправовую значимость1.

Присоединяясь к высказанному тезису, выражаем мнение о перспективности такого подхода. Более того в следующем параграфе нашей диссертации представлены результаты институциональной корреляции принципов в науке конституционного права.

Как представляется, для формирования каталога конституционных принципов может быть заимствован подход, классифицирующих такие принципы на «общеправовые (идейные ориентиры не только конституции как таковой, но и права данной страны в целом, векторы правотворчества и реализации правовых норм любой отрасли права) и специфические (те, которые преимущественно имеют значение идейного фундамента содержания самой конституции)»2.

Имеет место быть подход, разделяющий конституционные принципы в зависимости от степени обобщенности их содержания и соответственно механизма их реализации. Так, выделяют конкретные предписания и принципы – общие установки3. Обратим внимание на последовательность предложения подобного рода систематизации, поскольку и М.В.Мархгейм, помимо прямо названных принципов, отмечает, что «в Конституции России содержаться положения, которые по «основополаганию» (отнесены к основам конституционного строя) и признанности являются конституционными принципами»4.

В аналогичном ключе высказываются и теоретики права. Так, приемлемой в рамках решаемой нами задачи видится классификация Г.А. Борисовым конституционных принципов на группы в зависимости от степени обобщенности отражаемых ими государственно-правовых закономерностей, а также от особенностей

1 Алебастрова И.А. Конституционные принципы: проблемы юридической природы и эффективности реализации // Конституционное и муниципальное право. 2007. № 7. С. 5-13.

2Там же.

3Там же.

4Мархгейм М.В. Конституционные принципы как интегральный фактор современного российского общества и государства // Юриспруденция как интегративный феномен современного российского общества и государства. Материалы Международной научно-практической конференции, посвященной 25летию Юридического института НИУ «БелГУ». 2018. С. 49-51.

56

сфер общественных отношений, на которые распространяются в своем действии те или другие принципы1.

Полагаем, важно значение для каталожного варианта представления конституционных принципе имеет их характеристика с точки зрения подразделения на социальные, экономические, политические, культурные и иные2.

Полагаем, еще одним подходом к систематизации конституционных принципов, может стать их аффиляция с субъектами конституционно-правовых отношений. На примере государства и образуемого им механизма, уточним, что на доктринальном уровне разрабатываются вопросы соответствующей разновидности принципов. К примеру, это «основополагающие относительно стабильные доктринально закрепленные начала, лежащие в основе формирования, организации и функционирования механизма современного правового государства и определяющие его сущность, социальное назначение, функциональную направленность, носящие общеобязательный характер»3.

В отношении набора принципов организации и функционирования механизма государства в юридической литературе наблюдается, с одной стороны, плюрализм мнений, а с другой, – преемственность в реципировании устойчивых классификационных критериев, используемых для принципов права. Подтверждением тому является подход Е.А. Парасюк в подразделении принципов на «общие, относящиеся к механизму государства в целом, и частные, действие которых распространяется лишь на некоторые звенья государственного механизма, отдельные органы или группы органов. В свою очередь, общие принципы можно разделить на две группы – закрепленные в Конституции и сформулированные в текущем законодательстве»4.

Дальнейший анализ подходов к раскрытию и характеристике принципов организации и функционирования механизма государства, показал конкретно-

1Борисов Г.А. Особенности юридической природы принципов правовой системы // Российская юстиция. 2010. № 12. С. 39-43.

2См.: Алексеев С.С. Общая теория права: В 2-х томах. Т. 1. М.: Юридическая литература, 1981. С. 262-263.

3Григорьев А.В. Современная юридическая наука о принципах организации и функционирования механизма государства // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2012. №1. С. 14-26.

4Парасюк Е.А. Теоретико-правовое исследование понятия «механизм государства» // Российская юстиция. 2009. № 11. С. 7-11.

57

видовую версию, представляющую свод принципов без детализации критериев. Так, к числу рассматриваемых принципов отнесены «демократизм, приоритет прав и свобод человека, законность, разделение властей, принцип оптимальности построения структуры государственного механизма, профессионализм государственных служащих»1.

Уточним, что выявленное «наслоение» подходов к систематизации в юридической науке правовых принципов, скорее можно считать устоявшимся. В этой связи предложенная нами каталогизация правовых принципов является вариантом упорядочивания видового многообразия с исключениемразличного рода деструкций.

3.Институциональная корреляция принципов

внауке конституционного права

Для решения задачи данной части исследования обращено внимание на содержательное наполнение правового института с учетом специфики отрасли конституционного права; осуществлено отграничение института от смежных правовых явлений. Предваряя результаты решения поставленной задачи, отметим, что значимость правового института как «формы структурной организации права, связываем с тем, что он отражает закономерности социального развития в соответствующих областях жизнедеятельности общества. Благодаря институциональному подходу становится возможным рассматривать юридическую природу предмета исследования на уровне системы норм права, что позволяет выявить его структурные и формально-юридические особенности»2.

В этой связи первостепенна необходимость разграничения правового института и институционализации. По этому аспекту мы придерживаемся наиболее распространенного среди современных исследователей мнения о восприятии институцио-

1Григорьев А.В. Современная юридическая наука о принципах организации и функционирования механизма государства // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2012. №1. С. 14-26.

2Валиев Р.Г. Правовая институционализация и институты права: концептуальная модель // Lex russica. 2020. № 4. С. 103-116.

58

нализации в качестве процесса образования правовых институтов1, выступающих первичным консолидирующим звеном системы права2.

Для права институционализация значима интегративной функцией, позволяющей «выражать процессы трансформации социальных явлений и отношений из статуса неформализованных в статус формализованных объектов»3; в рамках «целенаправленной деятельности приводить нормы права в единую систему, что ориентирует на восприятие правовой институционализации как процесса систематизации норм права, а институтов права – как результата этой систематизации»4.

Примечательно, что категория «правовой институт» первоначально привлекла интерес представителей государственного права (А.Д. Градовский и Н.М. Коркунов5) и лишь впоследствии о ней стали формировать общетеоретическое представление6.

В современном типичном понимании юридической теории правовой институт является правовой общностью, обособленной по признакам предмета и метода7. Именно критерии обособления выступают дискуссионным моментом, порождающим многообразие подходов к определению правового института.

Так, имеет место быть чисто «предметная» трактовка правового института8, а также вектор усложнения критериальной основы институтов9. По мнению

1Терехова Л.А., Маслов К.В. Институционализация административного судопроизводства: правовые проблемы // Вестник Омского ун-та. Серия: Право. 2012. № 3 (32). С. 65.

2Михайличенко И.В. К вопросу о конституционной институционализации российских политических партий // Вестник Челяб. гос. ун-та. 2010. № 25. С. 34.

3Валиев Р.Г. О значении концепта «правовая институционализация» // Юридическая наука и практика: история и современность: Сборник материалов I Междунар. науч.-практ. конференции, 5 июня 2013 г. / отв. ред. И.В. Пантюхина. Рязань: Концепция, 2013. Вып. 1. С. 22.

4Валиев Р.Г. Правовая институционализация и институты права: концептуальная модель // Lex russica. 2020. № 4. С. 103-116.

5См.: Коркунов Н.М. Русское государственное право. Т. 1. СПб, 1892. С. 123; Коркунов Н.М. Градовский Александр Дмитриевич // Библиографический словарь профессоров и преподавателей Императорского Санкт-Петербургского университета за истекшую третью четверть века его существования. 18691894. СПб, 1896. С. 211.

6Кононов К.А. Конституционно-правовой институт: теоретико-методологические основания исследования категории // Конституционное и муниципальное право. 2013. № 7. С. 2-8.

7См., например: Байтин М.И., Петров Д.Е. Соотношение отрасли права и отрасли законодательства // Правоведение. 2004. № 4. С. 29-40.

8См., например: Шаповалов А.А. Отрасль современного российского права (вопросы теории): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Белгород, 2011. С. 7, 12.

9См., например: Киримова Е.А. Правовой институт (теоретико-правовое исследование): Дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 1998. С. 81-82.

59

К.А. Кононова, такие подходы соответствуют терминам критериального дуализма, критериального монизма и критериального плюрализма1. Полагаем, предложенные термины в наибольшей мере содержательно соответствуют сложившимся подходам в заявленной сфере. По данной причине позволим их использовать в нашем исследовании.

В рамках критериального монизма целесообразно отметить работы О.Е. Кутафина и И.В. Мухачева, в которых «конституционно-правовой институт предстает примерно одинаково в качестве совокупности норм, регулирующих определенный круг однородных и взаимосвязанных общественных отношений, образующих отдельную группу»2.

Давая характеристику критериального дуализма, важно уточнить, что в отличие от теоретико-правовой мысли специалисты государственного права массово не признавали критерий метода применительно к государственно-правовым институтам. Среди основоположников данного подхода все-таки можно указать Г.С. Гурвича3, С.С. Кравчука4 и А.И. Лепешкина5.

Основин В.С. значительно более конкретно высказывался в поддержку метода, отмечая его единство с предметом в формировании государственноправовых институтов. Последние он определял как «совокупность норм государственного права, имеющих один объект правового регулирования и по их юридическому содержанию представляющих единый комплекс»6.

Авакьян С.А., придерживаясь подхода критериального дуализма, отмечал, что нормы в государственном праве группируются «в силу их юридического единства, покоящегося на общем основании – принципе, заключающем в концентрированном виде содержание правового регулирования в рамках конкретной

1Кононов К.А. Конституционно-правовой институт: теоретико-методологические основания исследования категории // Конституционное и муниципальное право. 2013. № 7. С. 2-8.

2См.: Кутафин О.Е. Предмет конституционного права. М., 2001. С. 55; Мухачев И.В. Проблемы теории российского конституционного права. М., 1998. 115 с.

3См.: Гурвич Г.С. Некоторые вопросы советского государственного права // Советское государство и право. 1957. № 12. С. 106-109.

4Кравчук С.С. Советские государственно-правовые отношения в советском социалистическом государстве // Советское государство и право. 1956. № 10. С. 99.

5Лепешкин А.И. Курс советского государственного права. М.: Госюриздат, 1961. С. 70-74, 101-109.

6Основин В.С. Советские государственно-правовые нормы и отношения: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Л., 1965. С. 14.

60

правовой общности»1. Делая акцент на предмете, ученый все-таки последовательно подтверждает важность метода конституционно-правового регулирования2.

Вчисле представителей критериального плюрализма В.О.Лучин3. Именно его работу связывают с появлением указанного подхода4, расширившего перечень критериев «методологического плана и помимо принципов включившего в их число особенности конституционно-правового статуса субъектов отношений, характер функций, выполняемых конституционными нормами, особенности их юридического содержания, приемы и способы воздействия на общественные отношения»5.

Врусле плюрализма критерии конституционно-правового института, к числу которых О.А. Бабошин относит «предмет, один из элементов метода (особенность субъектного состава отношений), принципы и функции, видовую специфику норм и особенности их реализации, а также степень и масштабы включенности других отраслей национального права в регулирование подведомственных им сфер общественных отношений»6.

Таева Н.Е., придерживаясь аналогичного подхода, выделила шесть критериев конституционно-правового института: «предмет регулирования; объективность формирования (независимость от воли и желания законодателя); обособленность внутри отрасли, в том числе формально-юридическая обособленность в структуре форм права; устойчивость норм; наличие особого механизма правового регулирования; всесторонность и полнота правового регулирования общественных отношений»7.

Не подвергая критике каждый из приведенных подходов, солидаризируемся во мнении о том, что «современная теоретическая юриспруденция в тех или иных вари-

1Авакьян С.А. Государственно-правовые институты: понятие и формирование (Применительно к деятельности Советов) // Советское государство и право. 1977. № 2. С. 20-21.

2Авакьян С.А. Методы конституционно-правового регулирования и их специфика // Конституционное и муниципальное право. 2005. № 1. С. 3.

3Лучин В.О. Конституционные институты // Современный конституционализм. По материалам совет- ско-британского симпозиума. М.: Изд-во ИГиП АН СССР, 1990. С. 28-37.

4Кононов К.А. Конституционно-правовой институт: поиски сущности категории // Конституционное и муниципальное право. 2013. № 5. С. 2-8.

5Лучин В.О. Конституционные институты // Современный конституционализм. По материалам совет- ско-британского симпозиума. М.: Изд-во ИГиП АН СССР, 1990. С. 30.

6Бабошин О.А. Система отрасли конституционного права: вопросы формирования и структурного содержания // Российский юридический журнал. 2000. № 3. С. 42; Бабошин О.А. К вопросу о системе отрасли конституционного права Российской Федерации // Журнал российского права. 2001. № 2. С. 88.

7Таева Н.Е. Виды норм конституционного права Российской Федерации. М., 2010. С. 46-47.

61

ациях сходится на предмете и методе правового регулирования как критериях выделения правовых институтов. Дополнительные критерии либо являются признаками института, либо элементами отраслевого метода правового регулирования»1.

Далее обратимся к содержательному наполнению правого института в рамках отрасли конституционного права учеными-конституционалистами.

Так, институт конституционного права представляют «совокупностью норм, обращенных на урегулирование однородных, взаимосвязанных общественных отношений, являющихся составной частью предмета конституционного права как отрасли»2. Приведенная трактовка опосредует отграничение института конституционного права от конституционного института, являющегося «совокупностью закрепленных в Конституции правовых норм, регулирующих однородные общественные отношения. Будучи инструментом регулирующего воздействия конституционного права в широком смысле, он может и не получать дальнейшего развития именно в конституционном законодательстве и развиватьсяв рамках иных отраслей законодательства. В этом случае данный конституционный институт не является институтом конституционного права»3. Считаем приведенное разграничительное пояснение целесообразным и терминологически точным, фактически разграничивающим конституционный институт и конституционно-правовой институт. Подобного содержательного наполнения и придерживаемся в нашем дальнейшем исследовании.

Институционализация в праве, приводящая к появлению институтов, представляет собой «симбиоз не только объективной, но и субъективной составляющей, поскольку этот процесс представлен деятельностью уполномоченных субъектов правотворчества»4.

Сообразно правовому мышлению важнейшей оценочной характеристикой социальной практики выступают атрибуты ее нормативности. В этой связи и появляется нормативный подход, определяющий институты как «наборы действующих пра-

1Кононов К.А. Конституционно-правовой институт: теоретико-методологические основания исследования категории // Конституционное и муниципальное право. 2013. № 7. С. 2-8.

2Постников А.Е. Тенденции развития институтов конституционного права // Журнал российского права. 2011. № 10. С. 27-34.

3Там же. С. 27-34.

4Валиев Р.Г. Правовая институционализация и институты права: концептуальная модель // Lex russica. 2020. № 4. С. 103-116.

62

вил»1; «всеобщие модели норм, которые очерчивают категории предписанного, разрешенного и запрещенного поведения в социальных отношениях»2 и др.3

Вправовой институционализации решающим фактором для дифференциации и интеграции норм права выступает предмет института права. Очевидно, что предмет одного института права не совпадает с предметом другого института права. На практике предмет института права обозначается в названии раздела, главы или параграфа закона, или подзаконного акта4.

Значительно чаще в настоящее время можно встретить упоминание о правовых институтах, не имеющих формально юридического отражения в законах. Поэтому видовое многообразие правоотношений неизбежно определяет возрастание

вгеометрической прогрессии институциональных явлений5.

Вэтой связи справедлив тезис о том, что современное развитие институтов в конституционном праве, испытывая воздействие многих факторов, отражающих политику государства в различных сферах, отличается высоким динамизмом6. Ранее на это указывала Е.И. Козлова, подчеркивая «расширение правовой регламентации общественных отношений, входящих в предмет конституционного права, а также дифференциацию государственно-правовых норм в институты по более разветвленной шкале классификационных признаков»7.

Подтверждает данную тенденцию, к примеру, разрабатываемый юридической наукой институт правового мониторинга для конституционного права Российской Федерации8. «С одной стороны, формирование и развитие содержания данного института обеспечила проблематика институтов конституционного права. С другой, – многие институты конституционного права сами испытывают на

1Ostrom E. Governing the Commons: The evolution of institutions for collective action. Cambridge, 1990. P. 51.

2Parsons T. Structure and process in modern societies. Glencoe, 1960. P. 177.

3Смелзер Н. Социология: Учебник: пер. с англ. М.: Феникс, 1994. С. 91.

4Валиев Р.Г. Правовая институционализация и институты права: концептуальная модель // Lex russica. 2020. № 4. С. 103-116.

5Курочкин А.В. Концепт «правовая институционализация» и его содержание // Актуальные проблемы российского права. 2016. № 3. С. 39-47.

6Постников А.Е. Тенденции развития институтов конституционного права // Журнал российского права. 2011. № 10. С. 27-34.

7Козлова Е.И. Теоретические основы системы советского государственного права // Конституция СССР: проблемы государствоведения и советского строительства. М.: Изд-во ИГиП АН СССР, 1980. С. 34-38.

8Алексеева М.В. К вопросу об актуальности института правового мониторинга для конституционного права Российской Федерации // Российская юстиция. 2017. № 11. С. 47-49.

63

себе воздействие содержания института правового мониторинга в части последовательного внедрения различных его разновидностей в практику деятельности органов государственной власти и институтов гражданского общества, усложнения родового понятия и видовых механизмов осуществления»1.

Указанная тенденция приводит к тому, что границы конституционно-правовых институтов становятся подвижны и нормы одной группы начинают входить в другую группу2. По данной причине «институт права как системное правовое образование отличается высоким уровнем интеграции, выходящим за рамки отдельных отраслей права, приобретая межотраслевой или общеправовой статус»3.

Уточним, что в рамках результатов конституционно-правовых исследований, обличенных в форму научных статей, авторы часто используют термин «институт», однако далее, чем в названии не встречается дефинитивная характеристика заявленного института4. Положительным примером здесь является данная в научной статье трактовка института конституционных обязанностей человека и гражданина. Это «теоретические основы и критерии институционализации дефиниция института конституционных обязанностей как конституционно-правового института, представляющего собой нормативную конструкцию, призванную регламентировать общественные отношения в сфере действия конституционных обязанностей, а также внешнего механизма принуждения индивидов к исполнению этих обязанностей»5.

В аспекте критики также можно отметить, что в результатах конституцион- но-правовых исследований, обличенных в форму научных статей о конституцион-

1Там же. С. 47-49.

2Таева Н.Е. Институционализация норм конституционного права в динамике предмета правового регулирования // Актуальные проблемы российского права. 2020. № 3. С. 17-25.

3Валиев Р.Г. Правовая институционализация и институты права: концептуальная модель // Lex russica. 2020. № 4. С. 103-116.

4См., например: Кельбя И.И. Правовой институт гражданства Российской Федерации // Миграционное право. 2012. № 1. С. 11-13; Петухов Д.В. Понятие правового института «соотечественники за рубежом» // Конституционное и муниципальное право. 2007. № 10. С. 14-17; Тарабан Н.А. Институт конституционной ответственности: дуализм политических и правовых начал в свете теории общественного договора // Конституционное и муниципальное право. 2020. № 8. С. 44-47; Тхабисимова Л.А., Махов А.Р. Становление института конституционно-правовой ответственности высших должностных лиц субъектов Российской Федерации // Государственная власть и местное самоуправление. 2017. № 8. С. 20-25 и др.

5Хаматова С.Х. Институт конституционных обязанностей человека и гражданина: теоретические основы и критерии институционализации // Конституционное и муниципальное право. 2018. № 9. С. 7-11.

64

ных и конституционно-правовых институтах содержатся спорные положения. В частности, в работе о конституционно-правовой природе института референдума указано, что «в субъективном значении институт референдума надлежит рассматривать как систему юридических гарантий права каждого правосубъектного гражданина на участие в референдуме – инициирование, подготовку, голосование и другие действия, связанные с его проведением»1.

Вдоктрине конституционного права развивают теоретические положения о многообразии соответствующих видов институтов права. В частности, рассмотрены политические партии как конституционно-правовой институт со смешанным методом правового регулирования с доминированием диспозитивных начал2.

Законодательная инициатива Президента Российской Федерации в качестве конституционно-правового института заявлена Г.В. Минхом с уточнением, что «данный институт является инструментом непосредственного формулирования и представления политико-правовой воли Президента в российском парламенте»3.

Сточки зрения стадий и элементов организации и проведения выборов раскрывается «институт исключительных и преимущественных прав (касается выдвижения и регистрации кандидатов; предвыборной агитации; формирования состава избирательных комиссий; финансирования избирательных кампаний)»4.

Водной из работ выборы, как правовой институт, охарактеризованы «включением совокупности правовых норм, регламентирующих избирательный процесс: от признания за гражданином права голосовать и становиться кандидатом на должности различного уровня до объявления официальных итогов выборов, а также право их оспаривать в судебном порядке»5.

1Кочев В.А., Ромашов П.А. Конституционно-правовая природа института референдума // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2019. № 3. С. 386-417.

2Курочкин А.В. Общие и специальные компоненты правовой институционализации политических партий в Российской Федерации // Актуальные проблемы российского права. 2017. № 7. С. 11-18.

3Минх Г.В. Законодательная инициатива Президента Российской Федерации как конституционноправовой институт // Журнал российского права. 2016. № 1. С. 89-99.

4Веденеев Ю.А. Развитие избирательной системы Российской Федерации: проблемы правовой институционализации // Журнал российского права. 2006. № 6. С. 47-57.

5Клычев Р.А. Институт выборов как политико-правовой инструмент реализации народовластия в Российской Федерации // Государственная власть и местное самоуправление. 2017. № 7. С. 53-54.

65

Признавая специальную правозащитную институционализацию в России, объективно утверждение о том, что создание института Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации и включение его в конституционнополитическую систему являются одним из направлений деятельности государства по развитию демократических институтов, которые предназначены для дальнейшего укрепления статуса личности, гарантий реализации прав и свобод человека и гражданина1.

Приведенные примеры конституционно-правовых институтов свидетельствуют не только об их нормативной природе, но также доктринальной разработке.

Рассуждая о критериях предмета, метода института в конституционном праве, а также их отграничении, от признаков,мы отметили в числе последних принципы.

Проведенный анализ российского законодательства обоснованную распространенность формализации принципов в рамках конституционных и конституци- онно-правовых институтов. Если говорить об организации власти, торассматриваемые принципы обнаружены в рамках различных уровней государственной власти.

К примеру, согласно ст. 3 федерального конституционного закона от 6 ноября 2020 г. № 4-ФКЗ Правительство Российской Федерации в своей деятельности руководствуется принципами верховенства Конституции Российской Федерации, федеральных конституционных законов и федеральных законов, а также принципами народовластия, ответственности, гласности, обеспечения прав и свобод человека и гражданина, единства системы публичной власти2.

Применительно к институту государственной власти субъектов Российской Федерации целесообразно упомянуть ч. 1 ст. 1 федерального закона от 6 октября 1999 г. № 184-ФЗ закреплены принципы деятельности заявленных органов в следующем видовом многообразии3:

–государственная и территориальная целостность России;

–распространение суверенитета России на всю ее территорию;

1Ухтияров А.И. Уполномоченный по правам человека как публично-правовой институт защиты прав граждан // Омбудсмен. 2013. № 1. С. 29-33.

2Российская газета. 2020, 9 ноября.

3СЗ РФ. 1999. № 42. Ст. 5005; Российская газета. 2021, 26 февраля.

67

По сравнению с представленной лаконичной статьей принципам института / институтов государственного контроля (надзора), муниципального контроля посвящена самостоятельная Глава 2 федерального закона от 31 июля 2020 г. № 248ФЗ1. Каждая статья в ней легализует самостоятельные принципы и подробно раскрывает их содержание:

–законность и обоснованность (ст. 7);

–стимулирование добросовестного соблюдения обязательных требований

(ст. 8);

–соразмерность вмешательства в деятельность контролируемых лиц (ст.9);

–охрана прав и законных интересов, уважение достоинства личности, деловой репутации контролируемых лиц (ст.10);

–недопустимость злоупотребления правом (ст.11);

–соблюдение охраняемой законом тайны (ст.12);

–открытость и доступность информации об организации и осуществлении государственного контроля (надзора), муниципального контроля (ст.13);

–оперативность при осуществлении государственного контроля (надзора), муниципального контроля (ст.14).

В ч. 1 ст. 3 консолидированы принципы парламентского контроля: законность; соблюдение прав и свобод человека и гражданина; разделение властей; самостоятельность и независимость субъектов парламентского контроля; системность; гласность2.

Для уже упомянутого нами института уполномоченного по правам человека уровня субъектов Федерации в ст. 3 федерального закона от 18 марта 2020г. № 48ФЗ легализованы следующие принципы деятельности: справедливость, гуманность, законность, гласность, беспристрастность, независимость3.

1Федеральный закон от 31.07.2020 г. № 248-ФЗ «О государственном контроле (надзоре) и муниципальном контроле в Российской Федерации» // СЗ РФ. 2020. № 31 (часть I). Ст. 5007.

2Федеральный закон от 07.05.2013 г. № 77-ФЗ «О парламентском контроле» (ред. от 03.08.2018 г.) // СЗ РФ. 2013. № 19. Ст. 2304; 2018. № 32 (Часть II). Ст. 5135.

3Федеральный закон от 18.03.2020 г. № 48-ФЗ «Об уполномоченных по правам человека в субъектах Российской Федерации» // СЗ РФ. 2020. № 12. Ст. 1640.

68

Правовая институционализация касается не только публичных властных субъектов, но и социальных субъектов. Так, в ст. 5 федерального закона от 20 июля 2000 г. № 104-ФЗ легализованы принципы организации и деятельности общин малочисленных народов1. В их числе:

равенство общин малочисленных народов перед законом вне зависимости от видов их деятельности и количества членов общины малочисленных народов;

добровольность, равноправие, самоуправление и законность; свобода в определении своей внутренней структуры, форм и методов своей

деятельности; гласность и некоммерческий характер.

Интересно, что принципы добровольности, равноправия, самоуправления и законности подобно гласности не отражены обособленным образом, а собраны совокупностью.

В ст. 15 федерального закона от 19 мая 1995 г. № 82 -ФЗ закреплены принципы создания и деятельности общественных объединений – равенство перед законом, добровольность, равноправие, самоуправление и законность, гласность, свобода в определении своей внутренней структуры, целей, форм и методов своей деятельности2.

Формализация принципов характерна и для институтов прямой демократии

– референдума и выборов. В ч. 1 ст. 2 федерального конституционного закона от 28 июня 2004 г. № 5-ФКЗ в лаконичной форме отражены общеизвестные принципы проведения референдума на основе всеобщего равного прямого и свободного волеизъявления граждан Российской Федерации при тайном голосовании3. В иных нормах данной статьи содержательно поясняются приведенные принципы. Можно отметить ч. 5 ст. 1 – участие гражданина Российской Федерации в референдуме является свободным и добровольным.

1Федеральный закон от 20.07.2000 г. № 104-ФЗ «Об общих принципах организации общин коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации» (ред. от 27.06.2018 г.) // СЗ РФ. 2000. № 30. Ст. 3122; 2018. № 27. Ст. 3947.

2Федеральный закон от 19.05.1995 г. № 82-ФЗ «Об общественных объединениях» (ред. от 30.12.2020 г.) // СЗ РФ. 1995. № 21. Ст. 1930; 2021. № 1 (часть I). Ст. 20.

3Федеральный конституционный закон от 28.06.2004 г. № 5-ФКЗ «О референдуме Российской Федерации» (ред. от 18.06.2017 г.) // СЗ РФ. 2004. № 27. Ст. 2710; 2017. № 25. Ст. 3589.

69

Аналогичная группа принципов, включая свободное и добровольное участие, формализована в ст. 1 федерального закона от 10 января 2003 г. №19-ФЗ1 и федерального закона от 22 февраля 2014 г. №20-ФЗ2 применительно к выборам Президента Российской Федерации и депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации соответственно.

Вст. 4 федерального закона от 27 июля 2004 г. № 79-ФЗ развернуто формализован широкий перечень принципов гражданской службы:

1) приоритет прав и свобод человека и гражданина;

2) единство правовых и организационных основ федеральной гражданской службы и гражданской службы субъектов Российской Федерации;

3) равный доступ граждан, владеющих государственным языком Российской Федерации, к гражданской службе и равные условия ее прохождения независимо от пола, расы, национальности, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности

кобщественным объединениям, а также от других обстоятельств, не связанных с профессиональными и деловыми качествами гражданского служащего;

4) профессионализм и компетентность гражданских служащих;

5) стабильность гражданской службы;

6) доступность информации о гражданской службе;

7) взаимодействие с общественными объединениями и гражданами;

8) защищенность гражданских служащих от неправомерного вмешательства в их профессиональную служебную деятельность3.

Вст. 3 федерального закона от 27 мая 1996 г. № 57-ФЗ с характеристикой «основные» закреплены принципы осуществления государственной охраны4.

1Федеральный закон от 10.01.2003 г. № 19-ФЗ «О выборах Президента Российской Федерации» (ред. от 23.05.2020 г.) // СЗ РФ. 2003. № 2. Ст. 171; 2020. № 21. Ст. 3232.

2Федеральный закон от 22.02.2014 г. № 20-ФЗ «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации» (ред. от 31.07.2020 г.) // СЗ РФ. 2014. № 8. Ст. 740; 2020. № 31 (часть I). Ст. 5026.

3Федеральный закон от 27.07.2004 г. № 79-ФЗ «О государственной гражданской службе Российской Федерации» (ред. от 08.12.2020 г.) // СЗ РФ. 2004. № 31. Ст. 3215; 2020. № 50 (часть III). Ст. 8074.

4Федеральный закон от 27.05.1996 г. № 57-ФЗ «О государственной охране» (ред. от 01.04.2020 г.) // СЗ РФ. 1996. № 22. Ст. 2594; 2020. № 14 (часть I). Ст. 2022.

72

клада в Сборнике русского исторического общества – крупнейшей серийной публикации источников по истории России XVIII-XIX веков. Данный проект часто именуют конституцией Н.И. Панина – Д.И. Фонвизина.

По конституционному проекту 1762 г. предлагалось разделить государственное правление на восемь частей: 1) Суд народа, или юстиция 2)Правы их имения, то есть: вотчинныя дела 3) Духовной закон и нравы гражданские, что называется внутреннею политикою 4) Внешняя политика 5)Оборона государственная 6) Его казенный дела, то есть – сравнение и доброта ходячей монеты, сумма ея во всем государстве, все государственные доходы с штатами их расходов 7) Государственная экономия в сохранении и умножении обывателей и в земледелии 8) Рукоделии, фабрики, мануфактуры, торг с делами купеческимии мещанскими1.

Обращает на себя внимание порядок расположения указанных частей, поскольку иногда2 самой структурой документа, последовательностью расположения глав подчеркивается уровень значимости соответствующих институтов. Таким образом, по юридической технике расположение в качестве первой части «Суд народа, или юстиция» могло свидетельствовать о первостепенной важности данных элементов и вложении в эту последовательность автором особого значения3.

Включение вышеуказанной части в проект 1762 г. в какой-то степени могло означать предпосылку к закреплению конституционного принципа осуществления правосудия только судом.

В подготовке последующей редакции проекта Конституции Н.И.Панина, относящейся к 1773 г., участвовал его секретарь– русский литератор, Д.И. Фонвизин. В сохранившемся введении к проекту Конституции «Рассуждение о непременных государственных законах» Д.И.Фонвизин, обосновывая необходимость ограничения

1Бумаги, касающиеся предложения об учреждении императорского совета и о разделении сената на департаменты в первый год царствования Екатерины II // Сборник русского исторического общества. СПб: Типография Императорской академии наук, 1871. Т.VII. С. 202.

2Так, например, в Конституции Франции 1958 г. при переходе к президентской форме правления, главы «Президент Республики» (раздел II) (Titre II. Le President de la Republique) и «Правительство» (раздел

III) (Titre III. Le Gouvernement) поместили перед главой «Парламент» (раздел IV) (Titre IV. Le Parlement),

недвусмысленно указав тем самым на первостепенную очередность значимости в государственном управлении президента. См.: Constitution // Journal officiel de la republique Francaise. 5 octobre 1958. №

0238. Pages 9151 à 9173.

3Тресков А.П. Принципы судебной власти в России: у истоков конституционного проектирования // Наука и образование: хозяйствои экономика; предпринимательство; право и управление. 2019. № 5 (108). С. 39-43.

73

верховной власти, отмечал: «Верховная власть вверяется государю для единого блага его подданных. … Просвещенный ясностию сея истины и великими качествами души одаренный монарх, облекшись в неограниченную власть и стремясь к совершенству поскольку смертному возможно, сам тотчас ощутит, что власть делать зло есть не совершенство и что прямое самовластие тогда только вступает в истинное свое величество, когда само у себя отъемлет возможность к соделанию какого-либо зла. … Никто не намерен заслуживать; всякий ищет выслуживать. … Лестно ль быть судьею, когда правосудным быть не позволяется? Тут алчноекорыстолюбие довершает общее развращение. Головы занимаются одним примышлением средств к обогащению. Кто может – грабит, кто не может – крадет ... Когда же правосудие претворилось в торжище и можно бояться потерять без вины свое и надеяться без права взять чужое, тогда всякий спешит наслаждаться без пощады тем, что в его руках, угождая развращенным страстям своим»1.

Полагаем, данные рассуждения Д.И. Фонвизина свидетельствуют об элементах принципа независимости судей и в целом судебной власти, которые необходимо декларировать в основном законе страны и соблюдать.

Следующим конституционны проектом, представляющим интерес в контексте русской конституционной мысли и закрепления принципов судебной власти, является Конституция Республики Семи Соединенных Островов 1799 г., автором которой стал адмирал Ф.Ф.Ушаков. В оригинале данный документ значится под №388 и называется «Проект организации управления Республики Ионических островов, разработанный депутатами этих островов» (16-18 мая 1799 г.) или «План о учреждении правления на освобожденных от французов прежде бывших венецианских островах и об установлении во оных порядка», на что указывают и другие авторы2.

Как известно, предпосылки к учреждению плана управления островами заключались в том, что в 1798 г. русско-турецкая армия в составе флота под командованием адмирала Ф.Ф. Ушакова освободила от власти французов греческие

1Фонвизин Д.И. Рассуждение о непременных государственных законах // Д.И. Фонвизин. Собрание сочинений в двух томах. М.; Л.: Гос. Изд-во Художественной Литературы, 1959. Т. 2. С. 254-267.

2Станиславская А.М. Адмирал Ф.Ф. Ушаков и Ионическая Конституция 1799 года // Вопросы истории внешней политики СССР и международных отношений. Сборник Статей памяти академика В.М. Хво-

стова. М.: «Наука», 1976. С. 381.

74

острова: Закинф, Итаку, Кефалинию, Китиру, Корфу, Левкос, Паксос – в рамках войны России в составе второй коалиции против Франции в 1798-1800 г.г. После освобождения данные острова находились под протекторатом России и Турции.

Проект плана управления островами был составлен совместно с губернатором острова Кефалиния графом А. Орио. Последний же представил проект на итальянском языке. Как указывает А.М. Станиславская конституция, фактически разработанная А. Орио, вошла в историю как конституция Ушакова, что вполне правомерно, ссылаясь на кодекс Наполеона и кодекс Юстиниана. По ее мнению, Ф.Ф. Ушаков, рассматривал и утверждал проект, без его твердой и принципиальной поддержки последний вообще не мог был появиться на свет – слишком много было у новой конституции ожесточенных врагов1. Исправил и доработал Проект созданный Ф.Ф. Ушаковым специальный комитет (первоначальный текст А. Орио по неизвестным причинам не удовлетворил адмирала)2.

В основе Проекта лежало предложение разделить жителей островов на два класса, «дабы составить сие правление и учредить приличные судебные места…»3. Оба сословия – нобилитет и сформированный подобным образом на основе цензов разряд второклассных объединялись и составляли вкупе единый избирательный корпус4.

Итак, помимо прочего Проект предусматривал, что судейские места открыты для всех и что впредь включаемы будут в число судей5. Из этого положения можно сформулировать принцип открытости (или доступности) судебных должностей6.

Планом предусматривался принцип избрания судей, что следует из статьи шестой «Избранные судьи из обоих классов будут по равному числу на тех островах, где число старых дворян одинакое с числом упомянутых второклассных. А на

1Там же. С. 381.

2Станиславская А.М. Россия и Греция в конце XVIII – начале XIX века: Политика России в Ионич. республике, 1798-1807 г.г. АН СССР, Ин-т истории СССР. Москва: Наука, 1976. С. 63.

3Адмирал Ушаков / под ред. канд. воен.-мор. наук кап. 1 ранга Р. Н. Мордвинова. (Материалы для истории русского флота. Русские флотоводцы. Сборники документов / Гл. архивное упр. МВД СССР. Ин-т. истории Акад. наук СССР). Т. II. Москва: Воен.-мор. изд-во воен.-мор. Мин. Союза ССР, 1952. С. 520.

4Станиславская А.М. Указ. соч. С. 382.

5Адмирал Ушаков. Указ. соч. С. 521.

6Тресков А.П. Принципы судебной власти в России в конституционном проекте Ф.Ф. Ушакова 1799 года // Российская юстиция. 2019. № 9. С. 40-42.

75

тех островах, где старых дворян больше второклассных, то на оных большая часть судей должна быть из старых дворян в прочем по состоянию обстоятельств».

Ключевой для судебных установлений является статья десятая проекта, в которой устанавливается, что по балантирации сенаторов избраны будут также балантирацею (имеется ввиду, видимо, способ выбора баллотировкой) судьи в Корфу, в Занте и в Кафелонии1. Всего на трех больших островах избирались по сорок функционеров, то есть идет речь о судоустройстве– принципе выборности судей.

Как указывает А.М. Станиславская, их (функционеров – прим. авт.) было принято именовать судьями – i giudici2. Эти сорок функционеров составляли Малый совет (Конклав), который подразделялся на трибуналы: общий гражданский и уголовный трибуналы по маловажным делам; гражданский и уголовный трибуналы первой инстанции; апелляционный трибунал и верховный (окончательный) суд по гражданским и уголовным делам. Все члены трибуналов (судьи) ежегодно переизбрались3, то есть идет речь о принципе сменяемости судей.

В варианте на русском языке, избранных судей предлагалось разделить на судилища, а статья о судебной власти выглядела следующим образом:

«Двое будут судьями маловажных дел гражданских, именуемых сумари. Двое будут судьями маловажных дел криминальных. Трое будут судьями

гражданских дел первого департамента, и к ним двое кандидатов. Трое будут судьями уголовного суда первого департамента, и к оным двое кандидатов. Одиннадцать будут судьями в апелляционном суде гражданском. Пятнадцать будут судьями в решительном суде гражданских и уголовных дел. Все сии вышеозначенные судьи ежегодно будут сменяемы или опять избираемы балантирациею большим советом»4.

Отдельной статьей выделен, помимо вышеперечисленных судебных мест, магистрат на здоровием и все, что к оному принадлежит5. А также отдельно упомина-

1Адмирал Ушаков. Указ. соч. С. 522.

2Станиславская А.М. Указ. соч. С. 383.

3Станиславская А.М. Указ. соч. С. 383.

4Адмирал Ушаков. Указ. соч. С. 522.

5Там же. С. 522.

76

ется военный суд1. Перечисленное судебное структурирование указывает на принцип деления судебных органов на инстанции и специализации.

Интересной особенностью представляется закрепление в документе того факта, что судьи не должны получать никакого вознаграждения за свою работу: «Никто из судей ниже из присутствующих в магистрате не будут иметь никакого жалования, а должны служить отечеству из чести»2.

Неким отдельным судебным органом согласно Проекту является верхняя полиция, поскольку она названа судилищем, учреждаемым сенатом3. На это указывает и А.М. Станиславская4, говоря о ней, как об органе с особыми функциями. Данный орган имел право принимать чрезвычайные меры и отвечал за свои действия только перед ним.

Что касается компетенции судебных инстанций, то она четко не определена, поскольку отсутствует генеральное учреждение законов, в связи с чем полномочиями по установлению судебной компетенции наделяется временно сенат: «По тех пор, пока не воспоследует генеральное учреждение законов, то сенат даст наставление в непродолжительном времени о судопроизводстве, изъявляя сумму, до которой гражданские судилища решать могут, также и наказание, по коим поступать должны уголовные палаты»5.

В завершении интересным является принцип языка судопроизводства. В проекте конституции этим языком определен греческий6: «Всякий суд производить на греческом языке, дабы всякий внятно разуметь мог, ибо много обывателей других языков не сведущи»7.

1Там же. С. 525.

2Там же. С. 523.

3Там же. С. 523.

4См.: Станиславская А.М. Указ. соч. С. 383.

5Адмирал Ушаков. Указ. соч. С. 524.

6На данную особенность Проекта обращает внимание и А.М. Станиславская в контексте того, что создавшееся на Ионических островах государство обладало признаками национальной и политической автономии, указывая на значимость в этом смысле XXIV статьи о греческом языке судопроизводства. Высшие классы и народ островов, указывает она, разделял и языковой барьер: верхушка еле-еле говорила по-гречески, «простонародье» не знало и не хотело знать итальянского языка. Указанная статья, кроме своей общей либеральной направленности, служила становлению национального самосознания. См.: Станиславская А.М. Указ. соч. С. 386.

7Адмирал Ушаков. Указ. соч. С. 525.

77

Таким образом, в Конституции Республики Семи Соединенных Островов 1799 г. мы можем выделить следующий принципы судоустройства: принцип открытости судебных должностей, принцип выборности судей, принцип сменяемости судей, принцип деления судебных органов на инстанции и специализации. Среди принципов судопроизводства возможно выделить лишь принцип языка судопроизводства.

Рассмотренный конституционный проект представлял собой скорее временный план преобразований – его статьи излагались в сжатой форме и не создавали впечатления завершенного, продуманного свода норм управления. Принцип разделения властей в Проекте также ясно не выражен. Вместе с тем А.М. Станиславская все же считает, что временным рассматриваемый нами План не был – он был не переходящим, конъюнктурным документом, а статусом ионического правления, временным же его называли, имея ввиду, что он подлежит утверждению со стороны царя и султана1.

В продолжении идеи русской конституционной мысли следует назвать проект «Всемилостивейшей жалованной грамоты, русскому народу жалуемой», авторами которого были граф А.Р. Воронцов и А.Н. Радищев2. Данный конституцион-

1Станиславская А.М. Россия и Греция в конце XVIII – начале XIX века: Политика России в Ионич. республике, 1798-1807 г.г. АН СССР, Ин-т истории СССР. Москва: Наука, 1976. С. 63.

2В литературе существует полемика относительно участия А.Н. Радищева в подготовке проекта Грамоты. Например, в книге Д.С.Бабкина «А.Н.Радищев. Литературно-общественная деятельность» автор указывает, что «Недоброжелательное отношение Александра I к политическим взглядам А.Р.Воронцова, проявившееся на заседаниях Негласного комитета, привело к тому, что в обсуждении проекта «Грамоты» Воронцов не участвовал и потому не мог, разумеется, рекомендовать недовольному им монарху привлечь к редактированию своего друга Радищева». На основе анализа позиций A.Н.Пыпина, Н.К.Шильдера, И.М.Троцкого, В.С. Покровского и др., автор приходит к выводу, что «Радищев не принимал никакого участия в составлении и редактировании проекта коронационной грамоты». См.: Бабкин Д.С. А.Н.Радищев. Литературнообщественная деятельность. М.;Л., 1966. С. 238. В то же время противоположную точку зрения высказывает русский и советский библиограф, историк литературы, археографВ.П. Семенников. Рассуждая о «Путешествии», В.П.Семенников пишет, что: «…если Воронцов и не был посвящен в тайну радищевской книги, то во всяком случае можно считать несомненным, что он во многом сочувствовал тому, что было высказано Радищевым» и далее: «При близких отношениях Воронцова к Радищеву, вполне понятно, что в своих служебных делах Воронцов иногда пользовался пером автора «Путешествия». Далее более убедительно: «…заподозрить здесь его участие (А.Н.Радищева – прим. автора) вызвана была тем, что приписывать составление этого акта, требовавшее и специального знания законов и некоторого литературного навыка, самому А.Р.Воронцову очень трудно: он до конца дней своих писал по-французски лучше, чем по-русски, и даже едва ли был способен написать такую декларацию. Зная А.Р.Воронцова, историки александровской эпохи, говорившей об этой декларации, допускали только возможность соучастия Воронцова в ее составлении…знакомство с полным текстом этой декларации или грамоты, показывает в ней разработку, между прочим, и таких законодательных вопросов, большого интереса к которым едва ли можно ожидать от самого А.Р. Воронцова; с другой стороны, ряд этих вопросов совершенно соответствует сфере интересов и знаний

78

ный проект, именуемый также «Грамота российскому народу», по замыслу Александра I должен был принят в день его ко ронации, однако император не решился принять предложенный ему проект и в 1801 г. распорядился списать его в архив. Впервые «Грамота российскому народу» была опубликована на французском языке в 1908 г. в журнале «Русский архив».

Как известно, А.Р. Воронцов сыграл большую роль в жизни А.Н. Радищева. Первый стоял в оппозиции во время царствования Екатерины II. С 1773 г. А.Р. Воронцов занимал должность президента Коммерц-коллегии и в это время А.Н. Радищев поступил туда на службу асессором. Возможно политическая составляющая деятельности А.Н. Радищева и обосновывается именно связью с А.Р. Воронцовым.

Впериод подготовки проекта данной конституции сам Александр I говорил

отом, что «одним из существенных оснований работы должно быть установление столь знаменитых прав гражданина»1.

Данный конституционный проект (по сравнению с ранее существовавшими)2 получил более оформленный вид с точки зрения юридической техники, а также приблизился к существу природы прав и свобод граждан; конституционных принципов судебной власти.

Первые упоминания об этих принципах начинаются со ст. 13: «Обвиняемый

вкаком-либо преступлении, или под судом находящийся, да не почитается преступником, и да не лишается тем доброго в обществе о нем мнения, и да пользуется всеми личными преимуществами (буде какие имеет), доколе действительно не будет доказано, что он преступление учинил доколе не будет оно объявлено решительным приговором законных судей»3. Из приведенной статьи усматрива-

Радищева». См.: Семенников В.П. Радищев: Очерки и исследования. М.; Пг.: Гос. изд-во, 1923. С. 129-130, 149-150. Поскольку в самих работах А.Н.Радищева все же имеется аналогия с текстом Грамоты, учитывая, что данный вопрос по-прежнему есть и будет оставаться дискуссионным, примем за основу для данной статьи, что А.Н.Радищев все же имеет отношение с рассматриваемому нами конституционному проекту.

1Цит. по Семенников В.П. Радищев: Очерки и исследования. М.; Пг.: Гос. изд-во. 1923. С. 149.

2Сюда мы относим конституционные проекты Н.И. Панина – Д.И. Фонвизина (Бумаги, касающиеся предложения об учреждении императорского совета и о разделении сената на департаменты в первый год царствования ЕкатериныII) и Конституцию Республики Семи Соединенных Островов (1799года).

3Семенников В.П. Радищев: Очерки и исследования. М.; Пг.: Гос. изд-во. 1923. С. 186.

79

ется принцип презумпции невиновности в современной трактовке, зафиксированный ст. 49 Конституции России.

Данный принцип связан с обязательной процедурой судебного разбирательства, без которой невозможно в силу закона считать лицо виновным.

В ст. 14 конституционного проекта присутствует принцип (для обеспечения защиты свободы личности), чтобы каждый поданный судим был судьями равного с ним состояния, а само правосудие должно основываться на принципе единых для всех званий правилах: «Обещаем Императорским нашим словом обратить все внимание наше к усовершенствованию права, отчасти в российской юриспруденции уже существуемого, дабы всякой подданный российской судим был судиями равного с ним состояния. Ничего сердцу нашему не будет приятнее, как основать на твердых и единых для всех званий правилах правосудие в империи нашей»1.

Интересно также сопоставление содержания произведения «Путешествии из Петербурга в Москву» А.Н. Радищева (на что указывают и другие авторы2) с заметками А.Р. Воронцова, которые в последующем составили текст проекта конституции. В главе «Хотилов» А.Н. Радищев пишет: «…Восстановление земледельца во звание гражданина. Надлежит ему судиму быть ему равными, то есть в расправах, в кои выбирать и из помещичьих крестьян. Дозволить крестьянину приобретать недвижимое имение, то есть покупать землю. Дозволить невозбранное приобретение вольности, платя господину за отпускную известную сумму. Запретить произвольное наказание без суда»3. Таким образом, в обоих источниках идет речь о суде равному по состоянию осуждаемому, а также о выборах крестьян в органы судебной

1Семенников В.П. Радищев: Очерки и исследования. М.; Пг.: Гос. изд-во. 1923. С. 187.

2См.: например, Лаппо-Данилевский А.Ю. План постепенного освобождения крестьян в «Путешествии из Петербурга в Москву» А.Н. Радищева. Сборник 25. СПб: Изд. «Наука», 2008. С. 230. ЛаппоДанилевский А.Ю. здесь указывает, что «подпункту шестому (запрет наказания без суда) (у Радищева С.М. – прим. авт.) близок § 13 (проекта конституции А.Р. Воронцова – прим. авт.), где утверждается, что обвиняемый не может почитаться преступником. Следовательно, его нельзя также подвергнуть наказанию до свершения суда». Однако это не совсем верно на наш взгляд, поскольку С.М. Радищев говорит «запретить произвольное наказание без суда» (а не какого-то иного органа), то есть по сути принципа осуществления правосудия только судом, в то время как в § 13 проекта конституции А.Р. Воронцова говорится, что «…обвиняемый… не почитается преступником … доколе действительно не будет … объявлено решительным приговором законных судей», то есть по сути о презумпции невиновности.

3Радищев А.Н. Путешествие из Петербурга в Москву. Санкт-Петербург: Изд. И. Глазунова, 1906. С. 115.

81

гипотетического существования данных конституционных принципов судебной власти для монархической России того времени.

Таким образом, данным конституционным проектом были охвачены принципы судопроизводства, среди которых получили свое закрепление: презумпция невиновности; осуществление правосудия только судом; равенство перед законом и судом; осуществления судопроизводства судьей равным по положению с осуждаемым. При этом принципы судоустройства в данном Проекте не задекларированы.

Следующим конституционным проектом, в котором уже получили отражение, как принципы судопроизводства, так и принципы судоустройства, стал план государственного преобразования М.М. Сперанского, оформленный в виде «Введения к уложению государственных законов».

Вцентре проекта М.М. Сперанского лежал классический принцип разделения властей и реализация народовластия при сохранении хоть и ограниченной, но власти монарха: «три силы движут и управляют государством: сила законодательная, исполнительная и судная»1.

Впервом отделении «О державной власти» М.М. Сперанский конкретизирует права державной власти в трех отношениях: «1) в силе законодательной; 2) в силе исполнительной; 3) в силе судной»2, обосновывая это тем, что «нельзя основать правление на законе если одна державная власть будет и составлять закон и исполнять его…из троякого порядка государственных сил возникает троякий порядок их установлений… разум всех сил установлений может быть различен»3.

Вотделении четвертом «Законы органические» уже идет речь о судоустройстве: «Устройство порядка судного. Сюда принадлежит устройство верховногосуда

ипостепенностей, от него зависящих»4. Развивая идею о государственном устройстве, М.М.Сперанский предлагает два варианта его развития.

1План государственного преобразования графа М.М. Сперанского (введение к уложению государственных законов 1809г.) с приложением «записки об устройстве судебных и правительственных учреждений в России (1803г.), статей «О государственных установлениях», «О крепостных людях» и Пермского письма к Императору Александру». Издание «Русской мысли». М., Типо-лит. Т-ва И.Н. Кушнерева и К°. 1905. С. 4.

2Там же. С. 9.

3Там же. С. 31.

4Там же. С. 14.

82

В первом варианте «все установления должны быть так соображены, чтобы они в мнении народном казались действующими, но никогда не действовали бы на самом деле»1. В части судоустройства по первому варианту М.М. Сперанский предлагает «власти судной дать все преимущества видимой свободы, но связать ее на самом деле такими учреждениями, чтобы она в существе своем всегда состояла во власти самодержавной»2, ссылаясь при этом, что на данных правилах основано политическое устройство Франции. То есть в этом предложении идет речь лишь о фиктивном принципе независимости судебной власти, который предлагалось лишь задекларировать, но не исполнять.

Во втором варианте «сословие судебное должно быть так образовано, чтобы в бытии своем оно зависело от свободного выбора, и один только надзор форм судебных и охранение общей безопасности принадлежали правительству»3. В данном случае уже предлагается закрепить не видимость, а реальный принцип независимости судебной власти, что не скрывает сам М.М. Сперанский: «сравнивая эти две системы между собой, нет сомнения, что первая из них имеет только вид закона, а вторая – само существо его»4.

Следующим этапом по проекту конституции являются действия державной власти в порядке судном. В данной части Проекта анализируется возможность како- го-либо вмешательства державной власти в судебную деятельность, вследствие чего делается вывод, то «действие власти державной в суде должно быть ограничено одним установлением власти надзирающей и охраняющей судные образы»5, то есть снова обосновывается принцип независимости.

Следующий ключевой принцип судопроизводства М.М. Сперанский указывает, разделяя гражданскую свободу на свободу личную и свободу вещественную. Первый пункт личной свободы он и связывает с тем, что «без суда никто не может быть наказан»6, то есть говорит о принципе осуществления правосудия толь-

1Там же. С. 32.

2План государственного преобразования графа М.М. Сперанского. Указ. соч. С. 32-33.

3Там же. С. 33.

4Там же. С. 33.

5Там же. С. 44.

6Там же. С. 54, 57.

83

ко судом, но не о презумпции невиновности, поскольку речь идет о наказании, назначаемом только судом. На это он ссылается и дальше: «правило: без суда никто не накажется…начальника такого-то, который без суда наказал помещика та- кого-то, предать самого суду по законам»1. В сноске отмечается, что первое положение также «…дает крепостным людям право суда и … ставит их наравне со всеми перед законом»2, что, по сути, является декларированием права на доступ к правосудию, а также принципа равенства перед законом и судом.

Что касается судоустройства, то к полномочиям губернской думы М.М. Сперанский предлагает отнести выборы членов губернского суда, а также указывает на «списки всех членов, избранных в правления волостные и суды окружные и губернский»3, чем обусловил порядок наделения судей властью именно на основе принципа выборности.

Судоустройство в рассматриваемом нами проекте выделено в самостоятельную главу «порядок судный», в котором определяется иерархия судебных органов от низшего звенья к высшему: суд волостной → суд окружной → суд губернский → сенат4. Интересным представляется, что высший судебный орган именуется именно сенат, и только в самой четвертой степени проекта раскрывается, что «сенат есть верховное судилище для всей империи».

Следующий интересный принцип, который можно выделить в тексте Проекта это принцип публичности или открытости судебного разбирательства: «решения сената производятся по очереди при открытых дверях публично»5.

Отдельным пунктом плана М.М. Сперанского стоит записка об устройстве судебных и правительственных учреждений в России 1803 г., в которой самостоятельная вторая глава посвящена суду. В ней можно отыскать утверждение, что «суд имеет два рода ответственности: он отвечает в наблюдении обряда тому, кто

1Там же. С. 164.

2Там же. С. 54-55.

3Там же. С. 76, 82.

4Там же. С. 79-82.

5Там же. С. 85.

85

Несмотря на то, что суду как таковому в Грамоте посвящена отдельная глава V, первые конституционные принцы судебной власти встречаются гораздо раньше – уже в ст. 81 главы III «Ручательства держаной власти» мы можем отметить закрепление принципа осуществления правосудия только судом: «Коренной российский закон: "без суда никто да не накажется" и освященное Учреждением о губерниях правило (пар. 401): "чтобы никто, без объявления ему вины и снятия с него допроса в течение 3 дней по задержании, не лишался свободы и не содержался в тюрьме" распространяется на всех жителей вообще в следующей силе…»1.

В этой же главе авторы Грамоты говорят и о современном конституционном принципе рассмотрения дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом: «Никто не должен быть наказан, как в силу закона, постановленного и обнародованного до2 соделанного преступления, и по приговору того суда, которому он принадлежит»3.

Интересной особенностью рассматриваемого конституционного проекта является наличие возможности сенаторами исполнения обязанностей судей, что закрепляется в ст. 147 отделения II «О Сенате»: «Сенаторы, избранные государем, исправляют, сверх сего, по очереди должность судей в верховных судах»4. Безусловно данное положение вступает в противоречие с декларированным самой же Грамотой принципом разделения властей и провозглашенным принципом независимости судебной власти, декларируемой далее в Главе V «О судебной власти»: «Суды и лица, носящие звания судей, в отправлении обязанности, на них возложенной, действуют по законам и независимо ни от какой власти»5.

1Государственная Уставная Грамота Российской Империи // Publiée d’aprés l’original des archives de St. Pétersbourg. Préface de M. Theodor Schiemann. Professeur a l’Université de Berlin. Берлин: издание Фридр.

Готтгейнера. 1903. С. 55.

2Здесь же прослеживается и необходимость обязательного опубликования закона, и современное закрепление принципа действия закона во времени, в соответствии с которым никто не может нести ответственность за деяние, которое в момент его совершения не признавалось правонарушением или преступность и наказуемость деяния определяются уголовным законом, действовавшим во время совершения этого деяния (ст. 54 Конституции РФ и ст. 9 Уголовного кодекса РФ).

3Государственная Уставная Грамота Российской Империи. Указ. соч. С. 59.

4Там же. С. 91.

5Там же. С. 105.

86

Ключевая Глава V «О судебной власти» является предпоследней в Грамоте и структурно разделена на три отделения: «О судах вообще», «О верховных судах», «Об апелляционных и низших судах», при этом второе отделение подразделяется еще на два разряда: «О верховном государственном суде» и «О верховном суде наместнической области».

К принципам судоустройства в рамках рассматриваемого конституционного проекта можно отнести следующие.

1.Принцип назначения судей. О формировании кадров судебных органов в форме назначения говорят несколько статей Грамоты. В силу ст. 19 «Государь на все места гражданские, управительные и судебные назначает непосредственно или через тех, коим вверит таковую власть»1; в соответствии со ст. 180 «Учреждается верховный государственный суд, составленный из председателя, сенаторов и других особ, заседающих в оном по назначению Государя Императора»2; ст. 185 устанавливается, что «…верховный суд наместнической области… составляется из известного числа сенаторов, назначенных Государем для заседания в оном, по очереди, и из непременных судей, поступающих в оный из председателей апелляционных судов»3. О допустимости сенаторам совмещать свою должность с обязанностями судей, мы упоминали выше (ст. 147 Грамоты).

2.Принцип выборности судей. Данный принцип, находящийся в противоречии с вышеназванным порядком назначения судей, также усматривается из текста изучаемого конституционного проекта – ст. 177 установлено, что «Суды составляются из судей, определенных Государем, согласно с предписанными правилами

оиспытании, и из судей, выбранных согласно с существующими по сему предмету особенными постановлениями»4.

3.Принцип разделения судов на инстанции: суды первой инстанции (низшие), апелляционные, верховные наместнические, верховные государственные. Также закрепляется деление судов на типы: коммерческие, советные, мировые

1Государственная Уставная Грамота Российской Империи. Указ. соч. С. 19.

2Там же. С. 107.

3Там же. С. 109.

4Там же. С. 107.

88

Как известно П.И. Пестель подготовил лишь пять глав из планируемых десяти. Как указывает русский историк В.И. Семеневский, три первых он считал обработанными, а две написанных вчерене1 (начерно – прим. авт.).

Первое упоминание о правосудии вообще в Русской Правде встречается в параграфе 2 «Разделение Племен Россию населяющих на три главные Разряда» главы 2 «О племенах Россию населяющих» при закреплении единства и равенства законов: « … государственные и гражданские законы могут быть в целом пространстве Государства одни и те же потому… что правосудие двусмыслия и двоякого толкования не допускает и будучи основано на понятии о наших обязанностях в отношении к ближним одинаково везде быть должно тем более что сии обязанности Верою определены для всех людей одинаковыми»2. Данным положением, по сути, закрепляется принцип равенства перед законом и судом. То же провозглашается и далее параграфом 4 «Все должны быть перед Законом ровны … всякое Постановление нарушающее сие равенство всех перед Законом есть нестерпимое зловластие долженствующее непременно быть уничтоженным»3.

В развитие вышеназванного принципа равенства, Русская Правда ставит под сомнение сложившееся исторически постулаты, присущие дворянству. Кроме типичных присущих им прав в виде обладания другими людьми, освобождения от уплаты подати (налога), и др., в рассматриваемом конституционном проекте ставится вопрос, а должны ли вообще такие преимущества, в частности принцип, что «дворянство не подлежит телесным по суду наказаниям подобно прочим россиянам, ниже за самые ужаснейшие преступления»4, иметь место в благоустроенном государстве? В Документе5 содержится и ответ на этот вопрос: «Род наказания

1 Семеневский В.И. Политические и общественные идеи декабристов. С.-Петербург. Тип. Первой Спб. Трудовой Артели, 1909. С. 511.

2 Русская социально-политическая мысль. Первая половина XIX века. Хрестоматия / сост.: А.А. Ширинянц, И.Ю. Демин; под ред. А.А. Ширинянца. М.: Издательство Московского университета,

2011. С. 215.

3Там же. С. 233.

4Декабристы: сборник отрывков из источников / Центрархив; составил Ю.Г. Оксман при участии Н.Ф. Лаврова и Б.Л. Модзалевского. Москва; Ленинград: Государственное издательство, 1926. С. 152.

5При сравнении двух источников, содержащих текст Русской правды, автором обнаружено, что в книге Декабристы: сборник отрывков из источников. М., Л., 1926, отсутствует глава 2 «О племенах Россию населяющих», в то время как в книге Русская социально-политическая мысль. Первая половина XIX века. М., 2011, содержится более полный текст, включая главу 2. Также в первом источнике отсутствует и

89

должен ответствовать роду преступления а не сословию преступника ибо преступление есть произведение злых качеств человека а не причисления его к тому или другому сословию … цель наказания не есть страдание преступника но есть исправление его а еще более удержание других посредством примера от подобных деяний … за одинаковыя преступления налагаемы были одинаковыя наказания … должно Дворянство на ровне со всеми прочими Россиянами за одинаковыя преступления одинаковым подлежать наказаниям и ежели и телесныя Наказания будут признаны необходимыми то должны оным быть подвергнуты дворяне так точно как и все прочие люди…»1.

В главе 5 «О народе в гражданском отношении» впервые упоминается классический конституционный принцип осуществления правосудия только судом, а также принцип рассмотрения дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом: «никто не может быть судим иным порядком как обыкновенным законным Судебным и в том именно месте которое Законом определено и назначено»2. Здесь же и принцип недопустимости создания чрезвычайных судов: «посему никогда не должны никакия чрезвычайныя Судебныя Комиссии или чрезвычайные Суды быть учреждаемы ниже в каком бы то ни было случае Законный Судебный Порядок быть для каких бы то ни было причин нарушаем»3.

Следующим установлением декларируется принцип законности: «никто не может быть судим иначе как по точным словам Закона без всякаго толкования слов Закона»4, а далее мы видим и принцип действия закона во времени, а также элементы презумпции невиновности: «и притом по Законам существовавшим прежде преступления в коем он обвиняется, и не иначе быть обвинен как когда его преступление совершено и доказано»5.

ряд других параграфов, что означает, что Документ приведен в сокращенном варианте. Для объективности и полноты автором использованы оба источника.

1Декабристы: сборник отрывков из источников. Указ. соч. С. 154.

2Русская социально-политическая мысль. Первая половина XIX века. Хрестоматия. Указ. соч. С. 289.

3Там же. С. 289.

4Там же. С. 289.

5Русская социально-политическая мысль. Первая половина XIX века. Хрестоматия. Указ. соч. С. 289.

90

Есть в рассматриваемом конституционном проекте и оговорка о военных судах, на что указывают и другие авторы1, несмотря на то, что в отдельный тип юрисдикции он и не выделяется: «… за воинские преступления подлежат они военному суду и от военнаго начальства зависят»2.

Сам П.И. Пестель в своих показаниях следственному комитету с 13 января по май 1826 г. говорил, что его предположение о государственном образовании должно состоять из 10 глав, в частности он упоминал, что «глава четвертая рассуждала о политическом и общественном состоянии народа, о правах гражданства, о равенстве всех перед законом…»3, «глава восьмая долженствовала рассуждать о частях правления, устанавливающих государственную безопасность, как внешнюю, так и внутреннюю, то есть об юстиции, полиции, внешних сношениях, военных силах…»4.

Другие же главы (все пять доступных для изучения) и вовсе регулировали совершенно иные правоотношения. Таким образом, мы видим, что П.И. Пестель не планировал прямо прописывать принципы судоустройства, а принципы судопроизводства декларированы весьма ограниченно.

В итоге в рассматриваемом конституционном проекте можем засвидетельствовать такие принципы судопроизводства как: равенство перед законом и судом, осуществление правосудия только судом, рассмотрение дел в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом, законность, действие закона во времени, презумпции невиновности. О закреплении принципов судоустройства все же говорить не приходится5.

Следующим в хронологии конституционных проектов является проект другого декабриста – Н.М. Муравьева. Известны четыре редакции данного проекта,

1См.: Семеневский В.И. Политические и общественные идеи декабристов. С.-Петербург. Тип. Первой Спб. Трудовой Артели, 1909. С. 539.

2Русская социально-политическая мысль. Первая половина XIX века. Хрестоматия. Указ. соч. С. 289.

3Павлов-Сильванский Н.П. Декабрист Пестель перед Верховным Уголовным Судом. Изд. А. Сурат. Тип. «Донская речь» в Ростове-на-Дону, 1907. С. 32.

4Указ. соч. С. 33.

5Тресков А.П. Принципы судебной власти в России: в продолжение конституционного проектирования // Арбитражный и гражданский процесс. 2020. № 5. С. 57-60.

91

однако не все из них сохранились. Впервые текст всех трех1 сохранившихся вариантов конституционного проекта в полном виде был опубликован в 1933 г. Поскольку редакции Проекта отличаются друг от друга, нами будут в интересующей части исследованы все три.

Как указывает советский историк Н.М. Дружинин, автор развил принципиальные предпосылки своей судебной реформы. В общем он следовал буржуазным идеям англосаксонского права, которые нашли себе теоретическое признание в произведениях просветительной философии2.

В основу проекта положен принцип разделения властей, а также принцип равенства перед Законом. Наиболее четко принцип разделения властей встречается во второй редакции в главе одиннадцатой3, а также особое отделение судной власти от других ветвей специально подчеркивается автором в третьей редакции – «…совершенно отделены … от судной»4.

Впервые по сравнению с ранее существовавшими конституционными проектами предлагался к закреплению институт присяжных: «в судах безопасность, жизнь и собственность обеспечиваются присяжными»5, при этом избрание и назначение присяжных проектом наделен тысяцкий6, который избирается граж-

1Первый из сохранившихся вариантов это текст, найденный в бумагах кн. С.П. Трубецкого, второй – из бумаг И.И. Пущина, третий – проект, написанный его рукою в каземате крепости и представленный при ответах.

2Дружинин Н.М. Революционное движение в России в XIX в.: Избранные труды / отв. ред. С.С. Дмитриев. М.: Наука, 1985. С. 188.

3См.: Дружинин Н.М. Декабрист Никита Муравьев. Историко-революционная библиотека. Воспоминания, исследования, документы и другие материалы из истории революционного прошлого России. № 1-2 (LXL – LXLI). Москва: Изд-во Всесоюзного общества политкаторжан и ссыльнопоселенцев. 1933, С.

305, 322, 339, 356.

4См.: Дружинин Н.М. Декабрист Никита Муравьев. Указ. соч. С. 359.

5Дружинин Н.М. Декабрист Никита Муравьев. Указ. соч. С. 306.

6Конституционным проектом Н.М. Муравьева полномочия тысяцкого в судебной сфере весьма широки. Так, помимо упомянутого избрания и назначения присяжных, тысяцкий исполняет определения судей, покровительствует и охраняет судей во время отправления ими их должности, а получив от суда сообщение приговора, присуждающего кого-либо позорному наказанию или узнав о банкротстве или общественной недоимке – объявляет о том в уезде и исключает то лицо из гражданских списков. Во второй редакции Проекта тысяцкий помимо прочего: посылает вызовы к Суду, составляет список присяжных. При этом в основном тексте второй редакции нет полномочия исключения лица из гражданских списков, однако на полях в оригинале все же данное полномочие приписано почерком основного текста. Другим должностным лицом, наделяемым Проектом полномочиями в судебной сфере является Державный Правитель, его наместник и Совет. Он … дает приказания войскам и военным судам, находящимся в пределах Державы, назначает по представлению своего Совета … судей и других чиновников из числа особ отмеченных в 3-ем списке. Кроме того, отмечается, что в случае если Дума будет судить Правителя, то председательствует в ней верховный Судия. Среди субъектов, наделенных властью в судебной

92

данами на один год1. Вторая редакция Проекта уточняет подсудность дел, отнесенных к компетенции присяжных: «Книги, подобно всем прочим действиям, подвержены обвинению граждан перед судом и подлежат присяжным; … всякая тяжба, в которой дело идет о ценности, превышающей фунт чистого серебра (25 рублей серебр.), поступает на суд присяжных; …всякое уголовное дело производится с присяжными»2. Третья редакция также содержит установления о присяжных: «Книги подвергаются обвинению в обыкновенных Судилищах при Присяжных»3.

Первое упоминание о судоустройстве встречаем в главе четвертой: «в судебном отношении Державы делятся на области, равныя пространством нынешним Губерниям»4, при этом на полях (в примечании в источнике – прим. авт.) Н.М. Муравьев отмечает, что нынешнии Губернии должны составлять один судебный округ5. То же деление предлагается и во второй редакции Проекта, с отличием, что область именуется округом6. Третья же редакция не содержит такого общего установления о судебной власти, а наоборот подробно структурирует ее.

Интересной и в то же время противоречивой особенностью Проекта является наделение Думы судебной властью, хоть и с оговоркой, что впоследствии надлежит использовать обычную судебную процедуру уголовного преследования: «Дума одна имеет право судить чиновников обвиненных Палатою выборных. Никто не может быть объявлен виновным как только 2/3 голосов присудствующих. Власть думы ограничивается тем, что она объявляет подсудимоговиновными лишает его занимаемого им места, объявляя его неспособным занимать какую-либо должность. Отрешенный чиновник преследуется после того в присутственных местах обыкновенным судебным порядком при присяжных, по письменному обвинению державного блю-

сфере упоминается и Народное Вече (во второй редакции), которое наделяется правом наделять и отменять законы судные и исполнительные, в частности имеется ввиду издавать гражданское, уголовное, торговое и военное уложения, установить правила судопроизводства. (См.: Дружинин Н.М. Декабрист Никита Муравьев. Указ. соч. С. 309, 311, 317-318, 326, 328, 333, 361).

1Там же. С. 309.

2Там же. С. 322-323.

3Там же. С. 357.

4Там же. С. 308.

5Там же. С. 308.

6Там же. С. 326.

93

стителя (который лично ответствует, в случае ежели бы обвинение оказалось несправедливым) и подвергается наказанию определенному законами»1.

Об этом же упоминается и в главе двенадцатой: «Верх. Дума одна судит чиновников, Палата Представителей обвиненных 2/3 голосов присутствующих осуждают, Верх. Дума отрешает но судит суд обыкновенный, по письменному обвинению верх. Блюсителя»2 (под верховным блюстителем в Проекте подразумевается Генерал-Прокурор3 – прим. авт.). На наш взгляд, коль рассматриваемым Проектом дума частично наделяется судебной властью, то можно сказать в этом случае и о принципе гласности и открытости4 судопроизводства, поскольку «заседания обеих Палат происходит при открытых дверях, кроме тех случаев когда большинство определит чтоб рассуждение не было гласно»5. Однако в отличие от первой редакции, вторая не содержит полномочий Думы в сфере судебной власти

– вместо этого речь сразу идет о Верховной Думе, при этом конкретизируется, кто может быть объектом рассмотрения дела: «Верховной Думе принадлежит Суд над Министрами, Верховными Судьями и всеми прочими Сановниками Империи, обвиненными народными представителями»6. Данный перечень сохранился и в третьей редакции7.

Следующий принцип в области судоустройства – в главе тринадцатой «Об императоре» – «… назначает судей верховных мест и прочих чиновников»8. Вторая редакция содержит данный принцип в главе восьмой, наделяя данным полномочием также и Думу: «Дума участвует вместе с Императором в заключении мира, в назначении Судей верховных Судебных мест»9, а в главе десятой второй редакции «О Верховной исполнительной власти» повторяется, что император

1Дружинин Н.М. Декабрист Никита Муравьев. Указ. соч. С. 314-315.

2Там же. С. 320.

3«Который лично ответствует Суду когда обвинение докажется несправедливым. Изобличенный Судом Государственный Сановник подвергается казни определенной законами». Дружинин Н.М. Декабрист Никита Муравьев. Указ. соч. С. 331.

4О публичности заседаний палат говорит и вторая редакция конституционного проекта. См.: Дружинин Н.М. Декабрист Никита Муравьев. Указ. соч. С. 331.

5Там же. С. 315.

6Дружинин Н.М. Декабрист Никита Муравьев. Указ. соч. С. 330.

7Там же. С. 358.

8Там же. С. 320.

9Там же. С. 331.

94

«назначает Судей Верховных судебных мест с совета и согласия Верховной Думы»1. Что же касается третьей редакции в данной части, то здесь принцип назначения судей (он же и принцип выборности, поскольку слова «назначать» и «выбирать» в третьей редакции Проекта имеют одинаковый смысл): Совестной Судья «назначается обыкновенными избирателями и остается в своем звании, буде окажется непорочным до 70-ти летнего возраста»2, здесь же: «Совестный Судья может быть избран из всякого звания…»3. Областные Судьи «избираются Областными Палатами из списка особ имеющих движимого или недвижимого имения ценою не менее 15000 серебрянных рублей»4. Верховные Судьи: «Народное Вече избирает 5 или 7 Верховных Судей, которые пребывают в сем звании до 70 лет, естьли окажутся непорочными»5.

Поскольку рассматриваемый конституционный проект подразумевает административное деление страны на субъекты (державы, области, уезды или поветы), то и во второй редакции Проекта предполагается наличие Судей Державных, полномочиями по назначению которых (по представлению совета) предложено наделить Державного Правителя6. Однако о судьях областных, уездных в первой и второй редакции Проекта ничего не говорится.

Во второй редакции конституционного проекта можно усмотреть судебный принцип состязательности сторон, поскольку в нем предполагалось наделить тыясцкого обязанностью, в случае его участия в судебном процессе представлять доказательства другой стороне по делу: «Если кто потребует от Тысяцкого на то доказательства, то он обязан представить своему противнику в суде требуемые доказательства и документы»7. Кроме того, на принцип состязательности8 указы-

1Там же. С. 336.

2Там же. С. 359.

3Там же. С. 359.

4Там же. С. 361.

5Там же. С. 362.

6Дружинин Н.М. Декабрист Никита Муравьев. Указ. соч. С. 344.

7Там же. С. 327.

8Сомнительным является в этом смысле закрепление в третьей редакции того, что адвокаты находятся в ведении у Блюстителей (то есть Прокуроров), что конечно не может быть в рамках равноправия и состязательности. При этом в предыдущих редакциях Проекта данной особенности не закреплено. Возможно, это связано с тем, что последняя редакция писалась автором уже в каземате. См.: Дружинин Н.М. Декабрист Никита Муравьев. Указ. соч. С. 361.

95

вает и сам перечень участников судебного процесса в третьей редакции: это присяжные, стряпчие или адвокаты, блюститель, который «соединяет в себе должность Прокурорскую и должность Стряпчаго уголовных дел»1. На это же указывает и Н.М. Дружинин в другой своей книге – по его мнению, в основу судебного процесса Н.М. Муравьев положил английский принцип состязательности сторон и неразрывно связанные с ним начала устности и гласности судопроизводства2.

Рассматривая конституционный проект Н.М. Муравьева, в частности его вторую редакцию, нельзя обойти стороной рассуждение другого декабриста – К.П. Торсона, поскольку оно является приложением к Конституции Н.М. Муравьева из бумаг И.И. Пущина, также декабриста и судьи Московского надворного суда с 1823 г.

В рассуждениях К.П. Торсона мы можем найти ранее предложенный в проекте «Всемилостивейшей жалованной грамоты, русскому народу жалуемой» 1801 г., (А.Р. Воронцов и А.Н. Радищев) принцип чтобы каждый поданный судим был судьями равного с ним состояния: «Кажется ничего нет основательнее и справедливее, как для суждения обвиняемого избирать Судей из людей равного с ним состояния… занимающие высшие Государственные должности, в случае обвинения должны судиться членами оной палаты, чем предполагается сохранить равенство, между обвиняемым таковым чиновником и его судиями, т.е. членами высшей палаты, не только по названию но по уму и опытности в Государственных должностях, – сии доводы ясно показывают важность высшей палаты»3.

Третья редакция Конституции Н.М. Муравьева представляется интересной, поскольку, помимо прочего, в ней автор предусмотрел несколько отдельных глав, посвященных судебной власти, которые содержат самые подробные и обширные установления о судоустройстве в сравнении с другими редакциями (однако в третьей редакции главы не пронумерованы).

1Там же. С. 361.

2Дружинин Н.М. Революционное движение в России в XIX в.: Избранные труды / отв. ред. С.С. Дмитриев. М.: Наука, 1985. С. 189.

3Дружинин Н.М. Декабрист Никита Муравьев. Указ. соч. С. 347.

96

Согласно третьей редакции судоустройство принципиально разделено на Совестных Судей в Уезде → Областных Судей в областях → Верховных Судей в Столичном Округе. Глава одержит достаточно подробное описание необходимого количества судей в зависимости от уровня суда, а также требований, предъявляемых к судьям соответствующего уровня, порядка обжалования судебных актов, компетенции1 судебных инстанций.

Итак, судоустройство в третьей редакции проекта конституции Н.М. Муравьева состоит из следующих инстанций.

1.Совестные Судьи в Уезде – делились на: а) судей, которые рассматривали дела единолично, а именно полагался один судья на 4000 душ; б)Съезд Совестных Судей – коллегиальный орган, который рассматривал дела как вышестоящий суд в апелляционном порядке2 на решения Совестных Судей.

2.Областные Судьи в областях– делились на: а) судей по гражданским делам, юрисдикция которых распространялась на свой «Присуд»; б) Уездные Заседания по уголовным делам3 – коллегиальный орган в составе Совестных Судей и под председательством Областного судьи; в) Областное Судилище – также коллегиальный орган, который рассматривал уголовные дела как вышестоящий суд в апелляционном порядке на приговоры Уездных Заседаний (в исключительных случаях)4.

3.Верховные Судьи. Не делились на категории. Их юрисдикция распространялась на всю территорию государства. В их компетенцию входило: суд над верховными чиновниками, разрешение споров из международных договоров, а также

1Среди полномочий судебной власти в Проекте можно отыскать несвойственную судам компетенцию наделения гражданством иностранных граждан: «Иностранец, не родившийся в России, но жительствующий 7 лет сряду в оной, имеет право просить себе гражданства Российского у судебной власти». Дружинин Н.М. Декабрист Никита Муравьев. Указ. соч. С. 321.

2«Каждые Три месяца в Уездном Городе и в главнейших местечках Уезда происходят Съезды Совестных Судей, в которые поступают аппелляции на частные решения Сов. Судей». Дружинин Н.М. Декабрист Никита Муравьев. Указ. соч. С. 360.

3«Каждые шесть месяцев Областные Судьи объезжают свой Присуд и в каждом Уездном Городе держат свои заседания … На сих Уездных Заседаниях собираются Сов. Судьи того Уезда и под председательством Областного Судьи решат уголовные дела». Дружинин Н.М. Декабрист Никита Муравьев. Указ.

соч. С. 361-362.

4Что касается актов, вынесенных с участием присяжных, то они обжалованию не подлежат: «Дело Гражданское или Уголовное происходившее с Присяжными уже окончательно решено и нет на него аппелляции ни пересуда», однако исключение из этого правила все же предусмотрено: «Областное Судилище принимает аппелляции на Уездные Заседания, в том только случае, когда в следствие приговора Окончательных Присяжных Судьи не тот применили Закон к делу, который следовало». Дружинин Н.М. Декабрист Никита Муравьев. Указ. соч. С. 362.

97

своеобразное обобщение судебной практики нижестоящих судов, применение мер реагирования на нарушение закона нижестоящими судами, изучение законов с целью внесения в них изменения1.

Необычным представляется декларирование принципа равенства Совестных Судей: «Все Совестные Судьи равны между собою и власть каждого равномерно простирается на весь уезд»2, поскольку далее в Проекте более не встречается подобное, которое можно было бы отнести к судьям других уровней.

Вкаком-то смысле из текста главы можно выделить принцип торжественности проведения заседания апелляционной инстанции: «Съезды сии объявляются за две недели вперед и происходят с торжественностью»3, как и уездное заседание под председательством Областного Судьи.

Рассматриваемая глава третьей редакции напрямую декларирует именно принцип публичности или открытости судебного разбирательства (в предыдущих главах и редакциях говорилось лишь об открытости заседаний Думы, которая частично наделялась судебной властью): «Совестной Судья судит гласно и явно при открытых дверях»4, «Обл. Судилище судит при открытых дверях и журналы оного предаются тиснению»5, «Его суждения (Верховного Судилища – прим. авт.) гласны на подобие Сов. Съездов, Уездных Заседаний и Обл. Судилищь и происходят с Присяжными»6.

Втретьей редакции Проекта весьма много уделено судебным учреждениям

иих структуре, однако в целом сами принципы судоустройства и судопроизводства задекларированы весьма скудно.

Таким образом, данным конституционным проектом были охвачены такие принципы судопроизводства, как: гласность и открытость, состязательность сторон, принцип суда судьями равного состояния, торжественность проведения засе-

1Там же. С. 361-363.

2Там же. С. 360.

3Там же. С. 360.

4Дружинин Н.М. Декабрист Никита Муравьев. Указ. соч. С. 360.

5Там же. С. 362.

6Там же. С. 363.

98

дания. А также принципы судоустройства: назначение судей, разделения судов на инстанции, равенство Совестных Судей.

Следующим конституционны проектом, представляющим интерес в контексте русской конституционной мысли и закрепления принципов судебной власти, является Регламент Молдавии и Валахии1 1831-1832 г.г. Указанный Регламент был подготовлен под руководством2 русского государственного деятеля, командующего российскими войсками в Дунайских княжествах и впоследствии под временным управлением которого находились данные территории, П.Д. Киселева. Данный регламент входил в так называемый «Отчет генерал-адъюнкта Киселева по управлению Молдавею и Валахею, с 15 ноября 1829 по 1 января 1834 года». Поручение о создании администрации Молдавии и Валахии было связано с окончанием русско-турецкой войны вследствие заключения Адрианопольского мирного договора (трактата) 1829 г. и неудовлетворительным, бедственным положением данных территорий, которые перешли под протекторат России.

Изначально глава седьмая заключала устройство судебной части. Было провозглашено отделение власти судебной3 от административной (… отделяя оную от исполнительного ведомства)4.

Первое упоминание о судопроизводстве находится в седьмой части Регламента

– «Формирование земской стражи». Так, «Для управления милицией составлен воинский устав, в коем изложены правила, обязанность и ответственность каждого чи-

1Как известно из территории бывших Валахии и Молдавии образовалась нынешняя Румыния и Молдавия, из так называемых Дунайских княжеств, на левом берегу Дуная. См.: Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. СПб: Типография Акц. Общ. «Издат. дело, бывшее Боркгауз-Ефрон», 1899. Т. XXVII. С. 259.

2В одном из источников прямо указано, что «органический регламент писал Киселев». См.: ЗаблоцкийДесятовский А.П. Граф П.Д. Киселев и его время. Материалы для истории императоров Александра I, Николая I и Александра II. Т.1. Первые годы жизни и начало службы Киселева (1788-1819). – Служба Киселева в звании начальника главного штаба 2-й армии (1819-1828). – Участие в войне с Турцией (1828-1829). – Управление Дунайскими княжествами (1824-1834). С.-Петербург. Тип. М.М. Стасюлеви-

ча, 1882. С. 351.

3Заблоцкий-Десятовский А.П. Граф П.Д. Киселев и его время. Материалы для истории императоров Александра I, Николая I и Александра II. Т. 1. Санкт-Петербург: Тип. М.М. Стасюлевича, 1882. С. 362.

4Заблоцкий-Десятовский А.П. Граф П.Д. Киселев и его время. Материалы для истории императоров Александра I, Николая I и Александра II. Т. 4. Приложения к I, II и III томам. Санкт-Петербург: Тип. М.М. Стасюлевича, 1882. С. 144.

99

на … военное судопроизводство и обучение войска»1, в связи с чем можно засвидетельствовать выделение отдельного вида судов – военные.

Суду в Регламенте (в отчете П.Д. Киселева) посвящена отдельная глава пятнадцатая. Необходимость изменения действовавшей системы была вызвана неопытностью судей, противоречивостью законов, запутанностью процесса и др. Так, были учреждены так называемые «княжеские диваны» из членов судебного дивана2.

Регламент делил судебную власть на три инстанции: уездный трибунал → судебный диван → верховный диван. Устанавливалось, что по окончании рассмотрения дела во всех трех инстанциях, процесс оканчивался навсегда3 (дела, единожды решенные в установленных формах, не могут быть подвергаемы новому рассмотрению и остаются навсегда неприкосновенными)4, однако было и исключение, если имели место разногласия трибуналов, то дело рассматривалось окончательно в высшем ревизионном диване. В компетенцию судебных инстанций входили следующие дела5.

Уездный трибунал (первая инстанция). Здесь начинаются все процессы гражданские, коммерческие и уголовные и решения приводятся в исполнение, если цена иска не превышает 1 500 левов.

Вторая инстанция (по сути не имеет единого названия, так как делится на несколько видов), сюда переходят дела в апелляционном порядке, если цена дела (иска), превышает указанную сумму: гражданские – в судебный диван, коммерческие – в коммерческий трибунал, уголовные – в уголовный департамент.

1Заблоцкий-Десятовский А.П. Граф П.Д. Киселев и его время. Материалы для истории императоров Александра I, Николая I и Александра II. Т. 4. Указ. соч. С. 128.

2Возможно, данное слово было выбрано составителями Регламента в связи с тем, что накануне была окончена русско-турецкая война, и под влиянием восточной культуры использовалось обозначение «диван», которое имеет восточную этимологию. Так, в Турции диван – то же, что и высокая Порта, тайный совет султана, состоящий под председательством великого визиря, из Шейх-уль-Ислама, министров и председателя государственного совета. Диванами стали называть и другие собрания сановников или чиновников по административным и судебным делам. См.: Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. СПб: Типо-Литография И.А. Ефрона, 1893. С. 570.

3Заблоцкий-Десятовский А.П. Граф П.Д. Киселев и его время. Материалы для истории императоров Александра I, Николая I и Александра II. Т. 4. Указ. соч. С. 137.

4Там же. С. 144.

5Тресков А.П. Принципы судебной власти в России: завершающий этап конституционного проектирования // Российский судья. 2020. № 9. С. 46-55.

100

Верховный диван (третья инстанция), решал всякого рода дела окончательно и представлял приговор через логофета (министра юстиции) на утверждение господарю, однако господарь не имел права судить, но в случае неправильного применения закона, мог обратить дело для пересмотра в высший ревизионный диван (по Валахии), составленный наполовину из членов судебных учреждений, наполовину из членов общего собрания по избранию господаря1. А по Молдавии – в княжеский диван2.

Итак, проанализированным Регламентом, как мы видим, не были прямо закреплены принципы судопроизводства, однако структурирована система судебных инстанций из которой можно выделить принцип судоустройства, который заключается в делении вертикали судов от низших – к высшим с возможностью обжалования судебных актов.

С развитием российского проектного конституционализма связано постепенное формирование новых принципов судебной власти. Как видим, с течением времени в проектах подобного рода усматривается совершенствование юридической техники, приращение объема конституционно значимых принципов, выделение их в специальные главы и иные разделы учредительных актов, придание им все более структурированной формы с вложением в них все более актуального содержания на каждом историческом этапе формирования российского конституционализма.

В целом все исследованные проекты были прогрессивны для своего времени, а выявленные в них принципы судебной власти оформлены нами в каталог имперской государственной парадигмы проектирования и легализации, заложившей фундамент наименований и разновидностей рассматриваемых принципов, в числе которых:

– принцип осуществления правосудия только судом («конституция Н.И. Панина – Д.И. Фонвизина» (1762 г.); Всемилостивейшая жалованная грамота, русскому народу жалуемая (1801 г.); Введение к уложению государственных

1Заблоцкий-Десятовский А.П. Граф П.Д. Киселев и его время. Материалы для истории императоров Александра I, Николая I и Александра II. Т. 1. Указ. Соч. С. 362.

2Там же. С. 144.

101

законов (1809 г.); Государственная Уставная Грамота Российской Империи (1820 г.); Заповедная Государственная Грамота Великого Народа Российского (1824 г.));

–принцип презумпции невиновности (Всемилостивейшая жалованная грамота, русскому народу жалуемая (1801 г.); Заповедная Государственная Грамота Великого Народа Российского (1824 г.));

–принцип равенства перед законом и судом (Всемилостивейшая жалованная грамота, русскому народу жалуемая (1801 г.); Введение к уложению государственных законов (1809 г.); Заповедная Государственная Грамота Великого Народа Российского (1824 г.));

–принцип осуществления судопроизводства судьей, равным по положению с осуждаемым (Всемилостивейшая жалованная грамота, русскому народу жалуемая (1801 г.); Проект конституции декабриста Н.М. Муравьева (1825 г.));

–принцип открытости судебных должностей (Конституция Республики Семи Соединенных Островов (1799 г.));

–принцип выборности судей (Конституция Республики Семи Соединенных Островов (1799 г.); Введение к уложению государственных законов (1809 г.); Государственная Уставная Грамота Российской Империи (1820 г.);

–принцип сменяемости судей (Конституция Республики Семи Соединенных Островов (1799 г.));

–принцип деления судебных органов на инстанции и специализации (Конституция Республики Семи Соединенных Островов (1799 г.); Введение к уложению государственных законов (1809 г.); Государственная Уставная Грамота Российской Империи (1820 г.); Проект конституции декабриста Н.М. Муравьева (1825 г.); Регламент Молдавии и Валахии (1832 г.);

–принцип языка судопроизводства (Конституция Республики Семи Соединенных Островов (1799 г.));

–принцип законности (Введение к уложению государственных законов (1809 г.); Заповедная Государственная Грамота Великого Народа Российского

(1824 г.));