Учебное пособие 800435

И в послевоенный период можно отметить преобладание политического реализма как

впрактике международных отношений, так и в теоретических изысканиях того времени. Для Советского Союза в этот период было актуально вооружение с целью

сохранения паритета с США, состоящее в максимально быстром восстановлении ВПК и в максимально быстрой разработке ядерного оружия. Разоружение вновь появляется в политическом дискурсе СССР при Хрущеве, когда ядерный паритет был уже достигнут. Советский лидер предложил предложением принять «Декларацию о всеобщем и полном разоружении», и запретить ядерные испытания [2].

За океаном риторика также подвергалась изменениям. Так, президент Д.Эйзенхауэр утвердил доктрину «массированного возмездия», которая ознаменовала собой один из верхних пиков обострения. Вскоре реализм пришел к формированию концепции «гарантированного взаимного уничтожения». Либерализм, проиграв реализму в первом раунде больших дебатов, продолжил существование рядом с ним, иногда оказывая серьезное влияние на политику, например, при Кеннеди, который рассматривал проблему противостояния демократических и недемократических режимов с либеральных позиций [6].

Происходящая на современном этапе трансформация системы международных отношений также способствует переосмыслению теоретических подходов к проблеме контроля над вооружениями, поискам новых форм сотрудничества, стратегий обеспечения национальной и коллективной безопасности.

Советское внешнеполитическое ведомство при Л.И. Брежневе более решительно встало на путь политического реализма, прагматичной охраны баланса сил через корректировку ситуации на периферии и преследования своих политических интересов даже вне идеологического вектора. На Западе формируется влиятельный неореализм: в теории его представляет К.Уолтц, в политической практике - Г. Киссинджер, являвшийся архитектором «разрядки». В этот период были заключены некоторые основополагающие договоры в сфере контроля над ядерными вооружениями: Договор об ограничении систем противоракетной обороны, Временное соглашение о некоторых мерах в области ограничения стратегических наступательных вооружений (ОСВ-1), Договор ОСВ-2. Апофеозом действительного разоружения СССР стал заключенный в 1987 году договор о ракетах малой и средней дальности [4].

После распада СССР неореализм был потеснен неолиберализмом. Крушение СССР

ознаменовало начало нового этапа Больших дебатов. Достаточно мирный распад социалистической системы не находил удовлетворительного объяснения в концепции неореализма. И инициатива в области создания объяснительных моделей для новой ситуации в мировой политике принадлежала именно неолибералам. Развивая тезис классического либерализма о взаимозависимости, они обосновывали тактику включения бывшего противника в единую, униполярную систему при опоре на экономическое сотрудничество. Эта идея, нашедшая отражение в концепции «мягкой силы» Дж. Ная, была противоположна неоконсервативным идеям, исходившим из превентивной ориентации на конфликт. Говоря о неолиберальной повестке можно упомянуть З. Бжезинского, соединяющего в вопросах контроля над вооружениями и обеспечения безопасности классический либерализм и неолиберализм. Стремясь к выстраиванию гегемонической пирамиды, военное сдерживание он рассматривал как излишнее, а о разоружении говорил как об элементе организации целостного, контролируемого мира [3; 5].

Применительно к России можно сказать, что история современных вызовов в политике контроля над ядерными вооружениями берет свое начало из неолиберального идеалистического вектора внешней политики, точнее, с экстренного слома существовавших до него реалистических установок биполярного мира.

Альтернативные неолиберализму тренды связаны с развитием неоинституционализма, проникновением в политическую науку постмодернизма, а также с появлением нео- и постмарксизма. В условиях постепенного распада сложившейся после войны системы

100

Проблемы социальных и гуманитарных наук. Выпуск № 4(25), 2020

международных отношений они находятся в поиске модели стабильного мира, в котором бы действовали эффективные механизмы разрешения конфликтов.

Жизнеспособность режима нераспространения ЯО в этот период подвергалась испытаниям, связанным с ядерными программами Пакистана, КНДР и Ирана. А концепция ядерного сдерживания, основанная на логике взаимно гарантированного уничтожения, переживала кризис уже в конце «холодной войны». Развитие высокоточных вооружений и противоракетной обороны и связанные с этим дискуссии о разработке новых сценариев конфликта повысили озабоченность и советской, и американской стороны. В период «перестройки» стороны проявили готовность к поиску неконфронтационной модели отношений, практическим же результатом стал подписанный в 1987 г. Договор РСМД. Тем не менее, США отказываются от предложения расширить советско-американский стратегический диалог, сохранив основные параметры действующих планов ведения ядерной войны, концептуально оформленных еще в 60- е годы. С позиции США, после распада СССР

открылся путь для создания «нового мирового порядка», основанного на их стратегическом превосходстве [2; 7].

Одной из проблем, демонстрировавших снижение управляемости международных отношений по сравнению с биполярной системой, стала реализация договора СНВ-1, которая была затруднена именно из-за распада СССР. Договор СНВ-II, подписанный в январе 1993 г., был заключен в отсутствии у РФ концепции дальнейшего развития стратегических сил и расчетов предстоящих финансовых затрат для поддержания стратегического арсенала на уровне Договора [9].

Смена вектора внешней политики РФ, усилившая акцент на защите национальных интересов, заставила искать новые подходы к проблеме. Одновременно, на фоне расширения НАТО происходит охлаждение между Россией и западными странами. Актуальной в связи с расширением НАТО задачей для России была адаптация ДОВСЕ, которая так и осталась нерешенной.

Другой проблемой стала реализация продленного в 1995 г. ДНЯО, осложненная тем, что новые ядерные державы не подписали его, а КНДР объявила о выходе из договора в 2003 г. Проявившиеся в этот период недостатки системы МАГАТЭ, основанной на Соглашении о всеобъемлющих гарантиях, потребовали разработки Дополнительного протокола к нему в 1997 г. С этого времени РФ выступает за универсализацию протокола. Стремление России к укреплению международных режимов нераспространения также проявилось в инициативе по глобальной стратегии противодействия современным вызовам и угрозам (2003), поддержке резолюции СБ ООН 1540 (2004) и активном участии в работе созданного для ее реализации Комитета, в присоединении к Инициативе по безопасности в борьбе с распространением оружия массового уничтожения (ИБОР), выдвинутой США (2004), в участии работы Группы ядерных поставщиков (ГЯП) и комитета Цангера по созданию универсальных требований экспортного контроля в сфере ядерных технологий и имплементации этих требований в национальном законодательстве (например, в ФЗ РФ «Об экспортном контроле» 1999 г.).

В то же время российская сторона неоднократно заявляла о том, что укрепление режимов нераспространения и экспортного контроля должно основываться на принципах международного права [3; 6]. РФ стала одной из первых стран, подписавших Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (1996) и придерживающихся его, не смотря на то, что Индия, Пакистан и КНДР не подписали, а КНР и США не ратифицировали ДВЗЯИ. РФ поддержала поправку к Конвенции о физической защите ядерного материала 1980 г. (2005) и выступила разработчиком Международной конвенции о борьбе с актами ядерного терроризма (2005), а также поддержала ряд инициатив, направленных на коллективное противодействие ядерному терроризму, в том числе, в сотрудничестве с США (например, Глобальную инициативу по борьбе с ядерным терроризмом 2006 г.)

Наконец, серьезным вызовом безопасности России стало развитие новой системы противоракетной обороны США и выход из договора по ПРО в 2002 г. Наличие

101

высокоточного оружия и информационно-космических систем в распоряжении США могло способствовать отходу от логики взаимно гарантированного уничтожения, что нашло отражение в Национальной военной стратегии 1995г. Дальнейший прогресс в области ядерного разоружения в этой новой ситуации оказался связанным с решением вопроса о ПРО, поскольку одностороннее наращивание ПРО не только является угрозой национальной безопасности нашей страны, но и способно серьезно дестабилизировать сложившуюся систему международной безопасности. Тем более, что после выхода США из договора по ПРО оказалась ограниченной формировавшаяся система контроля распространения ракетных технологий.

Стратегических баланс стал менее устойчивым, что стало причиной снижения порога ядерного сдерживания. Роль ядерного оружия трансформировалась: из средства политического сдерживания оно превращалось в возможное средство военного воздействия. И представления о «ядерном сдерживании» и его эффективности неизбежно подвергались эрозии [8]. Россия также трансформировала подходы к ядерному сдерживанию и обороне: Военная доктрина 2010 г. предусматривала, что РФ оставляет за собой право на применение ядерного оружия в ответ на использование против неё или её союзников ЯО, или других видов ОМУ, а также в ответ на крупномасштабную агрессию с применением обычных вооружений, если при этом существует угроза существованию российского государства. Эти шаги были симметричным ответом на новую американскую концепцию упреждающих ударов [4].

Начало нового этапа в развитии политики контроля над ядерными вооружениями во многом с так называемой «перезагрузкой» российско-американских отношений. Ведущей вехой в миротворческих усилиях РФ и США после окончания «холодной войны» стал договор СНВ-III. Он был заключен в изменившихся условиях, когда сокращение вооружений, предписанное этим договором, не затрагивает стратегические неядерные вооружения, составляющих основу новой стратегической триады США. Позиция РФ заключалась в том, что ядерное разоружение само по себе не гарантирует повышения безопасности, напротив, новые военные технологии обладают даже более эффективным действием с точки зрения достижения военного результата. Уже к 2011 г. политика перезагрузки затормозилась, поскольку стороны не смогли преодолеть разницу подходов к новым правилам стратегического взаимодействия, а разногласия между ними в различных областях нарастали [2; 4].

Сегодня от продолжения сокращения вооружений Россию удерживают определенные риски. Один из них касается сохраняющегося количественного дисбаланса между военными возможностями США и России, еще более усиленного стратегическими арсеналами Франции и Великобритании. Противоположность подходов к роли ПРО, тактических ядерных сил и стратегических неядерных вооружений, приведшая к стагнации переговорный процесс конца 2000-х годов, так и осталась непреодоленной. Кроме того, продолжение ядерного разоружения лишь подчеркнет отставание России по уровням и качеству обычных видов вооружений, что не может не вызывать острой реакции в сложившейся обстановке напряженности [6].

В переговорном процессе российская сторона занимает позицию, основанную на широком определении стратегической стабильности как равновесия военных потенциалов в целом, включая наступательную и оборонительную составляющие. Позиция России основывается на том, что ядерное оружие играет существенную роль в предотвращении военных конфликтов как ядерных, так и основанных на применении обычных вооружений. Поэтому переговоры должны принимать во внимание вклад различных видов вооружения, которым обладают стороны, в совокупный военный потенциал, учитывая не только количественные, но и качественные показатели. Таким образом, развитие Соединенными Штатами системы ПРО, разработка концепции «быстрого глобального удара», проекты размещения вооружений в космосе, не затрагиваемые договором по СНВ, должны учитываться в диалоге, поскольку оказывают существенное влияние на баланс сил. Также

102

Проблемы социальных и гуманитарных наук. Выпуск № 4(25), 2020

российская позиция основывалась на необходимости учета совокупного потенциала союзников США, как при возможной адаптации ДОВСЕ, так и при рассмотрении вопросов производства ракет средней и меньшей дальности Францией и Великобританией [3; 8].

Позиция США, напротив, основывалась на узком понимании стратегической стабильности, унаследованном от эпохи «холодной войны» и основанном на достижении и поддержании баланса в области СНВ. По окончанию «холодной войны» необходимость продолжения политики «ядерного сдерживания» по отношению к России не отпала, поскольку только РФ обладала ядерным потенциалом, по-прежнему способным уничтожить США. Возможность модернизации стратегических ядерных сил России вызывает серьезную обеспокоенность США, стремящихся к достижению договоренности по их сокращению. При этом США, признавая российскую озабоченность развитием ПРО и неядерных стратегических вооружений, все же не готовы связать эти вопросы в рамках конкретного переговорного процесса. Таким образом, США не согласны на ограничение тех видов вооружений, по которым они обладают преимуществом, однако, готовы вести диалог о сокращении СЯС, хотя в этой области достигнут примерный паритет с РФ. РФ, в свою очередь, опасается угрозы со стороны американских неядерных вооружений [4; 9].

Стагнация диалога по вопросам ограничения вооружений обеспечивается тем, что дискуссия об ограничении вооружений и его пределах происходит в условиях продолжения борьбы за доминирование в мире и растущей асимметрии системы международных отношений. Охлаждение отношений между РФ и НАТО, наметившееся к 2012 г., сменилось ростом конфликтности, при котором переговоры о дальнейшем сокращении ядерных потенциалов невыгодны ни одной из сторон.

Вэтой ситуации у России не остается иного выбора, кроме как полагаться на свои стратегические ядерные силы. Обострение отношений «Россия-Запад» сделало диалог по ядерным разоружениям если и не невозможным, то, по крайней мере, неактуальным и несвоевременным, так что сейчас не представляется оправданным говорить ни о деятельном исполнении обеими сторонами Шестой статьи ДНЯО, ни о переговорах о дальнейшем ограничении стратегических наступательных вооружений [5].

Таким образом, в результате трансформации режима международной безопасности в постбиполярный период возникли новые риски и сформировались новые противоречия. Проявлением неэффективности режима безопасности стало повышение конфликтности. Украинский кризис и события в Сирии стали точками, определившими существенное расхождение позиций России, европейских стран и США во взглядах на безопасность и на саму возможность стратегического диалога. Так, актуальная стратегия национальной безопасности США, в отличие от стратегии 2010 г., содержит указание на необходимость «сдерживания агрессии России». Хотя именно эти кризисы показали необходимость возвращения к диалогу по обычным вооружениям в Европе, начала переговоров о тактических ядерных вооружениях, возвращение к диалогу по ПРО, актуальность совместных усилий в области нераспространения ЯО. Основой для конструктивного взаимодействия могло бы стать противодействие общим вызовам в сфере поддержания глобальной безопасности.

Вусловиях обострения международных отношений, связанного с украинским и сирийским кризисами, диалог о ядерном разоружении возрождает конструктивную биполярность эпохи 1970-х годов и является той основой, на которой начинается построение новых отношений между США и Россией в атмосфере становления более прагматической политики Вашингтона, связанной с приходом к власти республиканской администрации во главе с Д. Трампом.

103

Библиографический список

1.Орешева Д.Р. Проблемы разоружения в условиях новой постбиполярной конфронтации [Текст] / Д.Р. Орешева // XXV Международный российско-американский семинар в Санкт-Петербургском государственном университете. - СПб: Скифия-принт, 2016.

-С.193-195.

2.Орешева Д.Р. Становление многополярной мировой системы: исторический аспект [Текст] / Д.Р. Орешева // Формирование профессиональной компетентности специалистов системе непрерывного образования: сб. научных статей по материалам Х международной научно-практической конференции. – Воронеж: ИПЦ «Научная книга», 2015. – С. 246-251

3.Орешева Д.Р. Трансформация системы международных отношений и проблемы разоружения в эпоху глобализации / Д.Р. Орешева, А.А. Слинько // Среднерусский вестник общественных наук. – 2016. - №1. – С. 75-83.

4.Орешева Д.Р. Этапы развития теоретических подходов к проблеме безопасности и власти в ХХ веке [Текст] / Д.Р. Орешева // Теории и проблемы политических исследований. - №. 1– 2016. – С.27-40.

5.Орлов В.А., Тимербаев Р.М., Хлопков А.В. Проблемы ядерного нераспространения в российско-американских отношениях: история, возможности и перспективы дальнейшего взаимодействия. – М.: ПИР-Центр, 2001. – 328 с.

6.Рогов С.М. Новый этап в российско-американских отношениях//США и Канада. 2001. №12

7.Уткин А.И. Американская империя. - М.: Изд-во Эксмо, 2003 – 736 с.

8.Рогов С.М. Россия и США: партнёрство или новое отчуждение//Международная жизнь. 1995. №7

9.Рогов С.М., Золотарев П.С., Есин В.И., Кузнецов В.С. О качественной трансформации российско-американских отношений в стратегической области. Доклад РСМД. URL:http://russiancouncil.ru/common/upload/WP_Russia-US_Ru.pdf

10.Уткин А.И. Американская стратегия для XXI века. - М.: Логос, 2000 – 272 с.

104

ПРОБЛЕМЫ ИСТОРИИ АКТИВИЗАЦИИ И РАДИКАЛИЗАЦИИ КАЗАЧЬЕГО ОБЩЕСТВЕННОГО ДВИЖЕНИЯ В 2010 ГОДЫ

Автор анализирует проблемы идейной истории российского казачества в 2010-е годы. Предполагается, что общественная и идеологическая программа казачьего движения является частью идеологии русского национализма, а идеологи современного российского казачества вносят свой вклад в развитие русской идеи в ее особой казачьей версии. В статье анализируются различные идеологические компоненты русской идеи в представлениях идеологов современного российского казачества. Особое внимание уделено антикоммунистической компоненте в русской идее, а также попыткам сохранения и продвижения казачьей версии русской исторической памяти.

Ключевые слова: казачество, русская идея, русский национализм, этничность, антикоммунизм, историческая память.

T.V. Polyanchuk

PROBLEMS OF HISTORY AND ACTIVIZATION OF COSSACK POLITICAL

MOVEMENT IN THE 2010-S

The author analyzes the problems of the ideological history of the Russian Cossacks in the 2010s. It is assumed that the social and ideological program of the Cossack movement is part of the ideology of Russian nationalism, and the ideologues of the modern Russian Cossacks contribute to the development of the Russian idea in its special Cossack version. The article analyzes various ideological components of the Russian idea in the ideas of the ideologists of the modern Russian Cossacks. Particular attention is paid to the anti-communist component in the Russian idea, as well as attempts to preserve and promote the Cossack version of Russian historical memory.

Key words: Cossacks, Russian idea, Russian nationalism, ethnicity, anti-communism, historical memory.

История современного российского казачества, его общественного и политического движения принадлежит к числу актуальных проблем в российской историографии, которые периодически привлекают внимание историков. Одной из важных особенностей современной политической и идейной истории казачьего движения в России стала его фрагментация. Именно поэтому рост популярности маргинальных течений на современном этапе исторического развития казачества дает некоторым представителям движения утверждать, что оно пребывает в состоянии глубокого кризиса [22]. Некоторые современные казачьи интеллектуалы склонны выдвигать особую «русскую казачью идею», которая, по мнению некоторых представителей современного казачества, известна в меньшей степени чем другие версии русской идеи в силу «интеллектуальной бедности» [1]. В рамках решения этой задачи ими актуализируется наследие культурной истории казачьей эмиграции.

_____________

© Полянчук Т.В., 2020

105

Популяризируя идеи эмигрантов, некоторые участники новейшей истории общественного казачьего движения предпочитают выбирать наиболее радикальные идеи. В современной истории общественного движения российского казачества все более заметны тенденции разграничить и разделить русскую и казачью идеи. Последняя позиционируется как «самобытная, в ее чистом виде русская национальная идея» [1]. Вероятно именно поэтому сторонники этой точки зрения склонны настаивать на том, что «казачество – это не национальность, это не отдельный от русского казачий народ, не особый этнос. Это сам русский народ в его видимом многообразии и духовном единстве» [1]. На современном этапе истории общественного движения российского казачества в его радикальном сегменте заметны тенденции сочетания идей православия, русского национализма, антикоммунизма, отрицания советского наследия, непризнания РФ в качестве легитимного государства и склонность к антисемитизму. Некоторые публикации современного этапа в истории казачьего движения (2016 – 2020) актуализируют именно такие настроения.

Вчастности, ряд авторов отрицает не только легитимность РФ, воспринимаемой ими как «еврейское» [19] и «антирусское» государство [3], на смену которой, по их мнению, должна прийти монархия [31], но и настаивает на незаконности РПЦ, воспринимая ее как часть советского наследия [35]. Анализируя современную историю России, некоторые представители современного российского казачества, которые наиболее радикально настроены, полагают, что единственным легитимным русским государством была Российская Империя, в то время как Российская Федерация воспринимается ими как неосоветский конструкт [34].

Кроме этого, сторонники радикальной версии русской идеи в ее казачьей версии настаивают на том, что СССР проводил в отношении казачества политику геноцида и планомерного уничтожения [16], что, впрочем, относилось и к русским в целом, политику в отношении которых некоторые представители казачьего движения также определяют как геноцид [36]. Эти идеи сочетаются с радикальными и экстремистскими формами национализма, так как некоторые представители казачьего движения настаивают на том, что «косые – источник заразы... В мiре вырос косойвирус... Китайские обезьяны нажрались сырых змей и подхватили вирус, а страдать от этого будем мы, русские. Господа казаки, держитесь подальше от всех косых чурбанов, т.к. монголоида китайца невозможно отличить от косых монголоидов: киргиза, казаха или якута… косых давно пора засудить за все их свинные, куринные, змеинные и прочие гриппы-вирусы» [20].

Поэтому некоторые наиболее радикально и экстремистски настроенные участники казачьего движения на современном этапе его истории настаивают на том, что «Россия для русских, а не для глаз узких» [37]. В целом идеологи современного казачества, полагая, что казаки имеют три консолидирующих стимула, включая «Отечество, Веру Православную и само казачество» [11], абсолютизируют его роль, настаивая, что, с одной стороны, православие [33], что неоднократно отмечалось и в отечественной историографии [39], стало основным фактором консолидации казаков как особой группы, а, с другой, «трудно представить себе прошлое нашей Родины без героических, тяжелых и суровых, а порой и не совсем привлекательных будней» [5] казаков, интегрируя в эту схему казачье историческое наследие как собственно России, так и Русского Зарубежья [29], что свидетельствует о том, что в отсутствии реального организационного единства казачества, его идеологи стремятся компенсировать дефицит консолидации определенной идеологической «всеядностью», интегрируя в русскую идею практически всё, что имеет хотя бы минимальное отношение к истории казачества.

Вцелом, современные российские казачьи авторы склонны актуализировать именно роль казаков в развитии русской идеи, настаивая на том, что казаки – «это отважные и сплоченные воины, которые в тяжелый для Родины час грудью вставали на ее защиту, сражаясь, как правило, в конном строю» [11]. Эти мотивы, как полагают российские историки [10], в версии русской идеи, определяемой в идеологии российского казачества как «духовное единство народа и объединяющие нас моральные ценности» [27], фактически

106

Проблемы социальных и гуманитарных наук. Выпуск № 4(25), 2020

стали попыткой «сконструировать» образ казаков как отдельного сообщества, что правда не является препятствием для казачьих теоретиков актуализировать особую роль своей группы в истории России.

Казачьи авторы в современной России не очень разборчивы в подборе аргументов для защиты русской идеи: поэтому, в текстах некоторых из них, проблемы истории Великой Отечественной Войны могут соседствовать с положительными оценками деятельности Франсиско Франко в его борьбе против коммунистов [25] или пространными рассуждениями о преступлениях большевизма против казаков, которые воевали во второй мировой войне на стороне Германии и были выданы союзниками представителям СССР под Лиенцем [9].

Кроме этого в рамках развития русской идеи теоретики современного российского казачества склонны актуализировать в концепции России как «великой державы» [28] именно местные и региональные казачьи элементы [32], настаивая на необходимости организации мероприятий в «поддержку казачьей культуры» [4] и развития и продвижения именно казачьей [30] версии русской идентичности, основанной на традиционных ценностях [8] и отрицании результатов социальной, политической и культурной трансформации, которая началась после распада СССР. Несмотря на то, что в современной отечественной историографии, истории постсоветского казачества признается его гетерогенность [40], тем не менее, именно сторонники религиозной версии русской идеи, связанные с российским казачеством, настаивают на том, что церковь в России играет роль «русского духовнокультурного центра» [21] как фактора, который служит консолидации русских как нации и казаков как ее части. Более того, некоторые участники казачьего общественного движения полагают, что именно российское казачество представляет собой основную силу в «охранении Православия до Страшного Суда» [38].

Одной из особенностей развития русской идеи в идеологии казачества в анализируемый период стали настойчивые попытки его теоретиков активно использовать привлекательность и мобилизационный потенциал православия, рассматривая его как один из компонентов русского патриотизма – «основы в воспитании казачьих традиций» [13]. Идея особой казачьей идентичности в современной политической и идеологической программе казаков очень разнообразна. Современные теоретики российского казачества склонны развивать компромиссную версию русской идеи, интегрируя в ее состав самые разные идеологические элементы – православие, русский национализм, антизападничество, в ряде случаев – антисемитизм, но роль последнего в истории российского постсоветского казачества не следует преувеличивать, так как некоторыми его деятелями [18] признаются факты совместного сосуществования и социо-культурного сращивания казачьих и еврейских общин в исторических регионах их компактного проживания.

Поэтому наиболее радикальные представители казачьего движения декларируют наличие территориальных претензий к соседним государствам [17]. Среди компонентов идеологии современного казачьего общественного движения выделяется и советский патриотизм в его казачьей версии. Поэтому русская идея в казачьей версии в одинаковой степени может идеализировать как П. Краснова [3], так и М. Шолохова [14], но если в вину второму ставится сотрудничество в советской властью, то некоторых участников общественного движения российского казачества факты сотрудничества П. Краснова [24], вокруг которого создается миф и героический образ «непокоренного атамана» [25] и борца с большевизмом, и формально руководимых им казаков с Германией в период Второй мировой войны не смущают.

При этом русская идея в идеологии современного казачества очень гетерогенна (хотя некоторые авторы и пытаются свести ее к абстрактной триаде «патриотизм, вера, честь» [15]) и, поэтому, попытки интегрировать в казачью идеологию наследие М. Шолохова [7] сочетается с утверждениями необходимости возвращения в казачью культуру текстов Ф. Крюкова [23]. Особенность ситуации состоит в том, что именно ему приписывают авторство «Тихого Дона» оппоненты традиционной точки зрения. Если современные участники

107

общественного казачьего движения в 2000-е годы пытались примирить писателей прошлого, которые имели отношения к казачеству, то не меньший интерес представляют и их попытки предложить компромиссную версию истории казачества, которая в одинаковой степени учитывала бы участие казаков по разные стороны в гражданской войне, а также роль казачества в Красной Армии и вермахте в период второй мировой войны [41]. Публикации об участии казаков в Великой Отечественной войне в казачьем периоде 2000 – 2010-х годов могли соседствовать и с текстами, сфокусированными на истории антикоммунистического казачьего движения с выражением благодарности «ветерану XV казачьего корпуса Герберту Михнеру, уряднику 5-го Донского полка Юрию Болоцкову, Зигхарду фон Паннвицу, детям и внукам Ивана Никитича Кононова» [6], то есть тех представителей казачества, которые в годы Великой Отечественной Войны воевали на стороне вермахта.

В целом русская идея в истории казачьего общественного движения в России 2000-х годов была очень гетерогенной и, если одни авторы идеализировали Российскую Империю, то другие писали о «целенаправленном разрушении» СССР Западом и все эти диаметрально отличные друг от друга идеи интегрировались в политические программы российских казаков, которые были солидарны в своем неприятии либерализма и глобализации, подчеркивая, что в России до сих пор продолжается системный кризис, оказывающий значительное влияния на все стороны общественной жизни, включая и новейшую историю казачьего движения.

Библиографический список

1.Ачаир А. Русская казачья идея [Электронный ресурс]. URL.: http://iks2010.info/?p=9746

2.Бедная, бедная Тверская область! Когда-то при Царе-Батюшке это была самая густозаселённая русская земля… [Электронный ресурс]. URL.: http://iks2010.info/?p=177777

3.Белов А. Казачья Голгофа [Электронный ресурс]. URL.: http://fstanitsa.ru/?q=category/menyu/istoriya/novoe-vremya/kazachya-golgofa

4.В поддержку казачьей культуры // Казаки. Общественно-политический и литературно-художественный журнал. 2015. № 2 [Электронный ресурс]. URL.: http://www.kazaki-edinstvo.ru/chitat-zhurnal/2015-god/kazaki-2-ot-2015-goda/kalendar- sobytij/1499-v-podderzhku-kazachej-kultury

5.Впервые в истории казачества России // Казаки. Общественно-политический и литературно-художественный журнал. 2010. № 22 [Электронный ресурс]. URL.: http://www.kazaki-edinstvo.ru/chitat-zhurnal/2008-2010-goda/kazaki-22-ot-2010-goda/199-22- 2010/2011-06-04-10-46-42/289-2011-05-30-13-38-37

6.Герман С. Обреченность // Казаки. Общественно-политический и литературнохудожественный журнал. 2015. № 2 [Электронный ресурс]. URL.: http://kazaki- edinstvo.ru/chitat-zhurnal/2015-god/kazaki-2-ot-2015-goda/kak-eto-bylo/1517-obrechennost

7.Гончарова Н. Прошлое станет достоянием всех // Казаки. Общественнополитический и литературно-художественный журнал. 2015. № 2 [Электронный ресурс]. URL.: http://kazaki-edinstvo.ru/chitat-zhurnal/2015-god/kazaki-2-ot-2015-goda/kalendar- sobytij/1504-tikhij-don-4

8.Долуда Н.А. Казачество России за традиционную семью! [Электронный ресурс]. URL.: https://www.vko-ckv.ru/novosti/kazachestvo-rossii-za-traditsionnuyu-semyu.html

9.Души казаков во благих водворятся. Лиенц 2017 [Электронный ресурс]. URL.: http://fstanitsa.ru/?q=taxonomy/term/12/dushi-kazakov-vo-blagikh-vodvoryatsya-lients-2017

10.Ерохин И.Ю. Казачьи республики и вопросы государственности // Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук. 2013. № 4. С. 77-82.

11.Зборовский А. Компьютер вместо шашки или зачем казаку Интернет // Казаки. Общественно-политический и литературно-художественный журнал. 2009. № 17

108

goda/kazaki-17-ot-2009-goda/149-kazaki17-2009/2009-11-18-10-42-11/224-2009-11-11-15-31-45 12.Зборовский А. Компьютер вместо шашки или зачем казаку Интернет // Казаки.

Общественно-политический и литературно-художественный журнал. 2009. № 17 [Электронный ресурс]. URL.: http://www.kazaki-edinstvo.ru/chitat-zhurnal/2008-2010- goda/kazaki-17-ot-2009-goda/149-kazaki17-2009/2009-11-18-10-42-11/224-2009-11-11-15-31-45 13.Зотов В.Б. Казаки – моя боль, душа и вера // Казаки. Общественно-политический и литературно-художественный журнал. 2010. № 22 [Электронный ресурс]. URL.:

http://www.kazaki-edinstvo.ru/chitat-zhurnal/2008-2010-goda/kazaki-22-ot-2010-goda/195-22- 2010/2011-06-04-10-47-15/285-2011-05-30-13-47-04

14.Иванников Дм. Две весны Тихого Дона // Казаки. Общественно-политический и литературно-художественный журнал. 2010. № 19 [Электронный ресурс]. URL.: http://kazaki- edinstvo.ru/chitat-zhurnal/2008-2010-goda/kazaki-19-2010/166-19-2010/2010-07-12-16-31- 12/248-2010-07-12-16-38-27

15.Интервью ответственного секретаря Синодального комитета по взаимодействию с казачеством // Казачий ИП «Казаки Лефортово». 2020. 20 февраля [Электронный ресурс].

художественный журнал. 2010. № 19 [Электронный ресурс]. URL.: http://kazaki- edinstvo.ru/chitat-zhurnal/2008-2010-goda/kazaki-18-ot-2010-goda/99-kazaki-18-2010/2010-03- 20-13-27-12/147-2010-03-21-18-39-17

22.Кто разочаровался в казачестве? [Электронный ресурс]. URL.: http://www.slavakubani.ru/articles/kto-razocharovalsya-v-kazachestve/

23.На родине Крюкова, на речке лазоревой... // Казаки. Общественно-политический и литературно-художественный журнал. 2015. № 4 [Электронный ресурс]. URL.: http://www.kazaki-edinstvo.ru/chitat-zhurnal/2015-god/kazaki-4-ot-2015-goda/o-kazakakh- zamolvim-slovo/1586-na-rodine-kryukova-na-rechke-lazorevoj

24.Непокорный атаман [Электронный ресурс]. URL.: http://fstanitsa.ru/?q=category/menyu/narod/alleya-geroev/nepokornyi-ataman

25.Новиков В. Непрощенный [Электронный ресурс]. URL.: http://fstanitsa.ru/?q=category/menyu/publitsistika/neproshchennyi-vladimir-novikov-o-vyvertakh- erefovskoi-femidy

26.Новиков Е. Мифы второй мировой… // Казаки. Общественно-политический и литературно-художественный журнал. 2009. № 17 [Электронный ресурс]. URL.: http://www.kazaki-edinstvo.ru/chitat-zhurnal/2008-2010-goda/kazaki-17-ot-2009-goda/151- kazaki17-2009/k65letiupobedy/227-2009-11-12-11-22-37

27.Обращение атамана ВКО «Центральное Казачье Войско» В. Налимова. Возродим былую славу казаков и их служение своему Отечеству // Казаки. Общественно-политический

109