Бранденберг Д. Л. Национал-большевизм.

Трактовки идеологического поворота в середине 1930-х гг.:

* <= националистические симпатии партийных руководителей;

* <= ослабление перспектив мировой революции;

* <= ревизия марсксистских принципов в сталинской элите;

* <= нарастание внешней угрозы (особенно после 1933-го года);

* проявление внутреннего этатизма;

* триумф административного этатизма над революционным утопизмом;

Очень трудно установить источники русскоцентрической риторики и системы образов в середине 1930-х гг. + пропагандистские кампании, ратующие за "советский патриотизм" и за "дружбу народов", синхронны в 30-е гг. + закрыты архивные фонды, принципиально важные для понимания процесса принятия политических решений.

В 1930-е гг. партийное руководство насколько было озабочено государственным строительством, массовой мобилизацией и поиском легимности, что прибегло к русскоцентризму как к популистской идеологии.

Стратегия расчитанная на мобилизацию массовой поддержки непопулярного режима любыми средствами.

Данные теоретиков: у печати и народного образования ключевая роль в распространении национального самосознания от элиты к социальным низам.

Б. Андерсон: процесс формированияи нации - процесс, при к-ром огромное разобщенное скопление индивидов, зачастую не объединенное ничем кроме общего языка, пробуждается к воображению себя "национальным сообществом".

В русскоговорящем сообществе национальное сознание долгое время в зачаточном состоянии и приняло современную, систематическую форму только в сталинское время.

Национал-большивизм - специфическая форма марскистско-ленинского этатизма, включающая следование коммунистическим идеалам и более прагматичные, государственнические, великодержавные традиции. Великодержавность стремилась стать доминирующим компонентом => роль марксизма и пролетарского интернационализма часто ограничивалась уровнем риторики.

Популизм (нативизм, "квасной патриотизм") - жанр политической кампании, часто используемый для мобилизации масс; стиль попаганды, к-рый апеллирует к наименьшему общему знаменателю общества; лозунги упрощенного содержания, эмоционального, часто провокационного характера.

Редукционизм - приписывать Сталину всякое политическое решение; парадигма "марионетка-кукловод" мифологизирует его способности и воспроизводит в историческом анализе миф культа личности.

Новый национал-большевистский нарратив - один из глобальных проектов той эпохи.

Глава 1. Общество в царское и раннесоветское время

Ясно выраженные представления о групповой идентичности ("самодержавие", "православие", "народность") в XIX в. были только у узкого слоя нетитулованного мелкопоместного дворянства и небогатой городской интеллигенции.

Отсутствие ясного, последовательного чувства массовой идентичности и в последние годы империи и в первое десятилетие советской власти => неспособность царского режима мобилизовать население в 1914-1917 гг. и партийной верхушки в 1927 г., когда снова возникла угроза войны.

Русская национальная идентичность до середины 1930-х гг. носила аморфный характер: "русскость" чаще всего определась в имплицитной оппозиции к другим группам (e.g. евреям, армянам).

Царский режим пренебрегал популистской печатной политикой по созданию массового исторического нарратива ("славная история" с пантеоном полумифических героев-патриотов).

Фольклорные традиции: в народе существовал значительный интерес к великим вождям (Ивану Грозному, Петру), царским генералам (Суворову, Кутузову), крестьянским бунтовщикам (Разину, Пугачеву). При этом существовали региональные вариации: Иван Грозный - "народный царь" (Москва, Казань), "бич божий" (Новгород). Противоречивые оценки героев и символов скорее разобщают, чем объединяют.

Среди русских в XIX - нач. XX вв. наиболее последовательной была "региональная идентичность".

Британский военный атташе Альфред Нокс: у русских солдат во время I мировой войны отсутствовало понимание целей, ради к-рых они сражаются, и осмысленное чувство патриотизма, к-рое помогло бы им примириться им с превратностями судьбы. Данилов (Генштаб): личная заинтересованность русского солдата (крестьянина) в происходящем на поле боя возникала только, если его родному краю угрожала непосредственная опасность. Генерал Головин: русский патриотизм примитивен, весь покрывается формулой: "за веру, царя и Отечество".

Неправильно называть революцию 1917 г. русской <= революционная политика этнического самоопределения нашла наибольший отклик у нерусских народностей.

Советские этнографы сер. 1920-х гг.: у крестьян совершенно отсутствует чувство национального самосознания и принадлежности к крупному политическому сообществу. Только тенденция идентифицировать себя через оппозицию к нерусским народностям (не положительные последствия принадлежности к русскому сообществу, но отрицательные последствия принадлежности к нерусским, т.е. шовинизмом).

Приверженность первоначальная советского режима принципам пролетарского интернационализма препятствовала вызреванию массового чувства русской национальной идентичности в первые 15 лет коммунистического эксперимента: положительные оценки русскости воспринимались отрицательно, как царский "великодержавный шовинизм" + подчеркивание классового самосознания над национальным (=> тех, кто считался врагами советской власти, называли "классовыми врагами", а не "врагами народа"). Нарратив Покровского.

Общество было разобщено и, не имея общего чувства идентичности, проникнуто недовольствием.

Обзоры ОГПУ: в середине 1920-х гг. в рабочих и сельских районах весьма распространена антисоветская агитация: широко бытовало мнение, что стало "хуже, чем при царе".

В 1927 г. провалились попытки широкой мобилизации в связи с угрозой войны с Англией. В обществе распространились пораженческие настроения.

Советская пропаганда в 1920-е гг. имела слабо организованную инфраструктуру, ею занимались некомпетентные работники, она постоянно недополучала необходимые средства + большевики демонстрировали непоколебимую приверженность выхолощенному, "материалистическому" взгляду на историю => конкретные исторические герои заменялись в пропаганде на абстрактные социальные силы, этапами экономического развития и классового антагонизма.

Жалобы большевиков на неподготовленность общества очень близки по содержанию на отчеты царских чиновников об отсутствии сознательности, верности и солидарности среди русских.