386

ную схему мира из «Трактата о седмицах» [14, с. 552], однако для этого сперва надо признать трактат ранним. Как сказано в [16], Дильс этого не сделал, зато сделали другие.

Не берусь сказать, что именно значили «круги семи длин» у Эвфорба, но становится очевидно, что строить концепцию на семерках было в предфалесовы времена вполне научно, и естественно допустить, что гептадор не сам придумал свою основанную на семерках вселенную, а заимствовал для нее что-то из фри­ гийской науки. Во всяком случае, мирострой гептадора вполне мог быть охарак­ теризован именно термином Эвфорба.

Сказанное делает позицию Петрова о первых ученых пусть и спорной, но вполне научной: в период между Гомером и Фалесом теоретики в Греции по всей видимости были.

5. А что сделал сам Фалес?

Итак, Фалесу было у кого учиться, и можно, наконец, без особых натяжек перечислить его реальные (то есть вероятные) достижения в науке и натурфило­ софии, оставив рассуждения о всепроникающих богах «древнему поэту». Дос­ тижения внушительны, они много раз описаны (см. например [10; 16; 17]), и здесь я сделаю лишь необходимые пояснения и добавления, связанные с появле­ нием новых лиц в поле анализа.

Можно согласиться со старым мнением, что Фалес не придумывал ведущей роли воды в мироздании, а лишь «разъяснил то, что прежде было загадочным» [8, с. 12], т.е. дал рациональное (в основном механическое) толкование мифу. В связи с упомянутыми мнениями христианских апологетов можно допустить, что само описание воды как первоначала содержалось уже в учении Фалеса старше­ го, а младший его толковал по-новому.

Принято считать, что назвав воду первоначалом, Фалес породил долгую тра­ дицию поиска первоначал. Но если эту традицию начал Фалес старший, то что принадлежит здесь привычному Фалесу?

Кларк пишет: «Если Фалес думал не о богах как таковых, а о чем-то более абстрактном и теоретическом... то он больше годится для аккуратной (neat) пред-сократической прогрессии. Теория всепроникающей души может быть со­ поставлена с такими, как теория Анаксимандра, который противопоставляет ощутимые явления Бесконечному, как Анаксимена, который противопоставляет их Воздуху, Анаксагора - Разуму и т.д.» [20, с. 299]. То есть, по Кларку, перво­ началом у Фалеса была не вода, а мировая душа. Такое допущение действитель­ но многое проясняет в Милетской натурфилософии, поскольку намеченный Кларком ряд выглядит более осмысленным, чем бытующий в учебниках фило­ софии милетский ряд первоначал «вода (Фалес) - беспредельное (Анаксимандр) - воздух (Анаксимен)», в котором первоначало Анаксимандра явно чужеродно (не связано с идеологией ни предшественника, ни последователя).

Однако в ряду Кларка первым может хорошо смотреться только Фалес стар­ ший - богослов, ничего еще не знавший о механической картине мира. Если же

387

видеть родоначальника таковой картины мира в Фалесе младшем, то ему естест­ веннее приписать началом не мировую душу, а привычную нам воду, и тогда лучше всего рассматривать два ряда первопричин: (1) абстрактный: Мировая душа (Фалес старший) - Беспредельное (Анаксимандр) - Число (пифагорейцы) и

(2) конкретный: вода (Фалес) - воздух (Анаксимен) - огонь (Гераклит). К перво­ му ряду мог примыкать и Анаксимен, если понимать его Воздух как начало ду­ ховное (такое толкование Анаксимена тоже неоднократно предлагалось - на­ пример [14, с. 134]).

Вернемся к Фалесу. Смею утверждать, что основателем Милетской школы античная молва утвердила Фалеса не потому, что он положил первоначалом ми­ ровую душу или воду (т.е. предложил абстрактную натурфилософию, мало кому интересную), а потому, что та же молва прочно приписала ему два наглядных открытия - измерение расстояния до недоступной точки и предсказание сол­ нечного затмения.

Суть обоих открытий до сих пор служит объектом споров, которые вряд ли когда-нибудь стихнут. На лекциях я обычно говорю, что измерение расстояния вполне правдоподобно, если только не придавать ему слишком абстрактного смысла. А именно, Фалес должен был на самом деле что-то измерять и сообщать толпе понятный ей результат, а не предлагать чертеж с доказательством (кото­ рое почти некому было понимать, а немногие понявшие не могли бы объяснить это остальным). Об этом нужен рассказ особый, здесь же сделаю только два за­ мечания. Во-первых, молва сохранила два таких измерения - это высота пира­ миды и дальность до корабля в море; естественно допустить, что оба измерения были идейно связаны. Во-вторых, они, вероятно, являли собой конкретный при­ ем измерения, а не одну из тех абстрактных интеллектуальных задач, какие во­ шли в моду много позже, когда геометрия стала объектом преподавания.

Эти допущения резко сужают перечень возможных вариантов и облегчают реконструкцию возможного фалесова метода.

Столь же очевидно, что Фалес не мог предсказать солнечное затмение в при­ вычном нам смысле этих слов, зато вполне был способен объяснить причину происшедшего затмения. Это объяснение толпа восприняла, насколько позво­ ляют судить фрагменты, как предсказание. Рассмотрим данный вопрос немного подробнее.

6. Фалесово затмение

Обычно историки принимают, что это было затмение 28 мая -585 г. (Точнее говоря, 585 г. до н.э. в этой традиционной записи год идентичен -584 году в ас­ трономической; сдвиг на 1 год вызван тем, что астрономы вводят нулевой год.) Иногда обсуждаются и другие даты: от 30 сентября -610 г. до 19 мая -557 г., при­ знаваемые менее вероятными [27, с. 155].

Историки философии почти все верят в факт предсказания Фалесом солнеч­ ного затмения (редкое исключение являл хорошо образованный Гатри[24], при­ знавший, что Фалес не имел средств для предсказания). Далее других в этой ве-

388

ре пошел Д.В. Панченко, уверенный не только в факте предсказания, но и в том, что «метод Фалеса отличался от вавилонского» [10, с. 26]. Разумеется, в таких случаях полностью обходится вопрос о том, мог ли человек той поры хотя бы поставить (а тем более решить) подобную задачу. Подобные мнения вряд ли стоит принимать в расчет, поскольку вопросы естествознания этим авторам, как правило, безразличны и они проявляют в них досадную наивность*.

Такие авторы, например, упорно переписывают в качестве факта античную басню, гласящую, что высота музыкального тона определяется весом молотка (ударяющего по диску) или толщиной диска. (Надеюсь, авторы не будут в обиде за то, что здесь я обхожусь без ссылок.) Каждый мог бы легко проверить у себя на кухне, ударяя разными предметами по кастрюльным крышкам, что высота тона зависит только от диаметра диска. Бурные протесты некоторых философов против этой басни (например Луэса [8, с. 36]) ничего изменить не могут. Тем меньше оснований призывать историков философии понять суть предсказания затмений - неважно, арифметического (как в Вавилоне) или геометрического (как в Александрии).

Историки науки, наоборот, почти единодушно отвергают возможность пред­ сказания Фалесом затмения, а те немногие, кто признает, вынуждены прибегать к радикальной модернизации всего облика фалесовой науки - например, посту­ лировать наличие в тогдашней Греции вековых статистических традиций и, бо­ лее того, постулировать наличие у тогдашних греков статистического мировоз­ зрения. На самом деле там не было даже сносного календаря, допускающего сквозные записи в течение хотя бы нескольких лет, без чего говорить о предска­ зании нет смысла.

Прежде веру в фалесово предсказание можно было подкреплять ссылкой на какие-то воображаемые восточные знания Фалеса, но теперь и она утратила смысл - с тех пор, как показано, что на Востоке солнечные затмения (в отличие от лунных) начали предсказывать лишь после смерти Фалеса [19]. Что же каса­ ется задачи предсказаний видимости солнечного затмения в данной местности, то она вообще не решалась восточным (арифметическим) методом.

Очевидно, что надо проверить надежность свидетельств о предсказании Фале­ сом затмения. Единственное из них, содержащее более, чем просто упоминание предсказания, принадлежит Геродоту (I, 74): в ходе битвы лидийцев с мидянами день обратился в ночь, и «это пресечение дня предсказал ионийцам на будущее Фалес Милетский, назначив в качестве срока тот самый год (эниаутос), в который оно как раз и произошло». Почему так подчеркнут год, если затмение произошло в день и час сражения? Американский исследователь «фалесова затмения» Элден Мосхаммер верно отметил, что если бы Фалес в самом деле имел аппарат для предсказания, то предсказал бы и месяц, и, вероятно, день [27, с. 146].

Примеч. 2012 г.: Это верно, если понимать предсказание в смысле нынешней астроно­ мии. Однако Фалес мог дать краткосрочное предсказание - см. п. 4 лекции 5.

389

Может быть, Геродот имел в виду вовсе не год? Перевод слова «эниаутос» как «год» подвергался сомнению: когда-то его предлагали читать как «место отдыха», поскольку глагол эниауо означает «спать (в каком-то месте)» [2]; а место отдыха толковалось как солнцестояние. Если так, то получалось, что Фалес указал преде­ лы времени затмения - не позже ближайшего солнцестояния.

Дильс в 1914 г. резонно отверг это странное чтение, вернувшись к загадочному «году» [24, с. 47]. Но год по-гречески - этос, а первым словарным значением слова эниаутос в больших словарях значится вовсе не «год», а «цикл времени» [2] или «течение времени» [26]. Переводится оно филологами и как «череда

времен»* λ Если же у Геродота прочесть: «...точно определил ту череду времен, в которой оно [затмение] и наступило», то речь пойдет про ту закономерность, которую Фалес действительно, согласно свидетельствам, открыл - что затмение возможно лишь по новолуниям. Для такого открытия достаточно было несколь­ ко лет наблюдать за фазами Луны, что Фалес, по всей видимости, делал (под­ робнее см. [16; 17]). Даже это открытие было слишком трудно для понимания современникам Фалеса, и они забыли его, а потомки приписали это открытие Анаксагору, повторившему ту же мысль через 150 лет. Видеть у Фалеса пред­ сказание (в нашем смысле слова) нельзя.

Мосхаммер пошел даже дальше: сопоставив рассказ Геродота о затмении с хронологией восточных царствований, он заключил: «Возможно, что включение Фалеса в этот рассказ вымышлено» и даже: «Фалесово предсказание вымышле­ но. Нет реального затмения, согласного с геродотовым описанием» [27, с. 148, 151]. Вывод ошарашивает, поскольку на «фалесовом затмении» держится чуть ли не вся нынешняя хронология событий начала -VI века. Не вступая в обсужде­ ние данного вопроса (для этого надо бы профессионально знать историю соот­ ветствующих царств), добавлю лишь, что Фалес действительно мог быть вписан в посторонний исторический сюжет в качестве знаменитого провидца - потому лишь, что слыл провидцем.

Кроме избитого примера (Фалес, «смекнув по наблюдению звезд о будущем урожае маслин, еще зимой - благо у него было немного денег - раздал их в зада­ ток за все маслодавильни в Милете...» и тем обогатился - Аристотель. Политика, 1259 аЗ), приведу менее известный.

Когда Кир якобы пытался сжечь пленного Креза и тот обратился с мольбою к Аполлону, внезапно хлынул страшный ливень, погасивший костер. Сюжет тоже известный, но мало известно его продолжение у Николая Дамаскина, историка -I века, писавшего по источнику -VI века: «Говорят некоторые, что Фалес, предви­ дя по некоторым знакам дождь, ждал такой погоды» [18, с. 12]. Разумеется, ис­ торик, веривший в эту легенду, имел в виду не знание Фалесом примет погоды

^'Примеч. 2009 г.: Соответствующую цитату см. в статье [17, с. 260]. В этой моей статье есть ошибка в списке литературы. Там надо вычеркнуть позицию: 12. Fraser P.M. и сдви­ нуть дальнейшие позиции (поставить: 12. Guthrie W.\ 13. Heath Т. и т.д.).