78

Лекция 5. Фалес (Младший) и философия природы

Как мы знаем из прошлой лекции, около -600 г. в Греции были знамениты «семь мудрецов», которые знаменовали собой короткий, но важный этап в умственной жизни Греции - моду на краткие поучения. Но, в отличие от Востока, где поучения порой составляли суть философии, греки вскоре от них отошли. Важно, что все эти мудрецы были государственными деятелями.

Трое из них: Питтак (на о-ве Лесбос), Солон (в Афинах) и Фалес (в Милете) - вышли далеко за рамки поучений. Солон, был в -594 г. архонтом (ежегодным вы­ борным начальником) в Афинах, и примерно в то же время Фалес был советником знаменитого милетского тирана Фрасибула, при котором Милет достиг вершины своего могущества. Оба мудреца, как мы увидим, имели отношение к философии и науке, причем черпали у гептадора, о котором тоже шла речь на прошлой лекции.

/. Разнообразный Фалес

Поскольку трудов ранних ученых до нас не дошло, мы знаем о них по переска­ зам у доксографов и, очень редко, по коротким выдержкам в сочинениях древних ученых, живших гораздо позже. Большинство доксографов - раннехристианские авторы, не понимавшие и не желавшие понимать "язычников". Красноречивы сами названия их сочинений: «Против ересей», «Опровержение всех ересей», «Осмея­ ние языческих философов», «Лечение эллинских недугов». Представьте себе, что вам надо усвоить суть христианства по издевательской антирелигиозной книжке «Забавное Евангелие», если к тому же изъять из нее все дословные цитаты. Много ли вы поймете?

Понятно, что у историков науки высоко ценятся только свидетельства древних ученых (прежде всего, Аристотеля и его школы), но их о Фалеев дошло совсем мало. Приходится привлекать труды доксографов, и образ выходит противоречивым: Фа­ лес одновременно и провозвестник рационального знания, искавший механические объяснения явлений природы, и богослов-мистик, объяснявший всякое движение наличием некой души; и семьянин, и закоренелый холостяк; и одиночка-затворник, и общественный деятель, каждое слово которого подхватывается, чьи «теоремы» из­ вестны, хотя автор их не записывал, его совета ищут сограждане.

Дело, как мы уже знаем, в том, что Фалесов в Милете было двое. Первый, Фа­ лес Старший, жил во времена Гомера и Гесиода, был астрономом (вернее, звез­ дочётом) и религиозным поэтом; второй жил лет через 150-200, в дни афинского реформатора Солона и милетского тиранна Фрасибула, был общественным дея­ телем и первым, кто был признан как ученый. Писал он прозой. Далее речь у нас пойдет только о втором, и будем именовать его просто Фалесом.

Принято считать датами жизни Фалеса примерно -640 / -546 годы (о хроноло­ гии см. Прилож. Б 7), т.е. он прожил около 90 лет. Вероятно, путешествовал как купец в Египет, был, как полагается, мудрецом при дворе правителя (Фрасибула), а затем занялся изучением природы (то ли уйдя из политики, то ли на правах при­ дворного ученого), чем и вошел в историю. Следующие поколения греков исписы-

79

вали изречениями Фалеса писчие дощечки и стены, но быстро утеряли все его со­ чинения. Таков уж был их способ жить.

Поначалу философия включала в себя всё, что мы бы теперь назвали наукой, и философ в равной мере считал своим делом рассуждения о природе и обществе, о происхождении неба и обычаев, о достижении истины и о добродетели. Так и Фалес: нам он интересен прежде всего как натуралист, как первый, кто попытался сформу­ лировать основные законы мироздания, а современники лучше всего запомнили его моральные поучения или же приписали ему их. Считается, что ему было примерно 55 лет, когда он прославился как предсказатель солнечного затмения. О том, что оз­ начало это предсказание, поговорим позже.

Конец жизни Фалеса пришелся на жестокие междоусобицы в Милете, сделав­ шие город легкой добычей царя соседней Лидии, легендарно богатого Креза. Он подчинил себе всю Ионию, куда входил и Милет.

Умер Фалес дряхлым стариком от жары, наблюдая на милетском стадионе агон (состязание) атлетов. Примерно тогда же Крез лишился царства, разгром­ ленный персидским царем Киром. Согласно легенде, Кир приказал сжечь Креза, но костер был по воле Аполлона погашен страшным ливнем. Предсказание этого ливня Фалесом выступает как последнее славное деяние мудреца. О нем тоже по­

говорим позже, а пока вот свидетельство более реальное:

«Когда Крез пригласил милетян к союзу, Фалес этому воспротивился и тем самым спас город после победы Кира» (ФФ 3.2.4).

Геродот рассказал еще об одной идее Фалеса - объединить 12 ионийских го­ родов в единое государство. Если это правда, то мудрец в самом деле служил и родному городу до самой смерти, служил трезвым политическим расчетом. Сколь­ ких бед избежали бы греки, послушавшись Фалеса, не тратя сил на бесконечное истребление друг друга! Но история распорядилась иначе: греки предавали и ис­ требляли как раз друг друга, становясь легкой добычей чужеземцев. Поэтому и сам Фалес куда более известен не как политик, а как натурфилософ.

2. Фалес как натурфилософ. Четверка стихий

Еще до Фалеса возникло обыкновение считать мир состоящим из четырех сти­ хий - огня, воздуха, воды и земли. Четверку можно обнаружить в «Предфилософской традиции» [Фра, с. 63, 64, 72, 87], однако стихии там упоминаются порознь. В натурфилософию они попали, вероятно, из финикийской культуры [ФМ; 55]. Есте­ ствен вопрос: откуда взялась и что значит эта странная четверка, явным образом противоречащая очевидному опыту? Разве камень, кость, мясо, овощ, дерево или металл - это земля? Ведь в четверке нет иных твердых тел. Вероятно, она ведет начало от параллели между строением мира и человека.

Поскольку во всех древних культурах общепринято, что в центре мира покоится земля, окруженная водой и (выше) воздухом; поскольку наблюдение показывало, что вверх (так сказать, выше воздуха) подымается огонь - то вся четверка выступала как простейшая схема мироздания. В явном виде ее сформулировали пифагорейцы (см. Прилож.В 2, п. 1), но существовала она гораздо раньше.

80

Уже у гептадора налицо параллель строения космоса со строением как земного мира, так и человека, но еще без выявления четверки. У гептадора видим 7 «рядов» мира, и они при внимательном взгляде обнаруживают те же 4 стихии, из которых 3 образуют нижний, земной, мир, а одна (огонь) распределена на четыре верхних «ряда» (в соответствии с семиричной идеологией автора). Однако гептадор не формулировал четверки. Ее как основу мира мы впервые находим в изложении учения Анаксимандра (он был, как полагают многие, учеником Фалеса), причем уже как нечто, до него известное. Симпликий, доксограф весьма надежный, писал [Фра, с. 117]:

«Ясно, что, подметив взаимопревращение четырех элементов, он (Анаксимандр) не счел ни один из них достойным того, чтобы принять его за суб­ страт», то есть за первоначало всего материального мира.

До него такой выбор (один из элементов четверки) уверенно делали Фалес (он полагал основой всего воду) и Ферекид (землю). Очевидно, что свой выбор они со­ вершали именно в пределах космической четверки.

Фалес первый объявил одну из стихий (воду) старшей, или главной. Насколько мы знаем, доводы он приводил такие: поскольку ойкумена (населенная людьми часть земли) окружена бескрайним океаном (египетская точка зрения; греки, как мы знаем от Гомера, считали Океан кольцевой рекой), то вода - главная из стихий; она поддерживает плавающую на ней, словно корабль, землю; вода же служит ос­ новой жизни.

«Вероятно, он вывел это воззрение из наблюдения, что пища всех [существ] влажная и что... сперма всех [существ] имеет влажную природу, а начало и причина роста содержащих влагу [существ] - вода» (Аристотель, ФФ 3.3.8).

Натурфилософская цель Фалеса описана Аристотелем так:

«большинство первых философов считало началом всего одни лишь матери­ альные начала, а именно то, из чего состоят все вещи [...]. И потому они пола­ гают, что ничто не возникает и не исчезает, ибо [...] должно быть некоторое ес­ тество - или одно, или больше одного, откуда возникает все остальное, в то время как само это естество всегда сохраняется [...]. Фалес, основатель такого рода философии, утверждал, что начало - вода» (ФФ 3.3.7)

Другими словами, Аристотель приписывал Фалесу отнюдь не только тезис «всё из воды» (как часто пишут), но еще и вполне определенный взгляд на природу - тот, который мы связываем с идеей сохранения материи.

Историк Античности (и особенно античной философии) А.Ф. Лосев решительно отвергал эти толкования роли воды у Фалеса [57, с. 107]:

«здесь нет никаких эмпирических обобщений, хотя Аристотелю и хотелось бы свести все Фалесово открытие на узко-физическую наблюдательность...

Это - полнота в единстве созерцаемого мира; это символический миф, в ко­ тором имманентно живет Логос и полнота разумных определений».

Эта позиция, увы, обычна. Не сказано, откуда следует, что у Фалеса «нет никаких эмпирических обобщений», зато в другом месте сказано: «Натурализм и диалектика - антиподы» [57, с. 86], причем сам Лосев был страстный сторонник диалектики.