Azizyan_A_A_Dve_dveri__Obryad_initsiatsii_i_rasprostranenie_informatsii_na_drevneyshem_Blizhnem_Vostoke_A_A_Azizyan__SPb_Al

фигуру с заостренными грудями, а вторую как «стеатопигическую и беременную женщину с висящими грудями […]» (Mellaart 1966: 186, 189 и примечание 28). Маленькие заостренные груди, выходящие из подмышек, видны по обе стороны тела. Поза особенно специфична гротескными деталями: дугообразным изгибом ближней к зрителю ноги, упирающейся в «землю», намеренно показанным выступом живота в 3 / 4 и плечами, развернутыми фронтально, анфас. В Вади Сура II мы наблюдаем любопытное повторение этого иконографического типа, приходящееся не на одну, а на две соседние фигуры в сцене под животом четырехногого безголового «быка» (ил. 87): здесь рядом стоят женщина с заостренными грудями, выходящими из подмышек, но с обеими руками, сомкнутыми окружностью на голове (а не на поясе),

иболее высокий мужчина, повторяющий во всем остальном позу чаталхёйюкской женщины (поворот в 3 / 4 направо, руки на поясе, ближняя нога дугой упирается в «землю») (Le Quellec 2007 a: 56, вверху; Kuper et al. 2009 a: 12, figs. 7, 8; Kuper et al. 2011 a: 7, fig. 2 A, B). У обе-

их фигур виден выступающий живот и фронтально развернутые плечи. Пример крайне показателен с точки зрения возможного механизма передачи информации, при котором набор маркирующих тип качеств был известен (вербально?), но графический образ, воплощающий эти качества, видимо, утерян – соответственно исполнитель разложил этот набор на две фигуры, причем главной из них сделал мужскую, но и у женской оставил соединенные кругом руки. Фигуры не получились стеатопигическими, поскольку все люди Вади Сура имеют более грацильные по сравнению с Чаталхёйюком пропорции, однако у мужской фигуры показаны, насколько это возможно, выпуклый живот, раздутые плечи, утолщенные ноги. Повторение примечательного персонажа Чаталхёйюка с деталями, совокупность которых едва ли может случайно совпасть, по доступной мне информации, встречается только в Вади Сура II. Вместе с тем в Сахаре на фресках «Круглых голов» имеются и другие женщины с заостренными грудями, выходящими из подмышек,

иособенно фигуры с нижней половиной тела, повернутой на 3 / 4 (Mori

1998: 106, fig. 51; 119, fig. 66; 144 – 145, figs. 72 – 73; 186 – 187, figs. 113 – 114; 205, fig. 139, справа; Soleilhavoup 1991: figs. 17, 22). Еще од-

ним любопытным совпадением можно считать коленопреклоненную фигуру с поднятыми руками, «Горгону», которая в Чаталхёйюке рас-

90

положена ниже и правее передних ног розового «льва», на южной стене (ил. 43), а в Вади Сура II – ниже и правее передних ног четырехногого безголового «быка», правее только что описанной сцены (ил. 86).

Отпечатки рук и ног во множестве зафиксированы на фресках Чаталхёйюка, но ввиду широкого распространения их аналогов по планете они не показательны как особый маркирующий признак. С другой стороны, их следует включить как элемент в чаталхёйюкский комплекс, состоящий из «бычьих» сцен, «рожающих богинь», сетей, специфических типов животных и людей. Краткий обзор отпечатков рук из сахарских пунктов приведен Ж.-Л. Ле Келеком (Le Quellec 2008:

28 – 31).

Комментарии: Стиль «Вади Сура» известен в регионе Гилф Кебир также из навеса Вади Сура I или «Пещеры Пловцов» с 1 безголовым монстром (примечание 57), из двух маленьких навесов, давших 1 и 3 монстров соответственно (Zboray 2013: 23, fig. 18), и из вновь открытого навеса Вади Рас 10/110-B1 с 3 монстрами (Riemer et al. 2013: 16; 16, fig. 16; 19, pl. B) – итого на настоящий момент вместе с Вади Сура II это составляет 38 безголовых зверей на фоне отпечатков рук, пловцов и прочих человеческих фигур.

Были рассмотрены «бычьи» сцены из 6 пунктов разных регионов Сахары. Они поставлены, во-первых, в связь с композициями «Охотничьего святилища» Чаталхёйюка Восточного V (прежде всего с его «Красным быком») и, во-вторых, с важными эпизодами обряда инициации – иллюстрацией изначального мифа об убийстве тотема и с заглатыванием неофитов тотемом (последнее показано буквально в Вади Сура II). Чаталхёйюкские композиции под собирательным названием «бычьи» игры были как минимум одним из источников информации, в рамках которой в Северную Африку с Ближнего Востока могли попадать «женщины на корточках», чье движение из Центральной Анатолии в южном направлении должно было происходить не ранее середины 7 тыс. до н. э. (глава 1, раздел «Южный Левант», и глава 4, раздел «Археология») и не позднее времени начала создания фрески в Вади Сура II, то есть, по моим оценкам, не позднее середины 6 тыс. до н. э. Вероятно, были и другие каналы, как хронологические (более поздние миграции), так и географические (в частности, в предыдущем тексте не рассматривались памятники Восточной пустыни Египта и почти не

91

Глава 2 Изображения животных, держащих голову человека, из Юго-Восточной Анатолии и соколиные статуи фараонов Древнего Египта.

Круглые изображения

Скульптуры хищных птиц и прочих тотемных (?) животных с головами людей между лап или крыльев, собранные в главе 2, передают один момент обряда инициации – момент соединения тотема и неофита или момент временной смерти / поглощения неофита. По сути дела это объемная и почти натуралистическая версия знака распластанной фигуры, но не в смысле внешней похожести, а в смысле ее перевода более доходчивыми средствами круглой скульптуры. Ближневосточные экземпляры происходят из Невали Чори (EPPNB – MPPNB, вторая половина 9 – начало 8 тыс. до н. э.) и Гёбекли Тепе (PPNA – EPPNB – MPPNB, вторая половина 10 – конец 9 тыс. до н. э.), расположенных восточнее р. Евфрат в турецкой провинции Шанлыурфа на расстоянии примерно 60 км друг от друга и частично синхронных (датировки см.:

Thissen 2002: 317, 328, 330; Benz 2008 – 2018: Nevali Çori; Göbekli Tepe; Dietrich et al. 2013 a). Здания особого назначения обоих пунктов с каменными монолитными Т-образными столбами относятся к единому архитектурному типу, поэтому, рассматривая скульптуру этих пунктов, мы говорим о культуре достаточно тесного круга.

2.01. Н е в а л и Ч о р и.

1)Каменная голова человека (женщины?) из жилого дома 3 слоя III А (высота 29 см), к затылку которой примыкает фрагментарно сохранившаяся крупная птица, сжимающая голову крыльями. Вид на правый профиль головы четко показывает рельефный дугообразный контур сложенного крыла, вид слева не так однозначен, хотя дугообразно обработанная сколами кромка имеется и здесь (ил. 97 – 99). Сколы достаточно крупные, говорящие о начальном этапе работы, то есть скульптура дошла не только фрагментарно, но и находилась в процессе

93

изготовления. Это подтверждается тем, что участок с домами 2, 3, 6 и 7 на юго-востоке поселения включал мастерскую каменщика или скульптора (Hauptmann 1999: 72). С другой стороны, Х. Хауптман уверен, что голова с птицей, равно как и прочая крупная скульптура Невали Чори, происходит не из жилого, а из культового здания самого старого, плохо сохранившегося слоя I, откуда она была поднята вверх при перестройках (Hauptmann 1993: 67). Несмотря на многочисленные поломки (отсутствуют голова, лапы птицы, часть носа, подбородок, левая щека человека, нижняя и верхняя часть целой композиции), определенно видна четырехгранная призматическая столбообразность построения, которое потенциально могло еще расти выше птичьей головы и опускаться ниже человеческой шеи в виде тела или других элементов. Задняя поверхность птицы плоская, оба крыла прижаты к голове под прямым углом, тонко моделированное лицо с высокими скулами и припухшими (улыбающимися?) глазами несколько уплощено, что видно при профильных точках зрения, едва сохранившаяся грудь птицы также поднимается вверх параллельно ее задней плоскости (Hauptmann

1993: 60, Abb. 20; Özdoğan and Başgelen 1999: fig. 13 A, B; Morsch 2002: 152, fig. 4, human-bird hybrids, слева – графическая реконструкция К. Шмидта).

2) Каменная птица, сидящая на головах двух «женщин», соединившихся спинами и перекрещенными руками (высота сохранившейся части ок. 1 м, в том числе птицы – 34 см) из здания особого назначения слоя II, впрочем, видимо, происходящая из древнейшего слоя I (см. п. 2.01 – 1). Изначально фрагменты большой птицы, обеих «женщин» и еще двух геральдически расположенных навстречу друг другу небольших птиц были найдены как отдельные предметы, но в 1995 г. К. Шмидту удалось собрать их в единую столбообразную композицию, определенную им как «тотемный столб» (Шмидт 2011: 76 – 77, рис. 16; Özdoğan and Başgelen 1999: fig. 14 А, В) (ил. 100 – 101). Верхняя часть реконструкции с «женщинами» и большой птицей не подвергается никакому сомнению. Перья сложенных крыльев птицы выделены гравировкой параллельными линиями, отнесенные назад и переплетенные волосы «женщин» – гравированной сеткой. Вновь нужно отметить специальную уплощенность композиции, вписываемой в умозрительную вертикальную призму. Это особенно видно по рукам «женщин» в

94

виде перекрещенных плоских лент, прижатым крыльям птицы, приведению крайних выступающих точек силуэта (носы, груди, животы) к одной прямой линии, обилию линейных графических элементов. Разделение на птиц и «женщин» здесь не так очевидно, как может показаться, для понимания этого обратимся к следующему памятнику, в котором птица и человек слиты.

3)Каменная человеко-птица из здания особого назначения слоя II (высота 60 см) очень близка по манере исполнения «женщинам» предыдущей скульптуры, в ней человеческие признаки преобладают над птичьими (Hauptmann 1993: 64, Abb. 25 a, b; 66): по бокам сопри-

касающиеся руки и ноги, изображающие сидящего углом человека, уплощены, между руками-лапами – выпуклая надутая птичья грудь, лицо сильно закинуто вверх, его нижний контур очерчен специальным острым ребром, лоб и нос находятся в одной плоскости, волосы расчерчены гравированной сеткой, переходящей на всю спину и оканчивающейся на треугольнике хвоста, то есть одновременно изображающей и перья (ил. 102). Кроме того при взгляде спереди очевидно намеренное вписывание силуэта в две сжимающие его справа и слева параллельные плоскости. Спина расположена в вертикальной плоскости, продолжающейся вниз, под фигуру, что не исключает вновь некоего столбообразного, позже утерянного, объема, который могло увенчивать это существо. В данном случае птица своим оперением инкорпорировалась в человека, слилась с ним, в некотором смысле «обняла» его. Получив разъяснения этой фигурой, можно вернуться к предыдущему «тотемному столбу» и заключить, что две его «женщины» – это скорее люди-птицы, у каждого из которых такая же цельная выпуклость груди соответствует птичьей груди, а отнесенные назад «волосы», которые часто встречаются в женских изображениях Ближнего Востока, преимущественно на керамике, – метафора птицы (полет, ветер). Но птицы особой – хищной, тотемной, глотающей.

4)Каменная человеко-птица из здания особого назначения слоя

III (высота 23 см) (Hauptmann 1993: 60; 61, Abb. 21 a, b; Özdoğan and Başgelen 1999: fig. 12 A, B; Шмидт 2011: 75, рис. 15) также представля-

ет собой нерасчлененное гибридное существо, у которого профильные виды передают стоящую со сложенными крыльями птицу, а фронтальный – человека (ил. 104). Крылья, показанные по сторонам скульптуры

95

рельефными дугами и воспринимаемые как плотно прижатые, сжимают здесь не голову, а тело (ил. 103). С другой стороны, плоское человеческое лицо так же сильно, как и у предыдущей человеко-птицы, запрокинуто вверх, имеет острое ребро по всему периметру, особенно на подбородке, на голове рельефным уступом дана граница роста волос (на сей раз без сетчатой гравировки), которые по аналогии с другими экземплярами могут считаться также опереньем. Пропорции лиц (соотношения длины носа, расстояния между глазами, между глазами и ртом) у обеих человеко-птиц также совпадают. На передней поверхности фигуры отбита выступавшая полусфера, видимо, изображавшая выпуклую птичью грудь-зоб. В остальном скульптура дошла без повреждений, благодаря чему ясно виден запланированный прямоугольник фронтального силуэта и близкая вертикальной задняя поверхность. Таким образом, мы имеем маленькую, но монументальную работу, выполненную по правилам крупной архитектурной формы типа Г-образ- ного столба, встречающегося в интерьере здания особого назначения.

Примеры 2.01 – 1 и 2.01 – 2, по моему мнению, открыто транслируют содержание обряда инициации, где хищная птица когтит людей, «цивилизованно» передавая идею их заглатывания, точнее, их трансформации в тотема. Последнюю можно наблюдать в верхней группе «тотемного столба»: «женщины» превращаются в человеко-птиц. Примеры 2.01 – 3 и 2.01 – 4 либо изображают финал этой трансформации, то есть полное слияние человека и птицы, либо – представление о тотеме как о животном, способном к человеческому перевоплощению.

2.02. Г ё б е к л и Т е п е.

1)Птица (?), между крыльями или лапами которой изображено рельефом лицо человека, из числа случайных находок 1995 г. на по-

верхности холма (Schmidt 1998: 2; 3, fig. 4; Beile-Bohn et al. 1998: 68, Abb. 31) (ил. 105). Лицо в этом вертикальном фрагменте камня, расширяющемся кверху в виде навершия, – наиболее ясная деталь. В том, что с трех сторон его охватывает, из-за плохой сохранности или крайне суммарной моделировки с трудом узнается птица. Можно скорее сказать, что лицо вырастает из тела какого-то животного, насаженного на каменный стержень (общая высота 34 см).

2)Птица (?), сидящая на круглой человеческой голове (высота 40,4 см), обнаружена в 1995 г. в заполнении сооружения А возле стол-

96

ба 3 (Schmidt 1998: 2; 3, fig. 1; Шмидт 2011: 98, рис. 30; 113; Dietrich et al. 2018 a: 14, fig. 10 – 1) (ил. 106). Передняя часть птицы (?) утрачена,

тем не менее ее упругая хозяйская посадка, две лапы, нервно сжимающие голову, переданы очень убедительно, но не в смысле предметного реализма, а в смысле ее хищного характера. Анатомически же лапы выглядят неестественно выгнутыми. Гравировка тела, передающая перья, и количество лап, вероятно, говорят в пользу определения животного как птицы.

3) Птица, сжимающая лапами рельефное лицо человека (Dietrich

et al. 2014: 15, fig. 9; Schmidt 2014: 330; 335, res. 3; Dietrich et al. 2018 a: 14, fig. 10 – 4), из находок 2012 г. в траншее на участке L9-84 (общая высота ок. 1 м) (ил. 107). Отсутствуют голова птицы и массив камня ниже головы человека, сохранившаяся часть скульптуры имеет колоннообразную форму. В данной скульптуре акцент сделан на тщательное изображение птицы: не только крылья, но и грудь проработаны гравированными синусоидальными линиями, передающими перья и ребра (см. «Заключение»), хорошо схвачены круглящийся контур спины и хвост. Тотемную природу этой мощной птицы подтверждает явно человеческая деталь – лапы в виде тощих человеческих рук, выделенных рельефным жгутом и идущих от самого верха фигуры. «Руки» изогнуты в локтях, их кисти, касающиеся человеческой головы, прижаты к каменному стержню, однако оканчиваются выпущенными когтями.

Если принять соображение о том, что птицы в подобных композициях передают тотемов, то можно приобщить к тому же ряду и других, «нептичьих» тотемов, тем более, что компоновка деталей в них сохраняется. Кратко перечислю опубликованные экземпляры.

4)Четвероногое хищное животное (кошачье? медведь?), оседлавшее вершину столба и касающееся передними лапами рельефного человеческого лица, размещенного на фронтальной грани столба

(Beile-Bohn et al. 1998: 66; 67, Abb. 30; Schmidt 1998: 2, № 4; Шмидт 2011: 107, рис. 37; 109). Столб найден в 1995 г. in situ на западе холма

(ил. 108 – 109) в так называемой мастерской скульптора, голова животного не завершена (общая высота 1,2 м).

5)Маленькое четвероногое животное (кошачье?), сидящее на большой круглой человеческой голове, превышающей натуральный

97

размер, найденное в квадрате раскопок L9-87 близ каменного столба 39 в сооружении С слоя III и похищенное с места раскопок осенью 2010 г.61 Лапы животного согнуты «в локтях», концы передних лап приходятся на виски головы (ил. 110). Не полностью расчищенная скульптура до недавнего времени была известна по паре фотографий, размещенных в СМИ в связи с фактом кражи (Göbekli Tepe stolen head 2010; Dietrich et al. 2018 a: 14, fig. 10 – 2) (высота ок. 50 см).

Следующие скульптуры только предположительно относятся к рассматриваемому типу.

6)Четвероногое хищное животное из находок 2005 г. на участке

квостоку от сооружения С, над стенами прямоугольных домов слоя II (максимальный размер ок. 70 – 80 см). Зверь сидит на вершине камня или стержня, основной массив которого утрачен, сжимая в передних лапах округлый предмет (гипотетическую голову?), который нельзя идентифицировать как действительную голову из-за сильной коррозии (Schmidt 2007: 99; 108, fig. 6). В камне проделано круглое отверстие

(ил. 111).

7)Стоящее на обоих коленях существо неопределенного вида (в нем можно предполагать и грузного бесформенного человека с головой, втянутой в плечи, и животного типа медведя), сжимающее человеческую голову в руках / лапах – так называемый gift bearer (максимальный размер 26 см). Неожиданность композиции состоит в присутствии возможного, хотя и строго не идентифицируемого, человеческого персонажа на привычном месте животного тотема. Сам тип коленопреклоненного на обеих ногах персонажа, кажется, нигде больше в неолите не встречается (ил. 112). Низ головы вытянут вперед наподобие морды животного или предполагает бородатое лицо, что хорошо видно при взгляде на правый профиль (Шмидт 2011: 155, рис. 69). Ю. Грески с соавторами утверждают, что на прижимаемом круглом предмете отчетливо различимы человеческие глаза и нос (Gresky et al. 2017: 5). Найти информацию о точном месте находки не удалось, судя по всему, она относится к случайным находкам, поднятым при поверхностном осмотре холма.

Кроме того необходимо иметь в виду наличие и еще нескольких скульптур рассматриваемого типа, отличных от вышеперечисленных, – о них лишь кратко упоминается в описаниях раскопок: комбинация птицы и человеческой головы высотой 20 см и голова с сидящим

98

на ней четвероногим животным, найденные в ходе поверхностного осмотра 1995 г. (Шмидт 2011: 94 – 95), еще одна фрагментированная птица, держащая голову (?) и по силуэту близко напоминающая метровую птицу находки 2012 г. (п. 2.02 – 3). Опубликована только ее фотография без каких-либо комментариев (Dietrich et al. 2018 a: 14, fig. 10 – 3). Вероятно, вопрос прояснится после выхода в свет готовящейся в настоящий момент публикации всей скульптуры Гёбекли.

Таким образом, выше рассмотрены 9 скульптурных композиций с животными, сжимающими человеческую голову / лицо или слитыми с ней / ним (пп. 2.01 – 1, 2, 3, 4; 2.02 – 1, 2, 3, 4, 5), еще 2 композиции как не вполне ясные не включены в это количество (п. 2.02 – 6, 7). Имеется информация о существовании еще 3 скульптур, так что потенциальное их количество может возрасти до 14. Экземпляры как Невали, так и Гёбекли делятся на следующие разновидности: а) птица или иное животное в круглой скульптуре, сидящие сверху на антропоморфной голове (-ах), упираясь лапами в ее темя или свесив лапы вниз по ее сторонам, б) птица или иное животное в круглой скульптуре, сидящие сзади головы, ее затылка, и сжимающие крыльями и лапами голову по сторонам. К группе в) можно отнести также «плоских птиц» Невали Чори (гравировка и рельеф), присутствие которых выражено сетчатой гравировкой на головах и спине антропоморфных фигур или рельефными дугами крыльев по их правой и левой стороне. В первом случае (а) размеры птицы / животного соотносимы с размерами головы, она /оно нарастает над головой, опирается на нее. Во втором случае (б) птица / животное существенно превосходит размерами уплощенную голову-лицо. Соответственно ей / ему необходимо какое-то основание (блок камня, вертикальный стержень) для того, чтобы на него опереться. Хотя многие экземпляры фрагментированы, не закончены или поражены коррозией, но в ряде из них фиксируется столбообразная или призматическая форма, описывающая композицию62.

Вопрос о соколиных скульптурах Древнего Египта исследовался А. О. Большаковым (Большаков 2000), что кардинально упрощает мою задачу. Он привел корпус из 16 работ, которые определенно связаны с концепцией фараона-Хора, в том числе 8 статуй с сидящим за спиной фараона соколом, выполненным средствами круглой скульптуры (ил. 114 – 118), 7 скульптур фараонов в соколиной одежде (платке или

99