Киевская духовная академия Кафедра Литургики Богословие анафор антиохийско-византийского типа
Сочинение студента 1 курса Заочного Отделения архидиакона Стефана (Кавтарашвили).
Ставрополь, 1999 г.
Содержание
Содержание 2
Богословие анафор антиохийско-византийского типа. 3
Вступление. 3
Евхаристия - единство в многообразии. 5
Богословие анафор. 8
Praefatio. 9
Sanctus. 12
Anamnesis. 16
Epiclesis. 17
Intercessio и Oratio Domini. 19
Заключение. 20
Библиография. 22
Список сокращений. 23
Богословие анафор антиохийско-византийского типа. Вступление.
«Сие творите в Мое воспоминание».
(Лк.. 22,19)
Святая Евхаристия – величайшее таинство христианской Церкви, основной залог спасения каждого отдельного православного христианина. Только во время участия в Евхаристии, которая «как могущественное средство спасения, как лестница Иакова (Быт. 28), соединят землю с небом, обеспечивается возможность «деятельного восхождения» к Богу всех желающих к Нему приближаться, то есть переживать процесс спасения».1 Вот поэтому осознать это величайшее значение Евхаристии является наипервейшей задачей для каждого действительного члена Церкви.
Во все времена своего существования, посредством своего духовного роста человек постоянно стремился соединиться с Божеством. Такое стремление к уподоблению Богу посредством теснейшего единения с Ним через вкушение «божественной» пищи находит свое начало еще в Ветхом Завете. Но это стремление вылилось в греховное желание стать «как Боги, обладающие знанием добра и зла (Бытие 3,5), привело к грехопадению людей в лице прародителей. Но, не смотря на это, человечество, обезображенное грехом, стремится преодолеть дефицит своего общения с духовным, хотя не может найти путь к Истинному Единому Богу и погрязает в ложном и суетном идолопоклонстве. Но все же и здесь оно сохраняет потребность в видимом единении с духовной реальностью, оставшуюся в недрах общечеловеческой памяти, которая выражается посредством вкушения «священной пищи», предлагаемой сначала «божеству», в знак того, что оно как бы входит незримо в круг своих поклонников.2 Эта потребность к видимому единению с Богом не могла быть преодолена и в лице богоизбранного израильского народа. Вот почему подобная тенденция единения присутствует и в жреческом культе ветхозаветного Израиля, которую можно проследить в священническом кодексе Пятикнижия. Но она отличается от идолопоклонства тем, что была заповедана Самим единым Творцом мира. (Исх. 12,1-14.) Жертвоприношение в Иерусалимском храме имело два аспекта: утверждение целостности народа Божия и веру пребывания с ним Господа.3
Господь наш Иисус Христос, придя на землю «нас ради человек, и нашего ради спасения», открывает нам великую и славную тайну, освещенную истинным светом богопознания – человек может стать единым Богу. Это единение совершается не только трансцендентно, посредством молитвы и духовного обращения к Творцу, но и видимым, реальным образом посредством причащения плоти и крови Господа Иисуса. Таким образом, Иисус Христос по новому подходит к вопросу о вкушении «божественной» пищи. Он говорит, что нужно причащаться не богоустановленной ветхозаветной жертве, но Самого Бога. Это четко прослеживается в речи Спасителя в капернаумской синагоге. «Хлеб Божий есть тот, который сходит с небес и дает жизнь миру… Я есмь хлеб жизни; приходящий ко Мне не будет алкать, и верующий в Меня не будет жаждать никогда… Отцы ваши ели манну в пустыне и умерли; хлеб же, сходящий с небес, таков, что ядущий его не умрет. Я хлеб живый, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить вовек; хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира. Иисус же сказал им: истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день. Ибо Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем. Как послал Меня живый Отец, и Я живу Отцем, так и ядущий Меня жить будет Мною. Сей-то есть хлеб, сшедший с небес. Не так, как отцы ваши ели манну и умерли: ядущий хлеб сей жить будет вовек». (Ин 6, 33, 35, 49-58.) Кульминацией же, самим моментом установления таинства Евхаристии явилась Тайная Вечеря, совершенная Богочеловеком Иисусом Христом. (Мф.26,26-29; Мк.14,22-25; Лк.22, 19-20).
Эта вера в мистическое и одновременно реальное приобщение Божеству проходит красной нитью через всю новозаветную историю. Особенно ярко она выражается в учении Церкви Христовой о святой Евхаристии. Литургическая жизнь Церкви поражает своим разнообразием не только внешним и количественным, но и богословским. «Евхаристия уже во II веке была предметом вероучительной проповеди и апологии христианства. Отцы Церкви IV-V столетий, в частности Иоанн Златоуст, создали евхаристическое богословие, изъясняющее жертвенный смысл Евхаристии и спасительное значение причащения Тела и Крови Христовых».4 Проникнуть же в величайшие глубины литургического богословия самого кульминационного момента Евхаристии и составляет задачу данного сочинения.