Методическое пособие 825

Научный журнал строительства и архитектуры

разнообразных цветов, они начинают звучать в его душе «удивительными симфониями, гимнами, ораториями. Кандинский высоко ценил музыку и был убежден, что и живопись может быть ей подобна по выразительной силе…» [1, с. 256].

1)

4)

Рис. 6. Концептуальные эскизы Ренцо Пиано:

1)ботанический сад «Биосфера» Генуя, Италия, 2001 г.; 2) проект Парк музыки. Рим, Италия 1994—2002 гг.;

3)Культурный центр Ж. — М. Тжибау Нумеа, Новая Каледония, Франция. 1991—1998 гг.;

4)Калифорнийская академия наук Сан-Франциско, США. 2000—2008 гг. [19, 30, 31]

Абстрактная живопись В. Кандинского удивительна своим цветом, созвучием красок, силой цветового колорита, а главное, ассоциативной образностью. Кандинский, опираясь на теорию философа Р. Штейнера, был убежден, что при помощи цвета, линии и формы можно стимулировать ощущения. Он также верил, что цвета сопоставимы со звуками музыки.

Яркое звучание гармонии цвета в творчестве Т. Н. Глебовой — это «музыка цвета и форм», которые становятся одной из главных проблем ее творчества. В статье «О многовзо-

100

рии и рисовании музыкой» Т. Н. Глебова отмечает, что «есть единое видение прошлого, настоящего и будущего. Это касание художника божественного сознания. Объединение текущего времени в единый образ. То же с рисованием музыки. Только сложнее, так как взоры я вижу, а музыку со слуховых впечатлений перевожу в зрительные. Для этого нужен особый музыкальный дар слышания, связанный со зрительным воображением и цвето-звуковой чуткостью и точностью» [5] Поиск духовных основ жизни становится первостепенным в творчестве В. Глебовой и В. Стерлигова. Созданные «структурно-пластические основы образного языка живописи» [5] позволили по-новому воспринимать пространство, превратив его в «поэзию пластических закономерностей» [8, с. 205].

При анализе и обобщении самых главных особенностей и закономерностей создания, развития и построения архитектурных и музыкальных произведений предлагается модель «Основополагающие компоненты музыкальной и архитектурной грамоты», основой которых является гармония и творческое мышление автора (рис. 7).

Рис. 7. Модель «Основополагающие компоненты музыкальной и архитектурной грамоты» (в модели использованы графические материалы: 1) Микеланджело. Эскиз фасада Сан Лоренцо, Флоренция.

1517 г. [29, с. 104]; 2) В. Кандинский. Сочетание музыкальных точек [9]; 3) Ренцо Пиано. Небоскреб. Лондон, Великобритания, 2000—2013 гг. [19, с. 277]; 4). Д. Б. Пиранези. Два внутренних двора. Около 1740 г. [22, с. 75])

4. Архитектурная симфония — концепция организации пространства. Большое значение имеет исследование и изучение художественной концепции городского простран-

101

Научный журнал строительства и архитектуры

ства, которое М. В. Дуцев в работе «Концепция художественной интеграции в новейшей архитектуре» трактует как «интегральное произведение искусства», которое формируется и создается по закону синтеза искусств на основе архитектуры. В городском пространстве действительно осуществляется интегральный архитектурно-художественный синтез при использовании принципов градостроительного искусства [8]. Сложные интеграционные взаимодействия объединяют в себе три вида искусства: пространственные (архитектура, живопись, графика, скульптура, фотография), временные (музыка, литература) и пространственновременные искусства (театр, танец, кино), а также, как отмечает С. В. Норенков, включают с себя комплексы архитектонических искусств [8]. Интеграционный принцип архитектурнохудожественной целостности городского пространства и архитектурного произведения, как отмечает М. В. Дуцев, формируется и развивается благодаря многомерному синтезу в основе процесса создания архитектурного произведения. Поэтому интеграционная художественная концепция, как отмечает М. В. Дуцев [8], может быть реализована в единстве следующих составляющих: пространственной, временной и пространственно-временной интеграции. Ф. Новиков считает, что любой мастер должен ощущать время, «именно из него, из воздуха времени архитектура извлекает свои формы. Можно сказать, что глазами мастера смотрит время и его искусством выражает себя» [24, с. 24]. Никогда восприятие времени не проявлялось так ярко, как в архитектуре. Архитектура — это «летопись мира». Она представляет собой историю развития архитектурных стилей и направлений творческих методов архитекторов, развивающихся во времени, содержательность, глубину, архитектурно-художественный синтез концепции развития городского пространства. «Город — это мера, измерение формы. Здесь можно провести прямую аналогию с музыкой: город, квартал — это некий нотный текст с внутренней гармонией, текст, который можно читать и к которому можно что-то прибавлять с учетом гармонии» [26]. Архитектура и музыка — сестры, как считал Ле Корбюзье, они создают пропорции во времени и пространстве, каждой из них присуще материальное и духовное начала, когда в музыке мы находим архитектуру, а в архитектуре ощущаем музыку. «Музыка… — время и пространство, как и архитектура» [17, с. 238].

Философия создания пространства лежит в основе особенности архитектурномузыкальной интеграция, и согласно многим теоретическим исследованиям, базируется на родстве композиционных приемов и сходстве художественного впечатления, а музыкальность принадлежит временному аспекту, характеризуя восприятие в движении. Понятие музыкального «поля» архитектуры раскрывается через создание пространства по аналогии с музыкальным произведением, «изображение» звучания архитектурным языком, созвучное проектированию нового произведения «музыке» существующего пространства [8]. Пространство представляет собой своего рода образ эстетической реальности архитектуры. Именно «высочайшим эстетическим достижением архитектуры можно считать создание особого пространства, насыщенного, поэтически исполненного, — «невыразимого пространства», как называл его Ле Корбюзье, поскольку оно, подобно музыкальному или поэтическому шедевру…» [6, с. 71]. Ярким примером для подражания Алвару Сиза считает Моцарта, «который, сочиняя музыку, якобы видел ее. Она являлась композитору не последовательно от звука к звуку, но как некая целостность, которую надо было превратить в нотные записи». В рисунках и композиционных набросках Альваро Сиза можно увидеть «точно схваченные ракурсы объектов — самих по себе или в окружении» [19, с. 45]. Его графика временами кажется настолько достоверной, будто воплощается уже созданный объем.

«В архитектуре формующим фактором является время, длительность восприятия, а формуемым материалом — пространственные отношения. В музыке формующим началом становится пространство, а формуемым — время исполнения произведения» [2, с. 355]. Архитектура и музыка, по мнению Б. Р. Виппера, создают аналогичные изобразительноархитектонические конструкции, т. е. они мыслятся одновременно как в пространстве, так и во времени, только используются для этого разные композиционные материалы: в архитектуре — осязаемая масса, а в музыке — звук.

102

Каждый мастер, истинный творец «приносит в этот мир создаваемые им художественные образы — поэтические, музыкальные, живописные. И даже, казалось бы, немногое — новое словосочетание, новые ритмы, невиданный прежде колорит оказываются ценностями, обогащающими культуру, передаваемую из поколения в поколение. Так и в архитектуре — новые формы, пластические построения, новые композиционные приемы делают человечество богаче» [24, с. 44].

Выводы. Раскрытие главной идеи произведения — главная задача для архитектуры и музыки в целом. Основополагающими компонентами музыкальной и архитектурной грамоты, объединяющие их творческое пространство, можно считать гармонию, композицию, пластику, пропорции, ритм, метафоричность, импровизацию, сценарную организацию, ассоциативную образность, выразительность.

Лучшие памятники мира звучат аккордами прекрасной мелодии в истории архитектуры, прославляя великих зодчих, мастеров, гениев своего времени. Архитектура вызывает разные эмоции в человеке, подобно музыке, живописи, скульптуре. Это ощущение динамики — стремительного движения, величия пространства, высоты и в то же время ощущения задумчивости и одухотворенности.

Библиографический список

1.Бычкова, Л. С. Творчество: Живая классика искусства / Л. С. Бычкова. — М.: Модерн-А.; Центр гуманитарных инициатив, 2010. — 320 с.

2.Виппер, Б. Р. Статьи об искусстве / Б. Р. Виппер. — М.: Искусство, 1970. — С. 355—357.

3.Витрувий. Десять книг об архитектуре / Витрувий. — Репринтное издание. — М.: Архитектура-С, 2017. — 327 с.

4.Власов В. Г. Архитектура — застывшая музыка или движущаяся мелодия? [Электронный ресурс] / В. Г. Власов. — Режим доступа: http://archvuz.ru/2016_1/1.

5.Глебова, Т. О многовзории и рисовании музыки [Электронный ресурс] / Т. Глебова. — Режим доступа: http://museumart.ru/art/collection/sfera/f_6g3z2g/f_6zty2u/a_6zx7vd.html.

6.Голдбергер, П. Зачем нужна архитектура: пер. с англ. / П. Голдбергер. — М.: Strelka, 2017. —

264 с.

7.Добрицына, И. А. От постмодернизма к нелинейной архитектуре: архитектура в контексте современной философии и науки / И. А. Добрицина. — М.: Прогресс-Традиция, 2004. — 416 с.

8.Дуцев, М. В. Концепция художественной интеграции в новейшей архитектуре / М. В. Дуцев. — Н. Новгород: ННГАСУ, 2013. — 388 с.

9.Кандинский, В. Избранные труды по теории искусства в 2 томах [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://www.kandinsky-art.ru/library/isbrannie-trudy-po-teorii-iskusstva96.html.

10. Кармазин, Ю. И. Методологические основы и принципы проектного моделирования / Ю. И. Кармазин. — Воронеж: ВГАСУ, 2006. — 179 с.

11.Клюев, А. С. Музыка как модель мироздания / А. С. Клюев // Мысль: ежегодник СанктПетербургского философского общества. — 2000. — № 4. — С. 134—144.

12.Кокорина, Е. В. Архитектурный рисунок как интегральная творческая способность языка профессиональных коммуникаций / Е. В. Кокорина. — Изд. 2-е. — Воронеж: ООО «Творческое объединение «Альбом», 2015. — 208 с.

13.Кокорина, Е. В. Архитектурный рисунок как креативная составляющая языка коммуникативного

пространства творческого процесса / Е. В. Кокорина // Приволжский научный журнал. — 2012. — № 1. — С. 120—127.

14.Кокорина, Е. В. Проектирование музеев / Е. В. Кокорина, А. С. Танкеев, Т. И. Шашкова. — Воронеж, 2015. —113 с.

15.Кокорина, Е. В. Теоретические концепции и научно-проектные предложения формирования современных музейных комплексов / Е. В. Кокорина, А. С. Танкеев. — Воронеж, 2015. — 115 с.

16.Королевский музей Онтарио [Электронный ресурс]. — Режим доступа: https://planetofhotels.com/ kanada/toronto/korolevskiy-muzey-ontario.

17.Ле Корбюзье. Архитектура XX века / Ле Корбюзье; пер. с фр. под ред. К. Т. Топуридзе. — 2-е изд. — М.: Прогресс, 1977. — 304 с.

18.Посохин, М. В. Город для человека / М. В. Посохин. — М.: Прогресс, 1980. — 219 с.

19.Рябушин, А. В. Архитекторы рубежа тысячелетий. Кн. 2-я: Поиски и открытия. — М.: Искусство — XXI век, 2014. — 416 с.

103

Научный журнал строительства и архитектуры

20.Сантьяго Калатрава — Предвестник будущего. Как архитектор создал музей будущего [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://styleinsider.com.ua/2016/02/santyago-kalatrava-predvestnik-budushhego-kak- arhitektor-sozdal-muzej-budushhego.

21.Cобор Святого Марка [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://italia-ru.com/forums/vse-ob- italii/putevye-zametki-ob-italii/cobor-svyatogo-marka-ital-basilica-di-san-marco-kafed.

22.Симблет, С. Рисунок. Полное собрание техник. Новый практический подход передачи образов в рисунке / С. Симблет; пер. с англ. А. Давыдовой. — М.: АСТ: Астрель, 2006. — 264 с.

23.Сыркина, Ф. Я. Пьетро ди Готтардо Гонзага. 1751—1831. Жизнь и творчество. Сочинения / Ф. Я. Сыркина. — М.: Искусство, 1974. — 276 с.

24.Формула архитектуры. Размышления о мастерстве (автор — Ф. Новиков). — Екатеринбург: TATLIN, 2017. — 112 с.

25.Шеллинг, Ф. В. Философия искусства / Ф. В. Шеллинг. — М.: Мысль, 1966. — 246 с.

26.Юрий Григорян. Интервью Владимира Седова [Электронный ресурс] // ООО «Архи. ру». — Режим доступа: https://archi.ru/russia/8406/yurii-grigoryan-intervyu-vladimira-sedova.

27.Antique Prints and Maps [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://www.antiqueprints.de/shop/catalog.php?cat=KAT14&lang=E…&product=P003331.

28.Jencks, C. The New Paradigm of Architecture / C. Jencks. — New Haven: Yale Universitypress, 2002. —

288 p.

29.Michelangelo. Pittore, scultore, architetto, con gli affreschi restaurati della Cappella Sistina e del Giudizio universale. — Italia: ATS Italia Editrice, 1970. — 120 р.

30.Renzo Piano Building Workshop / Peter Buchanan. — Press Limited, 2008. — 240 p.

31.Renzo Piano: Croquis para Pensar, para Diseñar, para Sintetizar [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://arquitecturamashistoria.blogspot.com/2012/08/renzo-piano-croquis-para-pensar-para.html.

32.Say Himmelblau. National Art Museum. China [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://www.coop-himmelblau.at/architecture/projects/national-art-museum.

References

1.Bychkova, L. S. Tvorchestvo: Zhivaya klassika iskusstva / L. S. Bychkova. — M.: Modern-A.; Tsentr gumanitarnykh initsiativ, 2010. — 320 s.

2.Vipper, B. R. Stat'i ob iskusstve / B. R. Vipper. — M.: Iskusstvo, 1970. — S. 355—357.

3.Vitruvii. Desyat' knig ob arkhitekture / Vitruvii. — Reprintnoe izdanie. — M.: Arkhitektura-S, 2017. —

327 s.

4.Vlasov V. G. Arkhitektura — zastyvshaya muzyka ili dvizhushchayasya melodiya? / V. G. Vlasov. — Available at: http://archvuz.ru/2016_1/1.

5.Glebova, T. O mnogovzorii i risovanii muzyki / T. Glebova. — Available at: http://museumart.ru/ art/collection/sfera/f_6g3z2g/f_6zty2u/a_6zx7vd.html.

6.Goldberger, P. Zachem nuzhna arkhitektura: per. s angl. / P. Goldberger. — M.: Strelka, 2017. —

264 s.

7.Dobritsyna, I. A. Ot postmodernizma k nelineinoi arkhitekture: arkhitektura v kontekste sovremennoi filosofii i nauki / I. A. Dobritsina. — M.: Progress-Traditsiya, 2004. — 416 s.

8. Dutsev, M. V. Kontseptsiya khudozhestvennoi integratsii v noveishei arkhitekture / M. V. Dutsev. —

N.Novgorod: NNGASU, 2013. — 388 s.

9.Kandinskii, V. Izbrannye trudy po teorii iskusstva v 2 tomakh. — Available at: http://www.kandinsky- art.ru/library/isbrannie-trudy-po-teorii-iskusstva96.html.

10.Karmazin, Yu. I. Metodologicheskie osnovy i printsipy proektnogo modelirovaniya / Yu. I. Karmazin. — Voronezh: VGASU, 2006. — 179 s.

11.Klyuev, A. S. Muzyka kak model' mirozdaniya / A. S. Klyuev // Mysl': ezhegodnik Sankt-Peterburgskogo filosofskogo obshchestva. — 2000. — № 4. — S. 134—144.

12.Kokorina, E. V. Arkhitekturnyi risunok kak integral'naya tvorcheskaya sposobnost' yazyka professional'nykh kommunikatsii / E. V. Kokorina. — Izd. 2-e. — Voronezh: OOO «Tvorcheskoe ob«edinenie «Al'bom», 2015. — 208 s.

13.Kokorina, E. V. Arkhitekturnyi risunok kak kreativnaya sostavlyayushchaya yazyka kommunikativnogo prostranstva tvorcheskogo protsessa / E. V. Kokorina // Privolzhskii nauchnyi zhurnal. — 2012. — № 1. — S. 120— 127.

14.Kokorina, E. V. Proektirovanie muzeev / E. V. Kokorina, A. S. Tankeev, T. I. Shashkova. — Voronezh, 2015. —113 s.

15.Kokorina, E. V. Teoreticheskie kontseptsii i nauchno-proektnye predlozheniya formirovaniya sovremennykh muzeinykh kompleksov / E. V. Kokorina, A. S. Tankeev. — Voronezh, 2015. — 115 s.

104

16.Korolevskii muzei Ontario. — Available at: https://planetofhotels.com/kanada/toronto/korolevskiy-muzey-

ontario.

17.Le Korbyuz'e. Arkhitektura XX veka / Le Korbyuz'e; per. s fr. pod red. K. T. Topuridze. — 2-e izd. — M.: Progress, 1977. — 304 s.

18.Posokhin, M. V. Gorod dlya cheloveka / M. V. Posokhin. — M.: Progress, 1980. — 219 s.

19.Ryabushin, A. V. Arkhitektory rubezha tysyacheletii. Kn. 2-ya: Poiski i otkrytiya. — M.: Iskusstvo — XXI vek, 2014. — 416 s.

20.Sant'yago Kalatrava — Predvestnik budushchego. Kak arkhitektor sozdal muzei budushchego. — Available at: http://styleinsider.com.ua/2016/02/santyago-kalatrava-predvestnik-budushhego-kak-arhitektor-sozdal-muzej- budushhego.

21.Cobor Svyatogo Marka. — Available at: http://italia-ru.com/forums/vse-ob-italii/putevye-zametki-ob- italii/cobor-svyatogo-marka-ital-basilica-di-san-marco-kafed.

22.Simblet, S. Risunok. Polnoe sobranie tekhnik. Novyi prakticheskii podkhod peredachi obrazov v risunke / S. Simblet; per. s angl. A. Davydovoi. — M.: AST: Astrel', 2006. — 264 s.

23. Syrkina, F. Ya. P'etro di Gottardo Gonzaga. 1751—1831. Zhizn' i tvorchestvo. Sochineniya /

F.Ya. Syrkina. — M.: Iskusstvo, 1974. — 276 s.

24.Formula arkhitektury. Razmyshleniya o masterstve (avtor — F. Novikov). — Ekaterinburg: TATLIN, 2017. — 112 s.

25.Shelling, F. V. Filosofiya iskusstva / F. V. Shelling. — M.: Mysl', 1966. — 246 s.

26.Yurii Grigoryan. Interv'yu Vladimira Sedova // OOO «Arkhi.ru». — Available at: https://archi.ru/russia/ 8406/yurii-grigoryan-intervyu-vladimira-sedova.

27.Antique Prints and Maps. — Available at: http://www.antique-prints.de/shop/catalog.php?cat= KAT14&lang=E…&product=P003331.

28.Jencks, C. The New Paradigm of Architecture / C. Jencks. — New Haven: Yale Universitypress, 2002. —

288 p.

29.Michelangelo. Pittore, scultore, architetto, con gli affreschi restaurati della Cappella Sistina e del Giudizio universale. — Italia: ATS Italia Editrice, 1970. — 120 p.

30.Renzo Piano Building Workshop / Peter Buchanan. — Press Limited, 2008. — 240 p.

31.Renzo Piano: Croquis para Pensar, para Diseñar, para Sintetizar. — Available at: http://arquitecturamashistoria.blogspot.com/2012/08/renzo-piano-croquis-para-pensar-para.html.

32.Say Himmelblau. National Art Museum. China. — Available at: http://www.coop- himmelblau.at/architecture/projects/national-art-museum.

ARCHITECTURE TUNE IS A TIME SYMPHONY

E. V. Kokorina 1

Voronezh State Technical University 1

Russia, Voronezh

1 PhD in Architecture, Assoc. Prof. of the Dept. of the Theory and Practice of Architectural Planning, tel.: (473)271-54-21, e-mail: lenakokorina@mail.ru

Statement of the problem. We investigate the concept of «an architecture tune is a time symphony» that combines a conceptual, artistic and aesthetic, compositional and functional unityof an idea of architectural piece of work and its implementation essential for a viable architectural piece of work.

Results. The ideas of mutual integral connection between architecture and music in temporary, spatial, temporary and spatial, content, artistic and symbolic aspects are examined. The model «Fundamental Components of Musical and Architectural Literacy» is proposed.

Conclusions. A mutual connection between architecture and music at the level of content organization for developing the concept of space in motion and in time is elaborated for the method of architectural designing at the design stage. The model of the general components of the artistic development of a musical as well as an architectural piece is set forth.

Keywords: architecture, music, integration, content organization, compositional modeling, concept, spatial organization, artistic search, project modeling.

105

Научный журнал строительства и архитектуры

АРХИТЕКТУРА ЗДАНИЙ И СООРУЖЕНИЙ. ТВОРЧЕСКИЕ КОНЦЕПЦИИ АРХИТЕКТУРНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

DOI 10.25987/VSTU.2019.53.1.010

УДК 7.036 : 747.012 : 72.036

«Я ПРИШЕЛ ЗАЯВИТЬ О СВОИХ ПРАВАХ»: РУССКИЙ МОДЕРН В АРХИТЕКТУРЕ И ДИЗАЙНЕ ИНТЕРЬЕРОВ —

ВТОРОЕ ПРИШЕСТВИЕ В 21 ВЕКЕ

Л. В. Подольская 1, 2

Московская государственная художественно-промышленная академия им. С. Г. Строганова 1 Россия, г. Москва

Архитектурное бюро DE-CITY 2 Россия, г. Москва

1Аспирант кафедры дизайна-текстиля, e-mail: ecodorvrn@mail. ru

2Художник интерьера и оборудования

Постановка задачи. Рассматривается проблема становления нового стиля в архитектуре и дизайне интерьеров на основе русского модерна.

Результаты. Проблема поиска нового стиля рассматривается автором как задача поиска собственной идентичности формируемого класса российской элиты. Основой этого стиля может стать русский модерн как связующее звено разорванной культурной коммуникации. Именно модерн, идущий не от формы, а от образов и символов, позволяет создавать уникальные интерьеры, служащие отражением личности своих хозяев, их жизненного уклада и ценностей.

В качестве примера рассмотрены архитектура и интерьеры двух особняков, сделанных по проектам Ф. О. Шехтеля, одного из создателей и наиболее ярких представителей русского модерна. Современный модерн в интерьере проиллюстрирован работами автора.

Выводы. Наиболее важной задачей для архитектуры вообще и искусства интерьера в частности в данный момент является формирование целостного объемно-пространственного стиля с использованием как устоявшихся знаковых систем, так и выработанных в процессе проектирования и реализации.

Ключевые слова: русский модерн, дизайн интерьеров, стили в архитектуре, современная архитектура, целостность объемно-пространственного стиля.

«Мы привязываемся к внешней стороне вещей, не зная, что нас волнует как раз то, что скрыто внутри них».

Плотин

Введение. На исходе второе десятилетие 21 века, и вновь раскручивается спираль поиска новых образов, стилей и концепций в искусстве дизайна. Усталость от вереницы повторений прошлых эпох, бесконечного цитирования знаковых образов и мучительных попыток обрести что-то принципиально новое сопровождает нас едва ли не в каждом печатном издании, касающемся архитектуры или интерьера, декора или стиля жизни. Реинкарнация «рус-

© Подольская Л. В., 2019

106

ской Атлантиды» обусловлена формированием новых элит, потребностью идентификации себя посредством искусства в общем и через частное пространство в деталях [4]. Формирование внутреннего пространства через осознание своего жизненного пути в настоящий момент и выстраивание алгоритма будущего — не является ли эта задача архиважной для искусства? Да, и она основная, ибо подлинное искусство всегда становится отражением воззрения элит. С этой точки зрения настало время нового пришествия art nouveau, или русского модерна, идущего не от формы, а от образа и символов. Согласно утверждению Умберто Эко: «Уже простое рассмотрение наших отношений с архитектурой убеждает в том, что, как правило, имея с ней дело, мы оказываемся вовлеченными в акт коммуникации, что вовсе не исключает функциональности» [15].

Что существует вокруг нас? В наших домах? В нашем каждом утре, каждом вечере и каждой ночи? Застывший образ прошедших эпох, который представлен пыльными псевдоклассическими карнизами, люстрами, хрусталем сомнительно-классического стиля без опознания эпохи в лучшем случае.

Что есть классика? Это «эпоха реставрации», неоклассицизм, барокко, а может, Римская империя или Римская республика? Что мы понимаем под классикой, когда выслушиваем заказчиков, и вообще, говорим ли мы об одном и том же? О каком месте в жизни мы думаем, создавая вокруг себя структуру непонятных очертаний? К чему все эти балдахины и копии резных комодов 17 века под ультрасовременным ТВ с QLED? Собирая эти коллажи в своих домах, осознаем ли мы, что создав «спокойный» интерьер в «классической» гамме, мы прописываем алгоритм своего существования в среде давно отзвучавшей, неспособной на самом деле соответствовать настоящему моменту, а тем более развиваться во времени? В то же время тот же Умберто Эко утверждает, что «деятельность, обращенная к разным общественным группам с целью удовлетворения их потребностей и с намерением убедить их жить так, а не иначе, может быть определена как массовая коммуникация» [15]. Коммуникация, позволяющая идентифицировать обладателя частного пространства в рамках определенной социальной группы. Значит, новая группа должна иметь свое коммуникативное поле — свой стиль в интерьере.

Бесконечное педалирование знаковых образов давно нивелировало мир интерьеров. Примерно с 80-х началось непрерывное самокопирование, поэтому многие известные фабрики выпускают реплики моделей 20, 30, 50-х и пр. Это одинаково применимо и к так называемым классическим интерьерам, и к современным. Это возвращает нас к вопросу, что есть так называемый современный интерьер: фигурные потолки из ГКЛ с лампочками в стиле «уголок фотографа»? Прямоугольная мебель с алюминиевыми «заплатками»? Паркетные полы с палубной раскладкой? Глубокие низкие диваны типа «лежбища котиков» или набором стилистически неопределенных конструкций на стрекозьих ножках? Является ли это современным трендом? И как быстро все это начнет приобретать вполне ощутимый запах нафталина?

Ощутить прилив ностальгии в момент своего звездного часа, когда становишься обладателем первой настоящей кровати king size в своей жизни? Замереть в экстазе своей молодости, юности, детства (нужное подчеркнуть). Все это имеет право на жизнь в условиях квартир экономкласса, на срок жизни одного поколения, для которого все это имеет ценность. Ваши дети уже не поймут этого. Не примут. Если, конечно, сами не станут одной из фигур, застывших от восторженного изумления перед первым появлением в доме диванов Baxter. Если для них не будет это синонимом перехода на новый уровень.

1. Частный интерьер: поиск идентичности через пространство. Логично выглядит обращение к «незаконченному» русскому модерну, лишенному естественной возможности раствориться в масскульте по причине большевистского переворота. Просто этот стиль очень дорог, сложен в исполнении и требует ремесленных золотых рук, а также людей, уверенных в своем будущем, в своем положении и ищущих свою идентификацию через свое пространство. Такой стиль требует стабильности социально-экономических отношений. В западноев-

107

Научный журнал строительства и архитектуры

ропейском искусстве «новое искусство» логично перетекло в ар-деко, «выгорело» в его декоративности и устремилось по накатанному пути доминирования функции над эстетикой, облагораживания конструкции, пока не зашлось в заполошном крике выставленных напоказ внутренностей hi-tech. И материал закончился. Блестящая и забытая декоративность, определяющая выразительность и отражение образа жизни через символы и образы, проистекающие из глубины истории и сознания, была отринута за ненужностью. Зачем разгадывать загадки, копаться в аллюзиях и ассоциациях, если можно просто назвать голые факты жизни искусством, и это станет искусством [6]. Вспоминаем Марселя Дюшана, унитазы, усы и его последователей. Все, что художник назвал искусством, им и является, а то, что вы не хотите ведро из универмага за углом за миллионы, это ваши личностные проблемы непонимания искусства. Никогда еще зритель не был столь презираем, выкинут за рамки понимания искусства, как после Первой мировой войны. Идентичная ситуация сложилась и в жилом пространстве. Интерьеры как отражение взглядов и формирование жизненного уклада своих хозяев утратили свой смысл. Они стали функциональны и перестали быть «читаемыми», приобретя универсализм. В СССР частный интерьер как искусство был утрачен.

Отсутствие частного интерьера является основной причиной остановки развития индустрии индивидуального проектирования и формирования единого стиля — от архитектуры до дверной ручки. Русский модерн как символ погибшей русской буржуазии ожидает второго пришествия в новом жилище современных элит. Новое искусство не может быть сформировано старыми элитами ввиду их отсутствия.

Поиски идентичности, позерство и фрондерство художественной интеллигенции на стадии первоначального обогащения привели к стилистической неразберихе и попыткам отождествления себя с «точкой невозврата» к утраченной социалистической эпохе. Что само по себе и неплохо, этакая болезнь роста, как попытки примерить мамины туфли и папины пиджаки. Однако прошло время, и у туфель подломился каблук, а малиновый пиджак вообще перестал радовать глаз. И началось: мы любим loft (правда, не очень понимаем корни стиля, что уже нелепица), мы любим mid-century (мамины кресла-горшки из 70-х особенно радуют). Как винтажный элемент, поддерживающий связь времен, дающий «глубину кадру», — почему бы и нет, но от слащавых оттенков и пластиковых стульев уже слегка кружится голова, не всегда понимаешь, в каком году ты оказался и на какой машине времени тебя туда принесло. Ах да, еще вневременные железные кубики светильников и удивительные люстрыпауки, свет из павильонов Голливуда и прочие «новшества» радуют глаз вот уже лет 15. Конца и края этому нашествию не предвидится.

В принципе это понятно: как рискнуть с чем-то согласится, если не ясно, будешь ли ты здесь завтра. Зачем вкладывать в то, что очень индивидуально, даже интимно, что не будет иметь общепонятной инвестиционной ценности, но реализация стоить будет очень дорого. Именно с этой целью и должен прорасти свой уникальный стиль, который может плавно перетекать с планов на фасады, с фасадов в ландшафт, изнутри — наружу, с элегантной небрежностью размещая декоративные элементы внутри интерьеров и проявляясь в зонировании жилого пространства, одновременно используя его для построения эстетического алгоритма. От общего к частному, перемещаясь постепенно и почти на ощупь (точнее, «на глаз»), можно «придумать» новую жизнь, вернуться к самой идее нового стиля с другой стороны. Со стороны слова. Вербальное формирование образа интерьера с последующей его мифологизацией через участие символики цвета и знака позволит нарастить «мышцы» на современную конструкцию и облечь ее в «кожу» декора [1]. Формирование нового типа внутреннего пространства частично подкрепляется базой воспоминаний о «прекрасной эпохе» в контексте жизни индивидуума. Они также являются отправным репером для создания структуры жизни в частном доме. Мы можем использовать воспоминания как неисчерпаемый ресурс. Они все индивидуальны, но объединены принадлежностью к определенной социальной группе, завершающей свое формирование в настоящей момент. Алгоритм внутреннего про-

108

странства связывает в единое целое два «потока»: функциональную обусловленность и личные ассоциации, зафиксированные в символах.

Из работы Н. Маньковской «Эстетика постмодернизма»: «Сочетание ностальгических настроений с техницистским прагматизмом породило тот особый колорит «стоического оптимизма», иронической веселости, который в сочетании с открытой развлекательностью, занимательностью многих постмодернистских сюжетов способствовал их популярности у массового зрителя. Популистская ориентация, отвергающая любые эстетические табу, способствовала превращению всей культуры прошлого, включая авангард, одновременно в музей и питомник постмодернистской эстетики» [9]. Для того чтобы это перестало быть «музеем и питомником», есть смысл обернуться, перестать бросаться не до конца понятным словом «постмодернизм» и проследить формирование эстетики пространства через классические образцы, базу и модернизма, и постмодернизма.

2. Русский модерн в архитектуре и интерьере. В качестве примера можно рассмот-

реть два собственных особняка Ф. О. Шехтеля: в Ермолаевском переулке [13] и на Садовой улице, 4 [7]. Куда нагляднее рассмотреть пространство «из первых рук» мэтра архитектуры и гения оформления интерьера. «Исключительность его… в лихорадочной жажде строительства. Динамичности и многообразию проявления форм его творчества соответствует быстрота смены обстановки. Жизнь Шехтеля была в полном смысле слова жизнью в искусстве и жизнью искусством. Каждый поворотный момент в творчестве, принципиальные находки зодчий проверяет или закрепляет в домах, сооружаемых им для себя. Кажется, будто обстановка, соответствующая пройденному этапу стилевой эволюции, становится для него невыносимой, и Шехтель, продавая ранее выстроенные здания, возводит по собственным проектам новые, среда которых выражает общественные и духовные искания современности» [8].

Особняк в Ермолаевском переулке (строительство Шехтель начал в 1896 году, будучи уже очень известным и крайне востребованным архитектором) вполне соответствует тому образу, который формируется в нашей голове: успешный, только что взлетевший на вершину творческий человек выстраивает свое жилище весьма и весьма романтическим образом, он насыщен символами, он буквально дышит историей (рис. 1).

Рис. 1. Мозаичный фронтон над главным входом особняка Ф. О. Шехтеля в Ермолаевском переулке [2]

109