Юрлов Ф.Н., Юрлова Е.С. - История Индии. XX век (ИСВ. XX век) - 2010

стояла еще одна особенно сложная работа – демаркация границы между Индией и Пакистаном в Бенгалии и Панджабе. С этой целью была создана специальная комиссия во главе с английским судьей Сирилом Рэдклиффом, который ранее не бывал в Индии. Это, как считали некоторые, было его главным достоинством, поскольку он мог быть объективным при решении столь трудной проблемы. Рэдклифф прибыл в Индию в конце июля 1947 г. Ему помогали две группы из четырех индийских судей в каждой из провинций, назначенных по партийной принадлежности. Но поскольку они постоянно конфликтовали между собой, Рэдклифф, по существу, был вынужден отказатья от их услуг. Окончательное решение возлагалось на него. Пограничной комиссии предстояло провести демаркационную линию на территориях в 175 тыс. кв. миль, где проживало около 90 млн. человек, между районами с преобладающим большинством мусульман и большинством немусульман. Окончательным сроком завершения этой работы было установлено 15 августа 1947 г.

В Панджабе главную проблему представил крупнейший город Лахор, в котором проживало 600 тыс. мусульман и 500 тыс. индусов и сикхов. Вплоть до Дня независимости индусы и сикхи считали, что Лахор отойдет к Индии. Мусульмане, однако, полагали, что вся Лахорская область будет передана Пакистану. По решению комиссии Рэдклиффа, 38% территории Панджаба, вместе с Амритсаром, и 45% населения должны были отойти к Индии, остальная часть, включая Лахор, – к Пакистану. И хотя вплоть до 15 августа это решение считалось секретным, в Панджабе начались религиозно-общинные столкновения. Надежды на мирный переход населения, принадлежащего к меньшинствам, в районы, населенные их большинством, оказались несостоятельными. В конце июня вице-король и Совет по разделу страны создали пограничные силы из 55 тыс. человек с участием британских офицеров под командованием генерала Т.У. Риса для обеспечения порядка при переходе населения из одного района

вдругой. Но и этих сил оказалось недостаточно, чтобы предотвратить жестокие столкновения между общинами, которые происходили

вкаждой деревне и каждом городе. В июле 1947 г. в СЗПП был проведен референдум. Большинство участвовавших в нем проголосовали за Пакистан.

Опасная ситуация складывалась в Калькутте, тем более что власти не имели возможности направить в Бенгалию крупные воинские соединения. 9 августа в Калькутту приехал Ганди. Он планировал направиться далее в Ноакхали, где ранее ему удалось остановить кровопролитное столкновение между мусульманами и индусами. Калькутта жила предчувствием трагедии. Мусульмане и индусы бук-

281

вально уговорили Ганди остаться в городе, чтобы помочь предотвратить масштабные религиозно-общинные столкновения. Благодаря огромному авторитету и влиянию ему удалось это сделать.

14 августа, накануне Дня независимости Индии, Ганди сделал следующее заявление: «С завтрашнего дня мы освободимся от гнета британского правления. Сегодня в полночь Индия будет разделена. Поэтому завтра будет днем радости и днем печали. Все это накладывает на нас огромный груз ответственности… Давайте позволим всем мусульманам, которые были вынуждены покинуть свои дома, вернуться обратно. Если два миллиона индусов и мусульман обнажат кинжалы друг против друга в Калькутте, с каким лицом я поеду

вНоакхали отстаивать там интересы индусов и мусульман? Если

пламя общинной резни охватит всю страну, как сможет выжить наша только что родившаяся свобода?»673.

Вто время как в Панджабе сотни тысяч людей были убиты

вмежобщинных столкновениях и миллионы покинули свои дома, чтобы спасти свою жизнь, Бенгалия и Калькутта избежали этой участи. В этой связи Маунтбэттен написал Ганди: «В Панджабе, несмотря на присутствие 55 тыс. солдат, произошли огромные волнения. В Бенгалии армия состояла только из одного человека, и там не было волнений… Разрешите мне выразить восхищение этой армией». Один из руководителей Конгресса Ч. Раджагопалачари сказал

тогда: «Ганди добился многого, но ничто не было столь замечательным, как его победа над злом в Калькутте»674.

Так Индия подошла к порогу независимости через море страданий, связанных с разделом страны. Индийская империя была разделена на Республику Индия и Исламскую Республику Пакистан.

Положение в Индии в канун независимости

Первая половина ХХ в. стала заключительным этапом почти 200-летнего господства Британии в Индии. В этот период англичанам пришлось искать ответы на многие вызовы, связанные с нараставшим освободительным движением в Индии, в том числе в условиях Первой и Второй мировых войн. На этом фоне развивались события, которые закончились завоеванием индийцами независимости.

Доставшееся независимой Индии колониальное наследство состояло из двух главных элементов: системы государственного управления и социально-экономической сферы. Первый из них характеризовался тем, что в начале ХХ в. Британская Индия, а также княжества фактически управлялись из единого центра Британской Индии в Калькутте

282

(затем в Дели) и Лондоне. Таким образом, независимая Индия унаследовала единое управление страной. Ей также достался современный аппарат управления и правосудия, созданный англичанами. В нем преобладали англичане, но постепенно стали участвовать и индийцы. Важной частью этого аппарата была весьма эффективная бюрократическая машина, главным звеном которой стала Индийская гражданская служба (ИГС). В 1920–1930-х годах она активно пополнялась индийцами. Их опыт управления (поддержание правопорядка, сбор налогов, осуществление правосудия и т.п.) был использован после независимости при создании Индийской административной и других служб.

Для более эффективной эксплуатации Индии колониальные власти создали многочисленные организации по изучению ресурсов страны (антропологическая, геологическая и другие службы), которые также сыграли свою роль в независимой Индии.

В колониальный период было положено начало созданию нового среднего класса, на который власть могла опираться и править страной. Большое значение имело внедрение английского языка в школах и колледжах. Фактически именно этот класс, а скорее сравнительно небольшая по размерам социальная группа выдвинула лозунг независимости Индии, а после ее завоевания взяла в свои руки управление ею.

Колонизаторы создали в Индии современные транспорт, связь и другие элементы инфраструктуры, что было необходимо для эксплуатации и извлечения ресурсов из страны.

Однако общее состояние экономики определялось тем, что сельское хозяйство пребывало в состоянии застоя, а фактически деградировало. В деревне (83% населения) господствовало полунатуральное хозяйство, обремененное полуфеодальными отношениями. Сельскохозяйственные производители продавали на рынке всего около 35% валового продукта земледелия. С 1900 г. по 1950 г. темп роста сельскохозяйственного производства в Индии был менее 0,5% в год. А среднегодовой прирост урожайности главной культуры – риса – выражался за те же годы отрицательной величиной (минус 0,55%)675. Производство сельскохозяйственных продуктов не успевало за ростом населения (хотя он не превышал и 1% в год). Продолжалось разорение традиционного домашнего производства в результате индустриализации. Таким образом, «цивилизаторская миссия» (или «бремя белого человека» по Р. Киплингу) затронула лишь поверхность огромной людской массы, проживающей в основном в деревнях.

В промышленности преобладали мелкотоварные сектора экономики. Фабрично-заводские рабочие, а также рабочие на транспорте,

283

предприятиях связи и строительстве насчитывали около 4 млн. человек. Их положение было крайне тяжелым676. Во время Второй мировой войны происходил весьма активный рост индийского предпринимательства. С 1939 г. по 1948 г. число акционерных компаний, контролируемых индийцами, увеличилось с 239 до 626, то есть в два с половиной раза, а контролируемых английским капиталом – с 701 до 712, то есть оставалось стабильным. В 1943 г. 2/3 крупнейших фабричных предприятий находились под контролем индийского капитала. С 1945 г. начали создаваться смешанные анг- ло-индийские, а затем и индо-американские акционерные общества, что свидетельствовало об укреплении позиций индийской буржуазии677.

В канун независимости общее число грамотных в Индии составляло 60 млн. человек (17% из 361 млн. населения – 1951 г.). Из них около 10 млн. были служащими и людьми умственного труда. Многие из них представляли собой независимую социальную силу, которой был свойственен демократический радикализм, а нередко и экстремизм. Значительное число служащих было объединено в профсоюзы678.

Последние десятилетия колониальной власти были отмечены сначала стихийными, а затем и более организованными выступлениями крестьянства. В 1936 г. в Лакхнау состоялась первая Всеиндийская конференция крестьян, на которой был создан Всеиндийский крестьянский союз. Позже союз принял «Хартию крестьянских прав», в которой содержались требования снижения наполовину арендной платы и земельного налога, ликвидации принудительного труда и феодальных поборов. Была также сформулирована аграрная программа – устранение феодально-помещичьего землевладения (заминдари), реформа земельно-налоговой системы в районах райятвари, списание ростовщической задолженности и наделение безземельных и малоземельных крестьян землей. К 1945 г. число членов союза составило более 800 тыс. человек. В 1946–1947 гг. издольщики и сельскохозяйственные рабочие вели борьбу за улучшение своего положения. Самым сильным было движение издольщиков в Бенгалии, которые требовали снижения доли урожая землевладельца с половины до одной трети (тебхага)679.

К этому же периоду фабрично-заводские рабочие и железнодорожники были объединены в несколько крупных профсоюзов. Среди них – созданный в 1920 г. Всеиндийский конгресс профсоюзов, в котором участвовали коммунисты и конгрессисты. Тогда же по инициативе М.К. Ганди была основана Ассоциация текстильных рабочих. В 1937 г. ее лидеры создали «Хиндустан маздур севак сангх» («Союз служения индийским рабочим»), который стал школой по подготовке профсоюзных функционеров. В мае 1947 г. сторонники

284

Конгресса образовали Индийский национальный конгресс профсоюзов. Его составной частью стал основанный М.К. Ганди профсоюз680. Движения крестьян и забастовки рабочих стали заметным явлением общественной жизни в колониальный период, хотя рост их активности пришелся на 1950-е и последующие годы.

Главный результат колониального правления состоял в том, что огромная масса населения Индии жила в бедности. Доход на душу населения накануне независимости, по существу, оставался таким же, как и в 1900 г. Он более чем в 10 раз уступал аналогичному показателю в Англии. Особенно тяжелым было положение в деревне, где реальный доход на каждого работника сократился на 30–40% по сравнению с 1900 г.681 Более 4/5 жителей страны были неграмотными. Современное здравоохранение для большинства населения фактически отсутствовало. К середине 1940-х годов глубина и масштабность социально-экономических проблем в Индии достигли критического уровня. Все эти проблемы достались на долю независимой Индии.

285

ловечества»684. После принятия клятвы председатель собрания Раджендра Прасад объявил, что Учредительное собрание приняло на себя полномочия управлять Индией.

Затем была одобрена резолюция, в соответствии с которой Луис Маунтбэттен приглашался стать генерал-губернатором – конституционным главой доминиона Индия. Вслед за этим главный судья Индии принял присягу генерал-губернатора, а тот, в свою очередь, утвердил Джавахарлала Неру в должности премьер-министра страны.

Всвоем обращении к Учредительному собранию Маунтбэттен,

вчастности, сказал: «С сегодняшнего дня я являюсь конституционным генерал-губернатором и хотел бы просить считать меня одним из вас, как человека, полностью посвятившего себя защите интересов Индии». Маунтбэттен особо отметил вклад Ганди в достижение независимости: «В этот исторический час мы не должны забывать все то, что

Индия должна Махатме Ганди – архитектору ее свободы при помощи ненасилия»685. Маунтбэттен оставался генерал-губернатором до 21 июня 1948 г., когда его сменил на этом посту Чакраварти Раджагопалачари.

Первым генерал-губернатором Пакистана стал М.А. Джинна, провозглашенный «Великим вождем» («Каид-и-Азам»)686.

После 15 августа 1947 г., когда началось реальное воплощение «Плана Маунтбэттена» в жизнь, межобщинные столкновения вышли из-под контроля. Раздел страны на две части повлек за собой невиданные жертвы и страдания. Столкновения на религиозно-общинной почве и переселение сотен тысяч людей из Индии в Пакистан и, наоборот – из Пакистана в Индию сопровождались гибелью огромного числа людей, поджогами, грабежами, насильственными обращениями в иную религию.

Неру назвал это «кризисом индийской души», «человеческим землетрясением». Он писал: «Свобода пришла к нам, и она пришла с минимумом насилия. Но сразу же после ее достижения мы были вынуждены плыть по океану крови и слез. И хуже, чем кровь и слезы, был стыд и позор, который сопутствовал им. Куда подевались наши ценности и нравственные нормы, куда подевалась наша древняя культура, наш гуманизм и духовность и все то, что Индия защищала в прошлом? Темная ночь вдруг опустилась на эту землю, и безумие овладело людьми. Страх и ненависть ослепили наш ум, и все ограничения цивилизации были выброшены прочь. Ужас громоздился на ужасе, и мы почувствовали внезапную опустошенность при виде жестокого варварства человеческих существ. Свет, казалось, совсем исчез. Но нет, он еще иногда мелькал в яростной буре. Мы горевали по умершим и умирающим и по тем, для которых страдания были больше, чем смерть. Но мы еще сильнее горевали по Индии,

287

нашей общей матери, ради свободы которой мы трудились долгие годы»687.

Почти сразу же после провозглашения независимости Индии Панджаб, где беспорядки продолжались уже в течение нескольких дней, оказался на грани полного коллапса общественной жизни – там начались массовые столкновения между мусульманами, индусами и сикхами. 16 августа главнокомандующий бывшей армией Британской Индии, а с 15 августа – индийской и пакистанской армиями Клод Окинлек доложил генерал-губернатору Маунтбэттену, что Индия находится в состоянии гражданской войны.

17 августа Неру вылетел в Панджаб для встречи с премьерминистром Пакистана Лиакат Али Ханом. Они вместе обратились к народу с призывом к миру. Однако это не помогло. Столкновения продолжились с еще большей жестокостью. Так, 23 августа поезд с сикхами-мигрантами был атакован мусульманами г.Ферозпура. Было убито 25 и ранено 100 человек. В г. Кветте (провинция Белуджистан) между сторонниками Мусульманской лиги и пуштунами начались столкновения, которые переросли в схватки и тех и других с индусами688.

24 августа Неру снова прибыл в Панджаб с той же целью. Однако, несмотря на его усилия, столкновения продолжались, и к концу августа они охватили почти весь Панджаб. В них погибали сотни людей. По пути в неизвестное будущее многие умирали от голода и истощения.

В конце августа 1947 г. в Калькутте начались столкновения между индусами и мусульманами. Туда приехал Ганди. 2 сентября он начал голодовку протеста против межобщинного безумия. 4 сентября лидеры этих общин подписали клятву, что они остановят эти столкновения. Только после этого Ганди прервал голодовку с намерением выехать в Панджаб, чтобы умиротворить и там враждующих людей. Но по пути он задержался в Дели, где также начались массовые религиозно-общинные столкновения, сопровождавшиеся большими жертвами.

За три недели со времени провозглашения независимости Маунтбэттен принял участие в проводах в Бомбее 5000 английских солдат и офицеров в Англию, а также отдохнул несколько дней в Симле. По пути туда его личный поезд был остановлен, и все 100 пассажи- ров-мусульман были убиты, за исключением личного слуги генералгубернатора, который успел спрятаться под лавкой.

Судья Рэдклифф, который накануне Дня независимости завершил демаркацию границ между Индийским Союзом и Пакистаном, 17 августа улетел в Лондон. За три дня до этого он написал своему

288

приемному сыну: «Никто в Индии не проникнется любовью ко мне за решение по Панджабу и Бенгалии. Около 80 млн. человек, имеющих повод для недовольства мной, начнут разыскивать меня. Я не хочу, чтобы им удалось это сделать». Впоследствии Рэдклифф сжег все документы, относящиеся к разделу689.

Современники трагедии раздела Британской Индии, а затем историки и литераторы расходятся в оценках числа жертв во время ре- лигиозно-общинных столкновений. Наиболее часто повторяемая цифра – один миллион убитых в период раздела. Индийский историк Гьянендра Панде приводит эту оценку как некую среднюю между минимальной в 200 тыс. человек и максимальной в два миллиона690.

Кроме данных об убитых в этой междуусобной бойне, есть и другие цифры, не менее важные для понимания масштабов этой человеческой трагедии. Так же, как и в случае с числом убитых, нет и, наверное, не могло быть сколько-нибудь точного числа беженцев из одного доминиона в другой в течение 1947 г. и 1948 г. Называют цифры в десять, двенадцать и даже пятнадцать миллионов. Но все они не имеют документального подтверждения, а дают лишь общее представление о трагедии библейского масштаба. По некоторым

оценкам, около семи миллионов индийских мусульман мигрировали в Пакистан691.

Примечательно в этой связи заявление губернатора Западного Панджаба Френсиса Мьюди о получаемых им донесениях о числе убитых. Он вспоминал: «Я должен был игнорировать любой доклад о беспорядках, если в нем не было указаний на то, что было убито, по крайней мере, тысяча человек. А если это было так, то я просил предоставить мне еще один доклад, подтверждающий это. Но я не помню ни одного случая, когда я был бы в состоянии сделать что-либо»692.

Ужасающие масштабы гибели и страданий людей дали основание Раджагопалачари написать: «Если бы вице-король не передал власть (что он и сделал), то вообще не было бы никакой власти, которую можно было бы передать»693.

В самом Дели трагическая драма разыгрывалась на глазах правительства. Тысячи мусульман-переселенцев прибывали в город и оставались в нем в поисках убежища. Они располагались во временных лагерях, мечетях, на мусульманских кладбищах, возле домов известных мусульман, в том числе двух министров правительства – Абул Калам Азада и Рафи Ахмед Кидваи. Вместе со многими делийскими мусульманами они держали путь на запад – в Пакистан. А навстречу им из Пакистана в Дели шли тысячи и тысячи индусов. В разных районах города вспыхивали кровавые столкновения. Поли-

289

ция получила приказ стрелять на поражение при возникновении беспорядков. Город был парализован, транспорт, телефон и телеграф не работали. Среди убитых и пострадавших больше было мусульман. Мечети подвергались нападениям и осквернениям. Ганди осудил все это как «позорное пятно на индуизме и сикхизме»694. В это же время

в Синде были подвергнуты нападениям и осквернению индусские храмы695.

21 сентября Маунтбэттен, Неру и Патель (вице-премьер, министр внутренних дел) вылетели в Панджаб, чтобы оценить масштабы миграции. Около г. Ферозпура они из самолета увидели караван переселенцев и, пролетев 50 миль, не нашли его конца696. Переселенцы медленно передвигались на арбах, запряженных волами, или шли пешком, неся на спине детей, стариков, больных. Над караваном кружили стервятники в ожидании очередной смерти людей, что постоянно и происходило697. Страдания и муки не объединяли людей из разных общин, а еще больше отдаляли их друг от друга. Хрупкий мир рушился на глазах и уступал место жестокой бойне.

Вусловиях огромного напряжения и неопределенности в стране

иобществе в руководстве Конгресса стали проявляться признаки серьезных противоречий и даже раскола. И прежде всего между Неру и Пателем. Патель считал, что либеральное отношение Неру к мусульманам вредно для страны, так как оно могло подорвать ее национальную безопасность. Он также не разделял негативного мнения Неру о РСС, члены которого, по мнению Пателя, были «любящими свою страну» патриотами. РСС в день провозглашения независимости Индии объявил о трауре «в связи с разрушением священной неделимости Бхарат-маты (Матери-Индии)». В первом номере его еженедельника «Organiser» 3 июля 1947 г. была опуб-

ликована статья Ш.П. Мукерджи «Индусы никогда не примирятся с разделом Индии»698.

Многие в руководстве Конгресса уже обсуждали вопрос о целесообразности его раскола на две части – правую, которую возглавил бы Патель, и левую во главе с Неру. После того, как президент Конгресса Дж.Б. Крипалани подал в отставку в знак протеста против обострившихся отношений между Индией и Пакистаном, Пателю удалось провести на этот пост Пуршоттама Дас Тандона. Последний открыто выступал с позиций ортодоксального индуизма в поддержку жесткой линии в отношении Пакистана.

Несмотря на различия в подходах к некоторым крупным проблемам, в стиле работы и темпераменте, оба лидера Конгресса – и Неру, и Патель – признавали, что они чаще дополняют друг друга, чем противостоят. Патель выразил это в одной фразе: «Наше сочета-

290