Բրոնզ-երկաթեդարյան Սյունիքի սրբազան լանդշաֆտը

«ծիսական» , « » -556: ,:- ,:

, -:, ,- , :

- : h: -( , , , , , -), () ( -- , ):

, :: -, (- , , , ) ( , ) , -: ( . ,):

:(= ) -

556 . . , . . . XXIV-IX(- ), . ., , 2014, 8-18:

145

РЕЗЮМЕ

Впоследние годы в специальной литературе значительное место уделяется понятию «сакральное пространство». В этом контексте развиваются междисциплинарные подходы, которые нацелены на изучение общественной системы, исходя из анализа особенностей естественноисторической среды. Предлагаемая работа нацелена на обсуждение особенностей сакрального пространства эпохи бронзы и железа Сюникского региона исторической Армении, проанализировать существующие данные и предложить предварительную класификацию сакральных обьектов.

Хотя материалов в общем плане недостаточно для того чтобы полностью оценить постановку вопроса в исследуемом регионе, тем не менее, имеющиеся в наличии данные дают возможность сделать предварительные выводы. Эти данные говорят о том, что культовые памятники Сюникского региона отличаются большим разнообразием, а сакральное пространство, характеризующееся общими признаками, формировалось в результате сложных общественных процессов эпох бронзы и железа, и содержит в себе как естественные так и антропогенные элементы.

Всоответствии с этим, предлагаем культовые памятники Сюникского региона условно разделить на две большие группы: культовые площадки и стеллы. Культовые площадки в свою очередь подразделяются на: площадки-сооружения, скальные выступы и площадки расположенные на скальных глыбах. Стеллы подразделяются на скульптуры и камни со скульптурными изображениями (трапециевидные, прямоугольные, овальные, куполовидные, крестообразные, с антропоморфными и фаллическими признаками, а иногда зооморфными), менгиры (минимально-обрабо- танные монолитные камни) и вишапы (четырехгранные стеллы, в передней части с изображением бычьей головы и нижних конечностей, или в виде рыбы, а иногда с совмещением обоих признаков).

Данное исследование будучи первым опытом анализа прежде всего выявляет ряд проблем, которые могут стать предметом дальнейшего изучения. Первый аспект связан с типологией культовых памятников. Малочисленность данных не позволяет провести полную функциональную типологию (речь идет об истинном значении культовых памятников), хотя вышеуказанные примеры в основном выявляют связь этих памятников с культом предков (жертвенники, статуи, менгиры, вишапы) или плодородия (фаллические идолы, пупковые камни-портакары): но тем не менее по своей сущности их нужно рассматривать как синкретические памятники. В то же время не исключена возможность некультового использования некоторых обьектов (например: менгиры могли являться межевыми камнями, либо вторично использоваться в качестве таковых).

Важен также археологический контекст исследуемой проблемы. Так, если в контексте менгиров и вишапов кромлех является частым признаком символизирующим могилу или платформу, то на площадках, расположенных рядом со скальными выступами и скальными глыбами зафиксированы наскальные изображения (петроглифы) и следы поселений и могильных сооружений (кстати,

сточки зрения ритуальных функций, понятия «поселение» и «могильник» могут идентифицироваться).

Наиболее сложна проблема датировки вышеуказанных памятников и их контекста, так как они как культурно-стабильные элементы выявляются в течении долгого промежутка времени и могут носить вторичный характер. С этой точки зрения часто можно говорить лишь о хронологических рамках исследуемого памятника. Так, в случае отсутствия контекста, ритуальные площадки могут, в общем плане, рассматриваться как явление присущее эпохам бронзы и железа (в особенности железа), хотя их употребление может продолжаться и в дальнейшем (ср. например пупковые камни). Что касается скульптур и камней со скульптурными изображениями, то, начиная с эпохи поздней бронзы и, в особенности, в эпоху раннего и среднего железа, заметен процесс антропоморфизации и сопоставления различных изображений на одном памятнике. Менгиры и вишапы, по всей вероятности, синхронны (об этом говорит тот факт, что, иногда они

147

SUMMARY

During last years a certain attention is paid in special literature to conception of the “sacred landscape”. Interdisciplinary approaches are being developed towards the problem, which are directed to investigation of social processes on the ground of analyses of peculiarities of natural and cultural environment. This work had a purpose to consider the characteristic traits of the sacred landscape of the Bronze and Iron Age Syunik, Southern Armenia and surrounding regions, with analysis of present data and and suggestion of preliminary classification of the sacred objects.

Although the present materials from the region were not enough to understand the question in its all details, however they enable us to draw preliminary conclusions. These data show, that the cultic objects of ancient Syunik are characterized by a big diversity and the sacred landscape, which is characterized by uniform traits, was formed in the result of Bronze and Iron Age complex social processes.

Accordingly, the cultic monuments of Syunik we propose to divide conventionally into two major groups: platforms and stelae. The platforms are divided into platform-constructions and platforms situated on rock cliffs and their protuberances. The stelae are divided into sculptures and ornamented stones (trapezoid, rectangular, cylindrical, domed, cross-shaped and with anthropomorphic, phallic and less zoomorphic traits), menhirs (standing stones made by minimal working of the natural stone) and vishap/dragon stones (four sided stones carved as if the hide of a bovid had been draped on them, or stones worked into the shape of a fish or stones combining the features of the both).

Our investigations represent a preliminary attempt and recover first of all some problems which can be subject of future inqueries. First of them deals with the problem of typology of the sacred objects. The scarce data do not allow us to make a very precise functional typology and to speak about the real significance of those cultic monuments, although the examples brought above reveal essential connection of those monuments with ancestor (altars, statues, menhirs, vishap stones) and fecundity (phallic idols, portakars/“nabel stones”) cults. Nevertheless, by their nature the mentioned monuments should be considered as syncretic values. In the same time, the non-cultic function of some of the objects is also possible (e.g. menhirs could be border stones or secondarily be used as such).

Also the problem of archaeological context is very essential. So, if in case of menhirs and vishap stones the cromlechs are an often appearing feature and symbolize tombs or platforms, than in the neighbourhood of platforms and rock cliffs and protuberances rock-carvings, settlements and tombs are being fixed (by the way, from the point of cultic functions, the conceptions of the settlement and the cemetery could be identical).

Especially difficult is the problem of dating of the mentioned objects and their contexts, because, as stable cultural elements, those objects functioned during long periods and very often bore traces of secondary use. In this respect, it is often possible to speak only about chronological borders. Thus, in the case of the absence of the context, the cultic platforms can be on the whole interpreted as Bronze and Iron Age phenomena (especially as Iron Age) although their use can be continuous also in later periods (cf. e.g. portakars). As to the sculptures and ornamented stones, than since the Late Bronze Age, and especially in the Early and Middle Iron Ages, the process of their anthropomorphisation, as well as juxtaposition of different images on a single stela, is evident. The menhirs and the vishap stones, more probably, are contemporary (for this speaks also the fact that sometimes they appear as parts of the same landscape, cf. e.g. Selim 1 and 2 and also Attash 1-3) and should be considered in the context of the megalithic complex of Armenia and surrounding regions which is existent in pre-Urartian period and particularly during the 2nd – beginning of the 1st millennium BC.

Investigation of essential traits of the Syunik landscape brings us to a conclusion that the corresponding monuments are situated in different environments, which are characterized mainly by rocks and Alpine meadows: they appear as a rule on mountains, their slopes, plateaus, next to cliff sides,

149