Под тропой архаров

Горы Джунгарского Алатау тянутся вдоль государственной границы, а отроги их кончаются недалеко от Алма-Аты. Это край непуганых зверей – оленей, архаров и медведей, и на охоту сюда приезжал даже какой-то иностранный принц, большой любитель редкостных рогов.

О кладбище архаров в этих горах я услыхал от геологов. Они обнаружили его в верховьях речки Бурха севернее Джаркента. И вот мы с проводником, старым казаком из Семиречья, покачиваемся в сёдлах, пробираясь берегом горной речки Бурха. Я имею при себе лицензию на отстрел крупного архара, чучело которого я должен изготовить для Международной выставки.

За весь день езды не встретилось ни одного посёлка или пасеки. Кругом густые ельники, не знакомые с топором, высокое разнотравье в сырых местах скрывало проводника на коне. Всё, как сто, а может, и тысячу лет назад...

Ночевали мы у костра на берегу, устроившись под ветвями огромной тянь-шаньской ели, способной задержать воду даже в самые сильные дожди. Дереву не менее четырёхсот лет. Кто знает, может, оно впервые на своём веку приютило людей под собой. Остатки нашего костра теперь послужат «визитной карточкой» для будущих путников.

– Чуть свет надо быть на месте, – сказал проводник и лишил меня сна до полуночи: я никак не мог уснуть, воображая встречу с архарами, которых, по его словам, будет «сколь хочешь».

А может быть, заодно удастся разгадать тайну их кладбища? Хотелось поговорить, но старый казак как лёг на потник, подложив под голову кожаную подушку от седла, так сразу и заснул. Забылся я лишь перед рассветом. Мне показалось, что я только что уснул, а казак уже тряс меня за плечо:

– Пора, однако, вставать! Не опоздать бы!

Ещё не рассеялись сумерки, когда мы уже были на месте. Остановились за скалистым мысом.

– Ихняя тропа вон там, – сказал проводник, показывая на отвесную скалу над ущельем. – Здесь и подождём.

Лежать за камнем пришлось долго. Солнце осветило вершины Джунгарского Алатау, а у нас на дне ущелья было холодно и сыро от росы. На каменистых россыпях закричал петушок-кеклик. Красавица синяя птица села неподалёку от нас и стукнула о камень небольшим османчиком, пойманным в заливе. Заинтересованный, я подался вперёд, но птица заметила нас, вскрикнула и улетела, оставив рыбку на камне.

– Как бы зверя не спугала, – проворчал старик.

Однако синяя птица не испугала архаров. Не прошло и минуты, как проводник толкнул меня локтем: на обрывистой тропе, высоко над нами, спокойно шла архарка, а за ней семенил ягнёнок. Только когда животные скрылись за поворотом скалы, я заметил внизу груды костей и много мощных рогов. Это и было кладбище архаров, о котором я слыхал от геологов.

Новый толчок в бок – на тропе появились два молодых архара. И они спокойно прошли по тропе, не подозревая о нашем присутствии. Ещё раз мимо прошли две архарицы с ягнёнком.

И вдруг вот он! На тропе показался старый архар с огромными рогами. Вряд ли представится ещё раз такой случай. Я поднял карабин над камнем, поймал архара в прицел, но, волнуясь, не учёл близкого расстояния и взял выше, чем надо. Пуля громко шлёпнула в скалу над самой его головой. Звук выстрела покатился по горам, угасая, а красавец архар бросился вперёд по тропе, соря вниз камешками. Вот и поворот скалы, сейчас зверь скроется за ним. Я лихорадочно ловлю его вторично на мушку, но не успел нажать на спуск, как тропа на скале опустела – архар исчез, не добежав до поворота. Глухой удар тяжёлого тела о камни всё объяснил: архар сорвался с тропы... Когда мы подбежали, он был уже мёртв.

– Понял теперь, откуда здесь кладбище? – спокойно спросил проводник. – Рожища-то пудовые...

– Ну и что?

– Как – что? Тропа узкая, рожища-то царапаются по стене. Если спокойно идёт, то и проходит, а побежит, где узко, рогом о стену ударит, рог его и столкнёт. Каждую зиму бьются здесь, когда за своими красавицами гоняются.

Фотографирование, измерения, снятие шкуры, засолка и упаковка заняли много времени.

Проводник сходил за лошадями, сварил обед, а я ещё возился со шкурой.

После обеда я слазил на тропу. Карниз был так узок, что я побоялся пройти по нему и только издали мог рассмотреть кое-где царапины от рогов на стене.

Я с трудом преодолел в себе желание остаться здесь ещё на одну ночь и окончательно убедиться в правоте слов старого казака. Но ценнейший экспонат мог испортиться, и мы тронулись обратно. А я дал себе слово, что при первой же возможности ещё раз побываю здесь.