Глава 4 Путь в большую науку

«Предложенная тема изучения гидродинамики гидроциклонов требовала экспериментальной установки. В лаборатории кафедры гидравлики родного института я смонтировал стенд с гидроциклоном из оргстекла. После получения из лаборатории Лойцянского (Ленинградский политехнический институт) шарового пятиканального зонда начались эксперименты. Для снятия опытных данных только в одной точке требовалось около часа, а точек было 3600. Пришлось привлекать студентов, которые работали на стенде в дневное время, а ночью, не давая спать охранникам института из-за шума работающий насосов, снимал данные я сам.

Около пяти часов вечера собирались в лаборатории с к.т.н. Егором Васильевичем Дроздовым и аспирантом А.Д. Альтшуня В.П. Зубовым для обсуждения полученных результатов. Егор Васильевич был не только прекрасным теоретиком, но и опытным экспериментатором. Его любовь к «закрученным потокам» во многом определила значимость полученных экспериментальных данных и созданной теории расчета гидроциклонов».

После завершения работы стройотрядов заведующий кафедрой А.М. Курганов настоятельно советует подумать об аспирантуре».

Поездка в Ленинград в ЛИСИ и встречи с Николаем Федоровичем Федоровым, Семеном Марковичем Шифриным результатов не дали. В Москве в лаборатории Игоря Васильевича Скирдова ВНИИ ВОДГЕО были рады этому предложению и даже приняли вступительный экзамен, но в последний момент взяли на целевое место своего сотрудника из казахстанского филиала.

Молодой специалист, выпускник ВИСИ продолжает рваться в науку. И его мечты наконец-то осуществляются в столице в 1972 году. Так что в этот году у Владимира Ивановича Щербакова еще одна круглая дата: 35 лет в науке.

Из воспоминаний В.И. Щербакова:

«Говорят, что у двух нянек дитя без присмотра. Это не всегда так. Моим основным руководителем в аспирантуре был академик РАН и РААСН, директор ВНИИ ВОДГЕО, заведующий кафедрой канализации МИСИ им. В.В. Куйбышева Сергей Васильевич Яковлев, а вторым – автор многих учебников замечательный человек к.т.н. Виктор Иванович Калицун.

Виктор Иванович замечательно пел, а его аспирантов Славу Николаева, Костю Чижика и Толю Комарова называли «хор мальчиков Калицуна». На одном из банкетов по поводу защиты диссертации меня спрашивают: «Ты поешь?» Я отвечаю, что танцую. Профессор Юрий Михайлович Ласков просит показать, что же я умею. Я и сплясал русский танец. После чего профессор сказал: «Теперь у Калицуна — ансамбль песни и пляски».

КВНщик, танцор, театрал, он и в столице, учась в аспирантуре, старался вести жизнь театрала. Рассказывает В.И. Щербаков:

«Театр на Таганке в 1973 году пользовался невероятной популярностью не только среди москвичей, но и приезжих со всей страны. Чтобы достать билет, нужно было иметь или хороших знакомых, или несколько ночей простоять у кассы. Саша Одуд предложил делать попытки «ловить лишний билетик». И вот в один из вечеров после безуспешных попыток, он толкает меня, показывая на дверь ресторана. Я не сразу узнал среди трех парней Владимира Высоцкого в синих джинсах и черном свитере. Первым желанием было попросить контрамарку, вторым — автограф. Но эта троица проследовала к театру. И осталось только неизгладимое впечатление, что я Его видел.

Несколько дней спустя, после новых попыток с «лишним билетиком», Саше повезло. Достали один билет. Истинный друг сказал: «Пойдешь ты, я же москвич».

И вот я в зале, в пятом ряду среди скандинавских дипработников. Счастливый и взволнованный, ожидаю открытия занавеса, связанного из толстых веревок и тряпок. На сцене Гамлет — Высоцкий. Энергия, исходящая от актера, его хрипловатый голос достают до глубины души. Уже не следишь за действием спектакля, ловишь только слова, жесты, мимику Высоцкого. Пыль со сцены летит прямо на зрителей первых рядов. Рука Гамлета с черепом так близко, что кажется можно дотронуться до него. Но невиданное напряжение спектакля заставляет вжаться в кресло.

Счастливый, и в то же время совершенно опустошённый, я вышел из театра. Затем пошел через Краснохолмский мост к Павелецкому вокзалу. Нужно было успокоить эмоции и осмыслить увиденное.

А потом был «Добрый человек из Сезуана» с песней «Я — Як истребитель» во дворце культуры завода шарикоподшипников, ныне печально известным всему миру театру на Дубровнике….»