Незаконное вознаграждение от имени юридического лица
Новую редакцию получила ст. 19.28 КоАП РФ. Теперь она имеет следующее содержание. Согласно п. 1 ст. 19.28 КоАП РФ незаконные передача, предложение или обещание от имени или в интересах юридического лица должностному лицу, лицу, выполняющему управленческие функции в коммерческой или иной организации, иностранному должностному лицу либо должностному лицу публичной международной организации денег, ценных бумаг, иного имущества, оказание ему услуг имущественного характера, предоставление имущественных прав за совершение в интересах данного юридического лица должностным лицом, лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, иностранным должностным лицом либо должностным лицом публичной международной организации действия (бездействие), связанного с занимаемым ими служебным положением, влекут наложение административного штрафа на юридических лиц в размере до трехкратной суммы денежных средств, стоимости ценных бумаг, иного имущества, услуг имущественного характера, иных имущественных прав, незаконно переданных или оказанных либо обещанных или предложенных от имени юридического лица, но не менее 1 млн руб. с конфискацией денег, ценных бумаг, иного имущества или стоимости услуг имущественного характера, иных имущественных прав.
В соответствии с п. 2 ст. 19.28 КоАП РФ те же действия, совершенные в крупном размере, влекут наложение административного штрафа на юридических лиц до 30-кратного размера суммы денежных средств, стоимости ценных бумаг, иного имущества, услуг имущественного характера, иных имущественных прав, незаконно переданных или оказанных либо обещанных или предложенных от имени юридического лица, но не менее 20 млн руб. с конфискацией денег, ценных бумаг, иного имущества или стоимости услуг имущественного характера, иных имущественных прав.
Пункт 3 ст. 19.28 КоАП РФ устанавливает, что действия, предусмотренные п. 1 ст. 19.28 КоАП РФ, совершенные в особо крупном размере, влекут наложение административного штрафа на юридических лиц в размере до 100-кратной суммы денежных средств, стоимости ценных бумаг, иного имущества, услуг имущественного характера, иных имущественных прав, незаконно переданных или оказанных либо обещанных или предложенных от имени юридического лица, но не менее 100 млн руб. с конфискацией денег, ценных бумаг, иного имущества или стоимости услуг имущественного характера, иных имущественных прав.
В примечании к ст. 19.28 КоАП РФ указывается, что крупным размером в данной статье признаются сумма денег, стоимость ценных бумаг, иного имущества, услуг имущественного характера, иных имущественных прав, превышающие 1 млн руб., особо крупным размером - превышающие 20 млн руб.
А.В.Сохан
Эксперт журнала
"Упрощенная система налогообложения:
бухгалтерский учет и налогообложение"
Подписано в печать
07.06.2011
Название документа
Статья: Объект получения взятки
(Пазников И.И.)
("Российский следователь", 2011, N 5)
Примечание к документу
Дата
21.02.2011
Информация о публикации
Пазников И.И. Объект получения взятки // Российский следователь. 2011. N 5. С. 7 - 10.
ОБЪЕКТ ПОЛУЧЕНИЯ ВЗЯТКИ <*>
И.И. ПАЗНИКОВ
--------------------------------
<*> Paznikov I.I. Object of receiving a bribe.
Пазников Игорь Иванович, соискатель МГЛУ.
В статье анализируются и комментируются различные мнения относительно родового и видового объектов получения взятки, на основе чего сделаны собственные выводы относительно этих объектов.
Ключевые слова: объект преступления, родовой, видовой и непосредственный объекты преступления, родовой и видовой объекты получения взятки, государственная власть, государство.
The article analyses and comments on various opinions related to generic and typical objects of receiving a bribe, on this basis the author makes his own conclusions with regard to these objects.
Key words: objects of crime, generic, typical and direct objects of receiving a bribe, state power, state.
Объект преступления - это то, на что посягает общественно опасное деяние и тем самым причиняет либо создает реальную угрозу причинения вреда в результате его совершения <1>.
--------------------------------
<1> См.: Курс уголовного права. Общая часть / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой, И.М. Тяжковой. М.: Зерцало, 1999. Т. 1: Учение о преступлении. С. 197.
В дореволюционном уголовном праве Н.С. Таганцев определял объект преступного деяния как заповедь или норму права, "нашедшую свое выражение во входящем в сферу субъективных прав, охраняемом этой нормой интересе жизни" <2>.
--------------------------------
<2> Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Лекции. Общая часть. М., 1994. Т. 1. С. 178.
Большинство же ученых под объектом преступного посягательства понимают общественные отношения, поставленные под охрану уголовного закона. Эта концепция была предложена еще в тридцатые годы прошлого столетия профессором А.А. Пионтковским <3> и поддерживается многими учеными в настоящее время <4>. В то же время имеются и иные точки зрения <5>.
--------------------------------
<3> См.: Пионтковский А.А. Учение о преступлении по советскому уголовному праву. М., 1961. С. 34.
<4> См.: Коржанский Н.И. Объект и предмет уголовно-правовой охраны. М., 1980; Уголовное право России. Общая часть: Учебник / Под ред. И.Э. Звечаровского. М.: Юристъ, 2004; Семенцова И.А. Уголовное право: Общая часть. Серия "Сдаем экзамен". Ростов н/Д: Феникс, 2003; Уголовное право Российской Федерации. Общая часть: Учебник / Под ред. А.И. Рарога. М.: Юристъ, 2001; и др.
<5> См., например: Гельфер М.А. Некоторые вопросы общего учения об объекте преступления в советском уголовном праве. Ученые записки ВЮЗИ. Вып. 7. М., 1959; Загородников Н.И. Понятие объекта преступления в советском уголовном праве. Труды Военно-юридической академии. Вып. 23. М., 1951; Кригер Г.А. К вопросу о понятии объекта преступления в советском уголовном праве // Вестник Московского университета. N 1. М., 1959; Никифоров Б.С. Объект преступления по советскому уголовному праву. М.: Юридическая литература, 1960; Таций В.Я. Объект и предмет преступления в советском уголовном праве. Харьков, 1988; и др.
В науке уголовного права традиционно существует деление объектов по вертикали на родовой, видовой и непосредственный <6>, с позиции которого сформирована Особенная часть Уголовного кодекса РФ <7> (раздел, глава, норма УК РФ). Правомерность такого деления многие ученые объясняют соотношением философских категорий общего - особенного - отдельного <8>.
--------------------------------
<6> См.: Никифоров Б.С. Объект преступления по советскому уголовному праву. М.: Юрид. лит., 1960; Карпушин М.П., Курлянский В.И. Уголовная ответственность и состав преступления. М.: Госюриздат, 1974; Демидов Ю.А. Социальная ценность и оценка в уголовном праве. М.: Юрид. лит., 1975. С. 57 - 62.
<7> См.: ФЗ от 13 июня 1996 г. N 63-ФЗ "Уголовный кодекс Российской Федерации" (в ред. Федерального закона от 29 ноября 2010 г. N 316-ФЗ, с изм., внесенными Постановлениями Конституционного Суда РФ от 27 мая 2008 г. N 8-П, от 13 июля 2010 г. N 15-П, Федеральным законом от 27 июля 2010 г. N 224-ФЗ).
<8> См.: Коржанский Н.И. Объект и предмет уголовно-правовой охраны. М.: Юрид. лит., 1980. С. 68; Беляев Н.А. Курс советского уголовного права. Часть Общая. М.: Юрид. лит., 1964. Т. 1. С. 291.
Из теории уголовного права вытекает, что родовой объект - это группа однотипных общественных отношений, которые в силу этого охраняются единым комплексом взаимосвязанных уголовно-правовых норм <9>. Преступления, посягающие на эти отношения, по своей юридической природе также образуют однородную группу.
--------------------------------
<9> См.: Российское уголовное право. Особенная часть: Учебник / Под ред. М.П. Журавлева и С.И. Никулина. М.: ИНФРА, 1998; Уголовное право РФ. Особенная часть: Учебник / Под ред. Г.Н. Борзенкова, В.С. Комисарова. М., 2003; Уголовное право Российской Федерации. Общая часть / Под ред. А.И. Рарога. М.: Проспект, 2005.
Поэтому в современной уголовно-правовой литературе содержание родового объекта преступления обычно связывается с содержанием отношений, охраняемых от нарушения составами преступлений, объединенных определенным разделом Особенной части УК РФ, в данном случае разделом X "Преступления против государственной власти", а отношения, на основе которых формируются главы разделов, считаются видовым объектом этой группы преступлений.
В связи с этим на первый взгляд представляется, что проблема установления объекта получения взятки особых затруднений не вызывает и ее решение лежит на поверхности. К такому выводу можно прийти, исходя из того, что ст. 290 УК РФ помещена в раздел X "Преступления против государственной власти", главу 30 "Преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления" УК РФ. Исходя из принципа построения Особенной части УК РФ и выделения родового и видового объектов преступления, можно определить, что родовым объектом здесь выступают общественные отношения, обеспечивающие нормальное функционирование государственной власти, видовым - общественные отношения, обеспечивающие нормальное функционирование государственной власти, государственной службы и службы в органах местного самоуправления.
Такое понимание родового и видового объектов преступления, предусмотренного ст. 290 УК РФ, нашло поддержку у ряда ученых <10>.
--------------------------------
<10> См., например: Уголовное право. Особенная часть / Под ред. Н.И. Ветрова, Ю.И. Ляпунова. М., 1998. С. 587; Кузнецов А.П., Маршакова Н.Н. Особенная часть Уголовного кодекса Российской Федерации: система преступлений и их классификация: Учеб. пособие. Нижний Новгород: Нижегородская правовая академия, 2008. С. 143 - 144; Гладких В.И., Федотов П.В., Шумов Р.Н. Уголовное право. Общая и Особенная части: Курс лекций. М.: Эксмо, 2010. С. 495; и др.
Однако с данными утверждениями трудно согласиться. Как указывал по этому поводу Р.Р. Фазылов, "даже простое сопоставление наименований раздела X и главы 30 УК РФ говорит о том, что они не согласованы между собой. Название главы... шире названия раздела... чего быть не должно. Наименование раздела УК должно быть более объемным, чем наименования глав этого раздела" <11>.
--------------------------------
<11> Фазылов Р.Р. Уголовная ответственность за нецелевое расходование бюджетных средств и средств государственных внебюджетных фондов: Дис. ... канд. юрид. наук. Казань, 2005. С. 22.
А.И. Рарог также отмечает, что название раздела X "Преступления против государственной власти" не в полной мере соответствует его содержанию, поскольку данными нормами защищаются интересы не только государственной власти, но и местного самоуправления, т.е. публичной власти в целом. Следовательно, единый родовой объект всех этих преступлений составляет обширная группа общественных отношений, обеспечивающих легитимность, нормальное существование и функционирование всех ветвей государственной власти и местного самоуправления <12>.
--------------------------------
<12> См.: Российское уголовное право: Учеб.: В 2 т. / Под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай, В.С. Комисарова, А.И. Рарога. 2-е изд., перераб. и доп. М.: ТК Велби, Проспект, 2007. Т. 2: Особенная часть. С. 495.
В связи с этим ряд авторов предлагают устранить имеющиеся противоречия путем дополнения названия раздела указанием на местное самоуправление <13>.
--------------------------------
<13> См.: Там же.
Другие ученые считают целесообразным заменить в названиях раздела и главы слово "государственная" на "публичная", как это было сделано в Модельном уголовном кодексе для государств - участников СНГ. Однако такие категории, как публичная служба и публичная власть, не имеют формально-юридического закрепления в нормах российского законодательства, в связи с чем представляется не вполне целесообразным их использование в УК РФ, поскольку вызовет необходимость в толковании указанных терминов.
Данные предложения в случае их принятия законодателем не смогут в полной мере решить данную проблему. Дело в том, что в структуру раздела X УК РФ входят несколько глав: глава 29 "Преступления против основ конституционного строя и безопасности государства"; глава 30 "Преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления"; глава 31 "Преступления против правосудия"; глава 32 "Преступления против порядка управления". Преступления, предусмотренные главами 30 и 31, безусловно, посягают на интересы государственной власти. С определенной долей условности к посягательствам на интересы государственной власти можно отнести и преступления, предусмотренные главой 32. Однако преступления, предусмотренные главой 29 УК РФ, посягают не на государственную власть, а на само государство, о чем и говорится в названии главы.
В связи с этим родовым объектом данного раздела должна быть не государственная власть, а само государство.
Об этом достаточно удачно, по мнению автора, высказался А.Я. Казаков на основе уяснения сущности понятия "государственная власть". Он отмечает, что в российском законодательстве отсутствует нормативное определение указанного понятия. В научной литературе существует к этому несколько подходов: 1) как к системе государственных органов <14>; 2) как к особому волевому отношению, в котором одной из сторон является особый политический субъект - государство <15>; 3) как к функциям по руководству, управлению и координации волевых действий людей любого коллектива <16>; 4) как к системе полномочий <17>.
--------------------------------
<14> См.: Малый А.Ф. Государственная власть как правовая категория // Государство и право. 2001. N 3. С. 98.
<15> См.: Чиркин В.Е. Элементы сравнительного государствоведения. М., 1994. С. 16.
<16> См.: Манов Г.Н. Признаки государства: новое прочтение. Политические проблемы теории государства. М., 1993. С. 42.
<17> См.: Малый А.Ф. Указ. раб. С. 99.
Таким образом, сущность этой правовой категории он определяет как некий механизм, разновидность регулирования, который является производным от понятия "государство" <18>.
--------------------------------
<18> См.: Казаков А.Я. Уголовно-правовая характеристика нецелевого расходования бюджетных средств и средств государственных внебюджетных фондов в условиях проведения бюджетной реформы: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2010. С. 22 - 24.
Исходя из анализа понятий государственной власти и государства, А.Я. Казаков предложил считать родовым объектом преступлений, предусмотренных разделом X УК РФ, не государственную власть, а государство в целом, в связи с чем он посчитал возможным раздел X УК РФ озаглавить как "Преступления против государства", что позволит устранить логические неточности современного наименования и будет в большей степени соответствовать объекту уголовно-правовой охраны, сформулированному с учетом положений теории государства и права.
Государство в данном случае, по его мнению, рассматривается как многогранная сущность, взаимосвязанные элементы которой отражают формы и условия (конституционный строй, безопасность), механизмы (государственная власть, включая правосудие) и инструменты (порядок управления, публичный аппарат) ее существования <19>.
--------------------------------
<19> См.: Казаков А.Я. Указ. соч. С. 24 - 25.
Проанализировав уголовные кодексы бывших республик СССР (ныне стран СНГ и Балтии), автор отмечает, что в ряде УК стран СНГ данная идея была воплощена в жизнь.
В частности, в Уголовном кодексе Республики Беларусь <20> имеется раздел XIII "Преступления против государства и порядка осуществления власти и управления", в структуре которого выделены следующие главы: гл. 32 "Преступления против государства" (примерный аналог гл. 29 "Преступления против основ конституционного строя и безопасности государства" УК РФ); гл. 33 "Преступления против порядка управления" (примерный аналог гл. 32 "Преступления против порядка управления" УК РФ); гл. 34 "Преступления против правосудия" (примерный аналог гл. 31 "Преступления против правосудия" УК РФ); гл. 35 "Преступления против интересов службы (примерный аналог гл. 30 "Преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления" УК РФ).
--------------------------------
<20> См.: Уголовный кодекс Республики Беларусь. Принят Палатой представителей 2 июня 1999 г. Одобрен Советом Республики 24 июня 1999 г. СПб.: Юридический центр Пресс, 2001.
Примерно такой же подход наблюдается и в Уголовном кодексе Грузии <21>, за исключением того, что преступления против судебной власти выделены в отдельный раздел. Раздел одиннадцатый УК Грузии озаглавлен следующим образом: "Преступления против государства".
--------------------------------
<21> См.: Уголовный кодекс Грузии. Принят 22 июля 1999 г. Введен в действие с 1 июля 2000 г. С изменениями и дополнениями на 1 декабря 2001 г. СПб.: Юридический центр Пресс, 2002.
В структуру данного раздела включены четыре главы: гл. XXXVII "Преступления против основ конституционного строя и безопасности" (примерный аналог гл. 29 УК РФ); гл. XXX "Преступления против общественной безопасности и общественного порядка"; гл. XXXIX "Служебные преступления" (примерный аналог гл. 30 УК РФ); гл. XL "Преступления против порядка управления".
Таким образом, и в раздел X УК РФ, и в раздел XIII УК Республики Беларусь входят четыре главы, в структуре которых расположены примерно идентичные по содержанию нормы, предусматривающие уголовную ответственность за определенные виды преступлений. В определенной степени данные нормы входят и в раздел 11 УК Грузии. Однако в УК Республики Беларусь и УК Грузии, как представляется, более удачно названы разделы УК, отвечающие сущности содержания норм, предусматривающих ответственность за преступления против безопасности государства.
Видовой объект - это часть родового объекта, объединяющая более узкие группы отношений, отражающих один и тот же интерес участников этих отношений или же выражающих некоторые тесно взаимосвязанные интересы одного и того же объекта. Он соотносится с родовым объектом как часть с целым, или, по-иному, как вид с родом <22>.
--------------------------------
<22> См.: Георгиевский Э.В. Объект преступления: теоретический анализ: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. СПб.: Университет МВД РФ, 1999. С. 14 - 15.
По поводу видового объекта ст. 290 УК РФ особых разногласий среди ученых не возникает. По данному вопросу обычно отмечают две позиции, по одной из которых родовой объект в обычной его трактовке и видовой объект исследуемых преступлений практически сливаются <23>.
--------------------------------
<23> См., например: Фазылов Р.Р. Уголовная ответственность за нецелевое расходование бюджетных средств государственных внебюджетных фондов: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Самара, 2005. С. 9 - 10.
Достаточно четко видовой объект преступлений против интересов государственной службы и службы в органах самоуправления определил А.И. Рарог. По его мнению, видовой объект данной группы преступлений состоит из трех элементов: 1) публичная власть, включающая все ветви государственной власти (в том числе органы военного управления) и местное самоуправление; 2) интересы государственной службы; 3) интересы муниципальной службы. Каждый из названных элементов в зависимости от того, в какой сфере совершено преступление, может выступать в качестве непосредственного объекта <24>.
--------------------------------
<24> См.: Российское уголовное право: Учеб. В 2 т. / Под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай, В.С. Комисарова, А.И. Рарога. 2-е изд., перераб. и доп. М.: ТК Велби, Проспект, 2007. Т. 2. Особенная часть. С. 495 - 496.
Таким образом, видовой объект преступлений, предусмотренных главой 30 УК РФ, объединяет группу общественных отношений одного вида, которые вынесены в заголовок главы. В то же время, как видно из анализа УК стран СНГ и Балтии, в заголовок аналогичной статьи вынесены более короткие и емкие понятия: "должностные преступления", "служебные преступления", "преступления в сфере служебной деятельности" и т.п. В связи с этим представляется, что в главе 30 УК РФ нет необходимости в детализации и перечислении видовых объектов преступлений (преступления против государственной власти; преступления против интересов государственной службы; преступления против службы в органах местного самоуправления), а следует объединить их более емким по содержанию, объединяющим эти виды названием: либо "Преступления против интересов службы", как в названии главы 35 УК Республики Беларусь, либо "Преступления против порядка осуществления власти", как в названии раздела XIII УК Республики Беларусь.
Непосредственный объект в качестве элемента общей конструкции состава преступления по-разному понимается в теории уголовного права. Одни авторы считают, что непосредственный объект совпадает с видовым объектом должностных преступлений. Так, по мнению В.И. Кузьмина, непосредственный объект любого должностного преступления можно определить лишь тогда, когда известно, где, в какой сфере деятельности совершено опасное деяние, в чем оно выразилось <25>. В.Ф. Кириченко придерживается точки зрения, согласно которой родовой и непосредственный объекты данной группы лежат в одной плоскости, однако непосредственным объектом являются вполне определенные общественные отношения, отличающиеся от других общественных отношений, входящих в ту же группу <26>.
--------------------------------
<25> См.: Кузьмин В.И. Объект халатности, проявляемой в сфере торговли // Проблемы борьбы с преступностью. Омск, 1979. С. 52.
<26> См.: Кириченко В.Ф. Ответственность за должностные преступления по советскому уголовному праву. М., 1956. С. 21.
Название документа
Статья: Корысть как признак получения взятки
(Яни П.)
("Законность", 2010, N 2)
Примечание к документу
Дата
20.01.2010
Информация о публикации
Яни П. Корысть как признак получения взятки // Законность. 2010. N 2. С. 22 - 28.
КОРЫСТЬ КАК ПРИЗНАК ПОЛУЧЕНИЯ ВЗЯТКИ
П. ЯНИ
Яни П., доктор юридических наук, профессор.
В первом номере журнала опубликована статья И. Карпова "Взятка или спонсорская помощь?", в которой затронута проблема, имеющая большое значение для эффективного противодействия коррупции уголовно-правовыми средствами.
Проблема разграничения получения взятки и так называемой спонсорской помощи государственным и муниципальным органам и учреждениям, оказываемой, однако, в обмен на совершаемые должностными лицами (которых мы станем именовать для краткости также и чиновниками) действия (бездействие) в интересах "спонсоров", постоянно возникает в правоприменительной практике. Порождена эта проблема во многом тем, что в ст. 290 УК РФ, в отличие от некоторых других его статей, прямо не упоминаются ни корыстная цель, ни корыстные побуждения, ни желание чиновника извлечь имущественную, финансовую, материальную выгоду и т.п. Однако это обстоятельство само по себе еще не свидетельствует об отсутствии среди обязательных признаков состава получения взятки соответствующего субъективного признака: в целом ряде случаев уголовный закон подразумевает наличие в том или ином деянии так называемых скрытых признаков, которые выводятся из положений Общей части УК, системного толкования, смысла запрета.
Разрешение проблемы требует ответа на два вопроса. Вопрос первый состоит в том, является ли корыстный мотив (о котором говорить терминологически правильней, нежели о корыстной цели) конститутивным признаком получения взятки. Из положительного ответа на этот вопрос обычно делают такой вывод: раз корысть является признаком получения взятки, то получение чиновником за совершенные им действия, связанные с властными или служебными полномочиями (за отказ от совершения таких действий и пр.), не предусмотренных законом имущественных благ нельзя расценить как преступление, предусмотренное ст. 290 УК, в случаях, когда такие блага приобретены им заведомо не для собственного обогащения (и не для обогащения родных, близких ему лиц). Однако данный вывод основывается на довольно узком понимании термина "корысть", которое не всегда поддерживалось наукой и судебной практикой. Таким образом, признание корысти субъективным признаком получения взятки порождает второй вопрос: каково содержание корыстного мотива, обязательно ли он предполагает обогащение исключительно должностного лица или его близких?
Стремление чиновника обогатиться как признак получения взятки: юридико-технический аспект. Вопрос о том, является ли корысть обязательным признаком получения взятки, имеет юридико-технический, системный и содержательный аспекты, первый из которых следует из необходимости исследовать содержащиеся в тексте ст. 290 УК термины. Возможно ведь, что законодатель указал на корыстный мотив получения взятки, используя необычный технический прием. Подобное исследование обычно представляет собой доступный юристу, несколько поверхностный с позиций семантики, грамматический анализ слов и фраз, к которым из текста закона следует отнести словосочетания "получение взятки лично" и "выгоды имущественного характера".
На первый взгляд, раз статьей 290 предусмотрено получение взятки должностным лицом лично, это означает, что именно сам чиновник должен обогатиться за счет незаконного принятия им ценностей или имущественных услуг. Вместе с тем использование слова "лично", как представляется, имеет, по замыслу законодателя, иной смысл. Законодатель, используя словосочетание "получение взятки лично или через посредника", делая тем самым, в общем-то, лишнюю оговорку, хотел лишь подчеркнуть: взяткой признается получение ценностей, имущественных выгод как непосредственно от взяткодателя, так и от посредника.
Также и термин "выгоды имущественного характера" обозначает не субъективный (стремление, побуждение), а объективный признак получения взятки, на что ясно указал Пленум Верховного Суда РФ, отграничив такие выгоды от имущества и отнеся к ним услуги и работы, оказываемые безвозмездно, но подлежащие оплате (п. 9 Постановления от 10 февраля 2000 г. "О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе"). В итоге мы приходим к выводу о том, что прямого указания на желание чиновника обогатить себя или близких ему лиц в тексте уголовного закона нет.
Стремление чиновника обогатиться как признак получения взятки: системный аспект. Утверждение об обязательности корыстного мотива при получении взятки обосновывается признанием ст. 290 специальной нормой по отношению к ст. 285 УК <1>. Но является ли получение взятки специальным случаем должностного злоупотребления?
--------------------------------
<1> См., напр.: Волженкин Б.В. Служебные преступления. СПб., 2005. С. 188 - 189; Грошев А.В. Ответственность за взяточничество. Краснодар, 2008. С. 127; Здравомыслов Б.В. Должностные преступления. Понятие и квалификация. М., 1975. С. 26.
Сторонники взгляда на соотношение ст. ст. 285 и 290 УК как общей и специальной норм исходят из того соображения, что при получении взятки чиновник приобретает имущественную выгоду благодаря своему должностному положению. Это совпадает с пониманием получения взятки как вида коррупции, состоящего в незаконном использовании физическим лицом своего должностного положения вопреки законным интересам общества и государства в целях получения выгоды в виде денег, ценностей, иного имущества или услуг имущественного характера, иных имущественных прав для себя или для третьих лиц <2>.
--------------------------------
<2> Подпункт "а" п. 1 ст. 1 ФЗ от 25 декабря 2008 г. "О противодействии коррупции".
Такое понимание, допустимое для целей определения коррупции, не может, однако, применяться при разрешении вопроса о соотношении получения взятки и злоупотребления должностными полномочиями, поскольку основано на прежнем содержании нормы об ответственности за должностное злоупотребление. Ранее, в ст. 170 УК РСФСР 1960 г., под ним понималось злоупотребление властью или служебным положением, что значительно шире, нежели злоупотребление должностными полномочиями <3>. С учетом нового содержания нормы об ответственности за должностное злоупотребление правильней точка зрения В. Боркова, который пишет: "Получение взятки для чиновника становится возможным благодаря его должностному положению. При этом он явно выходит за пределы своей компетенции и совершает такие действия, "которые никто и ни при каких обстоятельствах не вправе совершить". На этом основании автор признает получение взятки специальным случаем не злоупотребления полномочиями, а превышения полномочий <4>. Что же касается превышения полномочий, то это деяние не обязательно совершается из корыстных побуждений.
--------------------------------
<3> Этот вывод имеет большое значение для практики применения ст. 285 УК РФ, на что уже обращал внимание Верховный Суд РФ. См.: Определение Верховного Суда РФ от 19 июля 1999 г. по делу О. // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2000. N 8.
<4> Борков В.Н. Отграничение получения взятки от иных должностных преступлений // СПС "КонсультантПлюс".
Представляется, однако, что получение взятки нужно рассматривать как специальный случай и должностного злоупотребления, и превышения должностных полномочий, но исходить при этом из того, что при принятии чиновником незаконного вознаграждения он использует вопреки интересам службы довольно специфические для должностного лица полномочия по принятию ценностей в связи с занимаемой им должностью и выполняемыми обязанностями по службе.
Такими полномочиями чиновник может обладать, в частности, в силу закрепленного в п. 6 ч. 1 ст. 17 ФЗ от 27 июля 2004 г. "О государственной гражданской службе Российской Федерации" положения, предоставляющего служащему право получать подарки в связи с протокольными мероприятиями, со служебными командировками и с другими официальными мероприятиями <5>. При этом в силу установленного в том же пункте правила и согласно п. 2 ст. 575 ГК РФ данное право не обязательно сопровождается обязанностью передать подарки в государственный орган, в котором служащий замещает должность гражданской службы; следовательно, при определенных обстоятельствах чиновник может подарок принять. Такое право у него возникает: а) если стоимость ценностей не превышает 3-х тыс. руб.; б) их передачу служащему можно расценить в качестве обычного подарка. Расценить же эти действия как обычный подарок можно, только если вознаграждение (или соглашение о нем) не имело характера подкупа, не обусловливало соответствующее, в том числе и правомерное, поведение должностного лица и если вознаграждение не передавалось лицу за незаконные действия (бездействие) <6>.
--------------------------------
<5> Те же требования адресованы, в частности, и лицам, осуществляющим функции представителей законодательной власти. См.: п. "е" ч. 2 ст. 6 ФЗ от 8 мая 1994 г. N 3-ФЗ "О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации".
<6> Данная позиция, обоснованная Б. Волженкиным, воспринята Верховным Судом РФ. См.: Волженкин Б. "Обычный подарок" или взятка? // Законность. 1997. N 4; Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 3 июля 2002 г. N 307п02; Определение Судебной коллегии Верховного Суда РФ от 19 декабря 2002 г. N 51кпо02-86 // СПС "КонсультантПлюс".
Исходя из этого составом получения взятки не охватывается и, стало быть, является правом (полномочием) государственного гражданского служащего, в том числе и должностного лица, принятие подарка, стоимость которого не превышает 3-х тыс. руб., в том числе и в связи с совершением должностным лицом действий (бездействия) в пользу дарителя, если передача ценностей не обусловливала указанные действия (бездействие) и они совершались в пределах предоставленных должностному лицу полномочий, т.е. были законными. Например, не будет взяткой получение должностным лицом, находившимся в командировке с заданием проверить работу периферийного филиала, надлежащим образом выполнившим командировочное задание и не выявившим в этой работе нарушений, в виде благодарности от сотрудников филиала сувенира стоимостью менее 3-х тыс. руб. А вот принятие им в связи с этим подарка - в собственность - заведомо большей стоимости станет незаконным вознаграждением, взяткой-благодарностью, хотя это вознаграждение и не оговаривалось заранее, не обусловило совершение им законных действий.
Таким образом, принимая в качестве взятки - не обычного подарка! - ценности, представитель власти, замещающий государственную должность, или, скажем, государственный гражданский служащий, обладающий признаками должностного лица, использует указанное полномочие, но в отсутствие предусмотренных законом оснований, условий для их реализации. Собственно, в этом и состоит признак объективной стороны должностного злоупотребления, на что наконец обратил внимание Пленум Верховного Суда РФ <7>.
--------------------------------
<7> "Как злоупотребление должностными полномочиями должны квалифицироваться действия должностного лица, которое из корыстной или иной личной заинтересованности совершает входящие в круг его должностных полномочий действия при отсутствии обязательных условий или оснований для их совершения": п. 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16 октября 2009 г. N 19 "О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий". Обоснование этого нового взгляда на должностное злоупотребление см.: Яни П. Разграничение должностного злоупотребления и превышения должностных полномочий // Законность. 2007. N 12.
Если же статус должностного лица ни при каких обстоятельствах не предусматривает получения в собственность ценностей в связи с занимаемой им должностью и выполняемыми обязанностями по службе, то принятие чиновником взятки, как и указывает В. Борков, следует признать частным случаем не использования полномочий вопреки интересам службы, а превышения полномочий в виде совершения действий, которые никто (в смысле - это должностное лицо) и ни при каких обстоятельствах не вправе совершать <8>.
--------------------------------
<8> См.: п. 19 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16 октября 2009 г. N 19.
Итак, мы заключили, что в большинстве случаев принятие взятки - частный случай совершения должностным лицом действий, входящих в круг его полномочий, но при отсутствии оснований, условий для реализации соответствующих полномочий. Однако указанные действия являются также и одним из видов превышения должностных полномочий <9>, и если совершение таких действий влечет предусмотренные законом общественно опасные последствия, то содеянное квалифицируется по ст. 285 либо ст. 286 УК в зависимости от наличия либо отсутствия мотива корыстной либо иной личной заинтересованности <10>.
--------------------------------
<9> См. тот же пункт Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16 октября 2009 г. N 19.
<10> См. об этом подробней: Яни П.С. Указ. соч.
Следовательно, вывод, к которому мы пришли, не позволяет поддержать ту точку зрения, что получение взятки всегда является специальным случаем корыстного должностного злоупотребления. Поэтому оспариваемое нами утверждение нельзя признать аргументом в пользу положительного ответа на вопрос о том, обязательно ли корысть является признаком взяточничества.
Остается применять закон по его смыслу, а такая трактовка используется правоприменителем, когда она прямо не следует из текста закона и даже, как в нашем случае, из систематического толкования нормы.
Стремление чиновника обогатиться как признак получения взятки: содержательный аспект. Итак, теория и правоприменительная практика, в общем довольно бездоказательно, пришли к выводу о том, что корыстный мотив является обязательным признаком получения взятки. По одному из дел о получении взятки Верховный Суд высказался так: "по смыслу закона получение взятки - преступление, совершаемое из корыстных побуждений, когда должностное лицо сознает, что материальные ценности ему переданы как взятка за совершение определенных действий, входящих в его служебные полномочия, в интересах взяткодателя" <11>.
--------------------------------
<11> Пункт 3 Обзора судебной практики // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2002. N 8. См. также: Дело Бибикова. Обзор судебной практики Верховного Суда РФ по рассмотрению уголовных дел в порядке надзора // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1999. N 1; Дело Шилькова // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2003. N 1.
В чем же состоит корыстный мотив? Согласно п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2000 г. "О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе", к получению взятки следует относить не только принятие ее самим должностным лицом, но и предоставление имущественных выгод в виде денег, иных ценностей, оказания материальных услуг родным и близким должностного лица с его согласия либо если он не возражал против этого и использовал свои служебные полномочия в пользу взяткодателя.
Также о позиции высшего судебного органа относительно содержания такого мотива мы можем судить, например, по Постановлению Президиума Верховного Суда по делу Иванова, который, работая в должности старшего участкового инспектора милиции общественной безопасности, выявив в торговой палатке частного предпринимателя К. нарушения правил торговли, за непринятие предусмотренных законом и входящих в его полномочия мер предложил передать ему и принял от К. жалюзи и обои, которые использовал для обустройства своего кабинета на опорном пункте. Изменяя квалификацию со ст. 290 на ст. 285 УК, Президиум Верховного Суда указал, что по смыслу ст. 290 как получение взятки следует квалифицировать действия должностного лица, когда имущественная выгода была предоставлена ему или его близким, если он не возражал против этого или вымогал взятку и использовал свои полномочия в пользу взяткодателя. Из приговора же суда видно, что Иванов использовал полученное от К. имущество не в личных целях, а для благоустройства своего служебного кабинета <12>.
--------------------------------
<12> Текст воспроизведен по книге: Судебная практика по уголовным делам / Под ред. В.М. Лебедева. 2-е изд. М.: АНО "Юридические программы", 2005. С. 104. Интересно, что в СПС "КонсультантПлюс" содержится несколько иная редакция того же документа.
Приведенные решения показывают, что корыстный мотив при взяточничестве высший судебный орган видит в стремлении должностного лица обогатить либо себя самого, либо близких ему лиц, к числу которых лиц юридических, однако, Верховный Суд не относит, как не включает юридических лиц в число близких уголовно-процессуальный закон, раскрывающий понятие близкого лица.
Узкий взгляд на содержание корыстного мотива при получении взятки разделяется и в науке. Б. Волженкин, как и ряд других юристов, исследующих признак корыстного мотива в основном применительно к квалификации хищений, понимал его как желание виновного получить в результате изъятия имущества материальную выгоду для себя, либо для соучастников, либо для близких ему лиц <13>. Применительно же ко взяточничеству ученый писал, что при обогащении указанных третьих лиц удовлетворяется корыстный интерес самого взяточника, а потому "принятие с ведома должностного лица незаконного вознаграждения за соответствующее его поведение членами семьи данного должностного лица или иным близким ему лицом, о материальном благополучии которых он считает себя обязанным проявить заботу, образует оконченное взяточничество" <14>.
--------------------------------
<13> Практический комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. Х.Д. Аликперова и Э.Ф. Побегайло. М., 2001. С. 385.
<14> Волженкин Б.В. Указ. соч. С. 184.
Получение возможности распорядиться имущественными благами вне зависимости от того, становится ли лицо на какое-то время фактическим обладателем этих благ, следует расценивать как принятие имущественных благ самим чиновником.
Увы, при квалификации взяточничества - в отличие от решения данной проблемы применительно к уголовно-правовой оценке хищений - практика и теория едины в узком понимании корыстного мотива. Как сторонник такого узкого подхода Б. Волженкин поддерживал позицию И. Клепицкого, состоящую в том, что принятие должностным лицом ценностей в общественных или государственных интересах нельзя рассматривать в качестве взяточничества. В качестве примера эти ученые ссылаются на случай, когда руководитель государственного учреждения принимает от коммерческой организации компьютерное оборудование или оргтехнику, необходимые для эффективной работы учреждения, обещая предоставить этой организации определенные преимущества <15>.
--------------------------------
<15> Волженкин Б.В. Указ. соч. С. 188 - 189.
Данная точка зрения, как мы видим, соответствует позиции И. Карпова, высказанной им при анализе двух приговоров, в которых суд, оправдывая лиц, обвинявшихся в получении взяток, сослался на то, что ценности были получены должностными лицами не для удовлетворения личных, корыстных интересов, а, в первом случае, директором школы - для нужд школы и, во втором, замглавы администрации района - для оплаты незапланированных мероприятий по организации досуга иностранной делегации, прибывшей по официальному приглашению на День города. И. Карпов приходит к выводу: "спонсорская" помощь, передаваемая пусть и через должностное лицо, органу власти, учреждению в связи с совершенными действиями (бездействием) чиновника в пользу спонсора, не является взяткой, только если должностное лицо планировало использовать и использовало эту помощь в законных интересах органа или учреждения (далее для краткости будем говорить об учреждении), а законность таких интересов определяется их соответствием целям деятельности. Значит, чтобы принятие этих средств нельзя было расценить как взятку, планируемое чиновником расходование средств должно обеспечивать указанную законную деятельность.
С учетом этого И. Карпов заключает, что организация юбилеев, иных развлекательных мероприятий, на проведение которых директор школы собирался истратить полученные средства, ни в коей мере не направлена на решение целей и задач, предусмотренных уставом образовательного учреждения, равно как не соответствуют целям деятельности органа власти развлекательные мероприятия для иностранной делегации, в которых к тому же оправданный по обвинению во взяточничестве замглавы администрации лично принимал участие. Из такого подхода следует тот вывод, что в указанных случаях принятие чиновником ценностей, пусть и не для себя лично, образовывает состав получения взятки.
Однако данный вывод, как указывалось выше, требует либо непризнания корыстного мотива признаком взяточничества, либо широкого понимания корыстного мотива. Но ни того ни другого в теории и на практике мы не видим.
В соответствии с принятым практикой узким подходом в понимании корыстного мотива, разграничить случаи получения взятки и "спонсорской" помощи нужно, полагаю, руководствуясь таким критерием: взяткой является получение ценностей в тех случаях, когда чиновник удовлетворяет посредством распоряжения полученными им ценностями свои личные интересы. В иных же случаях принятия так называемой спонсорской помощи взятки нет (но содеянное может образовывать составы иных преступлений). В этих иных случаях "спонсорская" помощь может быть направлена как на финансирование деятельности, соответствующей уставным задачам организации, так и на иные цели - главное, чтобы чиновник не планировал в результате такого распоряжения имуществом извлечь выгоду, в том числе неимущественную.
Исходя из предлагаемого правила квалификации, основанного на принятом теорией и практикой узком понимании корыстных побуждений, если, допустим, работа учреждения связана с использованием бумаги, бензина для служебных поездок и т.п., однако в связи с недостаточным финансированием ощущается нехватка таких материалов, что затрудняет работу учреждения, то принятие должностным лицом ценностей для их закупки не может расцениваться как удовлетворение своих корыстных или иных сугубо личных устремлений.
Конечно, наряду с желанием удовлетворить интересы учреждения чиновник может преследовать и цель демонстрации своего умения надлежаще организовать работу. Однако это само по себе нельзя расценивать как иную личную заинтересованность, обязательно имеющую, по справедливому мнению Верховного Суда, негативную окраску (карьеризм, семейственность, желание приукрасить действительное положение и т.п. <16>). Другое дело, если основным мотивом чиновника служит желание создать у лиц, от которых в той или иной степени зависит его материальное и иное благополучие (руководство, СМИ, трудовой коллектив и др.), не соответствующее действительности впечатление надлежащего выполнения им своих служебных обязанностей.
--------------------------------
<16> Пункт 16 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16 октября 2009 г. N 19.
Не может во всех случаях рассматриваться как удовлетворяющее личные интересы руководителя-чиновника и даже как противоречащее законным интересам учреждения принятие ценностей заведомо для финансирования мероприятий по приему иностранной, иногородней делегации, если такое взаимодействие направлено на развитие выгодных учреждению научных, производственных и т.п. отношений. И вряд ли в этом случае важно, что некоторые из таких развлекательных мероприятий не предусмотрены официальными программами (возможно, не предусмотрены именно из-за ограниченного финансирования) и в них принимает личное участие само должностное лицо.
Совсем же другое дело, когда полученное, даже и непосредственно учреждением, расходуется по указанию должностного лица, скажем, на проведение банкета (экскурсий, охоты и пр.) для лиц, прибывших в командировку для проверки работы учреждения, когда такой банкет служит единственной цели - способствовать невыявлению нарушений либо, скажем, удовлетворению карьеристских устремлений должностного лица, с которыми прямо связано желание угодить начальству. Именно карьеристских, т.е. негативных, а не карьерных, поскольку чиновник в таком случае обеспечивает себе служебный рост не благодаря надлежаще выполняемым обязанностям, а посредством умения ублажить руководство. В подобных случаях чиновник стремится удовлетворять свой личный интерес за чужой счет. Поэтому получение "спонсорской" помощи заведомо для ее использования в указанных выше негативных целях является взяткой. Так же надо расценивать и прием иностранной, иногородней делегации с целью обеспечить встречное приглашение и соответствующий прием чиновника.
Возможно, "спонсорскую" помощь чиновник планирует использовать, стремясь одновременно удовлетворить как позитивные, соответствующие законным интересам учреждения, так и негативные личные интересы. В этом случае следует установить преобладающий мотив, а если это невозможно, то исходить из требований, содержащихся в ч. 3 ст. 14 УПК.
Рассмотрев вопросы квалификации взяточничества, исходя из узкой трактовки в судебной практике и теории корыстного мотива как конститутивного признака данного преступления, хочу в то же время поддержать позицию И. Карпова в главном. Опасность коррупции для России сейчас такова, что, думается, назрела необходимость существенного расширения действия нормы об ответственности за получение взятки путем ее строгого толкования, не приводящего к выводу об обязательном стремлении взяткополучателя обогатить за счет взятки себя или близких ему лиц.
Данное предложение, и в этом И. Карпов также прав, опирается на сильный аргумент: с учетом подп. "а" и "б" п. 1 ст. 1 ФЗ "О противодействии коррупции" коррупционным преступлением следует считать получение взятки в том числе и в интересах юридического лица. Соответствующей трактовкой практика действительно сможет руководствоваться при изменении текста разъяснений, содержащихся в приведенном выше п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2000 г., редакцию которого стоит несколько изменить не только в этой части.
Неточность редакции разъяснения пока в том, что оно, по сути, включает в объективную сторону получения взятки совершение должностным лицом действий за взятку и почему-то только в виде использования своих служебных полномочий. На самом деле, конечно, совершение за взятку действий (бездействия) в состав получения взятки не входит. Кроме того, законодатель разделяет предметы взятки на имущество и выгоды имущественного характера, а в данном разъяснении эти категории смешиваются. Наконец, отсутствие возражений - тоже согласие, пусть и молчаливое. Но согласие должностного лица на предложение принять имущественные блага нужно разделять с прямым указанием эти ценности передать.
Новая редакция разъяснений могла бы выглядеть так: "Если деньги, ценные бумаги, иное имущество или выгоды имущественного характера предоставлены по требованию должностного лица либо с его согласия другим лицам, в том числе лицам юридическим, в связи с обещанием должностного лица совершить либо в связи с совершением им действий (бездействия) в пользу взяткодателя или представляемых им лиц, если такие действия (бездействие) входят в служебные полномочия должностного лица либо оно в силу должностного положения может способствовать таким действиям (бездействию), а равно за общее покровительство или попустительство по службе либо за незаконные действия (бездействие), то содеянное следует квалифицировать как получение взятки".
В такой трактовке действием ст. 290 и, соответственно, ст. 291 УК будет охвачено любое распоряжение лица своим имуществом по указанию должностного лица, если последнее обещает - без обмана относительно исполнения обещанного - совершить либо совершит действия (бездействие) в пользу взяткодателя, представляемого им лица.