1. Субъективное и объективное конституирование гомогенных областей релевантности

С самого начала перед нами встает вопрос: конституирована ли гомогенная сфера релевантностей, в которой в том или ином конкретном случае возникает проблема равенства или неравенства, субъективной интерпретацией групповой при­надлежности или эта гомогенность соотносится с типизация-ми, навязанными аутсайдерами?

Начнем с одного примера. Если организация «Дочери аме­риканской революции» отказывается предоставить в распоря­жение Мэриан Андерсон свой концертный зал в Вашингтоне на том основании, что она негритянка, то такой акт будет спра­ведливо расценен как дискриминационный, вытекающий из того факта, что в силу навязанной типизации все лица, под­веденные под категорию негров, трактуются одинаково. Мы мог-

648

649

ли бы сказать, что цвет кожи «не имеет ничего общего» с вокаль­ным мастерством, как богатство в аристотелевском примере не имеет ничего общего с превосходством в игре на флейте. Но верно ли это утверждение, если так его обобщить? Разве мог­ла бы Мэриан Андерсон столь непревзойденным образом ис­полнять негритянские спиричуэлс, если бы не разделяла со своими собратьями по расе то особое культурное наследие, то особое восприятие мира, частным выражением которого явля­ются спиричуэлс? Разве не связана принадлежность к расе, под этим углом зрения, с превосходством в искусстве? И является ли в таком случае навязанная типизация дискриминационной в бранном смысле слова?

Во-первых, наш пример показывает, что конституирование области релевантности как таковое может иметь источник в навязанной типизации. Во-вторых, в более общем плане, на этом примере мы сталкиваемся с очень важным вопросом: со­держит ли уже само по себе навязывание типизации, т.е. под­ведение индивидов аутсайдером под ту или иную социальную категорию, такую неравную трактовку, которую принято назы­вать дискриминационной? Иными словами, является ли дис­криминация неизбежным следствием навязывания схемы ти-пизаций или релевантностей в объективном смысле?

Разумеется, нет. И определение, которое было дано диск­риминации в исследовании, проведенном под эгидой ООН²⁸ (его мы ниже еще обсудим), подтверждает это суждение. Ни один гражданин Соединенных Штатов не будет чувствовать себя дискриминированным оттого, что Швейцария считает его иностранцем и отказывает ему в участии в политической жиз­ни Швейцарии. Еще один пример подведет нас ближе к сути кроющейся здесь проблемы. Его мы возьмем из превосходно­го исследования Морро Бергера²⁹.

Данный пример связан с толкованием так называемой ого­ворки о равной защите, включенной решением Верховного суда (дело Плесси против Фергюсона, 163 U.S. 537, 1896) в че­тырнадцатую поправку к Конституции Соединенных Штатов. Отсюда берет начало известная доктрина «равенства порознь». Верховный суд (под председательством судьи Генри Б. Брауна) в этом решении постановил, что принцип равенства рас перед законом не устраняет различий, обусловленных цветом кожи, и не предполагает ни насильственного насаждения социально­го (в отличие от политического) равенства, ни смешения рас на условиях, не удовлетворяющих любую из них:

«Если отсюда выводят неполноценность, то не по причине чего-либо, обнаруживаемого в самом законе, но единственно потому, что цветная раса по собственному выбору вкладывает в него такое истолкование… Закон бессилен уничтожить расо­вые инстинкты… Если одна раса в социальном отношении ниже другой, то Конституция Соединенных Штатов не сможет по­местить их на один уровень».

Было бы легко отвергнуть это утверждение как неуклюжую попытку оправдать расовый предрассудок — чем оно, впрочем, и является, — если бы не представляло особый теоретический интерес то, как в нем раскрывается диалектика, скрытая в са-мóм непроясненном термине «предрассудок». Суд встает на точку зрения, что отказ цветным расам в равном доступе к об­щественным возможностям (этим термином пользуется Ма-кайвер в работе «Более совершенный союз») не устанавливает, будто индивиды, включенные в эту навязанную типизацию, т.е. в объективном смысле, ниже. Следовательно, жизнь тако­му выводу дает интерпретация этой навязанной типизации в схеме релевантностей типизированной группы (в субъектив­ном смысле). А такое «истолкование» явно есть результат акта вероломства со стороны цветной расы («цветная раса по соб­ственному выбору вкладывает в него такое истолкование»).

Опять мы сталкиваемся с «эффектом зеркала», который упо­минался в другом контексте в параграфе III (Б): система реле­вантности типизирующей группы содержит, помимо все­го прочего, стереотип системы релевантностей, которая не только, предположительно, принимается типизируемой груп­пой, но и действительно ей навязывается. Навязывание соци­альных категорий одновременно и создает «группу», и наделя­ет ее вымышленной схемой релевантностей, которой создатель данного типа может впоследствии по собственной воле мани­пулировать. Гуннар Мюрдал справедливо замечает (в книге «Американская дилемма»):

«Меня неотвязно преследует мысль, что это в большей сте­пени проблема белого, чем проблема негра… Реальная пробле­ма — не негр, а установка белого в отношении негра»³⁰.

С другой стороны, навязываемая система релевантностей и вправду оказывает воздействие на систему релевантностей тех, кому она насаждается. Даже если допустить, что разделение рас не подразумевало неполноценность цветной расы, сегрега­ция все равно воспринимается негром как оскорбление, и он становится к ней особенно чувствителен. Обращение с ним

650

651

как с типом провоцирует в нем самотипизацию с обратным знаком. Даже если он никогда и не собирался путешествовать в спальном вагоне, принципиальный отказ предоставить ему право им воспользоваться становится для него по-своему ре­левантным. У него появляется новая проблема, которую нуж­но решить.

Более обобщенно можно сказать, что навязывание системы типизаций и релевантностей само по себе не обязательно ве­дет к дискриминации. На эту объективную интерпретацию групповой принадлежности должен наложиться еще один эле­мент, а именно, субъективный опыт униженных ею индиви­дов: само навязывание типизации отчуждает их от самих себя и делает из них взаимозаменимых представителей типизиро­ванных черт и характеристик, к которым как к таковым и от­носятся. Итак, дискриминация предполагает как навязывание типизации с объективной точки зрения, так и соответствую­щую оценку этого навязывания с субъективной точки зрения индивида, которого оно затрагивает.

Теперь перейдем к более детальному изучению этой диа­лектической ситуации. Здесь мы хотели бы только добавить, что сведение этой крайне сложной проблемы к вопросу о предрассудках, по-видимому, может оказать нам лишь очень ограниченную помощь. Сама категория «предрассудок» отно­сится исключительно к сфере объективной интерпретации. В обыденном мышлении обычно считается, что предрассудки есть только у других людей. У меня вообще не может быть предрассудков, потому что мои убеждения прочно обоснованы, мои мнения самоочевидны, а моя вера в правильность и право­ту наших обычаев — что бы под этим ни подразумевалось — верна. Мы полагаем, что можно надеяться на прогресс в тео­ретическом понимании социальных напряженностей, если со­циальные ученые и философы окажутся готовы расстаться на какое-то время со своим привычным представлением, будто дискриминация и другие проявления социального зла проис­текают исключительно из предрассудков и что последние мо­ментально исчезнут, как по мановению волшебной палочки, стоит лишь нам проинформировать злодеев о том, что они пе­стуют такие предубеждения.

Лучше уж нам мужественно, с открытым забралом принять тот факт, что предрассудки являются элементами истолкова­ния социального мира и, более того, одним из основных источ­ников, наполняющих его жизненной силой. Предрассудки —

рационализации и институционализации глубинного «цент­рального мифа», на котором держится самоинтерпретация группы. Бессмысленно говорить негроненавистнику с амери­канского Юга, что негритянской расы с точки зрения биоло­гии вообще не существует.

Тем не менее, во избежание недопонимания я хотел бы подчеркнуть, что приведенные замечания лишь указывают на опасность отказа от дальнейшего теоретического анализа та­ких проблем, как дискриминация, возникающую всякий раз, как только привлекается магическая формула: «Они происте­кают из предрассудков». Иное дело вопрос о стратегии, при помощи которой можно было бы, по крайней мере, смягчить зло социальной напряженности. Эта просветительская задача, на мой взгляд, может быть решена только путем медленной и терпеливой модификации той системы релевантностей, кото­рую навязывают облеченные властью люди своим собратьям. Макайвер в книге «Более совершенный союз» ясно показал, как эту задачу можно решить, хотя и использовал понятие пред­рассудка.