Шкабин Г.С. Уголовно-правовое обеспечение ОРД, теоретико-прикладные и законодательные аспекты

121

Однако если с предметами материального мира никаких противоречий с понятием проверочной закупки нет, то иначе обстоят дела с некоторыми другими объектами закупки. Речь прежде всего идет об известной право-

применительной практике закупки человека.

Так, в 2013 г. Прохорова разместила на одном из сайтов объявление, в

котором предлагала девушкам выгодные зарубежные поездки, а также разо-

вые встречи за вознаграждение. В последующем она намеревалась их про-

давать с целью эксплуатации. Через некоторое время Прохорова вступила в переговоры о купле-продаже одной из девушек с Маликовым (фамилия из-

менена), который участвовал в проведении проверочной закупки. При со-

вершении сделки и получении оплаты за потерпевшую Прохорова была за-

держана и впоследствии осуждена. Ее действия квалифицированы по ч. 1

ст. 127.1 УК РФ1.

Как и в предыдущем примере, уголовный закон предусматривает без-

условный запрет на куплю-продажу человека. Это, с одной стороны, указы-

вает на причинение при проверочной закупке вреда охраняемым уголовным законом общественным отношениям, с другой – обращает внимание на не-

совершенство существующего понятия, рассматриваемого оперативно-

разыскного мероприятия. В последнем случае считаем наиболее рациональ-

ным понятие проверочной закупки, предлагаемое А. Е. Чечетиным, который пишет о совершении мнимой сделки купли-продажи без указания на пред-

мет закупки2.

1Приговор Зеленоградского районного суда Москвы от 26 ноября 2013 г. по уголовному делу № 1-370/2013. URL : https://zelenogradsky--msk.sudrf.ru (дата обращения:

17.12.2016).

2См. подробнее: Чечетин А. Е. Обеспечение прав личности при проведении опера- тивно-розыскных мероприятий. С. 171.

122

Переходя к рассмотрению контролируемой поставки1, отметим, что ее понятие предусмотрено в Конвенции ООН о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ2. В Российской Федерации законодательное определение, применительно к наркотикам, раскрывается также в ст. 49 Федерального закона «О наркотических средствах и психотропных веществах». Однако наиболее общее понятие закреплено в ст. 319 Федерального закона от 27 ноября 2010 г. № 311-ФЗ (в ред. от 29 дек. 2017 г.) «О таможенном регулировании в Российской Федерации», согласно которой «контролируемой поставкой товаров, ввозимых в Российскую Федерацию и вывозимых из Российской Федерации, является оперативно-

розыскное мероприятие, при котором с ведома и под контролем органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, допускаются ввоз в

Российскую Федерацию, вывоз из Российской Федерации либо перемещение по территории Российской Федерации ввезенных товаров»3.

Проведенное исследование показало, что рассматриваемое оперативно-

разыскное мероприятие применялось относительно нечасто. Оно зафиксировано в 12 % изученных уголовных дел (прил. 2).

Наглядным примером причинения вреда объектам уголовно-правовой охраны при проведении контролируемой поставки являются случаи контролируемого ввоза в Российскую Федерацию и перемещения по ее территории наркотиков. Так, в 2014 г. в сети Интернет Блохин увидел рекламу семян конопли и связался с модератором данного сайта, находящимся в Польше. По-

следний в ходе переписки предложил приобрести за 2150 долларов США 200 г

марихуаны, на что Блохин согласился. По поддельным документам, перечислив деньги на зарубежный счет отправителей, он получил трек посылки с наркоти-

1Более подробно о контролируемой поставке см.: Михайлов В. И., Ольцонов Э. В. Контролируемая поставка как оперативно-розыскная операция. М., 1998; Кувалдин В. П. Контролируемая поставка оружия и боеприпасов: роль и место оперативных подразделений пограничных органов // Пробелы в российском законодательстве. 2015. № 2. С. 160–

164.

2См.: Сборник международных договоров СССР и Российской Федерации, Вып. XLVII. М., 1994. С. 133–157.

3См.: Российская газета. 2010. № 269.

124

можно разрешить двумя способами. Во-первых, казуистично, то есть по при-

меру Федерального закона «О наркотических средствах и психотропных ве-

ществах», дополнять отраслевые законы разрешениями на оборот соответ-

ствующих предметов при проведении оперативно-разыскных мероприятий.

Однако считаем, что данный вариант нельзя признать рациональным, так как его реализация существенно увеличит объем нормативно-правовой базы, ре-

гулирующей схожие общественные отношения. Кроме того, в российской правовой системе просто не существует законов, регламентирующих, напри-

мер, «оборот» живого человека, а как мы продемонстрировали выше, такие ситуации не являются исключением.

Второй способ устранения коллизий наиболее рациональный и пра-

вильный, по нашему мнению. Он состоит в урегулировании правомерности рассматриваемых действий в Уголовном кодексе РФ. Об этом мы будем ве-

сти речь в пятой главе диссертации.

Вторая группа оперативно-разыскных мероприятий представлена опе-

ративным экспериментом и оперативным внедрением. При их проведении количество объектов уголовно-правовой охраны, которым причиняется вред,

возможно ограничить только пределами допустимости. В остальном, исходя из разнообразности способов их проведения и поливариативности ситуаций,

возникающих при их проведении, следует вывод о гипотетической возмож-

ности причинения вреда неограниченному кругу объектов.

Отметим, что из всех оперативно-разыскных мероприятий повышен-

ную значимость для нашего исследования имеет оперативное внедрение. Не-

смотря на относительную нераспространенность, по сравнению с некоторы-

ми другими мероприятиями [результаты оперативного внедрения использо-

вались в 39 % изученных нами материалов уголовных дел (прил. 2)], именно оно может в полной мере отразить всю сущность проблем уголовно-

правового обеспечения оперативно-разыскной деятельности. По этой при-

чине его понятие и признаки, имеющие уголовно-правовое значение, мы рас-

смотрим в следующем параграфе.

125

Описывая ситуации причинения правомерного вреда при оперативном эксперименте, необходимо отметить, что в правоприменительной практике он проводится достаточно часто. Его результаты использовались в 58 % изу-

ченных нами материалов уголовных дел (прил. 2).

Это мероприятие является одним из наиболее сложных и спорных дей-

ствий из перечисленных в ч. 1 ст. 6 Федерального закона «Об оперативно-

розыскной деятельности». Подтверждением тому является и тот факт, что каждая десятая жалоба в Конституционный Суд РФ на нормы оперативно-

разыскного законодательства связана с оперативным экспериментом и нару-

шением прав личности при его проведении1. В Модельном законе под ним понимается искусственное создание обстановки, максимально приближенной к реальности, с целью вызвать определенное событие либо воспроизведение события или проведение определенных опытов в полностью управляемых условиях и под контролем органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность, с вовлечением лица, в отношении которого имеются данные о противоправной деятельности, без уведомления его об участии в оператив-

ном эксперименте. Цель эксперимента – подтверждение совершения данным лицом противоправных действий, а также предупреждение, выявление, пре-

сечение и раскрытие менее тяжкого преступления против собственности, по-

рядка осуществления экономической деятельности, общественной безопас-

ности и здоровья населения, тяжкого, особо тяжкого преступления или пре-

ступления, могущего нанести вред национальной безопасности.

В соответствии с ч. 9 ст. 8 Федерального закона «Об оперативно-

розыскной деятельности» проведение оперативного эксперимента допускает-

ся только в целях выявления, предупреждения, пресечения и раскрытия пре-

ступления средней тяжести, тяжкого или особо тяжкого преступления, а так-

1 См.: Чечетин А. Е. Проблемы применения оперативного эксперимента в оперативнорозыскной деятельности органов внутренних дел // Оперативно-розыскное противодействие организованной преступности (посвящается памяти профессора Д. В. Ривмана) : материалы регион. науч.-практ. конф. СПб., 2015. С. 165.

127

ство с превышением должностных полномочий (ст. 286 УК РФ)1. Вместе с тем общественная полезность оперативного эксперимента не вызывает сомнений и о признаках состава преступления, при соблюдении требований закона, говорить нельзя.

Таким образом, анализ рассмотренных оперативно-разыскных мероприя-

тий наглядно продемонстрировал, что при их проведении возможно причинение вреда объектам уголовно-правовой охраны. Однако правомерность причинения такого вреда не является очевидной. Это связано с несколькими причинами: во-

первых, отсутствие прямого уголовно-правового регулирования подобных ситуа-

ций; во-вторых, отсутствие законодательного определения понятий оперативно-

разыскных мероприятий; в-третьих, недостаточная процессуальная регламента-

ция отдельных оперативно-разыскных мероприятий.

§3. Понятие оперативного внедрения

иего уголовно-правовые признаки

Современная преступность отличается своей латентностью и высоким уровнем сплоченности. Как справедливо отмечает В. П. Кувалдин, в такой си-

туации «фактически у государства нет иного средства контроля над организо-

ванной преступностью, кроме как через инструмент оперативно-розыскной деятельности органов внутренних дел»2. В свою очередь, как показывает прак-

1Об отсутствии признаков превышения должностных полномочий при проведении оперативного эксперимента подробно пишет О. Д. Жук, с мнением которого мы согласны. См. подробнее: Жук О. Д. К вопросу о должностных лицах, участвующих в проведении оперативно-розыскного мероприятия «оперативный эксперимент» // Оперативник (сыщик). 2014. № 4. С. 29–31.

2Кувалдин В. П. К вопросу об организации оперативно-розыскной деятельности органов внутренних дел в преступных сообществах // Пробелы в российском законодательстве. 2012. № 2. С. 168–169.

128

тика, без проведения оперативного внедрения в различного рода преступные структуры изобличить виновных представляется весьма затруднительным1.

По изученным нами материалам уголовных дел (прил. 2) рассматрива-

емое оперативно-разыскное мероприятие осуществлялось в 39 % случаев.

При этом оно сопровождалось одновременным проведением и других меро-

приятий. Так, в 68 % случаев оно проводилось в сочетании с прослушивани-

ем телефонных переговоров; в 49 % – с проверочной закупкой; в 31 % –

с оперативным экспериментом; в 23 % – с другими оперативно-разыскными мероприятиями. В сумме более 100 %, так как в материалах уголовного дела указывалось на одновременное проведение двух и более оперативно-

разыскных мероприятий.

Лица, участвующие в проведении оперативного внедрения, действуют в интересах не только осударства, но и прежде всего общества. Данный фак-

тор указывает на общественно полезную природу рассматриваемого опера-

тивно-разыскного мероприятия. Однако, несмотря на положительную соци-

альную сущность и очевидную эффективность в противодействии преступ-

ности, оперативное внедрение нельзя назвать распространенным мероприятием. Это объясняется как организационной сложностью его прове-

дения и высокими морально-психологическими требованиями к внедряемым,

так и отсутствием надлежащего правового регулирования и правовой защиты таких лиц.

Вместе с тем оперативное внедрение в наибольшей степени, по сравне-

нию с другими оперативно-разыскными мероприятиями, может быть связано и с возможными нарушениями уголовного закона, и с причинением право-

мерного вреда. Приведенные обстоятельства обусловливают необходимость определения уголовно-правовых признаков этого мероприятия.

В системе федерального законодательства о противодействии преступ-

ности определение понятия оперативного внедрения не существует. В п. 12 ч.

1 См.: Расцветаев А. Ю. Оперативное внедрение в общей системе оперативнорозыскных мероприятий. Краснодар, 2013. С. 19.

129

1 ст. 6 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» оно лишь называтся. Модельный закон СНГ об оперативно-розыскной деятель-

ности под оперативным внедрением предлагает понимать «проникновение в преступную группу сотрудника органа, осуществляющего оперативно-

розыскную деятельность, или лица, оказывающего ему содействие на кон-

фиденциальной основе, для решения задач оперативно-розыскной деятель-

ности». В то же время в оперативно-разыскной науке предлагается достаточ-

но большое количество его определений и критериев для их классификации.

Многие из них отличаются только редакцией и имеют узкое, прикладное зна-

чение. Мы не будем судить об их теоретических качествах и чертах, отража-

ющих сущность рассматриваемого явления, с позиции практики и теории оперативно-разыскной деятельности. Нас интересуют лишь те признаки это-

го мероприятия, которые в той или иной мере затрагивают сферу действия уголовного права.

Первым из таких признаков является объект оперативного интереса1

внедрения, то есть то, куда может быть внедрено лицо. В оперативно-

разыскной деятельности в данном случае принято говорить о так называемой криминальной2, или криминогенной3, среде.

В Словаре русского языка слово «криминогенный» трактуется как «спо-

собный привести к преступлениям, способствующий преступлениям»4. Тер-

мин «криминальный» означает «уголовный, относящийся к преступлениям,

преступный», сюда же относятся понятия «криминальные группировки», «криминальных структур»5 и иных криминальных объектов. Другими слова-

1Объект оперативного интереса – это те лица или обстоятельства, в отношении которых проводится оперативно-разыскное мероприятие. См.: Захарцев С. И., Игнащенков Ю. Ю., Сальников В. П. Указ. соч. С. 185.

2См.: Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности» : науч.- практ. коммент. / под ред. В. В. Николюка. М., 2003. С. 64; Криминальная среда. Поня-

тие, генезис, оперативно-разыскное воздействие / под ред. Б. П. Михайлова,

Е. Н. Хазова. М., 2015.

3Оперативно-розыскная деятельность : учебник / под ред. К. К. Горяинова, B. C. Овчинского, А. Ю. Шумилова. С. 361.

4Ожегов С. И. Указ. соч. С. 307.

5Там же. С. 307.

130

ми, речь идет о различных преступных формированиях, имеющих уголовно-

правовое значение – организованные группы, преступные организации, экс-

тремистские сообщества1 и т. д. Данное обстоятельство требует детального рассмотрения вопросов о формах соучастия, о чем мы будем рассуждать ниже.

Перейдем к следующему признаку оперативного внедрения, имеющему уголовно-правовое значение, – это субъект оперативного внедрения, которым является лицо, осуществляющее это мероприятие и соответственно имеющее возможность причинения правомерного вреда. Классификация таких лиц за-

висит от способов проведения оперативно-разыскного мероприятия. Анализ существующих точек зрения по данному вопросу позволяет выделить две группы авторов.

К первой группе относятся ученые, предлагающие понятия, в соответ-

ствии с которыми внедряемое лицо проникает внутрь объекта оперативного интереса извне. Подобные мнения являются наиболее распространенными.

Так, авторы учебника «Теория оперативно-розыскной деятельности» счита-

ют, что оперативное внедрение – это проникновение сотрудника или конфи-

дента в преступную группу для решения задач оперативно-разыскной дея-

тельности2.

Авторы монографии «Оперативно-розыскная деятельность в XXI веке» под оперативным внедрением понимают «оперативно-розыскное мероприятие,

которое заключается в легендированном вводе оперативных сотрудников или лиц, оказывающих им содействие на конфиденциальной основе, в криминаль-

ную среду или на объекты оперативной заинтересованности»3.

Н. Д. Абдуллаева считает, что «оперативное внедрение – это оперативно-

розыскное мероприятие, заключающееся в легендированном вводе и про-

движении сотрудников оперативных подразделений органов внутренних дел

1О криминологической характеристике организованной преступности см.: Топильская Е. В. Криминология организованной преступности : в 2 т. СПб., 2015. 2 т.

2См.: Теория оперативно-розыскной деятельности / под ред. К. К. Горяинова, В. С. Овчинского. М., 2018. С. 322.

3Захарцев С. И., Игнащенков Ю. Ю., Сальников В. П. Указ. соч. С. 220–221.