Мастерство психологического консультирования

Проведенные в 1950-1970-е годы многочисленные сравнительные исследования позволили К. Роджерсу утверждать:

•«Идеальный» терапевт/консультант, прежде всего, эмпатичен. На этом сходятся терапевты самых различных школ

иориентации.

•Уровень эмпатии положительно коррелирует с успешностью терапевтического процесса.

•По степени развития эмпатии можно прогнозировать успешность терапии или консультирования.

•Эмпатическое понимание предоставляется терапевтом или консультантом свободно. Его не нужно вытягивать из него или из нее. И поэтому уровень эмпатии в терапевтических отношениях можно определять, исследуя только высказывания терапевта, не зная высказываний клиента.

•Уровень эмпатии зависит от опыта терапевта или консультанта: чем более терапевт или консультант опытен, тем выше уровень эмпатии.

•Чем более интегрирован терапевт, тем выше уровень эмпатии, предоставляемой им.

•Интеллектуальные и диагностические способности специалиста никак не коррелируют с уровнем эмпатии30.

•Эмпатии можно научиться от эмпатичного человека. Более того, можно утверждать, что с этим качеством не рождаются, но оно приобретается через эмпатические взаимоотношения с другим.

Человеческие страдания не суммируются, они всегда единичны. Если в больничной палате находятся трое больных, нелепо считать, что боли было бы втрое меньше, если бы там находился только один пациент. Кл. Льюис31 говорит, что, когда человек достигает максимума страданий, в этот миг достигается максимум страданий, возможных во вселенной, — страдания не суммируются. Они единичны, и это единичное больше общего, так как содержит в себе общее. Поэтому психотерапия всегда единична, консультирование

30 К. Роджерс считал это одной из важнейших исследовательских находок: из этого вытекает, что традиционные академические способы подготовки специалистов не являются адекватными способом развития требуемых качеств терапевтов и консультантов.

31 Льюис Кл. Боль. Проблема страдания. Чикаго, 1987. С. 116.

62 Глава 3. ТЕРАПЕВТИЧЕСКОЕ ПРОСТРАНСТВО

всегда единично, и это влечет за собой своего рода трансформацию этического, этический парадокс. Сейчас мы постараемся пояснить, в чем этот парадокс состоит.

Задачей этики является доказывать, что является добром, а что — злом. Этическое есть общее, этика отвечает на вопрос, что является добром вообще и что является правильным вообще,

и это является обязательным для всех и для каждого. Этика ко всем относится в равной степени.

Например, с точки зрения этики каждый родитель по отношению к своему ребенку связан святейшим долгом — это общее правило обязательное для всех родителей по отношению к своим детям. То же верно и для детей в их отношении к родителям. Для детей вообще в отношении к родителям вообще. И, если какой-нибудь родитель/ребенок проявляет по отношению к своему ребенку/родителю грубость, насилие, — это воспринимается нами как зло. Если рядом с нами происходит подобное зло — все внутри нас протестует, мы готовы вмешаться, чтобы остановить насилие, в нас говорит нравственный закон. В терапевтической ситуации естественная этическая, нравственная реакция трансформируется, и ее место занимает эмпатический отклик. Можно сказать, что этическое «Я—Он» («Я—Она», «Я—Оно») в терапевтической ситуации трансформируется в этическое «Я—Ты».

«Я помню, как однажды в юности возвращался домой и думал: если я сейчас подниму глаза и увижу, что окна квартиры темны, это будет знак, я буду знать, что они погибли. Господи, если ты есть, сделай так, чтобы с моими родителями случился несчастный случай, чтобы они разбились, чтобы их раздавила машина, чтобы поезд разнес их в клочья... Что-нибудь! Прошу тебя, Господи, если ты есть, сделай это! Если я подниму глаза и увижу, что окна квартиры темны, я буду знать, что они погибли. И вот я поворачиваю за угол и вижу: в окнах — свет!.. И я понимаю, что Бога нет, иначе он бы меня услышал!»

Какое страшное признание! Но вслушайтесь в дрожащий голос, взгляните в глаза, наполненные слезами, услышьте гнев и боль, изливаемые сорокалетним мужчиной впервые в жизни, прочувствуйте страх, испытываемый им от соприкосновения с

1.Он ощущается в теле.

2.Поначалу он неясен, трудно обозначаем, т. к.

Подумайте о какой-нибудь ситуации в вашей жизни,

уме ясно всплывет такая ситуация — закройте глаза и расслабьтесь...

Направьте внимание к большим пальцам ног. Чувствуете ли вы их без того, чтобы ими двигать?.. Теперь перенесите ваше внимание к коленям. Просто осознавайте

3.2. ПРОСТРАНСТВО ТЕРАПЕВТИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ

Чтобы обсуждение темы терапевтических отношений сделать более наглядным, можно попытаться описать терапевтические отношения в пространственных категориях. Впервые о подобной идее мы услышали от канадского психотерапевта Карла Томма (К. Tomm) во время его приезда в Санкт-Петер- бург в 1992 году. Давайте вслед за К. Томмом обратимся к двум основным континуумам, отношение к которым, так или иначе обуславливает контекст терапевтического пространства: «осознаванию» и «свободе» (подобная дихотомия использована для упрощения).

Под «осознаванием» мы будем иметь в виду осознавание клиентом собственных изменений, происходящих в процессе консультирования или терапии, а под «свободой» — свободу

на неосознавание клиентом происходящих с ним изменений при одновременном уменьшении свободы выбора своего поведения. Это пространство можно назвать пространством манипуляции. Пространство верхнего правого квадранта будет характеризоваться позицией консультанта, направленной на осознавание клиентом собственного опыта при одновременном ограничении возможностей выбора своего поведения. Это пространство можно назвать пространством конфронтации. Нижний левый квадрант будет содержать пространство, характеризующееся, с одной стороны, направленностью терапевтических усилий консультанта на неосознавание клиентом происходящих с ним изменений, а с другой — высокой степенью свободы выбора клиентом своего поведения. Это пространство можно назвать пространством опеки. Соответственно, нижний правый квадрант охватывает область терапевтических отношений, характеризующуюся тенденцией к росту осознавания клиентом своего опыта и одновременным увеличением свободы выбора своего поведения. Это пространство можно назвать пространством вдохновления и роста (см. рис. 2).

Рис. 2

Четыре пространства определяют четыре терапевтические позиции в консультировании, и в каждой из них клиент видится консультантом по-разному (см. рис. 3).

В пространстве манипуляции клиент воспринимается в категориях упрямства, сопротивления, непробиваемости; в пространстве конфронтации в категориях неуправляемости,

Рис. 3

ненормальности, ошибочности; в пространстве опеки — наивности, глупости, слепоты; в пространстве вдохновления — несвободы, подавляемости, сдерживаемости. Также на рис. 3 мы видим, что пространства слева (верхнее и нижнее) соответствуют закрытой от клиента терапевтической позиции, а пространства справа — открытой терапевтической позиции. В верхних пространствах (правом и левом) заложена тенденция к терапевтическому насилию, в нижних — к терапевтическому принятию. Соответственно, в каждом из четырех пространств для клиента уготованы разные перспективы: из пространства манипуляции — изменение с раболепием, из пространства конфронтации — уступка с покорностью, из пространства опеки — рост с зависимостью, из пространства вдохновления — освобождение с независимостью. Если бы у