5. Апелляция к статусу и роли.

Ссылки на необходимость учета своего профессионального положения, должностных полномочий, выполняемой деловой или бытовой роли, которые не позволяют принять предложение манипулятора, вынуждают усомниться в необходимости навязываемых действий и позволяют переложить ответственность за принятие решения.

Я должен во всем сомневаться – профессия обязывает!; Ваши слова надо хорошенько обдумать – на мне лежит большая ответственность!; Вряд ли смогу это сделать – не забывай, кем я работаю!; Пусть начальство думает, нужно это или нет!; Лучше решить это коллегиально; У нас в семье данным вопросом занимается муж; Мне надо посоветоваться с родными.

6. Уход от разговора под благовидным предлогом.

К сожалению, мне уже пора уходить; Извините, но я сейчас очень занят, чтобы подробно обсуждать это; Простите, но я опаздываю на важную встречу; Мне надо взять паузу, чтобы подумать над вашими словами; Я должен посоветоваться с коллегами (друзьями, родителями).

7. «Автопилот» – формальные ответы, автоматические реакции.

Прием основан на поведенческой блокировке манипуляций. Демонстрация поверхностного участия в диалоге, невникания в суть высказываний манипулятора, превращение разговора в обмен абстрактными репликами – все это разрушает манипулятивный сценарий и позволяет сохранить статус-кво.

Все это, конечно, очень интересно…; Наверное, вы правы; Над этим стоит поразмыслить!; С этим не поспоришь!

В качестве формальных реакций подойдут также расхожие суждения и банальные истины.

Конечно, бизнес – дело непростое; Что и говорить, воспитание детей – занятие хлопотное; Жизнь – штука сложная!; Да уж, судиться – себе дороже; Факты – великая вещь!; От судьбы не уйдешь!; Красота требует жертв!

Подобные ответы можно сочетать с проявлением намеренной рассеянности, показной невнимательности как к обнаруженным ухищрениям, так и к общению с манипулятором в целом. Усиливают эффект этого приема и попутные физические действия (например, продолжать механически заниматься чем-то в момент речи), а также длительные паузы между репликами (говорить следует только тогда, когда молчать становится уже неприличным).

Достоинства этого приема – экономия энергии и тактический выигрыш. Защитное поведение строится здесь по принципу: «А Васька слушает да ест…»

8. Физическое дистанцирование от манипулятора.

Максимальное увеличение личностной зоны общения (отойти на несколько шагов, изменить позу, передвинуть какой-то предмет).

Наконец, противостоять речевому манипулированию помогают невербальные сигналы уклонения от психологического контакта, игнорирования словесного вызова, отказа совершения каких-то действий.

Такими несловесными сигналами могут быть: взгляд – равнодушный, скептический, подозрительный, многозначительный; мимика – недоверия, сомнения, тревоги; жесты – непонимания, протеста; поза – закрытая (скрестить руки на груди, выставить вперед колено, повернуться полубоком к манипулятору).

Особый случай скрытого управления поведением – игра манипулятора на собственных «слабостях» и выставление адресата «сильным человеком», готовым всегда «протянуть руку помощи». В этой ситуации тесно связаны три ведущих чувства: жалость, долг, вина. Почему?

Испытывая жалость к кому-то, мы часто принимаем участие в судьбе этого человека, берем на себя некоторую ответственность за него и испытываем вину, не справляясь с принятыми на себя обязательствами и мучаясь чувством невыполненного долга. Вернейший способ подчинения – сделать человека виноватым. Перед обществом, перед коллективом, перед семьей, перед конкретным человеком, перед самим собой наконец… Виноватый легко управляем – им удобно манипулировать. «Возложив на кого-то вину, мы прочно увязываем людей с проблемой» [11].

Манипуляции чувствами жалости, вины и долга – одни из самых деструктивных. К этому располагает и российская ментальность: типичнейший «русский комплекс» – это комплекс вины. Наш извечный национальный вопрос: «Кто виноват?»

Своевременно и последовательно не разобравшись в хитросплетениях, жертва манипуляции буквально пропадает в этом бермудском треугольнике – испытывая душевные муки, терзаясь сомнениями, а то и вовсе впадая в депрессию. Что же можно предпринять в таких ситуациях?

Прежде всего, надо понять, что на первом плане здесь проблема не психологическая, а именно речевая. В данном случае «сказал» равно «сделал». Объявить человека виновным – значит, сделать его виноватым. Обвинение строится не на информации (сообщении о чем-то), а на констатации (каком-то утверждении): грешен! уличен! Такая вот вульгарная, бытовая магия речи: обвинение превращает человека в кого-то, кем он до этого не был.

Если обвинение безосновательно либо преувеличено, его можно «расколдовать», следуя трем основным принципам: экономии, избирательности, меры/степени. Рассмотрим их более подробно и проиллюстрируем конкретными примерами.

1. Принцип экономии: не показывать манипулятору своих чувств.

Тут срабатывает уже описанный (ч. II) механизм отрицательного подкрепления: манипуляция существенно ослабляется в отсутствие (или при снижении) внешнего выражения реакции.

Если из нас пытаются искусственно «выдавить слезу» или взвалить лишнюю ответственность, можно отстраненно произнести: Спасибо, я все понял и подумаю над вашими словами!; Что ж, ситуация мне ясна, но я не стал бы ее драматизировать; Очень жаль, что вокруг так мало сильных людей!

Не демонстрируя собственных переживаний, внутренней борьбы, мучительных размышлений, мы тем самым лишаем манипуляторов энергетической подпитки и логической основы для давления на жалость-ответственность-вину. Такое поведение не делает нашу жизнь проще или счастливее, но позволяет контролировать ситуацию и регулировать отношения с теми, кто паразитирует на этих чувствах.

2. Принцип избирательности: не расширять сферу жалости и ответственности.

Не следует делать глобальных обобщений: одного человека стоит из-за чего-то пожалеть, другого не стоит, а третьему этим только навредишь. Например, есть расхожее суждение: «Все старики должны жить рядом с детьми». Но можно ли считать его универсально справедливым?

86-летняя женщина живет одна в деревне под Харьковом и категорически отказывается переезжать в Москву к сыну. Аргумент: «А шо я у вас робыть буду?» Женщина ни разу в жизни не выезжала за пределы родного места, дома у нее сад-огород, куры-гуси. Ее привычный образ жизни – постоянно работать, быть в трудах. Любые перемены явно не прибавят ей лишних лет.

Другой пример шаблонного суждения: «Всякая бездетная женщина несчастна». Во многих случаях это действительно так. Но задумаемся над тем, сколь разные характеры, духовные устремления и жизненные приоритеты могут быть у разных женщин.

Одна полностью посвятила себя карьере или творчеству и сознательно не желает рожать. Другая нашла свое призвание в благотворительности или помощи родным и искренне не считает себя обделенной отсутствием ребенка. Третья – вообще «чайлдфри»^[10] и не хочет детей по идейным соображениям. А четвертая – просто изнеженная эгоистка, которая, вроде бы, и рада обзавестись малышом, да привыкла жить свободно и широко, а материнство, как известно, требует некоторого самоотречения…

3. Принцип меры и степени: не преувеличивать свою вину.

Нужно четко определить, виноваты ли вы на самом деле. А раз действительно виноваты – своевременно отсечь возможный «излишек» вины, которую принимаете на себя сами, или отбросить «довесок», если вину возлагают на вас. Можно привести множество примеров и делового, и бытового общения, когда этот принцип нарушается.

Жена обвиняет мужа в том, что из-за него она не сделала карьеру. Мать считает себя виноватой в генетическом заболевании ребенка. Начальник вменяет в вину подчиненному невыполнение плана всего отдела. Не выучивший урок школьник винит педагога за полученную двойку…

В этих и подобных ситуациях очень важно а) не считать себя более виноватым, чем на самом деле; б) не брать на себя несуществующую вину.

Итак, речевое манипулирование многолико и может принимать разнообразные формы: словесного давления, дезинформации, жонглирования эмоциями. В последнем случае, действуя по описанным принципам, мы вначале приходим к осознанию границ жалости, масштабов долга и размеров вины, а затем – и к прекращению манипулирования этими чувствами.