414

ливов Нила он показал, что иногда ветра нет, а ожидаемое явление всё равно на­ ступает в нужный сезон (там же, II, 20).

Однако в рамках схемы Анаксагора (рис. 7), самого известного в Афинах фи­ лософа, естественно было толковать потепление именно приближением Солнца. И еще долго греки считали Землю плоской, а потому полагали «страну гипербо­ реев» (крайний Север) теплой — поскольку Солнце летом заходит около нее [Ельницкий, 1961]. Данный взгляд дожил до Нового времени, когда давно все знали, что Земля шар (теплое лето у полюса ожидали встретить потому, что там сплошной день) [Чайковский, 2000а].

Уже Парменид, введший в оборот идею Земли-шара, видимо понял, что глав­ ным климатическим фактором является широта: он «впервые определил обитае­ мые области Земли в двух субтропических поясах» [Фра, с. 283], оставив слишком жаркую и слишком холодную зоны необитаемыми. Эту мысль вскоре усвоил на­ турфилософ Левкипп: «Северные области всегда под снегом, в холоде и во льдах» [ДЛ, IX, 33]. Возможно, что роль высоты Солнца над горизонтом уяснил и Филолай — допустимо принять, что годовая орбита Солнца наклонена у него к оси вращения Земли (и этим принято объяснять смену сезонов в его схеме [Heath, 1913, с. 100]). Но, напомню, мы не знаем, полагал ли он Землю шаром, и потому замечу, что смену сезонов легко понять и в рамках схемы плоской Земли (рис. 5).

3) Подземный жар. В эпоху мифов подземный жар объясняли деятельностью хтонических (подземных) богов, чем толковались феномены вулканов и горячих источников. Главным было колоссальное злое божество Тифей, низверженное Зевсом под землю, и победа Зевса выступала как «стабилизация мироздания» [Blaise, 1992]. В дни Филолая хтоническим божествам давно не поклонялись, и смею допустить, что он толковал подземный жар как подогрев Земли снизу Гестией. Антиземля (если она - нижнее полушарие или низ барабана) необитаема, ибо выжжена Гестией. При этом можно было истолковать и усиление жары к югу.

12, Заря - космический феномен?

Как предыдущие объяснения явлений, так и мистика (огонь в центре мира) требуют лишь вращения Земли. Веселовский отрицал орбитальное движение Земли у Филолая, но оно засвидетельствовано много раз, и надо искать причину рождения этой идеи. Гестию вполне могла напоминать заря, особенно, когда имеет вид зарева, но надо объяснить, почему она видна утром на востоке, а ве­ чером на западе. Вот первая мысль о заре:

«Гераклит утверждал, что Солнце представляет собой огонь; находясь на востоке, загорается вследствие тамошней жары, а достигнув запада, гаснет вследствие тамошнего холода» [Фра, с. 226].

Гераклит полагал, что Солнце рождается заново каждое утро. Если так, то ут­ ренняя заря — разгорающееся пламя, а вечерняя — последний отсвет гаснущего пламени. А вот гипотеза о «механизме» вечерней зари:

«Анаксагор говорит, что огонь стекает по каплям из эфира, и из столь ог­ ромного небесного жара падает много [огней], которые долго сохраняются

415

внутри облаков» [Фра, с. 525]. См также [Рожанский, 1972, с. 283]. Лукреций (О природе вещей, V, 656) изложил соединение идей Гомера и фи­

лософов, причем капли заменены семенами. У него богиня Матута В розовом свете зарю разливает повсюду в эфире Иль потому, что, пройдя под землей, то же самое солнце Небо спешит упредить, лучами его зажигая, Иль потому, что огни и тепла семена неизменно

Утром в положенный срок во множестве сходятся вместе, Новое солнце всегда заставляя опять загораться...

Сходятся шаром потом они будто и круг образуют.

Здесь всюду утренняя и вечерняя зори рассматриваются порознь. У Стобея упомянут первый намек на общность обоих явлений:

«Парменид ставит первой в эфире утреннюю зарю (heon), которую принято считать той же самой, что и вечерняя. Затем солнце, а снизу (hyf) те самые ог­ ненные звёзды, которые [он] называет небом» [Dox, с. 345].

Поскольку после Парменида было «принято считать» единым объектом Ве­ неру, то Лебедев перевел heon (буквально «восточную, рассветную») как «Ут­ реннюю звезду» [Фра, с. 283]. Однако неясно, что означает Венера, помещенная в самом верху чего-то вроде мироздания Анаксимандра (где звезды ниже Солн­ ца). Еще Дильс указал, что видит тут heon как форму слова heos («утренняя за­ ря») [Dox, с. 758]. Форма необычна, но осмысленна: заря и утром, и вечером мыслится как феномен высшей части космоса, быть может независимый от Солнца. Напомню, что гептадор видел «проходы лета и зимы» тоже в высшей части мира.

Налицо след какой-то утраченной теории. Смысл ее можно восстановить лишь предположительно, однако сам факт ее наличия в донаучной космологии достаточно очевиден. На него, в частности, указывает месопотамская тема трех небес. Нижнее небо — голубое и видимое с Земли, на нем начертаны звёзды; среднее небо — синее (цвет ляпис-лазури), а верхнее — переменчивое, способ­ ное быть черным, белым и красным; последний цвет, возможно, связан с зарей; все три неба имеют свои ворота, через которые в мир входят и выходят из него боги и, возможно, светила [Horowitz, 1998, с. 9-13, 266]. (Судя по тому, что тут не упомянуты планеты, тема возникла до их открытия, вероятно — еще во вре­ мена контактов с Грецией, до Троянской войны.)

«Ворота» наводят на ту мысль, что и гептадор мог вести речь о проходах для зимней стужи и летнего зноя. Римский комментатор Псевдо-Гален, поясняя гептадора, писал про «окружающий всю вселенную круг, который неразделяем, по­ добен покрывающей тело коже. Твердость этой кожи происходит от окружаю­ щей холодной температуры» [Маковельский, 1914, с. XXI]. Сам Маковельский толковал этот окружающий Землю холод как ледяную небесную твердь, что до­ пустимо. Приняв такое толкование, получаем, что у гептадора верхний уровень Вселенной содержит как жар, так и холод; их «проходы» в мир (в ходе циклов лето-зима и день-ночь) вполне могла утверждать древняя теория.

416

Видимо, с нее и начал Филолай: если заря независима от Солнца, а оно чер­ пает свет Олимпа, то для зари нужен иной огонь; и он ввел Гестию, чей прооб­ раз мог видеть в заре. Чтобы отсвет был виден утром на востоке, а вечером на западе, нужна асимметрия светового потока. По-моему, на нее косвенно и ука­ зывает локсос кюклос. Эти слова могли до Аристотеля означать любую непра­ вильность орбиты например, смещение ее центра от Гестии (рис. 6) или ее вытянутость. (Раннее значение слова локсос видно из прозвища Локсиас, данного Аполлону за его путанные вещания). Приняв такую схему, можно было обой­ тись без богини Эос. Замечу, что подобный космос в принципе не может быть изображен в одной плоскости.

Словом, схема Филолая характерна отнюдь не пятью планетами — их в ней не было. Вернее, она имела успех (заметна в доксографии) потому, что изящна и многое объясняет. Однако она совсем неверна с нашей нынешней позиции. Вот яркий пример ограниченности того взгляда на историю науки, при котором ис­ торик «выискивает там (в прошлой науке -Ю.Ч.) отдельные огоньки истины» [Кузнецова, Розов, 1996, с. 11]. Не менее важно, что считал истиной ученый прошлого. В случае с Филолаем стратегия «выискивать огоньки истины» испор­ тила дело: историкам науки он мало интересен как фантазер, а историкам фило­ софии он слишком астрономичен.

13. Небесный столп света и пять планет

Античная традиция выводила космологию Платона из учения Филолая, по­ этому взгляды Филолая можно надеяться прояснить, читая Платона. Отмечу главное, за подробностями отсылая к И.Д. Рожанскому [1979].

В диалоге «Государство» Платон описал миф о человеке по имени Эр (Ир), который побывал в загробном мире и вернулся. Он посетил место,

«откуда виден луч света, протянувшийся сверху через все небо и землю, словно столп, очень похожий на радугу, только ярче и чище». Внутри этого столпа света были видны «свешивающиеся с неба концы связей, ведь этот свет - узел неба; как брус на кораблях, так он скрепляет небесный свод. На концах этих связей висит веретено Ананки, придающее всему вращательное движение» (Государство, 616 be).

Текст туманен, но если принять, что миф исходил из пифагорейской идеи вращения Земли, то веретено Ананки естественно трактовать как земную ось, что и делают комментаторы Платона. Тогда оказывается, что земной шар прони­ зан между полюсами столпом, который одновременно и световой, и жесткий. Он скрепляет земные полюса с небом (очевидно, в точках небесных полюсов) слов­ но кильсон корабля скрепляет нос с кормой.

Нынче нам странно - как может световой столп упираться в небесный полюс (хорошо видимый) и оставаться невидимым (Эр увидел его только тогда, когда, умерши, попал в определенное место - вероятно, вблизи земного полюса). Од­ нако с подобной ситуацией «Фрагменты» знакомят нас неоднократно: свет ви­ ден лишь оттуда, откуда ему положено быть видимым, - ведь представления о

417

рассеянии света атмосферой у греков не было. Зато было представление о скре­ пляющей роли света, заменявшее им понятие о гравитации (о чем и писали все пифагорейцы вплоть до Коперника включительно).

Замечательно устройство оси веретена Ананки. В частности, «в большой полый вал вставлен пригнанный к нему такой же вал, только по­

меньше, как вставляются друг в друга сосуды» - имеются ввиду конические горшки вроде наших цветочных. «Всех валов восемь, они вложены один в дру­ гой, их края сверху имеют вид кругов на общей оси... Первый, наружный вал имеет наибольшую поверхность круга». Все они вращаются в сторону, противо­ положную вращению самого веретена, причем «круг восьмого заимствует свой цвет от света, испускаемого седьмым», а «всего быстрее движется восьмой круг, на втором месте по быстроте - седьмой, шестой и пятый, которые движутся с одинаковой скоростью» (Государство 616-617).

Все комментаторы согласны в том, что речь идет о сфере звездного неба (первый круг), пяти планетах, Солнце и Луне (восьмой круг). Заимствует свет Луна, она же быстрее всех обегает свой круг против движения звезд и т.д. Есть два тела, движу­ щиеся со скоростью Солнца, и еще три тела, движущиеся медленнее. Зато Платон вовсе умолчал о том, движется ли звездное небо. Само же изложение построено Платоном по аналогии с семью уровнями мира, какие мы видели у гептадора.

О чем тут шла речь, стало ясно из более позднего диалога «Тимей», где прямо сказано, что кроме Солнца и Луны существует еще пять планет, две из которых названы - это Утренняя звезда (Венера) и Гермес (Меркурий), и они обегают небо синхронно с Солнцем. (Тимей, 38 cd). Все пять планет, как выше сказано, перечислены еще позже, в «Послезаконии».

А вот и главное: «Земле же, кормилице нашей, он (демиург - Ю.Ч.) опреде­ лил вращаться вокруг оси, проходящей через Вселенную» (Тимей, 40 be). Как видим, Платон ничего не сказал о том, проходит ли ось через саму Землю. Тем самым, идея Гикета (вращение Земли) принята явно, а Филолая (обращение ее вокруг внешнего центра) - неявно, через умолчание.

14. После Филолая

Космологии самого Платона мы не касаемся, но взгляды пифагорейцев его поры отметить надо. Симпликий полагал, что Антиземля введена ими как от­ дельное тело лишь для того, чтобы небесных тел было 10 [Фра, с. 438-439]. Но этого можно было бы добиться проще - включением Гестии в число светил. За­ чем же могла им понадобиться отдельная Антиземля?

По-моему, дело в том, что у Филолая оставался непонятым еще один феномен - потускнение Солнца у горизонта, и смею допустить, что для его толкования и могла быть после Филолая введена Антиземля-планета - позже, чем Антиземляполушарие. Поглощения (как и рассеяния) света земной атмосферой греки тогда не знали, и потускнение могли объяснить ослаблением света, падающего на Солнце. Если Антиземля отдельное тело, которое может загораживать Солнцу часть света от Гестии, то всё просто: когда Антиземля обгоняет Землю по утрам