Колеров М. - Война- внешняя политика России и политическая борьба 1999-2009 - 2009

Das Futur Zwei: 2008 – 2009

переходящие из науки во власть и обратно, — рассказали осоветскихирусскихреальностях,её«административных рынках», «борьбе за ресурсы» и «сделках» больше, чем ди- визии политологов4. Их исследования постсоветских элит, даже если и страдают от чрезмерной бюрократической фактуры и нелицеприятного материализма, уж во всяком случае не имеют ничего общего с публицистическим при- митивом, отравившим русскую «медийную политологию» и через неё — западную науку о современной России. В их трудах нет комиксов о борьбе «силовиков» и «либера- лов», якобы составляющей весь смысл актуальной русской истории, нет ни карликового суда над историей и властью России под видом социологии общественного мнения5, ни ярмарки тщеславия под видом «социологии элит».

В трудах этих исследователей ресурсной бюрокра- тии небезосновательно находят дыхание гоббсовского

«Левиафана»6. Но стоит подойти к власти с точки зрения

её инструментальности, а не тотальности, — как любой Левиафан, любое «холодное чудовище» государства на- чинает казаться Лаокооном, пожираемым собственными элитами. Скептический фатализм «ресурсной теории»

Правящие элиты и государственность посттоталитарной России. М., 1996; М. Н. Афанасьев. Клиентелизм и российская государственность: Исследование клиентарных отношений, их роли в эволюции и упадке прошлых форм российской государственности, их влияние на политические институты и деятельность властвующих групп в современной России. М., 1997 (переизд.: 2000); М. Н. Афанасьев. Невыносимая слабость государства. М., 2006.

4Эта дивизия, конечно, тоже пополнилась отставными чиновниками (Г. Э. Бурбулис, Г. А. Сатаров, М. А. Краснов, Ю. М. Батурин, Э. А. Паин и др.), но никакого нового знания, проистекающего из их государственного опыта, не приобрела.

5Об этом см. специально: Модест Колеров. «Смерть политического» // Термидор. Сб. М., 2002.

6Е. Евсеева. [Рец.:] Симон Кордонский. Кристалл и кисель: е-мейлы и статьи 1989–2000… // Русский Сборник: Исследования по истории России. Том III. М., 2006.

151

ВОЙНА: ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА РОССИИ И ПОЛИТИЧЕСКАЯ БОРЬБА

отечественной бюрократии меркнет перед осознанием того, насколько далека эта «борьба за ресурсы» от целей элементарного национального выживания. Встреча с ав- топортретом трагична: в нём приходится признать либо тщету своей науки, либо собственную пустоту.

В своём новом труде, выпущенном в свет фондом «Либеральная миссия»7, М. Н. Афанасьев, прежде чем из- ложить результаты собственного социологического ис- следования беспрецедентно большой выборки представи- телей российской элиты, с аккуратностью историографа сводит счёты с традициями исследования отечественной постсоветской элиты. Вежливость не мешает ему убеди- тельно продемонстрировать, что труды предшественни- ков посвящены не столько предмету, сколько нарциссизму их авторов.

Выводы недавней книги социологов Левада-Центра8, построенной на выборке численностью 568 элитных человек, Афанасьев суммирует так: «Размышления ав- торов идут по такой схеме. Элита выполняет ключевые социокультурные функции: символическую, интегра- тивную, целеполагания. Наша власть и зависящие от нее верхи общества выполнять эти функции не способны. Следовательно, нужно не величать их элитой, а прямо назвать самозванцами. Элиты у нас нет, и не будет, пока не будет построена плюралистическая демократия…».

Однако и из такого материала Афанасьев способен извлечь

значимый итог: Левада-Центр свидетельствует, что кон- солидация отечественной элиты вокруг Путина — миф.

7Михаил Афанасьев. Российские элиты развития: запрос на новый курс. М., 2009.

8Л. Д. Гудков, Б. В. Дубин, Ю. А. Левада. Проблема «элиты» в сегодняшней России. Размышления над результатами социологического исследования. М., 2007.

152

Das Futur Zwei: 2008 – 2009

Добровольно консолидировались вокруг него лишь 20%, а50%консолидировалисьнедобровольно,признаваявнём потенциальногореформатораиподчиняясьгосударствен- ному интересу. Но целых 40% элиты не признают при- оритета этого интереса, а большинство вообще уверено, что «вертикаль власти» неэффективна, что у Путина нет реформаторской команды, поскольку опирается он только на своё окружение. И такая квазиэлита, по размышлению Левада-Центра, деградирует, оставаясь закрытой постсо- ветской номенклатурой.

Афанасьев логично указывает социологам, как затвор- никам в форточку, на современность, на то, что номенк- латура принципиально изменилась. Новая номенклатура капитализировала административную ренту не через

советское отраслевое распределение, а в форме частногосударственного патроната; изменились её социальная природа и место в системе мирового распределения труда. От СССР нетленной осталась лишь левая интеллигенция. Удивительно, что Левада-Центр этого не видит. Не слышит он и ответов собственных элитных респондентов, что «ре- форма ещё не началась» и что сами они давно ищут во всём виноватых. Если номенклатурная квазиэлита и левадовская «подлиннаяэлита»—«ресурсы»и«ценности»—равнопро- тив Путина, то трудно представить себе, в чём позитивном состоит консенсус этой плюралистической оппозиции.

Другоеисследованиеэлитыпроизведеноуженеизчре- ва политической оппозиции, а одним из политических институтов правящей «Единой России» — Институтом

общественного проектирования (ИнОП)9. Внимательным

9Сумма идеологии. Мировоззрение и идеология современной российской элиты. М., 2008.

153

ВОЙНА: ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА РОССИИ И ПОЛИТИЧЕСКАЯ БОРЬБА

читателям и без профессионального взгляда Афанасьева

бросалось в глаза, что это сочинение ИнОП (объём вы- борки — 326 человек), несмотря на мелованную бумагу

итвердокаменный переплёт, лишено научного резюме

ибольше похоже на монументальное устремление в кос- мос на ВДНХ. Неленивый взгляд Афанасьева лишь обна- руживает,чтоивнутрисочинения«образуэлитыприсущи весьмаразмытыеочертанияипоследовательноеизбегание институциональных определений».

Третий подход к отечественной элите продемонстри- ровала О. В. Крыштановская, в газетах называвшаяся либо первым, либо главным открывателем темы. По итогам её труда10, однако, вернее считать открывателями такого понимания элиты М. С. Восленского с его анекдотическихрестоматийной «Номенклатурой» (1980), М. Джиласа с его «Новым классом» (1957) и Л. Д. Троцкого, детализировав- ших то простое суждение, что политическая власть не толь- ко порождает собственность, но и конституирует элиту. Афанасьев вежливо называет такое несвежее изобретение Крыштановской «иерархическим подходом», «редуцирую- щим«элиту»квластипредержащей…единойгосударствен- ной власти, строящим её на одномерности и неизменности социального господства, но не на его изменчивой слож- ности, не на многообразии социального влияния и лидерс- тва…». Столь же щадяще Афанасьев подход Левада-Центра

определил как «прогрессистско-идеологический».

У меня нет мотивов быть вежливым, и мне легко ска- зать, что все три мозговых центра, изучивших отечествен- ную элиту, выросли из одного психологического корня.

10 О. В. Крыштановская. Анатомия российской элиты. М., 2005.

154

Das Futur Zwei: 2008 – 2009

Этот корень — их личные отношения с правящей поли- тической властью: некритичная лояльность, убивающая

свободное исследование (ИнОП), ревность, затмевающая всё,кромевласти(Крыштановской),ненависть,недающая мыслить (Левада-Центра). К счастью, Афанасьев не только хочет, но и внятно формулирует, чем он хочет от них отличаться. В марте – мае 2008 года он впервые в России провёл количественно значимый опрос представителей элитных групп: 1003 респондента по «группам разви- тия» — государственное управление в центре и регионах, армия и спецслужбы, предпринимательство, менеджмент, юриспруденция, наука и образование, здравоохранение, массовая информация и публичная экспертиза.

Принципиальное отличие своего труда от усилий мозговых центров Афанасьев видит в том, что исследует не себя и свои фобии, а элиту, осуществляющую пуб- личную власть, формирующую её приоритеты, несущую ответственность за развитие среды и общества в целом. Его задача — «не сводить всё дело к административному ресурсу, а рассматривать российскую элиту как более сложное, современное и динамичное социальное явление»: «Если под элитой мы понимаем исключительно господ­ ствующий класс, то в сегодняшней России целесообразно сконцентрировать внимание на государственном на- чальстве в центре и на местах и связанных с начальством финансово-промышленных группах. Эта классическая, прямо по Аристотелю, олигархия занимает верхнюю узкую страту доходной структуры общества — 1% бо- гатых россиян, «золотой процент» России. Однако, если мы понимаем элиту как развивающий класс общества, то концентрировать всё внимание на государственно-ка- питалистической олигархии совершенно неправильно…

155

ВОЙНА: ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА РОССИИ И ПОЛИТИЧЕСКАЯ БОРЬБА

Социальные группы, из которых вырастают элиты разви- тия,—этообеспеченныеипродвинутыегруппыобщества, которые в значительной мере составляют новый россий- ский «средний класс» [20% населения] … Новые элитные группы связаны уже не только с государственной властью, ноиснародившимся«среднимклассом»—неолигархичес- ким бизнесом, другими продвинутыми и развивающими группами общества… наряду с мнением и повесткой российской олигархии есть мнение и повестка российских элит развития».

Замечательные слова. Так и кажется, что под скаль- пелем Афанасьева элита выйдет из немоты и заговорит, хотябыэхом,носвоимкакофоническимголосом.Афобии и филии останутся актами интеллигентского автопорт- ретирования. Но стоило Афанасьеву подойти со своими инструментами к огромной своей выборке, как стало очевидно, что инструменты его столь же грубы и неадек- ватны. И нам вновь придётся сквозь мычание элиты вслу- шиваться в её подлинные намерения и способности.

Комиксы и отторжение

ВпервыхжесвоихподходахМихаилНиколаевичАфа­ насьев стремится задать опрашиваемой элите развёрну- тые формулы того, что он называет «цивилизационным выбором». Подобный придуманный выбор стремился задать СССР Михаил Горбачёв, формулируя «цивилиза- ционный» вопрос на референдуме о сохранении СССР

17 марта 1991 года. Тогда, изображая из СССР «всё хоро- шее» (чем он никогда не был) в противовес «всему пло- хому», Горбачёв вынес на референдум вопрос-утопию:

156

Das Futur Zwei: 2008 – 2009

«Считаете ли Вы необходимым сохранение СССР как об- новлённой федерации равноправных суверенных рес- публик, в которой будут в полной мере гарантироваться права и свободы человека любой национальности?». Ясно, что результаты голосования за «всё хорошее» были сколь удобны для Горбачёва (три четверти последних граждан

СССР проголосовали за эту мифологическую формулу), стольибессмысленны:этотсамообманнеспасСССРими- фологическое большинство уже через несколько месяцев растворилось — 1 декабря 1991 года за независимость от СССР проголосовало 90% жителей Украины.

Теперь Афанасьев задаёт выбор из двух комиксов:

«1. Россия — особая цивилизация, принципиально несхожая ни с Европой (Западом), ни с Азией (Востоком). Нам необходимо отстаивать и развивать самобытность экономического и политического строя российской нации на основе безусловного примата государственной власти» и «2. Для обеспечения социальной эффективности российского государства и конкурентоспособности страны в условиях глобализации нам необходимо развивать свои национальные системы жизнедеятельности на следующих базовых принципах: верховенство закона в обществе, в том числе над властью + конкуренция в экономике и политике».

Сколько бы ни смеялись учёные над примитивным

противопоставлением западничества и славянофильства,

как ни банальна критика «архетипического манихейства» русской культуры, как бы бессмысленно даже для школь- ной дидактики ни было противопоставление «самобыт- ников» и «глобалистов», Афанасьев настаивает на этой отнюдь не безобидной подмене. Почему очевидные осо- бенности России надо втискивать в плен «самобытности»;

157

ВОЙНА: ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА РОССИИ И ПОЛИТИЧЕСКАЯ БОРЬБА

«самобытность» безальтернативно подчинять примату государственности, а не анархии; «самобытности» проти- вопоставлять эффективность и конкурентоспособность; сугубовнутреннююконкуренциюделатьорудиемвнешней

ит. п.? У Афанасьева нет ответа. Какой комикс из двух предложенных выбирать тому, кто считает взаимодопол- няющими верховенство закона и цивилизационное отли- чиеРоссииотВостока,внутриполитическуюконкуренцию

ипримат государственности на внешней арене; «самобыт- ность» и социальную эффективность? Что делать тому, кто рад благам глобализации и одновременно рад отличи- ям России, хоть и не считает их «принципиальными»?

Афанасьев не даёт на это ответа и вновь заставляет элиту делать фальшивый, риторический выбор: «С какой из оценок развития нашей страны в 2000 е годы Вы бы скорее согласились? 1. Россия поднялась с колен, доказала свою глобальную конкурентоспособность. Во внутренних делах стало больше порядка, повысилась управляемость трудноуправляемой страны. Государство, компенсируя невысокий уровень самоорганизации российского населения, в целом успешно определяет и реализует стратегию национального развития. 2. Российская элита не использовала внутренние и внешние возможности диверсифицировать экономику и обеспечить качество развития, адекватное вызовам глобальной конкуренции. Вместо модернизации происходит деградация институтов, примитивизация экономики и государственного управления». Ну что здесь ответитне-элитныйздравомыслящийчеловек?ЧтоРоссия приподнялась, но не доказала? Что государство что то ре- шило, но «определило и реализовало» не «в целом»? Что элита провалилась, но экономика диверсифицируется независимо от неё?

158

Das Futur Zwei: 2008 – 2009

Увлекаясь собственным чёрно-белым мультфильмом, Афанасьевсуммировалметрыикилограммы:«Российская элита развития определилась с цивилизационным выбо- ром… лоббируемая и частично уже реализуемая на вы- сшем уровне модель «государственного капитализма» отнюдьнеимеетширокойподдержкивроссийскихэлитах развития. В своём абсолютном большинстве элиты ори- ентированы на нормальный капитализм…». С каких это пор исследовательская абстракция стала предметом «ци- вилизационного выбора»? Если б вопросы были меньше похожи на горбачёвские, ответы на них были б сложнее. Нужна ли автору эта сложность? Не нужна.

Афанасьев пишет: «На каких главных основах должен зиждиться новый российский мир — общество и госу- дарство? Это и есть тот самый цивилизационный выбор, который был и остается предметом жарких споров. В офи- циальной пропаганде и «пиаре» по главным информаци- оннымканаламвпоследнеевремявесьманастойчивопро- водится и популяризуется следующая установка…». Боже мой, полки его собственных книг о бюрократии взирают на Афанасьева с удивлением. Где и как могли пересечься его телевизионная мудрость, букварная агитка про «об- щество и государство» — и какофоническая реальность, которой поручается сделать «выбор»? Они пересеклись в учёном труде об элите — и опытная наша элита сыграла поправиламкомикса:«государство»выбрали27%респон- дентов, «общество» — 66%, и лишь 7% не оценили юмора и отказались от выбора.

Матрёшка «пакетных» вменений, которые — хуже вопросов ЕГЭ — навязывает респондентам Афанасьев, ис- ходяизсказокоборьбеантизападного«национал-государ­

159

ВОЙНА: ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА РОССИИ И ПОЛИТИЧЕСКАЯ БОРЬБА

ственного зла» и прозападного «либерал-глобального доб-

ра», садится арбатским сувениром посреди исследования и делает комичной саму его цель. Автору стоит присмот- ретьсяк«выбору»,которыйонставитпередэлитой,—ион узнаёт в нём съеденные до зубных корней прогрессистские

банальности Левада-Центра.

Там же, где Афанасьев традиционно внимателен, нас ждут научные приобретения. Среди «главных бед» России большинствореспондентовуказываетна«неразделённость власти и бизнеса, ведущую к приватизации и монополиза- ции публичной власти»11. Другой «главной бедой» России считают«целеустремленнуюипоследовательнуюполитику Запада,направленнуюнаослаблениеРоссии»—иприэтом вовсе не только чекисты, но и федеральные чиновники (36%) и бизнесмены (26%). Афанасьев почему то ищет вэтом«заявкунаискомуюнациональнуюидею»инехочет признать, что именно федеральные чиновники и предпри- ниматели на практике имеют дело с той внешней конку- ренцией, о которой в светлых тонах рассказывал комикс. Назвать предпринимателей обскурантами и антизапад- ными «самобытниками» у Афанасьева не поворачивается язык. И он приходит к важному выводу, что именно такой западный опыт русских бизнесменов стал причиной «яв- ного несоответствия между программными лозунгами либеральных партий 1990 х годов выделки, которые до сих

пор претендовали на политическое представительство российского бизнеса, и мнением большой части предпри-

нимателей по таким важным вопросам, как национальные интересы России и отношение к Западу». Остаётся сказать,

11Против слияния власти и бизнеса, против приватизации и монополизации власти выступают почти все элитные группы: федеральные чиновники — 53%, региональные чиновники — 45%, армейцы — 30%, чекисты — 51%, юристы — 73%, бизнес — 57%…

160