§ 14. Продолжение: b. Связный контекст переживаний. Смысловой контекст и контекст опыта

Попробуем добраться до оснований поставленного вопроса. При этом не следует забывать, насколько изолированное рас­смотрение одного отдельного переживания искажает ситуа­цию, которую застает понимающая социология со своим тре­бованием выявления специфического подразумеваемого смысла. Переживающее Я переживает переживания своей длительности не как четко очерченные и потому изолированные единицы, хотя оно и способно выделить их как таковые взглядом рефлек­сии. Каждому переживанию что-то предшествует и что-то сле­дует за ним, поскольку каждой точке длительности с необхо­димостью принадлежит некое прошлое и некое будущее. Это следует понимать прежде всего в том смысле, в каком мы го­ворим о «горизонтах» переживания, об удержании прошедших переживаний, к которым оно отсылает, и о предвосхищении будущих, на которые оно указывает. Ведь и совершенно гете­рогенные переживания – тоже мои переживания, и то, что каждое из моих переживаний связано с предшествующими ему и следующими за ним, следует из сущности durйe, в которой эти переживания переживаются как перетекающие одно в дру­гое, а также из сущности обращения рефлексии к этим пере­живаниям, которые она вычленяет как четко очерченные, как в изначальном, первом значении осмысленные, не уничтожая при этом временные горизонты Прежде и Затем. Анализу этой ситуации и были посвящены наши предшествующие изыска­ния. В ходе этих изысканий нам удалось установить, что пере­живания материального и внутреннего мира, в котором мы живем, сами по себе предфеноменальны и становятся феноме­нальными лишь в особом акте обращения к ним.

В отличие от этого, мы познакомились со связями пережи­ваний совершенно иного рода, заключенными в понятии по-литетически осуществляемого синтеза более высокого порядка¹²⁶, на который ретроспективно может быть обращен однолучевой взгляд, то есть ретроспектива оказывается монотетической. Мы видели, что выстраивающееся шаг за шагом осуществле­ние актов может быть охвачено взором рефлексии, едва они завершены, как единые случаи реализации актов. Эту контек­стную связанность не следует смешивать со связанностью дли­тельности, в которой все переживания располагаются просто

772

773

в силу внутренней временной формы и необратимости тече­ния длительности. Поэтому необходимо строго различать¹²⁷ конституирование принадлежности мне всех переживаний (точнее – всех тех актов, в которых я живу как ego cogitans), с од­ной стороны, и их политетическое конституирование как синте­за более высокого порядка – с другой. Все выстраивающееся шаг за шагом осуществления актов, ведущие к синтезу более высокого порядка, сами оказываются осмысленными пережи­ваниями, когда каждая фаза акта (что всегда возможно после их завершения) отдельно охватывается взором рефлексии. То, что становится простой данностью в выстраивающемся шаг за ша­гом осуществлении актов, то есть конституированный синтез, может, таким образом, в свою очередь, быть охвачено, причем единым лучом рефлексии, становясь при этом опять-таки ос­мысленным. Всякому синтезу, произведенному в политетичес-ком построении, соответствует совокупный предмет, который может быть охвачен однолучевым взглядом. Что же касается принадлежности мне, то ее контекстная связанность – иного рода. Ибо гетерогенные переживания в их простой последова­тельности не конституируются в синтез более высокого поряд­ка, поддающийся охватыванию однолучевым взглядом: в свя­занности принадлежности мне конституируется скорее лишь Я как точка отсчета всех мыслительных действий. Мы будем на­зывать отношения между политетически выстаивающимися актами и конституируемым через них синтезом более высоко­го порядка смысловым контекстом и дадим этому понятию следующее точное определение: мы утверждаем относительно наших осмысленных переживаний П₁, П₂….. П_n, что они включе­ны в единый смысловой контекст, если эти переживания консти­туируются в политетически структурированных актах в синтез более высокого порядка и мы в состоянии охватить их одним мо-нотетическим взглядом как конституированное единство.

Если, например, замышляется и осуществляется некоторая деятельность, и затем с позиций более позднего Сейчас и Так протекания длительности обозревается задуманное modo futuri exacti как завершающееся в будущем действие и шаг за шагом осуществляемая деятельность, то в этом случае монотетический взгляд охватывает политетически конституирующиеся акты дея­тельности, а именно – как осуществленное действие. Мы можем поэтому сказать, что любое действие, поскольку оно осуществля­ется согласно замыслу, представляет собой в отношении пофазо-вого выстраивания актов деятельности смысловой контекст.

Однако из этих действий, которые сами являются смысло­вым контекстом, в пофазовом построении конституируются новые синтетические образования, которые, в свою очередь, доступны монотетическому взгляду и которые таким образом сами опять-таки являются смысловым контекстом для отдель­ных конституирующихся актов и т.д.

Только что рассмотренное на примере деятельности обла­дает самой широкой областью применения: весь наш опыт¹²⁸ общения с миром вообще строится в осуществлении политети-ческих актов, синтез которых мы можем созерцать монотетичес-ким взглядом как полученный опыт. Это в равной степени отно­сится и к актам внешнего, и к актам внутреннего опыта. По мере того, как из движущегося шаг за шагом процесса получения опы­та конституируется полученный опыт, конституируется и пред­мет опыта. «В последовательных и дискретных вариантах синтеза многообразного опыта выстраивается в соответствии со своей сущностью предмет опыта как таковой, выстраивается «зримо», попеременно обнаруживая все новые грани, все новые прису­щие ему моменты, и из этой складывающейся жизни, наме­чающей свой возможный ход согласия, черпают они и сам пред­мет (лишь как обнаруживающий свою изменчивость), и черпают свой смысл как тождественное возможных и подлежащих пос­ле осуществления повторению смыслообразований»¹²⁹.

Само собой разумеется – и Гуссерль в своих «Идеях» про­думал это до мельчайших следствий, – что подобные резуль­таты синтеза могут, в свою очередь, объединяться в политети-ческих актах в синтетические единицы более высокого порядка. Поэтому контекст опыта можно рассматривать как совокупность всех смысловых контекстов соответствующих Сейчас и Так или же так же как высший смысловой контекст. Ведь бросая рет­роспективный взгляд на свой опыт в целом, я осуществляю лишь монотетическое обращение к пофазово выстраивающим­ся актам¹³⁰. Общий контекст моего опыта, т.е. совокупность всего обретенного мной в актах опытного познания, или всех случаев моего восприятия мира в самом широком смысле, ока­зывается в каждое Сейчас и так согласованным. Этот опытный контекст прирастает с каждым новым переживанием, и каждо­му Сейчас и Так принадлежит определенный состав получен­ного к этому времени опыта. Правда, этот запас опытных пред-метностей (реальных и идеальных) изначально конституируется в политетическом синтезе актов опыта, в которых он и порожда­ется. Однако однажды познанное на опыте в каждом Сейчас и

774

775

Так задано моему сознанию как вполне конституированная предметность, конституирование которой (без особого обра­щения) вообще не попадает в поле зрения, подобно продукту, вопрос о создании которого даже не ставится: так, слой за сло­ем, складывается опыт в осадочных породах опытных пережи­ваний в конституированные объективные предметности. Мож­но также сказать, что общий контекст опыта в определенном Сейчас и Так состоит из монотетически охваченных общих пред-метностей более высокого порядка, конституирование которых в политетически складывающихся результатах синтеза остается за пределами внимания как «просто данное», т.е. конститутивная структура которого предполагается находящейся в глубинном слое, до которого взгляд внимания уже не может проникнуть. Этот запас опыта наличествует изначально в модусе пассив­ного обладания. Однако как только переживания, пассивно обладаемые в «опыте» соответствующих Сейчас и Так, кон­ституируются на основе спонтанной активности, синтетические единицы могут под монотетическим взглядом переводиться в ак­тивную фазу через прослеживание конституирующих их шаг за шагом складывающихся актов. Гуссерль показал это in extenso для суждения в своей формальной и трансцендентальной логи­ке. Осуществленные суждения становятся предметом обладания не как процессы суждения, а как идеальные предметности, как бытийно значимое¹³¹. Однако пассивная данность этих осуществ­ленных суждений в любой момент вновь может быть обращена в процессуальность осуществления суждений. «Мы ухватываемся за пассивное обладание, за бытийно значимое для нас (обыч­но с уверенностью), и в свободном творящем действии-для воз­никают новые категориальные структуры мнений вместе с соот­ветствующими знаками, т.е. словами»¹³². Это верно не только для суждений, но и вообще для всего, порождаемого категориальной активностью¹³³ , в нашей терминологии – для любого поведения и любой деятельности, ведь и суждение есть не что иное, как де­ятельность особого рода. Одна из особенностей всех порождений спонтанной активности заключается как раз в том, что они мо­гут быть реконструированы в «идеальности вновь и вновь повторя­ющегося»¹³⁴. Однако если я способен с помощью удержания или воспроизведения отождествить находящееся в прежнем Сейчас и Так порождение с порождаемым в ходе ретроспективного про­слеживания, то это отождествление представляет собой новый смысловой контекст, а именно, пользуясь выражением Гуссерля, «синтез вновь узнаваемого»¹³⁵. Он представляет собой опять-таки

уже «акт опытного познания, а не заданный опыт – по крайней мере не опыт, заданный в Сейчас и Так самой реактивации».

Поэтому мы, когда речь идет о запасенном опыте, будем использовать этот термин пока что исключительно в отноше­нии запаса конституированных предметностей опыта в соот­ветствующих Сейчас и Так, ограничиваясь, таким образом, пассивным обладанием приобретенным опытным путем, не затрагивая его реконституирования.

То, что обнаруживается в модусе апперцепирующего всплы-вания или тем более перевода в ретроспективно-повторяющее реконституирование, зависит от обращения внимания, которое Я в соответствующие Сейчас и Так направляет на свой запас опы­та. Это оказывается прагматически – в указанном ранее точном смысле – обусловленным attention а la vie Я в эти Сейчас и Так. Теперь мы можем определить общий контекст опыта как совокуп­ность всех обращений рефлексии, осуществимых Я как свободным существом в данный момент своей длительности (включая все мо­дификации этих обращений, обусловленные принадлежностью к области внимания), обращений, направленных на свои завершен­ные переживания, конституированные в пофазовом построении. Специфический смысл переживания, т.е. особый способ обращения к нему, заключается в таком случае в том, каким образом оно включается в общий заданный контекст опыта. Это положение может быть сформулировано и в следующей форме, в то же вре­мя дающей и точную дефиницию понятия «подразумеваемый смысл»: подразумеваемый смысл переживания есть не что иное, как самоистолкование переживания исходя из нового процесса пережи­ваний. Как происходит это самоистолкование и что под этим под­разумевается, нам и предстоит теперь выяснить. При этом нам придется удовольствоваться грубым и схематичным представле­нием, поскольку наши исследования не направлены на полу­чение феноменологических познаний в качестве основной цели, а выявляют только те феноменологические позиции, ко­торые являются релевантными для нашей социологической проблематики.