TERRORIZM

§ 2. Образы террора в экспертном и массовом сознании

ризм с применением оружия массового уничтожения; 3)киб ертерроризм, т. е. манипуляции или саботаж функционирования электронных и компьютерных систем, разрушение коммуникационной инфраструктуры, хакерство, распространение компьютерных вирусов и прочее1.

Н. Мелентьева различает следующие виды терроризма: идеологический, этнический, религиозный (в томчис ле сионистский и современный исламский терроризм), криминальный, индивидуальный2. В.В. Витюк предлагает выделять «правый» и «левый» виды терроризма3.

Ю.М.А нтонян, признавая указанные типологизации терроризма в целом интересными, отмечает их общий недостаток: неполноту. Он пишет, что разновидностей этого явления больше, чем полагают авторы:. «Типология терроризма должна охватывать всю многоликость этого крайне опасного явления. В первую очередь нужно отличать криминологическое и уголовно-правовое понятия терроризма, причем первое, естественно, гораздо шире второго. Чтобы убедиться в этом, нужно выделить политический, государственный, религиозный, националистический, военный и иные виды терроризма»4. Помимо пере- численных видов терроризма он выделяет также корыстный, криминальный, «идеалистический», партизанский и международный терроризм. Как особый вид терроризма Ю.М. Антонян выделяет международный терроризм.

Как можно заметить, решая проблему типологизации террора, эксперты не ограничиваются классификацией только лишь политического террора, а рассматривают террор в широком смысле этого слова, выделяя террор бытовой, криминальный, этнический, религиозный и т. д. Кроме того, например, тот же Ю.М. Антонян в самом религиозном терроризме выделяет такую его разновидность, как сектантский5. Говоря о криминальном терроризме, он пишет, что «в местах лишения свободы существует и другой вид терроризма — подавление и устрашение наи-

1Ñì.: Лаумулин М.Т. От исламизма к исламскому терроризму: европейский аспект

//http://www.kisi.kz/old/Parts/ExtPol/08-13-02Laumulin.html.

2Ñì.: Мелентьева Н. Размышления о терроре // Элементы. Евразийское обозрение. — 1996. — ¹ 7. — С. 17—19.

3Ñì.: Витюк В.В. Социальная сущность и идейно-политические концепции современного левого терроризма: Автореф. дис… д-ра филос. наук. — М., 1985. — С. 9.

4Антонян Ю.М. Терроризм. Криминологическое и уголовно-правовое исследование. — М., 1998. — С. 33.

5«В западных странах, — отмечает Ю.М. Антонян, — тоталитарные секты прибегают к такому виду террора как судебное сутяжничество… В 1997 г. тоталитарные секты стали прибегать к судебному террору и в России». Таким образом, судебное сутяжничество определено в качестве разновидности терроризма, которую, очевидно, автор обозначает также и термином «судебный терроризм». Заметим при этом, что указанный термин уже «занят» другим содержанием.

41

Глава 1. КОНЦЕПТОСФЕРА ТЕРРОРА

более слабых и защищенных осужденных другими преступниками, как правило, занимающими высшие места в иерархии неформальной преступной среды, и их приспешниками»1.

Обращает на себя внимание, что все типологизации террора по сути дела не являются завершенными. Существует потенциальная возможность дальнейшего развития и расширения каждой из них. Ю.М. Антонян сделал, казалось бы, заявку на создание универсальной классификации террора. «Приведенная типология терроризма, — замечает он, — не является, конечно, единственной, хотя она осуществлена по весьма важным признакам: по тем сферам жизни общества, где он реализуется, по его целям, по социальным конфликтам, которые порождают данное явление»2.

Предложенная данным автором типологизация терроризма является интересной, но и она все же не является всеобъемлющей. Более того, раскрывая содержание названных им видов терроризма, Ю.М.Ант онян одновременно определяет все новые и новые его разновидности. «В очень многих случаях, — пишет он, — государственный, военный и националистический терроризм представляет собой, по существу, геноцид»3. Таким образом, геноцид предлагается рассматривать как одну из форм террора. Раскрывая содержание националисти- ческого терроризма, Ю.М. Антонян вводит понятие «террористический сепаратизм».

Интересную мысль по поводу попыток типологизировать террор высказывает Д.В. Ольшанский: «Начнем с того, что любая классификация, разделяющая виды террора на основании предлагаемых самими террористами или пишущими на эти темы журналистами объяснений, принципиальна порочна. Умножать число таких классификаций не имеет смысла потому, что они бесконечны и практически «безразмерны»: всякий раз найдется какое-нибудь новое объяснение, ради которого придется расширять такую классификацию»4.

С исследователем трудно не согласиться. Однако надо сказать, что, отмечая порочность попыток классифицировать террор, он тут же предлагает свою типологизацию. «Не будем претендовать на всеобъемлемость и выделять мельчайшие разновидности терроризма, — пишет он, — остановимся на достаточно крупных блоках. Так, в частности, достаточно отчетливо выделяются политический, экономический и ин-

1Антонян Ю.М. Терроризм… — С. 36.

2Антонян Ю.М. Терроризм... — С. 42.

3Антонян Ю.М. Терроризм... — С. 42.

4Ольшанский Д.В. Психология терроризма. — С. 18.

42

§ 2. Образы террора в экспертном и массовом сознании

формационный терроризм. Помимо них существует и терроризм бытовой — так сказать, общесоциальный»1.

На наш взгляд, все попытки осуществления всеобъемлющей типологизации террора заведомо обречены на неудачу. Так, количество видов террора может находиться в прямой зависимости от числа средств его осуществления. Появление нового средства насилия способно породить и новую разновидность террора, при этом довольно необычную, например, лингвистический террор2. Человека можно подвергнуть насилию, к примеру, с помощью информационного воздействия на него. Следовательно, помимо традиционно выделяемых видов терроризма правомерно говорить об информационном терроре.

Как видим, создать всеобъемлющую классификацию террора — задача практически бесперспективная. С другой стороны, становится оче- видным, что с учетом многообразия проявлений террора классифицировать его необходимо. Эта классификация важна хотя бы для разработки соответствующих мер антитеррора.

Поскольку искомая классификация актуально имеет праксеологический характер, то ее глубина не обязательно должна быть значительной. При построении такой классификации, на наш взгляд, нужно исходить из того эмпирического факта, что разновидностей террора много, но, тем не менее, единый образ террора существует. Многоликость террора выражает множественность его внешних проявлений при субстанциональном внутреннем единстве. В прагматическом горизонте конкретного социального субъекта одни из проявлений приобретают сверхценность (положительную или отрицательную), а остальные воспринимаются нейтрально, как имеющие фоновый характер. Какое из проявлений террора окажется ведущим, а какие будут оцениваться в качестве малозначимых — определяется конкретно-исторической практикой.

Сверхценную форму террора мы предлагаем обозначить термином «модальный» террор. Это тот террор, который чаще всего идентифицируется в экспертном сознании как собственно террор. В настоящее время модальный террор идентифицируется как террор политический. «Политическое звучание терроризма очевидно, — замечает М.И. Дзлиев. — Оно связано с тем, что: во-первых, терроризм по определению подрывает систему государственной власти и управления, пытаясь

1Ольшанский Д.В. Психология терроризма. — С. 19.

2То, «что лингвистический терроризм сыграл в структуре тоталитарных государств, типа большевистского или национал-социалистического, решающую роль, — пишет К.А. Свасьян, — стало уже, кажется, общим местом. Любопытно лишь, что исследовательская зоркость оборачивается подчас слепотой, даже бесчувственностью, стоит только взору перенестись из прошлого в настоящее» (см.: Свасьян К.А. Дискурс, террор и еврейство // Вопросы философии. — 2005. — ¹ 2. — С. 89).

43

Глава 1. КОНЦЕПТОСФЕРА ТЕРРОРА

влиять на эффективность управления обществом, регулирование соци- ально-политических процессов; во-вторых, ослабляя государственные и общественные структуры, терроризм является питательной средой для образования и поддержки оппозиционных антиконституционных образований; в-третьих, активизируя морально-психологическое воздействие на население, терроризм вызывает хаос, беспорядки, ожесто- ченность людей по отношению друг к другу, что опять таки используется им в своих политических целях; в-четвертых, выходя за пределы государственных границ, терроризм приобретает международный характер и представляет опасность для международного сообщества»1.

Позиционирование модального террора как террора политического совершенно верно. Однако это оправдано конкретно для данного времени, в условиях современной обстановки. Вообще же окраска модального террора может быть различной. Так, в Средние века в период инквизиции модальным являлся церковный террор, который представлял собой борьбу католической церкви с инакомыслием (ересями). Это был именно религиозный, а не политический террор, так как осуществлялся особыми судами церковной юрисдикции, независимыми от органов и учреждений светской власти.

С модальным террором в качестве фонового (реликтового) можно соотнести, на наш взгляд, примордиальный террор2. Это не тот террор, который выступает результатом организованной и планомерной террористической деятельности, а террор, который оценивается как эксцесс, крайность при осуществлении повседневных действий. Примордиальный террор — террор как повседневно-бытовое явление, встречающееся в самых разных сферах общественной жизнедеятельности.

Будучи неспециализированным, непрофессиональным, примордиальный террор возникает как бы естественно, спорадически. Модальный террор выступает результатом интенсивного социального инвестирования и находится в фокусе общественного сознания. Как культивируемое явление модальный террор оказывается явлением культуры, не удовлетворяющейся уже теми террористическими проявлениями, которые выражают стихийные проявления человеческой натуры.

Предлагаемое нами различение примордиального террора и модального террора позволяет легитимировать образы террора, функционирующие в массовом сознании общества. Да, и семейный террор — это террор. Но в настоящее время этот примордиальный террор является фоно-

1Дзлиев М.И. Международный терроризм как социально-политический феномен // Безопасность Евразии. — 2002. — ¹ 3. — С. 576.

2От лат. primordialis — первоначальный.

44

§ 3. Терроризм как форма социального движения

вым, в то время как, например, в эпоху активности мужских тайных союзов гендерный террор был модальным.

Главной функцией тайных мужских союзов был священный террор против женщин. «Свою историческую роль — борьбу с материнско-ро- довым строем и укрепление власти экономически сильных элементов общины — тайные союзы выполняют путем применения террористи- ческих средств, запугивая население и подавляя силой всякие попытки протеста. Это — одна из зародышевых форм примитивной государственной власти»1, — пишет С.А. Токарев. В ответ на террор мужских союзов женщины организовывали собственные тайные союзы, которые, правда, были менее распространены.

Политическое содержание модального террора современности находит отражение в экспертном сознании, озабоченном проблемой его контроля. Остальные массовые проявления террора — примордиального террора — пока не выходят за пределы фоновых значений, но их мониторинг необходим для прогнозирования изменений в модальности террора.

§ 3. Терроризм как форма социального движения

Одной из «болевых точек» террорологии является разграничение понятий «террор» и «терроризм». В работах различных авторов по определению термина «терроризм» можно выделить несколько направлений. Первое заключается в стремлении выработать свое, наконец-то верное, аналитическое определение терроризма. Подобные попытки завершаются лишь тем, что количество дефиниций терроризма становится на единицу больше.

Второе направление связано со стремлением выработать универсальное, синтетическое определение данного явления. В отношении возможности выработки подобного определения мнения авторов расходятся. Одни считают, что дать общую дефиницию терроризма невозможно. Они объясняют это тем, что «не существует “общей научной теории терроризма”. Общая теория a priori невозможна, потому что у этого феномена чересчур много различных причин и проявлений»2.

Другие авторы, наоборот, уверены в возможности выработки универсального определения терроризма. Так, российские исследователи

1Токарев С.А. Ранние формы религии. — М., 1990. — С. 307.

Îтайных обществах современной Африки пишет И.А. Андреев (см.: Андреев И.

Âджунглях прапамяти: Африканские заметки // Новый мир. — 1999. — ¹ 3;

Андреев И. Тайные общества Тропической Африки // Независимая газета. — 2003. —

10 ñåíò.; Андреев И. Криминал с африканской спецификой // Независимая газета. —

2003. — 13 ñåíò.)

2 The Terrorism Reader: A Historical Anthology. — Philadelphia, 1983. — P. 183.

45

Глава 1. КОНЦЕПТОСФЕРА ТЕРРОРА

В.В. Витюк и С.А. Эфиров признают такую возможность, но при соблю-

дении нескольких «элементарных логических условий»:

—во-первых, надо четко различать употребление понятия «терроризм» в прямом и переносном смыслах (в данном случае авторы имеют

âвиду жонглирование такими словосочетаниями, как «экономический террор», «информационный террор» и т.п.);

—во-вторых, необходимо отличать терроризм от других «форм и методов вооруженного насилия, террористический характер которых сам по себе не доказан»;

—в-третьих, «определение терроризма должно быть принципиально полным», включая признаки, объединяющие его с другими формами насильственных действий, но главное — те «специфические характеристики, которые отделяют террористическое насилие от нетеррористического»;

—в-четвертых, «надо учитывать, что действия, составляющие спе-

цифику именно терроризма, в рамках других форм вооруженного насилия носят частный или вспомогательный характер»1.

Как видим, одним из необходимых условий выработки общей дефиниции терроризма В.В. Витюк и С.А. Эфиров считают его отделение от других форм насилия. С этим трудно не согласиться. Однако при попытках отграничения понятия терроризма от смежных категорий обращает на себя внимание то обстоятельство, что наиболее сложным и запутанным является вопрос о соотношении терроризма с понятием «террор».

«В литературе, — считает О.В. Будницкий, — термины “террор” и “терроризм” используются для определения явлений разного порядка, схожих друг с другом в одном — применении насилия по отношению к отдельным личностям, общественным группам и даже классам. Историки пишут об “опричном терроре”, терроре якобинском, красном и белом терроре эпохи гражданской войны и т. д.; современные публицисты

пишут об уголовном терроре; к терроризму относят угоны самолетов и захват заложников и т п.»2.

Зачастую понятия «террор» и «терроризм» идентифицируются и употребляются как синонимы не только в обиходе, но и в научной литературе. В одних случаях это проходит «безболезненно», так как не затрагивает никаких принципиальных аспектов проблемы. В других же случаях вольное обращение с этими терминами приводит к невозможности провести разграничение между различными явлениями, порож-

1Витюк В.В., Эфиров С.А. «Левый» терроризм на Западе: история и современность. — М., 1987. — С. 222–223.

2Будницкий О.В. Терроризм глазами историка. Идеология терроризма // Вопросы философии. — 2004. — ¹ 5. — С. 4.

46

§ 3. Терроризм как форма социального движения

дает неразрешимые противоречия и заводит исследователей в тупик. Объясняется это тем, что при всем словесном созвучии этих понятий они отражают разные явления действительности. Сходства между ними, пожалуй, не более, чем между такими понятиями, как «протест»

è«протестантизм», «нарцисс» и «нарциссизм». В этой связи возникает настоятельная потребность в более пристальном изучении этих терминов не только с точки зрения их происхождения, но и с позиции уяснения их сущности, определения значимости тех реальных явлений действительности, которые они отражают.

Надо сказать, что значение понятийно-терминологической работы в рассматриваемой области отдельными исследователями оценивается достаточно высоко. Так, в предисловии к Словарю основных терминов

èпонятий в сфере борьбы с международным терроризмом и иными проявлениями экстремизма, изданным Антитеррористическим центром го- сударств-участников СНГ, отмечается следующее: «Вопрос об уточнении понятийного аппарата, посредством которого описываются и различные аспекты терроризма и организация противодействия террористическим угрозам, приобретает международное значение, он весьма актуален для координации усилий различных государств в сближении подходов и оценок в сфере борьбы с политически мотивированным насилием, гармонизации антитеррористического законодательства, подготовки и реализации международных договоров в этой области, поиске эффективных путей оздоровления обстановки, условий и механизмов

проведения совместных антитеррористических мероприятий, налаживания обмена информацией, представляющей взаимный интерес»1.

Очевидным является факт, что с точки зрения русского языка термин «террор» первичен по отношению к термину «терроризм». Между тем, еще раз подчеркнем, однозначности в толковании термина «террор» нет. «Что считать, а что не считать “террором”, — пишут М. Одесский

èД. Фельдман, — каждый решает сам, в зависимости от идеологичес-

ких установок, опираясь на собственную интуицию. Единого определения сущности “террора” пока нет. Его еще предстоит ввести»2.

Рассмотрение существующих дефиниций террора приводит к выводу, что дать исчерпывающее определение данного термина чрезвычайно сложно. Как следствие — трудно отграничить термин «террор» от термина «терроризм». Очевидно, в этом кроется причина того, что Толковый словарь живого великорусского языка В. Даля, опубликованный в 1882 году, не содержит слова «террор», но дает определение термина «терро-

1Словарь основных терминов и понятий в сфере борьбы с международным терроризмом и иными проявлениями экстремизма. — С. 3.

2Одесский М.Ф., Фельдман Д.М. Поэтика террора. — М., 1997. — С. 194.

47

Глава 1. КОНЦЕПТОСФЕРА ТЕРРОРА

ðèçì»1, а 7-е издание Энциклопедического словаря Русского библиографического института «Гранат», выход которого в свет начался в 1910 году, наоборот, дает определение только слову «террор»2. Не раскрывается содержание слова «терроризм», но дается толкование слову «террор» в Толковом словаре русского языка под редакцией Д.Н.У шакова3, Толковом словаре иностранных слов Л.П. Крысина4, 11-м издании Словаря иностранных слов5, Политологическом энциклопедическом словаре6, Военном энциклопедическом словаре7, Советском энциклопедическом словаре8. Правда, Советский энциклопедический словарь содержит также термин «международный терроризм». Почему он дает определение именно этой разновидности терроризма, остается только догадываться.

Вспомним, что согласно энциклопедическому словарю М. Вебстера, «terror» — это 1) случай или причина сильного страха или тревоги; 2) насилие или угроза насилия, используемые для запугивания или принуждения; терроризм9. Нельзя не заметить, что понятия «террор» и «терроризм» здесь отождествляются.

Анализ словарных статей перечисленной выше справочной литературы позволяет сделать вывод, что ее авторы не видят разницы между террором и терроризмом. Тем не менее, стремление разграничить соответствующие понятия очевидно.

«Чтобы избежать терминологической путаницы, — отмечает О.В. Будницкий, — в литературе принято разделять понятия “террор” (насилие, применяемое государством, насилие со стороны “сильного”) и “терроризм” (насилие со стороны оппозиции, со стороны “слабого”). В качестве синонима понятия “терроризм” в литературе используется также словосочетание “индивидуальный террор”, хотя последний термин не всегда точно отражает исторические реалии»10.

Аналогичный подход в определении рассматриваемых терминов отражен в «Большой энциклопедии Кирилла и Мефодия» (БЭКМ). «Терроризм в России конца 19 – начала 20 века, — отмечается в ней, — это

1Ñì.: Äàëü Â. Толковый словарь живого великорусского языка. — Т. 4. — С. 401.

2Ñì.: Энциклопедический словарь Русского библиографического института «Гранат». — Т. 41. — Ч. 7. — С. 627.

3Ñì.: Толковый словарь русского языка / Под ред Д. Н. Ушакова. — Т. 4. — С. 694.

4Ñì.: Толковый словарь иностранных слов / Под ред. Л.П. Крысина.

5Ñì.: Словарь иностранных слов. — С. 494

6Ñì.: Политология: Энциклопедический словарь. — С. 372.

7Ñì.: Военный энциклопедический словарь. — С. 736.

8Ñì.: Советский энциклопедический словарь. — С. 1319.

9Ñì.: Merriam-Webster’s Collegiate Dictionary / Eleventh Edition // htth://www. merriam-webstercollegiate/com.

10Будницкий О.В. Терроризм глазами историка… — С. 6.

48

§ 3. Терроризм как форма социального движения

метод политической борьбы против самодержавия, входящий в арсенал русского революционного движения с 1860-х годов»1.

«В литературе, — говорит далее БЭКМ, — принято различать “террор” — насилие сильных над слабыми (государства над оппозицией)

è“терроризм” — применение насилия и устрашения слабыми (оппозицией) по отношению к сильному (государству). Именно терроризм становится неизменной составляющей частью революционного движения.

В истории российского государства до 1917 отчетливо выделяются два “пика” террористической борьбы — в 1878–82 и 1901–11»2.

Представляется, что указанный выше подход к разграничению терминов «террор» и «терроризм» — не более, чем игра слов. Более того, подобный подход дает основания утверждать, что поиск различий между понятиями «террор» и «терроризм» бесперспективен, ибо по сути это, казалось бы, одно и то же. В связи с этим можно вспомнить термины «экономический террор», «информационный террор». Ясно, что речь идет о терроризме. Между тем, такие термины, как «экономический терроризм» или «информационный терроризм» употребляются значительно реже, чем «террор».

В.И. Замковой и М.З. Ильчиков предлагают различать терроризм

èтеррор по признакам субъекта, совершающего террористический акт,

èпо его «адресату»3. С этой точки зрения, считают они, более правомерным и логичным будет относить понятие террора к политическим силам, находящимся во власти, опирающимся на властные структуры

èрепрессивный аппарат подавления, армию, контрразведку, различные спецслужбы, т. е. объективно являющимся более сильной стороной в противоборстве. Понятие же терроризм указанные исследователи от-

носят к оппозиционным силам, выступающим против официальной власти и объективно являющимся более слабой стороной в конфликте4.

Не составляет труда заметить, что подход В.И. Замкового и М.З. Иль- чикова идентичен позиции, изложенной в БЭКМ. Кроме того, обратим внимание на то, что, несмотря на развернутую аргументацию в пользу смыслового различия понятий «террор» и «терроризм», авторы употребляют их практически как синонимы.

Свое понимание проблемы разграничения террора и терроризма дает также В.А. Шабалин. Его позиция практически не отличается от под-

1Большая энциклопедия Кирилла и Мефодия 2003 (БЭКМ 2003).

2Большая энциклопедия Кирилла и Мефодия 2003.

3Ñì.: Замковой В.И., Ильчиков М.З. Терроризм — глобальная проблема современности. — М., 1996. — С. 8.

4Ñì.: Замковой В.И., Ильчиков М.З. Терроризм — глобальная проблема современности. — С. 9.

49

Глава 1. КОНЦЕПТОСФЕРА ТЕРРОРА

хода упомянутых авторов, поскольку террор он идентифицирует с государственной политикой и устрашением сильными (властью) слабых (оппозиции), а терроризм — с устрашением слабыми сильных1. Практи- чески такое же определение встречается и в диссертации Н.Н. Кудриной2, а также в статье В.С. Комиссарова и В.П. Емельянова3.

В ряде случаев террор понимается как одна из разновидностей терроризма. М.М. Родионов и В.В. Припечкин предлагают под термином «террор» объединять такие явления как индивидуальный террор и политику террора; террор как метод политической борьбы в военное и мирное время; террор как метод внутриполитической борьбы и террористические акции международного характера; геноцид как вид террора4. Такая терминологическая неразбериха не позволяет дать однозначную оценку и ис- черпывающее определение ни террору, ни терроризму, поскольку необоснованно расширяется круг деяний, входящих в эти понятия.

Интересна позиция В.П. Емельянова, который, рассматривая различ- ные формы проявления политического террора, приходит к выводу, что «понятие террор олицетворяет собой акции массового физического, психи- ческого, идеологического насилия, осуществляемого общественно-поли- тическими структурами, обладающими неограниченной властью над находящимся в их поле деятельности социальным контингентом». Отличить террор от терроризма, по его мнению, позволяют следующие признаки5:

1) террор, в отличие от терроризма, не одноразово совершаемый акт или серия подобных актов, он носит массовый характер, воздействуя на неограниченно большой круг лиц, состоящий не только из политических противников, но и случайно подвернувшихся людей, стремится к достижению повиновения всей массы населения на данной территории;

2) террор применяется субъектами, которые обладают официально установленной (выборным путем, путем военной интервенции) властью над определенным социальным контингентом;

1Ñì.: Шабалин В.А. Политика и преступность // Государство и право. — 1994. — ¹ 4.

2Ñì.: Кудрина Н.Н. Политический терроризм: сущность, формы проявления, методы противодействия: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. — СПб., 2000. — С. 12.

3Ñì.: Комиссаров В.С., Емельянов В.П. Террор, терроризм, «государственный терроризм»: понятие и соотношение // Вестник Московского университета. Серия 11: Право. — 1999. — ¹ 5. — С. 40.

4Ñì.: Родионов М.М., Припечкин В.В. Феномен терроризма: реальность и творческое осмысление // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. — 2000. — ¹ 1. — С. 24.

5Ñì.: Комиссаров В.С., Емельянов В.П. Террор, терроризм, «государственный терроризм»… — С. 38—40; Емельянов В.П. Терроризм как явление и как состав преступления. — Харьков, 1999. — С. 66; ЕмельяновВ.П. Терроризм и преступления с признаками терроризирования. Уголовно-правовое исследование. — М., 2000. — С. 67–68.

50