Кн. 1. Брихадараньяка упанишада

ствия в ряде традиционных установлений, регламентировавших древнеиндийскую жизнь. Остановимся на двух таких соответ­ ствиях. Деление на четыре веды тесно связывалось с цере­ монией жертвенного обряда, требующего четырех главных исполнителей: хотара (hotar), который взывал к богам, произ­ нося гимны Ригведы\ удгатара (udgatar), сопровождавшего жертву пением Самаведы\ адхваръю (adhvaryu), исполнявшего необходимые для обряда действия и произносившего при этом формулы Яджурведы, и наконец, брахмана (brahman; не пу­ тать с названием варны), наблюдавшего за всей церемонией и исправлявшего ошибки жрецов, — функция его несколько искус­ ственно связывалась с Атхарваведэи. Другое соответствие— между родом ведийской литературы и жизненными стадиями (asrama), учение о которых оформляется, по-видимому, уже в период ранних упанишад. Самхита составляет основу обуче­ ния на первой стадии — ученика (brahmacarin), изучающего ве­ ды в доме учителя. Брахманы (и развивающие их сутры) регламентируют жизнь человека во второй стадии — домохо­ зяина (grhastha), живущего семьей и исполняющего все пред­ писанные обряды. Араньяки и входящие в их состав ранние упанишады буквально соответствуют третьей стадии — отшель­ ника, уединившегося в лесу (vanaprastha) и предающегося бла­ гочестивым размышлениям. Интересно, что подобно тому как со временем упанишады обособляются от араньяк в самостоя­ тельный четвертый раздел литературы, из третьей стадии вы­ деляется четвертая: нищенствующий странник, отрекшийся от мира (samnyasin), — идеал, неоднократно провозглашаемый упанишадами2.

Говоря о значении названия „упанишадаа (upani§ad, f.). следует выделить, во-первых, его этимологическое значение, во-вторых, смысл, который придавался этому слову в самих упанишадах и в комментариях к ним. Этимология здесь доста­

точно прозрачна. Это отглагольное существительное от ира- nl-sad — „сидеть околои (т. е. у ног учителя, получая на­ ставления). Толкование это можно считать общепринятым3. Понимание же этого слова в упаншиадах и классических ком­

трактатах, применительно к наставлениям в косметике и средствам увеличить

толкования Шанкары (ок. VIII—IX вв.). Во введении к Кат ха и Тайттирия упанишадач он толкует корень „sadu то как „унич­ тожение" (отсюда упанишады —„разрушающие узы незнания44), то как „приближение14 (отсюда — „приближающие к Брахману44).. Так или иначе, обозначение истинного, сокровенного, возможно тайного, знания, по-видимому, развелось из первоначального зна­ чения upanl§ad—описания позы ученика, внимающего учителю, т. е. функционально связано с описанием самого процесса обу­ чения.

Упанишады предстают перед нами, как составная часть ведийской литературы, наряду с самхитами и брахманами„ Такое объединение несколько условно; как мы увидим, упани­ шады отражают иную ступень индийской культуры, новые проблемы, вставшие перед индийскими мыслителями. При со* поставлении упанишад с гимнами Ригведы сразу бросается в глаза специфический характер ритуальных предписаний последней, в то время как упанишады отражают внешнюю обрядность в меньшей мере, хотя и не свободны от нее (напр., Бр VI, в частности’ VI.4 — заклинания, перекликающиеся с Атхарваведой). Традиционная мифология и ритуал самхит.

гимнах8, иногда дословно цитируя их (см. соотв. комментарии).

Момент толкования ритуала сближает упанишады с брахма нами, этот момент и дает основание для формального вклю­ чения отдельных упанишад в состав брахман. Однако толко­ вание брахман — это скорее практическое толкование обряда,

действия, быта домохозяина; то, что в древней Индии называли karmamarga („путь деяния*). Толкования упанишад — в боль­

шей мере умозрительного характера; это попытка если и не отбросить обряд, то во всяком случае уяснить символику об­ ряда и связанных с ним образов, часто в плане соответствия между внутренним миром человека и внешним миром. Такого рода деятельность, знаменующую переход от состояния домохозяина к отшельничеству, называли в отличие от предыдущей Jftana marga („путь знания*) *. Надо сказать, что попытки такого отвле­ ченного истолкования обряда встречаются и в брахманах; с другой стороны, форма изложения упанишад кое в чем родст­ венна брахманам с их своеобразным сочетанием различных

наставлений *°, экзегетических толкований, легенд, наивного этимологизирования.

Если по ряду существенных признаков упанишады могут противопоставляться самхитам и брахманам, то несколько иной характер носит их отношение к арамьякам. Трудно под­ час провести грань между старшими упанишадами (иногда — частями араньяк) и этими „лесными* трактатами. Такому сов­ падению араньяк с упанишадами соответствовало отмеченное

уже первоначальное отсутствие грани между третьей и чет­ вертой жизненными стадиями — лесным отшельником и отрек­ шимся от мира аскетом11.

Как уже говорилось, в рамках отдельных вед существовали различные школы (sakha). Каждая из школ представляла и хранила определенную традицию канонического текста, хотя

• Ср. S. Dasgupta, A history, р. 29.

10 О переходе от брахман к упаншиадам си., в частности, L. Renou,

Le passage des Brahmana aux Upanlfad, — JAOS, 1950, vol. 73, pp. 138— 144 (далее — L. Renou, Le passage). Cp. U. Ch. Bhattacharjee, Pre-арап I- fadlc teachers of BrahmavidyH— .Indian Historical Quarterly*, 1927, vol. Й1, pp. 307—314.

n Cp. P. Deussen, Die Phllosophle, S. 6—7.

принципиальных догматических различий между этими школа­ ми, по-видимому, не было; этим, возможно, и объясняются мно­ гочисленные повторы, совпадения, общие места уже в отдель­ ных ранних упанишадах, в основном родственных по кругу

затронутых проблем, но варьировавших манеру и порядок изло­ жения в передаче той или иной школы 12. Легендарная тради­ ция (согласно Муктика упанишаде |3) насчитывала 21 такую школу Ригведы, 1000 — Самаведы, 109 — Яджурведы и 50 —

Атхарваведы, т. е. всего 1180 школ. Разумеется, в действи­

тельности их было гораздо меньше; нам же известны школы Altareyln и Kau§itakln Ригведы, давшие соответственно Айт и Kay; Tandin и Jaiminlya (TalavakSra) Самаведы, давшие Ч и Ке (другое название — Талавакара)-, Katha, Maitrayanlya и Taittiriyaka Черной Яджурведы, давшие Кат, Мт и Та с Маханараяной; Vajasaneyin Белой Яджурведы, давшую Бр и Ишу; Saunakiya и Paippaladl Атхарваведы, которым приписывалось различное число упанишад (в том числе Му, Пр, Ман и др.). Более поздние упанишады Атхарваведы уже в меньшей сте­

пени отождествляются с традицией отдельных школ и в основ­ ном связаны, как будет сказано, с отдельными культовыми течениями индуизма.

Как и многие другие древнеиндийские памятники, упани­ шады анонимны. В данном случае это естественно, так как перед нами литература шрути — „откровения". Проблема дей­

ствительного авторства, по-видимому, не всегда интересовала индийцев в достаточной мере, вместе с тем отдельные произ­ ведения или их части принято было освящать именем того или иного авторитета — поэта, риши, мудреца. Ряд таких имен встречается и в упанишадах: обычно от их лица ведется по-

учение, они наставляют своих менее просвещенных собеседни­ ков. Достоверными сведениями о них мы не располагаем, име­ на их окружены легендами, тем не менее у нас нет достаточ­ ных оснований сомневаться в реальном существовании многих из них. Таковы, например, Аруна, Пратардана, Уддалака, Яджня-

валкья, Шандилья, Аджаташатру, Шветакету и другие. О не­ которых будет сказано подробнее в комментарии. Естественно, возникает стремление связать с каждым определенную систе­ му взглядов — попытки эти, как нам кажется, можно признать убедительными лишь в отношении немногих; то же можно ска­ зать и о датировке их жизни14.

Литературное окружение упанишад, даже наиболее старых,

различные науки (vidya), стихи (sloka), сутры, комментарии

развития отдельных их идей. Ни один из этих критериев, од­

вала бы возражений с других точек зрения1в. П. Дейссен17 различает в порядке старшинства: 1) старейшие прозаические упанишады: Бр, Ч, Та, Айт, Кау, Ке; 2) стихотворные: Кат, Ишу, Шв, Му, Маханараяну, 3) поздние прозаические: Пр, Мт, Ман и 4) более поздние упанишады Атхарваведы. Клас­

сификацию эту в целом принимает М. Винтернитц18. Исследо­ ватели примерно сходятся, относя названные упанишады к чис­ лу старейших и отдавая предпочтение Бр и Ч; порядок же остальных упанишад в разных исследованиях варьируется 1в* О. Векер20, анализируя язык десяти „главных* упанишад,

Р. Ранаде22, придающий решающее значение параллельным местам в различных упанишадах, смотря по тому, какое они

получают развитие, выделяет соответственно 5 групп: 1) Бр, Ч; 2) Иша, Ке; 3) Айт, Та; 4) Кат, Му, Шв; 5) Пр, Мт, Ман. Как мы видим, различные критерии, подчас трудно друг с дру­ гом совместимые, ведут к установлению разных последова­ тельностей. Это и естественно, если учесть, что каждая из упанишад зачастую содержит разнородные напластования, со­

четает в себе прозу со стихами, более архаичные воззрения с более поздними. Не случайно С. Белвалкар и Р. Ранаде, рас­

62 sq.; W. Klrfel, Beltrage гиг Geschlchte der Nomlnalkomposition in der

сматривающие содержание упанишад по четырем предложен­ ным ими стадиям: брахман (1250—1100 гг. до н. э.), брахман и упанишад (1100—900 гг.), упанишад (900 —750 гг.) и „новых* упанишад (750—600 гг.), выделяют все четыре элемента в Бр

и Ч; первые три — в Та и т. д . 23.

Вместе с тем исследователи достаточно единодушно отно­ сят создание старейших упанишад, во всяком случае Бр и Ч 24,

к VIII (или еще раньше) — VI вв. до н. э., т. е. к добуддийскому периоду. Что касается поздних упанишад, то время их

создания простирается вплоть до мусульманского завоевания Индии — до XIV—XV вв. (напр., Алла упанишада, написанная

по приказу Акбара).

Число „главных* упанишад обычно несколько варьируется.

Давняя традиция насчитывает их десять: Isa (Vajasaneyi), Kena (Talavakara), Katha (Kathaka), Prasna, Мщфка, Marwjflkya, Talttiriya, Attareya, Chandogya, Brhadaranyaka. Авторитет этих упанишад во многом основан на классическом коммента­ рии Шанкары, охватывающем 11 упанишад (указанные выше и Svetasvatara). В своем комментарии к Брахмасутре Бада-

раяны Шанкара ссылается, кроме того, на Kau§itakl, Jabala, Mahanarayana и Paiflgala упанишады,. Последние были извест­

ны и другому выдающемуся индийскому философу — Раманудже

димому, содержавшее 52 упанишады2>; на его основе Г. Кол-

этот сборник благодаря латинскому переводу Анкетиля Дюперрона с персидского (Oupnekhat... 2 vol. Argentorati, 1801 — 1802) впервые познакомил с упанишадами европейского читателя.

Большой известностью пользуется собрание 108 упанишад, так называемая Муктика (muktlka; — ср. mukti — „освобож­

дение*) — южноиндийского, по-видимому, более позднего, проис­ хождения. В последней, 108-й упанишаде этого собрания, М ук. тике, Рама (воплощение Вишну), поучая царя обезьян Ханумана,

говорит ему, что полное освобождение достигается прочтением всех ста восьми упанишад и перечисляет их. Упанишады

эти, за немногими исключениями, включают в себя все тексты упомянутые в других собраниях28. Вот этот список: