1.2. Теория Московской фонологической школы

Поставленную задачу нам значительно облегчает капитальный труд А.А.Реформатского “Из истории отечественной фонологии”, в котором детально представлены как истоки, так и этапы развития классической Московской фонологической школы (в дальнейшем, следуя общепринятой аббревиации, МФШ) Н.Ф.Яковлев, родоначальник МФШ, опирался на такое положение в общефонологической теории И.А.Бодуэна де Куртенэ: “С точки зрения языкового мышления и основанного на нем языковедного (лингвис-тического) мышления фонемы и вообще все произноси-тельно-слуховые элементы не имеют сами по себе никакого значения. Они становятся языковыми ценностями и могут быть рассматриваемы лингвистически только тогда, когда входят в состав всесторонне живых языковых элементов, каковыми являются морфемы, ассоциируемые как с семасиологическими, так и с морфологическими представлениями” [Бодуэн 1963 т.2, с.276]. В истоках Н.Ф.Яковлев исходит также из работы П.К.Услара “Абхазский язык” (Тифлис, 1887), в которой говорится об ограниченном количестве звуков в языке, которые в свою очередь служат для различения слов языка. Н.Ф.Яковлев пишет: “Можно сказать вслед за Усларом, что фонемы - это те звуки, с помощью которых происходит различение слов в языке. Точнее говоря, мы должны признать фонемами те звуковые отличия, которые выделяются в речи как ее кратчайшие звуковые моменты в отношении к различию значимых элементов языка. При таком толковании мы должны ясно представить себе, что фонема - это социально выделяемые в языке звуки, и таких звуков в каждом языке существует различное, но всегда строго ограниченное количество” [Реформатский 1970, с.129].

Р.А.Аванесов и В.Н.Сидоров в 30-е годы истекшего столетия пришли к выводу: “Звуковое качество, дифференцирующее морфемы языка, называется фонемой” [Реформатский 1970, с.150]. Позже в 40-е годы П.С.Кузнецов так определил фонему: “В связном речевом потоке мы выделяем отдельные неделимые в функциональном отношении звуки - дифференциаторы смысла... их мы называем фонемами” [Реформатский 1970, с.178], и далее: “Фонемами называются звуки, могущие служить единственным средством различия мор-фемы” [Реформатский 1970, с.185]. Очень важным дополнением, сделанным П.С.Кузнецовым, является идея о том, что при установлении фонематического состава “проще исходить не из фонем, как элементарных звуков - дифференциаторов, а из совокупностей фонем, в известных случаях противостоящих друг другу, в других случаях не отличающихся друг от друга, но всегда противостоящих другим совокупностям, иными словами проще начинать с установления того, какие звуковые качества всегда играют смыслоразличительную роль, т.е. прежде всего установить, какие в языке имеются гиперфонемы” [Реформатский 1970, с.190]. Так в теорию МФШ было введено важнейшее понятие, позволившее этой школе избежать очень крупных логических неприятностей. Позже в теории МФШ понятие гиперфонемы стало обозначать “неразрешимый вариант фонемы”, т.е. такой вариант, который не имеет сильной позиции

В 40-е годы А.А.Реформатский дает наиболее полное определение фонемы, в котором заметны тенденции синтеза понимания фонемы МФШ и Пражской школой; так, он пишет: “Фонема” - это:

1. Звуковой знак языка, рассчитанный на звуковое восприятие.

2. Это практически неделимая без потери функциональной значимости на данном этапе развития языка фонетическая единица.

3. Это не физический звук в целом, а совокупность различительных признаков.

4. Это член фонологической системы, противопоставленный своими дифференциалами другим членам той же системы,... фонема входит в группы и ряды, объединенные какими-либо дифференциалами.

5. Различительная способность фонем заключается в том, чтобы, различаясь, различать тем самым высшие языковые единицы (морфемы - вещественные и грамматические и тем самым лексемы).

6. Выявляя свободно в сильных позициях свою валентность (совокупность реально значимых в данной фонеме дифференциалов), фонема может в слоговых позициях терять свои дифференциалы (в той или иной степени нейтрализоваться) и превращаться в вынужденный вариант, поэтому в широком смысле фонема - это ряд, образуемый основным ее видом в сильной позиции и всеми вариантами в слабых позициях” [Реформатский 1970, с.247-248]. В этом противоречивом и разноаспектном определении фонема называется не только звуком, что само по себе означает откат на дободуэновские позиции, но и якобсоновским пучком различительных признаков; также здесь сказано и о фонеме как о фонемном ряде, что явилось пионерской разработкой фонологов МФШ и прежде всего Р.И.Аванесова (такой точки зрения нет ни в одной из других школ) [Аванесов 1956].

Р.И.Аванесов и В.Н.Сидоров определяют фонемы как “самостоятельные звуковые различия, которые служат знаками различения слов языка”, связывают фонемы с позициями и выделяют вариации и варианты фонем [Реформатский 1970, с.249-252]. В этом представлении очень перспективным представляется связь фонемы с позицией, что в философском плане является абсолютом универсальности: всякая единица любой системы при функционировании попадает в ту или иную позицию, даже человек в течение дня попадает в разные позиции – сильную (на своем дне рождения), слабую (в метро или трамвае), снова сильную (дома у мамочки) и т.д. Далее Р.И. Аванесов и В.Н. Сидоров пишут: “Совпадая в вариантах, фонемы теряют частично свою способность различать значения слов. Это происходит потому, что при совпадении двух или нескольких фонем тот звук, в котором они совпадают, противопоставлен меньшему числу других возможных звуков” [Реформатский 1970, с.253].

Логическим развитием фонологических воззрений московских фонологов стала статья П.С.Кузнецова “О фонологической системе сербскохорватского языка”, вышедшая в 1948 году, в которой постулируется последовательно функциональная точка зрения на фонему при анализе звуковых явлений, при этом «доминирующее значение имеет смыслоразличительная функция соответствующего звукового элемента в системе языка, а не звукопредставление, существующее в сознании говорящих, и не материальная (физико-акустическая, артикуляционно-физиологическая) база этого элемента” [Реформатский 1970, с.337]. Так с индивидуальным психологизмом Бодуэна в Москве было покончено раз и навсегда. Фонема уподобилась математической функции, лишь не было добавлено, что звук или звукотип – это аргумент представляемой функции. Более никогда московские фонологи и не помышляли рассматривать фонему как звукопредставление, потому что они никогда уже не обращались к языку индивида, а рассматривали только социолект, т.е. язык общества.

Был выведен на первый план предложенный Бодуэном морфемный принцип обнаружения фонемы, в лучших традициях средневековой теодицеи ему было присвоено подобающее имя «морфемный критерий». П.С.Кузнецов, принадлежащий к ортодоксальному крылу МФШ, так определил этот символ веры московских фонологов: “Морфологический критерий позволяет установить позиционные изменения звуков, отделить их от фонемных чередований и, в конце концов, определить “диапазон” каждой фонемы” [Реформатский 1970, с.372]. В конечном итоге применение морфемного критерия придает фонологическому исследованию последовательно функциональный характер (суть морфологического критерия – возможность установить фонему из ряда однокоренных слов).

Однако в рядах МФШ созрела новая точка зрения, когда МФШ разделилась на ортодоксальную часть и реформаторов (прежде всего – Р.И. Аванесова), сформулировавших понимание фонемы как фонемного ряда. С.Н.Дмитренко, ученица Р.И. Аванесова, автор раздела фонетики в академической (а это значит наиболее полной и авторитетной) «Русской грамматике» 1980 года, показывает эволюцию в рамках МФШ понятий позиции и фонемы. Итак, позиция – это условия употребления фонемы в речи, они бывают сильными (наиболее благоприятными) и слабыми (менее благоприятными). Изначально Р.И.Аванесов и В.Н.Сидоров характеризовали позицию фонемы ее фонетической обусловленностью: каковы фонетические условия, таково и позиция (4). Далее С.Н. Дмитренко замечает: позже Р.И. Аванесов в книге “Фонетика современного русского литературного языка” (1956) использует критерий наименьшей или наибольшей дифференциации звуковых единиц для характеристики сильных и слабых позиций [2]. С.Н. Дмитренко в академической “Русской грамматике” (1980) для характеристики позиции избирает критерий совпадения или несовпадения с другой звуковой единицей русского языка, что соответствует слабой при совпадении или сильной при несовпадении позиции. Такой подход позволяет объединить в единое понятие “сильная фонема” единицы, находящиеся как в позиции максимальной, так и в позиции минимальной дифференциации, например, русские фонемы /у/ и /и/ в безударном положении - это сильные фонемы в позиции минимальной дифференциации [284, с.70-72]. Таким образом, концепция Р.И. Аванесова достигла в конечном итоге предельной разработанности и нашла отражение в последней русской академической грамматике.

Дальнейшая разработка идей МФШ велась в ходе фонологической дискуссии, развернувшейся на страницах журнала “Вопросы языкознания”.

П.С.Кузнецов в статье “Об основных положениях фонологии” выдвинул весьма продуктивную идею о разделении звука речи и звука языка. В указанной работе П.С.Кузнецов сформулировал кроме этого обновленное понятие о гиперфонеме, которая в ортодоксальной теории МФШ теперь трактовалась следующим образом: “Группа фонем, представляющих собой взаимно пересекающиеся множества звуков речи, согласно терминологии московской фонологической школы, называется гиперфонемой” [Реформатский 1970, с.479]. Так, в слове «собака» в предударном слоге отмечается гиперфонема (а-о), т.к. нельзя проверить по сильной позиции под ударением – какая точно это фонема: (а) или (о). В более поздней статье П.С.Кузнецова устанавливается процедура выявления дифференциальных признаков фонем из анализа отношений фонем в реальной системе языка.

Классическая теория МФШ активно развивалась в дальнейшем в работах М.В.Панова, В.К.Журавлева, В.А.Виноградова, Т.В.Булыгиной, Л.Э.Калнынь, Г.А.Климова, Л.Л. Касаткина и др.

Подводя итоги, отметим, что теория МФШ является принципиально функциональной по своей сути и в этом плане сближается с фонологической теорией Пражской школы. Однако, если фонология МФШ базируется на морфеме как исходной единице для исчисления состава фонем (морфемный критерий – основа школы), то теория Пражской школы исходит из слова и понимает фонему как различительную единицу структуры слова, а не мор-фемы. Московскую и Пражскую школы фонологии сближает также использование понятий нейтрализации различительных признаков фонемы в слабых позициях, однако в теории МФШ это приводит к варианту фонемы или гиперфонеме, вт то время как в теории ПФШ выделяется особая единица – архифонема (Трубецкой 1960).

Наиболее значительным достижением МФШ является разработка понятия позиции фонемы, что существенно обогащает фонологическую теорию в целом и является, на наш взгляд, вторым по значимости после открытия самой фонемы постулатом фонемной теории.

Сильная фонема и слабая фонема в теории МФШ

С.Н. Дмитренко в «Руской грамматике» отразила последние достижения МФШ, которые касаются разработки понятия сильно и слабой фонемы. Сильные фонемы можно обнаружить в слове в сильной позиции, т.е в том положении, в котором различается друг от друга наибольшее количество звуковых и фонемных единиц. Для гласных таким местом в слове будет положение под ударением, для согласных – положение перед гласными (кроме гласного [е] – для твердых-мягких парных), положение перед сонантами (кроме йота для твердых-мягких парных), а также положение перед звуком [в] для глухих-звонких, которые в этой позиции не озвончаются, а различаются. Фонемы в сильной позиции называются сильными фонемами, фонемы в слабой позиции – слабыми фонемами.

Итак, слабые фонемы обнаруживаются в тех позициях звучащей морфемы или слова, в которых различается меньшее количество звуковых и фонемных единиц. Это фонетическое положение является слабой позицией, и гласные и согласные фонемы имеют свои, специфические слабые позиции в звучащей морфеме.

Гласные фонемы попадают в слабую позицию, находясь в безударном положении, где они различаются в меньшем количестве, происходит совпадение некоторых единиц в общем для них варианте (например, совпадение в первом предударном слоге звуков [о] и [а] в общем варианте «краткого а», или «крышки»: вал - [вΛлы], вол - [вΛлы]). Таким образом, слабые фонемы реализуются в звучащей морфеме безударными гласными звуками, а их фонетическое положение в звучащей морфеме является слабой позицией для гласных фонем.

Однако положение в безударных слогах различается по степени «слабости» для слабых фонем. Так, например, в первом предударном слоге различаются слабые фонемы (а-о) и (и-е), которые отличаются в этом слоге от сильных фонем и-ы-у (они никогда не бывают слабыми, посколку не редуцируются ни качественно, ни количественно). Но во втором, третьем и т.д. предударных слогах, а также в заударных слогах звучащей морфемы наблюдается еще меньшее различение гласных звуков неверхнего подъема- здесь звучат редуцированные звуки, которые уже не различаются (гласные верхнего подъема всегда оказываются сильными фонемами, как уже говорилось). В теории МФШ в данном случае следует сделать еще один шаг и ввести понятие сверхслабой позиции и сверхслабой фонемы, однако, этот шаг не сделан, хотя в наших работах понятие сверхслабой позиции и сверхслабой фонемы использеется – гласную сверхслабую фонему реализует в речи редуцированные звуки [ъ] и [ь] : см. Киров 1998).

В теории МФШ используется только понятие сильной и слабой фонемы, при этом выбрано абсолютно верное основание: сильные и слабые фонемы обладают разной различительной способностью в рамках звучащего слова и морфемы (смыслоразличительная способность сильных фонем в сильных позициях бОльшая, смыслоразличитель потенция слабых фонем в слабых позициях - меньшая.

В современной теории МФШ используется понятие основного вида фонемы, которое связано со звуком, который представляет эту фонему в речи. Основным видом сильной гласной фонемы считается та, которая наименее зависима от фонетических условий окружения в рамках слова или морфемы. Таким положением для гласных является положение в звучащем слове или морфеме под ударением, а также положение в начале слова перед твердым согласным звуком ( например, в слова: лАмпа, Ослик, рАма, мАма, сЫн, мУл, мОл, мАл, мЫл и т.д.). В результате мы можем установить фонемный состав сильных гласных фонем по основным видам, получится пять единиц: [а], [о], [э], [у], [ы]. Важно подчеркнуть, что этот ряд заканчивается гласной сильной фонемой (ы), а звук [и] является ее вариантом после мягкого согласного/

Сильные гласные фонемы изменяют свое качество в зависимости от положения перед твердым или мягким согласным и после твердого или мягкого согласного. Также меняется качество сильных гласных фонем которые находятся в абсолютном начале или в абсолютном конце слова, где сильные гласные фонемы выступают в своих разновидностях, которые в теории МФШ называются вариациями фонем. Вариации гласных фонем реализуются в речи в звуках относительно более передних – или относительно более задних.

Представим вариации русских гласных сильных фонем в таблице.

В начале слова		После твердых согласных		После мягких согласных
(I) не перед мягкими	(II) перед мягкими	(III) не перед мягкими	(IV) перед мягкими	(V) не перед мягкими	(VI) перед мягкими
[а] ах	[а•] ай	[а] та, так	[а•] мать	[•а] хотя, хотят	[•а•] мять
[о] ох	[о•] ось	[о] то, ток	[о•] соль	[•о] всё, при всём	[•о•] тетя
[е] ер	[e] ерь	-	-	[е] не, нет	[e] мель
[и] их	[u] имя	[ы] мы, мыл	[ы•] пыль	[и] спи, спит	[u] мили
[у] ух	[у•] улей	[у] ту, тут	[у•] путь	[•у] пью, пьют	[•у•] брюки

Следует подчеркнуть, что различия вариаций сильных гласных фонем не имеют смыслоразличительных потенций, т.е. не способны изменить значение слова. Кроме этого, особую микросистему образуют вариации сильных гласных фонем в позициях после заднеязычных и твердых шипящих шумных согласных.

1. После заднеязычных (г, к, х), не перед мягкими согласными,- перед о-э-а произносятся обычные стандартные гласные (кот, скутер, кыш, гад), но перед переднерядными гласными [е] и [и] заднеязычные выступают в своих мягких разновидностях: [ск'ем ?], [ск'ит] и под.

2. После заднеязычных, перед мягкими согласными, произносятся те же гласные, что и в графе II таблицы, а заднеязычные перед [е] и [и] представлены в речи мягкими звуками: [ка•м'эjъ], [ко•с'т'], [ку•с'т'ик], [к'êп'и], [к'ûс'т'].

3. После твердых шипящих (ж, ш), перед твердыми и мягкими согласными, все гласные фонемы, кроме <е>, изменяются так же, как в позициях III и IV, а фонема <е> выступает в вариации <э>.

Слабые гласные фонемы в первом предударном слоге представляют собой количественно редуцированные гласные, т.е. они звучат короче, чем ударные, но не меняют качества звучания. В результате слабыми гласными фонемами в этоф позиции могут быть толко (а) и (э-итое), поскольку фонемы верхнего подъема никогда не рудуцируются, т.е. всегда остаются сильными гласными фонемами.

Характеристика слабых гласных фонем зависит, с одной стороны, от положения в безударном слоге и, с другой стороны, от качества соседних согласных фонем в рамках звучащего слова или морфемы, при этом важнейшим фактором влияния на качество гласных оказывает качество предшествующего согласного. В зависимотсти от этих факторов можно выделить следующие фонетические позиции для слабых гласных фонем:

Позиция I - начало слова; позиция II – положение гласной слабой фонемы в морфеме после твердого парного согласного; позиция III – положение после мягкого парного согласного, позиция IV – положение после твердого шипящего согласного. Эти слабые позиции превращают слабые фонемы в варианты сильных гласных фонем.

Противопоставим систему слабых гласных фонем первого предударного слога системе сильных гласных фонем в таблице:

	В начале слова (I)	После парного  твердого согласного (II)	После мягкого согласного (III)	После твердого шипящего (IV)
[а]	[а ][арба]	[а][брала]	[ие][п'иетак]	[а][жара]
[о]	[а]
[акно]	[а] [дабро]	[ие] [м'иедок]	[а] [шаф'ор]
[е]	[ые] [ыэташ]	[ые] [шыэсто• ]	[ие] [л'иесок]	[ыэ] [шыэсток]
[и]	[и] [итак]	[ы•] [пы•л'ит]	[u] [п'uл'ит']	[ы] [жырок]
[у]	[у] [урок]	[у] [туда]	[у] [с'•уда]	[у] [шум'eт']

(звук краткий а, т.е. «крышка» в таблице обозначен как а)

Варианты фонем <а>, <о>, <е> первого предударного слога после твердых согласных совпадают с вариантами этих фонем в абсолютном начале слова. Это звуки крышка [Λ], а также ы-этое [ы^э], но исключением при этом является фонема <и>, которая в абсолютном начале слова реализуется звуком [и]: [Иван], а в первом предударном слоге после твердых согласных - звуком [ы]: [с-ыванъм] в ряде случаев после незаимствованных приставок на твердый согласный звук (исключение – приставки меж- и сверх-).

Слабые гласные фонемы как варианты сильных гласных фонем в позиции второго предударного слога. Во всех предударных слогах, кроме первого, слабые гласные фонемы оказываются в сверхслабой позиции, по нашей терминологии, или в слабой позиции второй степени, по терминологии МФШ. Эта позиция имеет две разновидности: положение I - после парного твердого согласного и положение II - после мягкого согласного. После твердого согласного гласные фонемы реализуются такими звуками: редуцированным [ъ],который реализует в речи сверхслабую гласную фонему, по нашей терминологии, а также звуками [ы], [у], реализующими соответствующие сильные фонемы (эти фонемы слабыми не бывают); после мягкого согласного - редуцированным [ь], который реализует в речи сверхслабую гласную фонему, по нашей терминологии, а также звуками [и], [у], реализующими в речи соответствующие сильные гласные фонемы. Примеры звуковых реализаций: [ъ] - [бърΛбАн], [кълъкΛлА], [ы] - [выручАт'], [у] - [мурΛв'ê ], [ь] - [пьтΛчОк], [и] - [к'ислΛтА], [•у] - [л'•убΛпЫтны ] и т.д.

Слабые фонемы как варианты сильных гласных фонем в слогах за ударением. Слабые гласные фонемы в заударных слогах различаются по степени редукции. Так, относительно слабая редукция происходит в конечном открытом слоге (это чаще всего - окончание слова). Как и в предыдущих случаях, различаются позиции слабых фонем в заударных слогах после твердых согласных и после мягких согласных.

Обобщим данные в таблице:

После твердых согласных		После мягких согласных
В неконечном слоге	В конечном слоге	В неконечном слоге	В конечном слоге
[ы] - [и] [выжытъ] - (выжита) [выжътъ] - (выжата)	[ы] - [ъ] [голым] - (голым) [голъм] - (голом)	[и] - [ъ] [буд'ûт'ь] - (будите) [буд'ьт'ь] - (будете)	[и] - [ь] [с'ûн'им] - (синим) [с'ûн'ьм] - (синем)
[ъ] [голосъ] - (голоса) [атласъ] - (атлас)	[ъ] [голъс] - (голос) [атлъс] - (атлас)	[ь] - [ъ] [кл'äч'ьм'и] - (клячами) [кл'äч'ъм'и] - (клячами)	[ь] - [ъ] [кл'äч'ьм] - (клячам) [кл'äч'ъм] - (клячам)
[у] [корпусу] - (корпусу)	[у] [корпус] - (корпус)	[•у] [пΛпол'•ушку] - (по полюшку)	[•у] [попъл'•у] - (по полю)

После твердых согласных различаются гласные [ы], [ъ], [у]; при этом звуки [ы] и [ъ] противопоставлены в меньшей степени по звучанию, но с фонологической точки зрения они реализуют в речи совершенно разные единицы: ъ реализует сверхслабую гласную фонему, а ы – сильную фонему. После мягких согласных различаются гласные [и], [ъ], [ь], [•у]; при этом звуки [и] и [у] реализу.т в звучащей речи соответствующую сильную фонему, а звуки [ъ] и [ь] реализуют в звучащем слове или морфеме сверхслабую гласную фонему, которая находится в сверхслабой фонемной позиции (Киров 1998).

Мена сильной и слабой фонемы в рамках одной и той же звучащей морфемы или слова образует фонемный ряд. Гласные фонемы, тождественные по месту в морфеме вод-, образуют фонемный ряд <о> - <Λ> - <ъ>: [вОды] - [вΛда] - [въдΛвОс] и под. случаи.

Фонемный ряд имеет отношение и к системе сгласных фонем русского языка. Так, начальная согласная фонема в словах сдуть, сделать в речи реализуется звуком [з], а в словах спустить, спутать, сфабриковать и под. эта же фонема реализована сзуком [с]. При этом доказательством того, что перед нами одна и та же морфема (приставка) с- служит тот факт, что эта морфема, реализованная в речи звуком [с] , может стоять в других словах перед гласным в сильной позиции, где и проявляется ее истинное лицо: сузить, сагитировать и под.

Фонемный ряд является существенным элементом структуры языка, так как на нем основано тождество морфемы. В развитии концепции МФШ, предпринятом профессором К.В. Горшковой, фонемный ряд был объявлен парадигмой фонемы. Состав фонем одной и той же морфемы образуется парадигмами фонем, которые образуют фонемный ряд. Флексии творительного падежа в словах окн-ом и сад-ом [Λкном] - [садъм], вод-ой и мод-ой [вΛдо ] - [модъ ] произносятся по-разному. Это касается юбых морфем языка, например, флексии творительного падежа у имен существительных в полном образцовом виде под ударением звучат как стол [-ом], но в безударной версии мы слышим эту флексию в виде [-ъм], тем не менее оба этих звуковых комплекса реализуют в речи одну и ту же морфему, поскольку в их фонемном составе чередуются звуки <о> и <ъ>, но фонемы остаются прежними, поскольку они входят в один и тот же фонемный ряд, причем каждая в свой фонемный ряд.

Понятие архифонемы МФШ

В ряде случаев в слове невозможно выявить в морфеме или слове все сильные позиции фонем, т.е. установить основной вид фонемы, например, в слове собака в предударном слоге не ясно, каким может быть основной вид гласной фонемы, потому что предударный слог не может быть проверен ударным, т.е. сиьно позицией слова. Вследствие этого не яснл, какая гласная фонема в данном случае образует данное слово и морфему – (о) или (а). То, что мы пишем в данном слове букву о не является доказательством или основанием для проверки фонемного состава слова, - мы могли бы по традиции и обязательно все вместе писать в этом слове букву а, и для коммуникации это бы не имело никакого значения. Письмо в данном случае подвержено действию традиции, а не фонологическому обоснованию.

Подобным образом имеются непроверяемые слабые позиции и непроверяемые фонемы и в области согласных, например, первый согласный в слове здесь нельзя привести к сильной позиции и проверить, какая точно фонема здесь участвует в построении фонемного знака слова – (з) или (с).

Для таких случаев в теории МФШ ввелдено понятие архифонемы, т.е. коллективной фонемы, которая не разлагается на конкретные фонемы, но все же определена и ограничена сравнительно небольшим количеством своих коллективных элементов. В таком случае фонемный состав корневой морфемы собак-а будет включать в себы фонемы (с)-(б)-(А)-(к) и гиперфонему (о-а) в первом предударном слоге. Подобным образом, фонемный состав морфемы м слова бегемот будет содержать фонемы и гиперфонемы: (б-б’)-(иэа)-(г-г’)- (иэа) (м)- (О)-(т), причем, последняя сильная фонема (т) проверяется по сильной позиции перед звуком [а] в словоформе бегемота. В фонемном составе слова здесь также присутствуют фонемы и гиперфонемы: (с-з-с’-з’)- (д-д’)- (Е) – (с-з’), при этом проверить, какая точно согласная фонема присутствует в конце этого слова – (з’) или (с’) не представляется возможным, поскольку это слово в русском языке не изменяется, т.е. словоформы у него отсутствуют.

Следует подчеркнуть, что гласных и согласных архифонем в русской речи изрядное количество.