Глава 3 накопление экономических знаний: от нормативного к позитивному анализу

В истории экономических учений сложилась хрестома­тийная последовательность: меркантилисты — физиокра­ты — «классическая политэкономия». Но целый ряд вы­дающихся мыслителей XVII и первой половины XVIII вв. в эту привычную схему не умещается. Поэтому становится традицией выделять отдельно круг «критиков мерканти­лизма» или «предшественников», включая «основателей» (см. 6.1) классической экономической теории (понимаемой по-разному).

Круг этих авторов довольно широкий, хотя ограничен двумя странами: Англией и Францией. Одни разделяли доктрину торгового баланса, иные отвергали ее; одни при­шли к экономическим обобщениям от философии и лите­ратуры, другие — от административного или коммерческого опыта. Но за каждым из них признается первенство в одном или нескольких достижениях, существенных в движении от нормативного к позитивному экономическому анализу:

• выделение земли и труда в качестве первичных фак­торов роста богатства, апробация количественного метода (У. Петти);

• концепция «естественной» пропорциональности об­щественного производства, отражаемой в ценах (П. де Бу- агильбер);

• принцип экономической свободы (П. де Буагильбер, Д. Юм);

• формулировка количественной теории денег (Дж. Локк, Д. Юм);

• трактовка хозяйственного прогресса как непреднаме­ренного результата действий, предпринимаемых по сообра­жениям частной выгоды (Б. Мандевиль);

— интегрированный анализ хозяйства как системы вза­имосвязанных разноуровневых процессов и введение поня­тия о предпринимательской функции (Р. Кантильон).

Всех перечисленных авторов можно отнести к предклас- сическому экономическому анализу.

1. Политическая экономия как теория богатства и теория рынка: вклад у. Петти

Влияние Научной революции на предклассический экономический анализ. Как указывалось в главе 2, На­учная революция XVII в. создала точное естествознание, сделавшее математику языком «прочтения» книги приро­ды («естества»). Наивысшие достижения были связаны с познанием неживой природы (небесная механика, опти­ка, гидро- и аэростатика) и именами Г. Галилея, И. Кеп­лера, Р. Декарта, Б. Паскаля, X. Гюйгенса, Г. В. Лейбница, И. Ньютона. Однако гигантский шаг вперед был сделан и в изучении человеческого тела: созданная в эпоху Возро­ждения анатомия была дополнена физиологией благодаря открытиям английского врача Уильяма Гарвея, описавшего (1628) большой и малый круги кровообращения. Развитие механики служило ориентиром для новых медицинских ис­следований, которые, в свою очередь, давали импульс для поиска и осмысления закономерностей функционирования общественного или политического «тела».

Ведущие политические философы, соотечественники У. Гарвея — Ф. Бэкон, Т. Гоббс — проводили параллель ме­жду человеческим и государственным организмом, искус­ством поддерживать тот и другой во здравии и крепости, сообразуясь с естественными процессами. А из числа лю­дей, сведущих в медицине, стали выходить исследователи экономических проблем общества. Наиболее ярким из них был Уильям Петти (1623—1687), профессиональный врач и землевладелец, член-соучредитель Лондонского Королев­ского общества, изобретатель и приобретатель. Он сравни­вал купечество с «венами и артериями, распределяющими вперед и назад кровь и соки питательные государственного тела, а именно продукцию сельского хозяйства и промыш­ленности», а деньги — с «жиром политического тела, из­быток которого столь же часто мешает его активности, как часто недостаток влечет за собой болезнь».

Усвоив достижения медицины, математики и филосо­фии своего времени, Петти интерпретировал политическую экономию как политическую анатомию и политическую арифметику. В область нормативных суждений и рекомен­даций по обогащению государства Петти ввел, по его сло­вам, «язык чисел, мер и весов» — количественный подход Научной революции. Хотя его расчеты были подчас слиш­ком упрощенными, он очертил круг проблем, в котором вращалась экономическая мысль на пути к развернутой системе категорий: факторы создания богатства; законо­мерности естественных цен; принципы налогообложения; соответствие денежного обращения потребностям торговли; сравнительные экономические преимущества наций и т.д. И, если даже не соглашаться с оценкой К. Марксом У. Пет­ти как основателя «классической» политической экономии, в предклассическом экономическом анализе этот ученый и делец занимает самое видное место.

Карьера «политического арифметика». Сын ремеслен- ника-суконщика из южноанглийского захолустья, У. Петти в 14 лет ушел из дома и нанялся юнгой на корабль. Через год сломал ногу и был высажен в Нормандии, где располо­жил к себе знанием латыни местных иезуитов, принявших его в свой коллеж в Кане (тот самый, где полувеком ранее учился А. де Мокретьен). Приобретенные навыки в при­кладной математике дали возможность вернуться в англий­ский флот уже лоцманом. Затем Петти уехал в Голландию, где получил хорошее медицинское образование, прошту­дировав знаменитый труд основателя научной анатомии Андрея Везалия (1514—1564) «О строении человеческого тела», иллюстрированный художником Стефаном Калька- ром, учеником гениального Рафаэля Санти. Петти успел также побывать в Париже секретарем видного философа Томаса Гоббса (1588—1679), который ввел в общественную мысль представления о естественном состоянии общества как «войне всех против всех» и необходимости сдерживать раздор частных интересов государством-«Левиафаном».

Научная квалификация У. Петти помогла его карьере. Будучи профессором анатомии в Оксфордском университе­те, он стал главным медиком карательной армии революци­онного диктатора О. Кромвеля при подавлении католиче- ски-монархического восстания в Ирландии и как сведущий в математике взялся за «обзор» земель, конфискованных у разгромленных ирландцев. Солдаты и офицеры кара­тельной армии полу чали особые чеки, удостоверявшие их права на участки земли, но должны были ждать заверше­ния «обзора» и поэтому недорого продавали свои чеки тем, кто располагал наличностью. В результате ирландского перераспределения сложился новый слой крупных англий­ских землевладельцев, включая и самого Петти, присвоив­шего значительные денежные суммы, частью вложенные в недвижимость (в том числе и в Лондоне). Ловкий махина­тор стал влиятельной фигурой, членом парламента; а после реставрации королевской власти неплохо ужился с ней, по­лучив титул баронета (1661). Как крупный землевладелец, не стремившийся к политическому влиянию при дворе, Петти располагал временем для научных занятий, включая техническое изобретательство (проект яхты-катамарана). Он не спешил с публикацией своих сочинений, увидев при жизни изданными только «Трактат о налогах и сборах» (1662) и несколько «Опытов по политической арифметике» (1680-е гг.), а также, как сказали бы сейчас, «пиратское» из­дание трактата «Политическая арифметика», рукопись ко­торой Петти в 1683 г. преподнес королю. В течение 10 лет после смерти Петти его труды были опубликованы его сы­ном, получившим баронский титул и сопроводившим из­дание главного труда отца — «Политической арифметики» (1690) — посвящением новому королю. Это был Вильгельм Оранский, возведенный на престол в результате государст­венного переворота, названного в Англии «Славной рево­люцией». Он приехал из Голландии, всегда восхищавшей У. Петти, и ограничил королевскую власть прерогативами парламента по принятию и отмене законов, установле­нию налогов и смете государственных расходов, решениям об объявлении войны и заключении мира. Объединенный англо-голландский флот вскоре (1692) нанес сокруши­тельное поражение французам, подтвердив правоту выво­да из «Политической арифметики», что Франция никогда не сможет превзойти Голландию и Англию на море.

Петти и меркантилизм. Достижения Голландии с ее ог­ромным флотом (больше флотов Англии, Франции, немец­ких и скандинавских городов, вместе взятых) привлекали Петти не только как бывалого моряка, но и как сторонника доктрины активного торгового баланса. Петти считал, что опорой всякого государства являются моряки, земледель­цы, ремесленники, купцы и солдаты. Но профессия моряка наиболее важна, ибо «каждый опытный и прилежный моряк является также купцом и солдатом». Господство на море и изрезанность территории Голландии судоходными вода­ми, вблизи которых расположены все промышленные пред­приятия этой страны, обусловили резкое снижение трат на перевозки (расходы на водную транспортировку, по рас­четам Петти, составляли лишь V₅ или V₂₀ от сухопутной). Это позволило голландцам наладить «самым решительным и отменным образом» доставку иноземных товаров для их переработки и обратный вывоз мануфактурной продукции¹, добившись высокой конкурентоспособности и существен­ной активизации торгового баланса.

Петти обобщил и прочие факторы процветания Голлан­дии: 1) веротерпимость, привлекавшую гонимые в других странах предприимчивые религиозные меньшинства, кото­рые во всех государствах наиболее энергичны в торговле; 2) гарантии прав собственности; 3) налаженное банковское дело; 4) избавление своих граждан от рядовой военной службы за счет найма иностранных солдат; 5) выгодное ме­ждународное разделение труда, позволившее переложить наиболее трудоемкую и малоприбыльную отрасль — сель­ское хозяйство — на соседние страны.

Считая бессмысленным запрещение вывоза благородных металлов из страны, Петти, однако, видел в жадном стрем­лении к золоту, охватившем общество его времени, мощный стимул к завоеванию рынков. Петти оставлял требование активного торгового баланса как критерий национального экономического процветания и с удовлетворением отмечал, что в Англии уровень торгового баланса довольно высокий и может стать еще выше, поскольку у нее достаточно шан­сов для усиления флота и для того, чтобы приводить в дви­жение торговлю всего мира.

Формула Петти и «задача Петти». Самая знаменитая формула Петти — «труд есть отец богатства, земля его мать>. Она стала итогом размышления о природе источ­ника различных доходов в связи с проблемой их обложе­ния. Получателями основной части доходов были лорды- землевладельцы и арендаторы, обрабатывавшие их землю. Называя доход первых «остатком хлеба», Петти объяснял его природным плодородием с помощью такого условно­го примера, что «остатком» выглядела скорее доля арен- даторов-работников, употребляемая ими на пропитание и обмен на одежду, ряд других насущных предметов и се­менной фонд. Если земельный участок, возделываемый работником в течение года, приносит жатву в 60 дневных «пайков», а будучи отданным под пастбище, обеспечивает откорм теленка, мясо которого через год составит 50 днев­ных «пайков», значит, из продукта, производимого трудом, ценность 50 дневных «пайков» составляет «годичную ренту земли», а остальное — зарплату работника, которая, по мне­нию Петти, должна обеспечивать лишь минимум средств существования рабочего.

Естественная цена и естественный уровень процен­та. Из «естественного уравнения между землей и трудом» Петти стремился вывести сопоставление ценностей всех остальных предметов. Здесь ключевой была проблема бла­городных металлов. Относительно них Петти не выработал окончательного решения. С одной стороны, он считал, что серебро и золото, в отличие от хлеба, сами по себе беспо­лезны и задают «искусственный стандарт обмена». С дру­гой стороны, он выделял благородные металлы по причине их долговечности и обмениваемое™ на любой продукт «из всякой страны во все времена». Поэтому Петти скло­нился к выводу, что сопоставление издержек производства благородных металлов с затратами труда на производство жизненных средств определяет относительные «естествен­ные цены», вокруг которых под влиянием моды и других случайных факторов колеблются рыночные цены. «Если кто-нибудь может добыть из перуанской почвы и доста­вить в Лондон одну унцию серебра в то же самое время, в течение которого он в состоянии произвести один бушель хлеба, то первая представляет собою естественную цену другого».

К. Маркс усмотрел в этих рассуждениях Петти зачат­ки трудовой теории ценности. Маркс считал Петти также первопроходцем в учении о дифференциальной ренте как чистом доходе с земли. Петти показал, что величина это­го дохода зависит от удобства местоположения и различий в плодородии участков (естественном или искусственном).

Доход с обладания звонкой наличностью Петти отож­дествлял с процентом и называл денежной рентой. Он сделал вывод, что рента землевладельца, выраженная в де­ньгах, равняется такому их количеству, «которое в течение

одинакового времени приобретает за вычетом своих из­держек производства кто-нибудь другой, если он всецело отдается производству денег». «Естественный уровень» процента должен быть как минимум равен «ренте с тако­го количества земли, которое может быть куплено на те же данные в ссуду деньги при условии полной общественной безопасности».

«Закон Петти». Реализуя свой метод количественного анализа, Петти вводил в теорию богатства и рынка все но­вые подсчеты: цена земли, выраженная в годичных рентах; количество человек, пропитание которых способен обеспе­чить один земледелец при надлежащем использовании пло­дородия почвы; примерная величина национального дохода и национального богатства Англии.

Но Петти не только верно определил тенденцию к ли­дерству Англии, но и зафиксировал закономерность пе­ремещения по ходу экономического развития общества основного числа занятых из сельского хозяйства в про­мышленность, а затем в торговлю и сферу услуг. Английс­кий экономист и статистик XX в. Колин Кларк, обобщив­ший эту тенденцию в теории «трех секторов производства» (1940), предложил назвать ее «законом Петтш. Тем самым признано, что Петти был первым теоретиком, отразившим цивилизационный процесс замещения индоевропейской триады новой системой общественных отношений, уко­рененной в делении экономики на три главных сектора: аграрно-добывающий, перерабатывающий и торгово-сер­висный. Эта схема окончательно «вступит в действие» после Французской революции и промышленного перево­рота XVIII—XIX вв.