новая папка / Моммзен Т. История Рима В 4 томах. / Моммзен Т. История Рима. В 4 томах. Том третий. Кн. 4 продолжение, 5 Кн
..pdfенные корабли, которые Цезарь приказал соорудить в галльских, си цилийских и италийских гаванях, не были еще готовы или по крайней мере не были доставлены; его адриатическая эскадра погибла за год до этого при Курикте, в Брундизии он застал не больше двенадцати военных кораблей и едва достаточное число транспортных судов, для того чтобы сразу перевезти третью часть его назначенной для Греции армии, состоявшей из двенадцати легионов и 10 тыс. всадников. Силь ный неприятельский флот господствовал на Адриатическом море и в особенности над всеми континентальными и островными гаванями восточного побережья. При таких обстоятельствах невольно возника ет вопрос, почему Цезарь не избрал вместо морского пути сухопут ный переход через Иллирию, который избавил бы его от всех опасно стей, угрожавших ему со стороны флота, и к тому же для его отря дов, прибывших большей частью из Галлии, этот путь был короче дороги через Брундизий. Правда иллирийские области были неска занно бедны и суровы по своей природе; но вскоре после этого по ним все-таки проходили другие армии, и это препятствие вряд ли каза лось непреодолимым завоевателю Галлии. Может быть, он опасался, что во время трудного иллирийского перехода Помпей перевезет все свои боевые силы через Адриатическое море, благодаря чему роли внезапно изменились бы и Цезарь мог очутиться в Македонии, а Пом пей — в Италии, хотя, впрочем, такой быстрой перемены едва ли можно было ожидать от неповоротливого соперника Цезаря. Может быть, Цезарь решил выбрать морской путь, предполагая, что флот его тем временем достигнет солидных размеров; когда же он по воз вращении из Испании убедился в настоящем положении вещей на Адриатическом море, было, может быть, уже поздно изменить план похода. Возможно также (если вспомнить всегда энергично стремив шуюся к решению натуру Цезаря, то позволительно считать это впол не вероятным), эпирский берег, который пока еще не был занят, но через несколько дней должен был принадлежать врагу, неотразимо звал его смелым движением опять расстроить все планы противника. Как бы то ни было, но 4 января 706 г.* Цезарь с шестью легионами, значительно поредевшими от всевозможных невзгод и болезней, и 600 всадниками отплыл из Брундизия к берегу Эпира. Экспедиция эта может быть поставлена наряду с безумно смелым британским походом; однако по крайней мере начало ее было удачно.
Посреди Акрокеравнских (Химарских) скал в мало посещаемом рейде Палеассы (Палясса) был достигнут берег. Транспортные суда видны были как из Орикской гавани (Авлонской бухты), где стояла эскадра Помпея, состоявшая из восемнадцати кораблей, так и из глав ной квартиры неприятельского флота близ Керкиры; но в первом месте
* По исправленному календарю 5 ноября 705 г. о^ 373 ^> .
помпеянцы считали себя слишком слабыми, во втором они не были готовы к отплытию, и первый транспорт беспрепятственно высадил ся. В то время как корабли немедленно отплыли обратно за вторым транспортом, Цезарь в тот же вечер перешел через Акрокеравнские горы.
Первые успехи его были так же велики, как и удивление врагов. Эпирское ополчение нигде не оказало сопротивления; важные порто вые города Орик и Аполлония вместе со многими мелкими пунктами были заняты; Диррахий, избранный помпеянцами в качестве главно го военного центра и наполненный всевозможными припасами, но слабо защищенный, подвергался величайшей опасности.
Дальнейшее продолжение похода не соответствовало, однако, его блестящему началу. Удвоенным напряжением сил Бибулу удалось несколько исправить свою первоначальную оплошность. Он не толь ко захватил около тридцати возвращавшихся транспортных судов, которые были сожжены по его приказанию вместе со всем, что на них находилось, но и организовал вдоль всего занятого Цезарем по бережья, от острова Сазона (Сазено) до керкирских гаваней, самую бдительную сторожевую службу, как ни затруднена она была суро вым временем года и необходимостью доставлять сторожевым судам все необходимое, даже дрова и воду, из Керкиры; преемник его Либон — Бибул вскоре умер от чрезмерного напряжения сил — блоки ровал даже одно время брундизийскую гавань, пока, наконец, недо статок в воде не прогнал его с маленького острова, на котором он укрепился. Военачальники Цезаря не могли доставить своему главно командующему второй транспорт войск. Взять Диррахий ему тоже не удалось. Помпей, узнав от одного из эмиссаров Цезаря о его приго товлениях к высадке на эпирском берегу и ускоривший вследствие этого переход, как раз вовремя занял этот важный военный пункт.
Положение Цезаря было критическое. Хотя он и занял Эпир, на сколько позволяли его незначительные военные силы, снабжение ос тавалось все-таки затруднительным и необеспеченным, между тем как враги, обладая диррахийскими складами и господствуя на море, имели обилие во всем. Со своим войском, немногим превышавшим 20 тыс. человек, он не мог дать сражения армии Помпея, по крайней мере вдвое более многочисленной, а должен был считать для себя счастьем, что Помпей действовал методически и, вместо того чтобы немедленно заставить Цезаря сразиться с ним, расположился на зим них квартирахмежду Диррахием и Аполлонией на правом берегу Апса, как раз напротив Цезаря, стоявшего на левом берегу, с тем чтобы весной, после прибытия легионов из Пергама, победить врага непрео долимым превосходством сил. Так проходили месяцы. Если наступ ление лучшего времени года, которое должно было дать врагу воз можность получить значительное подкрепление и свободно пользо
ваться своим флотом, застало бы Цезаря все в том же положении, то стиснутый со своим небольшим отрядом в эпирских скалах между сухопутным войском, которое было втрое сильнее его, и громадным флотом, он был бы, по-видимому, обречен, а зима уже подходила к концу. Все надежды возлагались все еще на транспортный флот; едва ли можно было ожидать, чтобы ему удалось проскользнуть и про рваться через блокаду; но после первого смелого натиска необходим был и второй, такой же отважный поступок. Насколько самому Цеза рю его положение казалось отчаянным, видно из его решения отпра виться (так как его суда все не прибывали) одному на рыбачьей барке по Адриатическому морю в Брундизий, чтобы привести флот; это не было приведено в исполнение, потому что не нашлось ни одного мо ряка, который согласился бы на такое отчаянное путешествие.
Но личного появления Цезаря не понадобилось, чтобы убедить преданного воина, командовавшего в Италии, Марка Антония, сде лать эту попытку для спасения своего начальника. Вторично отплыл из Брундизия транспортный флот с четырьмя легионами и 800 всад никами, и сильный южный ветер помог ему счастливо миновать га леры Либона. Но тот же ветер, который спас флот, помешал ему причалить, как было приказано, к аполлонийскому берегу и заставил его, миновав лагерь Цезаря и Помпея, высадиться к северу от Диррахия, недалеко от Лисса, города, который, к счастью, был еще на сто роне Цезаря.
Когда флот плыл мимо диррахийской гавани, родосские галеры стали преследовать его, и едва только корабли Антония вступили в лисскую гавань, как перед ней появилась неприятельская эскадра. Но как раз в эту минуту ветер внезапно переменил направление и отбро сил гнавшиеся за флотом галеры снова в открытое море, а отчасти на скалистый берег. По счастливой случайности высадка второго транс порта тоже удалась. Антоний и Цезарь все еще стояли друг против друга на расстоянии четырех дневных переходов, отдаленные Диррахием и всей неприятельской армией; но Антоний благополучно со вершил опасное движение вокруг Диррахия через ущелья Грабских Балкан и соединился на правом берегу Апса с Цезарем, вышедшим ему навстречу. Помпей, тщетно пытавшийся помешать соединению двух неприятельских армий и заставить корпус Антония сразиться отдельно, занял новую позицию близ Аспарагия на реке Генузе (Ушкомобин), протекавшей параллельно Апсу между ним и городом Диррахием, и здесь снова остался неподвижен. Цезарь чувствовал себя теперь достаточно сильным, чтобы дать сражение; но Помпей на это не соглашался. Зато Цезарю удалось обмануть противника и со своим быстро двигавшимся войском броситься незаметно между неприя тельским лагерем и крепостью Диррахия, на которую он опирался, подобно тому как это было при Илерде. Грабийский хребет, проходя
« ^ 3 7 5 ^ »
щий с востока на запад и оканчивающийся близ Адриатического моря узким Диррахийским мысом, имеет в юго-западном направлении, в 3 милях на восток от Диррахия, боковую ветвь, которая, описав дугу, также тянется к морю, причем главная и боковая ветви горного кряжа замыкают маленькую равнину, расположенную близ утеса на морс ком берегу. Здесь Помпей расположился лагерем, и, хотя армия Це заря преграждала ему сухопутную дорогу к Диррахию, он благодаря своему флоту все время имел непрерывные сношения с городом, удоб но и обильно снабжался оттуда всем необходимым, в то время как у цезарианцев, несмотря на отправку сильных отрядов внутрь страны и на все старания полководца организовать систему подвоза и регуляр ное продовольствие войска, запасы были более чем скудны; мясо, ячмень и даже коренья зачастую должны были заменить привычную пшеницу.
Так как флегматичный противник упорно оставался пассивным, Цезарь решил занять окружные высоты, окаймлявшие занятую Пом пеем приморскую равнину, чтобы по крайней мере задержать превос ходящую его силами неприятельскую конницу и действовать свобод нее против Диррахия, а если будет возможно, заставить противника либо дать сражение, либо уйти. Почти половина войск Цезаря была отправлена в глубь страны; казалось просто безумием с оставшимся войском начать осаду вдвое большей армии, опиравшейся на море и на флот. Тем не менее ветераны Цезаря ценой несказанных усилий окружили лагерь Помпея цепью постов длиной в 3 Ч2 мили и, как некогда перед Алезией, присоединили к этой внутренней линии еще вторую, внешнюю, чтобы оградить себя от нападений из Диррахия и от вполне возможной опасности быть обойденными с помощью фло та. Помпей неоднократно нападал на отдельные укрепления, чтобы таким образом прорвать неприятельскую линию, но помешать блока де посредством сражения он не пытался, а предпочел соорудить в свою очередь несколько укреплений вокруг своего собственного лаге ря и соединить их между собой линией окопов. С обеих сторон дела лись усилия выдвинуть окопы как можно дальше вперед, но ввиду постоянных стычек земляные работы подвигались очень медленно. Вместе с тем на противоположной от цезарева лагеря стороне шла борьба с гарнизоном Диррахия; Цезарь надеялся завладеть крепос тью, завязав связи внутри ее, но в этом ему помешал неприятельский флот. Непрерывно шла борьба в самых противоположных пунктах — в самый горячий день в шести местах одновременно. Обыкновенно в этих стычках испытанная храбрость цезарианцев одерживала верх, так, например, одна когорта держалась однажды в своем укреплении в продолжение многих часов против четырех легионов, пока, наконец, не прибыло подкрепление. Серьезного результата не достигла ни одна сторона, тем не менее последствия блокады постепенно стали тяжело
ощущаться помпеянцами. Отвод потоков, изливавшихся с высот на равнину, заставил их удовлетвориться скудной и плохой колодезной водой. Еще чувствительнее был недостаток корма для вьючных жи вотных и лошадей, недостаток, который не мог быть вполне устранен даже флотом; животные гибли в большом количестве; мало толку было и от того, что лошадей перевезли на судах в Диррахий, так как и здесь они не находили достаточно корма.
Помпей больше не мог откладывать попытку выйти из своего неприятного положения ударом, направленным против врага. В этото время кельтские перебежчики сообщили ему, что неприятель не укрепил берег поперечным валом между двумя рядами своих укреп лений, отдаленных друг от друга на 600 футов; на этом Помпей и основал свой план. В то время как внутренняя линия цезаревых ук реплений была атакована легионами из лагеря, а внешняя — легкими войсками, посаженными на корабли и причалившими по ту сторону неприятельских окопов, третий отряд высадился между обеими ли ниями и напал с тылу на их защитников, которые и без того были достаточно заняты. Ближайшее к морю укрепление было захвачено, гарнизон бежал в диком смятении; начальнику следующей линии скопов Марку Антонию с трудом удалось ее отстоять и временно остановить натиск помпеянцев; но, помимо значительных потерь, наружное укрепление у моря осталось в руках врага, и линия была прорвана.
Тем энергичнее воспользовался Цезарь представившимся вскоре случаем атаковать главными силами пехоты неосторожно отделив шийся легион Помпея. Однако атакованные храбро сопротивлялись, и правый фланг Цезаря вместе с конницей сбился с пути в местности, много раз служившей лагерем для различных отрядов и испещрен ной вкривь и вкось валами и рвами; вместо того чтобы поддержать левый фланг в атаке на легион Помпея, он попал в узкую траншею, которая вела от одного из прежних лагерей к реке. Таким образом, Помпей, поспешивший с пятью легионами на помощь своим войс кам, наткнулся на два крыла неприятельского войска, совершенно разъединенные; одно из них было в безвыходном положении. Когда солдаты Цезаря увидели приближающихся врагов, их охватил пани ческий страх, все обратились в дикое бегство; и если дело ограничи лось потерей тысячи лучших солдат и армия Цезаря не потерпела пол ного поражения, то этим она была обязана только тому, что и Пом пей не мог свободно действовать на изрытой местности и, кроме того, опасаясь военной хитрости, сдерживал сначала свои войска.
Но все же это были тяжкие дни. Цезарь не только понес очень чувствительные потери и лишился своих укреплений — результата четырехмесячной гигантской работы, — но благодаря последним боям он был отброшен к тому же самому пункту, с которого начал. От
моря он был оттеснен решительнее, чем когда-либо, после того как старший сын Помпея Гней частью сжег, частью увел после смелого нападения немногие военные суда Цезаря, стоявшие в гавани Орика, а вскоре после того поджег и оставшийся в Лиссе транспортный флот; вследствие этого Цезарь лишился всякой возможности получить мо рем из Брундизия дальнейшие подкрепления. Многочисленная кон ница Помпея, избавленная теперь от стеснявших ее оков, распростра нилась по окрестностям и грозила сделать невозможным для Цезаря и без того трудное снабжение войска продовольствием. Смелая по пытка Цезаря — не имея кораблей, пойти в наступление против гос подствующего на море, поддерживаемого флотом врага потерпела полную неудачу. До сих пор он находился перед неприступной оборо нительной позицией неприятеля и не в состоянии был направить силь ный удар ни против Диррахия, ни против неприятельского войска, теперь же от Помпея зависело при самых благоприятных условиях перейти в наступление на противника, и без того стесненного в сред ствах продовольствия. В войне намечался поворот. До этого времени Помпей, по-видимому, играл в военную игру без твердого плана и организовывал оборону в связи с каждым направленным против него нападением; порицать его за это нельзя было, так как проволочка в войне давала ему возможность обучать своих рекрутов, стягивать ре зервы и все больше развивать превосходство своего флота на Адриа тическом море.
Поражение под Диррахием, правда, не имело тех последствий, которых не без основания ждал от него Помпей: немедленного и пол ного распадения армии вследствие голода и мятежей не допустила необычайная военная энергия ветеранов Цезаря. Цезарь был разбит не только тактически, но и стратегически. Однако все же казалось, что только от противника зависит пожать полностью плоды своей победы, доведя до конца преследование.
Помпей победил, он мог теперь перейти в наступление, и он на это решился. Ему представлялось три различных пути, чтобы сде лать свою победу плодотворной; первый и самый простой состоял в том, чтобы не отставать от побежденной армии и преследовать ее в случае отступления. Далее, Помпей мог оставить в Греции Цезаря с его отборными отрядами и, как это было уже давно подготовлено им, отплыть с главной армией в Италию, где настроение умов было ре шительно антимонархическое и где военные силы Цезаря после от правки лучших войск и их храброго и надежного начальника к гречес кой армии были очень незначительны. Победитель мог, наконец, на правиться и внутрь страны, соединиться с легионами Метелла Сци пиона и попытаться захватить стоявшие там войска Цезаря, который немедленно по прибытии второго транспорта частью отправил силь ные отряды в Этолию и Фессалию добывать продовольствие для ар
° ^ 3 7 8 ^ >
мии, частью двинул по Эгнатиевой дороге в сторону Македонии от ряд в два легиона под начальством Гнея Домиция Кальвина, который должен был преградить путь корпусу Сципиона, приближавшемуся по той же дороге из Фессалоник, и по возможности разбить его от дельно. Уже Кальвин и Метелл подошли друг к другу на расстояние немногих миль, как вдруг Сципион неожиданно направился к югу и, быстро перейдя через Галиакмон (Ядша-Карасу) и оставив там свой обоз под надзором Марка Фавония, вторгся в Фессалию, для того чтобы с превосходными силами атаковать занятый покорением стра ны вновь набранный легион Цезаря во главе с Луцием Кассием Лон гином. Лонгин отступил через горы в Амбракию к отряду, посланно му Цезарем в Этолию под начальством Гнея Кальвизия Сабина; и Сципион мог только преследовать его своей фракийской конницей, так как Кальвин угрожал его резервам, оставленным близ Галиакмона под предводительством Фавония, готовя им ту же участь, которую Сципион замышлял приготовить Лонгину. Таким образом, Кальвин и Сципион снова встретились близ Галиакмона и долго стояли здесь друг против друга.
Помпей мог выбрать один из этих планов. Цезарю же не остава лось выбора. После упомянутого выше неудачного сражения он на чал отступление к Аполлонии; Помпей последовал за ним. Переход от Диррахия к Аполлонии по трудной, перерезанной многими реками дороге был нелегкой задачей для разбитой армии, преследуемой не приятелем, тем не менее искусное руководство ее полководца и пора зительная способность солдат к трудным переходам заставили Пом пея через четыре дня прекратить преследование как совершенно бес полезное. Теперь он должен был выбрать между италийской экспе дицией и походом внутрь страны. Как ни выгоден и соблазнителен был первый план, сколько голосов ни высказывалось за него, Пом пей все-таки предпочел ке жертвовать корпусом Сципиона, тем более что этим походом он надеялся захватить отряд Кальвина. Кальвин стоял в это время на Эгнатиевой дороге близ Гераклеи Линкестидской, между Помпеем и Сципионом, и после того как Цезарь отступил к Аполлонии, находился дальше от него, чем от главного войска Пом пея, и к тому же был в полном неведении и о том, что совершилось при Диррахии, и о своем собственном положении, так как после диррахийских успехов вся страна склонилась на сторону Помпея и гонцы Цезаря всюду были задержаны. Только когда главные силы неприя теля приблизились к нему на расстояние нескольких часов пути, Каль вин узнал от самих неприятельских аванпостов о положении вещей. Тем временем Цезарь беспрепятственно достиг Аполлонии. Немед ленно после диррахийской катастрофы он решил по возможности пе ренести борьбу с побережья внутрь страны, чтобы устранить решаю щую причину неудачи своих прежних усилий, а именно неприятельс
°<Ш1379
кий флот. Поход в Аполлонию имел только одну цель — доставить раненым безопасный приют там, где находились склады Цезаря, и выплатить солдатам содержание. Как только это было сделано, Це зарь двинулся в Фессалию, оставив гарнизоны в Аполлонии, Орике и Лиссе. В Фессалию же двинулся и корпус Кальвина; здесь Цезарь мог легче, чем в Эпире, получить те подкрепления, которые прибы вали из Италии — теперь уже сухим путем через Иллирию, — а именно два легиона под предводительством Квинта Корнифиция. Поднима ясь по трудным тропам долины Аоя и перейдя через горную цепь, отделяющую Эпир от Фессалии, Цезарь достиг Пенея; туда же был направлен и Кальвин; соединение двух армий произошло, таким об разом, кратчайшим путем, наименее доступным для нападений не приятеля. Оно состоялось близ Эгиния, недалеко от истоков Пенея. Первый фессалийский город, перед которым появилось соединенное теперь войско Цезаря, Гомфы, запер перед ним свои ворота; он был быстро взят штурмом и предан разграблению; испуганные этим, ос тальные города Фессалии покорялись, как только перед их стенами появлялись легионы Цезаря. За этими переходами и сражениями и благодаря, правда, не очень обильным, запасам, имевшимся в облас ти, прилегавшей к Пенею, исчезли последние следы и воспоминания пережитых тяжелых дней. Таким образом, диррахийские победы до ставили победителям немного прямых результатов. Помпей с его гро моздкой армией и многочисленной конницей не мог последовать в горы за своим быстро двигавшимся врагом; как Цезарь, так и Каль вин спаслись от преследования и, соединившись, находились в пол ной безопасности в Фессалии. Может быть, самое лучшее для Пом пея было бы без дальнейшего промедления отправиться теперь со своими главными силами морем в Италию, где успех едва ли был сомнителен. Однако на первое время только часть флота двинулась к Сицилии и Италии. В лагере коалиции дело с Цезарем считали окон чательно решенным боями при Диррахии; оставалось только пожи нать плоды победы, т. е. встретить и захватить разбитую армию. Место прежней осторожной сдержанности заняла заносчивость, еще мень ше оправдываемая обстоятельствами; никто не обращал внимания на то, что преследование, собственно, не удалось, что надо было гото виться к тому, чтобы встретить в Фессалии вполне отдохнувшую и реорганизованную армию, что было далеко не безопасно, удалившись от моря и отказавшись от поддержки со стороны флота, следовать за противником к выбранному им полю сражения. Было решено сра зиться с Цезарем во что бы то ни стало и для этого настигнуть его как можно скорее и возможно более удобным путем. Катон взял из себя начальство в Диррахии, где находился гарнизон из восемнадцати ко горт, и в Керкире, где было оставлено триста военных судов. Помпей
иСципион направились к нижнему Пенею: первый двинулся, по-ви
о^ 3 $ 0 ^ >
димому, по Эгнатиевой дороге до Пеллы, а оттуда — по большой дороге на юг, второй же — от Галиакмона через олимпийские прохо ды, и они встретились близ Лариссы.
К югу от Лариссы, на равнине, расстилающейся между Киноскефальскими холмами и Офрисским горным хребтом и пересекаемой притоком Пенея Энипеем, стоял Цезарь на левом берегу этой реки, близ города Фарсала; против него на правом берегу Энипея, на скло нах Киноскефальских высот, разбил свой лагерь Помпей*. Армия
*Точно определить местонахождение поля битвы очень трудно. Аппиан (2, 75) положительно Называет его между [Новым] Фарсалом (ны нешней Ферсалой) и Энипеем. Из двух рек, которые одни только име ют здесь некоторое значение и, без сомнения, назывались в древности Акиданом и Энипеем, именно Софадитиа и Ферсалита, первая берет свое начало на Фавмакских горах (Домоко) и Долопских высотах, вто рая же — на Офрисе, и один только Ферсалит протекает близ Фарсала; но так как, по Страбону (9, стр. 432), Энкпей берет начало на Отрисе и течет около Фарсала, то Ферсалит был с полным правом признан Ли ком (Leake, Northern Greece, 4, 320) за Энипей, и мнение, которого держится Гелер, что Ферсалит назывался в древности Апиданом, ока зывается несостоятельным. С этим совпадают все древние свидетель ства относительно обеих рек; только, конечно, необходимо принять вместе с Ликом, что река Блоко, вливающаяся в Пеней и образовавша яся из соединения Ферсалита с Софадитиком, называлась у древних, как и сам Софидитик, Апиданом; это мнение, впрочем, тем естествен нее, что именно Софадитик, а не Ферсалит, постоянно наполнен водой (Leake, 4,321). Итак, древний Фарсал, от которого сражение получило свое имя, находился, вероятно, между Ферсалой и рекой Ферсалитом. рели принять это, то битва должна была происходить на левом берегу Ферсалита, а именно так, что помпеянцы, стоя лицом к Фарсалу, упи рались правым крылом в реку (Caesar, В. с., 3, 83; Frontinus, Strat., 2, 3, 22). Но лагерь помпеянцев не мог находиться здесь, а только на склоне Киноскефальских высот, на правом берегу Энипея, с одной стороны, потому что они преградили Цезарю путь к Скотуссе, а с дру гой — потому, что линия отступления их, очевидно, тянулась к Ла риссе по горам, господствовавшим над лагерем; если бы они, как ду мает Лик (4, 482), расположились лагерем к востоку от Фарсала, на левом берегу Эпинея, то они никак не могли бы направиться к северу через этот поток, именно здесь глубоко врезавшийся в берега (Leake, 4, 469), и Помпей вместо Ларкссы должен был бы бежать к Ламин. Помпеянцы разбили поэтому, вероятно, свой лагерь на левом берегу Ферсалита и переправились через реку как для того, чтобы сразиться, так и для того, чтобы после битвы снова вернуться в свой лагерь, пос ле чего они поднялись наверх по склонам Краннона и Скотуссы, кото рые над последним пунктом оканчиваются Кипоскефальскими высо тами. В этом не было ничего невозможного. Энипей — узкий, мед
Помпея была вся в сборе, а Цезарь все еще ждал отправленного им перед этим в Этолию и Фессалию, теперь же стоявшего в Греции отряда почти в два легиона, под начальством Квинта Фуфия Калена, и высланных к нему сухим путем из Италии двух легионов Корнифиция, уже прибывших в Иллирию. Войско Помпея, состоявшее из один надцати легионов, или 47 тыс. человек и 7 тыс. лошадей, превосхо дило войско Цезаря пехотой почти в два раза, конницей же в семь раз; лишения и бои так уменьшили отряды Цезаря, что в его восьми легионах насчитывалось не больше 22 тыс. человек в полной боевой готовности, т. е. даже не половина обычного состава. Победоносная армия Помпея, располагавшая многочисленной конницей и хороши ми складами, имела припасов вволю, в то время как войско Цезаря едва держалось на ногах от голода и надеялось на улучшение продо вольствия лишь после сбора нового урожая. Настроение солдат Пом пея, которые познакомились с войной во время последней кампании и научились доверять своему вождю, было самое бодрое; все сообра жения военной практики указывали на необходимость для Помпея больше не медлить с решительной битвой, раз уже его войско стояло в Фессалии против Цезаря. Но еще больше этих доводов влияло в военном совете свойственное эмигрантам нетерпение многих знатных офицеров и людей, сопровождавших войско. Со времени диррахийских событий эти господа смотрели на торжество своей партии как на решенное дело; они уже горячо спорили о замещении цезаревой долж ности верховного понтифика, и в Рим посылались поручения относи тельно найма домов близ форума ввиду предстоящих выборов. Когда Помпей высказал опасение относительно переправы через отделяв ший оба войска поток, перейти через который Цезарь не решился со своим значительно более слабым войском, это вызвало сильное него
ленно текущий поток, в котором Лик нашел в ноябре 2 фута глубины и который часто совершенно высыхает в жаркое время года (Leake, 1, 448 и 4, 472; ср. Lucan, 6, 373); битва же происходила в самый разгар лета. Далее, войска до битвы стояли друг от друга на расстоянии трех четвертей мили (Appian, В. с., 2, 65), так что помпеянцы могли сде лать все свои приготовления и даже обеспечить мостами сношения со своим лагерем. Если бы сражение окончилось полным поражением, то отступление к реке и за нее не могло бы, конечно, произойти, и, без сомнения, по этой причине Помпей неохотно решился сразиться здесь. Дальше всего отстоявшее от базы отступления левое крыло помпеянцев, действительно, почувствовало это; но отступление, по крайней мере центра и правого крыла, произошло не с такой поспешностью, которая была бы невозможна при данных условиях. Цезарь и списав шие у него авторы умалчивают о переправе через реку, так как это слишком рельефно показало бы боевой пыл помпеянцев и без того, впрочем, ясно выступающий во всем рассказе, и вместе с тем и благо приятные для них моменты отступления.
< ^ 382 ^