Ibragimova_Z_Chechenskiy_narod_v_Rossiyskoy_imperii

ли вероломно против своих же.»291 Прекрасные человеческие качества чеченцев отмечал и К.П.Белевич: «К характеристическим чертам этого храброго народца следует отнести: гостеприимство, замечательную чистоту и опрятность в жилищах и солидную, без чванства гордость»292.

Но не всегда и далеко не все были хорошего мнения о чеченцах, да это и понятно, ведь они олицетворяли образ врага в долгой и кровопролитной Кавказской войне, да и образ жизни, духовность их были слишком самобытны и самодостаточны, что также раздражало некоторых представителей «высшей цивилизации». П.И.Ковалевский имел свой взгляд на характер чеченцев: «Любить чеченец умеет только себя, – сообщал он своим читателям. О себе чеченец замечательно высокого мнения и, ставя свою личность в центре вселенной, тем более понижает своё мнение обо всех других, чем дальше они находятся от центра. Вокруг центра стоит фамилия,занеюидётплемяилинародсвой,занародом,уже,вдали,стоит всё остальное, едва достойное, а пожалуй и вовсе не достойное внимания. Это чувство самомнения и самолюбия лежит в основе его безграничной любви к свободе. Не признавая никого выше себя, он не может согласиться и с господством над собой кого бы то ни было.

Самолюбивый и обидчивый, как ребёнок, он, как ребёнок, любит похвалы и комплименты. Чеченка, особенно девушка, весела, болтлива, любитпосмеятьсяихорошопокушать.Онаохотнотанцуетиоттяжёлого дела не отказывается. С мужчинами она не прочь и пококетничать»293.

В конце XIX века уже стало заметно влияние «цивилизации» на чеченцев, они стали чаще употреблять спиртные напитки и курить. Приведём наблюдения Н.Семёнова: «…Кто посолиднее, сосали маленькие трубочки, набитые махоркой, у других красовались в зубах свёрнутые как папиросы обрывки кукурузных листьев»294. По мнению Н.Ф.Дубровина «…Умственное развитие чеченцев далеко опередило нравственное: они очень искусные дипломаты. Они чрезвычайно тонки, осторожны, дальновидны в своих действиях»295.

В.В.Маркович считал, что: «…чеченец объект весьма податливый, только нужно уметь с ним обойтись. Он страшно ценит, если не нарушать его демократические взгляды и не «корчить из себя начальство». В общем, чеченцы народ девственный, не тронутый ещё псевдокультурой и имеющий широкое будущее, конечно, если выйдет победителем в борьбе с «пиджачной» цивилизацией, приручающей сначала к табаку, водке и картам, а после к более крупным деяниям, вроде измены веры, народности и выработке шпионов, изменников и кляузников»296.

С.Петин предлагал использовать чеченцев в качестве тайных агентов: «…Чеченцы почитают себя равными всем князьям в мире и не признают над собой никакой власти. Почитаю обязанностью сказать,

–отмечал он, – что всякий горец, как бы ни был, он уважаем в своём народе, теряет это уважение и доверие, как скоро начинает действовать согласно с видами нашего правительства. Это, однако – же не означает, чтобы бесполезно было бы брать в конвой императора горцев; многие из них, по возвращению, могут по крайней мере быть употребляемы как тайные агенты»297.

Вначале XX века на Северо – Восточном Кавказе чеченцы были самым многочисленным этносом, их количество стремительно приближалось к цифре в 300000 человек298. Причём здесь не учитывались аккинцы, проживавшие на территории Дагестанской области и кисты. Кистами грузины называли ту небольшую часть чеченцев, которые в своё время вынуждены были переселиться на территорию Грузии299.

Во второй половине XIX века на плоскости чеченские сёла были большей частью растянуты, обширны. Строения почти все деревянные, одноэтажные, редко в два этажа, с плоскими крышами. Внутри домов было чисто, опрятно и светло300. В горах также было немало красивых домов. Некоторые из них имели земляные крыши, покрытые травой, а большая часть была покрыта черепицей301.

После завершения Кавказской войны мужское население переживало под влиянием психологического пресса, смены жизненного уклада, под давлением нужды, переходное, тяжёлое состояние. Бывший лихой наездник всё более и более превращался в землепашца и скотовода302. Чеченец 90-х годов XIX века не так мыслил и чувствовал, как его отец

–представитель прежнего поколения 60-х годов, он не того хотел и не к тому стремился303. Молодой чеченец 26 лет писал в 1875 году о сложившемся положении перестройки всей жизни горцев следующее: «Мой отец принадлежал к числу людей, имевших крестьян и мало обращал внимания на чёрную работу, считая её для себя позорною. Теперь подумать некогда о праздных разъездах, иначе семья помрёт с голоду. Позабыв дедовское презрение к чёрному труду, я взялся за этот труд. Обзавёлся несколькими парами волов и лошадей и доставляю баласт на железную дорогу, имею свой кирпичный завод и благоприобретённый дом; пока вкладываю в банк, а там обзаведусь табуном лошадей и баранами. Построил я себе и дом на русский лад. Но я работаю не для своей собственной пользы, приходится работать и на благо своих земляков, ко-

торые, скажу между прочим, относятся к моим начинаниям не особенно благодарно»304. Новое поколение горцев было озабоченно мыслью, чтобывихсветломдомебылиеслинестульяистолы(чтотоженередкость), то хорошие ковры, тюфяки и подушки в шёлковых наволочках, чтобы к столу баранина и другие вкусные снеди подавались почаще, чтобы под черкесской были бельё и шёлковый бешмет. Оружие нужно было самое лучшее, в драгоценной оправе из позолоченного серебра. Для заработка уже были необходимы не шашка и пистолет – орудие отца, а плуг, серп, коса, топор, пара хороших волов, аршин, бумага с пером и чернилами, нужны были другие привычки, другие взгляды на вещи. Диалектические способности применялись уже больше в правительственных учреждениях, на суде, у нотариуса или в лавочке с «красным» товаром305.

Казалось, прошло столетие с момента окончания Кавказской войны. «Температура» горской крови значительно понизилась, его горячая натура сделалась более холодной, расчётливой, смотрящей на жизнь с более положительной точки зрения, для него наметились перспективы дальнейшего развития, горец успешно приспосабливался к новым условиям существования306.

Безусловно, на кавказцев оказывали влияние те русские люди, которые навсегда остались в крае, сливались с местным населением, начинали жить его жизнью, его нуждами, его радостями и приучали горцев верить в великодушие русского народа, хотя бы и относящегося к иной религии, говорящего на другом языке307.

Новые пришельцы, вступая в ущелья сурового Кавказа, как бы отрекались от всего прошлого; на Кавказе искали они лишь свободы, взамен чего подчинялись строгому уставу горской отчуждённой жизни. Всех без разбора Кавказ принимал к себе, но, раз приняв, не выпускал более никогда308. Казаки близко сошлись со своими соседями – чеченцами, в которых видели также своего рода казачество, ту же личную вольность, не терпящую никаких ограничений и стеснении309. Живя долго по соседству с горцами, казаки переняли кавказские обычаи в способах ведения войны, в домашнем и хозяйственном быту. По свидетельствам современников, казак был также «хищен и жесток, как и горец», но не имел при этом того чувства гостеприимства и того страха ответственности, как у горцев. В ночных расправах казака чувствовалась самоуверенная рука хозяина, победителя, а не покорённого310. Привыкшие к боевой жизни, казаки не любили заниматься хозяйством и возлагали обязанность эту на своих жён.

Влияние чеченцев на терских казаков было заметно в одежде и оружии, во внутреннем убранстве домов, снаружи построенных по русскому образцу, а внутри напоминавших дома горцев. Казаки переняли у соседей плуг и манеру пахать. Влияние горцев сказалось особенно сильно на отношении казаков к женщинам. Гребенцы полюбили чеченцев и охотно вступали с ними в куначеские и брачные отношения311. Казаки переняли у чеченцев их национальный костюм и в своём жаргоне употребляли множество чеченских слов312.

Встарину не было твёрдой грани между разбойниками и казаками.

Ите, и другие уходили «на волю», в степи и леса. Вот откуда это множество «людей вольных, гулящих», о которых повествуют летописи; людей без осёдлости, без ограничений хозяйственности, но, тем не менее,кормящихся.РасселениевРоссиибылоделомисторииисвободного оседания: это был процесс иррациональный. Его основа зиждилась на не уравновешенности русского темперамента, на незрелости русского добродушия, по–детски увлекающегося в своих действиях313.

Целый ряд особенностей, как внутренней организации казачьего войска, так и его взаимоотношений с Москвой был обусловлен тем, что войско находилось на территории, не входившей в черту Московского государства, что сношения с Москвой были затруднены, что правительство вынуждено было скрывать тот факт, что войско стоит у него на службе и им организовано; а также в силу постоянного опасения, что войско может перейти на службу к другому государству, что не раз и бывало. Некоторые партии донских казаков уходили на службу к литовскому королю, выполняли задание польских королей, служили у персидского шаха, у крымского хана314. Примечательно, что уже в 1690 году появляется войсковая грамота, запрещающая казакам заниматься хлебопашеством на Дону под угрозой смертной казни. Казак-хлебопашец ставил под сомнение свою дееспособность как воина. Он становился сверх меры свободный от власти, обретал экономическую независимость. Это было нечто новое в истории края, и это новое угрожало сложившимся структурам и технологиям власти315.

Во главе угла истории русского народа стоит его территориальная экспансия – расселение по обширным пространствам Восточной Европы и Северной Азии, частью пустовавшим, а частью уже занятым раньше другими народами, которые вынуждались вследствие этого жить совместно с пришельцами, а иногда и уходить от них на новые места316. Кавказ стоял каким-то грозным стражем на рубеже двух миров,

двух историй, двух разных человечеств, – древнего Азиатского и нового

– Европейского и притягивал к себе переселенцев317. Переселенческое движение было связано с потребностью населения в условиях экстенсивного ведения хозяйственной деятельности, по мере разработки земли

иеё оскудения осваивать новые территории. Социально активная часть людей стремилась к перемещению на новые земли, благо существовавшее пространственно-географическое окружение позволяло это.

Спервого появления русских на Тереке, в 1567 году, по мнению Н. Шаврова, «..мы применяли один и тот же метод – подвигаясь вперёд, мы заселяли русскими свой тыл»318. Гребенские казаки были некогда казаками Ермака. Но по распоряжению правительства они ушли с Дона и поселились между горскими народами, на «гребнях»-горах. Затем казаки переселились на правый берег Сунжи. В 1722 году, в бытность императора Петра I в Дербенте, гребенские казаки совершенно покорились законной власти319. Автор сочинения «О Кавказской линии» (1829 г.), командовавший левым флангом её, Иосиф Дебу, сообщал, что «гребенские казаки во время жительства своего (хотя и в малом числе) за Тереком защищаемы были чеченцами, коим вспомоществовали в разбоях». Е. Марков так охарактеризовал гребенцов: «Пластуны (казаки-охотники) – самый страшный народ для Черкеса. Черкеска на пластуне всегда изорвана и измазанная, затасканная папаха по-черкесски небрежно сдвинута на затылок, винтовка вся избитая, перечиненная, связанная верёвочками, заплатанная. Но зато этот замухрышка терпеливо пролежит трое суток в камышах по пояс в воде, высматривая переправу горских наездников»320. Нередко казаками становились лица, ничего общего не имевшие с этим сословием. Так, 16 октября 1829 года Николай I издал указ, по которому «…в казачье войско на Кавказской линии обратить бродяг от 20 до 25 лет с соблюдением правил о годности»321. Для увеличения сил Терского казачества было приказано бродяг, задерживаемых в Кавказской области, в малороссийских, новороссийских и некоторых других губерниях, отдавать в работники на 3 года линейным казакам: по истечении 3-х лет эти работники, если они показали хорошее поведение, должны были зачисляться в казачье сословие. В большинстве случаев попадали в казаки принудительно, по распоряжению государственной власти322.

Сходство между положением туземцев и переселенцев по отношению к казакам состояло исключительно в том, что как переселенцы, так

итуземцыбылипоставленывнесравненноменеевыгодныеэкономические условия, чем условия жизни казаков. И, тем не менее представители

казачества нередко высказывали претензии на то, что туземцы обложены лишь небольшими налогами в пользу государства. Однако они не хотели понять, что круговая ответственность, наложенная на туземцев, являлась самым страшным налогом, какой только можно было придумать. Суммы, выплачиваемые горцами в силу круговой ответственности превосходили во много раз всякие подати и налоги, выплачиваемые русским населением.

Был случай, когда один «находчивый» казак поправил свои дела, пользуясь правилом об ответственности туземцев. Он поджёг свой дом и т.к.поджигатель не был найден, получил в четыре раза превышающую стоимость своего дома, взысканную с соседних горцев323. В разговорах сунженских казаков чаще всего прослеживалась зависть по отношению к местным жителям. Завидовали они прежде всего ингушам и чеченцам, которым не могли простить некоторые льготы, например в налогообложении и рекрутской повинности. В 1875 году, приговорами станичных обществ постановили, чтобы никто из казаков не смел продавать или обмениваться своими участками с «азиатцами». Хотя правительство делало всё возможное для улучшения материального благосостояния казаков, сами они не очень много прикладывали для этого усилий. По свидетельству О.Маргграфа «..При входе в дом казака, прежде всего бросается в глаза отсутствие прочной осёдлости и домовитости. Вообще население имеет вид какой-то запуганный, недоверчивый и отчасти апатичный, – точно оно пережило какие-нибудь великие бедствия, или ожидает новых»324. Видно прошлое казачества ещё было очень живо в памяти, чтобы они решились из воинов-джигитов и рыцарей превратиться в «мужиков» или солдатов и то и другое слово употреблялось у казаков как бранное.

Заинтересованное в сохранении казачества, как системы колониальной политики, а также для несения полицейской службы, царское правительство организовало систему управления в казачьих областях таким образом, чтобы эта вооружённая сила сдерживалась не только за счёт казачества, но и за счёт не казачьего населения325. Казаки находились в привилегированном положении: несли они службу в мирное время лёгкое, хозяйством не занимались, возлагая заботу о нём, по старой привычке, на жён, и, будучи обеспечены довольно высокой арендной платой, получаемой с «иногородних», вели жизнь обеспеченных рантье326.

В пореформенный период ( и, особенно в конце XIX века), когда меняются приоритеты и ценности и на первый план выступают «мир-

ные» сферы деятельности, в которых казаки были не сильны, снижается их позитивная идентичность, меняется и отношение к русскому населению. В частности, ощущая отставание в сфере образования от цент- рально-российских областей, казаки говорили: «Мы народ тёмный, вот русские – другое дело, те много знают!». Иным становится и отношение к практическому опыту русского народа в области земледелия. Представления о не престижности ( а они постоянно накапливались в этот период) собственной культурной традиции пробивали брешь, делали менее стойким этническое самосознание327. Низкий уровень агротехнической культуры, рутинная техника не давали должного ускорения развитию земледелия. Так, в станице Прохладной, находящейся на одном из самых плодородных участков Терской области, при обработке применялся малороссийский плуг – очень тяжёлый, для пахоты в него надо было запрягать не менее 5 пар волов. Однако, от предложения приобрести более усовершенствованный плуг казаки, ссылаясь на традиции, решительно отказывались. Ремесло среди терских казаков было развито слабо. Для этих нужд они пользовались услугами ремесленников – горцев, которые в станицах были желанными гостями. Они занимались не только изготовлением сельскохозяйственного инвентаря, но и ремонтом и изготовлением оружия328. Известная часть казачества обуржуазилась: казаки среди торговцев в казачьих округах Терской области составляли почти 50 %329.

По сведениям 1904 года казачьи войска в России занимали, в общей сложности, территорию, величиной около 66 млн. десятин земли, т.е.около 1/6 части всей площади Европейской России. При этом казачьи земли в большинстве случаев принадлежали к числу самых плодородных в России и 69% их были удобны для обработки. Таким образом, в среднем по России, на 1 казака приходилось 32,5 десятин всей земли, из которых 20 десятин были удобны для обработки. Наиболее крупную статью доходов казачьих войск составляли правительственные субсидии

–32,1%или3982970рублей330.Посравнениюсосмертностьюнаселения России (3,5%), смертность населения в казачьих войсках была несколько ниже. Так, смертность в Терском казачьем войске в 1898 году составляла 3,3%, в 1899 году 3,6%, а в 1900 году 3,4%331. Данные о Кубанском и Терском казачьих войсках считались секретными332. Привилегии казачества были одним из аспектов русского империализма333. Действовавшее «Положение о пошлинах за право торговли и промыслов», утверждённое 9 февраля 1865 года на казачьи войска не распространялось. Торговля

казаков в пределах своих войск не подвергалась никаким пошлинам в пользу казны, но они были обязаны платить установленные сборы в доходы своих войск334.

В1893 году Терская область занимала пространство в 52036 кв. версты, на её территории проживало 610773 человека, из которых 125651 принадлежали Терскому казачьему войску. Земли же казаки занимали 18717 кв. версты, то есть более 1/3 общей площади335.

ВТерской области число станичных школ (72 школы с 3696 учащимися), было меньше, чем в Кубанской (260 школ с 12650 учащимися). Численность населения Терского казачьего войска в 1870 году составляла 60 тыс. человек. На территорию войска приходилось 1949610 десятин земли, из которых: удобных – 1601785, малоудобных – 144424

инеудобных – 203400 десятин336. По сведениям В.С.Кривенко, в 1888 году всё казачье население Терской области составляло 165000 человек. Но так как уже говорилось выше, большая часть статистических сведений о Терском войске была засекречена, о количестве казаков приходится только догадываться337. Даже официальные власти признавали, что казачье население области в среднем было наделено землёй с избытком338. Земельный надел казачьего населения, начиная с 11 десятин на душу, доходил до 73,7 десятин. В среднем же он не превышал 21,3 десятин на человека339.

Не смотря на обилие земли, казачье население не особенно хлопотало о хлебопашестве. Самая незначительная часть земель была занята полями. Таким образом, к 1875 году в Старогладовской станице при народонаселении в 1100 душ и наделе в 33000 десятин, обрабатывалось под ячмень и пшеницу всего 430 паёв или участков, следовательно около 200 десятин земли. Главное внимание казаки уделяли виноградникам, которых на дым приходилось около 1500 кв. сажень340. Казаки в основном практиковали сдачу земли в аренду. Средняя плата сдававшейся в аренду земли в 1903 году в Терском казачьем войске составляла 3 рубля 55 копеек. По сравнению с другими казачьими регионами, это была самая высокая в Российской империи арендная плата341. Наличие огромных пространств земли стимулировало казачество заниматься скотоводством. В 1867 году богатый казак имел 50 лошадей, средний – 6 лошадей и у бедного казака была только одна лошадь342.

4. Градостроительство

Выросший в эпоху империализма город Грозный стал естественным экономическим, хозяйственным центром Чечни. Хотя общепринято считать, что город возник как военная крепость, однако немаловажную роль в его быстром росте по обеим сторонам реки Сунжи сыграли чеченские сёла Гаджи-Аул, Новый Чечен, Бухун-Юрт, Сержа-Гала(Старая Сунжа)343. В административном отношении город Грозный стоял во главе Грозненского округа. Хотя он и располагался в котловине, окружённой невысокими горами, высота его над уровнем моря достигала 419 фунтов344.

Интересно, что вопрос о выборе областного центра решался не путём коллективного обсуждения и анализа объективных фактов, а на основе личного мнения начальника Терской области. Кавказская администрация предложила в качестве центра области – крепость Грозную, но граф Н.И.Евдокимов, под давлением начальника области, решил, что им должен стать город Владикавказ, «..который хоть и не центральный пункт области, но зато лежит на главном сообщении Закавказья с Россиею». Эта точка зрения была законодательно подтверждена Александром II345.

Газета «Каспий» в корреспонденции «Из Грозного» от 10 декабря 1898 года обращала внимание на то, что «город растёт и застраивается не по дням, а по часам», что «каменные двухэтажные дома с изящными подъездами и архитектурой вырастают как грибы»346. Одной из первых гостиниц Грозного стала гостиница «Франция», где любили останавливаться гастролирующие актёры347. В 1897 году городское самоуправление внесло в городскую Думу проект устройства в Грозном телефонной сети. В конце 1898 года было построено специальное 2-х этажное здание телефонной сети348. Появившиеся ещё во второй половине XIX века в Европе, принципиально новые способы художественного творчества

– фотография и кино, медленно, но уверенно входили в российскую городскую среду. Во Владикавказе, Грозном, Нальчике, Моздоке появились на рубеже веков фотографические общества и кинотеатры349.

Всего в Терской области на ремонт казённых зданий в 1884 году было израсходовано 2410 рублей, ассигнуемых по смете Министерства внутренних дел350. Городская реформа 1870 года заменила сословные органы самоуправления бессословными – городскими Думой и Управой, члены которых – гласные – избирались на 4 года. Новые Думы в стране формировались на основе имущественного ценза по специальным ку-

риям, создаваемым в зависимости от размера уплачиваемого налога в городскую казну351. Должностные лица выбирались на основании имущественного ценза. В 1892 году путём его повышения, дававшего право избирать гласных в городские Думы, было сокращено число избирателей352. В Терской области « Городовое Положение» было утверждено 11 июня 1892 года и введено одновременно в Георгиевске и Грозном353. В «Положении о городе Грозном» запрещалось принимать в «состояние обывателей Грозного» следующих лиц: «Всех, состоящих под следствием, судом или надзором полиции по делам политическим. Злостных банкротов. Недоимщиков. Государственных переселенцев, направляемых в другие губернии. Состоящих на рекрутской очереди. Временно обязанных крестьян». Для того, чтобы приписаться к городу, необходимо было представить увольнительное свидетельство с места прежнего жительства и справку об отсутствии препятствий к зачислению в число обывателей города Грозного354.

В мае 1895 года в Грозном была учреждена городская Дума – распорядительный орган городского управления. Исполнительным органом Думы являлась городская Управа. Возглавлял оба эти органа городской голова, который избирался общим собранием гласных Думы и утверждался начальником области. Избирательным правом пользовались:

1)лица, владевшие в Грозном недвижимым имуществом, стоимостью не ниже 300 рублей;

2)купцы I и II гильдии, содержавшие торгово-промышленные предприятия не менее года;

3)акционерные компании и тресты – через своих представителей;

4)граждане, достигшие 25-летнего возраста355.

Городские власти, таким образом, представляли интересы очень незначительной части населения и вели себя соответствующим образом. Уже первый состав городской Думы «прославился» тем, что из городской кассы бесследно исчезли 125 тыс. рублей. Впрочем, разного рода афёрами отмечен весь период существования Грозненского городского самоуправления, например, крупными хищениями из городской казны при постройке зданий женской гимназии и реального училища. В конечном итоге злоупотребления власти также способствовали росту недовольства низших слоёв городского населения356. С 1 января 1877 года в городе Грозном было учреждено уездное казначейство357.

Распространение на окраины империи городового Положения, вводившего дискриминационные квоты для нехристианского населения