Последнее изменение внесено в 21.15 03 июля 2017 года

Не предлагайте этот вариант своим друзьям и знакомым.

Пока Вы читали, скорее всего, ТЕКSТЪ чуть изменился.

Последнюю версию скачивайте по этим адресам:

https://www.facebook.com/gg.tekst

https://vk.com/gg.tekst

Или запросите по этим адресам

textHYPERLINK "mailto:text018@protonmail.com"018@HYPERLINK "mailto:text018@protonmail.com"protonmailHYPERLINK "mailto:text018@protonmail.com".HYPERLINK "mailto:text018@protonmail.com"com

project2008@mail.ru

ТЕКSТЪ

«Есть только одна вещь сильнее всех армий в мире.

Это идея, время которой пришло».

Виктор Гюго

Предисловие

Представьте поезд, вместивший в себя человечество. Первым идет локомотив. В его кабине огромные боковые и лобовые стекла. Максимальный горизонт видения позволяет принимать решение на развязках, выбирая куда направить состав, направо или налево.  

За локомотивом следуют пассажирские вагоны. Лобового стекла в них уже нет. Есть большие боковые окна. К ним можно прижаться щекой и заглянуть вперед. Но горизонт уже не тот. Опираясь на него, нельзя видеть цель, к которой едет поезд. Все знают, что он куда-то едет, но никто не знает куда. Это определяет масштаб их целей — в рамках вагона.

За пассажирскими вагонами следуют товарные. В них нет окон, только щели, через которые можно увидеть мелькающие кадры внешнего мира. Но вперед уже не заглянешь, как к ни прижимайся. Многие и не пытаются этого делать. Соответственно, цели людей тоже в рамках вагона. Только не пассажирского, а товарного. Но это уже совсем детали.

Замыкают состав цистерны. В них тоже едут люди. Цистерна — герметичный объем без окон и щелей, куда не проникают ни звук, ни свет, ни запах внешнего мира. Тут у людей даже не может быть в теории цели за рамками цистерны. Потому что у них нет понятия «вне» цистерны. Видимое пространства — это все, что существует. Больше ничего нет.

Итак, первые люди видят цель за рамками текущей жизни и ориентируются на эту путеводную звезду. Вторые люди знает о такой цели, но не видят, и потому ориентируются на цели внутри вагона. Третьи люди допускают, что за рамками вагона можно иметь цель, но их жизнь еще больше сосредоточена на целях внутри вагона. Четвертые люди — у кого нет понятия «внешний мир», и соответственно, они не могут допустить цели вне цистерны.

Человечество распределено по составу в такой пропорции: в локомотиве едет малая часть — буквально один из миллиона (или из десяти, ста миллионов). Сотые доли процента едут в пассажирских вагонах. Десятые доли процента — в товарных. Примерно 99,9 % человечества совершает путешествие в герметично закрытых емкостях-цистернах. 

Длительное время я находился в цистерне. Горизонт видения был соответствующий. Мышление тоже. Мои цели были простыми и незамысловатыми. Пока не возник вопрос, а какой смысл во всем этом? Вот я родился, живу, каждый день что-то делаю… А зачем? А нужно ли мне это? И правильно ли то, что я делаю? Чего же в итоге я хочу?

Я не знал ответа ни на один вопрос. Все мои цели были в рамках пить/есть, искать деньги и покупать вещи с удовольствиями. Ни одну цель я не мог назвать смыслом моей жизни. Получалось, жизнь не только бесцельна, но и бессмысленна.

Я задумался, а что вообще такое смысл жизни, цель жизни? Откуда берутся понятия добра и зла, нормы и табу? Размышляя над этими вопросами, я понял, что ответить на них можно только через охват целого, а не только видимого на данный момент пространства.

Чтобы в шахматы сделать правильный ход, нужны видеть всю доску. Чтобы ответить на глобальные вопросы, нужно видеть ВСЕ. Пока у человека нет представления о мире, в котором он живет, ему не из чего исходить, чтобы определить смысл своей жизни.

Чтобы предмет разговора стал яснее, представьте верующего человека. Он верит, что Бог создал все — мир животных человека. Человеку он велел жить по заповедям. Если он слушает Бога, в рай попадает. Если не слушает — в ад. Из такого понимания мира человек выводит цель жизни — попасть в рай; и смысл жизни — душу спасти. Опираясь на цель и смысл, он выводит понятия добра и зла. Добро — выполнять заповеди Бога. Зло — нарушать заповеди Бога. Что помогает достигать цели, то добро. Что мешает достижению цели, то зло. Если секс несет удовольствие, но это нарушает заповеди Бога — это зло. Если пост и молитва несут неудобства, но приближают к цели — это добро. Из этого выводится шкала ценностей, понятие нормы и табу, допустимого и нежелательного.

Я не касаюсь вопроса, насколько представление верующего о мире верное. Упор на то, что верующий имеет знание о Целом. Каково качество этого знания — второй вопрос. Здесь имеется ввиду только масштаб знания. Только с такого масштаба можно вывести цель и смысл жизни, понятия добра со злом, и все-все остальное.

Если нет охвата всей шахматной доски, невозможно даже помыслить правильный ход. При частичном охвате любой ход будет бесцельным. Аналогично если нет охвата целого мира, невозможно продуктивно задаться вопросом, а в чем смысл жизни? Любая попытка ответить на вопрос будет выкидывать в пустоту, и человек в итоге придет к выводу, что в жизни нет смысла. Ну и дальше неизбежное превращение в пустого обывателя. Богатым он будет или бедным, президентом станет или бомжом — все это уже не важно. Кем бы он ни стал, в любом случае проживет бессмысленную бесцельную жизнь.

«Приближается время, когда человек не родит больше звезды. Горе! Приближается время самого презренного человека, который уже не может презирать самого себя. «Что такое любовь? Что такое творчество? Устремление? Что такое звезда?» — так вопрошает последний человек, и моргает при этом. Земля стала маленькой, и по ней прыгает последний человек, делающий все маленьким. Его порода неистребима, как земляная блоха; последний человек живет дольше всех. «Счастье найдено нами», — говорят последние люди и при этом моргают» (Ф. Ницше, «Так говорил Заратустра»).

Подобные мысли вынесли меня за границы цистерны. Сначала я оказался в товарном вагоне. Получив впервые в жизни возможность заглянуть в щели, я воочию убедился, что за рамками мир продолжается. Мне хотелось большего, и я оказался в пассажирском вагоне. Большие окна открывали удивительные горизонты. Но все же это было не Целое. А значит, из него нельзя было вывести цели и смысла жизни. Нужно было двигаться дальше.

Чтобы увидеть Целое, нужно переместиться в локомотив. Но я пока не могу этого. Не получается. Я и так пробовал, и эдак — не получается. На сегодня из этих попыток у меня два результата. Первый: чтобы войти в локомотив и увидеть целое, увидеть цель и смысл, нужна команда. Одному туда никак не войти. Интеллектуальных и творческих ресурсов не хватает. Второй результат промежуточный: я знаю цель смертной жизни. Но в одиночку ее тоже невозможно достигнуть. Ситуация как с людьми в пещере, выход из которой завалило камнем. Никто в одиночку не может его сдвинуть. Камень сдвигается только сообща.

Я написал эту книгу с двумя целями. Первая: найти людей сходного образа мыслей. Счастье быть среди себе подобных людей. Вторая цель: найти людей, разделяющих мое представление о цели смертной жизни. Вместе мы сдвинем камень. И пойдет дальше.

ПЕРВАЯ ЧАСТЬ

ВОПРОСЫ

«Во всем мне хочется дойти

До самой сути».

(Б. Пастернак)

Отсчет

Чтобы понять смысл жизни, в первую очередь нужно понять, что есть сама жизнь? Чем живое отличается от мертвого? Кажется, легкий вопрос, но не все так просто. Ситуация как со временем — все мы знаем, что такое время, но сформировать его понятие не можем.

Переберу всех кандидатов на отличительный признак живого от мертвого. Начну со способности чувствовать. Но нет, не проходит. Во-первых, примитивные живые организмы не имеют органов чувств. Во-вторых, все измерительные приборы тоже чувствуют.

Может быть, отличительный признак живого — способность питаться? Но что такое питание? Поглощение энергии. Нагретый солнцем камень именно поглощает энергию, но это не делает его живым. Способность к питанию не является отличительным признаком.

Способность размножаться тоже не проходит. Вирус может размножаться, но это не делает его живым. Максимум, его можно определить переходной формой между живым и мертвым. Он оживает, когда попадает в живую клетку. До этого вирус — мертвая материя.

Мышление тоже не является признаком жизни. Искусственный разум будет мыслить, но это не сделает его живым. Кроме того, живое — не обязательно мыслящее. Нам известна только одна форма мыслящей жизни — человек. Остальные живые, но не мыслят.

Может быть, отличительный признак живого — потребность искать смысл жизни, задаваться большими вопросами, иметь цели выше сиюминутных? Тоже нет. Эти качества отличают разумного человека от компьютера и животного, но никак не мертвое от живого.

Фундаментальное качество жизни — стремление к СВОЕМУ благу. У мертвого нет понятия блага и, следовательно, нет стремления к нему. Если камень положить на забор, по одну сторону которого растет мох, а по другую работает камнедробительная машина, он упадет туда, куда решит случай. Если допустить, что ничтожного усилия в одну молекулу ему хватило бы для падения на мох, где он пролежит еще миллион лет, а не в дробительную машину, камень не продемонстрирует даже намека к такому спасительному усилию.

Жизнь в такой ситуации сделает все возможное, чтобы сохранить себя. Самая простая клетка, оказавшись между благоприятной и неблагоприятной средой, устремится в сторону благоприятной. Это фундаментальное неотъемлемое качество жизни. Без такого свойства она не пройдет эволюционный отбор. Выживают только те, кто стремится выжить.

Можно вспомнить идущую на нерест рыбу, которая откладывает икру, и сама после этого гибнет. Можно вспомнить насекомых, тем или иным образом отдающих свое тело на съедение будущему потомству или матери (у некоторых видов пауков самка после спаривания обязательно съедает самца). Все эти примеры, кажется, говорят, что жизнь не всегда стремится к благу. Но если поднять планку и взять за единицу вид, то всегда.

Жизнь без стремления к благу — это оксюморон, круглый квадрат. Как не может быть квадрата без углов, так не может быть жизни, не ищущей своего блага. Она может считать за благо то, что им не является. Может ошибаться и получать обратное от искомого. Единственное чего жизнь не может ни при каких условиях — не искать своего блага.

Имея выбор выйти на улицу через дверь или через окно, вы всегда выбираете лучший вариант. Поступай вы иначе, не читали бы сейчас этот текст. Но если читаете, значит до сих пор из всех возможных вариантов выбирали лучший.

Под благом нужно понимать не только ориентир на положительное, но и бегство от отрицательного. В этом контексте даже самоубийцей движет поиск блага. Когда жизнь становится невыносима, человек стремится выйти из зоны дискомфорта любым путем, в том числе и через убийство себя. Движет им исключительно стремление к своему благу.

Как углы квадрата неотделимы от квадрата, так жизнь неотделима от стремления к благу. Не желающая блага жизнь — такой же оксюморон, как круглый квадрат. Она в еще большей степени невозможна, чем не умеющая плавать рыба. Она в этом случае не рыба, а питание для других водных жителей. Без стремления к благу на эволюционной лестнице жизнь не может даже одного шага сделать — ей на первой ступени гарантируется смерть.

Все объекты с ненулевой массой подчиняются всемирному закону тяготения. Всякая жизнь подчинена стремлению к благу в любой ситуации. Я не смог придумать ситуации, где жизнь нарушала бы это правило. Разбирая каждый конкретный пример, где кажется, ну тут уж точно человек не к своему благу стремится, а за других радеет, стоило дотянуться до корней, и всегда оказывалось, что движущий мотив — желание своего блага.

Детально я обосную это утверждение, когда буду говорить, какие понятия добра и зла у меня вытекают из моего понимания ситуации. Здесь этого невозможно сделать, структура повествования нарушится. Так что пока примите на веру — жизнь стремится к благу.

Негласную суть бизнеса выражает формула: «Не важно, о чем с вами говорят. В конечном счете с вами говорят о деньгах». Негласную суть жизни выражает формула: «Не важно, к чему вы конкретно стремитесь. В конечном итоге вы стремитесь к своему благу».

Когда понимаешь эту фундаментальную природу жизни и берешь ее за точку отсчета для оценки любых действий или взглядов, удивительно точно и просто обнажается то, что до этого казалось открытым. Это сильно помогает не обмануться.

В качестве ближайшего подтверждения возьму буддизм. В его основе лежит мечта избавиться от страданий. Будда сказал, что причина страданий — желание. Избавление от желаний ведет к избавлению от страданий. Эти столпы буддистской истины называются четыре благородных истины. Первая: есть страдания. Вторая: есть причина страданий. Третья: есть способ избежать страданий. Четвертая истина: следовать этому способу.

Кажется, все правильно и возразить особо нечего. На уровне эмоций в этом видится даже какая-то глубокая истина. Действительно, если нет желаний, нет разочарований по их неисполнению. Соответственно, нет страданий. Правда, неясно, как отсутствие желаний избавит человека, попавшего в руки маньяка, от страданий. Наверное, буддисты имеют на эту тему какой-то ответ, но мне его найти не удалось. Есть общие слова, но они не в счет.

Пропущу этот момент и сконцентрируюсь на центральном утверждении буддизма — жизнь обретет счастье, если избавиться от желаний. Такой призыв для нее выглядит так же, как призыв квадрату отказаться от углов. Если квадрат это сделает, он перестанет быть квадратом. Если жизнь перестанет стремиться к благу и уходить от не блага, она перестанет быть жизнью. Когда буддисты говорят про жизнь, у которой отсутствуют желания, они говорят о чем угодно, но только не о жизни. Жизнь без желаний невозможна в силу порядка вещей в той же мере, в какой квадрат невозможен без углов.

По буддизму, идеальной жизнью является жизнь без желаний. С таким же успехом можно сказать, что идеальным квадратом является фигура без углов. Если геометр заявит эталонный квадрат не имеет углов, к такому геометру подорвется доверие. Если учение заявляет эталоном жизни жизнь без желаний, к такому учению тоже подрывается доверие.

Если живое отличается от мертвого постоянным и неугасимым стремлением к своему благу, у живого не может быть конечной цели. Если допустить такую цель, в момент ее достижения не к чему стремиться. Не стремящаяся жизнь — не жизнь. Следовательно, всякая цель жизни — промежуточная. На линии жизни нет конечной станции, на которой кондуктор объявляет: «Поезд дальше не идет, просьба освободить вагоны».

Итак, пока определены два фундаментальных качества жизни. Первое качество: жизнь стремится к благу. Второе: жизнь всегда стремится. Переложу эти качества на разумную жизнь, на человека. Он осознает, что может ошибаться, принимать за благо то, что им не является. Разумной жизни свойственно искать способ избежать ошибок. Разговор не о том, насколько удачно у человека это получится. Речь идет только о наличии такого стремления.

Как отличить благо от того, что кажется благом, а на самом деле им не является? Если ориентироваться на сиюминутные ощущения, можно идти в обратную сторону от своего блага, и при этом думать, что идешь к цели. Если с помощью сиюминутных ощущений оценивать героин и химиотерапию, первое будет оценено как благо, а второе как мука.

Но оценка перевернется ровно наоборот, если учитывать не сиюминутный эффект, а плюс будущие последствия. Героиновое «благо» мы оценим волком в овечьей шкуре, а болезненную процедуру благом. Так что сиюминутный эффект — не показатель добра и зла. Дать истинную оценку чему-либо можно при условии, если видны все плюсы и минусы.

Вероятность сделать верный ход в шахматах появляется, если игрок видит всю доску. Вероятность отличить истинное благо от ложного в глобальном масштабе появляется, если видеть Целое. Пока Целое не охвачено, нет шанса оценить, что для тебя добро, а что зло.

Когда понимаешь это, чувствуешь себя в положении пловца, далеко заплывшего так далеко в море, что берега не видно, и в какую сторону плыть — не знаешь. Сил доплыть до берега хватит, если поплывешь самым коротким путем. Сила в этой ситуации может быть использована как в плюс (если плывешь к берегу), так и в минус (если плывешь вдоль берега или в открытое море, а думаешь, что к берегу). Для пловца теперь высшая мечта — мысленно подняться над морем и увидеть, в каком направлении сосредоточить силы.

Охват Целого — охват всего существующего, видимого и невидимого, ощущаемого и неощущаемого, настоящего прошлого и будущего, все параллельные миры, антимиры и иные типы бытия. Пример такого охвата — знание Бога. Если вы не религиозны, ради передачи смысла допустите реальность Бога. Для него нет ничего неизвестного непонятого забытого ускользнувшего. Он знает абсолютно все. В противном случае это не Бог.

Все способы познания условно можно поделить на откровенные (религиозные) и на рациональные (научные). Суть откровенного способа познания — информация приходит к человеку из нечеловеческого источника. Что выступает в роли источника, превосходящая человека в развитии форма жизни, (например, инопланетяне) или вообще нематериальная сущность, о природе которой вообще ничего нельзя сказать — вторично. Первично, что для ее получения не нужно никаких усилий. Она просто дается человеку, и он ее принимает на веру, не исследует и не стремясь понять. Для него показателем ее истинности является тот факт (для него факт) что она пришла из источника, превышающего человека.

Суть научного способа познания — информация приходит человеку через его чувства. Он анализирует ее, структурирует, обобщает. Совокупность собранной таким способом информации называется научным знанием. Второе название способа — эмпирический.

Дистанцируясь от личных предпочтений, негативно или положительно оценивающих тот или иной способ, я считаю, самым лучшим вариантом будет, если я оба способа разберу. На основе этого анализа увижу, какой эффективнее для охвата Целого, и им воспользуюсь. Первым рассмотрю откровенный, или как его еще называют, религиозный способ познания.

Острова

Во времена Второй мировой войны, в период обострения между США и Японией, американским военно-воздушным силам понадобилась перевалочная база в Тихом океане. Оптимально на эту роль подходили Меланезийские острова. Эти острова были населенные дикими племенами, не имевшими контактов с миром и не знавшем о его существовании.

В один прекрасный день на головы островитян, в прямом смысле, с неба спустились «железные птицы». Из них вышли странно одетые люди с необычными предметами в руках. Они продемонстрировали силу оружия, после чего предложили дикарям дары.

Ошеломленные папуасы взяли дары у пришельцев и сразу же возвели обладателей чудовищной мощи и необычных даров в статус богов. Они выразили желание служить им и поклоняться. Армия США не возражала. Так дикари начали сотрудничать с «богами».

Американцы не обижали папуасов. Дикари выполняли примитивную физическую работу, получая взамен подарки: стеклянные бусы, сломанные предметы и мелочь типа пустых консервных банок. Аборигены по каждому случаю переживали религиозный экстаз.

На досуге американцы рассказывали папуасам о цели своего пребывания, про злые «желтые» силы, против которых воюют силы добра. Ради развлечения, неся «бремя белого человека», учили дикарей нехитрым технологиям и объясняли устройство мира. Рассказывали, что когда добро победит зло, они улетят. Но обязательно вернутся, чтобы проверить, как папуасы усвоили их уроки. Грозя пальцем как строгий учитель, они обещали наказать нерадивых учеников. Дикари благоговейно внимали божествам…

Война закончилась, и американцы покинули острова. Даров больше не стало. Туземцы что-то думали по этому поводу и вероятно додумались, что боги покинули их, потому что они им плохо служили. Встал вопрос, как вернуть пришельцев с их дарами.

Начались богословские споры. В итоге меланезийские богословы пришли к единому мнению — если божества сошли с неба на железных птицах, логично взывать к небу. Дело осталось за разработкой технологии обращения с высшими силами.

Аборигены строят средства коммуникации с небом — соломенные копии самолетов, образ взлетно-посадочной полосы и радиовышки. Мастерят из кокосов наушники, из соломы и дерева — рации и иную атрибутику, необходимую для контакта с высшим миром.

Жители островов тщательно копируют действия солдат: ходят строем, держат на плече палки, символизирующие огнестрельное оружие, рисуют на теле ордена и погоны, пишут на груди «USA» и произносят заклинания — запомнившиеся английские слова.

Пышным цветом расцветает мифотворчество. Самые нелепые фантазии получают путевку в жизнь. В народе зреет ожидание второго пришествия американцев. В этой атмосфере формируется учение, центральной фигурой которого становится Джон Фрум — искаженное сленговое «Джон из Америки». Его рисуют в образе солдата Второй мировой войны. Верования папуасов эволюционируют — Джон в конце времен обещал спуститься с неба, чтобы судить оставленный народ. Одних он будет одаривать, других наказывать.

Возникает настоящая религия со всеми соответствующими атрибутами — мифами обрядами и традициями. Наиболее близко общавшиеся с американцами папуасы берут на себя роль апостолов — проповедуют соотечественникам божественное знание.

Появляются профессионалы, занимающиеся духовными вопросами, ритуалами и поклонением Джону — жрецы. Они организуют верующих в подобие церкви с целью вымолить у неба возвращение богов. Уверяют, что когда боги увидят, что их почитают, они снова вернутся с дарами. Так возникло явление известное сегодня миру как культ карго.

Смыслом жизни островитян становится служение Джону, выраженное в обрядах, созданных по мотивам армейских будней США. Островное население охватывает истерия. В этой атмосфере начинают происходить чудеса. Некоторые из них вполне реальные. Например, из предметов поклонения выделяется ароматная жидкость. На религиозном языке это явление называют мироточением. Природа его до сих пор не имеет объяснения.

Но преобладают комичные чудеса. Например, жрецы обматывали женщин кусками кабеля и прочим мусором, оставленным армией. Дамы от соприкосновения со «святыми» проводами впадали в транс и говорили непонятные слова. Жрецы включали деревянное «радио», надевали на голову «наушники» из кокосов и принимали информацию «от Джона». На основании полученной информации они толковали слова женщин и возвещали народу святую истину: «Джон обещал верну-у-у-ться-я-я!».

Все это выглядело комично, но по факту усилия верующих принесли результат. После войны один путешественник случайно заплыл на острова и имел удовольствие наблюдать все это. Вернувшись, он поведал миру о карго-культе. К верующим с неба снова спустились «железные птицы» с «богами». И сверх того, по океану приплыли огромные «железные рыбы», с которых тоже спустилась толпа «богов» со своими порциями даров.

Снова на островитян пролился водопад благодати, который не иссякает и по сей день. Сегодня к островам проложены туристические маршруты. Правда соломенные самолеты теперь строят организаторы этих маршрутов, но это уже детали.

Карго-культ — уникальный случай, показывающий в полном масштабе естественное зарождение религии. Искренняя вера туземцев опирается на подлинное чудо. «Железные птицы» действительно спустились с неба. В них действительно прилетели могущественные пришельцы с чудесными дарами. В этом факте в Меланезии никто не мог усомниться, потому что остались предметы, подтверждающие эту реальность.

Социум начал подстраивать явление под себя. Если представить, что острова пробыли в изоляции не пару десятилетий, а пару тысячелетий, можно не сомневаться, что в мире на одну мировую религию было бы больше.

В менее ярких вариантах аналогичные культы имели место везде, где более развитая цивилизация соприкасалась с примитивным обществом. Вывод: разумная жизнь на этапе становления склонна обожествлять иную жизнь, превосходящую ее в развитии.